Посвящается всем патриотам, разделяющим мою любовь к Соединенным Штатам Америки. И особенно нашим женщинам и мужчинам в мундирах в прошлом и будущем
Скачать 0.84 Mb.
|
8 Ощущение дома в Айдахо и красивый кампус на холмах реки Палуз помогли утолить мою тоску по Аляске. Друзья детства из семей Картеров и Карни учились вместе со мной в университете в Айдахо, и даже Чак и Молли были приятелями-вандалами. Они пили за здоровье членов общества по изучению греческой литературы, и через них я наслаждалась общением с большими семьями «сигма-альфа-ипсилон-и-альфа-фи». Но я, в высшей степени независимая, с гордостью носила звание GDI48. Я была удивлена, когда мое образование стало проблемой в моей вице-президентской кампании. «Вы только посмотрите, - говорили критики, - она училась в этих разных учебных заведениях, и на то, чтобы закончить колледж у нее ушло пять лет». Да, у меня ушло пять лет на обучение в колледже, ведь я оплачивала обучение сама. Мы с Тилли возвращались на Аляску между семестрами и работали, чтобы заработать деньги и оплатить следующий семестр. Иногда нам приходилось пропускать семестр до того момента, пока мы не могли себе позволить оплатить дальнейшее обучение. Я припоминаю времена, когда это считалось почетным. В университете Айдахо я жила в женском студенческом общежитии. Я не строила больших планов относительно политических наук, так как мне нравилось изучать историю Соединенных Штатов и правительства. И я знала, что политология удачно объединится с профилирующим предметом - журналистикой. И хотя члены моей семьи не были партийными и, конечно, не принадлежали к числу одержимых фанатиков, в 1982 году я внесла свое имя в список избирателей, чтобы проголосовать. Мне было восемнадцать лет, и я с гордостью поставила галочку в регистрационной форме напротив Республиканской партии. Я прочла основную политическую платформу обеих крупнейших партий, и Великая Старая Партия49 имела смысл для таких как я, людей с верой в права и обязанности индивида, нежели в деспотичное правительство, с верой в принципы свободного рынка, в которые входило вознаграждение за упорный труд, в уважение к равенству, в поддержку сильной армии и с убеждением в том, что Америка – самая лучшая страна на всей земле. Я с нетерпением ждала лекций по политэкономии. Я приписывала свой энтузиазм патриотизму и увлеченностью текущими событиями. Я так же была энергичной, потому что это были восьмидесятые, и наши занятия были сосредоточены на одном из наиболее воодушевляющих персоналий, когда-либо занимавших Белый Дом, - на президенте Рональде Рейгане. Я училась в школе старших классов, когда президент Рейган принял присягу при вступлении в должность. В тот же самый день через несколько минут после его клятвы, банда иранских боевиков освободила пятьдесят два американца – их удерживали, вместе с тем задевая нашу национальную гордость, целых 444 дня. Я следила за критической ситуацией с заложниками в Иране и, помню, недоумевала, почему президент Джимми Картер не принимал более решительных мер. С точки зрения ученицы школы старших классов я думала, что вопрос был следующим: Почему он позволил унижать Америку и помыкать ею? Новый президент произнес клятву с сияющей уверенностью и оптимизмом. Враги свободы заметили это. Пройдут годы, и люди будут спрашивать: Что в нем было такого, чего не было у Картера? Для меня ответ был очевиден. У него был стальной стержень внутри. Я ценила энтузиазм и уверенность Рейгана, ту откровенность, с которой он говорил о любви к нашей стране. Как и миллионы других людей, я была связана с ним – он был одним из нас. Он мне нравился и мне нравился тот факт, что он никогда не боялся называть вещи своими именами. В ходе предыдущих десятилетий наша страна, казалось, скатилась в более темный период: Вьетнам, Уотергейтский скандал50, энергетический кризис и осознание деятельности, наносящей ущерб окружающей среде, унизительное положении с Ираном (которое ухудшилось из-за неудавшейся попытки освобождения заложников). Оптимизм Рейгана вернул нам веру в себя. Да, наверное, наша нация сбилась с курса, казалось, говорил