Рукопись подготовлена при поддержке Российского Гуманитарного научного фонда, исследовательский проект №95-06-17597 Издание осуществлено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований по проекту №98-06-87091

ческого подхода как с точки зрения представителей самого этого подхода (Klein, 1982), так и с точки зрения «внешних» критиков это­го течения (Nuttin, 1956). Однако роль психоанализа в разработке идеи смысла не сводится лишь к распространению сферы смыслово­го объяснения на такие формы поведения, как фобии, аффективные реакции, сновидения, феномены забывания и т.п., которые раньше рассматривались как лишенные смысла. В работах Фрейда мы впервые встречаемся с понятием смысла, включенным в ряд объяснительных понятий научной психологии.

Последнее утверждение требует, однако, оговорки в связи с разделяемым нами мнением о «двух теориях» Фрейда — клиничес­кой теории и метапсихологии, согласованность между которыми ос­тавляет желать лучшего (Klein, 1982). Революционные достижения психоанализа автор этого различения Дж.Клейн связывает преиму­щественно с клинической теорией, с «...объяснением в терминах смыслов, воспринимаемых наблюдателем и переживаемых субъек­том» (там же, р. 27—28). «Психоанализ относится к классу теорий... пытающихся утверждать, что поведение имеет определенный смысл, который можно вывести из истории этого смысла в жизни личности» (там же, р. 56). «Ориентация на поиск смысла и используемые кон­цептуальные орудия позволяют аналитику видеть закономерности, отличные от тех, которые обычно видят другие психологи, наблюда­ющие то же самое поведение» (там же, р. 52). Фрейд разработал так­сономию смыслов личностных отношений.

Однако постепенно создавшаяся метапсихологическая теория психоанализа вступила в противоречие с объяснением в терминах смыслов, заменив его объяснением в терминах энергии, сил, меха­низмов и физических аналогий. В философской системе Фрейда, стремившегося к формулированию закономерностей поведения на языке строгой науки, не нашлось места для понятия смысла и даже сама задача раскрытия смыслов была отброшена (Klein, 1982). В ра­ботах Фрейда, написанных в 1920—1930-е годы, понятие смысла практически исчезает и возрождается в психоанализе лишь позже, в публикациях ряда его последователей.

Обратимся теперь к содержанию, которое вкладывал Фрейд в понятие смысла в своих ранних работах. Соответствующие его выс­казывания не позволяют прийти к однозначному выводу. В специ­альном исследовании, посвященном анализу понятия смысла в работах Фрейда (Shape, 1973), Р.Шоп выделяет четыре несовпада­ющих трактовки смысла в различных контекстах. В первом понима­нии смысл сновидения или смысл символа — это мыслительный процесс, психическое содержание, которое данным сновидением

или символом замещается¹. Второе понимание отождествляет смысл с целью или намерением данного психического акта². Третье пони­мание отличается от второго добавлением указания на значимость •>того акта³. И, наконец, четвертое понимание отождествляет смысл действия с лежащими за ним скрытыми мотивами⁴. Как правило, гги мотивы не осознаются, однако не всегда. Критикуя видного представителя ортодоксального психоанализа Ч.Бреннера за выве­дение смысла лищь из неосознанных мотивов⁵, Р.Шоп отмечает, что смысл действиям могут придавать и осознанные интенции. Сам Фрейд утверждает, однако, что смысл симптомов содержится именно в бессознательных процессах, осознание которых приводит к исчезновению симптома (Фрейд, 1922 а, с. 69).

