1. Встреча я прихожу сюда почти каждый день к замку города Осака. Дела привели меня сюда, в этот город, где нет домов, а есть только коробки из стекла и
Скачать 1.72 Mb.
|
| 2. Розовый лев. Спустя минуту после того, как я оставил свое сообщение на автоответчике Рэнда, я одел ветровку и собрался выйти на крышу. Хотелось просто попялиться на горы и немного подумать об одном интересном вопросе - о взаимосвязи переживания щекочущего наслаждения в горле и ослабления уверенности-навигатора. Было ли это то, что имел в виду Рэнд? Тогда, на лодке, среди прочего он разъяснил, что люди непрерывно теряют энергию, совершая паразитическую, лишенную всякого смысла работу по поддержанию целой совокупности уверенностей, которые он назвал «навигатором». В любой ситуации, в любой момент времени человек всегда знает – сколько сейчас примерно времени, в каком городе, в какой стране он находится, где был до этого и куда пойдет потом. С кем он сейчас находится, с кем был раньше и с кем встретится позже и для чего. В чем я одет, что ел на обед и завтрак, что лежит у меня в кармане и стоит в коридоре. Сотни, да нет, многие тысячи фрагментов уверенностей, словно закрепляющих, определяющих позицию человека в многочисленных пространствах – пространстве физическом, событийном, социальном, временном, целевом и причинном и прочее и прочее. Мы настолько привыкли к этому, что даже не догадываемся о том, что на поддержание этой совокупности уверенностей тратится огромная энергия. А зачем все это надо? Зачем, например, сейчас мне знать, что я нахожусь именно в Намче, что сейчас лето или весна? Вместо того, чтобы сосредоточиться на переживаниях, я трачу свою энергию, отнимая её у самого себя. С тех пор я время от времени возвращался к этой мысли, и постепенно, незаметно для самого себя, научился словно выключать некоторые уверенности. Я обнаружил, что это привело к любопытным эффектам. Во-первых, я стал способен к сосредоточению. Не к напряженному удерживанию внимания, а именно к естественному, легкому сосредоточению на своих переживаниях, отчего они сами стали свежее, пронзительнее, богаче оттенками и полутонами. Во-вторых, вот это странное, чрезвычайно мягкое и щекочущее наслаждение в области горла. Вообще эта его концепция об энергии была довольно любопытна. Она сводилась к тому, что человеку для того, чтобы эволюционировать, необходимо всего лишь одно – иметь высокий уровень энергии, что на прагматическом уровне понималось им как способность жить насыщенной жизнью, причем под насыщенностью понималось не то или иное явление само по себе, не совокупность событий и не их отсутствие, а непосредственно переживание насыщенности, специфической полноты жизни. Иногда насыщенность может переживаться попутно тем или иным действиям, а иногда – без них. Якобы нет никаких правил, и само переживание насыщенности и является ориентиром, критерием эффективности тех или иных действий. И когда насыщенность жизни превышает некий средний для человека уровень, то начинается его эволюция. Просто так, безо всяких других причин. Просто в силу того, что такова природа человека, таков фундаментальный закон его существа. И существует множество «дырок», через которые энергия утекает, и множество явлений, от которых она растет в данный момент. Постоянное, бесконтрольное поддержание всей своры слепых уверенностей, включая «навигатора», является одной из таких дыр. И достаточно лишь немного прикрыть ту или иную дыру, как эффект тут же будет заметен – насыщенность непременно повысится, а вслед за ним – рано или поздно – начнется личная, персональная эволюция человека. Тогда эта концепция показалась мне довольно-таки малоинтересной, и я сделал некоторые записи лишь в силу моего сиюминутного увлечения личностью Рэнда, его необычностью, его скрытой харизматичностью, под влиянием некоторого возбужденного очарования от той ситуации, участником которой я стал. Но по мере того, как я время от времени делал наблюдения и проводил свои эксперименты, мое увлечение