ИТОРИЯ
ДРЕВНОСТЬ ВЕД
Журналу, подобно «Theosophist» проявляющему интерес к исследованиям археологии и религий древности наравне с изучением оккультных сил в природе, необходимо быть вдвойне осторожным и предусмотрительным. Непосредственное сближение двух таких конфликтующих дисциплин — точной науки и метафизики может вызвать столь же сильное возмущение в обществе, как и брошенный в воду калий. А наше стремление доказать, что некоторые мудрейшие ученые Запада, сбитые с толку мертвой буквой священных писаний, не в состоянии обнаружить сокровенного духа в реликвиях прошлого, неизбежно ставит нас под удар критики. С теми лжеучеными, которые не обладают достаточной терпимостью и сдержанностью, чтобы позволить другим пересмотреть их заключения, мы неизбежно будем входить в антагонизм. Поэтому очень важно с самого начала четко определить наше отношение к научным гипотезам, возможно, недолговечным и признанным лишь за отсутствием лучшего.
Многие исследования археологов и востоковедов посвящены вопросу хронологии, особенно в том, что касается сравнительной теологии. Их утверждения об относительной древности величайших религий до христианской эпохи до сих пор являются не более чем правдоподобными гипотезами. Как далеко в прошлое уходит ведический период, «невозможно ска зать», признается профессор Макс Мюллер67; тем не менее он прослеживает его до «периода, пред шествовавшего 1000 году до Р.Х.», и приводит нас к «1100 или 1200 году до Р.Х. как к самому ран нему времени, когда было закончено составление сборника ведических гимнов». Также ни один из наших ведущих ученых не может похвастаться тем, что он разрешил этот спорный вопрос, особенно дели катный, когда речь идет о хронологии книги «Бытие». К несчастью, на пути этих ученых встало христианство — прямая ветвь иудаизма и в большинстве случаев государственная религия их стран. Поэтому едва ли найдутся двое ученых, согласных друг с другом; каждый устанавливает различные даты появления Вед и книг Моисея, не забывая при этом при каждом удобном случае высказать сомнение в адрес первых. Даже профессор Мюллер, это светило светил в филологических и хронологических вопросах, лет двадцать тому назад осторожно заметил, что будет трудно установить, «являются ли Веды самыми древними из книг и нельзя ли некоторые отрывки из Ветхого Завета отнести ко времени появ ления старейших ведических гимнов или даже к еще более раннему периоду». «Theosophist», таким образом, мо жет либо принять, либо отвергнуть так называемую авторитетную хронологию науки. Заблуждаемся ли мы, признавая, что более склонны принять хронологию известного знатока Вед — свами Даянанды Сарасвати, всегда уверенного в том, что говорит, знающего четыре Веды наизусть, прекрасно знакомого со всей санскритской литературой, не огля дывающегося, как западные востоковеды, на общественное мнение, не подтрунивающего над суеверия ми большинства и не ищущего выгоды в сокрытии фактов? Мы вполне сознаем, на какой идем риск, отказывая в лести нашим ученым мужам. И все же с присущей еретикам безрассудностью мы должны следовать своей дорогой, даже если, как Тарпея68 древности, будем погребены под грудою щитов и ученых цитат из этих «авторитетов».
Мы далеки от принятия абсурдной хронологии Бе роса или даже хронологии Синселлия, хотя, по правде говоря, они кажутся абсурдными лишь в свете наших собственных предрассудков. Но между экстремист скими утверждениями брахманов и смехотворно короткими сроками, допускаемыми нашими востоковедами для развития и расцвета этой гигантской литературы периода, предшествовавшего Махабхарате, должна быть некая золотая середина. Свами Даянанда Сарасвати утверждает, что «вот уже почти 5000 лет, как Веды перестали быть объектом изучения», и относит появление первых четырех Вед к далекой древности. Профессор Мюллер, припи сывая составлению даже самых ранних из Брахман69 период от 1000 до 800 года до Р.Х., едва осмеливается, как мы уже видели, отнести составление Самхиты70 — гимнов Ригведы — ко времени ранее 1200—1500 годов до н.э.!71
Кому же верить и кто из них двоих лучше информирован? Нельзя ли ликвидировать этот пробел в несколько тысячелетий, и неужели так трудно каждому из этих двух авторитетов предоставить науке дату, которую бы она сочла достаточно убедительной? Как легко прийти к ложным заключениям путем современного метода индукции, так же легко можно принять и ложные посылки, из которых затем последуют ложные выводы. Несомненно, профессор Макс Мюллер имел достаточные основания для своих хронологических заключений. Так же, как и пандит Даянанда Сарасвати. Опытному филологу в его исследованиях безусловным ориентиром служит постепенное изменение, развитие и становление санскрита. То, что у профессора Макса Мюллера были причины впасть в заблуждение, можно понять, рассмотрев доводы свами Даянанды. Наш уважаемый друг и учитель утверждает, что и г-н Мюл лер, и д-р Уилсон в своих исследованиях и выводах руковод ствовались неточными и недостоверными комментариями Саяны, Махидхары и Уваты, которые диаметрально отличаются от комментариев более раннего периода, использованных свами Даянандой во время работы над своим великим трудом «Веда-бхашья». С самого начала публикации этого труда поднялся скандал из-за того, что комментарий свами якобы имеет целью доказать не состоятельность Саяны и английских интерпрета торов. Пандит Даянанда справедливо замечает: «Ме ня нельзя упрекать в том, что Саяна ошибся, а английские интерпретаторы выбрали его своим гидом; заблуждение не может длиться слишком долго. Лишь Истина способна выстоять, а ложь по мере развития цивилизации исчезнет»72. И поскольку, как он утверждает, «Веда-бхашья» целиком основана на древних комментариях периода до Махабхараты, к которым западные ученые совсем не имеют доступа и которые нам кажутся более убедительными, то мы без колебания должны последовать за ним, а не за нашими лучшими европейскими вос токоведами.