он, но мы не только способны привести себя в порядок – лучшие дни Америки еще впереди. Когда президентство Рейгана развернулось полным ходом, я так же оценила его сосредоточенность на горстке доминирующих задач, таких как обуздать вмешательство правительства, создать мощную национальную оборону и снизить налоговое бремя. Я знала, что предыдущая администрация оставила в наследство резкий рост безработицы, беспредельно высокие налоги, и свирепствующую инфляцию. Планы Рейгана о развитии нашей экономики имели практический смысл: снизить зависимость от правительства за счет снижения налогов и передать большее количество денег людям их заработавшим. На пике военной мощи Советского Союза демократы попятились в досадный пацифизм, сокращая оборонные проекты и снижая мощь наших войск. Но новый президент-республиканец, о котором я получала знания в учебном заведении, недвусмысленно задался целью сделать Соединенные Штаты сильнейшей державой мира. План Рейгана относительно национальной обороны был логичным: наращивать наши военные силы и продолжать налаживать дипломатию с Советским Союзом. Критики высмеивали его как разжигателя войны, но когда жестокое двадцатое столетие подошло к концу, позиция Рейгана, в конечном итоге, привела к высочайшей победе в борьбе за свободу и мир с крушением Железного Занавеса и освобождением миллионов от тирании Коммунизма. Рейган одержал победу в Холодной Войне, не произведя ни единого выстрела. «Америка по-прежнему является неизменной альтернативой тирании, - сказал Рейган. Это наша цель в мире – ни больше, ни меньше». Такие идеи и речи вдохновляли меня. Я всегда соглашалась с такими концепциями, как Провидение Господне и цель, с тем, что люди не просто случайное скопление молекул, бесцельно блуждающих в лабиринте истории. Я верила – и я по-прежнему верю, что у каждого человека своя судьба, и свой смысл существования. И поэтому понимание Рейганом национальной цели отозвалось во мне. Его речи на эту тему пробудили во мне чувство национальной гордости. Я испытывала те же чувства в начальной школе Eagle River, когда видела, как наши астронавты исследуют Последний Рубеж. Как сказал Рейган, Америка была больше, чем просто местом в мире, это была идея, преобразующая мир, основанная на ряде принципов, которые выдержали множество штормов. Рейган возродил нашу веру в то, что те принципы вновь оправдают себя. Во время семестров в колледже и летом снова на Аляске, я проходила практику в двух телевизионных спортивных редакциях. Я охватила спортивную жизнь школы старших классов и колледжа, компонуя сюжеты, и занимаясь написанием материалов о спорте для многих дикторов, включая двух человек, которые дали мне шанс - Джон Гернандес и Джон Карпентер. На выходных во время одного сезона я вела передачу спортивной редакции в прямом эфире. Мне нравилась интенсивность работы в редакции новостей, сроки, адреналин. Я была не замужем, и у меня не было детей, и я часами пребывала на вещательной станции. Я чувствовала, что это было мое. Я так же начала обращать больше и больше внимания на болтовню в редакции, особенно в анкориджском филиале NBC, KTUU. Всегда в первую очередь речь шла о политике, а все, кроме природных катастроф, уже после. На Аляске нет спортивных команд из крупной профессиональной лиги или множества знаменитостей (кроме известных участников гонок на собаках), поэтому для многих здесь политика тот же спорт. Итак, в то же самое время, когда я охватила спортивную тему, мой интерес к публичной политике и тому, как она влияет на жизнь людей, стал возрастать. На Аляске многие новости охватывают проблемы природных ресурсов, равновесия между человеческими потребностями и потребностями окружающей среды. Конституция Аляски поручает правительству штата распоряжаться природными ресурсами «в избытке» - опираясь на принцип равного доступа к богатым запасам, и это требует добросовестного управления. Для многих аляскинцев быть «зеленым» не означает носить обувь фирмы Brikenstock и ездить на гибридном велосипеде, речь идет о выживании. Все это время мы с Тоддом продолжали видеться друг с