этой теорией медленно, но верно росло. В этом определенно было нечто большее, чем то, что я видел на данный момент. Компьютер издал писк, сообщавший о получении нового письма. Мельком взглянув на заголовок письма, я понял, что это просто очередной спам, пробившийся через фильтры моего провайдера, и немедленно отправил его в корзину. Мысли вернулись к предстоящему сегодняшней ночью старту: будет длинная пробежка – сначала от Намче до перевала Чо-ла, а затем через Пхериче снова в Намче. В прошлом году я прошел это кольцо за девятнадцать часов, и завтра надеялся улучшить результат. Ночной переход от Намче до Гокьо мне уже привычен, так что если я выйду из отеля в полночь, то к шести утра дойду до железного мостика, переброшенного через речку, вытекающую прямо тут из первого озера, и уже засветло пройду перевал и спущусь с него, вернувшись в Намче к шести или семи вечера. Это сложный переход. Даже очень сложный, поэтому готовиться к нему я начинаю за два дня – хорошо высыпаюсь в эти два дня, совсем не тренируюсь – просто валяюсь, смотрю фильмы, гуляю, читаю, учу наизусть «Божественную комедию» или сижу над японскими иероглифами. В общем, делаю так, чтобы накопился некоторый дефицит физической активности, чтобы лапы чесались побегать по горам. Уже выходя из комнаты я почувствовал, что что-то не так. Что-то я упустил, что-то важное. Странный дискомфорт. Я вернулся в комнату в некоторой растерянности и сел на кровать. За окном темнело. Я специально спроектировал свою комнату так, чтобы из её окон всегда была видна Тхамсерку. Она красива всегда – на восходе, на закате, ярким солнечным днем или в снегопад. Внизу несколько туристов стояло у ворот отеля и фотографировали закат. Слабый ветерок. Вороны, облепившие сосну. Что же не так? Здесь всё, как было, как должно быть. Отойдя от окна, я подошел к письменному столу. Часы. Большой двухтомный словарь японского Конрада. Компьютер. Почта. Письмо. Спам. Вот оно что. Что-то с тем письмом. Я подошел к компьютеру и открыл папку с удаленными письмами. Вот оно. Я пробежал глазами тему письма, которое принял за спам, и волна приятного возбуждения захлестнула меня: «ловля карасей в Химэджи». С какой-то нервной улыбкой я открыл письмо и прочел: «Я не спец по рыбам, Энди, но какие-то огромные плоские рыбины, может и караси, выпрыгивают прямо из мелкой речки, что течет передо мной. К сожалению, всё, на что они годятся – это стать добычей бакланов и цапель, что носятся тут, и отнюдь не горят желанием поднимать нужную мне муть. Если тебе нужны впечатления, то гарантирую их получение (и я даже готов поговорить насчет уверенностей:). Прилетай в Химэджи (это рядом с Осакой). Жду тебя там на реке у розового льва, вечером, в 6, в субботу.» В субботу! Сегодня среда. Если выйти ночью, но направиться не в сторону озер, а вниз, в Луклу, то утром я вылечу в Катманду, и у меня еще остается достаточно времени, чтобы добраться до Осаки – или через Бангкок, или через Куала-Лумпур, или… Я уселся за компьютер, и уже через пятнадцать минут у меня был полный комплекс билетов до Осаки, куда я прилетал в пятницу, так что оставался целый день, который можно было посвятить осмотру достопримечательностей. Ну, насколько это возможно в Японии… Вообще перспектива лететь именно в Японию меня мало порадовала. Япония – не вариант для длительных путешествий. Только короткими «выпадами» - прилетел, погулял пару дней и убрался обратно. Может быть, на этот раз будет поприятнее? Речка все-таки, и скорее всего холмы. Хотя…, зная привычки японцев, я ни на что не рассчитывал. И оказался прав. Гуляя субботним днем по Химэджи, я снова лицом к лицу столкнулся с национальными японскими особенностями. Напротив моего отеля, буквально в двухстах метрах от него, возвышался крутой красивый холм. Подойдя к нему, я увидел типичную японскую картину: все подходы к холму наглухо перегорожены. Это выше моего понимания. Сам городок – скучное нагромождение одноэтажных домиков. И вот – прямо рядом, здесь, только протяни