 | Поиск |
Скачать 2.61 Mb.
|
| Экономические отношения В первобытной общине добытый или произведенный продукт составлял общую собственность. Его распределение между членами общины было уравнительным. Размер получаемой каждым членом общины доли зависел от объема распределяемого продукта, величины трудового вклада и физиологических потребностей данного индивида. Естественно, что взрослые мужчины и женщины получали больше, чем старики и дети. На самой первоначальной стадии палеолита община должна была все время делать выбор между численностью своих членов и массой труда, требуемого для добычи пропитания. Решение этой задачи сводилось к регулированию численности трудоспособных членов общины и иждивенцев. В трудные времена, когда пищи нехватало, община избавлялась от «лишних ртов» и такое отношение к немощным старикам и младенцам считалось нравственным. Вполне нормальным явлением считали и людоедство. Общине для выживания нужна была полноценная рабочая сила, которая приносила бы в «общий котел» пищи больше, чем сама потребляла. Позднее, уже в эпоху мезолита по мере роста производительности труда появилась возможность увеличения числа детей, а, следовательно, закономерным стал и рост общей численности населения. Следует вновь подчеркнуть, что продукт в родовой общине мог создаваться только совместными усилиями коллектива охотников, рыболовов и собирателей даров природы, скрепленных тесными кровными узами, совместным трудом, борьбой с силами природы и врагами общины. Об этом, например, свидетельствуют наскальные рисунки Леванта (Испания). Развитие производительных сил требовало от членов общины повышения уровня организованности и сплоченности, что не могло не сказаться положительно на их нравственных качествах, не говоря уже о степени удовлетворения потребностей всех членов данной общины. Никакой другой формы экономических отношений при существовавших в первобытном обществе производительных силах не могло быть. В эпохи палеолита и мезолита уровень производительности труда был еще совершенно недостаточен для устойчивого образования прибавочного продукта; практически весь он был для общины необходимым, т.е. экономические отношения, складывавшиеся в области совместной трудовой деятельности, были определяющими, исходными для распределения и потребления добытого продукта. И только с ростом производительности труда в эпоху позднего неолита и энеолита стала возможной новая форма экономических отношений в области распределения продуктов. В эпоху позднего неолита общественные отношения начинают усложняться. Наметилась трансформация изолированных родовых общин к первым территориально-племенным объединениям. Возникли предпосылки для укрепления позиций семейной частной собственности. Матриархат сменяется патриархатом. С возникновением патриархальной семьи, занимавшейся самостоятельной обработкой земли и владевшей домашним скотом, начинает разрываться прочная экономическая связь со всем коллективом общины. Стало возможным производить продукт не совместным коллективным трудом, а усилиями отдельной семьи. Члены общины объединяли свои силы только при выполнении масштабных работ (например, сооружении оросительных каналов) или в случае военных действий. Таким образом, возникновение новой формы воспроизводства и соответствующих ей экономических отношений, основанных на частной семейной собственности, вошли в противоречие с прежней коллективистской формой экономических отношений. Здесь прервемся, чтобы оценить высказывания Ю.Семенова в его произведении «Экономическая этнология. Первобытное и раннее классовое общество. Книга 1.Часть 1.» (параграф 4), посвященные экономическим отношениям. Начнем с того, что он сделал важное «открытие» в политической экономии, заявив, что при капитализме «…на первый план выступают акты обмена (а не производства, как утверждал К.Маркс – мое), то в первобытном обществе – акты распределения. Все члены первобытного социально-исторического организма были обязаны делиться друг с другом добытыми предметами потребления, прежде всего пищей» (цит. изд. с. 74-75). Силой, которая выдвигала на первое место в системе воспроизводства первобытной общины была мораль, а не необходимость в производстве пищи, одежды, орудий труда и т.д. Именно мораль лежала в основе т.н. «имущественных отношений». Кстати, это еще одно нововведение Ю.Семенова в понятийный аппарат марксистской политической экономии. Понятие «собственность», видимо, по его мнению, недостаточно полно и всеобъемлюще раскрывает суть экономических отношений. Итогом своих рассуждений об экономических отношениях первобытного общества, следуя вслед за К.Полани, а не за К.Марксом, является вывод Ю.Семенова о том, что «…имущественные отношения первобытного общества были моральными не только по форме, но по содержанию» (цит. изд. с. 75). Ю.Семенов, критикуя субстантивистов во главе с К.Полани, умудрился заблудиться в трех соснах, отказавшись от принципов исторического материализма и марксистской трактовки понятия «собственность» (см. мою монографию «К общей теории политической экономии»). Почувствовав, что его «заносит не в ту степь» Ю.Семенов начинает сам себя опровергать. Для полного и беспристрастного изложения его рассуждений привожу довольно длинную цитату. Ю.