Рассматривая цитированные выше высказывания Фрейда как попытки дефиниции смысла, Р.Шоп приходит к выводу о том, что Фрейд постоянно перескакивал с одного понимания на другое, что облегчалось значительным пересечением всех четырех определений и размытостью значения слова «смысл» в обыденной речи (Shape, 1973, р. 284). Нам, однако, думается, что Фрейд обладал цельным представлением о смысле, однако это понятие, заимствованное из обыденного языка, еще не стало у Фрейда полноправным научным термином и не получило однозначной дефиниции. Высказывания его отражают, скорее, различные грани, которыми поворачивается описываемое явление (смысл) в тех или иных контекстах. Совмеще-

' «"Истолковать" сновидение значит раскрыть его "смысл", заменить его чем-либо, что в качестве полноправного и полноценного звена могло бы быть включено в общую цепь наших душевных процессов» (Фрейд, 1913, с. 80).

² «"Смыслом" мы называем цель, к которой стремится такое явление,
и его взаимоотношение с другими психическими процессами. В большин­
стве случаев слово смысл при наших исследованиях можно заменить сло­
вом намерение, тенденция» (Фрейд, 1922 а, с. 46).

³ «Под словом "смысл" мы понимаем известное значение, намерение,
тенденцию и определенное место в ряду других психических явлений»
(там же, с. 66).

⁴ «Я подметил свои желания и намерения, осуществившиеся в снови­
дении и бывшие, очевидно, мотивами последнего. ...Его содержание яв­
ляется, таким образом, осуществлением желания, его мотив — желание»
(Фрейд, 1913, с. 98). «Сновидение имеет действительно тайный смысл,
означающий всегда осуществление желания» (там же, с. 118).

⁵ «...Нам приходится зависеть от случая в том, получим ли мы в распо­
ряжение достаточно фактов, чтобы иметь возможность более или менее
точно отгадать "смысл" ошибочного действия, неосознаваемые мотивы,
которые его породили» (Brenner, 1973, р. 141).

ние всех описанных Р.Шопом характеристик смысла в понимании Фрейда (и еще некоторых, прошедших мимо его внимания) позво­ляет нам воссоздать следующее непротиворечивое представление. Когда Фрейд говорит об осмысленности определенного психичес­кого акта или содержания, это означает следующее:

а) данный акт обладает для субъекта значимостью в силу того,
что

б) он замещает собой другой психический акт, который не мо­
жет непосредственно проявиться в поведении в силу личностных
цензур и который указывает нам на

в) цель или интенцию, лежащую в основе данного акта. Интен­
ция, в свою очередь, порождается

г) мотивом осуществления желания, обладающего побудитель­
ной силой⁶. Сама же связь данного психического акта с мотивом
генетически восходит к

д) аффективным переживаниям, имевшим место в истории жиз­
ни субъекта и наложившим отпечаток на формирование и реализа­
цию его мотивов⁷.

Интересна трактовка «двух теорий» психоанализа через призму герменевтики, данная П.Рикёром (1995). «С одной стороны, Фрейд действительно создал свою теорию интерпретации в противовес фи-зикализму и биологизму, господствовавшим в психологии. Интер­претировать значит идти от явного смысла к смыслу скрытому. Интерпретация полностью принадлежит сфере смысла и содержит в себе отношения силы (вытеснение, возврат вытесненного) только как отношения смысла (цензура, маскировка, сгущение, переме­щение); отныне ничто так не требуется от Фрейда, как преодолеть ослепленность фактом и признать универсум смысла. Но Фрейд продолжает вписывать все сделанные им открытия в рамки позити­визма, что сводит их на нет... Его открытие принадлежит плану смысловых действий, а он продолжает концептуализировать их и излагать на языке своих венских и берлинских учителей» (Рикёр, 1995, с. 226-227, 260).

⁶ В одном месте Фрейд прямо отождествляет смысл с побудительной
силой: «Смысл сновидений, связанных с зубной болью... долгое время
казался мне загадочным... Наконец, я категорически убедился в том, что
побудительную силу этим сновидениям дают у мужчин онанистические
наклонности периода зрелости» (Фрейд, 1913, с. 211).