другом. Несмотря на то, что в колледже мы находились далеко друг от друга, мы писали письма, звонили друг другу, и виделись на каникулах. Но это была непросто – оставаться вместе, находясь в разлуке. Когда я окончила колледж, я испытала большое облегчение, я схватила свой диплом и сделала ноги, отправившись обратно на Аляску, радуясь тому, что буду находиться в одном штате с Тоддом. Я присоединилась к нему на промысловых объектах в Бристол Бей. С Тоддом во время медленного хода лосося я делала грязную незаметную работу с морепродуктами, включая долгие смены на вонючем обрабатывающем крабов судне, базирующимся на берегу Голландской Гавани. Во время другого сезона я разрезала брюшки рыбы, вытаскивала икру и – шлеп! икру в упаковку. Все мы на этой работе думали, что это было забавно: компания наклеивала бирку красной икры на… ну, деликатесный продукт… и продавала элитным потребителям за кучу денег. Практически каждый ребенок на Аляске провел как минимум одно лето, работая на чем-то вроде «липкой линии». В конце лета Тодд, которому был двадцать один год, завершил сезон лосося, отметив его пивом со своими партнерами из Дилингхэма. Затем он прыгнул в свой грузовик, чтобы по пустой грунтовой дороге поехать домой – и попал за решетку за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. Это была позорная ошибка, хороший отрезвляющий душ, требующий ответить за вождение автомобиля в нетрезвом виде в своем родном городе. Как позже он скажет на собеседовании работодателю, это был крайне важный урок потому, что это открыло ему глаза на то, как опасно принимать неразумные решения. Он сказал, что это изменило его жизнь. Летом 1988 года я снова рыбачила с Тоддом, но теперь между медленными ходами лосося я работала официанткой в шумном трактире Bristol Inn, где подвыпившие рыболовы давали больше чаевыми, чем я зарабатывала за весь рыболовецкий сезон. Но с деньгами по-прежнему было туго, так как в тот сезон мы должны были вложить заработанные деньги в новые рыболовные сети и моторы для лодки. К концу лета мы с Тоддом больше не хотели разлучаться. И поэтому мы принесли наши «безденежные задницы» в здание главного города округа Palmer Courthouse и заарканили сотрудницу загса, которая должна была объявить нас мужем и женой. Наши свидетели пришли оттуда, откуда они всегда приходили в это здание – из дома престарелых, расположенного через дорогу. Я направилась в Palmer Pioneers Home, чтобы увидеть, кто был свободен, а Тодд ехал за мной на машине со словами: «Посмотри, можно ли найти пару, которые могут сесть в машину без инвалидного кресла». Я никого подходящего не нашла. Но мне удалось разыскать приятного пожилого мужчину с приспособлением для ходьбы и добрую пожилую даму на инвалидном кресле, которые согласились стать нашими свидетелями на свадьбе. Они не могли уместиться в тесной двухдверной Хонде Тодда, и поэтому нам ничего не оставалось, как сопроводить их через дорогу, где в Palmer Courthouse 29 августа 1988 года эти замечательные пионеры Аляски были свидетелями начала соединения двух жизней. Госпожа Файф была молоденькой новенькой сотрудницей загса, и она плакала, когда читала стандартные слова клятвы брачующихся. Затем мы отвели наших свидетелей обратно через дорогу и остановились в автокафе Wendy’s на свадебный обед. Мы были сильно влюблены друг в друга и мысль о том, что мы должны сделать все общепринятое друг для друга была для нас очевидной, и мы оставили на крыльце дома наших родителей цветы с запиской о том, что мы тайно поженились. Позже я узнала, что мама рыдала. Я бы то же рыдала на ее месте. Теперь я говорю своим детям, что я им шею сверну, если они поступят так, как поступила я. Я хочу, чтобы у моих детей была свадьба, которой не было у меня. Тодд переехал в квартиру в Анкоридже, которую мы делили с моей сестрой, Хитер, и мы все трое закружились под ураганное расписание, которое превратило нашу крохотную квартирку в проходной двор. Днем Тодд работал оператором по обработке багажа в подразделении Аляскинских Авиалиний (Alaska Airlines), а вечером убирал снег и расчищал ступеньки офисного здания