Искры и зеркала (Мигрантка)
Скачать 3.51 Mb.
|
| Искры и зеркала (Мигрантка) Все события, имена и места в данной книге порождены исключительно вдохновением автора, которое, как известно, явление не программируемое и непредсказуемое. Эти странные события начались даже раньше, чем Дора постучалась в дверь дома Ивановых и просто сказала ошалевшим Машиным родителям: «Привет. Я буду жить с вами». И даже раньше, чем Машины родители узнали про мигрантов. Всё закрутилось в апреле 2099 года далеко-далеко отсюда. Возможное будущее. Земля. 2099 год. Российско-Китайско-Индийский Союз (РКИС). Дорофея выбрала нестандартное место для разговора – Тучепад – самую «высокую» точку местного виртуального пространства. Здесь «природные» горы, и рукотворные – небоскрёбы – сливались, перетекали формами друг в друга, искрились на солнце острыми сколами и стеклянными гранями-окнами. На горах под самыми невообразимыми углами произрастали деревья и кустарники, мало походящие на земных сородичей. Серая с голубым отливом порода под ногами была шершавой, горячей настолько, что жар чувствовался даже сквозь толстые подошвы ботинок. Дорофея всегда думала, что люди, сконструировавшие этот уголок пространства, работали под кайфом. Но вышло реально здорово. Она оценила размах крыльев двух высоток, с которых густой клубящейся пеной стекал дым, образуя внизу озеро. Оно никогда не переполнялось, не выплёскивалось на улицы. Но людей к себе не подпускало. Зато сейчас, стоя на вершине левой башни-горы, девушка могла любоваться, как населяющие синий небосвод облачные звери одно за другим спускаются на соседнюю, правую «гору» и с решимостью отчаявшихся самоубийц кидаются в поток – шипящий, бурлящий, потрескивающий, точно жидкий азот. Даже сейчас до Дорофеи долетали брызги, слегка обжигавшие кожу. За озером кипела жизнь: двигались машины, летали тяжелые транспортные платформы, доставляя сообщения, суетились люди. Хотя людьми жителей макро-сети назвать было трудно. Какое чудесное место – сразу видны все комплексы, проблемы, затаённые и явные обиды. Дора успела убедиться по нескольким своим знакомым и даже родителям – то, что так тщательно скрывают, то, чего боятся в реале, бурно расцветает в зыбком пространстве макро-сети, порой оборачиваясь кошмаром как для самого выдумщика, так и для всех, с кем он имел несчастье общаться. Как вирусная зараза – проще выжечь, чем лечить. Проще, но кто отловит и вылечит? Свой нынешний внешний вид девушка разрабатывала целых два дня и сейчас выглядела как невысокая пухленькая девчоночка лет семи. Тёмные волосы завивались в крупные кольца. На джинсовой кофточке трепетали длинные кисточки. Всем понятно – обманка. До четырнадцати (а чаще всего до шестнадцати) процессор за ухо не вшивают и чип с расширителем памяти в мозг не вживляют. Но с первого взгляда не поймёшь – кто под маской. Удобно. – Ты решилась на путешествие? Глубокий баритон прозвучал за спиной, заставив вжать голову в плечи. Опять пугает, подкрадывается. Знать бы кто скрывается под аватаркой серьёзного дядьки. Правда, тут отец родной иногда такое выкинет, хоть за голову хватайся. Дорофея не обернулась, пусть сам покажется. – Надоели вентиляции лёгких каждые полгода, – вместо этого нагло ответила она. Голос в отличие от внешности девушка оставила прежним – соответствующим реальному возрасту. Бета должен её как-то узнать при личной встрече, во всяком случае, этот вывод напрашивается сам собой, вводя собеседника в приятное заблуждение. – Тухлый аргумент, – усатый молодец вышел вперёд, коротко кивнул и уставился на Тучепад светлыми хитрющими глазёнками, сводящими на нет все усилия по достижению солидности. – Не потому ты добивалась признания дееспособности и независимости от предков на два года раньше срока. – Верно. Сбегу даже без их благословения. – Тогда в чём разница? – Бета слегка повернул голову, разглядывая кроху. По сравнению с ней он казался высоченным: плечи широкие, надёжные, фигура явно с борца какого-то срисована. Только в одежде следует быть попроще: без камзола, ботфорт и треуголки обойтись слабо? – Когда они вернуться, хочу чтобы знали – решение принято осознанно. И ещё, Бета… – Да? – Мне нужен лучший проводник, – решилась она. – Я гибну в большой помойке РКИСа и не желаю оказаться в ещё худшем месте. – Значит, простой ретро-сдвиг не поможет, – покачал головой мужчина. – Подождала бы годик. Как раз исследования завершились бы… – Бета! – Молчу. Ладно, с прейскурантом ты знакома. Пора встретиться, Дора. Не боишься мигрировать? – Не меняю однажды принятых решений. Она подошла к самому краю горы-небоскрёба, чтобы проводить взглядом облачного сфинкса, очень даже реалистичного. Тот взмахнул хвостом, улыбнулся, продемонстрировав длинные клыки на человеческом лице и, проскользнул мимо беседовавшей парочки, чтобы кануть в озеро и раствориться в общей клубящейся могиле облаков. – Я дам ориентиры. Ты же с русской территории РКИСа? – Дорофея обернулась к собеседнику. – Конечно. Плати и обретёшь желаемое, и даже больше. Тебя не убьют в первые полминуты по прибытию. Наоборот, примут и поймут. Быть может. – Бета, мы месяц обсуждаем мою эмиграцию! – разозлилась девушка, всматриваясь в насмешливое лицо мужчины. Интересно, что в его аватарке соответствует реальному Бете? В сети считается хорошим тоном оставлять неизменной хотя бы одну деталь внешности, чтобы при встрече в реале было, за что зацепиться. У Доры особой приметой был голос… – Назови имя и возраст, а лучше скинь ссылку на страницу с личными параметрами. Мне нужно вычислить точку входа-выхода, – слишком быстро сдался Бета. Дорофея готовилась к затяжной беседе. – Знаешь, лучше дай координаты… – начала она, но Бета обнял её за плечи и ласково прошептал на ушко: – Я же знаю, ты не всерьёз. И хобби твоё изучил внимательно. Очередную инсталляцию готовишь? Славы захотела, да, Мария Иванова? Дора дёрнулась, но рука наклонившегося Беты захлестнула её горло, и ответом на его слова был хрип. Больно же, что он себе позволяет! – У меня к тебе предложение, – мужчина чуть ослабив хватку. – Ты хотела собрать информацию, да? Целый год беседовала с людьми, толкалась на форумах, излазила сеть. Я знаю, ты творческая