Но, отложив в сторону такое prima facie доказательство, мы попросим профессора Макса Мюллера разгадать нам загадку. Предложенная им самим и имеющая такое же отношение к элементарной логике, как и к рассматриваемой нами хронологии, она не давала нам покоя в течение двадцати лет. Эта идея, ясная и прямая, как течение Роны, впадающей в Женевское озеро, проходит красной нитью через все его лекции — от первого тома «Chips from a German Workshop» и до последней его лекции. Постараемся объяснить.
Все, кто, как и мы, пристально следили за его лекциями, припомнят, что профессор Макс Мюллер при писывает все богатство мифов, символов и религиозных аллегорий ведических гимнов, равно как и греческой мифологии, первоначальному поклонению человека природе. Приводим его слова: «В гимнах Вед человек, разрешая тайны этого мира, предоставлен самому себе... От темноты и сна его пробуждает свет солнца... и он называет его “своею жизнью”, своим дыханием, своим блистающим Господином и Защитником. Он дает имена всем силам природы, и после того как он назвал огонь “Агни”, солнечный свет “Индрой”, бурю, гром и молнию “Марутами”, а зарю “Ушас”, все они, естественно, приняли по добный человеку облик и стали даже еще более величественными»73.
Это описание умственного восприятия примитивного человека, во времена, когда человечество находилось в младенческом состоянии и едва вышло из своей колыбели, очень точно. Однако эпоха, которой он приписывает эти инфантильные размышления, ведический период, а время, отделяющее нас от него, как утверждается выше, насчитывает около 3000 лет. Великий филолог, кажется, так взволнован идеей умственной слабости человечества во времена, когда наиболее почтенные Риши составляли гимны, что в своей «Introduction to the Science of Religion» (р. 278) он говорит: «Вы все еще удивляетесь политеизму и мифологии? Напрасно, ведь они неизбежны. Они, если хотите, рarler enfantin религии. У мира есть свой период детства, и когда он был ребенком, то и говорил, как ребенок (nota bene, 3000 лет назад). Он все воспринимал, как дитя и ду мал, как дитя... И наша ошибка, если мы принимаем детский лепет за язык взрослых людей... Язык древности — это язык детства... Рarler enfantin в ре лигии еще не умер... как например, в религии Индии».
Прочитав эти слова, остановимся и задумаемся. В самом конце сего талантливого объяснения мы сталкиваемся с огромной трудностью, о которой выдающийся поборник древней веры, кажется, никогда и не догадывался. Всем, кто знаком с работами и идеями этого исследователя Востока, может показаться верхом абсурда подозрение, что за основу сво их исчислений он может принять библейскую хронологию, согласно которой человек на земле появился 6000 лет назад. И тем не менее признание этой хронологии неизбежно, если мы вообще намерены признавать доводы профессора Мюллера, ибо здесь мы уже наталкиваемся на чисто арифметическую и математическую ошибку в составлении пропорции...