BP Exploration Alaska до того времени, пока не начинался рыболовный сезон. Я работала в службе по работе с клиентами электроэнергетической компании энергосистемы общего назначения в дневное время, и по совместительству репортером на местной станции по вечерам и в выходные дни. Хитер после получения диплома стала работать с сурдологами в классах для детей с ограниченными возможностями. Тодд подал документы на постоянную работу в BP на нефтяном промысле в Норт-Слоупе. Мы надеялись, что он получит ту работу, о которой мечтают многие аляскинские молодые люди, чтобы его рабочий график позволил ему максимально наслаждаться нашими занятиями на свежем воздухе, и в тоже время хорошо зарабатывать. Пока он находился в ожидании этой работы, он трудился. Я помню, что он работал настолько напряженно, что сбросил вес до 150 фунтов (68 килограмм), загружая сумки в багажное отделение самолета. (Конечно же, не мои кулинарные способности повлияли на это). Пока он худел, я толстела – я была беременна нашим первенцем. Шли месяцы, и молитвы Тодда были услышаны. Ему предложили постоянную работу в BP: от чистки снега на парковках, он перешел на работу по графику «неделю работаешь, неделю отдыхаешь» на богатом промысловом объекте, частично контролируемом BP в Прадхо Бей возле высшей точки континента, зарабатывая по-королевски 14 долларов в час. Когда я сообщила папе о новой работе Тодда, он спросил: «Это хорошая или плохая новость?» Ему были известны все «за» и «против» разлуки, которую переживают семьи нефтяников, работающих на Слоупе. Он знал многих учеников, чьи семьи распались под гнетом требований жизни нефтяников. Однако мы с Тоддом были в восторге от этого. Мы были вместе, но в разлуке уже на протяжении многих лет, и поэтому мы решили, что могли справиться со всем, что преподнесет жизнь. Мы отдались на волю Господа. 9 20 апреля 1989 года в сущности и началась моя жизнь. Я стала мамой. Я понятия не имела, как это маленькое существо, мой сын, вывернет мою жизнь наизнанку и поставит вверх тормашками с этой всепоглощающей любовью, которой было преисполнено мое сердце с той самой секунды, когда он родился. Как бы избито это не звучало, но это был самый счастливый день в моей жизни. Однако за два дня до этого мою жизнь нельзя было назвать радостной. 18 апреля у меня начались схватки. Я позвонила Тодду и попросила его приехать домой пораньше со своей недельной работы на Норт-Слоупе – всего лишь 858 миль – в один конец, чтобы встретиться со мной, моей мамой и Бланш в доме моих родителей. Я обосновалась там, надеясь обрести комфорт, игнорируя папины попытки шутить: «В последующие несколько дней я буду держаться поближе к дому», - сказал он своему приятелю по телефону. - Сара скоро отелится». Я была довольно самоуверенной молодой будущей мамочкой. Я прошла необходимые занятия для будущих мам (мы должны были воспользоваться методом Ламаза) и, будучи спортсменкой, которая привыкла к боли, я думала: «Насколько это тяжело - родить ребенка?» О, боже! Я думала, что я умру. На самом деле, я стала молиться о том, чтобы умереть. Лазероподобная жгучая боль прокатывалась волнами через мое тело – от коленей до пупка. Хоть какой-нибудь женщине было так же больно? Я так не думала. Я скрежетала зубами и сдерживала себя, чтобы не закричать. Тодд примчался из Норт-Слоупа на следующий день. Между термоядерными схватками, я не могла забраться в наш грузовик, и поэтому я пролезла боком и назад, на пассажирское сидение маминой Субару, а мой живот торчал как набивной мяч, и Тодд повез меня в больницу Valley Hospital. Мы увидели надпись «Родильное отделение» - туда-то нам и надо было – и направились по направлению, которое указывали стрелки. Он припарковал машину, помог мне выйти, и мы вошли через задний вход. С трудом пробираясь из коридора в коридор, останавливаясь в подсобных помещениях, когда начинались схватки, я видела, как Тодд у комнаты инвентаря говорил обслуживающему персоналу: «Вам, ребята, нужны указатели получше, чтобы люди нормально могли добраться до родильного отделения!» Так как я думала, что умираю, мне было все равно, что