особа, прозябать на социальной должности не желаешь. Я обеспечу тебя славой и материалом для десятка инсталляций, возможно, шепну пару слов важным людям. В обмен на помощь мне. Идёт? – А иначе? – готовясь в любой момент возвратиться в реал, поинтересовалась Дорофея. – Моими стараниями в сеть ты больше не выйдешь. Станешь ходить с персональником, точно малолетка или нестабильная. Жить так сможешь? Не сможет, Дора знала. Раз тема мигрантов увлекла её не на шутку, можно помочь человеку, считающемуся среди будущих беглецов кем-то вроде пророка. Она не раз представляла, как шагает в неизвестность. Тем более если не навсегда, а, скажем, на год… – Чего ты хочешь? – Рекламы, – Бета выпустил её, как ни в чём не бывало, встал рядом, сцепил руки за спиной и уставился на копошащийся внизу виртуальный город. – Как ты знаешь после взлома моей личной странички, мы открываем новую услугу. Не миграцию, а туризм. Контракт на три стандартных года. Я нашел мир, технически готовый принять путешественников, и остро нуждаюсь в добровольце, который там побывает, а по возращении подробно опишет и представит в красках пережитое. – Чем я лучше других? – насторожилась Дора. – Я ещё малолетка. – Не важно, – Бета скосил на неё глаза. – Ты способная. И любознательная. Мне требуется именно такая. Ты сама хотела приключений, так? Всё он знает, этот специалист по миграции. Досье на неё собрал, она не сомневалась. И найдёт, как надавить, чтобы не передумала. Смотрит многозначительно, словно знает о неё всё и даже больше. – Каким будет моё тело при пробуждении из криогенного сна? Дряблым и больным, нуждающимся в полугодовой реабилитации? – спохватилась она. – Я не соглашусь стать уродкой, у которой в первую неделю выспятся волосы и ресницы, а кости начнут скрипеть при каждом движении! – Не строй из себя дурочку. Криоген уже три года не применяют. Искусственная кома, при пробуждении четыре дня на реабилитацию. И вперёд – подключайся к макро-сети, твори. Путешествие обеспечит тебя массой сюжетов. Семь инсталляций за мой счёт, выгодное назначение в Центр трансформации реальности и приличный гонорар. Хватит на квартиру в зелёной зоне и личный транспорт. Согласна? Дорофея даже в макро-сети не смогла сдержать эмоций. Горло перехватило от одного названия: Центр трансформации реальности! Это же сердце макро-сети РКИСа, а то и всего восточного полушарья! Неужели она… Ровно через полчаса Иванова очнулась у окна, привычным жестом тронула клипсу на мочке правого уха и уставилась на колышущийся где-то внизу город. Первые эмоции схлынули мутным паводком, оставили мусор мыслей, удивление, страх неведомого. Что теперь? Собирать вещи ненужно. Завершать дела? Какие? У неё их нет. Разве что поставить дополнительную защиту на боевой остров в макро-сети. Но кто в здравом уме на него сунется, рискнёт сохранностью чипа? Ценное имущество на хранение сдавать? Дора обвела взглядом бело-розовые стены квартиры-ячейки. Узкая кровать возле встроенного в стену гардероба, стол и стул, засохший трупик фикуса на подоконнике, пара Борькиных акварелей на стене – всё её богатство. Родительская комната уже год заперта на ключ, всё ценное отправилось на орбитальную станцию. А ведь она сама могла сейчас смотреть на Землю в иллюминатор, заниматься био-поселениями, как родители. Не захотела, и ни секунды не жалела о решении. Отравленный воздух родины приятней затхлой искусственной атмосферы, искусственной гравитации, синтетической пищи, одних и тех же лиц изо дня в день. Значит, остаётся ждать, общаться в сети с другими безумцами, решившимися на миграцию. Она самостоятельная, смелая. Значит, справится. Доре не было семнадцати, а она уже распоряжалась имуществом, счётом, с четырнадцати лет была подключена к макро-сети напрямую, тогда как большинство её сверстников только начинали осваивать возможности процессоров-имплантантов. Именно поэтому Доре в числе первых выдали школьный аттестат, закачали итоговый минимум знаний и отправили в руки комиссии по труду. Решение комиссии стало неприятным сюрпризом. Провести год на занюханном заводике на окраине: половину двенадцатичасового рабочего дня контролировать работу своего участка сборочной линии, а другую половину проверять качество сборки всяких разных механизмов. И только потом получить повторный шанс на пересмотр её дела. Для неё, гражданки класса В, второго ранга слишком унизительно! Того же Борьку, её безответную любовь на протяжении всей школы, отправили стажироваться в трейдинговую компанию, а он рангом ниже! Конечно, девушка трезво оценивала свои шансы отыскать занятие по душе. Таких, как она миллионы – молодых, дерзких, нахватавшихся в сети крупиц знаний от всех наук, не имеющих средств на глубокую специализацию. Дорофея не была ни гением-самородком, ни удачливой шарлатанкой. Но свято верила – ей бы стартовый капитал и тогда… Увы, даже участие в создании двух крупных инсталляций не позволило ей заинтересовать серьёзные компании или привлечь инвестора для начала своего дела. Она не отчаялась, засучила рукава. Деньги Дора собирала весь предыдущий год, работая сутками и в сети, и в реале. Сортировщица на конвейере, продавщица, потом рекламный агент, параллельно с этим программист и конструктор реальностей, порой хакер… Она поставила на это всё, что имела, почти накопила на свой проект, пусть слабенький, убогонький, но свой. Но от комиссии по труду пришел приказ – пройти внеочередную, а, значит, платную вентиляцию, и брешь в бюджете стала фатальной для планов. Нано-вентиляция лёгких. Что может быть противнее? Представьте, что сотни и тысячи нано-роботов забираются к вам в кровь, чистят клетки, отскребают с лёгких скопившуюся там грязь. Думаете, безболезненно? Размечтались. В последние месяцы мысли о миграции посещали Дорофею всё чаще и настойчивей. Она была готова бежать неведомо куда, рисковать жизнью, лишь бы не видеть распростёртого внизу города, где она значит меньше, чем автомобильный выхлоп. Как назло рядом нет родителей или друзей, которым можно было пожаловаться, попросить защиты. Только приятели по макро-сети. И ещё Бета – Дорина надежда и искушение. Да, она согласилась на «временную миграцию», как гласил составленный Бетой