Виктор Гламаздин «Библия g-модератора. Том I. Ветхий завет: 9 священных книг глобальной модерации»
Скачать 4.89 Mb.
|
| ГЛАВА 1. УБЕЖДЕНИЕ И ВНУШЕНИЕ Внушение давит на психику, на эмоции и жестоко корректирует её в нужном суггестору направлении. А убеждение берет в оборот интеллект пиплов, каким бы крошечным он бы ни был, особо не прессуя его психику, но и не давая ей передыху и расслабухи. Убеждение – это вам уже не древняя Азия. Это, пацаны, современная Европа. Раз можно ловить души внушением, коим уже века мастерски владеют попы, то зачем же пудрить мозги европейскому обывателю ещё и убеждением? Такой вопрос тут же возникнет у всех мало-мальски внимательных читателей. И тут же они получат от меня… Нет, вовсе не зуботычину и пару щелчков по любопытному носу. Внимательные читатели будут вознаграждены моим одобрительным цыканьем, удостоены поощрительным причмокиванием, а также им будет пожалован почтенный ответ на их закономерный вопрос. Ответ заключается в том, что, начиная с конца Средневековья, в Европе стремительно росло число ушлых пиплов (особенно – горожан, особенно – ростовщиков и торговцев), которым впарить всякую мистическую чепуху было уже невозможно (даже несмотря на все героические усилия старательных добряков-инквизиторов, изо всех сил избавляющих общество от умственно здоровых перцев). Да, ушлых бюргеров уже дешевкой-внушением взять было нельзя. Их надо было убедить. Но для этого потребовалась школа, где учили бы большему, чем проповедовать лопухам всякую чушь. И такая школа появилась. Однако – не сразу. Борьба убеждения с внушением шла века. С помощью пушек, денег и… И, как ни странно, философии. Поначалу – архисуевернейшей… Богатеющие век от века буржуи из европейских городов желали обеспечить своих отпрысков хорошей работенкой. Но соревноваться с феодалами в обретении для детишек непыльных вакансий, требующих знатного происхождения и не требующих ума, буржуи не могли. Оставались свободными только те места, где надо было иметь голову, а в ней – ум и знания. Знания давало университетское образование. И, чтобы обеспечить потомство лучшими шансами на продвижение по карьерной лестнице, буржуи пытались раздобыть своим чадам ученые степени. Образовательный бизнес начал процветать.. Процветание же университетского обучения в условиях тотального идеологического пресса церкви (каким-то дурацким предложение получается – ну да хрен с ним) привело к развитию богословских дисциплин и, больше всего, самого богословия как дисциплины. Эта дисциплина породила схоластику, которая объединила в себе самые передовые достижения философии и самые дикие предрассудки и суеверия той поры. И я (в душе и сам – чудило-мистик, изувер-суевер и плакальщик-богомолец) восхищенно снимаю перед этим созданием больного европейского разума свой замусоленный кепарь с обритой наголо и густо покрытой татуировками и страшными сабельными шрамами бедовой головушки. Ибо с её помощью (не с моей бильярдно-шаровой головы помощью, конечно же, а с помощью схоластики) по дороге от тупого средневекового внушения к возвращенному человечеству античному убеждению через здравый смысл будущего Возрождения был сделан важный и, не побоюсь этого слова, прогрессивный довольно-таки шаг. Первым пошел по этому замысловатому пути Пьер Абеляр (1079-1142) – французский философ и богослов. После того, как его кастрировал мстительный каноник Фульберт (дядюшка обесчещенной шкодником Пьером девицы Элоизы), Абеляр перестал повесничать и занялся пристойными делами. В основном – схоластикой. Кастрация не отняла ума у нашего героя (вот и верь ученым, утверждающим, что гениев без тестостерона не бывает) и он мастерски продолжил традицию софистической псевдологики, разработав схоластическую диалектику как метод логического анализа противоположных суждений в своем сочинении «Да и нет». В данном опусе Абеляр решительно выступал против принижения значения логики в процессах познания и изложения его результатов. Однако совершенно зря он окунулся в уже набивший оскомину ещё древним грекам спор о том, как найти среди объемного арсенала риторических приёмов, те, которые бы исключили вранье. Сам по себе, пацаны, этот спор просто глуп. Ведь даже в нашем насквозь просвещенном и донельзя политкорректном третьем