Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 7.69 Mb.
|
Ликвидаторы Челаре, сын Альфреда Мы получили в Куйбышеве новые Ил-10 и перегнали их в Саратов. Там нам привезли стрелков-радистов на доукомплектование. Пришли мы выбирать себе экипажи. Смотрим — одни девчонки! Я говорю: «Ничего себе стрелки-радисты!». А одна из них отвечает: «А ты что, летчик-ас? Давай полетаем!». И «летали» мы с моей Надей 54 года... Через некоторое время получил я тяжелое ранение и в авиацию уже вернуться не смог. Отец, старый разведчик-диверсант, получивший в Испании кличку Альфред, предложил мне переквалифицироваться и пойти по его стопам. Я согласился и поступил в Высшую разведшколу при ГРУ ГШ. Тогда уже был боевым старшим лейтенантом, ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени имел. Отучился я в разведшколе два года, когда ее расформировали. Часть факультетов передали в Академию Советской Армии, а другую часть — в Военную академию им. М.В.Фрунзе. Меня же, поскольку французский знал в совершенстве и к этому времени изучил все, что необходимо разведчику-нелегалу для самостоятельной работы, вместе с женой направили на работу за границу. Мой псевдоним в разведке был Челаре. Надя в 1942 году окончила институт иностранных языков. Она в совершенстве владела румынским и французским. Поэтому ей осталось только пройти двухмесячную доподготовку в разведшколе. «Мы с Тамарой ходим парой...» Мы с Надей работали в паре, как и еще четыре пары таких же, как мы, молодых разведчиков. Осуществляли связь с резидентурой, но главная задача — ликвидация предателей. Работа эта была тяжелая и небезопасная. Спустя год из пяти пар, работавших по этим задачам, остались только мы с Надей. Я и раньше не любил сынков больших начальников, которых всеми правдами и неправдами двигали по службе, а на этой работе возненавидел лютой ненавистью. Не для того они приходили в наш департамент, чтобы положить жизнь и здоровье на благо Отечества, а ради быстрой карьеры, отсюда и низкий профессионализм руководства разведорганами. Мы с Надюшей, может, потому и живы остались, что я никогда не выходил на явку по указанному руководством маршруту. Нет, я, конечно, появлялся в местах установки сигналов опасности и т. д., но не так, как это было предписано. Место для встречи с объектом ликвидации обычно выбирали у водоема, чтобы, как говорится, сразу концы в воду. Причем всегда стреляла Надя из «Грозы» — был такой бесшумный пистолет. На явке она доставала из сумочки свернутый лист бумаги и вручала его предателю, и пока он разворачивал его, Надежда стреляла прямо из сумочки. Ну, а я страховал и уже только камни к ногам привязывал и топил. «Ваня! Какой дурак это место выбирал?» Любому разведчику известно, что место для явки должно быть выбрано так, чтобы в случае опасности можно было исчезнуть, как минимум, по двум путям отхода: основному и запасному. И вот однажды, как раз после того, как у нашего руководства испортились отношения с Тито, нам надо было встретиться с югославским агентом. Он в свое время учился вместе со мной в разведшколе, и мы с ним играли в футбол в одной команде. Естественно, что знали друг друга отлично, а пароли и другие условности явки были нужны как необходимые правила игры. В то время Тито устроил гонения на военных, которые прошли обучение в Союзе, и по-своему был прав. Ведь югослав, с которым мы должны были встретиться, был давно завербован нашей разведкой, и, конечно же, не он один. Прибыли мы на место встречи, смотрю — путь отхода только один. Москва напланировала! Встретиться мы должны были в парке, на берегу озера, где я изображал рыболова, а прямо за моей спиной проходила единственная пешеходная дорожка. Мне это дело сразу не понравилось, но деваться некуда, надо выполнять задание. Надю с деньгами посадил в стороне, чтобы она меня видела и, если что, можно было бы ей сигнал подать. Попадаться, так уж одному. Достал удочки и делаю вид, что рыбу ловлю, а сам незаметно за пешеходной дорожкой наблюдаю. К назначенному времени появляется мой «юг», а за ним, на некотором расстоянии, — двое полицейских. Вот когда у меня от мыслей голова в один миг опухла. Думаю: если он идет и их не видит, то это еще полбеды — сижу, как сидел, и виду не подаю. А если он их ведет?.. Наблюдаю за его отражением в воде. Он, как ни в чем не бывало, приближается по дорожке, полицейские за ним. Ну, думаю, если он хоть чуть тормознет или незаметно знак подаст (что это знак полицейским, я уж соображу, как-никак в одной разведшколе учились), то я сразу ныряю и под водой глубокий вдох делаю. Способ верный: никто не откачает. Проходит он мимо, а меня от напряжения всего сводит. Проходят и полицейские, и вот тут я, в буквальном смысле, «обдулся». Чувствую, по ногам в ботинки потекло. Через некоторое время вернулся мой югослав, подсел ко мне на скамеечку: «Здравствуй! Какой дурак тебе это место для встречи выбрал? И мне в сторону не отвернуть, чтобы внимание к себе не привлечь, и тебе деться некуда». Я говорю: «Что дурак место выбирал, это ясно, но теперь у меня из-за этого большая проблема — штаны все мокрые». Он