мы были в складской части больницы. Я подумала, что просто умру там, у транспортных тележек. Я даже была близка к мысли о том, что однажды мы посмеемся над этим. Так как моя беременность протекала великолепно, и я была здорова, я вообразила себе мирные роды Матери Земли, приглушенный свет в родильном зале, возможно даже, на фоне звуков музыки природы. Как женщина-первопроходец, я смело рожу первенца, Тодд будет стоять и улыбаться где-то поблизости, а дикая природа Аляски будет находиться в ожидании принять сына - новейшее добавление к торжественному шествию Природы, состоящему из существ – больших и малых. Вместо этого, когда медсестры подготовили меня, я потела и пыхтела, пытаясь сделать те чертовы дыхательные упражнения, тогда как на самом деле мне хотелось громко визжать и умолять дать мне обезболивающее. Слава Матери Иисуса, наконец, мне его дали! В родильном зале царил хаос: врачи и медсестры суетились вокруг. Тодд и моя мама говорили ласковые, успокаивающие и раздражающие слова. Моя свекровь наклонилась, чтобы получше заснять происходящее на видео, а я проклинала ее всякий раз, когда она наводила камеру. Через несколько часов хаос все же испарился, когда на свет появился Трэк Си Джей Пейлин. Мир исчез, и в одно кристаллизующееся мгновение, я поняла свое предназначение. Когда акушерка аккуратно подала мне сына, чтобы я взяла его на руки, мы с Тоддом вместе смеялись и плакали. Это был проникновенный момент, неожиданный, всепобеждающий. В считанные минуты мы превратились из двух индивидуумов в семью. В тот весенний день мой папа, который так любил природу, стал дедушкой в первый раз. Он сказал, что никогда не забудет этот день, так как именно в этот день начинается миграция гусей, и они возвращаются на север. Ему нравилось имя Трэк, но он ошибочно предположил, что оно означало «приключение». «Трэк, так ведь? – спросил он. - Это как tracking an elephant - выслеживать слона?» Я объяснила, что нет, это потому что мы оба любили спорт, и оттого, что ребенок родился во время весенних соревнований по легкой атлетике. «Что если бы он родился в период соревнований по борьбе? – спросил папа. - Вы бы его что, Рэсл51 назвали? «Нет, - сказала я, улыбаясь. - Мы бы назвали его Мэт».52 «А если бы во время соревнований по баскетболу?» «Мы тогда его назвали бы Корт».53 «А хоккей?» «Может, Замбони54 подойдет?» Мы с Тоддом считали дни, чтобы встретиться с сыном, все время называя его Трэк, и поэтому мы привыкли к тому, как звучит его имя. Потом мы поняли, что имя звучало чудно для других. После того, как многие приходили в замешательство, мы вздыхали и сдавались, в шутку говоря, что его настоящее имя: «Трэк? О! … Трэк!» Как-то Трэк, придя домой из детского сада, заявил, что хочет сменить имя. «Мама, ну, назови меня каким-нибудь нормальным именем!» «Хорошо, сынок, и какое же имя мы должны тебе дать взамен твоего?» Он поднял вверх маленькое личико, его карие глазки блестели. «Ну, я же говорю – как-то по-нормальному. Я хочу, чтобы меня назвали «Кольт»!» «Нормально» – понятие субъективное. С самого начала я была «вверх тормашками влюблена» в него, и была убеждена, что я была для него самым важным человеком в его мире. Он владел моим сердцем (да, и сейчас тоже). Став матерью, я созрела для того, чтобы стать выдающимся спортивным обозревателем. Я ни с кем не хотела оставлять Трэка, и потому работала только по выходным в паре анкориджских филиалов радиотрансляционных сетей. Хитер сидела с Трэком в своем доме возле студии и приводила его, когда я чувствовала, что уже не могла прожить ни минуты без того, чтобы вдохнуть аромат его мягких волос и его нежной детской кожи. Когда Трэку было два месяца отроду, начался сезон коммерческой рыбной ловли. Тодд был человеком маленьким на тотемном столбе BP, поэтому он не мог взять большой отпуск, чтобы работать на нашем арендованном участке на берегах Бристол Бей. Мы зависели от сезонной добычи, так как она была частью нашего годового семейного дохода, поэтому мы с папой вместе с нашим партнером по рыболовецкому промыслу, Ником Тимурфи, чистокровным эскимосом, рыбачили в