Аутентичное бытие и отчуждение в религиозно-философской антропологии габриэля марселя
Скачать 424.05 Kb.
|
Научно-теоретическая значимость диссертации определяется недостаточной исследованностью в отечественной философской науке творческого наследия Г. Марселя и, в частности, его антропологической концепции, а также высокой актуальностью обращения к изучению его философии в условиях роста социального отчуждения в современном российском обществе. Кроме этого, значимость работы с научно-теоретической точки зрения связана с тем, что полученные в ходе исследования результаты и выводы могут способствовать расширению и углублению имеющихся теоретических представлений об антропологической концепции Г. Марселя, его трактовке аутентичного бытия и отчуждения, в частности, проведению интересных параллелей между идеями Марселя и представителей русского религиозного экзистенциализма (Н.Бердяев, Л. Шестов). Практическая значимость исследования состоит в том, что обоснованные автором идеи и положения могут использоваться в процессе чтения общих и специальных курсов по философской антропологии, истории зарубежной философии, философии религии. Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 5 научных статей и монография. Основные результаты исследования опубликованы в ведущих научных журналах согласно списку ВАК. Структура диссертации определяется логической последовательностью решения задач, поставленных автором в процессе достижения поставленной цели, и включает в себя: введение, три главы, каждая из которых состоит из двух параграфов, заключение и список литературы из 127 источников. Текст работы занимает 131 страницу. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее разработанности в отечественной и зарубежной научной литературе, формулируются объект, предмет, цель и задачи диссертации, а также содержащиеся в ней элементы научной новизны, излагаются положения, выносимые на защиту. В главе первой «АНТРОПОЛОГИЯ Г. МАРСЕЛЯ В МЕТОДОЛОГИЧЕСКОМ И СОДЕРЖАТЕЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМА» автор стремится очертить место антропологии Г. Марселя в идейном контексте экзистенциализма и феноменологии. Будучи одним из наиболее ярких философов экзистенциального направления, Марсель пользовался феноменологической методологией в ее экзистенциальной трактовке, предложенной и детально разработанной М. Хайдеггером. Поэтому автору представляется, что начинать исследование антропологии Марселя необходимо с введения в экзистенциально-феноменологическую методологию и выяснения общих черт, объединяющих антропологию Марселя с пониманием человека другими мыслителями этого направления, а также индивидуальных особенностей философской ко направления, а также индивидуальных особенностей философской концепции Марселя. В параграфе 1.1. «Методологические принципы экзистенциализма в интерпретации человеческого бытия» автор останавливается на кратком очерке методологических принципов экзистенциальной феноменологии, на базе которых строится антропологическое учение Марселя, подчеркивая, что экзистенциализм в лице его крупнейших представителей – М.Хайдеггера, Ж.-П. Сартра и др. – порывает с сущностной традицией в философии. В центре внимания экзистенциализма – сама по себе ткань существования, понимаемого как феномен, за которым нет никакой сущности, вернее, который сам и есть самодостаточная и исчерпывающая себя сущность. Ж.-П. Сартр следующим образом описывает ключевую методологическую позицию, общую для всех направлений экзистенциализма: «Феномен сам абсолютным образом есть то, что он есть, ибо он раскрывает себя как то, что он есть. Феномен может быть исследован и описан как таковой, поскольку он – абсолютное проявление самого себя»4. Таким образом, философия экзистенциализма – это феноменология, то есть познание через наблюдение и описание феномена, а не через спекулятивное восхождение от феномена к сущности. Как отмечает В.