отвечает: «Это дело поправимое, сейчас мы разыграем, что мы старые знакомые, начнем обниматься, и я тебя нечаянно в воду столкну!». Так и сделали. Разделся я, сушусь. Надя подошла. Деньги мы ему передали, и все, в конце концов, прошло хорошо, но ненависти к сынкам-дилетантам, из-за которых не один разведчик сгорел, у меня прибавилось. Мир тесен К тому времени мы уже ликвидировали пятерых предателей, и нюх у нас на опасность был волчий. Мы с Надей приехали в Австрию, где нам предстояло следующее задание. Поселились в пансионате в местечке Греминштейн, в горах недалеко от Вены, где многие наши офицеры отдыхали. Мы с Надеждой, конечно, в цивильном, и по легенде имена у нас совсем другие. И вот в день приезда сталкиваемся в приемном покое с двумя майорами-летчиками. Смотрю, а это ребята, которых я в 1942-м летать учил. Они меня тоже узнали: «Ты!». А я: «Нет, обознались». Они отошли в недоумении, и один другому говорит: «Нет, это точно он! Сейчас я тебе это докажу». Подходит ко мне снова и говорит: «Может, ты скажешь, что и на самолете никогда не летал? ». А я так тихонько: «Да летал, летал. Идите в сквер и меня там ждите». Повернулись они и пошли в сквер, и тот, который подходил, говорит: «Я же говорил, что это он!». Вышел я к ним и из сквера увел к нам в номер, пообщались, повспоминали, а утром им уже уезжать надо было. Я их, конечно, предупредил, чтобы они никому ничего не рассказывали, если проблем для меня, да и для себя, не желают. Так и расстались, а через пару дней пришла для нас шестая ориентировка на устранение. Команда «Отбой» не предусмотрена И опять непрофессионализм руководства! Мы с Надеждой после получения задачи были как борзые, на зайца спущенные, остановить невозможно. Видимо, руководство и не предполагало, что может быть ошибка, поэтому не предусмотрело сигнал «Отбой». Вот и получился казус. Убрали мы того, кого было приказано. Да вот только пока задачу выполняли, наверху разобрались и выяснили, что не виноват этот человек и никого не предавал. А поскольку я никогда не выходил на задание по указанным руководством маршрутам, то и остановить нас не смогли. Вызвали нас в Москву. Меня, как командира группы, пригласили на разбор в ГРУ ГШ. Сидят одни генералы, полковников два или три, и я перед ними — старший лейтенант. Ну и давай меня чехвостить за то, что мы убрали не того, кого надо, а вернее, того, кого не надо. А меня зло разобрало, что свои ошибки они на меня повесить хотят, и начал я, что называется, наглеть. Может, это и спасло. Спрашивают: «Почему вы на задание выходили не по предложенному руководством маршруту? Ведь если бы вы шли так, как было указано, то вас можно было бы остановить». Отвечаю: «А потому, что я вам не доверяю! Если бы я всегда ходил по предложенным руководством маршрутам, то в настоящее время был бы не здесь, а там, где сейчас остальные четыре пары, с которыми мы одновременно начинали работать!». У генералов этих аж рты открылись. Долго судили, рядили, но заступился за меня начальник отдела кадров ГРУ, сам бывший разведчик. С его подачи объявили мне строгий выговор по партийной линии и выперли из разведки. Отправили в ссылку, переводчиком в псковскую воздушно-десантную дивизию, которой незадолго до этого командовал легендарный Маргелов. Там мне снова повезло: встретил однокашника по разведшколе, который помог попасть в парашютно-десантный полк, где я занялся боевой подготовкой с полковыми разведчиками. Когда спустя несколько лет решили создавать в СССР спецназ, я уже был заместителем начальника штаба полка. Меня разыскали люди из ГРУ и предложили принять участие в этой работе, учитывая опыт, полученный в разведке и в воздушно-десантных войсках. Но это уже другая история... Многие офицеры, вложившие весомый вклад в дело развития специальной разведки нашей страны, в ту пору только начинали службу. Одним из первых командиров группы специального назначения во вновь созданных ротах был Бреславский Владимир Евгеньевич, ныне полковник запаса, доктор военных наук, руководитель общественной организации «Спецназ-АС». В состав роты входил учебный взвод, занимавшийся подготовкой младших командиров для групп роты. Именно это подразделение, которым командовал обычно наиболее подготовленный офицер, и возглавлял на начальном периоде своей службы Владимир Евгеньевич. Он рассказывал, что боевая подготовка в роте была на высоком уровне, особое внимание уделялось физической подготовке. Позднее, когда Бреславский принял роту, учебный взвод возглавил Колесник Василий Васильевич, ныне генерал-майор запаса, герой Советского Союза, руководивший штурмом дворца Амина и возглавлявший специальную разведку в течение нескольких лет. С.Козлов От отдельных рот к созданию бригад специального назначения Итак, в пятидесятом спецназ был создан и получил юридический статус, но в 1953 году, когда началось сокращение Вооруженных Сил, были расформированы и тридцать пять рот специального назначения. Это был тяжелый удар для спецназа. Проходит четыре года, и 11 января 1957 года генерал-майор Шерстнев направляет служебную записку в адрес начальника Генерального штаба, в которой, ссылаясь на то, что роты не имеют возможности обеспечить разностороннюю боевую подготовку, предложил вместо одиннадцати рот создать три отряда или центр специального назначения и одну авиаэскадрилью окружного подчинения. Численный состав предлагаемой структуры отряда составлял четыреста человек. Министерство Обороны возглавлял тогда Маршал Советского Союза Г.