контракт. Она ничего не подписывала, пробу биоматериала не высылала и даже не ставила ментальной печати на первоначальное соглашение. Любой суд мира не обяжет её выполнять обещанное, если она сама не пожелает. Хотя, кого она обманывает, всё уже решено. Пальцы коснулись кнопки встроенного в стену терминала, включая камеру, пробуждая чёрное панно экрана. Дорофея вымученно улыбнулась своему изображению и тихо сказала: - Привет, мама и папа. Я мигрирую. Не навсегда, не думайте. Через три года я вернусь, заработаю уйму денег! Но не надейтесь, что тогда выберу космос. Она перевела дух. Сказала. Пусть больше не пытаются ею манипулировать, не шантажируют, не отсылают сообщения в школу, убеждая её разделить свою судьбу. С тех пор, как их семейный юрист погиб во время демонстрации противников РКИСа, нет силы, способной заставить девушку передумать. - Я посвящу свою жизнь макро-сети. Через несколько дней я отправлюсь в другой мир за новыми впечатлениями, приличным заработком, свободой. Как-то так. До свидания. Ваша Дора. Слов больше не было. К чему? Они были сказаны два года назад, когда она воспротивилась полёту, испробовала все аргументы, пока не нашла самый действенный – досрочное освобождение из-под опеки. И осталась на твёрдой земле. Чтобы теперь впутаться в гораздо более безумную авантюру, чем орбитальные поселения. В миграцию! Но обо всём по порядку. В последние семь лет на Земле вспыхнул бум миграции. А началось всё с того, что после Второй Информационной войны, когда была изобретена макро-сеть, некто, известный, как «Харон с берегов Стикса» выложил в макро-се… нет, тогда ещё в интернет подробную схему устройства ретро-сдвига. Представьте, что вы прожили свою жизнь от рождения до возраста Х, взрослели, развивались, а потом вошли в кабину, оставили своё бренное тело замороженным в этом мире, а душой отправились в параллельный, где тоже есть вы или некто очень похожий. Отправились и вселились в двойника в юном возрасте. Вы перенеслись в собственное альтернативное детство, сохранив память сознание взрослого человека, но вот незадача – вынуждены вести себя как ребёнок, иначе… Тут две причины, мешающие вам развернуться в полную силу. Первая – будущего мигранта предупреждают: «Возомнишь себя Наполеоном или Эйнштейном – узнаем, отключим крио-камеру, а с гибелью родного тела, погибнешь сам». На форумах к подобным страшилкам будущие мигранты относились скептически, но полностью не отрицали. Вторая причина – аборигены. Нет смысла их смущать познаниями в науке и технике (а отправляют, как правило, в менее развитые миры). Местные власти тоже не дураки и о многом если не знают, то догадываются. Вы, такой умненький, либо попадаете в рабство, из вас выкачивают всю информацию и убивают. Либо просто убивают – охоту на ведьм ещё никто не отменял. В мире Дорофеи ретро-сдвиг не раз пытались запретить, в основном по инициативе религиозных деятелей. Но разве что утаишь при всеобщей информатизации? Устройства по перемещению появились у слишком многих в нескольких странах, в числе которых оказался и РКИС, появились подпольные центры миграции. Порой люди эмигрировали целыми семьями, но не настолько массово, чтобы правительства принялись за репрессии. Со временем, благодаря умелой контрпропаганде, волна любопытствующих сошла на нет, и в собственное прошлое стали сбегать единицы. Правительство продолжало делать вид, что оно ни при чём. Президент, тщательно выговаривая фразы по-русски, доходчиво объяснял, какое наказание ждёт «пр`едателей от`ечества». На деле власть контролировала все перемещения, сама решая – кто достоин тихой жизни в ином мире, а кого следует выдернуть из него или уничтожить. Но Дорофею эти заморочки не интересовали. Она договорилась с Бетой и, как ни странно, даже ощутила облегчение. Её ждёт не стандартный ретро-сдвиг, а нечто иное, пока опробованное несколько раз. Осознание своей исключительности пугало и быстрее гнало по жилам кровь, тонизировало сильнее любого энергетика. Через несколько дней после памятного разговора Дора запирала квартиру-ячейку с противоречивым чувством в сердце. В течение трёх лет она сюда не вернётся, хоть и будет рядом. Номинально. Радует, что репутация Беты непогрешима среди будущих мигрантов. Её ждёт приключение и солидная сумма на счёт. Сумма, способная изменить её будущее! Интересно, выживет ли она там, куда её отправят, с таким богатым жизненным опытом? Главное, захочет ли снова увидеть закопчённое небо родного мира? Она не заглядывала так далеко. Бета прислал за ней машину. Транспорт выглядел как обычное такси. Только водитель, сверкнув чёрными очками, коротко поинтересовался: – Иванова Мария, в сети Дорофея? – Да. – На заднее сидение. Стёкла потемнели, становясь непроницаемыми. За спиной водителя опустились жалюзи, закрывая пассажирке обзор впереди. Дору окружила вязкая темнота, сдобренная единственной зеленоватой лампочкой, чей мелкий кругляш напоминал заплесневевшую луну. Пульсирующая в салоне музыка толчками била в грудь, мешая дышать. Или это запоздалый страх? Нет, сейчас Дора была готова из чистого упрямства отправиться даже не в собственное альтернативное прошлое, а воплотиться в доисторического ящера или моллюска. Лишь бы закончилось свербящее в диафрагме чувство неопределённости, вопрошающее: «Что дальше?». «Скорее бы всё закончилось», - подумала Дора. Куда её везут? Не смотря на затонированные стёкла, девушка хорошо чувствовала направление. Покинули район дешевого социального жилья, где она обитала. Свернули к центру на север от промзоны – к небоскрёбам, офисным центрам, гостиницам. Точно, сверху взвизгнул монорельсовый поезд, сообщая о скором отправлении… Возвращался ли кто-нибудь из переживших рестросдвиг? В сети утверждали, да и не раз. Но связаться с ними, лично расспросить об ощущениях оказалось так же невозможно, как превратиться в облако и спрыгнуть с Тучепада. Машина остановилась незаметно. Дорофея очнулась только тогда, когда дверца отварилась, и в хлынувшем внутрь белом электрическом свете, точно ангел-проводник возник мужчина. То, что он и есть таинственный Бета, девушка не сомневалась ни секунды. Атлетически сложенная фигура, тёмный ёжик волос, хитрые глаза. Только