Семенов, пытаясь вырваться из цепких объятий субстантивистов, пишет следующее: «Мораль обычно определяется как форма общественного сознания. Однако эта дефиниция не раскрывает специфики морали. Последняя является формой не просто общественного сознания, а общественной воли. Следует сказать, что если понятие общественного сознания давно уже получило право гражданства в науке, то несколько иначе обстоит дело с понятием общественной воли. Оно официально не числится в списке категорий общественной науки, хотя и широко в ней используется. Достаточно вспомнить данное основоположниками марксизма определение права как воли господствующего класса, возведенной в закон (К.Маркс и Ф.Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Соч. изд. 2 т. 4). В их работах говорится также о государственной воле, воле государства (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. изд. 2. т.20) В применении к первобытному обществу, не знающему деления на классы с противоположными интересами, имеются все основания говорить о воле общества в целом, воли социально-исторического организма. Эту волю обычно именуют моралью. И основания для этого есть: по своему характеру она ближе всего к морали. Но мораль, начиная с перехода к классовому обществу, всегда существует как одна из форм общественной или, наряду с другими ее формами – правом, этикетом. Воля же первобытного социально-экономического организма носила нерасчлененный характер. Она обладала особенностями и морали, и этикета и даже некоторыми чертами, присущими в классовом обществе только праву. Все это отличает ее от морали в привычном смысле слова. Но, не желая изобретать нового термина, мы в дальнейшем изложении будем называть единую нерасчлененную волю первобытного социально-экономического организма моралью. Общественная воля определяется общественными интересами. Воля классов определяется интересами классов. Воля социально-исторического организма, не расчлененного на антагонистические классы, определяется интересами общества в целом. Общественные интересы объективны. Своими корнями они уходят к системе производственных отношений. Интересы класса определяются его местом в системе производственных отношений, образующих базис общества. Интересы социально-исторического организма определяются характером все системы социально-экономических отношений, существующих в нем» (цит. изд. с. 76-77). Что можно сказать по поводу содержания вышеприведенной цитаты? Во-первых, бросается в глаза двусмысленность применяемой им терминологии. Например, вместо того, чтобы писать об общине в первобытном обществе, Ю.Семенов предпочел использовать замысловатые термины «социально-экономический организм» или «социально-исторический организм», в принципе применимые к любой общественной формации. Во-вторых, его рассуждения о воле, интересах, морали, праве и этикете во взаимодействии с социально-экономическими отношениями свидетельствуют о том, что Ю.Семенов не имел четкого представления о глубинных взаимосвязях вышеперечисленных категорий (см. мою статью «Потребности и мораль», в которой ясно обозначено взаимодействие потребности на всех четырех различных стадиях ее бытия и движения (возникновение самой потребности, формирование интереса, определение цели и, наконец, действие субъекта по ее достижению) с моралью в трех основных формах ее бытия (моральное сознание, моральные отношения и нравственная деятельность). Однако после блуждания в дебрях надстроечных категорий Ю.Семенов все-таки признает за социально-экономическими интересами приоритет в жизнедеятельности первобытной общины, а не морали. В последующем тексте Ю.Семенов уже использует понятие «собственность», забыв о термине «имущество». Наверное, сказалось его обращение к мыслям классиков марксизма о характере собственности в первобытном обществе, в частности об отношении первобытных людей к земле и ее богатствам, как к общей собственности. Видимо, использование термина «имущество» по отношении к земле показалось Ю.Семенову не совсем уместным. Далее Ю.Семенов вводит в оборот два новых термина: «жизнеобеспечивающий продукт» и «избыточный продукт». Обратимся к трактовке этих терминов, которые дал сам Ю.Семенов. Он писал: «Жизнеобеспечивающим является общественный продукт, абсолютно необходимый для поддержания физического существования членов первобытного коллектива (а почему не социально-исторического организма? – мое), причем такого, при котором их организмы функционируют более или менее нормально, не претерпевая необратимых патологических изменений<...>Весь общественный продукт, превышающий этот уровень, является избыточным. Избыточен он вовсе не в том смысле, что не может быть потреблен членами общества, а лишь в том, что и без него возможно их нормальное существование» (цит. изд. с.81). Кстати, Ю.Семенов наряду с понятием «избыточный продукт» использует и понятие «прибавочный продукт», который якобы является частью «избыточного продукта» и возникает в результате эксплуатации человека человеком. Сразу замечу, что подобная трактовка изобретенных Ю.Семеновым терминов ошибочна. Нет никакого смысла отказываться от общепринятых в марксистской политической экономии понятий, хотя бы по той причине, что их содержание определяется всем комплексом экономических отношений в процессе воспроизводства, а не только в сфере потребления, да к тому же только продуктов питания. Например, труд, затраченный на производство орудий труда, никак не вписывается в систему терминов, предложенных Ю.Семеновым. Мои соображения по категориям «необходимый продукт» и «прибавочный продукт» изложены в конце данной главы. Вообще следует заметить, что Ю.