И. М. Дзялошинский справедливость: семантика и прагматика Какие бывают «справедливости»? Категория «справедливость»
Скачать 361.28 Kb.
|
И.М. Дзялошинский справедливость: семантика и прагматика Какие бывают «справедливости»? Категория «справедливость» относится к числу часто употребляемых в самых разных дискурсах: политическом, юридическом, публицистическом, житейски-бытовом. Объясняется это как очевидной несправедливостью окружающего мира, так и предельной размытостью смыслового наполнения этого понятия. Студенты факультета журналистики МГУ и факультета прикладной политологии ГУ-ВШЭ, которых попросили в письменной форме дать ответ на вопрос: «Что такое справедливость?», разделились на три основные группы (в опросе участвовали 400 человек): 1) 46 процентов участников опроса пришли к выводу, что справедливость есть принцип организации общественной жизнедеятельности, обеспечивающий правильное распределение ресурсов (38 %) и равенство возможностей (8 %); 2) 23 процента опрошенных в той или иной форме указали на то, что справедливость выступает в качестве регулятора - нравственного или законодательного - межчеловеческих отношений; 3) 20 процентов опрошенных жестко и однозначно отказались давать какое-либо внятное определение этого понятия, так как, по их мнению, либо «нельзя дать определение тому, чего не существует», либо «у каждого есть свое понимание справедливости». Остальные участники опроса, выбрав вариант «Другой ответ», не расшифровали его. Включаясь в обсуждение проблемы справедливости, не могу удержаться от большой цитаты из хорошо известного литературного произведения. «Возвратившись в номер, Остап увидел, что молочные братья уже сидят друг против друга на полу и, устало отпихиваясь ладонями, бормочут: "А ты кто такой?" - Не помешал ли я вам? Вы что-то делали тут на полу? Вы делили деньги? Продолжайте, продолжайте, я посмотрю. - Я хотел честно, - сказал Балаганов, собирая деньги с кровати, - по справедливости. Всем поровну - по две с половиной тысячи. И, разложив деньги на четыре кучки, он скромно отошел в сторону, сказавши: - Вам, мне, ему и Козлевичу. - Очень хорошо, - заметил Остап. - А теперь пусть разделит Паниковский, у него, как видно, имеется особое мнение. Оставшийся при особом мнении Паниковский принялся за дело с большим азартом. Наклонившись над кроватью, он шевелил толстыми губами, слюнил пальцы и без конца переносил бумажки с места на место, будто раскладывал большой королевский пасьянс. После всех ухищрений на одеяле образовались три стопки: одна - большая, из чистых, новеньких бумажек, вторая - такая же, но из бумажек погрязнее, и третья - маленькая и совсем грязная. - Нам с вами по четыре тысячи, - сказал он Бендеру, - а Балаганову две. Он и на две не наработал. - А Козлевичу? - спросил Балаганов, в гневе закрывая глаза. - За что же Козлевичу? - завизжал Паниковский, - Это грабеж! Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться? Я не знаю никакого Козлевича. - Все? - спросил великий комбинатор. - Все, - ответил Паниковский, не отводя глаз от пачки с чистыми бумажками. - Какой может быть в этот момент Козлевич? - А теперь буду делить я, - по-хозяйски сказал Остап. Он, не спеша, соединил кучки воедино, сложил деньги в железную коробочку и засунул ее в карман белых брюк. - Все эти деньги, - заключил он, - будут сейчас же возвращены потерпевшему гражданину Корейко. Вам нравится такой способ дележки? - Нет, не нравится, - вырвалось у Паниковского. - Бросьте шутить, Бендер, - недовольно сказал Балаганов. - Надо разделить по справедливости. - Этого не будет, - холодно сказал Остап. - И вообще в этот полночный час я с вами шутить не собираюсь… У Балаганова сразу сделалось мокрое, как бы сварившееся на солнце лицо. - Зачем же мы работали? - сказал он, отдуваясь. – Так нельзя. Это... объясните. - Вам, - вежливо сказал Остап, - любимому сыну лейтенанта, я могу повторить только то, что я говорил в Арбатове. Я чту Уголовный кодекс. Я не налетчик, а идейный борец за денежные знаки. В мои четыреста честных способов отъема денег ограбление не входит, как-то не укладывается. И потом мы прибыли сюда не за десятью тысячами. Этих тысяч мне лично нужно по крайней мере пятьсот» [14]. Очевидно, что в данном примере показаны три принципиально разных подхода к пониманию справедливости: - подход, опирающийся на личный интерес конкретного индивида; - подход, учитывающий интересы всех членов социальной группы; - подход, встраивающий справедливость в концептуальную модель решения социальных проблем. Прежде чем обратиться к анализу этих подходов, зафиксируем некоторые методологические соображения, определяющие направление дальнейших размышлений. В