тысячелетии манипуляторы от политики, религии и бизнеса все чаще и чаще используют в качестве аргументационной базы достижения науки. Используют их с азартом и широким размахом, успешно пудря мозги одуревшему от обилия информации и стрессов обывателю. И сколько, там, ни говори о «логике», «софистике», «диалектике», «эристике» и прочей казуистике, а истинность любого предположения, как и тысячи лет назад, подтверждается исключительно практикой. И никуда от этого не денешься, пацаны, хоть напиши миллион трактатов и произнеси миллиард речей. Чем же тогда ценен взгляд Абеляра на эту проблему? Тем, что французский богослов в несколько закамуфлированном виде (время не способствовало откровенности) показал, что задача убеждения состоит не в том, чтобы заниматься безнадежным поиском вечных истин. А в том – чтобы исследовать законы рационального мышления и умело использовать их для управления пиплами. Абеляр, пацаны, оказал серьезное влияние на схоластику. Его идея о том, что существование всяких трансцендентальных штучек можно доказать на богословском диспуте, используя свой мыслительный аппарат, а не дыбу в застенках инквизиции, сильно продвинула вперед интеллектуальное развитие Европы. Сказать, что схоластика – это богословская риторика, значит, ничего не сказать. Схоластика – это сплав высокого ораторского искусства, совершенно бредовой мистики и разношерстной философии. Отличает эту школу то, что целью всех её убежденческих изысканий является разработка доказательств существования Бога в его канонической христианской интерпретации, а не денежный расчет или политические амбиции. Главное в схоластике – отказ от чуда, как единственного подтверждения истинности религиозных басен. То есть – схоласты вытащили упирающееся человечество из болота глухой шизофрении и повели его в царство легкого идиотизма. Предпочтение в схоластике отдается диалектике и силлогистике, а попросту говоря – старой, до боли знакомой, классической софистике. Схоластов отличала непоколебимая уверенность в том, что все проблемы можно решить на диспуте, вместо лабораторий и цехов. Недостатками этого метода являются: безразличие к реальным фактам и достижениям науки и техники. Подавляющее большинство схоластов были занудами и сумасбродами. Интересен, пожалуй, лишь Уильям Оккам (1285-1349). Он является, на мой взгляд, наиболее значительным схоластом. Уже хотя бы потому, что попытался изящно и ненавязчиво убрать Бога из науки. Оккам изобрел так называемую «бритву Оккама», знаменитое: «Не следует делать с большим то, что можно сделать с меньшим». Эта фраза со временем переросла в популярнейший афоризм: «Сущностей не следует множить сверх необходимого». В переводе на более современный язык, это значит, что если сущность какого-либо явления легко объяснима, то незачем плодить по её поводу множество нелепых гипотез. Эту мысль позднее взяли на вооружение материалисты. Они рассуждали примерно так: ежели сущность горения поленьев заключается в окислении под воздействием высокой температуры углерода дров кислородом воздуха с выделением в атмосферу углекислого газа, то незачем приплетать к данному явлению ещё одну сущность, например – божественное предопределение сгоранию древесины до пепла с выделением дыма. В целом же, средневековые схоласты не внесли в убеждение чего-либо кардинально нового по сравнению, допустим, с античными софистами (о них позже), зато смело вступили в бой с дешевым поповским охмурением масс за счёт внушения. Настоящая же эра убеждения была ещё впереди… А ТЕПЕРЬ ПЕРЕВЕДЕМ УБЕЖДЕНИЕ НА ЯЗЫК ПСИХПРОГРАММИРОВАНИЯ. И что получим? А получим следующее: 1. Гипноз – ковыряние в подсознании у клиента в кодовом режиме на уровне простейших команд. 2. Внушение – объединение команд в простейшие программы (операция идет на стыке подсознания и сознания). 3. Убеждение – операции на сознании пиплов программами средней сложности. А ЕСЛИ ПЕРЕВЕСТИ УБЕЖДЕНИЕ НА ЯЗЫК ЧИСТО КОНКРЕТНОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ МОДЕРАЦИИ, то мы получим… э-э… А вот что тогда мы получим: 1. Гипноз незаметен потому, что охмуряемый пипл находится в отключке, тактично называемой «гипнотическим трансом». 2. Внушение прикрывается контентом из опорных фраз и прочей словесной шелухи. 