усы исчезли. Закон маскировки наоборот. Впечатляет. – Всё готово для путешествия. Даже баритон тот же – звучный, глубокий, сочный. Доре отчаянно захотелось услышать, как Бета поёт. Гуру миграции помог ей выбраться из машины и, не оборачиваясь, направился к шлагбауму. Девушка нервно поёжилась и огляделась. Подземная стоянка, чего и следовало ожидать. Машин много, людей нет. Перепрыгнув вслед за Бетой через шлагбаум, она заковыляла по коридору к лифту. Пол оказался ребристым, и высокие каблуки норовили зацепиться за неровности поверхности. Лифт. Бета с явным неудовольствием удерживал дверцу до тех пор, пока незадачливая путешественница добралась до него. Спасибо, хоть промолчал. Впрочем, путь вниз оказался неожиданно долгим. Девушка подозревала – они опустились даже ниже метрополитена. Только выбравшись в очередной коридор – бетонный и мрачный, Бета заговорил: – К моим услугам прибегают либо смертельно больные, либо отчаявшиеся, обжегшиеся на огоньке жизни мотыльки. Либо самоубийцы с фантазией. Ты не похожа ни на тех, ни на других. – К чему тебе мои мотивы? – разозлилась Дора. – Сам предложил… – Я не отказываюсь от принятых обязательств. Просто любопытствую. Он продемонстрировал ямочки в уголках улыбки и вновь повёл её по катакомбам, ускоряя шаг. Пыльные прямоугольники плафонов, металлические двери с доисторическими кодовыми замками каждые десять пятнадцать метров пути… Как всё серьёзно! После очередного поворота они вышли на узкую платформу монорельса, но не стали дожидаться транспорта, нырнули в коридорчик, который привёл их на площадь. Именно площадью можно было назвать открывшееся подземное пространство. Высокий куполообразный свод, лишенный украшений. Несколько входов и подъездов к цельным металлическим воротам, в которые пролез бы целый нефтетанкер. Где-то рядом журчала вода, но пол выглядел сухим и чистым. - Ты ничего мне не хочешь сказать? – не оборачиваясь, вдруг спросил Бета. Дора даже вздрогнула, воззрилась на его идеально прямую спину, широкие плечи. О чём он? Решил, она струсит? Или сам пошел на попятный? - Мы разве не всё обговорили? – возмутилась девушка. Тогда он направился не к металлической махине, коричневой со стальным блеском, а к неприметной узкой дверочке, выкрашенной под цвет бетона. Стоило провожатому коснуться пальцами золотистого кругляша на двери, как мужчину окутало розоватое свечение. Окутало и, опознав своего, потухло. Зато дверь отъехала в сторону, впуская Бету и Дору внутрь. В первый миг девушке показалось – она очутилась внутри космического корабля. Причём не земного, а инопланетного. А ещё помещение напоминало станцию метро. Просторный длинный зал с колоннами в два ряда по центру. Зал, заставленный у стен оборудованием, дико смотрящимся в век прогрессирующей миниатюризации электроники. Шкафы с лампочками и кнопками, соединённые извилистыми трубами цистерны… И люди в весёленьких оранжевых халатах, суетящиеся у платформы, скрытой за полупрозрачной занавеской. – Может, скажешь, где мы? Дорофея ощутила неожиданную злость. Что он себе позволяет, этот Бета? Не думает же он, в самом деле, что она пришла сюда на прогулку? И ведёт себя не как с клиенткой, а точно со старой подружкой. В любом другом случае Дора подала бы на него иск в Потребительский комитет! – Поздравляю. Тебе посчастливилось жить поблизости от нашего вокзала. Да, именно так мы зовём нашу станцию. Как многозначительно он улыбается! Нет, невозможно, чтобы билет ей достался в один конец. – Когда мой поезд? – не подала она вида. – Как только оставишь сообщения родителям и правительству, что поступаешь так по доброй воле, хорошо обдумав последствия для себя и близких. – Уже, – Дора протянула заготовленную флешку. – Во как. Бета провёл её вперёд прямиком к платформе. Работники в халатах послушно отступили. Дора не увидела ни одного знакомого лица. «А, может, я зря»… – дрогнули коленки. – Ложись. Придётся полчасика потерпеть облучение. Пей. В её руках оказался синий пластиковый стакан с пузырящейся прозрачной жидкостью. Поздно отступать. В нос ударил резкий запах хвои и чего-то химического. С первого глотка язык и горло защипало. Жар разлился по пищеводу, заполнил желудок. Боли не было, слабости тоже. Просто Дора почувствовала, что не может даже моргнуть. Комната качнулась, перевернулась – это Бетины помощники уложили будущую мигрантку на платформу. Потом на Дору медленно наползло металлическое нечто. Нет, это девушку поместили в освещённый саркофаг, точно мумию. Откуда-то из неимоверного далёка раздался знакомый звучный баритон. – Онеменье скоро пройдёт. Мы готовим тебя к коме. Заодно пробиваем путь в мир, где твоему сознанию будет максимально комфортно. Когда сможешь двигаться, подай сигнал. Я услышу и увижу. – М-м-м… – ответила Дора. – Не напрягайся. Я пока расскажу, что тебе предстоит испытать. Поверь мне, это не больно. Я знаю, что говорю. Хм, я, действительно, гуру в этом вопросе. Семь лет назад это я выложил в сеть подробную инструкцию по осуществлению ретро-сдвига. А ещё двадцать один год до этого момента я очнулся в теле пятилетнего ребёнка на окраине Праги. Тогда мне было сорок два года, девочка. «Значит, я уже не вернусь! Ни-ког-да!» Мысль была холодной и какой-то чужой. Страх напару с упрямством твердили на задворках души: «Скорее, не мучай. Скорее!» «Мама с папой не поймут. Друзья тоже. А вот Борька узнает, каково без меня…» Далёкий Борка сейчас казался картонной плоской картинкой. Но Дора цеплялась за этот образ, пытаясь хоть как-то оправдать собственное безумие. Мечты о странствиях и свершениях, романтические грёзы и чужие мысли по поводу перемещений, почерпнутые из калейдоскопа образов макро-сети развеялись автомобильным выхлопом. Дора… Нет, Маша Иванова ощутила себя одной против целой Вселенной. Вселенной, на изнанку которой она собралась пробраться. – Твой двойник живёт в мире, отстающем от нас в развитии лет на пятьдесят, а то и все сто. У них сейчас бурное освоение компьютеров. Союз ещё не создан и неизвестно, появится ли вообще. Страна назначения зовётся Россией. Город Барск – новый, экспериментальный, построенный в противовес иностранным научным центрам. Тебе понравится. Я сам очарован. Вышел на этот мирок с полгода назад, урывками подглядываю. Перспективное местечко. – А я… х-гггр-хх, – горло першило, но звуки уже складывались в слова, – я там кто?