«Контроль сознания» как зависимость и как травма
Главное изменение в моих представлениях — смещение акцента с внешнего воздействия на слабые места внутренних когнитивных процессов мишеней воздействия, с «контроля сознания» на использование (злоупотребляющую эксплуатацию) определенных свойств мировоззрения, восприятия, мышления и поведения объектов манипуляции1.
Это ни в коем случае не означает перенесение ответственности с манипуляторов и мошенников на их жертвы. Это результат стремления к максимальной точности, объективности и эффективности в решении проблемы, что предполагает определение как ядра проблемы, так и того звена, взявшись за которое, можно поэтапно, по методу пошаговой социальной инженерии2, вытащить и всю проблемную цепь.
К проблемам, которые я пытаюсь понять и решить, у меня довольно давно выработался принцип подхода, примерно соответствующий выражению «в капле воды отражается вся Вселенная». Я имею в виду как представление, что отдельное явление так или иначе выражает в себе общие свойства мира, часть которого оно и составляет, так и требование учитывать фундаментальные свойства явления или предмета для более полного и точного объяснения конкретных фактов, ситуаций, процессов.
Речь не идет ни о пресловутом «холизме», ни о произвольном выстраивании «стройных» объяснений всего и вся. Я имею в виду всего лишь науку как таковую. Поскольку в российской практической психологии — пусть не обижаются на меня коллеги — преобладает не научный, а ремесленно-мифологический способ мышления и выстраивания профессиональной деятельности, я чувствую себя почти что извиняющимся за намерение предложить погружение в теорию, да еще научную. Дело, видите ли, в том, что моя концепция выстроена как раз на предположении, что и у жертв злостного социального воздействия, и у специалистов, призванных им помогать, наличествует одна большая общая беда — серьезнейший дефицит навыков и знаний для работы с научными теориями (иными словами, есть серьезные проблемы с формулированием и последовательной проверкой на ошибки своих гипотез о взаимодействии с реальностью).
Сразу хочу отмести любые аналогии с НЛП или чем-то подобным, но здесь вынужден воздержаться от более подробных комментариев. Просто отмечу, что речь пойдет об очень практичной работе с теориями, но основанной на научных подходах, а не мифологических (кратко это разграничение будет обозначено в соответствующем разделе статьи).
В этом сборнике читатель найдет много конкретной информации: и то, что можно назвать свидетельскими показаниями, и результаты социологических полевых исследований и опросов, и описание консультативных случаев, и детальные рекомендации по социально-психологической реабилитации.
Я же хочу предложить фундаментальный (базальный) взгляд на проблему с тех точек зрения, которые редко используются или недостаточно подробно излагаются применительно к проблемам злоупотреблений социальным воздействием и зависимости, но которые, как мне кажется, и составляют ядро обеих проблем, а также позволяют наметить и наиболее эффективные пути их решения.
Зависимость — катастрофа мышления («штопор» сознания) в столкновении с реальностью
Мое предположение состоит в следующем: самым «корневым», базальным содержанием травмирования в ситуациях социальной (и любой другой) зависимости, является обнаружение (в той или иной форме) человеком собственной несостоятельности в отношениях с реальностью. Последовательность событий видится следующим образом. Сначала человек сталкивается с манипулятивным и эксплуатирующим социальным воздействием или с эффектами от приема наркотика, не имея на своем вооружении ни научных моделей этих процессов, ни навыков выявления и защиты от наносимого ущерба. Затем перед ним возникает проблема приспособления своей прежней картины мира к возникшей ситуации. При отсутствии средств спасения это приспособление оказывается крахом обыденного (традиционного) и неумелого (неквалифицированного) мышления. Происходит катастрофа мышления, сознание «сваливается в штопор», что объясняет и скоротечность, и глубину изменений, происходящих с человеком. Последующие стадии — это либо безвозвратное «погружение на дно», либо попытки самостоятельно найти обратный путь к нормальной жизни, либо появление тех или иных спасателей (близких людей, специалистов и др.).
В чем преимущества такого предположения?
Во-первых, только с такой точки зрения можно «просветить» всю глубину «культовой» проблемы и проблемы зависимости и выстроить достаточно полную и одновременно стержневую модель того и другого явления. Дело не только в том, что практически любые проблемы людей можно свести к базальным проблемам взаимодействия с реальностью, а еще и в том, что «культовая» проблема (или проблема «контроля сознания») действительно является почти в чистом виде и проблемой мировоззрения (космологии), и проблемой трансформации индивидуальных «реальностей», и проблемой восприятия реальности per se. Зависимость также наталкивает человека на острые углы его взаимодействия с реальностью.
Во-вторых, можно дать достаточно обоснованное и реалистичное объяснение быстроте и радикальности изменений, происходящих с новичками в манипулятивно-эксплуатирующих группах или в ситуациях приобщения к некоторым эзотерическим и псевдонаучным картинам мира. Предлагаемая гипотеза позволяет дополнить и уточнить концепцию Фло Конвей и Джима Зигельмана о механизмах внезапного «слома» (snapping) сознания и поведения индивидов в культовых и ряде других ситуаций1.
В-третьих, только на основе этого предположения становится более понятна разница восприятия культового опыта между беглецами из культов и верными адептами. Последние субъективно воспринимают свой опыт разрыва жизни на две противостоящие части как однократный переход «от тьмы к свету» или «спасение», ощущают приобщенность к истине и элите человечества. Первые же проходят два разрыва — «туда» и «обратно» — и обнаруживают, насколько легко и одновременно фатально можно спутать иллюзии и реальность. Они оказываются перед лицом неотступного опыта своей аморфности и предательства своего сознания и интеллекта, поэтому уже могут осознать свою травму и поведать о ней другим, тогда как верные адепты находятся в эйфории погружения, кессонная болезнь «всплытия» еще впереди — или «всплытие» просто не происходит.
В-четвертых, консультирование и реабилитация «культовых» клиентов практически не может обходиться без обсуждения вопросов мировоззрения, научных и ненаучных картин мира, логики и принципов критического мышления, хотя форма и уровень обсуждения этих тем может быть различным1.
На основе сформулированного предположения я и выстраиваю соответствующую модель объяснения злоупотребляющего социального воздействия, а также основные практические рекомендации по решению проблемы.
Во-первых, будет предложена своего рода космологическую модель ситуации «человек и мир» и указаны те особенности отношений человека с реальностью, которые создают почву для широкого распространения и успеха группового и межличностного злоупотребления сознанием, эмоциями и жизнью индивидов, а также для эпидемий различных форм зависимости (ключевые понятия: эволюционная эпистемология, коммуникативно-инфлюативные подходы к социальности, доверие, стереотип, суггестия, проблемная беспомощность).
Во-вторых, я остановлюсь на самых важных практических выводах из этой модели для понимания проблем «культового контроля сознания» и зависимости (ключевые понятия: критический рационализм, критическое мышление).
В-третьих, будут рассмотрены как консультативно-реабилитационные, так и профилактические выводы из предлагаемой модели (решения проблемы) (ключевые понятия: рационально-когнитивное и рационально-эмоционально-поведенческое консультирование, коммуникативно-информационный марафон, дискуссионно-критическое обучение и критическая среда).
Излагаемые ниже положения, естественно, являются гипотетическими, т.е. открытыми для критики, уточнений, изменений и опровержений, и не претендуют на окончательную и полную истину, как и любая другая научная концепция. Но из всех известных мне гипотез эти представляются на данный момент наиболее реалистичными, разумными и продуктивными.
Для удобства и изложения, и восприятия моих построений я заголовками выделил основные логические и структурные переходы. Итак…
|