3. А убеждение использует имплантацию программы (называемой водочно-чесночной чернью «образом мышления») в процесс самостоятельного интеллектуального труда клиента. И эта программа формирует поведение манипулируемого существа так, что тот, бедняга, полностью убежден, что все его действия являются результатом собственной интеллектуальной деятельности. И не надо тут горласто орать или проникновенно шептать, делая гипнотические пассы трясущимися с похмелья руками. Достаточно подкинуть клиенту нужную брошюрку или журнальчик с нужной информацией, которая вопьется в мозги читателя, словно пиявки в пухлую ягодицу свежеутонувшей губернаторши. ГЛАВА 2. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА УБЕЖДЕНИЯ В эпоху европейского Возрождения, круша, топча и пиная схоластику, лихо развивается судебное и парламентское красноречие. Схоластика же, выполнив свою скромную задачу сохранения для потомков наследия античной риторики, сходит со сцены (придя к нам полтыщу лет спустя в виде марксистской казуистики). Набирает обороты письменная форма обсуждения спорных вопросов – полемические трактаты, памфлеты, открытая для публики переписка и т.п. Энергетический заряд, полученный от Возрождения, инициировал у народов Европы стремление к этнической независимости в культуре. Пошло ударными стахановскими темпами формирование национальных школ письменной художественной речи, отвергающих космополитскую латынь и маразм сидящих в Ватикане старых козлов. Оттачивание мертвой речи повлекло бурное развитие речи живой. В ней приоритет получило убеждение. Если гипноз и внушение – это зависящее от умелости их использующего пипла искусство, не особо обремененное правилами и систематизацией, то чистое убеждение, несомненно, наука. Почти что математика. Однако чистое убеждение – скучная и малопользительная штукенция. На практике же, пацаны, умные ораторы всегда скрещивают приёмы убеждения с приемами гипноза и внушения. Больший вклад в науку об убеждении внес Фрэнсис Бэкон (1561-1626). То был довольно талантливый английский философ и государственный деятель. Он поставил во главу угла истинности любой теории – её подтверждение фактами. Реальный опыт (то бишь – результат) Бэкон противопоставил схоластике и этим самым водрузил на её могилу самый тяжелый камень, какой только можно было поставить. Основная задача, которую поставил перед собой дока-англичанин, состояла в бесшабашной отмене аристотелевского наследства – дедукции (принцип: от правдоподобной общей версии (гипотезы) к мелкому частному умозаключению) в качестве системы обоснования истинности знания. На её место старина Бэкон решительно водрузил логику житейской мудрости и научных изобретений – индукцию (принцип: от серии частных случаев к обобщению, к пониманию закономерности или даже к открытию целого закона), которую считал единственно правильным методом познания и призывал к постепенному восхождению от единичных фактов к общим выводам. Индукция это та часть логики, которая (в отличие от дедукции) зомбирует пиплов приведением массы красноречивых примеров из жизни. Например, если кто-либо из оппонентов утверждает, что миру грозит культурная деградация, то не следует сразу же оспаривать этот тезис. Следует привести пример прогресса культуры в одной стране (кино, балет, писатели). Потом – в другой. Затем – в третьей. В пятой. В десятой. И когда утомленная обилием фактов публика полностью поверит в то, что на культурном фронте все идет отлично, только тогда, в соответствии с индукционным методом, указать противнику на то, какую глупость он сморозил про упадок мировой культуры. Впрочем, сам Бэкон, несмотря на то, что создал идеологию Нового Времени, как теоретик ораторского искусства, не производит особо сильного впечатления. Старик искал в технике убеждения инструмент нахождения истины, а надо было искать инструмент манипуляции. В результате – истину он не нашел и даже не смог построить сколь-нибудь убойную систему охмурения сапиенсов с помощью своей хваленой индукции. Блез Паскаль (1623-1662) – французский ученый-универсал, любитель логики, философии, физики, литературы и математики одновременно. Вел острую полемику с упырями-иезуитами, что отразилось в его остроумных «Письмах к провинциалу». Сочинил трактат: «О