… – Твоему двойнику шестнадцать. Ты заканчиваешь школу. Родителей зовут также – Александра и Леонид. Они переехали в коттеджный посёлок Васильки. Туда, где ты жила в детстве. – Рябиновая аллея… – девушка поняла, что плачет. – Качели у крыльца… – Именно. Язык общения русский, немного отличается от нашего. Единственное исключение – там знают, что ты прибудешь. Правительствам Земли-56 известно про мигрантов. Их там иногда беженцами называют. Люди бегут из других миров, от нас ты вторая. И попадёшь прямиком не в местную Машу, а в её клон. Тебе выпадает редкий шанс – побеседовать с самой собой, не боясь сойти за сумасшедшую. – Как… – Как мы это сделаем? – Нет, – обречённо шмыгнув носом, поинтересовалась Дорофея. – Как они узнают… – С месяц назад я выслал вперёд пробного туриста. Он предупредил местные власти. Тебя примут и не уничтожат. Но наблюдение установят. Там всех беженцев изучают… Дальше Дорофея не слушала. Какая-то часть её разума продолжала впитывать выдаваемую Бетой информацию. А другая забилась в тесном пустом саркофаге, сдерживаемая сеткой перекрещивающихся белых лучей. Забилась, отделённая от тела. То, что было по документам Марией Ивановой, сейчас выползло на платформе обратно в зал-лабораторию. И люди в оранжевых халатах столпились вокруг, готовя очередную жертву прогресса к консервации. Люк саркофага с шипением закрылся, лучи померкли, чтобы вспыхнуть с обжигающей силой и вытолкнуть странницу по Вселенным в предназначенный ей мир. Альтернативная Земля. 13 июня 2036 года. Россия. Маша. Дорофея. Говорят, с переездом сравнится только стихийное бедствие. В семье Ивановых дела обстояли гораздо хуже. Посреди учебного года родители неожиданно сорвались с места, из благоустроенной квартиры в центре города перебрались в деревню, ничего не объясняя дочери. Маша скрежетала зубами, но терпела. Благо, школа за ней сохранилась прежняя. Только добираться до неё пришлось полтора часа в продуваемом всеми ветрами уазике вместе с малышнёй из деревни. Это в феврале-то по метровым сугробам, под злодейское завывание вьюги! Мама оставила работу в институте, отец зачастил в долгие командировки, после которых возвращался хмурым и задумчивым, шушукался с матерью. А потом и сама Александра Михайловна паковала чемоданы, чтобы умчаться неведомо куда на неделю-другую. Даже никогда не интересовавшаяся делами родителей девушка навострила уши, но ничего внятного из их секретничаний не разобрала, кроме того, что нынешняя не обустроенная жизнь связана с ней. – Тебе нужны свежий воздух и здоровая атмосфера, – назидательно увещевала мать, ежедневно с тревогой всматриваясь в лицо дочери, – у тебя нехватка витаминов и вообще… Что «вообще» Маша так и не выяснила. Подозревала, что чем-то больна. Но врачи, к которым родители таскали девочку в течение двух недель, хором убеждали: «У вас на редкость здоровый ребёнок», хоть и говорили о необходимости посоветоваться с каким-нибудь настоящим психологом. Помнится, Маша даже расстроилась – теперь точно от физкультуры освобождения не дадут. Долго переживать юная Иванова не умела. Шло самое тяжелое полугодье, сосредотачиваться и прислушиваться к своим ощущениям было некогда. Утешали обещания матери: «Это ненадолго». Насколько ненадолго? Оказалось, до начала июня. С наступлением лета многие школьники разъезжаются по деревням и лагерям, но Маша с замиранием сердца дожидалась нового переезда – в город. Не в тот, где она родилась и проучилась десять классов, а в далёкий и непонятный пока Барск. Вещи девушка собирала с энтузиазмом, помогала родителям паковать коробки, даже пыталась забивать фанерные ящики, пока не обломала маникюр. Грузовик подъехал раньше назначенного срока, пришлось поторопить и без того скорые сборы. Так что утомлённая Маша, едва устроившись на сидении в кабине, провалилась в крепкий сон. Тяготы двухдневного пути её не затронули. Зато утро новой жизни выдалось лёгким и приятным. Она всегда мечтала о комнате. И первые десять минут после пробуждения с настороженным любопытством разглядывала личные владения. Маше досталась широкая кровать, платяной шкаф, компьютерный столик и просторный стол для занятий, на котором некрасивой горкой высились коробки с её имуществом – одеждой, учебниками, ноутбуком. Был даже аквариум - детская мечта Маши. Правда, пустой. Но девушка живо представила, как там поселятся золотые рыбки или сомики, или яркие барусы, карликовые петушки... В кресле перед окном восседал большой плюшевый медведь – почти в рост невысокой Маши. Абсолютно белый, мохнатый, с алой ленточкой не шее. К ленточке крепилась открытка с запиской: «Надеемся, тебе понравится на новом месте». И подпись «мама и папа». Как по-детски! В выходившее на северо-восток окно робко заглядывало раннее-раннее утро. Это же который час? Шесть? Прямо как в школу поднялась! Тихо. Родители, наверняка, спят. Нет, чуткий нос уловил аромат выпечки. Но поисками кухни можно заняться позже. Сейчас важнее вид из окна. Тюлевые шторы послушно распахнули крылья перед дверью. Створки бесшумно разошлись, выпуская Машу на балкон второго этажа. Вокруг в зелени садов лежал коттеджный посёлок, а впереди иглами небоскрёбов из земли вырастал город. Барск. Новенький, только выстроенный по совместному российско-иностранному проекту (кажется, китайскому). Маша что-то читала в интернете перед отъездом про очередной «город будущего», альтернативный, сосредоточивший в себе новые технологии и прочее, прочее, прочее. Из всей словесной шелухи Иванова-младшая почерпнула для себя, что очень и очень круто жить в этом новострое, «возведенном по экологически-безопасному проекту». Ну да, 2036 год на дворе, стыдно ютиться в панельных многоэтажках, когда есть такое… Налюбовавшись, как утреннее солнышко встаёт из-за деревьев и требовательно выискивает своё отражение в мириадах стёкол бетонных махин, как из расположенного неподалёку аэропорта взлетает самолёт, распахивая навстречу безоблачному небу серебряные крылья, Маша перегнулась через перила и решила изучить окрестности. Ага, каменные