Глава четвертая. «Образ возраста как нормативный элемент культуры и идеальная форма развития личности» посвящена экспериментальному исследованию содержания образа возраста как обязательного элемента культуры и особенностей его интериоризации при проживании нормативных кризисов развития личности взрослого человека.
Анализ литературы по социальной антропологии (И.С.Кона и В.В. Бочарова, Р. Шанка и Р. Абельсона) и психологии (Э.Эриксона и Дж.Марсиа) позволяет рассматривать в качестве возрастных норм социально-возрастные экспектации, выработанные в обществе и внутри возрастных групп, как основу возрастной самоидентификации и задач развития. Следуя традициям культурно-исторической теории, мы полагаем, что культурально-возрастные нормы присваиваются субъектом в процессе нормального развития личности.
Для определения механизмов возрастной идентификации в процессе Развития было проведено исследование содержания возрастных экспектаций в отношении взрослого периода.
На I этапе исследование представлений о возрасте как нормативном явлении, проводилось в форме структурированной беседы с лицами разного возраста (от 18 до 70 лет) различных профессий и уровня образования. Выяснялось, к какому возрастному диапазону они относят свой возраст, как и, по каким критериям, определяют этот и другие возрасты. В результате получены данные о границах и возможных названиях возрастных этапов взрослого периода и ожидания от представителей исследуемых возрастов. Была обнаружена достаточно высокая согласованность в описании возрастных особенностей у респондентов. Наиболее согласованными оказались представления соответствующие собственной возрастной когорте. Границы и названия взрослых возрастов согласуются с теоретическими представлениями: «молодость» («двадцатилетние», «молодые», «старшая юность») – от 24 до 33 лет; «средний возраст» («взрослые», «те, кому за тридцать») – от 34 до 43 лет; «зрелость» (сорокалетние, «за сорок», «возраст опыта») – от 46 до 55 лет (для женщин) и 46-60 лет (для мужчин); «возраст мудрости» («пенсионный возраст») - от 56 до 65 лет.
На II этапе респондентам предлагалось оценить по семибальной шкале (от -3 до +3 баллов) наличие предложенных в бланке 47 качеств и стремлений у типичных представителей каждого возраста (отдельно мужчин и женщин). Список включал полученные в ходе структурированного интервью возрастные ожидания. В исследовании приняло участие 340 респондентов разных возрастных групп (от 17 до 70 лет жители больших и малых городов РФ и сельской местности). Исследовался обобщенный образ каждого возраста. Основной задачей было выявить и проанализировать различия в представлениях о типичных образах различных возрастных периодов, описать возрастные и гендерные стереотипы, сравнить базисные основания категоризации взрослых возрастов – системообразующие факторы, отражающие наиболее характерные различия во взглядах на задачи молодости, средней взрослости, зрелости и мудрости.
Была выявлена высокая степень совпадения образов типичного мужчины и типичной женщины внутри каждого возраста; (соответствующие коэффициенты корреляции для молодости: r=0,89, p<0,001; для среднего возраста r=0,85, p<0,001; для зрелости: r=0,9, p<0,001 и для мудрости: r=0,9, p<0,001). Такие результаты свидетельствуют о высоком совпадении содержания возрастных задач для представителей обоего пола одного возраста. В наибольшей степени отличаются коэффициенты корреляции образов типичных представителей молодости и мудрости (коэффициенты корреляции для женщин: r=-0,59, p<0,001, для мужчин: r=-0,65, p<0,001); молодости и зрелости (коэффициенты корреляции для женщин: r=-0,48, p<0,01, для мужчин: r=-0,43, p<0,01). Выявлено достаточно высокое совпадение образов типичного мужчины в молодости и средней взрослости (r=0,51, p<0,001) и образов типичной женщины в возрастах зрелости и мудрости (r=0,75, p<0,001). Эти данные указывают на гендерные различия в представлениях о возрасте в нашей культуре: ожидаемые стереотипы поведения и образа жизни мужчины периода молодости и средней взрослости во многом совпадают, т.е. общество предписывает им сходные задачи, которые связаны с высокой активностью, профессиональным развитием, созданием семьи и новаторством. Стереотипное представление, распространенное в нашей культуре о женщине возрастов зрелости и мудрости одинаково связано с ожиданием от нее стабильности и надежности за счет осознанного жизненного опыта. Преемственность развития подтверждается значительными совпадениями в образах «соседних» возрастов, а изменения, происходящие в процессе развития, подтверждаются существенными отличиями в образах возрастов, разделенных одной или двумя стадиями.