геометрическом уме и об искусстве убеждать». В нём попытался обосновать на основе своих достижений в математике теорию доказательства и её роль в укоренении путём убеждения в сознании пиплов долгоиграющих программ. То есть: дружище Блез считал, что убойность убеждения зависит от некоей «истинности» содержащихся в информационном пакете сведений. Опять тупиковый замысел (идущий ещё от гениального путаника Аристотеля) – найти независимые от ситуации истины, которые, мол, сами по себе сделают из плута, бандита и ворюги мирного, честного и послушного обывателя. Увы, то, что эффективно в геометрии Евклида и в формальной логике, почти никогда не приносит пользы в столь сумасшедшой каше, каким является наш социум. Все подобные мертворожденные теории не учитывают такого факта, что поведением сапиенсов руководит не только разум, но ещё и масса других, расположенных в организме командный центров, стимулируемых подсознательными влечениями, страхом, тоской, любопытством, яростью, обидой и пр. Все куряки и алкаши мира знают о вреде употребления никотина и этанола. Однако даже миллион самых маститых научных светил Вселенной не смогут убедить наших добровольных жертв рака легких и цирроза печени завязать к едрене-фене со столь вредными привычками. Так что, влиять на пиплов лучше, не взывая к их разуму, а используя скрытые желания и неосознанные мотивы. Антуан Арно (1612 – 1694) и Пьер Николь (1625 – 1695) – французские философы и логики. В своем труде «Логика, или Искусство мыслить» подошли к интереснейшей теме: самоконтролю перца над тем, как он думает. Хотя, я считаю, главное – о чем думать. Но для того времени и вопрос «как?», был весьма свеж и оригинален. Более того, уверен, что вопрос о структуре и направленности внутренней речи человека, зачастую называемой «мышлением», чрезвычайно актуален и для нашего XXI века. Все больше электроники подчиняется человеческому голосу. А наш внешний голос – прямое отображение внутреннего. И с каждым годом любая ошибка нашего замусоренного бредовыми монологами «Я», отраженная в звуках речи будет все более и более опасна, поскольку будет мгновенно исполняться послушной автоматикой. Хорошо поставленный внутренний голос легко отразит все атаки на разум. Правда, бывает, что он начинает подчинять себе волю носителя и расщеплять его сознание. Но, что поделаешь, ничего в этом мире не приобретается даром. За все надо платить. Иногда – и шизофренией. Правда, предупрежденный мной бдительный пипл заплатит меньше в дважды. А то – и в трижды. Вернемся, однако, к нашим французам. Увы, вместо учебника с методикой развития навыков рационального управления собственным рассудком, они вытащили на свет Божий весьма замшелые мысли типа: «Из-за пристрастности или недобросовестности противнику приписывают то, что далеко от его мнения, чтобы получить преимущество в споре, или же ссылаются на следствия, которые, как полагают, можно вывести из его учения, хотя он не признает». Плюсом той винегретно-компотной каши, которую вывалили на читателей Арно с Николем является то, что они, тем не менее, попытались назвать вещи своими именами. По их мнению: есть настоящая логика – инструмент чистой науки. И есть некая «паралогика» – умение добывать убедительные доказательства и связывать их между собой в крепкий монолит. Казалось бы, следующим шагом у Арно и Николя должна была стать концепция паралогики (псевдологики), искусства софистических умозаключений, блоками уложенных для использования в дискуссиях и выступлениях-монологах. Но этого, к моему глубочайшему сожалению, не произошло. Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) – немецкий философ, логик, математик и физик. В логике Лейбниц ставил перед собой довольно глобальную цель. Он хотел добиться решения всех проблем человечества (в политике, экономике, дипломатии, этики и пр.) с помощью вычислений. Основой таких действий, считал Лейбниц, служат ясность и непротиворечивость рассуждений. Лейбниц впервые сформулировал закон достаточного основания, одновременно проанализировал разновидности недостаточных оснований и приёмы, позволяющие их скрыть или представить в качестве достаточных, например, при разводке словоблудами-политиками лохов-избирателей. Идеи старины Лейбница актуальны и для нашего