домики в два-три этажа, невысокие заборы, отцветающие кусты жасмина, аллеи рябиновых деревьев вдоль выложенных бетонной плиткой широких дорожек. Миленько. Жаль, снова не в центре. Но хоть не глушь, как прежде. Посёлок спал. Только вдалеке по одной из аллей шла девочка. Маша сощурилась, разглядывая её простое шерстяное платье густо-синего цвета. Точно в таком Маша была вчера. И подол обрезан также. Иванова-младшая вспомнила, как возмущалась некстати пришитым оборкам с беленьким глупым рисунком, как упрашивала маму отпороть это безобразие, и сама вручную подшивала подол. «Не одна я модница, надо будет маме сказать», – отчего-то злорадно подумалось девушке. А незнакомка шла, не сворачивая прямиком к новому дому Ивановых. Она без колебаний миновала последнюю развилку дорожки. И Маша поняла – она откуда-то знает незваную гостью. Лица ещё не разглядеть, да и смотрит девочка (или девушка – лет ей вряд ли меньше, чем самой Маше) больше себе под ноги, чем наверх, словно боится оступиться. Гостья открыла металлической калитку в бетонном заборе так, словно всю жизнь это делала, даже не присматриваясь к шпингалету, потом также по-хозяйски закрыла её, зайдя в палисадник. Сделала пару шагов по дорожке к двери и, подняв чайно-карие глаза, впервые встретилась взглядом с Машей. Девочка на балконе тихо охнула, ведь у незваной гостьи было её лицо! Едва Маша сориентировалась, в какой стороне дома притаилась лестница вниз, мелодично пропел звонок. Содрогнувшись от нехороших предчувствий, Иванова-младшая ринулась из комнаты. Уж она-то сейчас покажет этой… Поздно, родители опередили. Металлическая входная дверь открылась. Вслед за ней распахнулась витражная дверь крыльца. – Привет. Теперь я буду жить с вами, – Машиным голосом осчастливила родителей самозванка. Или не самозванка? Вон на лицах матери с отцом растерянность быстро сменилась спокойствием и грустью. – Не ждали тебя так скоро, – вымолвила мать натянуто радостным голосом. – Заходи. Как? Неужели у неё есть сестра-близнец? Точная копия Маши Ивановой уверенно переступила порог, обнадёживающе улыбнулась родителям, миновав спрятавшуюся за дверью сестрицу, бегло осмотрела прихожую и кивнула: – Один в один как у меня дома в детстве. Только картин на стенах не хватает и вешалки стоячей. Да, – она обернулась к родителям, встряхнув остриженными до плеч светло-русыми волосами, – для простоты общения зовите меня Дорофей. Дорой. – Мы знаем, – ответил отец, заглядывая за дверь и выуживая из-за неё онемевшую Машу. – Нас предупредили. Теперь нужно научиться жить вместе. – О`кей, – согласилась сестра. – Завтракать будешь? – стремясь преодолеть неловкость, оживилась мать, беря Дору за руку. – Давай покажу твою комнату. Там переоденешься и умоешься. А потом всем нам расскажешь, почему ты здесь. – Не вопрос, – Дора смело прошла вперёд матери, сама ведя её по неизученным закоулкам дома. Да что же это такое? Откуда она вылупилась? Какое право имеет на её жизнь, на её родителей? Маша искала подходящие слова, но все они теряли звук и вкус, сухим комком застревая в горле. Как могли родители… – Маха, держись, – шепнул отец, взъерошив дочкину причёску. – Мы не хотели этого, но раз получилось… – Что получилось? Сестра? – выплюнула Маша, вырываясь из-под отцовской руки. – Я узнаю о ней только сейчас? – Она не сестра, – грустно ответил отец. – Что? – Не сестра, говорю, – терпеливо, как с неразумной, объяснился отец. – Она беженец. И твой клон, раз уж на то пошло. – Это как? – поразилась Маша, хватаясь за отцовскую руку. – С какой стати меня удостоили подобной чести? – Позавтракаем, тогда узнаешь, – отец в кои-то веки пожелал быть строгим. – Беее, – протянула обиженная дочь и поднялась к себе, распаковывать вещи. Кем бы ни была пришлая Дора (что за дурацкое имя!), ей не удастся занять её, Машино, место. – Машунь, – позвала мать. Что же, пора послушать сказочку про эту… Ещё бы гостиную найти с первого раза. Она спустилась вниз, стараясь не пропустить ни единой ступеньки красивой деревянной лестницы. Тёмные лакированные перила, украшенные резьбой в виде виноградных листьев, кованные светильники на стене... Лучше разглядывать их, чем показывать этой свой интерес. Дора сидела за застеленным клеёнкой столом (ящик со скатертью пока не распаковали), прихлёбывая чай из пластикового стаканчика. Гостья исподтишка разглядывала не своих родителей, не свой дом. Всё так похоже, и всё слишком чуждо. Она этого хотела? Интересно, как Бета клонировал её в другом мире? Даже на родине это проблематично, не то, что здесь. Новое тело жало, точно тесные ботинки, слушалось команды с некоторой задержкой. Со стороны незаметно, но Дору бесило торможение. Ничего, освоится. Как она вселилась в клона? Прибывавшая в шоковом состоянии после перемещения душа не обращала внимания на подобные мелочи. Покинув подземный "вокзал", Дорофея просто осознала, что сидит на пропитанной росой траве, стуча зубами от холода. Где-то неподалёку работал двигатель, но девушка, привыкшая к гуду всяких механизмов, быстро потеряла интерес к чужой машине. Зато посёлок её заинтересовал. Пахло свежими досками (надо же, она помнила запах из детства) и краской. На часть дорожки ещё не уложили плитку. В траве вдоль посыпанной песком тропинки теснились аккуратные стопки бетонных квадратиков. Вдалеке среди молодых саженцев каштанов и лип высились остовы недостроенных коттеджей. Левее за ними угадывались старые деревянные дачи. Сориентировалась Дора быстро, стоило только осмотреться. Пять минут ходьбы и вот он домик «в два с половиной этажа», как любил приговаривать отец. Под этой крышей протекала её жизнь до восьмилетия. После посёлок снесли и возвели на его месте торговый центр и пару небоскрёбов. Тут до разрушения ещё далеко – лет тридцать-сорок, не меньше. Ей в любом случае не дождаться. Она или вернётся, или сбежит ещё дальше. Знать бы, как общаться с чужими людьми – её новой семьёй. С собственными родителями она давно не находила общий язык. Теперь предстоит навёрстывать упущенное, налаживать контакт с "колючкой"! Дора сощурилась, разглядывая своего местного двойника. Вон спустилась по лестнице, смотрит неприветливо, вовсе не удивившись факту появления