А как он окажется у тебя между глаз? Морщинкой между надбровных дуг?
Скачать 224.05 Kb.
|
| Как? А как он окажется у тебя между глаз? Морщинкой между надбровных дуг? - От кого-то свыше наказ, Средство сразу от всех недуг, Простой и неоценимо важный - Ты не поймешь. Не нащупаешь ни грань, ни место С которого его заглотнешь. Приберешь к рукам, С бесстрашием последнего из могикан. Замесишь тесто Из вас двоих, Двоих же нальешь в стакан. А как он окажется черной меткой? Разъедающей соленой каплей? Острой булавкой, Колющей пальцы, глазницы, пятки? Равнодушно взирающей цаплей? Как он окажется просроченной справкой О выданном по талончику счастье? Обернется смерчем? Усыпляющей душу травкой? - Ты не поймешь, Не нащупаешь ни грань, ни место. И снова замесишь тесто. Вылепишь себя без морщинок И прочих зловещих меток - Из новых клеток. Прольешь стакан, С бесстрашием последнего из могикан. Кто мы? Когда-нибудь - лишь ветер. И дух и пепел. Наказание Меня наказали. И призвали из мира теней И потоков святой воды, В мир кромешной тьмы, И подтеков грубых речей. Кто-то сдал. За беспечность. За провинность Там не лишают свободы, Там отбирают вечность. Мол, воюй, страдай, Не думая, Что огребешь когда-то рай. Освещай пути Тем, кто не смог найти. Дыши верой на тех, Кто не может, Зарастает змеиной кожей. Спору нет - Мы отличны фактурой, У нас разный цвет. Мы месяц читали письма, Которых нет, И не в чем не клялись друг другу. Так, жевали радость, Стащенную у бога. Цедили близость, Пили сладость, Не боясь Неожиданного схода. Теперь стою одна Под уличным фонарем, Меня видно ночью, Не видно днем. Днем - я красивая девочка С громким смехом. Оттуда мы все такие, Для маскировки. Если сердце не выдержит - Простоты рокировки. Мы идет строем, Единым господнем эхом. Когда полночь Вступает в свои права, Кости брошены, Но нет числа. Это как взгляд, Случайно задевший катафалк, Который нелепо Стоит на красном, Образует внутри ожог. Ведь душа - это больно жжет, От вопроса, что важней ответа, От минут, что тяжелее века. От изъятия из сердца человека. Сашка Она любила мир Со всеми его неточностями и Неуместностями; Разрывами и глубинами; Сучностью и жгучестью. Со всеми мудрствованиями И глупостями её подружек. Одна из них пила молоко Из огромных кружек; Другая - купюры и власть, Боялась упасть, От любви пропасть, Не выдержать, к ногам припасть. Третья утоляла жажду соблазном, Доставая из пылающей стружки, Застывшие от ужаса игрушки Из собственных грёз. Но наша Сашка на любой вопрос Лишь улыбалась улыбкой, Что была конденсатом Добрых героинь из сказок, Прочитанных ей кем-то, когда-то. С тех пор, всё для неё Было слишком витиевато. Она не верила написанным трудам О смысле и бессмысленности бога, А шла уже проторенной дорогой, Где сходились цифры воедино, Карандашный грифель Рисовал наивно милых, Щелчок затвора оповещал, О красочных слепках того, Что не лживо. И вот он, бог, сквозь это проступает, Невидимою тяжестью Ложится на ступни, А дальше - хоть беги, Хоть не беги, Остаться прежней невозможно. И всё бы ничего, Но так тревожно ей бывало От затесавшегося в душу Самосвала под именем любовь. Она-то знала, что крючковатых мыслей Хоровод оцепит крепости и рвы, Развеселит народ её печальным, Чуть вправо, наклоном головы, Тихонечко шепча – "Эй, Сашка! Теперь ты знаешь! Саша - теперь ты наша!» А как прекрасна сладость совершенства, Что наступала поутру, Когда звучало нотками блаженство Щенячьей преданности ей (сильных и ревнивых). К полудню музыка стихала, Она тихонечко зевала И шла искать тот инструмент, Что с первыми лучами