время. Попытки отбросить присущий каждому представителю рода человеческого субъективизм и с помощью одной только компьютерной техники решать стоящие перед современной цивилизацией задачи становятся с каждым десятилетием все более продуктивными. А ещё Лейбниц интересен тем, что защитил отвергаемую ещё с Возрождения схоластику, требуя, чтобы отработанные столетиями приёмы использования силлогизмов не пропали зря. Эта мысль проходит красной нитью в «Новых опытах о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии»: «Я думаю, что изобретение силлогистической формы есть одно из прекраснейших и даже важнейших человеческих открытий человеческого духа». Иммануил Кант (1724-1804) – наш земляк, коренной житель Калининградщины, философ, логик и наверняка любитель хмельного кваса, печеной картошки и сисястых доярок. Моня Кант взамен обычной логики придумал свою – «трансцендентальную». Формальная логика изучает, как утверждал наш умненький зема, реальные ситуации. А так как у каждой ситуации свои специфические черты, то происходит путаница и в ней гибнет истина. Трансцендентальная же логика, как считал её создатель, опирается на нечто общее, на то, что присуще всем ситуациям данного класса, даже если ни одной из них ещё и нет в помине. И это, дескать, даёт возможность заранее (априорно), не изучая конкретику проблемы, решить её, основываясь на вечных, независимых от реальности, чистых и незамутненных личным опытом истинах… С созданием новой («честной») логики Кант полностью облажался. Но в его деятельности на почве логики, пацаны, есть два плюса. Первый. Кант довел до абсурда идею, портившую научную мысль ещё со времен Платона, о так называемых «вечных истинах». И теперь уже никто из уважающих себя мудрецов никогда не наступит на эти грабли, рискуя прослыть полным идиотушкой. И хотя были и много позже всякие там чудики-мудики, увлекающиеся трансцендентальными штучками (этими позорными гадостями грешил даже Гегель), однако тема была уже закрыта. По крайней мере – для убеждения как науки, сочетающей индукцию и дедукцию, но не ждущую ни от той, ни от другой божественного откровения. Вообще же, в публичном выступлении легче зажигать эмоции аудитории индуктивно, на единичных примерах. Рассказанное в деталях жуткое убийство одного ребенка, по эффективности в тысячу раз убойнее, чем сухое перечисление фактов о гибели миллионов людей. Второй. В Кенигсбергском университете Кант в течение сорока лет преподавал обычную формальную логику. В 1800 году издается его опус «Логика. Пособие к лекциям». Там есть занятные мысли. Например: «Я не буду спрашивать, что познает рассудок? Как много он может познать? Как далеко простирается его познание? Это все – метафизика. А в логике любопытен лишь один вопрос: как разум познает себя самого без тех знаний, что может дать опыт?» Отличный вопрос. Жаль, он остался без ответа… Артур Шопенгауэр (1788-1860) – немецкий философ и литератор. Написал в своё время достаточно нашумевшую, довольно наивную, но весьма забавную книжку – «Мир как воля и представление». Но нас она, пацаны, совершенно не интересует. Для нас интересен его практически никому неизвестный труд «Эристическая диалектика». Под диалектикой Шопенгауэр подразумевал умение решить проблему в процессе беседы, а под эристикой – искусство ведения спора. Цель эристической диалектики Шопенгауэр видит в усовершенствовании техники достижения победы в дискуссиях. Вот одна из мыслей «Эристической диалектики»: «Уже древние пользовались словами «логика» и «диалектика» как синонимами. И такой порядок вещей сохранился и до наших дней». Да, так оно и было в древности. Однако и в Новое время, некоторые специалисты, в особенности, наш земляк Кант, термином «диалектика» обозначали пугающее их «софистическое искусство спора». А наименование «логика» предпочиталось всеми, как нечто более невинное, не связанное с уловками софистов. Между тем, все это – одно и то же! Клянусь ушами академика Велихова! И одно время оба слова – «диалектика» и «логика» – совершенно правильно использовались как синонимы, выражая нечто такое из области убеждения, что обладало фундаментальной непротиворечивостью на любой стадии изложения. Но, как поют бойскауты у костра: «Недолго бабушка плясала – настали