Представления о задачах ранней взрослости включают в первую очередь профессиональное развитие, создание семьи, направленность на получение новых знаний, высокую активность в созидании нового. Представления о гендерных различиях связаны с тем, что мужчинам приписывается большая ориентация на профессиональную активность, а женщинам, – создание семьи и рождение детей наряду с профессиональным становлением и освоением знаний.
Представления о задачах средней взрослости и для мужчин и женщин связаны с интенсивной работой, наличием новых идей и продуктивностью в профессиональной сфере, а также с воспитанием детей. Разница в том, что для женщин задачи, связанные с детьми и семьей находятся на первых позициях, а для мужчин на первых позициях – профессиональная активность.
Образ мужчин и женщин возраста зрелости наряду с профессиональной активностью включает категории: стабильность, хранение и передача опыта, уверенность в себе (у женщин) и быть образцом для подражания (у мужчин).
Образ возраста мудрости и для мужчин и для женщин включает в первую очередь такие категории как: стабильность, хранение и передача опыта, забота о здоровье, поддержка поколений, мудрость, осторожность, степенность, стремление к духовности.
рис. 2 Семантическое пространство
стереотипных представлений о возрасте (Ф1, Ф2).
Условные обозначения: мудр. Ж. – типичная женщина возраста мудрости; мудр. М.- типичный мужчина возраста мудрости; зрел. Ж. – типичная женщина возраста зрелости; зрел. М.- типичный мужчина возраста зрелости; ср. взр. Ж. – типичная женщина возраста средней взрослости; ср. взр. М - типичный мужчина возраста средней взрослости; мол. Ж. – типичная женщина возраста молодости; мол. М. - типичный мужчина возраста молодости
Исследование факторной структуры представлений о возрасте было предпринято с целью определения базисных оснований категоризации взрослых возрастов. Анализ результатов факторной обработки двух матриц в отдельности (респондентов женского и мужского пола) показал, что факторные структуры, полученные в результате факторной обработки матриц российских мужчин и российских женщин очень близки между собой. Стереотипы, требования, предъявляемые к женским и мужским ролям респондентами (и мужчинами и женщинами), имеют больше общего, чем различного, что подтверждает - представления людей о возрастных нормах и задачах детерминируются культурой. В результате факторизации всех характеристик было выделено два наиболее значимых фактора. Первый фактор образовали пункты, анализ семантики которых, позволяет интерпретировать его как фактор мудрости и опыта. Содержание пунктов, составивших второй фактор, позволяет определить его как новаторство и продуктивность. Позиции возрастных оценок типичных женщин и мужчин одного возраста расположены рядом, точки, соответствующие возрастным экспектациям, образуют параболу, где крайним возрастам взрослого периода соответствуют максимальные значения по одной оси и близкие к нулю – по другой (рис.2).
Итак, образ возраста как специфический набор признаков и ценностей поддерживается носителями возрастной субкультуры и транслируется как идеал или стереотип представителям других возрастов. Вступая в следующую возрастную стадию, человек открывает идеальную форму своего развития, включая в нее культурально заданные задачи следующего возраста. Удалось выявить наиболее общие основания категоризации критериев взрослых возрастов: 1) активность, новаторство и 2) мудрость, опыт. Интериоризация идеальной формы – сложный процесс, который осуществляется в кризисе и проходит несколько фаз. Актуализация идеальной формы происходит в дебюте кризиса через формирование собственного когнитивного образа будущего (пока не конкретного, идеализированного); в собственно критической фазе – субъективация и апробация; персонализация образа будущего является критерием окончания кризиса и готовности личности к переходу на следующий возрастной этап.
Глава пятая. «Особенности структуры социальной ситуации развития в нормативных кризисах развития личности взрослого человека». В главе рассматриваются структурные особенности системы отношений в трех нормативных кризисах взрослости в связи с возрастными задачами и динамикой интериоризации идеальной формы возрастного развития личности.
Объективная составляющая структуры социальной ситуации в период перехода к ранней взрослости может быть представлена разными сочетаниями основных направлений развития: учеба, работа, семья. Для определения влияния объективных составляющих на субъективную систему отношений было организовано исследование, в котором приняло участие 400 человек в возрасте 20 – 22 лет, из них 240 человек - студенты средних и старших курсов ВУЗов, не имеющие постоянной работы и собственной семьи; 80 – испытуемые, закончившие учебу и имеющие постоянное рабочее место, но не имеющие собственной семьи и 80 - закончившие учебу, имеющие собственную семью, не работающие (в основном - домохозяйки, воспитывающие детей). Всего в выборке оказалось 260 женщин и 140 - мужчин.