Никто не может отрицать, что процесс роста и развития — ментального так же, как и физического, должен быть аналогичен процессу роста и развития самого человека. Антрополог, если он захочет подняться выше простого изучения взаимосвязи че ловека с другими представителями животного царства, должен в некотором роде быть физиологом и анатомом, поскольку его наука, так же как и эт нология, — наука прогрессивная, которой могут за ниматься только те, кто способен ретроспективно проследить постепенное раскрытие в человеке способностей и сил, отводя каждому из этих процессов определенный период времени. И тогда ни кто не будет считать, что череп с сохранившимся зубом мудрости принадлежит ребенку. Сегодня, основываясь на данных современных исследованиий геологии, профессор В.Дрейпер говорит: «Есть основания полагать, что в более низких пластах земли можно проследить существование человека вплоть до третич ного периода. В ледниковом наносе в Шотландии наряду с останками человека можно встретить и останки окаменелого слона». Са мые точные расчеты показывают, что с начала по следнего ледникового периода прошло 240 000 лет. Составив пропорцию между 240 000 годами (минимальный возраст, который мы можем приписать человеческой расе) и двадцатью четырьмя годами жизни одного человека, мы обнаружим, что три тысячи лет назад, во времена составления ведических гимнов, человечеству исполнился бы как раз двадцать один год — год совершеннолетия, когда человек уже перестает использовать parler enfantin, или детский лепет. Но, согласно взглядам лектора, человек три тысячи лет назад, ко гда ему исполнился двадцать один год, был глупым и недоразвитым, хотя и многообещающим ребенком, а в двадцать четыре года стал умным, проницательным и образованным, превосходно аналитически и философски мыслящим человеком девятнадцатого века. Или, не упуская из виду наше уравнение, другими словами, профессор мог бы с таким же успехом сказать, что человек, который еще в полдень был младенцем, в полночь уже стал взрослым, произносящим вместо parler enfantin мудрые речи!
Знаменитый санскритолог и лектор по сравнительной теологии обязан разрешить это противо речие. Или же гимны Ригведы были составлены 3000 лет назад и, таким образом, не могут быть напи саны на «языке детства» человеком, жившим в ледниковый период, а поколение, которое их составляло, было из взрослых, вероятно, таких же сведущих в философии и науке своего времени, как мы в философии и науке нашего времени, или же нам придется отнести их ко временам глубокой древ ности, когда ум человека был еще в младенческом состоянии. И в этом последнем случае профессору Максу Мюллеру придется взять назад предыдущее замечание, выражающее сомнение: «Нельзя ли некоторые отрывки из Ветхого Завета отнести к тем же временам, когда были написаны и древнейшие Веды, или даже к более раннему периоду?»
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПО ПОВОДУ
«ЭЗОТЕРИЧЕСКОГО БУДДИЗМА» М-РА СИННЕТТА
[Цель данной статьи — вынести на рассмотрение некоторые вопросы, возникшие у ряда английских читателей «Эзотерического буддизма», высказанные в письме члена Теософского Общества в редакцию «Theosophist».
Здесь приводится ответ на вопрос:
6. Нет ли ошибки в письме, процитированном в «Эзотерическом буддизме», где древние греки и римляне на званы атлантами? Греки и римляне, конечно, были арийцами, как и Адепты и мы сами. Их язык представляет собой нечто среднее между санскритом и современными европейскими диалектами.
7. На с. 141 сказано, что Будда родился в 643 году до н.э. Является ли эта дата, указанная Адептами, совершенно точной? Что Они думают о недавно об на ру женных надписях Ашоки (описанных генералом А.Кан нинг хемом: A.Cunningham. Cor pus Inscriptionum Indica rum. Calcutta, 1877, Vol. I, p.20—23), на основании которых Барт (M.E.A.Barth. The Religions of India. London, 1882, p.106) и Каннингхем датировали нирвану Будды приблизительно 476 годом до н.э., а его рождение, следовательно, примерно 556 годом до н.э.? Было бы чрезвычайно интересно получить от Адептов хотя бы общий набросок истории Индии тех столетий с достоверными да тами.]