И. Молчанов, «феноменология не только возникает на рубеже веков, но и сама выражает определенный рубеж, смену парадигм европейской философии. Завершая эпоху конструктивизма и иррационализма (от Канта до Маркса и Ницше), феноменология открывает возможности рефлексивно-дескриптивной философии, то есть возможности рефлексивного исследования бесконечно многообразных видов человеческого опыта».5 Фундаментальная особенность феноменологического понимания сознания, подчеркивает автор, заключается в том, что оно выводит его за пределы традиционной гносеологической парадигмы, в которой сознание как «субъект», лишенный «объектности», противостоит «объекту». Такое понимание создает необходимость ставить и решать проблему обусловленности одного начала другим. Феноменологический подход снимает эту проблему, смещая акцент в сторону признания креативной свободы сознания как бытийной инстанции, в своем бытии конституирующей время. При этом сознание не только конституирует свое внутреннее время, но и само является темпоральным феноменом. Как показывает автор, несмотря на генетическую связь с гуссерлианской феноменологией, экзистенциалистская модификация феноменологического метода имеет существенные отличия от нее. По мнению известного представителя экзистенциального психоанализа Р. Мэя, экзистенциалисты «используют психологическую терминологию в онтологическом смысле.6 Иначе говоря, они совершают переход от индивидуальной психологии к общечеловеческим онтологическим, бытийным данностям, рассматривая индивидуально-психическое как проявление универсально-онтологического. Этот переход соответствует феноменологическим принципам, согласно которым феномен, то, что дано в опыте, сам по себе достаточно раскрывает человеческую реальность. С точки зрения экзистенциальной философии именно психоэмоциональный опыт человека является каналом раскрытия сознанием бытия. В силу этого, подчеркивает автор, непосредственным предметом и материалом философской антропологии становятся данности внутреннего опыта. Экзистенциальная феноменология принципиально отходит от парадигмы субъектно-объектной дихотомии, восходящей к картезианской традиции европейского философствования. Это позволяет вывести познание за границы рациональной гносеологии, расширить его пределы. Если картезианская традиция интересовалась исключительно возможностями человеческого познания, прежде всего мышлением, видя именно в нем сущностный атрибут человека, то экзистенциализм порывает с этой традицией сведения человека к чистому мышлению и устраняет примат познания по отношению к бытию, который интерпретирует как продукт «забвения бытия» и гносеологизации философии после Аристотеля. Тем самым философы-экзистенциалисты восстанавливают утраченную философией целостность человеческого образа, и человеческое бытие начинает видеться как целостный феномен существования, где мысль не может быть в отрыве от чувства, составляя вместе с ним неразделимый опыт личности. Именно в непосредственном переживании существования, а не в теоретизировании о нем экзистенциализм видит путь к пониманию человеком смысла своего бытия. «Человеческая ситуация в мире» вызывает у человека сильное стремление увидеть в ней смысл несмотря на ее трагическую бессмысленность, и заставляет задаваться вопросами, имеющими не теоретический, а смысложизненный, экзистенциальный характер. По существу, отмечает автор, экзистенциализм продолжает тот стиль философствования, который был заложен еще И. Кантом, сформулировавшим свои знаменитые вопросы по поводу человека, а еще раньше – Сократом. Отправным пунктом методологии экзистенциализма является «вопрошание» человеком самого себя, постановка под вопрос основных своих переживаний по поводу бытия. Ответ на эти вопросы дает не спекулятивное размышление, а наблюдение внутренней жизни собственной личности, философская интроспекция. В той связи ключевое значение для экзистенциализма в его понимании человеческого бытия имеют экзистенциалы, универсалии внутреннего личностного опыта. Методологический принцип самодостаточности внутреннего опыта диктует основывать философское исследование на описании экзистенциалов, которым придается важнейшее онтологическое значение: они способствуют раскрытию для человека его собственного бытия. По мнению автора, Г. Марсель очень многое разделял в методологических установках экзистенциальной феноменологии. Однако экзистенциализм Марселя фокусируется не на страхе и тревоге, как это было у Кьеркегора, Хайдеггера и Сартра, а на переживаниях христианского религиозного опыта. Место страха и тревоги у него занимают другие экзистенциалы: вера, любовь и надежда. Если у перечисленных выше мыслителей психологическое содержание экзистенциалов отсылает человека к трагическому ощущению отчуждения и заброшенности (Сартр), абсурда и бессмысленности (Камю), то в