На календаре 1968 год. Новое путешествие, которое я собираюсь начать, приведет меня в молчаливые просторы одного из самых холодных районов Земли, на Северный полюс. Туда, где наша планета теряет привычные черты, где день сливается с ночью, а причудливая игра света придает нагромождениям льда колдовской устрашающий облик. Я отправляюсь в это ледовое царство на краю земли в поисках его угрюмого владыки — полярного медведя, крупнейшего из современных хищников.
Организованная отнюдь не для забавы поездка служит этапом масштабной научной операции, скромным участием в которой я не устаю гордиться. Нам придется сорвать покров с многочисленных тайн, окружающих жизнь этих зверей, чтобы затем уберечь их от уничтожения, угроза которого, по мнению многих исследователей, уже нависла над ними.
Кроме меня в экспедиции восемь моих замечательных товарищей: Бруно Ваилати — спортсмен-подводник с мировой известностью, начальник экспедиции; Арнальдо Маттеи — римлянин, специалист по подводным съемкам; Мишель Лобре — парижанин (хотя родился и вырос в Новой Каледонии), спортсмен-подводник; Рамон Браво — мексиканец, олимпийский чемпион по плаванию, подводник; Герман Карраско — тоже мексиканец и тоже подводник; Ларе Странгерт — швед, подводник; Тур Ларсен — норвежец, биолог из университета в Осло; Чарльз Джонкель — канадец, зоолог.
В бесконечных просторах Арктики у нас назначено свидание с "Польстьерной" — кораблем-штаб-квартирой исследователей, участвующих в операции "Медведь".
Разработка этой темы находится в первой фазе. Как уже говорилось, наука располагает пока что скудными и неточными сведениями о жизни белых медведей. Информация отдельных исследователей носит фрагментарный характер. Из рассказов эскимосов трудно уяснить границу, отделяющую вымысел от правды. Неизвестно даже, сколько медведей бродит по арктическим льдам. По одним оценкам, их поголовье составляет 5000, по другим — более 20 000. Следовательно, необходимо прежде всего осуществить перепись белых медведей. Нам придется не только фотографировать их под водой, но и вплотную приблизиться к некоторым экземплярам, детально осмотреть их, измерить и даже "прокомпостировать": прикрепить к ушам зверей металлическую бирку, которая впоследствии позволит распознавать их. Медведи, конечно, и не подозревают о том, что все это делается, чтобы уберечь их род от полного исчезновения, и боятся нас, как огня. Что же делать? А вот что: мы будем усыплять их, стреляя в зверя из ружья специальным зарядом наркотика.
Операция будет фантастическая. К шее каждого из усыпленных медведей прикрепят маленький радиопередатчик. Его сигналы будут приниматься спутником "Нимбус" (способным контролировать 32 000 объектов) и пересылаться на наземную станцию слежения для последующей обработки и точного изучения миграционных привычек животных.
Мы встречаемся в норвежском городке Тромсё, находящемся за Полярным кругом и насчитывающем 23 000 жителей. Это самый населенный из всех расположенных на этой широте городов мира.
Обсуждается план действий. Официальный язык экспедиции — английский, но то и дело слышатся итальянские, испанские, шведские, норвежские, французские слова. Даже в стаканах, которые мы поднимаем за успех экспедиции, плещется напоминание о наших столь не похожих друг на друга странах: виски, текила, граппа, коньяк и особая норвежская водка.
Мы покидаем Тромсё 4 августа на корабле "Годонес", оборудованном для охоты на тюленя. В течение пяти часов скользим по затянутому туманом фьорду. Несмотря на безветрие, кое-где в тумане возникают прогалины, и тогда удается разглядеть высокие обрывистые берега по обеим сторонам водного "языка" и густые леса.
Неожиданно поднявшийся ветер указывает на то, что мы вышли из фьорда. Холодные воды становятся беспокойнее. Мы выходим в пустынные просторы Северного Ледовитого океана. Высокие грозные волны, кажется, вот-вот поглотят наше суденышко. Наблюдаю за членами экипажа, мечтаю научиться у них равнодушию к этому пугающему своей призрачностью морю.
Первый остров на нашем курсе носит название Медвежий. Здесь неуютно, крутые, высокие берега. Бросаем якорь в укрытом от ветров заливе. Наши голоса тонут в пронзительных криках миллионов птиц. Здесь нет ни деревьев, ни кустарников, ни травы. Лишь кое-где пятна лишайника и мха. Большой русский корабль бросил якорь на рейде, остальные, намного меньше, суетятся вокруг него, то отдаляясь, то приближаясь вновь, Они доставляют на неподвижный корабль-матку тонны свежей рыбы, которая тут же немедленно консервируется.
