Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 2.3 Mb.
|
Поцелуйчики вместо наркоты —А почему ты не позвонил по 911? — спросил Джереми Скотт Томпкинсон Нейта, пока тот насыпал траву в папиросную бумагу «И-Зи Уайдер», которая лежала у него на правом колене. — Ну хватит вам, пацаны, — вставил Чарли Дерн. — Он же был под кайфом, вы что, забыли? — Я бы на его месте сказал: «До скорого, ты, блин, чувиха! Мне по фигу, что ты хочешь трахаться», — съязвил Энтони Авульдсен. Джереми удалось стырить немного травы у старшего брата, который приехал домой из колледжа, а теперь перед уроком физкультуры четыре парня тусовались на пустынной террасе на Ист-Энд-авеню. Нейт подул на свои голые руки и спрятал их в карманы кашемирового пальто. — Я не знаю. Он все еще никак не мог разобраться в себе и понять, что произошло. — Мне просто хотелось позвонить кому-то, кто знал нас, когда мы были вместе. Кому-то, кому можно было доверять. Джереми покачал головой: — Братан, этого-то от тебя и хотят эти психиатры в клинике. Они тебя уже запрограммировали. Нейт вспомнил, как Джорджи изображала наивную болтовню Джеки: весь этот маразм об излечивании ран и негативной дружбе. Джорджи не была похожа на запрограммированную. Вдруг ему захотелось узнать, злится ли она на него за то, что он позвонил Джеки, или нет, но он не решался вот так просто взять и позвонить и спросить ее об этом. Теперь она лечилась в клинике «Вырвись из плена» в стационаре, и ей не разрешалось принимать никаких звонков, а вдруг ей позвонит тот, кто снабжал ее таблетками, или мало ли кто еще. Но Нейт надеялся встретиться с ней на собрании группы. — Сколько тебе еще ездить в эту голимую клинику? — спросил Чарли. Он потянулся к косяку и сделал затяжку. — Шесть месяцев, — ответил Нейт. — Хорошо хоть то, что не надо там жить. Парни вздохнули словно нараспев, выразив тем самым сожаление и отвращение. Нейт ничего не ответил. Хотя он никогда себе в этом не признавался, ему нравилось ходить на реабилитацию и встречаться с собратьями по несчастью, особенно с Джорджи. Ему даже будет грустно, когда все закончится. — Вот, бери! — Чарли, передал Нейту косяк. Нейт покачал головой. — Нет, спасибо, — пробормотал он вполголоса. На тротуаре перед верандой, на которой они сидели, валялось мятое бумажное сердечко. — А сегодня что, День святого Валентина? — спросил он растерянно. — Типа того, — ответил Энтони. — А почему ты спрашиваешь? Нейт ничего не ответил. Он встал и стряхнул снег со своего черного пальто от Хьюго Босса. На День святого Валентина он всегда посылал розы одной особенной девушке. Потом спохватился: — У меня кое-какие дела. Догоню вас в спортзале, ладно? Его друзья наблюдали, как он пробирался по слякоти к Мэдисон-авеню до тех пор, пока не скрылся из виду. С их старым другом Нейтом творилось что-то неладное, и дело не только в том, что он впервые отказался от косяка с тех самых пор, когда был десятилетним ребенком. Может быть, он просто влюбился? Прощай, Одри Хепберн Блэр сидела на заднем сиденье такси и ехала домой, зажимая рукой рот и освобождая свою голову от мыслей об Оуэне, чтобы ее снова не начало тошнить. Но когда она, выйдя из обитого деревом лифта, вошла в пентхаус, ее обдал жуткий запах роз, который заставил желудок вновь зловеще встряхнуться. Вся прихожая была завалена ими. Желтые розы, белые розы, розовые, красные. Она уронила сумку на пол и прочитала карточки, прикрепленные к букетам. «О Любовь моя. С любовью, С», — было написано на карточке с желтыми розами. «Одри, моя возлюбленная маленькая аристократка, стань моей Валентиной! С любовью, Кари», — прочитала она на карточке с красными розами. «Моя дорогая миссис Роуз, пусть наша малютка будет такой же чудесной и веселой, как ты, и так же безнадежно счастлива, как я, проводя каждый день с тобой. Твой любящий муж, мистер Роуз», — было написано на карточке с букетом из розовых и белых роз. Разве не достаточно одного из этих посланий, чтобы вызвать рвоту из ее и без того опустошенного желудка, так нет же — их было три. Бросив пальто на пол, она отправилась в ближайшую ванну, чтобы в очередной раз прочистить желудок. — Мам, — крикнула она, вытирая рот пергаментного цвета полотенцем для гостей с монограммой «Р». — Блэр? — откликнулась ее мать. Элеонора Уолдорф медленно прошла в прихожую в розовом шерстяном костюме от Шанель, который был расстегнут на талии, чтобы высвободить выпирающий живот. Ее мелированные светлые волосы собраны в аккуратный хвост, на ногах тапочки с кроличьими ушами, а в руках — радиотелефон. Подобно большинству замужних женщин Верхнего Ист-Сайда Элеонора все время висела на телефоне, лишь иногда отвлекаясь на еду или прическу. — Что ты делаешь дома? — спросила она дочь. — Ты заболела? Блэр схватилась за живот, пытаясь не смотреть на мать. — Я видела записку от Сайруса, — прохрипела она. — У тебя будет девочка? Мать просияла. —Разве это не прекрасно? Я узнала сегодня утром. Шлепая тапочками, она подошла к Блэр и заключила ее в объятия. — Сайрус всегда хотел девочку. А ты, возвращаясь из колледжа, будешь играть со своей маленькой сестренкой! Лицо Блэр искривилось, при упоминании о колледже она снова ощутила позыв к рвоте. — Надеюсь, ты не будешь возражать, — продолжала она. — Но мы планируем из твоей комнаты сделать детскую. Вы ведь с Аароном все равно уедете учиться. Солнышко, ты ведь не против? Блэр тупо уставилась на свою мать. Она не хотела иметь ни отчима, ни сводного брата, и, уж конечно, она не хотела никакой младшей сестры, тем более такой, которая собиралась завладеть ее комнатой. — Я пойду прилягу, — слабым голосом ответила она. — Я попрошу Мертль, чтобы она приготовила тебе бульон, — сказала ей вслед мать. Блэр хлопнула дверью в спальне, рухнула на кровать и спрятала голову в мягких подушках на гусином пере. Китти Минки, ее серый кот породы русская голубая, прыгнул ей на спину и начал перебирать лапами по ее черно-белому свитеру «Фэр Айль». — Помоги мне, — жалобно простонала Блэр, обращаясь к коту. Как бы ей хотелось пролежать здесь до конца августа, а затем улететь на вертолете в свою новую комнату в общежитии Йеля, пропуская в сценарии фильма, который был ее жизнью, все нехорошие эпизоды, эпизоды, которые нужно было переписать заново. По привычке она протянула руку и нажала кнопку воспроизведения автоответчика, что стоял на прикроватном столике, и, закрыв глаза, стала слушать. «Привет, Блэр, это Оуэн. Оуэн Уэллс. Извини, что не мог позвонить раньше. Что случилось ? Я проснулся, а тебя нет. Ну да ладно. С Днем святого Валентина, красотка. Перезвони мне, когда у тебя окажется свободная минутка. Пока-пока». «Привет, Блэр, это снова Оуэн. Ты получила мои цветы? Я надеюсь, что они тебе понравились. Перезвони мне, когда у тебя окажется свободная минутка. Спасибо. Пока». «Привет, Блэр. Я знаю, что это, должно быть, неожиданно для тебя, но, может, ты сегодня со мной поужинаешь? Кстати, это Оуэн. Планы на семейном фронте поменялись, и я совершенно свободен. Как насчет "Ле Сирк", красотка? Звякни мне». «Привет, Блэр. Я зарезервировал столик в "Ле Сирк"...» Блэр сбросила со столика автоответчик, и он выскочил из розетки. Ей было все равно, что у Оуэна бал самый сексуальный голос и что он целовался лучше всех в Нью-Йорке. Она больше не могла быть Одри для своего Кэри, раз он оказался таким лгуном, обманщиком, сволочью, подонком. Ей было все равно, скажет ли Оуэн в Иеле, что она была глупой безответственной девицей, которая вылетела бы из университета через пару недель. Да пошел этот Оуэн вместе со своим Иелем. Она схватила телефон и набрала номер мобильника Оуэна. Это был единственный номер, который он ей дал, возможно, потому что только по этому телефону он мог ответить лично. — Блэр? — радостно ответил Оуэн после первого звонка. — Где ты пропадаешь? Я весь день пытаюсь дозвониться до тебя! — В школе, — почти крикнула Блэр. — Я знаю, у тебя это было много лет назад, это то место, куда ходят всю неделю и где тебя учат всякой фигне. Я дома только потому, что мне нехорошо. — А-а-а, ты, наверное, тогда