Вопрос 6
ПРИЧИНЫ «ИСТОРИЧЕСКИХ НЕУВЯЗОК»
Задан вопрос, нет ли в письме, процитированном в «Эзотерическом буддизме», «ошибки» в том, что «древние греки и римляне» названы «атлантами». Наш ответ таков: совершенно никакой. Слово «атлант» было употреблено в общем смысле. Возра жение против использования его применительно к древним грекам и римлянам на том основании, что они были ариями, а «их язык является промежуточным между санскритом и современными европейскими диалектами», беспочвенно. С таким же успехом ученый будущей шестой расы, который никогда не слышал о (вероятном) частичном затоплении европейских турок, может протестовать против отнесения босфор ских турок к числу уцелевших европейцев. «Турки, безусловно, являются семитами, — мог бы сказать он через 12 000 лет после нас, — их язык занимает промежуточное положение между арабским и со временными языками нашей шестой расы»74. «Историческая неувязка» порождена безапелляционным утверж дением востоковедов, построенном на филологическом фундаменте. Профессор Макс Мюллер блестяще показал75, что санскрит является «старшей сестрой», но ни в коем случае не матерью всех современных языков. Что же касается «матери», то, по предположению профессора и его коллег, ею был «ныне не существующий язык, на котором разговаривала, вероятно, нарождающаяся арийская раса». В ответ на вопрос: «Каким был этот язык?» — Запад отвечает: «Кто знает?» Когда спрашивают: «В какие геологические периоды процветала эта вымершая ра са?» — тот же выразительный голос изрекает: «В доисторические времена, продолжительность которых сейчас никто не может определить». Однако это мог быть и санскрит, еще неокультуренный и неотшлифованный, поскольку «предки греков, итальянцев, славян, германцев и кельтов» жили на «территориях, граничащих» с местами обитания этой ушедшей расы, ибо лингвистический анализ позволяет филологам обнаружить в языке каждой арийской нации следы «речи богов». В то же время эти же самые вос токоведы утверждают, что классический санскрит возник на самом рубеже новой эры, и отводят ведическому санскриту последние 3000 лет (или менее того) до христианской эры.
Итак, по утверждению Адептов, атланты утонули за 9000 с лишним лет до Р.Х.76 Тогда как можно го ворить, что «древние греки и римляне» были атлантами! Как такое может быть, если обе нации являются арий скими, а их язык происходит от санскрита? Более того, западные ученые знают, что грече ский и ла тин ский языки формировались в течение целых исто рических периодов, а сами греки и римляне не существовали как нации еще 11 000 лет до Р.Х. Поистине выдвигающие такие предположения не понимают их крайней антинаучности!
Таковы критические замечания на это... «историческое недоразумение». Обвиняемые полностью сознают всю опасность сложившейся ситуации, но тем не менее настаивают на своем утверждении. Пожалуй, единственное, чему можно здесь возразить, так это то, что названия наций использованы не пра вильно. Можно поспорить с тем, что упоминать дальних предков и их потомков, в равной мере как «греков и римлян», — такой же анахронизм, как называть древних кельтов галлами или инсубров77 — французами. По сути дела, так оно и есть. Но помимо благовидного оправдания, что названия этих народов были употреблены в личном письме, написанном, как всегда, в большой спешке и едва ли достойном чести быть процитированным verbatim со всеми его несовершенствами, существуют, вероятно, и другие, более весомые возражения против того, чтобы именовать упомянутый народ как-либо иначе. Одно неправильное название стоит другого; и говорить в приватном письме о древних эллинах из Эллады или Magna Graecia и о латинах78 из Лация было бы не только педантично, но и так же неверно, как и употреблять упомянутое название, которое, возможно, и звучит более «исторически» достоверно. Истина в том, что подобно предкам почти всех индоевропейцев (или, лучше сказать, индо-германских иафетидов?79) означенные подрасы греков и римлян ведут свою родословную намного дальше. Их происхождение теряется во мраке той таинственной эпохи, того «доисторического» периода, который вызывает у современных историков такое чувство тошноты, что все выползающее из его необозримых глубин сразу же без колебаний прогоняется прочь как обманчивый призрак, mythos праздной сказки или более поздней легенды, не заслуживающей серь езного внимания. Атлантических «древних греков» нельзя охарактеризовать даже как автохтонов80 — удобный термин, используемый для нивелирования происхождения любого народа, чей возраст невозможно определить и который, по крайней мере по отношению к эллинам, означает, безусловно, больше, нежели просто «уроженцы этих мест» или первые аборигены; и все же так называемый миф о Девкалионе и Пирре, бесспорно, не более неправдоподобен и фантастичен, чем легенда об Адаме и Еве, которую еще сто лет назад никто не осмелился бы поставить под сомнение. А в своем эзотерическом значении греческие предания, пожалуй, более соответствуют истине, нежели многие так называемые исторические события периода проведения Олимпиад, хотя и Гесиод, и Гомер, вероятно, не сумели отразить греческие мифы в своем эпосе. Римлян нельзя отнести ни к умбро-сабеллам81, ни даже к италийцам82. Может быть, если бы историки знали немного больше о япигах — итальянских «автохтонах», то они дали бы «древним римлянам» именно это название. Но тогда возникло бы очередное за труднение: истории известно, что римские завоеватели гнали перед собой и в конечном итоге заперли в расщелинах Калабрийских скал этот таинственный и несчастный народ, продемонстрировав таким образом отсутствие какого бы то ни было родства с ним. Более того, западные археологи придерживаются своих взглядов и не принимают к рассмотрению чужих догадок. А поскольку им не удалось прочесть надпи си, сделанные на неизвестном языке, и загадочные знаки на япигийских памятниках и на протяжении многих лет они объявляли их не поддающимися расшифровке, то тому, кто осмелится вме шаться в путаницу, созданную докторами наук, будет уместно напомнить об арабской пословице о предложении сове та. Итак, похоже, что едва ли представляется возможным дать «древним грекам и римлянам» их за кон ное, истинное имя и при этом угодить «историкам». Но поскольку в предыдущих «Ответах» приходилось неоднократно шокировать науку самыми ненаучными предположениями и до окончания этой серии статей неизбежно возникнут затруднения филологического, археологического, а также историче ского характера, то, вероятно, будет разумнее сразу же дать залп из оккультной батареи и покончить с этой темой.