руку – такой красивый холм, густой живой лес, скалы… казалось бы, тут можно проложить десяток офигенных тропинок, по которым можно гулять и отдыхать от асфальта… так нет. Подхода к холму нет вообще! Он отгорожен от города целым рядом препятствий: чуть ли не противотанковый ров, за ним – проволока. В некоторых местах – высоченная каменная стена. Лес забаррикадирован, зацементирован, взят в кольцо окружения. Люди выгуливают собак… я не мог удержаться от смеха – они выгуливают собак… по асфальту, хотя в десяти метрах от них – трава, деревья, лес. Играют дети – и тоже, конечно, на асфальте, а где им еще играть, когда все пространство, которое еще остается между прижавшимися друг к другу домами, залито цементом и асфальтом? Хотя нет… если бы я был ребенком, для меня эти рвы и проволоки и стены не стали бы препятствием. Взрослому солидному человеку не с руки прыгать через эти буераки, а ребенок… раз-два, и ты уже в лесу. Но им, кажется, это просто и не надо. Мне вспомнился знаменитый бамбуковый лес в Киото… идешь по каменной дороге, ни шагу влево, ни шагу вправо – все опутано колючей (!) проволокой. Японцы гуляют по дороге, довольные… Вспомнилась Окинава, где проход к морю надо еще поискать, и, плюнув, я сел на такси и уехал на пляж – пусть далеко от Нахи, но все-таки песчаный пляж Sunset Beach… да, пляж был песчаный, но по центру – огромная вывеска «купаться запрещено». Сколько было таких разочарований, пока, наконец, я не понял, что японцы ненавидят живую природу. Боятся ее и ненавидят. Присущее этой нации эстетство ошибочно принимают за любовь к природе. Японские садики – это не способ любоваться природой. Это способ убить ее, кастрировать до предельного минимализма, лишить всякой живой силы и превратить в музейный экспонат. С этим вполне сочетается влечение японцев к разному уродству. Это и вопиющее уродство скульптур на Мидо-суджи в Осаке, и вопиющее уродство их прославленных гейш, покрывающих свои лица густым слоем белой краски, так чтобы стереть последние следы мимики, которой и без того практически нет на лицах японцев. А женское кимоно? Верх уродства. На спине – горб, рукава огромные. Какие-то уродливые приспособления в виде обуви, уродливая семенящая походка… В разочаровании от того, что прохода к скалам нет, я шел к реке, вспоминая все эти неприятные особенности японцев. Затухающая, затухшая нация. Зато тут тихо и спокойно, этого не отнять. И порядок везде совершенно исключительный. Ну как на кладбище… Кладбищенский порядок, кладбищенское спокойствие. Речка немного понравилась. Метров пятьдесят шириной, очень мелкая, с отмелями, поросшими травой. Утки, бакланы, цапли… и в самом деле какие-то большие плоские рыбины, выпрыгивающие почти полностью из воды. Вдоль реки идет широкая, метров десять, полоса земли, покрытая короткой травой – по ней так удобно и гулять, и бегать тут классно… и конечно же, японцы стараются держаться подальше от этого кусочка природы, который они забронировали в бетонные берега, перегородили бетонными плотинами, но так и не додумались – как бы еще отгородиться от неё. Попадаются бегающие люди… нет, не по земле! По асфальтовой дорожке, которая идет параллельно. Больные люди… Я взглянул на часы. Уже четыре. Если в ближайший час мне не удастся найти какого-нибудь розового льва… и именно в этот момент я его и увидел. И рассмеялся. Пластмассовый лев, ростом примерно по колено, выкрашенный во что-то давно выцветшее, но видимо когда-то бывшее розовой краской, лежал на земле. С подобием кривой улыбки он тупо смотрел через заросшую травой песочницу на такого же туповатого грязно-голубого слона. Ладно, значит тут.