По-прежнему идем к северу. Первые айсберги и далекий силуэт кита знаменуют начало полярного пейзажа. 7 августа видим остров Хопен. Продолжаем движение к северу; льды становятся плотнее. И вот мы на территории фабрики холода: отсюда, как и в Антарктике, распространяются ветры и морские течения, балансирующие климат Земли. Корабль с трудом находит путь во льдах среди зеленых глыб из пресной воды и серых матовых из морской. Это вершина мира, царство тюленей и белых медведей. Мы достигли цели нашего путешествия.
Стада тюленей, расположившиеся на ледяных островках, с любопытством разглядывают нас, потом в страхе бросаются в воду. Одного из тюленей придется отловить и изжарить: паленое тюленье мясо с его едким запахом — лучшая приманка для медведей.
Продвигаемся, насколько возможно, среди больших старых льдин. Решаем стать на якорь, а точнее, зацепиться за крупный айсберг. Так и поступаем, после чего все сходим на берег. Мы говорим "на берег", хотя нам прекрасно известно, что наши ноги ступают по огромной, держащейся на плаву льдине. А вот и признаки "короля", которого мы разыскиваем: следы медведя в глубоком снегу. Еще раз проверяем наше оборудование. К моменту заветной встречи все должно работать безотказно. Подводные пловцы просматривают комбинезоны, в которых они похожи на инопланетян. Немногим приходилось до них погружаться в воду среди полярных льдов. Рамон до этого не знал даже, как выглядит настоящий снег, а теперь ему предстоит нырять рядом с айсбергом. Мишель, усевшись на краю льдины, болтает в воде ногами в ластах. Ларе хвастается скандинавской привычкой к холоду. Говорит, будто дома, в Швеции, погружался в воду при наружной температуре 26 градусов ниже нуля. Самый смелый из нас конечно же Ваилати. Смелость его не от инстинкта, не от привычки, а от разума. Один за другим друзья соскальзывают в воду. Погружение занимает немногим менее часа. Наконец они вновь появляются на поверхности с триумфальным видом: обнаружили, что холод вовсе не так уж страшен. Играя в слова, комментируют: "Самое главное оказалось растопить лед, что мы и сделали своими телами".
Вдруг раздается крик впередсмотрящего: "Бьёрн!" Норвежское слово эхом отдается на различных языках.
Замечены три зверя: медведица-мать с двумя медвежатами. Пытаемся окружить их, однако матери удается бежать с одним из медвежат. Другой, отстав, выказывает признаки сильного испуга. Обнаружив пропажу малыша, медведица возвращается, хотя уже успела почувствовать грозящую ей опасность. От этого зрелища замирают наши сердца и наша охота.
10 августа в 11 часов видим "Польстьерну" — исследовательское судно, научный экипаж которого занят переписью медведей. Встреча происходит в точно назначенное время. Теперь и мы полностью посвятим себя медвежьей охоте — мирной охоте, направленной не на уничтожение, а на спасение великолепных животных. Вытаскиваем на льдину тюленью тушу. Обливаем ее бензином и поджигаем. Вскорости пахучий дым разносит вокруг приглашение медведям на вкусный обед. Установлено, что в поисках пищи белый медведь способен преодолевать расстояния в сотни километров. Говорят, что в отличие от всех других млекопитающих белые медведи не имеют ни берлог, ни укрытий. Условия их жизни настолько суровы, что в неволе они порой могут прожить вдвое больше, чем в своей естественной среде. Передвигаются они всегда в одиночку. Инстинкт подсказывает им, что объединяться в стаи опасно: голод нередко подталкивает медведей к нападению друг на друга и к кровавым схваткам. Наблюдая двух-трех медведей вместе, можно безошибочно сказать, что это мать с детенышем. Лишь изобилие пищи может в некоторых случаях нарушить этот закон одиночества.
Ждать приходится недолго: из-за льдов появляется роскошный медведь. Он огромен — центнеров на шесть. Затаив дыхание, ждем в тишине, когда он приблизится к останкам тюленя. Зверь, однако, подходит медленно, недоверчиво. Его называют королем Арктики. Мне же он напоминает гиганта в изгнании, ставшего угрюмым от суровой, полной опасностей жизни.
Медведь уже в ста метрах от нас, но необдуманное движение одного из моих товарищей настораживает его. Он останавливается, поворачивается и бежит к морю. Мы бросаемся в моторную шлюпку и начинаем преследование. Теперь и медведь в море. Добравшись до другой льдины, он вылезает на нее, поворачивается к нам и встает на задние лапы. Это производит сильное впечатление, однако нас не так-то просто испугать, мы — большая сила: два корабля, шлюпка, двадцать человек. Медведь снова бросается в море, доплывает до новой льдины, взбирается на нее, уходит, волоча по скользкому льду огромные лапы и прыжками преодолевая трещины. Но Тур, метрах в пятидесяти от зверя, стреляет в него из особого ружья, заряженного шприцем с наркотиком.