не сможешь поужинать со мной? Голос Оуэна уже не казался ей столь сексуальным, после того как она узнала, каким козлом он был. Блэр подошла к зеркалу в полный рост, висевшему на двери шкафа, и стала рассматривать свои волосы. Они уже немного отрасли. Скоро станут такими, как прежде. А возможно, она пострижется еще короче. Она сильно пригладила волосы, убирая их назад, чтобы посмотреть, на что это будет похоже. — Я знаю твою дочь, — прошипела она в трубку, подходя к комоду. Она выдвинула ящик и стала рыться в нем, пока не нашла маленькие старинные серебряные ножницы, которые унаследовала от бабки и которыми никогда прежде не пользовалась. — Б-Блэр, — заикаясь, произнес Оуэн. — Да пошел ты. Блэр выключила телефон и бросила его на кровать. Затем она стала хватать рукой волосы и отрезать их серебряными ножничками. Прощай, Одри Хепберн, здравствуй, Миа Фэр-роу из «Ребенка Розмари». Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я. Народ! САМЫЙ БЕЗБОЛЕЗНЕННЫЙ СПОСОБ СКАЗАТЬ «ПРОЩАЙ» К сожалению, приходится признавать, что реальность Дня святого Валентина такова, что он требует от взаимоотношений то, что им иногда не под силу. Что вы делаете, когда оба знаете, что все кончено, и хотите двигаться дальше? Вы просто начинаете опустошать свою кредитную карточку, покупая подарки себе, а не кому-то еще. Из своего огромного опыта могу сказать: постарайтесь расстаться безболезненно, чем меньше слов, тем лучше. Не выплескивайте слова наружу. Простой жест может сказать гораздо больше. Приглашение сходить куда-нибудь вместе с компанией, а не вдвоем. Нежно поцелуйте в щеку. Помашите на прощание рукой. И не вздумайте возвращать никакие подарки. Они ваши! Оставьте их себе. КОЕ-ЧТО ОБО МНЕ, О ЧЕМ ВЫ ЕЩЕ НЕ ЗАДУМЫВАЛИСЬ Я совершенно реальная. А это значит, что у меня есть день рождения. В следующий понедельник мне исполняется восемнадцать, я устраиваю вечеринку и вы все приглашены. Я знаю, что вы подумали - это ведь понедельник. Да, а чем вы еще собирались заняться в понедельник вечером? Делать домашку по латыни? Или массаж для лица? Кроме того, тогда вся неделя пролетит просто незаметно, обещаю. Когда? В понедельник в 21 и до рассвета. Где? В «Гноме». Не бойтесь, если никогда не слышали о нем, - никто не слышал. Это совершенно новый клуб на Бонд-стрит, его открытие совпало с моей вечеринкой. Разве это не здорово? Что принести? Себя, мои самые лучшие друзья, и, конечно, подарок! НАБЛЮДЕНИЯ Б отсутствовала в школе и на следующий день. Д торчал в вестибюле отеля «Плаза», нервничая в своем новом модном костюме от Агнес Б. С примеряла в ателье Леза Беста красивое желтое платье для съемок. Дж часами курсировала на автобусе по 79-й улице. А играл на гитаре, возвращаясь на поезде из Скарсдейла, где он скрывался в течение нескольких дней. Н бегал утром по Центральному парку - жизнь без наркотиков наполняет парней энергией! ВАШИ ПИСЬМА Дорогая Сплетница! Я целовалась с девчонкой, но это было просто так, ничего серьезного. Вообще-то мне нравится один парень. Что мне сказать этой девушке, чтобы не ранить ее чувства, потому что она моя подруга? - двойная проблема Привет, двойная. Я никогда не была сторонницей теории, что, целуя кого-то, ты даешь обещание ни с кем больше не целоваться. Целоваться - это прикольно. Зачем же себя ограничивать только кем-то одним? Вы ведь просто оттягиваетесь вместе, вы же не собираетесь пожениться или еще что. Кстати, это лучше всего делать до всех поцелуев, а не после. - Сплетница Дорогая сплетница! Я застряла в клинике для наркоманов и сижу в Интернете, но некоторые адреса не отвечают, поэтому я не могу послать сообщение этому парню, от которого я просто тащусь и которого мне так не хватает. Он мне даже прислал розы! К счастью, я могу попасть на твой сайт и объявить всему миру, что я люблю. Может быть, когда я выберусь отсюда, мы это отпразднуем. За мой счет, — подружка из клиники Дорогая подружка. Вместо того чтобы отмечать твое возвращение, тебе лучше начать делать свой сайт. Или