солнца, Подарит бесценный времени момент. Все печати закона она обводила Контуром из своих веснушек; Рисуя рядом смешных зверушек, Жила на его тонком краю, И свесив ноги, кричала бытию: Я так всё знаю! Гниющее тело не страшнее гниющей души! Говорила себе: спеши Сашка, спеши. Спеши ловить отраженье В чьих-то зрачках, творя чудеса, Всё с той же насмешкой Над "так же нельзя!" Надевая невозможно-прекрасные платья, Вступать в караван непробужденных судеб, Толкая их к целям святым, Нереальным, иным. Вытряхивая тёплый пепел из трубки мира, Она с неохотой плетётся спать. - "Ну, раз во мне всё ещё живо, Завтра трудиться над миром буду опять". В синем Я проиграла все битвы и все сражения, Бог смотрит в глаза и целится на поражение, Берет за грудки и душит агонией. Кто я для вас, златом увенчанные войны? Неудачница? Времени растратчица? Непризнанная? Неугодная? Сшитая наспех, по лекалам, вышедшим из моды. Я стою в синем платье, Чумазая, голодная, гордая, Немного сумасбродная. Мной говорят. Я плачу. Мной кто-то напевает истинное, Я снова плачу. Почему именно меня сотворили Этим чертовым передатчиком? Потом ведут босой, Нехоженой тропой. С утра присутствую на всех процессах, Уже с ножом в сердце. Исполнение до вынесения приговора. Кругом судьи, прокуроры, Стенографисты мальчики, И взгляды полные укора. Я сижу в синем платье, С сединой в волосах, На руках морщины глубиной с овраг. И только теперь понимаю Кто был друг, кто был враг. Старость – путеводитель по клеймам, Плевкам, рубцам, Изгрызенным до крови ногтям. Меня кладут в синем. Сверху белая простыня. Мир обычен – Недвижим и хаотичен. В нем нет меня. Пробуждение Он просыпается. Пьет кофе или чай. Курит. Одевается. Думает. Чертыхается, Вспоминая о ком-то Мимолетно. Невзначай О мысль спотыкается. Говорит по телефону. Речь заплетая колосом, Низким и строгим Голосом. Строит. Людей и здания. Применяя знания Шахматной игры. Когда сначала все правы. Как один. А выигрывает он Один. Снова курит. О чем-то думает. Пьет кофе или чай. Обнимается, целуется, Иногда влюбляется. Тогда он светится, Немного разрастается. Говорит себе: Крепчай. Потом кончай. И не скучай. Поэтому однажды просыпается По правилам шахматной игры. Когда сначала все правы. Как один. А просыпается он Один. Вторжение В тебя врывается чья-то речь. Чья-то мысль поселяется в клетках, Во всех этих ядрах, цитоплазмах и митохондриях. И бдишь ли ты или спишь - Всё, уже за двоих дышишь, Уже двоих длишь. А еще вчера ты ела черничный йогурт, Слипались веки сонным дождливым утором, Было все так кристально ясно, твердо и абсолютно. И вот снова дождь и утро, А так ярко, радостно и почти невыносимо хрупко. Видение Девушка-видение сидит у моря. Накинув шаль на плечи, против ветра. Почти Деметра. Потом на коленях, в тумане, Смотрит на него Зелёными глазами, Как в чьём-то недописанном романе. Губами по краям желаний, Шаги, прогулки, топот, смех, По сотне в день речевых оборотов, Когда грех - не грех; Шепот кожи горячей, Утром накормить её кашей. Жизнь. Девушка из комнаты страхов, Из тьмы прошлого, не забытого, Не закопанного, Тумана уже свинцового, Имени неугодного. Колени её в кровь стерты, Душно, воздуха нет, Нет мыслей, кончилась истина, Истекли дни, капля за каплей; Пропитался он нелюбовью, Как бинт пропитывается кровью. Ушла, и нет. Девушка припорошенная снегом забвения, Отсутствие мыслей, без истины, Без распятия, без греха, без трепета, Без страха, без счастья, без слов, Без биения жилок под кожей. Не в отсутствии, а безо всего – Как когда-то давно. Воскрешение. Ни жив, ни мертв. Утро, звон, вода, Мята