Далее, Адепты отрицают самым решительным образом, что западной науке что-либо известно о росте и развитии индо-арийской расы, которую они узре ли «на заре человеческой истории» в ее «патриархальной целостности» на берегах Амударьи. Преж де чем оспаривать или напрочь отвергать нашу позицию по поводу «древних греков и римлян», западным вос токоведам следует углубить свои представления о возрасте этой расы и об арийском языке, а также заполнить бесчисленные пробелы в истории, чего, похоже, не позволяет сделать ни одна из их ги потез. Несмотря на полное невежество в вопросе об изначальных предках индо-европейских народов и невзирая на то, что никто из историков еще не отважился назвать да же самую приблизительную дату разделения арийских народов и определить истоки санскрита, они не очень-то утруждают себя скромностью, приличествующей в этой ситуации. Отнеся это великое разъединение народов к самому «началу традиционной исторической хронологии», согласно которой ведическая эпоха служит «фоном, на котором разворачивается действо всего индийского мира» (о котором, по их собственному признанию, они не знают ровным счетом ничего), тем не менее любую из древнейших песен Ригведы они спокойно относят к новой эре — на основании «внутренних доказательств» — и делают это без малейших колебаний, как например, м-р Фергюссон, причисливший к эре постхристианства самый старинный индийский храм, высеченный из скалы, просто судя по его... «внешней форме». Что до их непристойных скандалов, взаимных обвинений и пер сональных разборок по поводу учености, то, чем меньше об этом говорить, тем лучше.
Как сказал великий оксфордский санскритолог, «лингвистические доказательства — самые неопро вержимые»83. К сказанному можно добавить: «Если они не противоречат историческим фактам и этно графии». Это, вероятнее всего, — и без сомнения так и есть, насколько позволяют судить его знания, — «единственные заслуживающие внимания свиде тельства принадлежности к доисторическим периодам»; однако когда что-то становится известно об этих «до исторических временах» и то, что мы знаем об определенных предполагаемых архаичных нациях, оказывается диаметрально противоположным его «лингвистическим свидетельствам», то Адептам, вероятно, позволительно придерживаться собственных взглядов, даже если они отличаются от мнения величайшего из ныне здравствующих филологов. Изучение языка — это всего лишь часть (хотя, спору нет, основная часть) истинной филологии. Чтобы обрести законченность, она должна, как правильно выразился Бёк, стать почти тождественна истории. Мы охотно признаем право западных языковедов, вынужденных работать в условиях полного отсутствия исторического материала, опираясь в своих исследованиях на сравнительную грамматику и идентификацию корней основного словарного запаса изученных ими или, вероятно, известных им языков, представлять полученные результаты как единственно верные доказательства. Но хотелось бы, чтобы и они признавали такие же права за учеными других наций, даже если они принадлежат, по мнению высших западных авторитетов, к менее развитым, нежели индо-европейская группа: ибо едва ли возможно, чтобы, придержи ваясь иных направлений и ограничив кругозор системой, исключающей гипотезы и простые утверждения, восточные ученые сохранили бы для себя совершенно подлинную летопись тех пе риодов, которые их оппоненты считают доис то рическими. Тот факт, что западные ученые мужи именуют себя «учеными», а о комментаторах древних авторов (туземных санскритологах и археологах) часто отзываются как о «калькуттских» или «индийских дилетантах», не служит доказательством истинной неполноценности последних, а скорее делает уместным напоминание о мудрой китайской пословице, гласящей, что «самомнение редко соседствует с учтивостью».