писать книгу. Я просто предлагаю. - Сплетница Не забудьте про мою вечеринку — пусть сбудутся все мои желания! Сами знаете, вы от меня без ума. ВАША СПЛЕТНИЦА Жизнь богатых и знаменитых В среду после школы Дэн стоял в вестибюле отеля «Плаза» с красной кожаной книжкой в руках, которую ему подарила Мистерия на День святого Валентина. Он то и дело поправлял воротник пиджака от нового черного костюма от Агнес Б. Он был в «Плазе» только раз, когда они с Ванессой снимали в Центральном парке катающихся на льду и ей понадобилась ванная. Но даже в клевом новом костюме он чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в столь роскошном месте. Ему уже пора было привыкнуть ко всему этому. Он все-таки скоро станет известным автором, который обыкновенно пьет чай со своим агентом в подобного рода отелях. «Нищий в зеркальном дворце», — подумал он, пытаясь развить эту мысль в стихотворении. — Дэниел! Расти Клейн кричала ему через все помещение. На этот раз на ней был красный парик с толстыми косами по бокам, а ее огромное тело, под метр девяносто, было облачено в необычное черное кимоно гейши, усеянное крошечными белыми цветами, на ногах у нее были черные туфли на высоком каблуке — будто она без них не была высокой. Рядом с ней в изорванном платьице сливового цвета и старых коричневых кожаных ботинках, словно привидение, стояла Мистерия. Ее тело было очень худым, и ключица выпирала настолько, что была похожа на крыло самолета, а губы были совершенно белыми, оттого что были сильно обветрены. «Принцесса-скелет выплывает на луче пыли». — Привет, — почти мимоходом произнес Дэн, словно он каждый день после школы тусовался в «Плазе». Серебряная ручка, которую ему подарила Мистерия, сильно выделялась на фоне белой рубашки от Агнес Б. — Спасибо за подарки. Расти своей медвежьей хваткой заключила его в объятия и измазала всю его щеку оранжево-красной помадой, а он едва не задохнулся от ее тягучих духов. — Мы с Мистерией так отрывались, выбирая для тебя подарки, дорогой! Нам пришлось заставить себя остановиться. Мистерия провела кончиком языка по желтым зубам. — Ну теперь, когда ты здесь, я могу поесть. Ты заморил меня голодом. «Кости прикрыты крыльями мотылька и сшиты паутиной». — Сюда, — сквозь смех сказала Расти, игнорируя странное заявление Мистерии. Она провела их через огромный вестибюль в большой зал, наполненный позолоченными зеркалами, звенящим хрусталем и надушенными дамами. На круглом столе с белой скатертью стоял серебряный сервиз для чая и серебряный поднос с булочками, розетками с домашним вареньем и маленькими сандвичами с огурцом. На столе стояли два наполовину пустых бокала мартини в ожидании, что их допьют. — У нас тут небольшая вечеринка, мы отмечаем дебют Мистерии, — весело объяснила Расти. Она села и опрокинула бокал. «Поэзии царица подаст веревку искушения». Дэн сел рядом с ней и положил свою красную кожаную книгу на стол. — Какой дебют? Расти взяла булочку с черникой, густо намазала ее маслом и отправила в свой оранжево-розовый рот. — Хорошо, что ты принес свою книгу для заметок. Ты всегда все записываешь? Помни, что нет ничего несущественного! Она подмигнула Мистерии: — Кто знает? Это тоже может стать частью книги! Мистерия засмеялась и посмотрела на Дэна. — Мы пили мартини и, как две дуры, изучали Кафку при помощи деконструкционного анализа, — хриплым, пьяным голосом сказала она. Казалось, что она не спала неделю. Она моргала своими сонными серыми глазами. — Я закончила роман, — хрипя, сообщила она ему. «Дом горит! Дом горит!» Дэн потер большим пальцем зубья вилки, переваривая информацию. Идея закончила целый роман менее чем за неделю, а он лишь написал одно отстойное стихотворение Ванессе по поводу Дня святого Валентина. Он даже не осмелился прочитать о ее впечатлениях, которые она изложила в своем последнем сообщении: таким оно было дерьмовым. — Но я думал, ты только недавно начала его, — сказал он, чувствуя, что его предали. — Так и есть. Но ночью в воскресение у меня попер такой драйв, так