на губах, ветер в лицо, Музыка, строчки из книги, Вибрации в кармане, Говорить, говорить, говорить.. Вполголоса о самообмане; Криком доказывать истины, Зубрить английские слова, Опоздать на поезд Питер-Москва, Как стала она опрометчива. Помада, тушь, джинсы, Отражение в витринах, Слова на бумаге в клеточку, Не забыть позвонить Марине. Утро ныряет в вечер, вечер в утро, Сны поменялись местами с явью как будто. Без отблесков истины Она слишком ранима. Нужно сменить объективы. Утром. Думает странная девушка Нина, О Хайдеггере, о перформативах, О звуках, туманах, видениях, О жизни счастливой, Людских заблуждениях, о снах, Невозможных забвениях. Ночь. Мысли и вещи на полке, Сны о счастье да о потерянной в детстве заколке. Эх, его бы сейчас сюда, Нарисовал бы графикой облака, Девушку с зелёными глазами, Наивную, сидящую в тумане, У моря, против ветра, С накинутой на плечи шалью... Проснулась. Рыдает. Почти задохнулась. Об одной несбывшейся истории Задев кого-то за живое, Пообещав с три короба Тому, кто не достоин, Сжав прошлое в кулак И задушив себя обманом, Глотая грёзы, таблетку И утренний стакан воды, Она стирала буквы, номера, Казалось намертво Пришитые за все ее труды, За все её благотворительные фонды. Смотря на предновогодний снег, Он думал - как короток мой век, Увы, я не способен даже на побег. Бежать хотелось как тогда, давно, Когда жизнь казалась авторским кино, В котором ты герой без прегрешений, Ненависти и чьих-то унижений. Он уговаривал себя: Ни слова о любви, не надо. Она как яд, отрава, как лучшая награда. Он уговаривал себя: Ведь всё пройдет, Вот только потерпеть - и пропадет. Жребий брошен. Следы заметены. Его рука в её кармане, А там дыра из тьмы, Из похоти и не-свиданий. Странное время Это было странное время. Кажется март, Засыпанный снегом по колено. На плечи давило неподъемное бремя, Она валялась на берегу Как непрошедшее по ГОСТу полено. Ее рвало изнутри голодное племя Полулюдей-полусобак. Никому не говоря «спасибо», "Приходи», «уйди», «постой», Она забывала имя того и имя той, Что три года назад вырвали с корнем Весь ее ватный тупой покой. Тогда она проливалась, Выплескивалась кислотой, И все три зимы ей казалось, Что эти утренние корки льда, Она могла наплакать ночью, Без особого напряга и труда. Определенно, это было странное время. Близился апрель. Он потом вложит ей в руку скальпель – Мол, давай, пиши, Будто прыгаешь на олимпиаде аксель. Мы зачтем его тебе как уплаченный вексель. Это был солнечный и ветряный май, Она курила гашиш в Амстердаме, Слала смс своей маме, Мол, представляешь, здесь всё– Каналы, мосты и тюльпаны На самой деле красивы как в проспектной рекламе. В это смутное время, Нажав на кнопку «отформатировать» в голове, Она придумала имя себе. Выписывая буквы чарующим узором, Как вдохновленный юный кельт, Она решила - быть мне Хельт. Оплотом дьявольского ума Натянутого как струна, Запутанного как эпицентр колтуна. Но ей сказала питерская родительница - Рыжеволосая, глазастая красавица-воительница - постой, Ум у тебя конечно тяжелый, основательный, густой, Но ведь душа твоя так нечеловечески мила, Так непростительно добра И ангельски легка, Что напоминаешь, Когда сопишь во сне, Девочку Фрекен Снорк, Или принцессу сказочной долины, Выдуманную Лингрен, Одетую в банты и кринолины, Оплот душевной чести, Мудрости и дисциплины. И вот с тех пор в ней улеглись два имени и все значения. И не страшны подводные течения. Не страдает и не мечтает, а просто знает, Ей будет двадцать восемь, может тридцать, Она выйдет из моря нагой, небесно-красивой, Веселой, с