Следовательно, Адептов мало трогают, если вообще трогают, трудности, с которыми сталкивается западная история. Согласно их знаниям, основанным на документальных записях, из которых, как уже ска зано, исключены гипотезы и в которых даже психологический аспект играет весьма второстепенную роль, история индийского и других народов простирается намного дальше той едва различимой отметки, которая маячит на горизонте западного мира как точка отсчета его истории. Записи, сделанные в течение ряда эпох на основе астрономических и астро логических вычислений, не могут быть неточными. (Это новое «затруднение» — на сей раз палеографическое, которое может возникнуть в связи с упоминанием зодиакального круга, известного в Индии и Центральной Азии еще до начала христиан ской эры, будет обсуждаться в следующей статье.)
«Члену Английского Теософского Общества» пред лагаются на выбор два источника информации, две группы учителей. Школа западных историков укомплектована в основном маститыми этнографами, филологами, антропологами, археологами и востоковедами. Другая школа состоит из безвестных азиатов, принадлежащих к расе, на которую, несмотря на утверждения м-ра Макса Мюллера, «что в его венах (английского солдата) течет та же кровь, что и у смуглого бенгальца», многие образованные пред ставители западной цивилизации смотрят, как правило, свысока. Эта горстка людей, чью историю, религию, язык, традиции и науку цепкие руки завоевателей обезобразили до неузнаваемости; людей, доживших до того времени, когда западные ученые присвоили себе монопольное, не подлежащее пересмотру право оценивать правильность трактовки значений, хронологию дат и историческую ценность архитектурных и палеографических реликвий их родины, едва ли надеется быть услышанной. Западная общественность мало задумывается (если задумы вается вообще) о том, что их ученые до недавнего времени проторяли себе узкую тропу среди руин экклезиастического, догматического прошлого, будучи зажатыми со всех сторон «откровениями» Бога, «для которого тысяча лет пролетает, как один день», и поэтому были вынуждены спрессовывать тысячелетия в столетия, а века в годы и приписывать, самое большее, тысячелетний возраст тому, что насчитывает десять тысяч лет. И все это ради спасения в глазах образованного общества пошатнувшегося престижа своей религии, собственного благополучия и доброго имени. Но, даже освободившись от предубеждений, они вынуждены были защищать честь иудей ской религиозной хронологии, атакуемой упря мыми фактами, и в результате становились (часто бессознательно) рабами искусственной истории, подогнанной под жесткие рамки культового догмата. Этот чисто психологический, но очень существенный пус тяк не получил должного осмысления. Однако все мы знаем, как вместо того чтобы признать связь между санскритом и готическим, кельтским, грече ским, латинским и древнеперсидским языками, они подтасовывали факты, похищали из библиотек древние тексты и неистово отрицали филологиче ские открытия. До нас доходили также вести о том, что Дугалд Стюарт и его коллеги, видя, что подобные открытия одновременно подразумевают признание этнического родства носителей этих языков, а как следствие, и подрыв престижа праотцев мировых рас — Сима, Хама и Иафета84, отрицали перед лицом фактов, что «санскрит когда-либо был живым разговорным языком», поддерживая такими заявлениями теорию, будто «он был изобретен брахманами, которые создали свой санскрит по образцу греческого языка и латыни». И опять же нам известно, что большинство востоковедов готовы покривить душою, только чтобы не допустить признания за индийской культурой (идет ли речь о рукописях, надписях на монументах, искусстве или науке) более древнего возраста, уходящего в доxристианскую эпоху. Поскольку происхождение и историю языческого мира ограничили несколькими столетиями до Р.Х., то выходит, что в эту эпоху мать-земля, восстановив силы после тяжких трудов каменного века, произвела на свет почти без перерыва множество высокоцивилизованных народов — и потому, согласно ложным притязаниям, заколдованный круг индийской архео логии располагается между (неизвестным им) годом Самватской эры и X в. по западной хронологии.
Ответчикам, которым вменяется в вину такое серь езное «историческое недоразумение», для устранения его не остается ничего другого, как повторить свое прежнее заявление: все зависит от той исторической древности индо-арийской расы, которая будет за нею признана. В качестве первого шага следу ет выяснить, что известно самой истории о том поч ти доисторическом периоде, когда первобытные арийские племена еще не ступили на землю Европы. Начиная с самой последней «Энциклопедии» и кончая трудами профессора Макса Мюллера и других востоковедов, мы получили следующую кар тину: ученые признают, что в очень отдаленные времена, еще до ответвления арийских народов (несущих в себе зачатки индогерманских языков) от главного родительского ствола и еще до того, как они ринулись врассыпную бороздить просторы Европы и Азии в поисках нового пристанища, существовал «единый варварский (?) народ как физический и социальный представитель нарождающейся арийской расы». Этот народ говорил на «не существующем ныне арийском языке», из которого через ряд видоизменений (наверняка требующих намного больше тысячелетий, не жели допускают наши искатели исторических неувязок?) постепенно возникли... все последующие языки, на которых говорят кавказские народы.