отсутствии нашего капитана. Ник часто говорил со мной на языке юпик, особенно когда я медлила с тем, чтобы вытаскивать рыбу. «Amci! Amci!» – орал он. Это означало: «Скорей! Скорей!» Ник иногда приправлял это эскимосскими полу-ругательствами. Когда я бросала не тот буй через нос лодки или спотыкалась в попытке вытащить якорь, он кричал: «Alingnaafa, Сара!». Это означало «Боже мой, Сара!». Во всяком случае, он так говорил. Однажды летом (до того, как мы с Тоддом поженились) мои волосы были слишком длинными, и моя грязная челка мешала мне работать на воде. И Ник обрезал мои волосы карманным складным ножом. Позже он выстругал мне колечко из слоновой костив виде тюленя. В день нашей с Тоддом «тайной» свадьбы я надела то кольцо в качестве обручального. Я отправилась в Бей работать на участке, когда Трэку было всего лишь десять недель. Мама согласилась посидеть с малышом. Сердце мое разрывалось – мне так не хотелось оставлять его на целые дни в то время, когда я занималась тем, что вытаскивала лосося из сетей, но я делала то, что должна была делать. Как раз перед рождением Трэка мы с Тоддом переехали в маленькую квартирку в Василле по соседству с нашим хорошим другом, Куртисом Менаром Младшим, который к тому времени стал стоматологом, как его отец. Куртис для меня был как брат. Мы попросили его быть крестным отцом Трэка. Мы с Тоддом пользовались одним автомобилем, и мы любили наш маленький мирок и нашу совместную жизнь в нем, даже не смотря на то, что с работой на Норт-Слоупе и рыболовным промыслом мы по-прежнему виделись не часто. Я была удивлена тем, как я полюбила материнство. Мы отчаянно немедленно хотели второго ребенка, и я была взволнована, когда узнала, что снова беременна. Мы были уверены, что это будет тоже мальчик, и мы решили назвать его Тэд, это было сочетанием Тодда и Трэка. Я была рада, что мы все так замечательно спланировали, и что в нашей хорошо распланированной жизни события четко встают на свои места. У наших детей будет разница в один год, прямо по расписанию. В начале второго триместра беременности я пошла к гинекологу на ежемесячный осмотр. Тодд был на Слоупе. Он всегда был так мил, что оставлял мне короткие записки с выражением любви перед тем, как уехать, но когда я направлялась на автомобиле в больницу, его последняя записка звучала у меня в голове, потому что в ней были особенные слова: «Я люблю тебя, Тэд!» В ходе осмотра врач послушала сердцебиение ребенка. Когда на ее лице не появилась улыбка, я не стала беспокоиться. Она славилась своей добродушной манерой держаться. Но я заметила, что она водила стетоскопом вокруг. И она не подала мне его, как это по обыкновению делают доктора, чтобы будущая мама могла послушать звуки жизни. «Давайте быстренько сделаем эхограмму», - сказала она. Я согласилась, желая убедиться в том, что Тэд был мальчиком, или же удивиться. Мы перешли в другой кабинет, и я легла на кушетку, застеленную простыней. Врач полила мой живот гелем и начала водить трансдуцером вперед-назад. Я ждала в предвкушении знакомых звуков сердцебиения сердечка ребенка «шуш-шуш-шуш». Но их не было слышно. А изображение эхограммы выглядело пустым. Доктор сухо сказала: «Тут нет ничего живого». Ее эмоциональная отрешенность шокировала меня. Я почувствовала тошноту и пустоту и разрыдалась. «У вас есть два способа, как от этого избавиться» – сказала она. «От этого». Так она назвала мое дитя, которое мы уже три месяца называли Тэдом. Она продолжала объяснять, что я могла пойти домой и подождать, пока все «это» само пройдет. Или же пройти через процедуру выскабливания. Я не слушала. Я молились. Ну, почему, Господи, почему? Я была ошарашена и чувствовала себя невероятно опустошенной. Впервые я почувствовала вкус личной трагедии, которая может пошатнуть относительно неиспытанную веру. Я оделась, потом в оцепенении прошла через комнату ожидания, направилась на парковку и сама доехала на машине до дома. Мама согласилась присмотреть за Трэком. На минутку заскочила подруга. Но я лишь лежала на кровати, и у меня было ощущение того, что мир перестал вертеться. Как мама и предупреждала меня