осанкой царицы. Он будет сидеть у разведенного костра, И сами белые пески Гоа прошепчут: Не бойся, такие как она – навсегда. Вот она бежит по пустынному пляжу обнаженная, Солнцем обожженная. Ветром обеззараженная и отглаженная, Он зовет ее, оглядываясь вокруг ревниво, Улыбается, протягивает к ней руки и молчит. Она смеется, что-то ему кричит. Прогибает спину и щуриться игриво. И на страшном суде, Она будет передвигаться на ощупь, Во влажной тягучей мгле, Беззаботно пускать мыльные пузыри, Играть с ангелами в «раз-два-три, оттолкнись, лети». Ее тихо пропустят во врата, Не спросив ни о чем. Лишь архангел махнет рукой, Шепнув кому-то через плечо – "Да-да, недавно жила. Никого никогда не предала". Полураспад У каждого за пазухой дружина, Маленькая армия , войско, полк, Нежности разорванная пружина - Как не назови – не в этом суть и толк. Предатели-любители - любимые предатели. Преданности подражатели. Объединение перманентной тошноты, Глаза твоей вчерашней слепоты. Любви вынашиваемый плод Окажется мертворожденным, Генетически поврежденным, Ритуалом по памяти воспроизведенным, У деревца без церемоний погребенным. Землю вырвали из под ног? Спотыкаешься, хромаешь, ползешь, Костыли мастеришь, богов материшь. Отравили думаешь? Хрипишь, блюешь, Температура под сорок, Вопишь, горишь. Дальше хоть под капельницу, Хоть наполняй пеплом пепельницы, А список зачеркнутых имен не сотрешь, Бритвой не соскребешь, Вином не зальешь, Смирением не истребишь. Их вновь и вновь воспроизводит кровь, Даже будь твоим домом церковь. Однажды мы его сгноим. Период полураспада каждого До секунды совпадет с твоим. Награда Я видовой образчик. Генетический отгрузчик Природных ожиданий, Программных сбоев и избеганий. Я представитель поколения. Его тенистое вкрапление, Его непрочное крепление. Я представлений чьих-то обитатель, И там я может быть писатель, Может быть мечтатель и Трагедий нагнетатель. Я для кого-то бывшая. Срок свой отбывшая, За буйки заплывшая. Не вовремя прибывшая, Мимо цели угодившая. Я тот, кто был и будет другом - Ровным кругом Речи и касаний. Вот так, за ниточку, Тянуть из глаз воспоминания, Охлаждая чей-то разгоряченный лоб. Снимать озноб. Но кто мне ты, другой? Стоящий между строк, Смотрящий мне в затылок, И холоден и пылок, Дающий близости и расставания урок? Другой, который друг - Не рай. Не край ментальности и возбуждения, Привязи и наслаждения. Не самый точный код Моих бессвязных мыслей. Другой-награда – Это отсутствие ада. Девочки-людоедочки Они такие падкие, Взгляды у них гадкие, Ручки у них цепкие, Берут кусочки сладкие, Эксклюзивные, редкие. Выплевывают косточку- Им подают салфеточку, Зубную ниточку, Чтобы извлечь для погребения Ещё одну сироточку. Поглаживая животики, Плетут очередную сеточку, Раскладывают удочку, Улыбаются, говорят шуточку. Одевают красивую кофточку, Обновляют фотокарточку. И сразу всем такие близкие, Такие дерзкие, И бедра у них узкие, И ямочки у них детские. Желания такие низкие, Все цели мерзкие. Не бойтесь попасть к ним в тарелочку - Они расскажут вам сказочку. Засервируют вас с розочкой, Проверят реакцию иголочкой. И вы почувствуете Какие они славные, Никому неравные, Хозяева жизни полноправные, Прожорливые деточки, Девочки. Людоедочки. Точка не-возврата Почему Бог, Изобретая золотые сечения, Загадочные обряды венчания, Замысловатые ноты звучания, И печальные любовные прощания, Оставил нас без точки возврата? Такого волшебного аппарата, Как последнего шанса Повернуть вспять Течение жизненного реферата. Вот я бегу озорной девчонкой, К размазывающей слезы по щекам маме, Со