Для анализа системы отношений использовалась модификация методики «Неоконченные предложения» Сакса и Леви. Рассматривалось 4 класса категорий, которые характеризуют изменения в кризисе перехода к взрослости: отношение к профессии, отношение к родительской в семье, отношение к собственной семье, отношение к себе.
Выявлено, что особенности субъективных отношений в кризисе перехода к ранней взрослости варьируют в зависимости от объективного сочетания социальных отношений. Так, молодые специалисты отличаются отсутствием тождественности образа «Я» во времени; наличием конкретно-практических целей; декларируемой готовностью действовать и принимать ответственность; неопределенным образом себя в профессии. Семейные неработающие респонденты отличаются нереализованными возможностями; неопределенным образом себя в профессии, но четким образом собственной семьи. Студенты средних курсов характеризуются идеализацией отношений с родительской семьей и поиском партнера, идеализацией профессии. Студентам выпускных курсов характерны конфликтные отношения с родительской семьей и поиск своего места в жизни.
Анализ зависимости от родительской семьи проводился по соотношению ценностей респондентов с родительскими. Предлагалось выделить 10 ценностей («Свободный выбор ценностей»), которые характерны для родительской семьи, и сопоставить их с собственными. Различия обнаружены только между группой молодых специалистов и группой средних курсов: студенты отличаются большим количеством совпадений собственных ценностей с ценностями родительской семьи, чем группа молодых специалистов. В группе молодых специалистов отмечается отказ от ценностей родительской семьи, но система ценностей собственной семьи еще не сформирована.
Для выявления особенностей формирования системы согласованных ценностей в молодой семье дополнительно было проведено сравнительное исследование, в котором приняло участие 17 молодых семейных пар со стажем семейной жизни до 2 месяцев (условно, этап «медового месяца») и 17 пар со стажем - от 1 до 1.5 лет (возраст 21-26 лет). Значительно больше количество (р≤0,01) удовлетворенных браком по сравнению с неудовлетворенными супругами в период «медового месяца» свидетельствует о восторженном эмоциональном состоянии, где главное во взаимоотношениях – быть вместе. Распределение представлений о брачных отношениях в начальный период семейной жизни является неравномерным в семейных парах. Количество несовпадений в ответах супругов выше количества совпадений (р0,01). Единственной ценностью, где молодожены согласованы во мнениях, является ценность быть вместе. В отношении всех остальных ценностей согласованность относительна либо отсутствует. В этом - противоречие этапа. Полученные данные свидетельствуют о том, что начальный период становления семьи (период «медового месяца») 1) соответствует критериям первой фазы нормативного кризиса развития семьи; 2) респонденты в начальный период становления семьи переживают нормативный кризис развития перехода к ранней взрослости: в общем виде сформирована потребность создания семьи, потребность быть вместе, иметь детей, но еще не сформированы психологические средства для этого. Для молодых супругов объективная составляющая социальной ситуации изменилась – произошло произвольное изменение в структуре отношений, но субъективная составляющая отстает: находится в фазе актуализации отдельных новообразований, сформированных на предшествующем нормативному кризису этапе.
Исследование системы ценностей выявило значимые различия в уровне ценностей между четырьмя группами испытуемых: по шкалам креативности, достижений, духовного удовлетворения и сохранения собственной индивидуальности (р 0,05), при этом большинство значений находятся на уровне средних и высоких. Во всех группах самыми высокими являются показатели ценностей семейной и профессиональной сферы. Наиболее высокий уровень внутриличностного конфликта у всех испытуемых выявлен по ценностям счастливой семейной жизни и материально обеспеченной жизни, что свидетельствует о их высокой ценности и малой доступности в этом возрасте. Основными задачами ранней взрослости являются обретение социально – экономической самостоятельности и интимности – близости, а период перехода к взрослости связан с внутренним конфликтом именно в этих сферах.