Это почти все, что западная история знает о своем происхождении. Подобно брату Раваны85, Кумбхакарне (индусскому Рип Ван Винклу86), многие столетия она спала тяжелым сном без сновидений. Когда же наконец она очнулась, то с удивлением обнаружила, что «нарождающаяся арийская раса» разрослась в десятки народов, национальностей и подрас, большинство из которых со временем пришли в упадок и выродились, многие исчезли навсегда, и потому не представляется никакой возможности составить генеалогию более молодых народов. Но оставим в покое «младшего брата». Что же касается «самого старшего брата, индуса», который, как сообщает нам профессор Макс Мюллер, «последним покинул общий дом» арийской семьи и которому этот выдающийся филолог любезно пытается сообщить сейчас его собственную историю, он, индус, заявляет, что пока его индоевропейская родня спала безмятежным сном под сенью Ноева ковчега, он не смыкал глаз и зорко наблюдал за всеми событиями из своей высокой Гималайской твердыни; и что он записал их на языке, который хотя и непонятен индо-евро пейскому переселенцу, как и япигийские надписи, но совершенно ясен его поль зователям. За это преступление он предан теперь проклятию как фаль сификатор летописей своих предков. Пока что для Индии специально оставлен чистый лист, который «будет заполнен после извлечения чистого металла истории из руды брахман ских преувеличений и суеверий»87. Однако, будучи не в состоянии выполнить намеченную программу, востоковеды убедили себя в том, что в этой «руде» нет ничего, кроме шлака. Они сделали даже больше: переключили свое внимание с «суеверий» и «преувеличений» брахманов на библейские откровения и хронологию. Ведам была противопоставлена книга «Бытие». Абсурдные притязания на их древность были немедленно пресечены уменьшением срока давности их написания до положенных размеров — 4004 год до Р.Х.: это мерило мирового возраста, а брахманские «предрассудки и басни» о долголетии арийских Риши были разоблачены убе дительными историческими доказательствами, представленными «генеалогией и возрастом библейских патриархов, начиная с Адама и кончая Ноем», чья продолжительность жизни была соответственно 930—950 лет, не говоря уже о Мафусаиле88, который умер раньше срока, в возрасте 969 лет.
Принимая в расчет эти соображения, индусы имеют некоторое право отказаться от предложения подкорректировать свои анналы с помощью западной истории и хронологии. Они же, напротив, весьма вежливо советуют западным ученым, прежде чем категорично отрицать любое высказывание азиатов об эпохах, которые являются доисторическими в представлении европейцев, сначала доказать, что сами европейские народы знают доподлинно свою историю. Только после того как они справятся с этой задачей, они могут на досуге помочь своим этниче ским соседям провести обрезку их генеалогических деревьев. У наших раджпутов, и не только у них, есть совершенно точные семейные родословные, которые записывались без пробелов на протяжении двух тысяч лет и более того до Р.Х. (что доказано полковником Тодом); эти летописи признаны британским правительством и учитываются при официальных контактах с индийскими князьями. Недостаточно лишь изучить разрозненные фрагменты санскритской литературы (даже ес ли их количество доходит до 10 000 текстов, как хвастливо заявляют некоторые), к которым они были допущены, чтобы уверенно говорить о «первых арийских поселенцах в Индии» и утверждать, что, «будучи предоставленными самими себе, без прошлого и без будущего (!), они не могли делать ничего другого, как размышлять о самих себе»89 — и, следовательно, они не могли знать абсолютно ничего о других народах. Для правильного понимания и раскрытия внутреннего смысла многих из этих текстов их надо читать в свете эзотерических знаний, овладев языком тайного шифра брахманов, которому, как правило, наклеивается ярлык «теологическая тарабарщина». Если че ловек хочет составить правильное представление о древних арийцах, о том, были ли у них достаточно развиты социальные и политические добродетели, интересовались ли они историей или нет, недостаточно заявлять о знании ведического и классического санскрита, а также пракрита90 и Арьябхашья. Для понимания эзотерического смысла древней брахманической литературы необходимо, как только что было сказано, иметь ключ к брахманическому шифру. Овладение условными терминами, используемыми в пуранах, араньяках91 и упанишадах, — это особая наука, намного более сложная, нежели даже изучение 3996 афористических правил Панини или его алгебраических символов. Справедливости ради следует сказать, что большинство брахманов сами забыли пра вильное толкование этих священных текстов. Од нако они достаточно хорошо знают о двойном значении своих рукописей, чтобы не испытывать недоумения при виде энергичных попыток европейских востоковедов