взрослым взглядом, конфетою в кармане, Почти что по-отечески обнимаю. Говорю, что секунда ее жизни, Весит столько же как год моей собственной, Что если она возьми да исчезни Это будет равно самой мучительной казни, Что она лик божественный, Столп мужественный, Ангелу тождественный. Вернуть бы момент лет, Когда скрывающая синяки Под слоем крема "Балет", Любимая тетушка Собирала свой скелет, Блюдя супружеский этикет. А я подойди и скажи: Тётя, беги! Уходи, но только сейчас Момент истины настанет через час. Мы пили мятный чай сегодня с Богом, Он стал никудышным педагогом, Сказал, что ошибся невзначай А теперь беги и не подкачай. Мой старший братец - Юнец с улыбкой Бельмондо, Повадками Брандо, Лет с 16-ти ложащийся на дно. Вдруг просыпается благочестивым и смиренным, Решает поступать в институт, И к тридцати становится доктором наук. Не будет ожесточения с отцом, Шприцов с героином и опием-сырцом. И вот бы мне самой, в тринадцать, Однажды утром встав с кровати, Сказать садистам - хватит. И вместо слез в подушку, Поставить временную заглушку. Заманивая страх в ловушку, Учится нотам, стихам, Трудновыговариваемым словам. А к тем бы грамм двумстам, Выпитым впервые, Добавить мальчика голубоглазого, Милого, но одноразового, Влюбленностью обременившего, И навсегда поселившего Подлинную женскую гордость и стать, И никому бы не удалось Их в меня обратно втоптать. Вот бы этому всему тогда настать. Но Бог не щадящий даже апостолов своих, Возвращает лишь в кошмары Дьявольских неразберих, В разрушенные миры на двоих, И порой в мысли, Ложащиеся в стих. Дни Одни Количество дней прожитых одному Равно количеству дней утопленных в печали. Кто-то неуверенно пожал плечами, Крикнул, хмыкнул, оборвал, Залез под кожу неуместными речами, Оставив след, В архиве лет и бед. И со всем этим, растревоженным, Еще не расторможенным, Тебе ходить до ближайшей полуночи, Ведя монолог, начинающейся со слов Господи, надо же, какие сволочи... Одиночество - это шум, При выключенной громкости, Отсутствие бойкости, зимостойкости, Бросок во все известные пропасти, Патологическая нехватка клейкости, Внеплановая утечка вязкости. Одиночество обеззараживает до стерильности, Серовато-блеклой цветности, Отжатой витальности. Одиночество - это когда ты идешь, В черной майке, без надписи, Это когда ты врешь В каждой рукописи. Это когда в толпе неуместно, В любом кругу тесно, В безликой пустыне До странности интересно. И не важен ответ на вопрос "когда?". И осипшее "нет", И чуть злобное "да" Бескомпромиссное никогда. Между тобой и миром Постепенно расходятся швы. Одиночество - по умолчанию Непроизносимое "мы". Компас Лёгкая дымка и смог, Питер потух, но нов, Ты говоришь себе – нет, не смог, Дать красноречивые объявления О своих обвинениях Во все желтые газетенки. Пусть теперь орет внутри так, Чтобы лопнули перепонки. Цельсий показывает тридцать. Мир, составляющий кровь кренится, А ветер, словно спицей прокалывает плоть, Щупая кого-то окровавленным острием. Снаружи мир как мир и все что есть - при нем. Ты молчишь, таращишь большие глазёнки Точь в точь, как на Сашкиной фотопленке. Заходишь домой – в коробку пять метров шириной. Рядом тенью плетется тело, Которое всем уже осточертело Даже тебе самой. Вот сидишь средь вещей и мусора Нашивок на теле – «юзано», Речевого ступора от старого профессора, Взявшего нелегкую роль агрессора, Рэпа молодого мальчика, взявшего роль Вечернего речевого инвестора, Затыкая внутреннего сигнализатора – Маленького анализатора, Что пульсирует в виске С настойчивостью арендодателя Отбирающего деньги в дешевой