рядом с собой копии. Завтракали молча. Родители той другой Марии Ивановой переглядывались, девочка сердито сопела. Обе пушистые кошки – серая и песочно-желтая подозрительно косились на Дорофею, не принимая её за свою. – Во сколько лет в вашем мире наступает совершеннолетие? – не выдержала, прервала тишину мигрантка. – Полноценное – с восемнадцати лет, – спокойно ответил отец, отставляя в сторону тарелку с недоеденным пирогом. Лицо строгое, чёрные глаза из-под кустистых бровей сверкают, внимательно следя за каждым её жестом. – Полтора года вам осталось терпеть моё присутствие, – утешила их Дора. – Потом найду себе жильё и работу. – Давай не будем далеко загадывать. Руки Машиного отца расслабленно лежали на столе, мужчина лениво развалился на стуле, но в Леониде Ивановом чувствовалась сила, которой никогда не было в Дорином родителе. Мать с выбеленными до серебристой белизны короткими волосами тоже выглядела слишком молодо. При другом освещении она вообще сойдёт за девушку-подростка. Вся – сжатая пружина, готовая в любой момент ослабить сопротивление, со звоном разжаться. А вот Машка ещё не решила, как себя вести. Вертелась на стуле, строила планы мести пришелице. Пусть строит. Как ни странно, здесь Дора чувствовала себя взрослей и уверенней, чем в родном мире. Точно знаменитая путешественница в окружении восторженных почитателей, она расправила плечи и продолжала прояснять для себя ситуацию. – Моё пребывание в вашей стране сложно узаконить? Отец Маши улыбнулся и выложил на стол несколько книжечек. – Вот. Дора недоверчиво пододвинула к себе документы, раскрыла лежащий сверху паспорт и прочла: «Дорофея Иванова». Свидетельство о рождении тоже на её имя. – Но как? – Нас предупредили, ты же знаешь. – Да, – девушка растерялась. С чего этим людям заботиться о ней, чужой? Она хотела продолжить расспросы, но отец определил. – Расскажи нам – кто ты. И почему решилась на побег. Забавно, но сейчас она не могла понять, отчего с такой маниакальной уверенностью и решимостью согласилась уйти из родного мирка. Приключения? Она могла отыскать их у себя в сети или реале. Деньги? При должных старании и умении она бы их достала, в крайнем случае, продала свои хаккерские заначки. Борька? Глупость, детское увлечение не стоит подобных жертв. Родители, с которыми за последний год она связалась всего раз, разругавшись в пух и прах? Причина ссоры глупа до безобразия. Назначение на завод? От него трудно, но возможно отказаться. Плохая экология? А где она хорошая? В сети утверждали, есть миры с гораздо худшими жизненными показателями. Во всяком случае, на её родине не дошло до ядерной войны. С перемещением слетело наваждение. Теперь Доре предстояло заново убедиться в собственной правоте. Людям вообще свойственно оправдывать совершаемые ими безумства. – В каталоге миров ваша реальность значится как Земля-56. Меня отправил сюда человек по имени Бета - создатель машины ретро-сдвига. Она не стеснялась, поведала о наивных планах на собственную выставку, сборе информации и переговорах с Бетой, дне отправления, разделении с телом. О том, как очнулась в посёлке и добралась до дома. Машка слушала, разинув рот. Родители с вежливо-скучающей миной снисходительно кивали головами, старательно изображали удивление, и Дора не сдержалась. – Если бы не документы, решила бы, что вы мне не верите! – Верим. Мать встала из-за стола и принялась убирать тарелки. Одну за другой она аккуратно складывала их в картонную коробку, стоявшую за столом. Туда же салфеткой стряхнула с клеёнки крошки. Странные представления о хозяйстве. Мебель и вещи подготовили, а о посуде не позаботились. Кухня в безобразном состоянии. Торопились с переездом? Неужели, ради неё? Доре нестерпимо захотелось отыскать в словах и действиях приютивших её людей малейшую ложь, обличить её. Не могут они быть столь идеальными, добрыми. Не могут легко принять её, по сути врага. Ведь Дора могла занять тело их дочери, подавить разум, умело притворяться год за годом, пользуясь Машиными памятью и навыками. "Я ведь даже об этом не думала, отправляясь сюда!", - ужаснулась собственному открытию девушка. – Девочка, – отец не спешил покидать удобный стул. – Для нас происходящее действительно необычно. Но мы привыкнем. Всех беженцев у нас исследуют, опрашивают. С твоим соотечественником мне пришлось пообщаться лично. Дело в том, что я социолог, интересуюсь устройством различных обществ, и в курсе происходящего на вашей Земле-1. Земля-0, полагаю, мир самого Беты. Подробности уточню позже, как только ты освоишься в новом теле. – Да, девочка, – мать тоже не рвалась откровенничать. – Лучше тебе подружиться с Машей. В любом случае вам вместе жить до вашего общего совершеннолетия. Вот и весь разговор. – По документам вы сёстры, – продолжил отец. – В школу в сентябре пойдёте вместе. У нас нет макро-сети, и интернет её вряд ли заменит. А ещё тебе предстоит узнать, чем наша школа отличается от школ в других мирах. Так что, девочки, ступайте дружить. Дора послушно встала и направилась к лестнице, про себя нехотя соглашаясь с их доводом. Раз Машка – её второе я, есть смысл поддерживать отношения. Только когда за девочкой хлопнула дверь на втором этаже, Леонид обратился к жене: – Саша, почему ты ей не сказала? – Как она появилась? Или что стало с её предшественником? – серые глаза женщины сердито сверкнули. – Ты видел, у ребёнка шок. Как она воспримет правду? Леонид помолчал, вертя в пальцах пустой пластиковый стаканчик, вздохнул и нехотя согласился: – Хорошо. Но лучше она узнает это от нас до того, как за ней придут. Он встал и направился на кухню распаковывать ящики, выгружать вещи. - Не думаю, что лучше, - вздохнула мать. Барск. Тот же день – 16 июня. Полдень. Ланс. Стоять за перегородкой было жарко и душно. Несмотря на новейшие материалы, попахивало палёной пластмассой и пылью. Пылью пахло сильнее, и Ланс подозревал, что угодил в паучье логово. Наверняка к нему сейчас примеряется жирный паучище, старательно изучая новоявленную подпорку для свежей сети. От батареи за спиной шел ощутимый жар, от комбинезона чесалось всё тело. Но о том, чтобы отодвинуться или хотя бы расстегнуть защитный костюм, не стоило даже