любом акте человеческого поведения можно выделить три слоя: - технологии действий; - идеолого-этические объяснения и оправдания того или иного действия; - фундаментальные принципы, на базе которых формулируются объяснения и оправдания человеческих поступков. Что касается технологий действий, то они осваиваются через подражание, наблюдение, научение и впечатываются в деятельностный аппарат человека в качестве автоматизмов. Обратившись к идеолого-этическому уровню человеческого поведения, следует сказать, что осмысление своих действий и отношений, самоанализ возможны только в том случае, если существует некий понятийно-оценочный комплекс, задающий язык, на котором может быть осуществлена рефлексия, и система координат, определяющих направленность рефлексивных процессов. Этот понятийно-оценочный комплекс идей и представлений мы и обозначаем понятием «идеология» (см. прим. 1). «Идеология - это она дает искомое оправдание злодейству и нужную долгую твердость злодею. Та общественная теория, которая помогает ему перед собой и другими обелять свои поступки, и слышать не укоры, не проклятья, а хвалы и почет. Так инквизиторы укрепляли себя христианством, завоеватели - возвеличением родины, колонизаторы - цивилизацией, нацисты - расой, якобинцы и большевики - равенством, братством, счастьем будущих поколений!» [35, 172]. Все это близко и к другому понятию – «социально-профессиональная идентификация» (от лат. identificacio - отождествление). В психоанализе - это «процесс, в результате которого индивид бессознательно или частично бессознательно, благодаря эмоциональным связям ведет себя (или воображает себя ведущим) так, как если бы он был тем человеком, с которым данная связь существует»; в социальной психологии - это «отождествление индивидом себя с другим человеком, непосредственное переживание субъектом той или иной степени своей тождественности с объектом» [31, 122]. Обратившись к третьему слою (уровню) человеческого поведения, который связан с архетипами, алгоритмами, языковыми дискурсами, «археологией» и историей деятельности и поведения [22], следует, прежде всего, зафиксировать связь этого слоя с глубинными факторами общественного развития. Речь идет об идеях Карла Поланьи [28] и Дугласа Норта [27], которые высказали предположения о том, что система институтов каждого конкретного общества образует своеобразную институциональную матрицу, которая определяет спектр возможных траекторий его дальнейшего развития. Поланьи полагал, что институциональная матрица направляет экономические отношения между людьми и определяет место экономики в обществе, она задает социальные источники прав и обязанностей, которые санкционируют движение благ и индивидуумов при входе в экономический процесс, внутри него и на выходе. По определению Норта, институциональная матрица общества представляет собой свойственную ему базисную структуру прав собственности и политическую систему. Норт считал, что экономические и политические институты в институциональной матрице взаимозависимы, политические правила формируют правила экономические, и наоборот. При этом и Поланьи, и Норт полагают, что каждое общество имеет конкретную, свойственную только ему институциональную матрицу. Развивая эти идеи, С. Кирдина сформулировала положение о том, что «институциональная матрица – своеобразный генотип общества – складывается в момент образования государств и на протяжении их развития сохраняет свою природу» [19]. По мнению Кирдиной, человечество знает две базовые матрицы, которые во многом предопределяют образ жизни и социальной деятельности людей: Х-матрица и Y-матрица. Каждая из этих матриц опирается на специфические именно для нее экономические, политические и идеологические институты. В интерпретации Кирдиной, с которой в данном вопросе трудно спорить, это выглядит следующим образом (см. табл. 1) [19]: Таблица 1. Институциональные матрицы
С. Кирдина предложила еще один важный критерий для классификации общественных институтов. По ее мнению, все институты, регулирующие действия людей и организаций, делятся на базовые и комплементарные. Базовые институты – исторически устойчивые социальные отношения, складывающиеся в ходе взаимодействия социальных групп, позволяющие им совместно выживать и развиваться в данных условиях. Комплементарными являются институты, действующие одновременно с базовыми институтами для выполнения аналогичных функций, то есть институты Х-матрицы, действующие в обществах с доминированием Y-матрицы, и наоборот. Комплементарные институты всегда имеют менее распространенный характер, их действие опосредовано рамками базовых институтов, выражающих природу свойственной обществу институциональной