быстро ей кранты». Сейчас уже и не поймешь толком, что эта пара терминов обозначает. Я-то, конечно, знаю. Но пока не скажу. В общем, стоит только пожалеть о том, что такая терминологическая путаница идет ещё с древних времен. Вот и недотепе Шопенгауэру тоже легче было создать новый термин – «эристическа диалектика», – чем признать тот факт, что в споре хороши любые средства, будь то диалектика, софистика, логика, эристика и пр. А ведь, по большому счету, говно вопрос. И наш милый зайчик, Шопенгауэр (и это видно из его работы), уже очень близко подскакал к откровенной констатации данного факта. Однако напужался, видать. Трусишка. Уильям Минто (1845-1893) – шотландский логик, автор учебника «Дедуктивная и индуктивная логика». Предпринял неудачную попытку классификации заблуждений, не понимая, что в каждой истине есть доля заблуждения, а в любой фантасмагории есть хоть чуть-чуть здравого смысла. И никто за тысячи лет пустых базаров, за века научных открытий и войн не додумался до очень простой мысли. А Я ДОДУМАЛСЯ. Мысль же сия такова: любой инструмент от электронного микроскопа до трёхэтажного мата всего лишь выполняет свою функцию. И сам по себе не является истинным или ложным, как не является нравственным или безнравственным кинескоп телевизора, передающий по одному каналу христианскую проповедь, а по другому – порнографию. |
Похожие:
 | Библия g-модератора-1 Ветхий завет Человеку со всей определенностью необходимы общие убеждения и идеи, которые придают смысл его жизни и помогают ему отыскивать свое... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ключевые понятия: Библия, Евангелие, Ветхий Завет, Новый Завет, Священное Писание, пророк, апостол, христианин, откровение |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Основные понятия и термины: миф, Библия, Ветхий Завет, заповеди, скрижали, исход |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Средства наглядности: новые слова в рубрику «запомни»: Ветхий Завет, Новый Завет, Священное Писание, Евангелие, пророки, апостолы,... |
| Учебно-методический комплекс составитель: к и. н. Н. Н. Болгов. Тематический план занятий Древнееврейское общество в Палестине. Ветхий Завет как памятник истории и культуры | | Ветхий Завет ( Бытие, Исход, книги истории, Исайя) Иерусалимский Храм; 3-я Царств: 4 – 22 главы; 4-я Царств: 1 – 7 главы 1: 34 |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Месопотамии, Иудеи, Индии и Китая во всех центрах древневосточных цивилизаций. (пример из текста: "Поучения Гераклеопольского царя... | | Рабочая программа дисциплины Священное Писание Ветхого Завета Священное Писание Ветхого Завета – одна из фундаментальных теологических дисциплин, которая имеет непосредственным предметом изучение... |
| Атеизм Маркса наряду с атеизмом Людвига Фейербаха, Фридриха Ницше,... Израилю. – С. З.), благословение и проклятие (Втор. 39, 19). Христианство сосредоточилось на первой версии, подкорректировав Ветхий... | | Закон Божий. Короче некуда Библия для язычника. Библия и ее Бог. Мысли и непонятки. (Реферат. 7 версия. Правка с 01. 11. 2013 г.) |
| Чугунов Владимир Аркадьевич родился в 1954 году в Нижнем Новгороде... Погост Городецкого района. Семья большая (девять детей). Составитель жития и службы праведному отцу Алексию Бортсурманскому. Автор... | | 1. Тенденции развития советской системы в 1960-1980-е гг В 2010 г издательство "Норма" (Санкт-Петербург) выпустило серию книг (книг для учителя, учебных пособий для школьников и студентов)... |
| Бхагаван Шри Раджниш (ошо). Библия раджниша в 4-х томах. Том 1, книга 1 Приняли участие в голосовании: Кузнецов В. В., Бронников Е. А., Воронин А. Ю., Клапцов А. В., Перепелкин А. Ю., Филькин Р. А., Чеботарёв... | | Сколько книг на двух полках? На одной полке а книг, а на другой б книг. На сколько книг больше на первой полке, чем на второй? |
| Идентиализм как высшая стадия дуализма – Поколение «П» «вредных авторов». Потом они устроили беспрецедентную акцию уничтожения книг известного русского писателя-постмодерниста, Владимира... | | Бойко Виктор Сергеевич Йога. Скрытые аспекты практики предисловие Современной индийской школы йогов Б. К. Сайенгар однажды (в 1989 г.) сказал: «Самый способный и перспективный йогпрактик из всех... |