онтологии Марселя экзистенциалы раскрывают, напротив, онтическую возможность преодоления этой безысходной организации окружающего мира, возможность спасения. В сравнении с перечисленными философами Марсель концентрирует внимание не на смертности, вернее, не только и не столько на смертности, человека, а, скорее, на необходимости преодоления ее. Человеческая ситуация принципиально не завершена. Однако для Сартра и Хайдеггера ее разрешением может быть только смерть, придающая завершенность и окончательность индивидуальной судьбе, определенность – индивидуальному экзистенциальному выбору личности. Для Марселя же, подчеркивает автор, разрешение человеческой ситуации связано прежде всего с духовным выбором в пользу надежды, открывающей для человека онтологический просвет. Ключевая роль индивидуального сознания в конституировании своего духовного пространства и преобразовании Вселенной показана Марселем через сравнительную феноменологию «бытия» и «обладания» как разных онтологических состояний. Их противопоставление дает возможность ощутить могущество индивидуальности, которая способна полностью изменить для себя мир. По мнению автора, понимание Марселем ключевых аспектов бытия человека основывается на признании иррациональных сущностных сил личности, обладающих мощностью, превышающей возможности рацио. В этом смысле сознание способно, согласно Марселю, «снять» для себя пространство и время как «объединенные формы отсутствия», но не в акте спекулятивного мышления, а в духовном творчестве иррационального характера. В отличие от картезианского гносеологизма, интересующегося человеческой личностью только в плане ее родовых (общечеловеческих) познавательных сил, религиозный экзистенциализм и в особенности Г.Марсель рассматривают индивидуальность как обладающую бесконечными возможностями духовного опыта и преобразования сознания. Эти возможности коренятся не в родовой сущности человека и в присущей ей рациональности, а именно в его индивидуальности, в ее неповторимых личностных духовных отношениях. Таким образом, заключает автор, антропологическая концепция Марселя целиком основывается на методологических принципах экзистенциальной феноменологии, является результатом применения ее ключевых установок, но имеет важные содержательные отличия. В параграфе 1.2. «Два модуса экзистенции в антропологии Г.Марселя» анализируется концепция двух онтологических модусов человеческого существования – «бытия» и «обладания». Антропологическая концепция Марселя, показывает автор, теоцентрически ориентирована. Наличие или отсутствие переживаний, связанных с религиозным опытом, является для Марселя фундаментальным критерием в сфере антропологии. В зависимости от этого конкретная личность конституирует свое экзистенциальное пространство как «мир обладания» или «мир бытия». Таким образом, человеческое существование, согласно Марселю, имеет два совершенно различных модуса: «быть» и «иметь». Различие между этими двумя модусами определяется различием внутренней топологии личности. Противопоставление «иметь» и «быть» как двух совершенно разных универсальных отношений открывает обширную онтологическую перспективу. Согласно Марселю, сущность обладания в том, что оно возможно лишь по отношению к вещи, и, следовательно, все, что состоит с нами в отношении обладания, для нас является вещью. Автор подчеркивает, что отношение обладания представляет собой отношение субординации и господства. Это универсальная схема отношения субъекта к объекту-вещи, предполагающая прежде всего пассивность и подчиненность, страдательность. В силу ее универсальности она распространяется и на окружающих людей. В модусе обладания личность представляет собой эгоцентрическое внутреннее пространство, по отношению к которому Эго является сердцевиной и сверхценностью. Дистанцируясь от всех других как от объектов, то есть полагая их объектами в силу господствующего в мысли субъектно-объектного разделения, эгоцентрик окружает себя, по выражению Марселя, «зоной пустоты». Обладание в представлениях Марселя тесно связано с объективизмом. Очевидно, что Марсель рассматривает субъектно-объектное разделение, присущее картезианской традиции мышления, как основной источник объективистских и идеалистических деформаций в представлениях о мире. Критика когнитивных установок картезианства является для экзистенциализма общим местом, так, М. Хайдеггер