что я поймала момент и уже не могла остановиться, пока не закончила. Я отправила его Расти по электронной почте сегодня рано утром, как раз тогда, когда начали убирать улицы. Она уже все прочитала. Она говорит, что я новая Вирджиния Вулф! — Я думал, что ты Сильвия Плат, — обвиняющим тоном сказал угрюмо Дэн. «Принцесса мотыльков откушивает стыренного мяса». Мистерия пожала плечами и положила в мартини чайную ложку сахара с верхом, задумчиво размешала его, взяла обеими руками бокал и сделала глоток. — Ла-адно, давай поговорим о тебе, Дэнни, — чуть ли не крича, сказала Расти. — О черт! Она достала из сумочки свой розовый мобильник, нажала пару кнопок и поднесла его к уху. — Подождите, голубки. Мне нужно ответить на эс-эм-эс. Дэн ждал, наблюдая за тем, как Мистерия добавляла еще и еще сахару в напиток, так что он стал больше похож не на мартини, а на чай, что продают в «7-Элевен». Он раньше не замечал, что ее кривые обгрызенные ногти были такими же желтыми, как и зубы. Расти бросила телефон на середину стола. — Мне кажется, тебе стоит написать мемуары, - сказала она Дэну, беря еще одну булочку и разламывая ее пополам. — «Мемуары молодого поэта». Я от этого балдею! — крикнула она. — Да ты просто Рильке! «Царица клоунады достает из волос розового кролика». Дэн резко вытащил серебряную ручку. Он хотел написать что-нибудь о желтых ногтях Мистерии в книжку для записей и о том, как странно было то, что они не были для него отвратительны. — Но как я могу писать мемуары, если все, что я делаю, — это хожу в школу, — пытался он неубедительно спорить. — Ничего грандиозного со мной не происходит. Трясущимися руками он потянулся к чайнику и налил себе в чашку теплого ароматного чая «Эрл Грей». А-а-а, кофеин. Своими длинными оранжево-розовыми ногтями Расти похлопала по обложке его книги. — Пиши о мелочах, мой дорогой. О мелочах. И ты мог бы пока забить на колледж и год или два писать, как Мистерия. Она вытерла рот белой хлопчатобумажной салфеткой, размазав по ней помаду. — Я записала вас с Мистерией на чтения в поэтическом клубе «Ривингтон-Ровср» завтра вечером. Бакли уже раздает флайеры. Это сейчас так модно. Возвращаются все старые поэтические клубы. Вы должны быть готовы декламировать. Говорю вам — поэзия это рок-н-ролл будущего! Мистерия засмеялась и стукнула под столом по голени Дэна. Дэн готов был ответить ей тем же, потому что было больно, но не хотел показаться ребенком. Расти щелкнула своими длиннющими пальцами, и тут же появился официант. — Принесите этим детишкам то, чего просят их маленькие сердечки, — сказала она. — Я убегаю, дорогие мои. У мамочки встреча. Она послала им воздушные поцелуи и зацокала каблуками, проходя через весь зал в платье гейши, поворачивая головой с пылающими косами. «Мать покидает гнездо, оставляя принцессу и нищего с открытыми клювами». Мистерия выпила остатки в бокале Расти и с измученным видом посмотрела своими потускневшими серыми глазами на Дэна. — Каждый раз, как Расти упоминает твое имя, я чувствую, как у меня начинают гореть бедра, — призналась она. — Всю неделю я утопаю в желании, но я смогла направить эту животную энергию в свою книгу. Она рассмеялась. Казалось, что ее зубы были раскрашены желтым карандашом. — Местами это просто гамма-излучение. «Нищий становится принцем. Чеканьте фразу, я коронуюсь». Дэн потянулся к сандвичу с огурцом, взял его, запихал в рот и стал тщательно его пережевывать, даже не распробовав. Он должен был идти домой и писать мемуары. У него должна была быть девушка. Он должен был сходить с ума по совершенно безбашенной озабоченной телке с желтыми зубами. Но правда заключалась в том, что он тоже был помешан на сексе. Он уже дважды потерял девственность и он не мог дождаться, когда потеряет ее снова и снова. — Пошли, — манила Мистерия, предлагая ему свою руку с желтыми ногтями. — Мы можем снять комнату и записать это на счет Расти. Дэн взял свою книжку и пошел за ней на выход. К черту поэзию! Он не мог сопротивляться развитию сюжета в следующей главе. |