Рядом, в десятке метров, была скамейка. Здесь я его и подожду. Достав электронную книжку, я стал повторять «Божественную комедию», поглядывая на медленно движущуюся воду и уток, играющих в ней. - Ты рано, - раздался знакомый голос над ухом. - Да, приятно посидеть у речки, - я сделал вид, что абсолютно спокоен, но когда я поднял взгляд и встретился с ним глазами, то не удержался и улыбнулся. - Мой клиент придет сюда минут через пятнадцать. - Сколько миллионов на кону? - Нисколько. Мы имеем дело с благополучным человеком, у которого есть всё, чего бы он ни захотел. - Значит, чего-то у него все-таки нет, если он твой клиент? - Конечно. Это любопытный случай, поэтому мне и пришло в голову пригласить тебя. Мне кажется, тебе это может понравиться. Завещания, борьба корпораций, грязные тайны спецслужб… проза моего бизнеса, так сказать, а тут – нечто новое. - Спецслужбы? Ты выполняешь их заказы? - Иногда, - уклончиво ответил он. – Когда не слишком высока вероятность вляпаться в какую-нибудь грязь. Они хорошо платят, и еще они удобные клиенты, мне это нравится. Никаких тебе капризов, сомнений, колебаний. Если человеку приказано выполнять какую-то функцию, чтобы помогать мне, он будет ее выполнять, и я могу быть уверен, что он будет это делать в меру своих возможностей. Мне лишь остается оценить эти возможности. Конечно… - Что? – заинтересовался я, почувствовав некоторую странную нотку в этом его «конечно». - Есть небольшой минус… в работе со спецслужбами я никогда не могу быть уверенным в том, что исполнители получили именно те приказы, о которых мне сообщили. Это, конечно, элемент непредсказуемости, а может быть даже и опасности. Ну… это не относится к текущему делу, не забивай себе голову. - Мне стоит что-то знать о том деле, из-за которого ты меня вызвал? – решил поинтересоваться я. - Пожалуй нет… посмотришь сам, сориентируешься. Он наклонился, взял с земли кусочек ветки и стал его теребить. Я, конечно, не великий знаток психологии, но кое-что мне показалось в этом странным, и я решил рискнуть, взяв его на пушку. - Кажется я кое-что понял, Рэнд. Ты напрасно решил меня провести, делая вид, что позаботился обо мне, позвав меня сюда. Как бы не так:) Если бы ты хотел именно этого, то давно бы уже позвал на какое-нибудь дело. Тут что-то другое, и я кажется догадываюсь что. Я сделал паузу, чтобы нагнать драматичности, но вряд ли таким простым трюком можно было как-то не него повлиять. Он молча смотрел мне в глаза совершенно спокойным взглядом. Так могут смотреть только те, у кого нет каких-то задних мыслей. Ну или те, кто отлично владеет собой. И то и другое прямым образом относилось к нему. - Я тебе нужен! – торжествующе произнес я. – Ну не то, чтобы позарез, конечно, но нужен. По какой-то причине тебе снова потребовался настоящий такой, полноценный карась, который способен на нетривиальные поступки. - Не буду возражать, - Рэнд пожал плечами и усмехнулся. – Соглашаться тоже не буду. - А и не надо. Я и так знаю, что прав. Но у меня условие. - Что, хочешь стребовать еще один подарок?:) - Да, вот именно. - Я примерно представляю твои вкусы, Энди, но не так, чтобы очень хорошо, поэтому не удивляйся, если мой подарок не будет каким-то феерическим:) - Рэнд, скажи мне спасибо, так как я избавлю тебя от тягостных раздумий, которые закончатся покупкой очередной виллы. Я точно знаю, чего хочу. Он взглянул на меня с любопытством. - Я хочу, во-первых, чтобы мы с тобой еще раз обсудили тему насыщенности… - Я и так могу с тобой поговорить об этом, - вставил он. - … и второе, - продолжал я, - чтобы ты взял меня на следующее дело, каким бы оно ни было, будь твоим заказчиком конезаводчик с просьбой перевоспитать его любимую кобылу, или директор ЦРУ, угрожающий тебе заключением в Гуантанамо, если ты не справишься. Я хочу быть на твоем следующем деле. - Серьезное требование, - задумчиво произнес Рэнд. – Нет, в самом деле, это серьезно. Ты… не вполне понимаешь, что иногда мне и в самом деле достаются опасные задания. - От самых опасных ты можешь ведь отказываться. - Я так и делаю, но не всегда можно отказаться от дела после того, как понял его суть, вот в чем проблема… это отчасти рулетка, Энди, я тебе в прошлый раз говорил. - Хорошо, и все-таки я настаиваю. Если это будет великолепное приключение, я хочу участвовать в нем. Если это будет риск, я разделю его с тобой. Это мое