мечтать. Наблюдатель устроился поудобней, приник к узкой щели между пластиковой отделкой стен, и сосредоточил всё внимание на просторном зале. На освещении здесь не экономили. По периметру комнаты под потолком крепились чёрные полусферы, сияющие множеством мелких желтых и зелёных лампочек. Над овальным чёрным столом, установленным в центре, нависала тяжелая полукруглая люстра, а обводы стола и двенадцати кресел светились синим. В центре столешницы бледно мерцали очертания двенадцатиконечной звезды. Сейчас свечение было слабым, но Ланс знал – в присутствие всех членов Комиссии звезда запылает, а в зале включится защита от любого прослушивания. К счастью, Ланс неплохо изучил местную планировку и обнаружил несколько подходящих для наблюдения тайников – таких же незаметных и неудобных. Ох, как между лопатка чешется! Да что ж так парит? Понятно, что зал находится в подземной части здания, и для подержания температуры в каменных стенах требуется отопление. Но не летом в тридцатиградусную жару! Разведать Ланс собирался ни много, ни мало, а секреты Комиссии. Не ловить обрывки случайно оброненных фраз, не подкидывать в Зал Бесед диктофон и прочую звукозаписывающую технику, которая начисто выгорала с включением защиты. А услышать и узнать всё лично, ибо так намного надёжнее. Предчувствия никогда его не обманывали, влекли за собой, сводили с важными людям. Все места, где побывал обманчиво юный инспектор, охотно раскрывали ему карты, где нужно, предлагая подождать или мчаться прочь очертя голову. Сейчас от грядущих перемен невыносимо свербело в пятках, кололо сердце, перехватывало дыхание. Те, ради кого он оставил родину, добровольно став судьёй и палачом, близко. Направление ещё не обозначилось, но радиус поиска сузился до Барска. Двустворчатая дверь отворилась, и в зал первым вступил Председатель Григорий Константинович Крылов. Кощей. Такое прозвище досталось отставному генералу не только из-за сухопарой высокой фигуры, кривого носа и неприятных круглых глаз водянистого цвета. Кощей был безжалостен и годы отнюдь не смягчали его характер. Председателю было далеко за семьдесят, он пережил немало злопыхателей и завистников. Зато оставлять посты и завоёванные награды не намеревался. Наоборот, подгребал под себя новые регалии, цепляясь за власть длинными морщинистыми пальцами. Второй в Зал процокала каблучками Вероника. И Ланс почувствовал, как дрогнуло его сердце, но не от нахлынувших нежных чувств (хотя при виде рыжеволосой красавицы от мужчин следовало ожидать именно такой реакции), а от неприязни. Веронику Ильину побаивались ничуть не меньше Кощея. Прозвище у неё тоже имелось – Шило. Нервно сглотнув, Ланс переступил с ноги на ногу и продолжил наблюдение. Один за другим члены Комиссии занимали свои места. Вроде вполне обычные люди – учёные, политики, чиновники, каких десятки и даже сотни в городе. Но именно эти двенадцать были посвящены во все тайны Барска, управляли его судьбой. А, может быть, не только его. Ага, а вот и господин мэр – Николай Чернов! Ещё молодой, обманчиво простоватый. Его прозвище среди подчинённых было самым нелицеприятным, но отлично характеризующим личность градоправителя – Обмылок. Такого в руках не удержишь, на махинациях не поймаешь и себе выгоды не сторгуешь – выскользнет и поминай, как звали. Последним появился профессор физики из местного вуза – Бронислав Виленович Соловьёв. Насколько знал Ланс – данного богатыря звали просто – Бр |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Паспорт и инструкция по эксплуатации Санкт-Петербург Зеркала типа л-15 предназначены для установки на автомобили ваз-21099, 2115 и их модификации (с предусмотренным местом для установки... |  | Конкурса (борис васильев «завтра была война») Кому обращены слова Искры Поляковой: «Совсем как тогда, под лестницей. Только бежать мне теперь не к кому»? |
| Методический план для проведения занятий по оотп и паср с личным... От разлетающихся искр и головней возникают новые очаги горения. При ветре искры и головни разбрасываются на расстояние 600 м и более,... | | Углеводы. 26 Данный опыт покажет вам одну из самых красивых реакций реакцию серебряного зеркала. (так же качественная реакция). 27 |
| П рямой пучок света от источника s интерферирует с пучком, отражённым... | | Программа «Школа России» Оборудование: компьютер, макет челюсти, плакаты «Строение зуба», «Развитие кариеса». Зеркала (индивидуальные), карточки для практических... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование: мультимедийная установка, доски с мелом у каждого учащегося, зеркала, Су Джок | | Урок окружающего мира в 4-м классе по теме Оборудование: компьютер, макет челюсти, плакаты «Строение зуба», «Развитие кариеса». Зеркала (индивидуальные), карточки для практических... |
| Лекция А. Ф. Филиппова Перестал позже казаться «конечным словарем» термин Рорти («Философия зеркала природы»). В нем могли даваться объяснения, которые... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Образовательная: ввести понятие плоского зеркала. Построение изображения в плоском зеркале. Особенности этого изображения |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оснащение: Ёжик, Лисёнок; картинка с изображением ужа, артикуляционные карточки: «Иголочка», «Часики», «Качели»,» Грибок»; листы... | | Конспект урока биологии 10 класс Учитель: Полиектова Е. Ф. Тема:... Оборудование: компьютер, макет челюсти, плакаты «Строение зуба», «Развитие кариеса». Зеркала (индивидуальные), карточки для практических... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование: зеркала, карточки – символы, карточки с буквами (О – А) рукописного и печатного шрифта, карточки с заданиями, тетради,... | | Конспект занятия 13 (занятие 13 происходило во время стажировки учителей... Оборудование: компьютер, макет челюсти, плакаты «Строение зуба», «Развитие кариеса». Зеркала (индивидуальные), карточки для практических... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Биология: учитель Костяева Т. И. 6 классы 6А, 6В, 6Г – параграф 16;... Оборудование: компьютер, макет челюсти, плакаты «Строение зуба», «Развитие кариеса». Зеркала (индивидуальные), карточки для практических... |