⁷ «Как мы узнали, смысл симптома кроется в его связи с переживани­
ями больного» (Фрейд, 1922 б, с. 60). «Под понятием "смысл" симптома
мы объединили двоякого рода представления: откуда он берется и куда, к
чему он ведет, т.е. впечатления и переживания, которые его порождают, и
цели, которым он служит» (там же, с. 74).

Выдвинутая Фрейдом и поддерживаемая частью его последова-юлей задача объяснения поведенческих проявлений человека в тер­минах их смысла не стала, однако, отличительным признаком психоаналитического направления, а получила довольно широкое распространение в различных так называемых «операциональных» (т.е. клинических) подходах к личности. Первое альтернативное по отношению к фрейдовскому развернутое понимание смысла сфор­мулировано в поздних (1929—1934) работах одного из основных оппонентов Фрейда — Альфреда Адлера⁸, которые во многом близ­ки современному экзистенциально-гуманистическому направлению н психологии.

Адлер характеризует свою систему индивидуальной психологии как учение о смысле человеческих действий (Adler, 1982 б, S. 23) и жспрессивных проявлений, движений (Adler, 1973, S. 66), о смыс­ле, который индивиды придают миру и самим себе (Adler, 1980, р. 48), хотя полностью к этим смыслам предмет изучения индиви­дуальной психологии не сводится. Трактовка Адлером самого смыс­ла, однако, принципиально отличается от психоаналитической трактовки. Психоаналитической каузальной схеме детерминации Адлер противопоставляет финалистскую, и если Фрейд и его пря­мые последователи искали истоки смысла в прошлой истории жизни личности, в ее аффективных переживаниях и желаниях, то Адлер связывает поведенческие смыслы со смыслом всей жизни личности, с ее жизненным стилем, жизненным планом, с вопро­сом «Зачем?», поставленным по отношению к анализируемым по­ступкам, в противоположность фрейдовскому вопросу «Почему?». «Без представления о цели индивидуальная деятельность потеряла бы всякий смысл» (Adler, 1978, S.I5).

Именно индивидуальный смысл жизни, понимание которого служит, по Адлеру, ключом к пониманию всей личности в целом (Adler, 1980, р. 22), выступает у него как одно из центральных объяснительных понятий. Смысл жизни первичен по отношению к смыслам отдельных действий. Смыслу жизни Адлер посвятил еще в 1924 году специальную статью (Adler, 1982 a, S. 79—83), в кото­рой писал: «Смысл жизни нельзя вывести из каузальных отноше­ний, и тем более из личных воображаемых представлений, а лишь... из преследования цели, из поиска решения задачи, задан­ного через ее условия» (Adler, 1982 a, S. 82-83). Адлер связывает чдесь смысл жизни со своими представлениями о трех фундамен-

¹ Все работы А.Адлера мы цитируем здесь по позднейшим переиз­даниям.

для других»⁹ (Ader, 1980, p. 8). В другом месте Адлер, занимая уже эти­ческую позицию, содержательно характеризует смысл жизни как творческий вклад, служение общему делу (Adler, 1982 б, S. 83).

Итак, согласно представлениям Адлера, именно смысл жизни — правильный или ложный — находит отражение во всех поведенчес­ких проявлениях, установках, психических процессах и чертах харак­тера индивида и является источником их смысла. Для того чтобы определить смысл отдельных действий, психолог должен уметь оце­нить смысл жизни индивида.

Однако Адлер идет дальше Фрейда еще в одном отношении. Для него смыслом обладают не только человеческие действия и пере­живания, но и явления внешнего мира. «Люди живут в мире смыс­лов, — пишет он, — Мы не воспринимаем обстоятельства сами по себе; мы всегда воспринимаем их в их значении для людей. "Дере­во" означает "дерево в его отношении к человечеству", а "камень" означает "камень, как он может быть включен в человеческую жизнь". ...Ни один человек не может уйти от смыслов. Мы воспри­нимаем действительность всегда через призму смысла, который мы ей придаем»