условие. Рэнд покачал головой и взлохматил свои короткие волосы. - Ну, еще остается вариант, при котором ты скажешь мне одно, а сделаешь другое, - вкрадчиво произнес я. – У меня же не будет никакого способа проверить это, а сам для себя ты всегда найдешь какое-нибудь гуманное объяснение типа «обман во благо». Я ожидал некоторого смущения, какое всегда возникает у людей, когда им открыто предлагаешь обмануть себя и подсовываешь им комфортное объяснение этого обмана, которое они могут использовать. Обычно люди – честные люди, конечно - чувствуют себя очень неловко в такой ситуации, и это несколько раскрывает их, обезоруживает. Поэтому я всматривался в его лицо в поисках признаков каких-то таких состояний, но безуспешно. - Я не отрицаю… как бы это сказать… я не отрицаю того, что обман во благо является своего рода честной позицией, если он в самом деле продиктован желанием блага для того, кого ты обманываешь. Но мне нет никакого смысла влезать в эти рассуждения о границах допустимости обмана, так как я вообще не против обмана, и считаю его личным делом каждого человека, частью неотъемлемого права личности. Так что именно в этой части твой удар пришелся в «молоко». Даже в отношениях между близкими людьми…, - он запнулся, подбирая слова, - близость между людьми не является чем-то таким, что делает обман аморальным, недружественным актом. - Возможно, тут просто речь идет о степени близости, ведь совсем близкого человека обманывать все-таки не захочется? – Уточнил я. - Да, наверное так. Но то параноидальное отношение к обману, которое культивируется людьми, является признаком тоталитарности, насильственности их характера. Насильник, тиран всегда сильнее всех бывает уязвлен обманом, а проще всего обман прощает тот, кто испытывает близость – просто потому, что он принимает право близкого человека на обладание некоторой территорией, в которую он волен впустить или не впустить. - Получается интересно…, - пришедшая мне в голову мысль была несколько неожиданна, и я получил удовольствие, покрутив ее в голове прежде чем высказать. – Получается, что те, кто так болезненно, истерично реагируют на то, что «близкий» человек их обманул, на самом деле вслух заявляют о том, что не столько любят этого человека, сколько стремятся безраздельно обладать им, как вещью. - Да, так и есть. - Клёво… - Кроме того, есть еще один аспект, Энди, о котором я хочу, чтобы ты знал, поскольку я принимаю твое условие, и, соответственно, в следующее свое дело я тебя приглашу. Это важно знать. Дело в том, что я никогда не вру. - Как?!:) – изумленно воскликнул я. – Ты же только что… не понимаю. - Я уточню. В том, что касается обсуждения дел, а не моей личной жизни, я никогда и никому не вру. Я могу умолчать. Я могу выразиться так, чтобы сокрыть кое-что, что я предпочитаю не вскрывать, я, наконец, могу прямо отказаться отвечать на вопрос, но если я что-то говорю, то это всегда правда. Это касается и моих клиентов в том числе, и они это знают. Это, как бы тебе сказать, своего рода моя отличительная черта профессионала. Это очень важно для меня, потому что дает в руки уникальный по эффективности инструмент влияния на тех людей, которые взаимодействуют со мной открыто, то есть те, кто осведомлен о моей работе. - Ты имеешь в виду клиентов? - Да, но и не только. Иногда это касается и объекта моей работы. Иногда оказывается эффективным открыться человеку и честно признать, что я нанят для того, чтобы изменить его уверенности. - Трудно это представить… разве это не формирует… - Оборонительной позиции? – подхватил он мою мысль. – Конечно, еще как. Но иногда именно это мне и надо. И тогда человек начинает наводить обо мне справки, и он узнает, среди прочего, что я никогда не вру. В том числе не вру и ради того, чтобы выполнить контракт. - Интересно… а в чем, собственно, эффективность этого, ммм… инструмента? - Ну как же в чем? – Казалось, он удивлен моей тупостью, но это было лишь мимолетная тень, скользнувшая по его лицу. – Когда я что-то говорю