видит в них проявление гносеологизма или, в его терминологии, «метафизики», заслонившей подлинный предмет философского мышления – бытие человека. Однако Марсель в этой критике, по мнению автора, заходит даже дальше Хайдеггера, понимая гносеологизм и связанные с ним объективации не просто как тупиковый путь мысли, а как основную ментальную причину деформации самоощущения личности, имеющей далеко идущие последствия. Уже сама внутренняя организация дискурса, основанного на субъектно-объектном разделении и предикатировании, предполагает и создает, согласно Марселю, иную, порочную структуру внутреннего пространства, тогда как глубокое понимание реальности заключается именно в том, чтобы уйти от объективизма в отношении к ней. Чем реальнее реальность, то есть чем ближе она к Абсолютной реальности, тем менее она поддается характеризации, абстрагированию, аналитическому расчленению, тем менее она может подпасть под власть и стать объектом обладания. Марсель рассматривает обладание как принадлежность культуры, основанной на субъектно-объектном, аналитическом дискурсе и на соответствующей философии. Таким образом, заключает автор, обладание как модус существования представляет собой, согласно Марселю, своего рода искажение, деформацию аутентичного человеческого бытия, порожденную картезиански деформированной мыслительной культурой. По мнению автора, онтологию Марселя в целом можно представить в виде топологии или оптики, задающих определенное строение внутреннего пространства личности. Обладание – это деформированная, неадекватная духовная оптика с неверно выбранным центром, которая искажает все, что попадает в ее поле. Отсюда, говорит Марсель, искаженные проекции всех духовных отношений, возникающие в модусе обладания. Совершенно иным модусом существования человека у Марселя выступает аутентичное бытие, связанное с теоцентрической организацией внутреннего пространства. Эго смещается с позиции абсолютного центра, которым становится Присутствие воли абсолютной бытийной мощи. Это с необходимостью приводит к отказу от абсолютности собственной воли. Таким образом, необходимо усилие распознавания Присутствия, сознательное сосредоточение на Его восприятии и понимании Его воли. Согласно Марселю, физические пространство и время с точки зрения философа организованы так, что заслоняют собой Присутствие, создавая для человека иллюзорную ситуацию бытийного одиночества. И это одиночество дает человеку возможность уйти от обязательств и напряжений, связанных с жизнью в Присутствии Абсолюта, сделать свое существование плоско-рациональным, выйти за рамки участия в онтологической драме, которая, согласно Марселю, и есть аутентичное бытие личности. Эта способность человеческого духа к свободному выбору и конституированию через него пространственно-временного континуума своей жизни связана для Марселя с тайной личного «Я», которое в его конкретной онтологии совечно Вселенной, что исключает возможность объектно-физического представления о последней. Человек в понимании Марселя – не природное существо, несмотря на то что сам он – воплощенное существо, наделенное телесностью, а следовательно, пространственностью. Дух, свобода и поиск экзистенциальной истины составляют бытие человека. При этом, в отличие от обладания, которое сводится в своей основе к телесному и явленному отношению, бытие не лежит на поверхности и не очевидно. Для Марселя бытие, онтологическое как таковое, таинственно и скрыто. Лишь обладая способностью видеть, признавать и постигать по мере сил тайну, можно достигнуть истины и аутентичного бытия. В аутентичном бытии нет противостояния субъекта и объекта, характерного для психологического пространства обладания. Иллюзорное противопоставление своей воли и Твоей воли (Присутствия) уступает место их слиянию, и в силу этого иллюзия всеобщего разделения исчезает. В философском творчестве Г. Марселя, подчеркивает автор, прослеживаются специфические черты, общие для всех представителей экзистенциализма и восходящие к европейской философской традиции в целом. Это прежде всего понимание человеческого бытия как особой реальности, выпадающей из детерминированного порядка природы и тождественной свободе. Отсюда вытекает представление о человеческой экзистенции как о свободной, а также рассмотрение пространства и времени как «объединенных форм отсутствия», что очень близко к идее