матрицы. Комплементарные институты носят вспомогательный, дополнительный характер, обеспечивая устойчивость институциональной среды в той или иной сфере общества. Но, как в генетике доминантный ген, «подавляя» рецессивный, задает проявляющиеся признаки живого организма, так и базовые институты определяют характер складывающейся в обществе институциональной среды, задают рамки и ограничения для действия дополнительных, вспомогательных институтов. Изложенные выше соображения позволяют сформулировать тезис о том, что глубинный смысл, вкладываемый индивидом (или социальной группой) в понятие «справедливость», определяется соотношением базовых и комплементарных институтов. Разнообразные комбинации этих институтов приводят к тому, что в любом более или менее развитом обществе сосуществуют несколько альтернативных установок, которые образуют своеобразное «пространство», в пределах которого и формируются разные модели справедливости. Генетически первая фундаментальная установка, возникающая в традиционном обществе, требует от личности находиться внутри определенного человеческого сообщества, рассматривать себя как заинтересованного участника совместного с другими решения общих проблем. Именно этот тип описывает М. Тлостанова, повествуя о жизненной философии сапатизма, согласно которой все сущее в этом мире взаимосвязано, а мир не отделен и неотделим от человека, он существует в нем и сквозь него [37]. Вторая установка, возникающая в условиях перехода от традиционного общества к обществу модерна, требует от индивида понимания своей зависимости от других и необходимости помогать тем, кто слабее (в расчете на то, что в случае необходимости другие придут к нему на помощь). В этом случае справедливость понимается как относительно равномерное рассредоточение ресурсов, возможностей и богатств между всеми членами общества, коллектива, народа. В таком обществе слабый, больной и неловкий знает, что у него есть защита и покровительство. Ярким проявлением так понимаемой справедливости является благотворительность, о которой мы еще поговорим. Третья установка, возникающая практически одновременно со второй, ставит индивида над группой (а в пределе – над всем человечеством), определяя его право рассматривать всех других людей как ресурс. С точки зрения этой установки, справедливо все, что обеспечивает свободу индивида. В современном обществе все эти три установки сосуществуют, переплетаются и образуют весьма причудливые комбинации. Справедливость – зачем? Если не слишком усложнять ситуацию, то очевидно, что социальный смысл концепции справедливости определяется стремлением людей к благоденствию. Толкование слова «благоденствие» в разных словарях дается без существенных расхождений: все доброе, полезное, служащее к нашему счастью; счастливая, благополучная жизнь, покой, мир, довольство и полная обеспеченность. Исследованием теории общественного благоденствия занимались многие ученые с древнейших времен. На современном этапе развития науки – с начала XX века – среди зарубежных ученых выделяются Б. Аккерман [42], Э. Гутманн и Д. Томпсон [45], У. Кимлика [18], Дж. Маджоне [20], Л. фон Мизес [23], Р. Нозик [26], Дж. Ролз [33], А. Сен [34], Ч. Тейлор [36], М. Фридман [38], Ф.А. фон Хайек [39, 40]. Проблеме благоденствия уделили значительное внимание и российские исследователи Е. Агапова [1], В. Бобков [8], Е. Давыдова и А. Давыдов [10], Л. Дартау, Ю. Мизерницкий и А. Стефанюк [11], Г. Зараковский [13], Б. Каверин [17], Н. Римашевская [32]. Характеристикой человеческого счастья – показательной для качества жизни человека и благоденствующего общества – занимались М. Аргайл [4], Р. Айдинян [2], П. Брюкнер [9], И. Джидарьян [12], Б. Попов [30], С. Франклин [44] и др. В работах этих и многих других авторов подчеркивается, что благоденствие – это приемлемый и желаемый уровень и качество жизни, это возможности для процветания, условия для обеспечения материальных потребностей (а именно: средства на приобретение товаров и услуг, возможность выбора среди них, гарантия качества предоставляемых товаров и услуг), которые логично дополняются условиями для нематериального обогащения, или духовного развития (см. прим. 2). Либеральное (или социально-либеральное) толкование проблематики общественного благоденствия представлено американским философом Джоном Ролзом [33]. Дж. Ролз описал идеальные условия, в которых концепция справедливости должна вырабатываться, реализовываться и поддерживаться. В его системе «вполне упорядоченное» общество за «занавесом неведения» заключает исходное соглашение по принципам справедливости, стороны соглашения исходно равны и рациональны, и благо здесь – «удовлетворение рационального желания» [33, 36]. Соглашение происходит с учетом двух фундаментальных принципов справедливости – принципа свободы и принципа дифференциации. По первому принципу, людям должны быть предоставлены права на максимальную, по возможности, совокупность равных основных свобод. По второму принципу, «социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы они были (а) к наибольшей ожидаемой выгоде наименее преуспевших и (б) делали доступ к должностям и положениям открытым для всех в условиях честного равенства возможностей» [33, 84]. Дж. Ролз постарался обосновать принцип взаимной выгоды для эффективного общественного сотрудничества, и в его идеальной модели ситуация полной взаимной выгоды для всех групп возможна. Очевидная проблема заключается в том, что такая идеальная схема недостижима в реальных условиях. В частности, американский политический философ Роберт Нозик писал: «Ролз не доказал, что более обеспеченный человек А не имеет оснований для недовольства тем, что от него требуют обойтись меньшим, чтобы В мог иметь больше, чем он имел бы в другом случае. Ролз не может доказать этого, потому что у А действительно есть основания для недовольства» [26, 247, 249]. Работа Дж. Ролза вызвала большое оживление в научном мире, послужила предметом споров и источником для развития новых теоретических направлений – либертаризма и коммунитаризма. Представителями школы либертаризма являются Ф. фон Хайек, Р. Нозик, Л. фон Мизес, М. Фридман. Австрийский ученый Фридрих Август фон Хайек представлял теорию индивидуализма и конкуренции. Осуждая коллективизм и плановость и предупреждая о негативных последствиях их возрождения, Ф. Хайек отстаивал либертарианские взгляды о необходимости соблюдения человеческих прав и свобод – вплоть до самых, казалось бы, незначительных. Даже свобода в выборе работы необходима человеку для «ощущения благополучия» [39, 76], – писал он. «Благоденствие народа, так же как и счастье одного человека, зависит от множества причин, которые слагаются в бесчисленное множество комбинаций. Его нельзя адекватно представить как единую цель: разве что как иерархию целей, всеобъемлющую шкалу ценностей, в которой всякий человек сможет найти место каждой своей потребности» [39, 49]. Именно поэтому в плановых экономиках благоденствия быть не может. Интересен нетривиальный вывод Ф. Хаейка: формальное равенство перед законом несовместимо с любыми действиями правительства, нацеленными на обеспечение материального равенства различных людей, и всякий политический курс, основанный на идее справедливого распределения, однозначно ведет к разрушению правозаконности. Ведь чтобы политика давала одинаковые результаты применительно к разным людям, с ними надо обходиться по-разному» [39, 65]. Что касается институционального оформления благоденствия, ученый выказывал уверенность, что на социальные силы и институты можно воздействовать только искусными техниками и ненасильственными методами, так как институты меняются лишь в ходе эволюции. Это означает ограниченность попыток повлиять на все институты, как способствующие, так и препятствующие распространению общественного благоденствия. Как и Хайек, американский ученый Роберт Нозик выступал от имени либертарианского течения и многие свои положения строил в полемике с Дж. Ролзом (см. прим. 3). Р. Нозик доказывал необходимость ненасильственной схемы распределения материальных благ, ставя принцип свободы выше принципа равенства. Его концепция благоденствия не предполагает насильственных действий против людей, если только эти люди сами не нарушили чужие свободы. Нозик привел центральное либертарианское ограничение: «есть разные люди, живущие каждый своей жизнью, и ни одним нельзя пожертвовать для других <…> люди обладают независимым существованием и не являются ресурсом для других людей» [26, 57]. Из этого следует «запрет на агрессию против других» [26, 58]. В ходе своих научных изысканий Р. Нозик пришел к выводу о неизбежности и необходимости существования «минимального государства», исполняющего исключительно защитные функции для охраны жизни и собственности граждан от насилия. Милтон Фридман также не рекомендовал ставить равенство выше свободы – иначе не получится достичь ни того, ни другого. Из блага свободы, – писал М. Фридман, – выводятся такие важные блага, как разнообразие и мобильность, а они, в свою очередь, обеспечивают потребность людей самим для себя выбирать риски, потребность в конкуренции. Рыночная конкуренция хороша тем, что при ней растет «общий пирог», вследствие чего все могут получить большие «куски». М. Фридман критиковал альтернативу конкуренции – политику свободных действий правительства, его