Анализ усредненных профилей самоактуализации в исследуемых группах, позволяет судить о наиболее общих особенностях развития личности в определенной системе отношений, обусловленной социальной структурой. В области средних значений практически по всем шкалам опросника САТ распределен уровень самоактуализации у работающих несемейных респондентов. Самые высокие показатели обнаружены по шкале компетентности во времени, что свидетельствует о способности жить настоящим, переживать жизнь во всей ее полноте, воспринимать жизнь целостно, принимая неразрывность прошлого, настоящего и будущего – в целом высокий уровень развития личности. Такое восприятие жизни характерно только для данной группы респондентов. Показатели по шкале ТС в этой группе статистически значимо отличаются от значений группы семейных неработающих респондентов (при Р ≤ 0.001). Неработающие респонденты воспринимают свой жизненный путь дискретно, представляя, что настоящее – только подготовка к будущей жизни. Такое мироощущение свидетельствует о недостаточном уровне самоактуализации. У респондентов - студентов показатели по шкале компетентности во времени (Tc) находятся на уровне средних значений, зато показатели по шкале Поддержки (I) – на уровне очень высоких значений, который значимо превышают показатели работающих респондентов (Р ≤0.05) и семейных неработающих (Р ≤0.001). Это свидетельствует о независимости в поступках, ориентации на собственную систему ценностей и убеждений, свободу выбора. Это характеризует их как достаточно личностно зрелых. Можно полагать, что наиболее благоприятны для проживания кризиса ранней взрослости условия профессионального обучения – своеобразный период моратория.
Результаты корреляционного анализа шкал САТ и внутренних конфликтов УСЦД подтверждают, что содержание кризиса перехода к ранней взрослости определяется противоречием между ценностями, связанными с интериоризацией возрастных задач и их объективной недоступностью.
Исследование содержания нормативных кризисов перехода к средней взрослости и зрелости потребовало иной организации, поскольку изменения в структуре социальной ситуации развития при переходах к средней взрослости и зрелости хотя и имеют общевозрастные черты, разворачиваются в закрытых системах – в конкретной семье, в конкретной профессиональной среде, поэтому сложно выбрать репрезентативную группу по объективным критериям.
Респондентам (всего – 360 чел.), был предложен опросник «Симптомы нормативного кризиса» (СНК) и методика САТ. Были выделены группы по возрастному признаку: I - от 27 до 35 лет (условно тридцатилетние), II – от 36 до 45 лет (условно сорокалетние). По результатам СНК были отобраны респонденты с явными признаками неудовлетворенности собой, сниженным эмоциональным состоянием, сомнением в правильности собственных жизненных планов и приоритетов, потерей смысла деятельности и жизни и низкими показателями хотя бы по одной из основных шкал САТ. Эти данные позволяли отнести испытуемых к переживающим острую фазу нормативного кризиса и осознающим свое состояние как кризисное (были исключены респонденты, в жизни которых недавно произошли кризисы потери). Было сформировано 4 группы: две экспериментальных: испытуемые, проживающие кризис тридцати (36 мужч.- от 30 до 33 лет и 44 жен.- от 28 до 32 лет); проживающие кризис сорока лет (32 мужч.- от 39 до 43 лет и 48 жен.- от 38 до 42 лет) и две контрольных: испытуемые без признаков кризиса и с показателями по САТ – в области достоверно высоких и выше средних значений.
Объективный уровень социальной ситуации определялся в этих группах по вопросам анкеты, направленной на выявление изменений в значимых сферах жизни в настоящем, прошлом и будущем. В экспериментальной группе тридцатилетних респондентов 85% отмечают, как наиболее значимую, профессиональную сферу, к изменениям (ожидаемым или случившимся в настоящем) относят: изменение профессионального статуса, уровня квалификации, обучение, связанное с изменением профессии или повышением квалификации, стремление резко изменить профессиональное направление; 47% отметили изменения в семейной сфере (среди наиболее значимых: материальная и бытовая независимость от родителей и поступление детей в школу; 42% отметили изменения в сфере собственных увлечений. В экспериментальной группе сорокалетних - 88,5% зафиксировали изменения в семейной сфере (окончание детьми учебных заведений, поступление в учебные заведения, различные изменения в супружеских отношениях, забота о родителях); 60% отметили значимость изменений в профессиональной сфере (от упрочения позиций до смены места и профессии). В контрольных группах респонденты разделились на тех, кто не ожидает никаких существенных изменений и на тех, кто изменения, аналогичные отмеченным в экспериментальных группах, уже пережил в прошлом. Это подтверждает, что объективный уровень социальной ситуации развития изменяется в кризисах и имеет выраженные общевозрастные характеристики.
Исследование особенностей субъективной составляющей социальной ситуации в периоды средней взрослости и зрелости было проведено по показателям удовлетворенности жизнью «Тест Удовлетворенности Жизнью» (автор Н.Н. Мельникова) и особенностей ценностных ориентаций («ОТеЦ»).