человеку, который знает о моей честности, то этот человек точно уверен, он точно знает, что я думаю именно то, что говорю, и что факты представляются мне именно такими, какими я их показываю. Это очень важно. Я думаю, тебе еще представится случай увидеть это… может быть даже на самом себе. - Хорошо. Я откинулся на спинку скамейки и стал пялиться на реку. Почему-то одного взгляда на нее становилось спокойнее, и какое-то нежное тепло разливалось в груди. Спустя минуту сзади раздались шаги человека, спускающегося по лестнице. Рэнд обернулся. - А вот и она, - вполголоса произнес он, приподнимаясь. Вопреки моим ожиданиям, это был не японец, и даже не японка. Женщина лет сорока, вполне европейского вида, холеная, себе на уме. Ее повадки выдавали в ней волевого человека, привыкшего к решительным действиям. Обычно такие люди оказываются беспомощными там, где дело касается чувств, тонких и запутанных отношений, поскольку всю жизнь они проводят в корпоративных битвах или управляют своей компанией, что зачастую делает человека циничным, чрезмерно прагматичным. Подойдя, женщина кивнула Рэнду с вежливой улыбкой, протянула ему руку, затем мне и замялась в нерешительности, выбирая, куда ей сесть и садиться ли вообще. Как и следовало ожидать, всё то, что выбивается за рамки производственных отношений, вводит ее в шаткое состояние нервозной неуверенности. |
Похожие:
 | Реферат Тема: «Касимов: милая провинция» Как вечный Рим на семи холмах стоит древний Касимов на семи оврагах. Вот уже почти восемь с половиной веков любуется город своим... |  | Тема наших занятий гипноз. Мы могли бы тут же затеять спор, есть... |
| Отчет о мероприятиях по патриотическому воспитанию молодежи в 2013 году «70-летие Сталинградской битвы в вов», «Как это было», «Барнаул глазами его постоянных жителей и тех, кто приехал сюда учиться»,... | | Сценарий мероприятия, посвященного празднику 1 сентября фон 01 ... |
| Прощание с 1 классом Дорогие ребята, уважаемые взрослые, сегодня для всех необычный день, мы прощаемся с первым классом! Почти год назад в ясный солнечный... | | Реферат Тема: «эгп города Еревана» А ереван может! В 2012 году город отметит свой 2794 день рождения. Это древнейший город был основан в 782 году до н э когда только-только... |
| Эссе "Как я поступала в вуз" Важно не только видеть каким стал город, но и каким он был, что ему удалось пережить и свидетелем каких событий были его архитектурные... | | Цель: Закрепить знания о истории своего города, продолжать обучать... ... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Удивительный этот дом – школа. Здесь все перемешалось: детство и зрелость, наука и искусство, мечты и реальность. Школа живет своей,... | | Сценарий последнего звонка Каждый год в этот яркий майский весенний день мы собираемся в этом зале, прощаемся с выпускниками школы. Для них в этот день звенит... |
| Исследование пещер. Спелеология это наука, сложнейшие путешествия... Утвердить прилагаемую областную целевую программу "Создание общественных спасательных постов в местах массового отдыха населения... | | Оцени свои знания о глаголе на начало урока: вид Вновь зарей восток озолотило. 2 Не зря меня сюда манило притягивало и влекло. 3 Ожила природа весной и хочется скорее в лес. 4 Темнеет... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Посторонний человек, посетив школу в «День перевертыш» очень удивится. Учителя, почему-то, стали намного моложе, а в воздухе царит... | | Эссе на тему «Усть-Илимск-город-романтик» Для меня Сибирь самая прекрасная. Где бы я ни был, в какой бы райский уголок не забрасывала меня судьба, пусть то южный берег Крыма,... |
| Говорит Сетх у меня нет физического тела, но я пишу эту книгу Меня в буквальном смысле можно назвать писателем-призраком, хотя я не люблю таких слов. Действительно, глазами меня не увидеть. Мне... | | Урок №38 Тема Этот урок. И прежде чем мы отправимся в путешествие за знаниями, посмотрите внимательно сюда. Вы видите на горлышке бутылки сваренное... |