Выстрел быстро сделал свое дело. Медведь по-прежнему идет, но походка его делается все тяжелее и тяжелее. Он зевает, останавливается и, рухнув как подкошенный на лед, мгновенно засыпает. Мы кидаемся к огромному спящему животному. Не теряя времени, ученые принимаются за работу. Они измеряют медведя, вычисляют его возраст, удаляют ему один зуб, прокалывают уши и прикрепляют к ним бирки с номером "361", затем рисуют на спине крест, чтобы в дальнейшем отличать его от других, еще не обследованных животных. По мнению ученых, доза введенного наркотика оказалась чересчур сильной, и они делают зверю искусственное дыхание. Тем временем айсберг, на котором находимся мы с медведем, оторвался от льдины, и я не без опаски думаю: "А что, если медведь проснется именно сейчас?" Но тот продолжает спать, и прежде чем покинуть зверя, мы вводим препарат, нейтрализующий действие наркотика, после чего поспешно ретируемся на корабль и оттуда наблюдаем за пробуждением великана.
Лишь спустя пару часов медведь с трудом приподнимает голову. Он зевает, пытается подняться и падает, вновь засыпает, потом опять просыпается и, собравшись с силами, совершает еще одну попытку подняться. Когда наконец ему удается самостоятельно сделать первые шаги, неподалеку появляется другой медведь. Этот будет "362-м". Оба они, похоже, игнорируют друг друга. Вновь пришедший идет на запах поджаренного тюленя. Вот он в полусотне метров от нас. Тур бросается на лед, в броске задевает за какую-то веревку и чуть не сваливается в воду. Вслед за ним на лед ложится еще один из наших товарищей. Маскируясь, они приближаются в своих белых одеждах на 40, на 30 метров к медведю. Тот, не замедляя шага, глядит то на одного, то на другого, потом вдруг бросается на Тура. Напарник несколько раз стреляет из карабина в воздух, и медведь в испуге обращается в бегство. Но Тур успевает выстрелить в него шприцем. "362-й", как и предыдущий, тут же засыпает под действием наркотика.
Операция повторяется с третьим медведем, с четвертым. Пятый, раненный наркотической пулей, соскальзывает в воду, рискуя утонуть. Тогда Тур, приблизившись к нему на шлюпке и сам едва не вывалившись за борт, изо всех сил удерживает голову спящего зверя над поверхностью воды до тех пор, пока с "Польстьерны" не спускают крюк лебедки, при помощи которой тело поднимают на палубу.
Когда все замеры и "компостирование" сделаны, а действие наркотика вот-вот прекратится, зверя переносят на ледяной островок. Бруно, Рамон и Мишель уже в воде, готовые заснять на фото- и кинопленку погружение медведя в родную стихию. Зверь, словно идя навстречу их желанию, бросается в воду прямо над головами ныряльщиков. Бруно Ваилати и его товарищам можно только позавидовать: они снимают на цветную пленку белого медведя в момент его погружения под арктический лед. Кинокамера Бруно неотрывно следит за ним. Вплавь под водой они приближаются к животному на расстояние нескольких метров. Вместе с ними Рамон. Затея крайне опасная, но сознание необычайности происходящего рассеивает страх.
Вновь вынырнувшего медведя шлюпки загоняют обратно на айсберг. Рамон следует за ним до тех пор, пока тот не вылезает на лед, после чего сам появляется на поверхности воды. Но зверь резко оборачивается и бросается на человека; самообладание не изменяет Рамону, и он скрывается под водой, обхватив тяжелую кинокамеру. Все же медведю удается схватить его за ногу, обутую в ласты. Видимо, животное приняло одетого в комбинезон мексиканца за тюленя. Находящиеся рядом Бруно и Мишель не в силах были помочь товарищу в разыгравшейся на их глазах драме. В конечном счете ловкость Рамона одерживает верх, и ему удается ускользнуть от медведя за секунду до сокрушительного удара лапой. Рамон выскакивает из воды, показывая жестом, что все в порядке. Однако зуб медведя довольно глубоко пронзил ему ногу. Теперь Рамон, несомненно, единственный человек в мире, который может с полным основанием рассказывать, что его укусил белый медведь в водах Ледовитого океана.
А у меня перед глазами образ лопающихся от гордости глупых людей, которые устремляются в Арктику ради бессмысленной травли медведей и платят за это бешеные деньги (только в 1965 году охота на медведя принесла Аляске почти 300 миллионов лир). Эти люди проникают в самые недра ледяного царства, чтобы, отстреливая медведей, уничтожать самое гордое проявление жизни на Земле. Мои же товарищи идут на смертельный риск не ради убийства и уничтожения, а чтобы оказать помощь природе, защитить, спасти ее. Это в высшей степени благородное желание человека.
|