много лет назад, каждый проходит через испытания. Моя подруга Мэри Эллан позвонила, чтобы повторить те же соображения и помолиться за меня. Часто выкидыш игнорируют, считая это тем, от чего женщина должна быстро избавиться, но не возможно объяснить то чувство опустошения и боль утраты, если вы не испытали это на себе. Тодд вылетел домой, чтобы быть со мной, когда мне будут делать операцию. Когда в почтовом ящике появился счет из больницы, оказалось, что в нем закралась ошибка. В графе, где шло описание процедуры, кто-то написал «Аборт». Вместо того, чтобы заполнить новый бланк, они замазали это слово толстым слоем корректора и снова напечатали «Выкидыш». Отчего-то ощущения при этом были такие, словно мне посыпали соль на рану. К тому времени я потеряла трех бабушек и дедушек и близкого друга, но мое сердце болело сильнее из-за этого нерожденного дитя, нежели о чем-то ином. Выкидыш глубоко ранил мое сердце, и в нем появилась новая глубина. Я стала в меньшей степени Полианной, немного менее наивной в том, чтобы быть неуязвимой и в контроле над событиями. И я стала намного острее чувствовать боль других людей. |
Похожие:
 | Митсуги Саотоме Принципы Айкидо Эта книга посвящается всем моим глубоко уважаемым учителям и всем людям из разных стран, занимающимся Айкидо и разделяющим его духовные... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Эта книга посвящается всем моим глубоко уважаемым учителям и всем людям из разных стран, занимающимся Айкидо и разделяющим его духовные... |
| Всем моим глубоко уважаемым учителям и всем людям из разных стран,... Эта книга посвящается всем моим глубоко уважаемым учителям и всем людям из разных стран, занимающимся Айкидо и разделяющим его духовные... | | Философия Карате уже завоевало сердца молодых людей во всем мире. Они обратились к каратэ в надежде реализовать мечту, свойственную всем людям,... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Посвящается истинным патриотам прошлого, настоящего и будущего, отважным рыцарям чести и народной свободы, несломимому духу галгайскому,... | | Когда придет суббота? Цели урока: формировать представление о времени, его составляющих — настоящем, прошлом и будущем; систематизировать знания о днях... |
| Отзыв участников проекта Тема для проекта была выбрана не случайно, после заявления нашего классного руководителя о том, что мы ничего не знаем о прошлом,... | | Лирика Лермонтова М. Ю Уже ранние стихи М. Ю. Лермонтова напоминает, полный размышлений о жизни и смерти, о добре и зле, о смысле бытия, о любви и верности,... |
| Ариана Хава Инуаки, рептилия во мне. Необыкновенные открытия о прошлом,... Лира, Дева, Скорпион, Весы, Рак. Какое название из этого списка является лишним и почему? |  | Конспект по исследователям 12. 03-17. 03 На контурной карте обозначить реки, озёра и водопады Северной Америки. Сравнить по плану (стр. 312 учебника)одну из рек Ю. Америки... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В настоящем оптимист видит ресурсы и возможности, в прошлом (даже в самом неприятном) уроки и ценный опыт, а в будущем ― наилучшие... | | Урок на тему: «Климат и внутренние воды Южной Америки» Сформировать у учащихся представление о главных чертах и особенностях климата Южной Америки, рассмотреть причины, определяющие эти... |
| Урок на тему: «Климат и внутренние воды Южной Америки» Сформировать у учащихся представление о главных чертах и особенностях климата Южной Америки, рассмотреть причины, определяющие эти... | | Ответное слово выпускников Сегодня так трудно подобрать слова, которые могут выразить наши чувства. Благодарность, уважение и любовь к нашим учителям безграничны.... |
| Правительство Российской Федерации Государственное образовательное... Знание иностранных языков должно корреспондироваться с авангардными материалами учебных программ, разрабатываемыми кафедрами факультета,... | | Правительство Российской Федерации Государственное образовательное... Знание иностранных языков должно корреспондироваться с авангардными материалами учебных программ, разрабатываемыми кафедрами факультета,... |