непомерный патернализм. Ученый предостерегал об опасности увеличения силы государства, пусть и ради мнения, что «правильные люди» у руля сильного государства сделают много хорошего: это вряд ли возможно, негодные средства могут извратить благие цели [38, 346]. Возвращаясь к своей идее, М. Фридман писал, что «в целом, рыночная конкуренция <…> защищает потребителей лучше, чем альтернативные правительственные механизмы» [38, 256]. Альтернативное либертарианству течение коммунитаризма представлено в исследованиях канадских ученых У. Кимлики и Ч. Тейлора, в работах индийского ученого А. Сена. Чарлз Тейлор выдвинул важный тезис о неразложимости социальных благ в одноименной работе [36]. Он повел научный спор с теми, кто заявляет, что социальные блага типа национальной обороны полезны постольку, поскольку они приносят выгоду каждому из индивидов (в этом он полемизировал с учением атомизма). Ч. Тейлор утверждал: есть немало случаев, когда благо объединяет индивидов в коллектив и приносит пользу коллективу в целом. Яркий пример – культура, которая не является индивидуальным благом. Детализация вопросов блага и права на таком уровне, как у Тейлора, полезна для выработки действительно эффективной и реализуемой теории общественного благоденствия. Амартия Сен представил свою позицию: процесс исторического развития эквивалентен процессу расширения человеческих свобод; при этом универсальным средством достижения свобод и обеспечения «хорошей» жизни является материальное богатство [34]. В фундаментальном политологическом издании «Политическая наука: новые направления» [29] в ряде статей также затронута тема социального благоденствия. Так, итальянский профессор, специалист по сравнительной политологии Джандоменико Маджоне [20] пишет об эффективности социальной политики и кризисе государства всеобщего благоденствия. Интересную версию общественного благоденствия предлагает ЮНЕСКО. Эта международная организация рассматривает общество благоденствия через концепцию общества знаний, предполагающую реализацию таких принципов, как: свобода слова, расширение доступа к информации и знаниям, содействие культурному разнообразию, равный доступ к качественному образованию [41]. Осуществление концепции, в частности, предполагает сокращение информационного разрыва между развитыми и развивающимися странами. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Урок №12 Тема : Справедливость Цель урока : познакомить учащихся с понятием «справедливость» и его воздействие на человека |  | Урок по светской этике (4 класс, учитель Торопчина О. А.) Тема: «Справедливость» Цель: формирование нравственных качеств младшего школьника через развитие понятия справедливости |
| Тема урока: Справедливость Цель урока: создать условия для формирования у учащихся представлений о справедливости, справедливом поступке | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тесты и проверочные работы «Наблюдения за погодой. Температура», «В гости к осени», «Про воздух и про воду», «Какие бывают растения?»,... |
| Реферат социальная справедливость и гуманизм как основа развития... Социальная справедливость и гуманизм как основа развития и совершенствования уголовно – правовых поощрительных норм | | «Справедливость» Железнова Л. Б., старший преподаватель кафедры педагогики и психологии ипк и ппро огпу |
| Право и справедливость Этика и деонтология в урологии (тренировочные тесты для студентов лечебно-профилактического и педиатрического факультетов) | | Темы вашего учебного проекта В данном проекте рассмотрены какие бывают презентации. Мультимедиапрезентации бывают преимущественно двух типов — интерактивные и... |
| Темы вашего учебного проекта В данном проекте рассмотрены какие бывают презентации. Мультимедиапрезентации бывают преимущественно двух типов — интерактивные и... | | График открытых уроков на 2013-2014 учебный год Доброта, справедливость, забота о больных стариках, качества культурного человека |
| Гражданское неповиновение ... | | Классный час «Справедливость к себе и одноклассникам» Классные часы: 3 класс. – 2-е изд., перераб и доп./ Авт сост. Т. Н. Максимова, Н. Н. Дробинина. – М.: Вако, 2010 |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Защитим наши телефонные права. Справедливость для пользователей мобильной связи» | | Справедливость – ценность права студент I курса, Хачирова Д. З. Мф... Этика и деонтология в урологии (тренировочные тесты для студентов лечебно-профилактического и педиатрического факультетов) |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное... Социальная справедливость и гуманизм как основа развития и совершенствования уголовно-правовых поощрительных норм |