Канта о пространстве и времени как формах чувственного созерцания. Такая трактовка выводит человека в его бытии из сферы натурализма и реализма в сферу экзистенциального поиска и свободного конституирования личностью духовной вселенной. Антропология Марселя диалогична. Отношения «Я» - «Ты», согласно Марселю, представляют собой основу не только нормального, не деформированного, человеческого существования, но и базу религиозного чувства, свободного от иллюзий объективизма. Аутентичное человеческое бытие, согласно Марселю, диалогично, оно предполагает и требует участия Другого, понимаемого как «Ты», как альтер-эго личности, исключающее саму возможность эгоцентризма и отношения к Другому как к объекту. Поскольку Присутствие невозможно, в соответствии с принципами экзистенциализма, рассматривать как объект, что влекло бы за собой необходимость его пространственной локализации и рабское поклонение вместо утонченных межличностных отношений, восприятие Присутствия человеком происходит изнутри, как внутренний диалог со своим альтер-Эго. Раскрытие Присутствия психологически происходит как возникновение у личности ощущения абсолютной открытости и готовности прийти на помощь, иными словами, ощущение сознательного милосердия, присутствующего в мире. Дав в предыдущей главе общий очерк антропологии Марселя в контексте экзистенциализма, автор переходит к более подробному исследованию его интерпретации человеческого бытия. В главе второй «КОНЦЕПЦИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ У Г. МАРСЕЛЯ: ФАКТОРЫ И СУЩНОСТЬ» он останавливается на проблеме возникновения отчуждения. |
Похожие:
 | Г. В. Плеханова Значение философской антропологии для современной науки Примерная рабочая программа по биологии для 5 класса по программе Вахрушева и Ловягина | | Учебно-методический комплекс по дисциплине «Антропология» Предмет антропологии как науки. Общий очерк истории антропологии. История сравнительного изучения человека и животных. Специфика... |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Введение(2часа) Цель: дать понятие о появлении «новой волны» в русском реализме, революционно-демократической критике,»эстетической... | | Тема № Элементы философской антропологии Тема: Закрепление. Распознавание слов с безударной гласной, проверяемой ударением и безударной гласной, непроверяемой ударением.(русский... |
| Xvi в. О святых иконах. Максим Грек. XVII в. Вопросы и ответы по... Атрибуты печатного издания: Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология. Сост., общ ред и предисл. Н. К. Гаврюшина.... | | Учебное пособие по философской антропологии казанский государственный университет Этот вопрос фундаментален для его сути и для его бытия. «Человек есть тот, кому сказано: узнай себя Постоянно сопровождающий человеческую... |
| Принцип соборного единства в истории философской мысли монография Исторические предпосылки философской разработки понятия о соборном единстве | | Реферат по философии Бытие и небытие в философии В ней фиксируется убеждение человека в существовании окружающего его мира. Отдельные вещи и явления возникают и исчезают, уходя в... |
| Мацко Н. В. Мифотворчество в пространстве романа габриэля гарсиа маркеса «любовь во время чумы» Мифотворчество в пространстве романа габриэля гарсиа маркеса «любовь во время чумы» | | Государственный департамент интелектуальной собственности Прошу зарегистрировать авторский договор о передаче (отчуждение) имущественных прав на произведение |
| 5. реферат обязательно должен иметь содержание, введение, основная... Целью работы над рефератом является углубленное изучение избранной философской проблемы, предполагающее творческое освоение современной... | | М. Хайдеггера, Г. Марселя, К. Ясперса и других теоретиков этого философского течения ... |
| Информация о проведении Первого звонка «Урок семьи и семейных ценностей» Абдразакова Х. М. – бабушка Абдразаковых Заура и Таштимира, Котлыбаева Р. Ш. – многодетная мама и бабушка Котлыбаева Марселя | | Бытие эскейпизма в культуре Работа выполнена в Педагогическом институте фгоу впо южного Федерального университета |
| Языковое бытие человека и этноса: когнитивный и психолингвистический Воронцов Н. П. Хахатаника: познавательный книгожурнал для школьников и их родителей | | Тема Предмет политической антропологии Определение прецедентности в лексико-графическом материале |