защитить приоритет своих националь ных письменных свидетельств и достоинство своей науки путем такого довольно оригинального без апелляционного толкования. Как бы невежливо это ни казалось, мы предлагаем европейским филологам доказать в более убедительной, чем принятая до сих пор, форме, что они могут лучше, нежели даже средний индусский пандит-санскритолог, определить возраст «языка богов»; что они действительно в состоянии безошибочно проследить через все разветвления бесчисленных поколений развитие «ныне исчезнувшего арийского языка», претерпевшего на Западе многочисленные и разнообразные видоизменения, и его основную эволюцию на Востоке сначала в ведический, а затем в классический санскрит и сделать это с того момента, когда русло материн ской реки стало делиться на новые этнические рукава. Наконец, если востоковеды, пользуясь своими умо зрительными выводами, сделанными на основе фрагментов санскритской литературы, рассуждают о природе всего того, о чем они ничего не знают, — об историческом прошлом великой нации, которую они потеряли из виду в «момент зарождения» и вновь заметили только в период ее последнего вырождения, то индийские ученые ничего не ве дали и никогда ничего не узнают об этой истории. Пока востоковеды не докажут все это, можно найти лишь слабое оправдание того апломба и высокомерия, которые сквозят почти в каждой их работе об Индии и ее истории.
Не имея ровным счетом никакого представления о тех бесчисленных столетиях, которые от деляют арийских брахманов Центральной Азии от брахманов, живших накануне возникновения буддизма, они не вправе утверждать, что посвященный ин доариец знает о себе меньше, чем иностранец. Поскольку для них эти периоды являются белым пятном, то они не правомочны заявлять, что у ариев не было «собственной» политической истории, что единственной сферой их деятельности были «религия и философия... в уединенном созерцании». Нечего сказать, глубокомысленный вывод, сделанный из древнейших песен Ригведы, живописующих активную жизнь, бесконечные войны, победы и поражения. Они также, согласно элементарной логике, не могут уверять, будто «Индия не имеет своего мес та в политической истории мира» или что «до момента возникновения индийского буддизма отсутствует согласованность в хронологии исторических событий, записанных брахманами и другими народами»92, ибо они знают об этой архаичной истории «других народов» не больше, чем о таковой брахманов.
Все их выводы, догадки и систематизация гипотез распространяются на период, начинающийся чуть ранее II века до Р.Х. или даже позже, и ба зи руются на отдаленном подобии истинных истори ческих фактов. Прежде чем требовать нашего внимания, они должны все это доказать. В противном случае, какими бы «бесспорными» ни были лингви стические свидетельства, наличия санскритских корней во всех европейских языках будет недостаточно, чтобы 1) обосновать, что до того как арий ские завоеватели спустились к Семиречью, они никогда не поки дали своих северных районов; 2) объяснить, почему «самый старший брат, индус», был вынужден «послед ним уй ти из общего дома» арийской семьи. Для филолога подобное предположение может выглядеть «вполне естественным». Однако не менее оправданно и все воз растающее подозрение брахманов, что в основе такой программы лежала какая-то оккультная причина. Что в целях спасения своей теории востоковеды заставили «старшего брата» так неправдоподобно долго мешкать на берегах Амударьи — или где там еще «самый младший брат» определил его местопребывание — в «первобытном состоянии», после того как последний «увидел, как все его братья отправились в сторону заходящего солнца»93. У нас есть причины полагать, что объяснение этой надуманной задержки кроется в необходимости притянуть эту расу поближе к христианской эре и изобразить старшего «брата» пассивным и безразличным, размышляющим только о себе, дабы его древность, «пустые идолопоклоннические мифы» и, возможно, его традиционные представления о делах других народов не нарушали составленную для него хронологию. Это подозрение усиливается, когда в книге (чисто научного и философского характера), которую мы так обильно цитировали, находим такие повторяющиеся замечания и даже пророчества, как: «Похоже, история учит, что всякому человечеству понадобилось пройти поэтапное обучение, прежде чем по прошествии необходимого периода времени оно смогло получить доступ к христианским истинам». Или: «Древние мировые религии были лишь молоком природы, вслед за которым в положенное время по явился хлеб жизни», а также снисходительные выражения вроде: «В буддизме есть доля истины, как и в любой другой ложной мировой религии. Но...»94. Создается впечатление, что атмосфера Кембриджа и Оксфорда не располагает к признанию за Индией древности, а за ее философскими системами — достоинств!95
|