пьеске. Открываешь компас, Юг и Север сплетенные в узел - Чтобы тот, кто ведет тебя, Предательски пути не сузил. Не подсказал ни об одном решении. Не служивший ни дня Он был дан при рождении Как бесплатное приложение К меланхоличным дням. Чтобы вот так, В моменты полного затемнения, Злить очевидным решением, Издевательски звеня, Осколками стекал на циферблате, Напоминая о просроченной смысловой уплате. Чтобы вновь и вновь Кидая его о стену с остервенением, Плевала на все чьи-нибудь добрые мнения, И тихонечко семеня по направлению, Расплачивалась временем. Кто-нибудь Так хочется кого-нибудь, Кто тебя встречая на морозе, Смеющуюся и сияющую Как дискотечный шар, «Не верю» пробурчал. А на твою застывшую от ужаса гримасу Сказал – теперь все ясно. Взял аккуратно, под локоток Повел в то место где не нужно улыбаться. И ты бы знала, что не больше опасно. Зажмурившись, вцепившись в эту чью-то руку, С лицом и мученика и палача Была бы подлинно прекрасна. Пока время не истекло Пока время Не истекло. Я поживу у тебя. В уголке. Где-нибудь между Окном и стенкой. Буду глядеть в тебя Через цветное стекло, Регистрировать Старой пленкой, Опираясь На мир коленкой. Я поживу у тебя. Где-то между Мозгом и сердцем. А ты, уходя На какой-нибудь месяц, Будешь оставлять Для меня молоко. Я буду Им греться. Я поживу у тебя. В радужной оболочке. Мир разомкнется И в каждой Придуманной строчке Предстанет тебе Краше всего. Я буду писать тебя Как не сумеет никто. Я поживу у тебя. В подреберье. Я поживу у тебя Три недели, День или год. Я буду горстью Просыпанных ягод Образующих Ребус и код. Мы будем гулять, Смотреть Странные фильмы, Курить траву, И пить пу эр. Разрезая тьму, Внутри Совершать обмер. Я поживу у тебя. Посредине нигде. Я буду маленькой и Невидимой Пульсирующей венкой, Вылезшей ниткой, Чистой ноткой У тебя в голове. Пятый Нет ничего. Что было осязаемо. Остался только воздух, Который мы вздыхали, Остался только запах Кожи и свежих простыней. Нет ничего. Что было бы до боли трогательно. Сценарий наш написан Скупым, сухим мальчишкой, В пенсне, сидящем за большим столом В небесной канцелярии. Перебирая знак за знаком Он отбрасывал все прочь, Оставив лишь названия улиц, Ресторанов, городов. Нам этого уже не превозмочь. И не оставить больше никаких следов. Нет ничего. Что было не изложено. Мы целовались в темноте, Под теплым одеялом. В том месте, Где положено любить. Нам некого винить И даже не за что прощать друг друга. Мы можем лишь раз в месяц целовать. Ползя по замкнутому кругу. Бессмысленно, но нежно, Осторожно. Как будто в этот миг Мы никому не врем. Как будто в этот миг Мы забываем что умрем. Нет ничего. Что не было б твоим пристрастьем, Моим несчастьем И пристрастием к тебе. Есть несколько Мгновений счастья Которое весит на волоске, Когда мы раздеваемся и любим. Нет ничего. Есть оголтелый страх во мне. В тебе лишь скука. А по ночам - одно в другом. Ты весь в броне, А я в огне, Рождаем утреннюю муку. Нет ничего. Что после пробуждения. Есть лишь тела – одно в другом, И наслаждение. А дальше каждый остается при своем. Ноябрьский Вот ноябрь. Недобитый до конца, Разгромил во мне бойца, Полный, целый, Словно пуля из свинца. Гасторбайтер кроет крышу, Дети прыгают через лужу, По утрам иду к метро, Скользко, сыро и темно. Яркие зонты трагичны Как ван-гоговское полотно. Я пишу, меня не слышно, Только дождь, кровать, окно. И мое воображение, Без движения Затаясь Открывает свою пасть. Что мне делать в этих строках? В середине ноября Не дождаться воли рока, Не дождаться звоноря. Я сдуваю пыль с нервишек, Как с расстроенной гитары, Завалившейся за угол, Оттого что рядом пары Оттого что мир не гугл. Я вытаскиваю струны, Отдаю на очищение, Расцарапанные руны, За еще одно рождение. Все ноябрь. А ты прекрасен Был в июле. Был еще тогда опасен, Страшен. С терпкой сладостью пачули. Ты в июле был с вопросом О возможных назначениях, В ноябре ты стал ответом Во всевозможных облачениях. В ноябре ты стал прошением И мольбой об утешении. Да, ноябрь. Он сожрал планету. Пишу смс - У гордости абсцесс, Сапоги и брызги из под колес. Ответа нету. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | София как посредник между философской и личной жизнью Владимира Соловьева И теперь, в начале этой главы, нужно бы сказать несколько слов о смысле «непрерывности между жизнью и творчеством» как раз в свете... |  | «наррация желания в кинотексте» Утрата способности любить, угасание чувств, умирание души, разрушение связей между людьми, между поколениями, между человеком и природой... |
| Тема: Подготовка к итоговой аттестации. Решение задач на нахождение... Общить и систематизировать знания учащихся о нахождении углов между скрещивающимися прямыми, углов между двумя плоскостями, углов... | | Пономарева Елена Михайловна. Статья. Педагоги, родители, учащиеся: Проблемы сотрудничества Успешность воспитательного процесса зависит от того, как складываются отношения между педагогами, учащимися и родителями. Для формирования... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Показать, как используется скалярное произведение векторов при решении задач на вычисление углов между двумя прямыми, а также между... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Систематизировать и обогатить знания детей об экологических связях (между живой и неживой природой, между животными и растениями,... |
| Урок русского языка. II класс Наш урок мы начнем, как обычно, чистописания, но сначала подготовим пальчики к письму. Возьмем в руки орешки, покатаем между ладошками;... | | Новый папа бойфренд Олег. Проведи меня лучше экскурсией по квартире, я у тебя, между прочим, впервые. Урбанистический пейзаж за окном очень даже ничего,... |
| Содержание договора 1921 года Договор о дружбе и сотрудничестве. Прежде всего, он декларировал (ст. 1) потерю законной силы всех договоров, соглашений и концессий... | | Республики Дагестан Республиканский Дом народного творчества «в дружбе... Российской Федерации. Будучи самой южной частью России, он олицетворяет собой своеобразный мост между Европой и Востоком, между Севером... |
| Папка классного руководителя Циклограмма мероприятий по обеспечению позитивных межличностных отношений между учащимися и между учащимися и учителями | | Урока. Вступительное слово учителя Цель: Сформировать конструктивный навык нахождения расстояния между точкой и прямой; угла между прямой и плоскостью |
| Как провести грань между наукой и псевдонаукой? Свой подход, позволяющий провести границу между наукой и лженаукой, предложил Майкл Шермер, американский историк науки. Печатаем... | | Задания Саша купил 4, а Коле не повезло: когда он зашел в магазин, карандаши уже закончились. Друзья решили не оставлять Колю без карандашей... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Объяснить связь между умножением и делением по аналогии связи между сложением и вычитанием; развивать вычислительные навыки | | Для аттестации -1- песня как один из приёмов повышения мотивации в изучении иностранного языка «погружение» в иноязычную среду. Песня является бесспорным элементом в достижении цели овладения данными компетенциями. Она способствует... |