Переживание собственно критической фазы кризиса перехода к средней взрослости сопровождается ощущениями неудовлетворенности собой, положением, жизнью и деятельностью. Потеря смысла сопровождается ощущением беспомощности, безнадежности, апатией, на этом фоне часто возникают депрессивные состояния. Эти переживания обычно связаны с переоценкой ранее принятых решений и планов, соотнесением их с требованиями действительности, особенно если они вступают в противоречие со сложившейся ситуацией или коренным образом с ней не совпадают. Повышенный уровень тревоги при переживании кризиса связан с ситуацией неопределенности, обусловленной необходимостью переоценки жизненных позиций. В кризисе человеком овладевает чувство дезориентации, неуверенности в себе, в отношениях в суждениях и целях, неопределенность может казаться глобальной, порождать тревогу.
В кризисе перехода к зрелости наблюдаются те же тенденции - к снижению удовлетворенности жизнью (за исключением удовлетворенности деятельностью) и появлению негативных самоощущений и переживаний, выражающихся в соматических симптомах и в повышенной тревоге.
Особенности жизненных целей в разных периодах среднего возраста и возраста зрелости. Выявлены значимые отличия у тридцатилетних испытуемых - переживающих и не переживающих собственно критическую фазу кризиса - в острой фазе кризиса значимость ценностей креативности, достижения и сферы увлечений - выше (р<0.05). Согласно теоретическим представлениям кризис тридцати лет обычно связывают с переоценкой достижений и планов, возможно, поэтому переживания данного кризиса характеризуется выраженным стремлением к различным изменениям в своей жизни. Изменения, как правило, связаны с актуализацией креативных процессов. Выраженность креативности (по САТ) у переживающих кризис значимо ниже, чем у респондентов вне кризиса (р<0.01). Анализ содержания пунктов шкалы «Креативность» методики САТ позволяет отметить, что она выявляет творческую направленность, которая отражает особенности энергичной личности, ориентированной на созидание, творение, доверяющей себе. Люди с невысокими значениями по данной шкале отличаются низким энергетическим творческим ресурсом, без которого невозможно осуществить пересмотр привычного образа жизни. Они характеризуются стремлением «заморозить» ситуацию, избежать активных действий по ее изменению. При высокой ценности креативности и потребности в изменениях, респонденты, переживающие острый кризис не имеют достаточно ресурсов для ее достижения. Внутренний конфликт характеризуется стремлением к изменению и неспособностью что-либо изменить в ситуации кризиса. Человека, переживающего кризис, отличает сужение сознания, неспособность взглянуть на ситуацию извне, уверенность в невозможности выйти из круга проблем.
Сравнение значимых целей в группах сорокалетних респондентов выявило различия в экспериментальной и контрольной группах по значимости сферы семейной жизни и ценности высокого материального положения.
Сравнение системы ценностей у респондентов в кризисах перехода к средней взрослости и к зрелости позволило выявить дополнительно интересные особенности. Независимо от социального статуса, профессии и гендерных особенностей, выборы первых позиций в ценностях распределились таким образом, что четко обозначили возрастные различия респондентов. Для респондентов в кризисе перехода к средней взрослости наиболее значимыми оказались ценности развития себя, креативности, профессиональной жизни и высокого материального положения. Для респондентов в кризисе перехода к зрелости - ценности духовного удовлетворения, саморазвития, сохранения собственной индивидуальности, креативность, профессиональной жизни и сферы семейной жизни.
Таким образом, исследование объективной и субъективной составляющих структуры социальной ситуации в исследуемых кризисах показало, что субъективная составляющая социальной ситуации развития во многом определяется ее объективной стороной. При этом общие для каждого возрастного кризиса изменения согласуются с возрастными задачами развития.
Кроме структурных особенностей и обусловленностей социальной ситуации развития в кризисе перехода к ранней взрослости были обнаружены определенные закономерности фазовой динамики кризиса перехода к ранней взрослости. Удалось выделить две фазы кризиса перехода к ранней взрослости: первая характеризуется психологической зависимостью от родительской семьи, идеализацией отношений, поиском партнера. Во второй – происходит отделение от ценностей родительской семьи, активный поиск себя, конфликтность в сфере отношений с родительской семьей, неопределенный образ себя в профессии отсутствует тождественность образа Я во времени. Первую фазу можно определить как предкритическую, а вторую, как собственно критическую.
В кризисах перехода к средней взрослости и зрелости осознанная симптоматика кризиса (на основе которой были выделены экспериментальные группы) позволяет с уверенностью идентифицировать только вторую – собственно критическую фазу кризиса, поскольку в первой фазе изменения, происходящие в субъективной сфере не рефлексируются, вытесняются или осознаются как положительные. Для выявления фазовой динамики происходящих в кризисе изменений необходимо обратиться к исследованию отношений третьего, рефлексивного уровня, который отражается в динамике эго-идентичности.
|