Семенов обладает удивительной способностью и неистребимым желанием придумывать все новые и новые оригинальные термины. Выше я уже писал о том, что вместо понятия «община» он предложил использовать словосочетание исторический и экономический организмом, а коммунистические отношения предпочел именовать коммуналистическими. А в другой книге («Введение во всемирную историю. Выпуск 2. История первобытного общества») он общину назвал «демосоциором». И еще об одной особенности стиля его мышления нельзя не сказать. Она характеризуется тем, что Ю.Семенова порой «заносит», в результате чего он нередко противоречит самому себе. В качестве примера приведу следующий абзац: «В отличие от других способов производства при первобытно-общинном собственность (обратите внимание на то, что он использовал уже не термин «имущество» – мое) на предметы потребления не только не определялась, а, наоборот, определяла собственность на средства производства (очередное «открытие», которое не проживет и минуты, ибо он сам его тут же опровергнет! – мое). Сама же она прямо, непосредственно детерминировалась объемом произведенного общественного продукта, который был выражением уровня развития производительных сил. Последние прямо, непосредственно определяли как общественный характер производства, так и способ распределения этих, принадлежащих обществу предметов между членами общества» (цит. изд. с. 86). Итак, сначала Ю.Семенов категорически утверждает, что собственность на средства производства определялась собственностью на предметы потребления, а в конце предложения пишет обратное, что собственность на предметы потребления детерминировалась уровнем развития производительных сил, т.е. определяющим фактором в системе экономических отношений была отношение членов общества к средствам производства. И таких примеров можно привести десятки. Кстати, что касается способа распределения предметов потребления и орудий производства, то вряд ли следует абсолютизировать коллективную, общественную форму собственности и вытекающие отсюда уравнительное распределение. Ягоды или коренья, съеденные человеком по ходу сбора продуктов питания для коллективного пользования, вряд ли являлись объектом собственности общины, так же как и одежда, которую носил наш предок. Так, этнографы отметили, что у онге Малого Андамна с продуктами собирательства обращались как с личным достоянием. У эскимосов все вещи личного пользования (одежда, орудия, оружие, утварь и т.п.) находились в индивидуальной, личной собственности. Правда, не лишне заметить, что Ю.Семенов считает, что вещи личного пользования находятся лишь в распоряжении данного человека, но не в личной собственности. Однако трудно себе представить, коллективную собственность на личную одежду человека. Мне думается, что переход к частной собственности произошел все-таки через стадию личной собственности на ту или иную вещь индивидуального пользования, распоряжения. Однако Ю.Семенов абсолютно прав в том, что на поздней стадии существования первобытнообщинного строя наряду с прежней системой коллективного владения основными средствами производства и распределения все большее значение приобретает распределение по труду, а не по потребностям, возникает имущественное расслоение и неравенство между членами общины. Труд и рабочая сила Как метко выразился Ф.Энгельс, «…первое, основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.20. с.486). Труд с помощью простейших орудий обеспечил не только выживание первобытных людей в период палеолита, но в силу специфики присваивающей, добывающей экономики вынуждал их постоянно передвигаться, идти все дальше и дальше в поисках источников питания, способствуя расселению племен по лику Земли. Медленно, но неуклонно, от поколения к поколению накапливались знания, опыт, навыки в использовании все более совершенных орудий труда, приемах охоты и рыбной ловли. Труд от тысячелетия к тысячелетию становился все более искусным, изобретательным, а накопление знаний и опыта повышало уровень мастерства рабочей силы. В период мезолита и неолита процесс совершенствования методов труда благодаря новым орудиям труда и передаче знаний от поколения к поколению, от общины к общине, от племени к племени, значительно ускорился. Согласно исследованиям археологов, например, доказано, что такая передача технологий в Европе шла с юга континента на север, пока не дошла до берегов Норвегии. Труд становился все более творческим, о чем свидетельствуют не только приемы обработки камня, кости, дерева, но и рисунки первобытных художников на скалах, стенах пещер, орудиях труда и предметах быта. Внутри общины возросла специализация труда. Однако зависимость человека от капризов природы оставалась все еще большой, а короткие периоды изобилия животной и растительной пищи сменялись месяцами голодовок. Нередко выпадали и такие годы, когда само существование племен оказывалось под угрозой. Да и труд земледельца был нелегким: землю до изобретения плуга и использования в качестве тягловой силы животных вскапывали простыми деревянными палками или тяжелыми мотыгами. Стебли злаков колос за колосом, пучок за пучком срезали серпами с кремниевыми лезвиями. Зерна приходилось растирать на каменной плите – зернотерке. Одним словом, область трудовой деятельности человека в эпоху неолита значительно расширилась, изменился ее характер. Однако, несмотря на развитие уже семейной формы труда, роль коллективного труда членов всей общины оставалась все еще значительной, особенно на строительстве оросительных систем, крепостных стен из сырца-кирпича вокруг поселений и др. Имеется еще одна проблема, на которой целесообразно остановиться. Она касается роли |
| Поиск |