К.Жуков, который смог по достоинству оценить потенциал недавно созданного вида разведки и возлагал на него большие надежды в возможной войне. Именно этим объясняется тот факт, что Директивой Главкома Сухопутных войск от 29 августа 1957 года были сформированы не три, а пять отдельных батальонов специального назначения, подчинявшихся командующим военных округов и групп войск. Двадцать шестой батальон входил в состав ГСВГ (Группы советских войск в Германии), двадцать седьмой — находился в Северной группе войск, тридцать шестой — в Прикарпатском военном округе, сорок третий — в Закавказском, а шестьдесят первый — в Туркестанском военных округах. В то же время было сохранено четыре отдельных роты. Для формирования батальонов использовалась база и личный состав расформированных рот. В то же время по приказу Жукова Директивой начальника Генерального штаба от 9 августа 1957 года было приказано к 15 января 1958 года сформировать в системе ГРУ второе воздушно-десантное училище в Тамбове. Однако партийное руководство страны испугалось и без того авторитетнейшего военачальника советской эпохи. Маршала Жукова обвинили в антисоветском заговоре и отстранили от руководства Вооруженными Силами СССР. Его детище — Тамбовское училище для офицеров спецназа — так и не было создано. Но партийное же руководство страны к 1961 году, в период осложнения международной обстановки, осознало действенность партизанского движения в годы Великой Отечественной войны и учло уроки предвоенного периода, когда созданные в тридцатых партизанские структуры к началу войны были расформированы, а склады изъяты. Поэтому 20 августа ЦК КПСС издал Постановление «О подготовке кадров и разработке спецтехники для организации и оснащения партизанских отрядов». В соответствии с данным постановлением 5 февраля 1962 года Генштаб издал директиву, которая обязывала командующих военными округами для развертывания партизанского движения в военное время отобрать 1700 военнослужащих запаса, свести их в бригаду и провести с ними сборы в течение месяца. По окончании сборов им присваивались специальные военно-учетные специальности, их запрещалось бронировать народным хозяйством и использовать не по прямому предназначению. Директивой Генерального штаба от 27 марта 1962 года были разработаны проекты штатов бригад специального назначения на мирное и военное время. К концу 1962 года в Белорусском, Дальневосточном, Закавказском, Киевском, Ленинградском, Московском, Одесском, Прибалтийском, Прикарпатском и Туркестанском военных округах были сформированы скадрованные бригады специального назначения. Это означало, что в составе бригады часть подразделений были развернуты по штату мирного времени, то есть в период угрозы войны они могли доукомплектовываться приписным составом. Несколько подразделений в бригаде имели только командиров отрядов, все остальные офицеры, сержанты и солдаты находились в запасе. Трудно сказать, насколько эффективна была бы работа таких групп в тылу противника. Кроме того, в этот период в части и соединения начала поступать специальная техника и вооружение, требовавшие хороших знаний и навыков при обращении с ними. Обучить человека, прибывшего на военные сборы, специальной тактике, вооружению, технике и прыжкам с парашютом — дело архисложное, тем более, когда на все это дается всего месяц. Как бы то ни было, в результате этого реформирования к первому января шестьдесят третьего года советский спецназ включал в себя двенадцать отдельных рот, пять отдельных батальонов и десять скадрованных бригад. В 1963 году на территории Белорусского, Прибалтийского и Ленинградского военных округов ГРУ Генштаба проводит первые крупномасштабные учения, в ходе которых разведывательные группы реально забрасываются на глубину их деятельности согласно определенным задачам. Радисты обеспечивают связь работающих органов специальной разведки. Как показали учения, группы специального назначения успешно работали против реальных войск и объектов глубокого тыла противника. Одним из организаторов этих учений, позволивших реально отработать многие вопросы, касающиеся боевой работы, был Иван Николаевич Щелоков. Его работа была высоко оценена руководством ГРУ и лично прибывшим на учения заместителем начальника ГРУ генералом-полковником Х.Д.Мамсуровым. Несмотря на успешную работу в ходе учений, к концу 1964 года в результате очередной реорганизации спецназ потерял три батальона и шесть рот. В то же время руководство ГРУ ГШ в 1968 году вернулось к идее создания учебного заведения, которое бы готовило офицеров-разведчиков специального назначения. Так в Рязанском воздушно-десантном училище создается девятая рота, которая выполняла эту задачу до 1981 года, когда на ее базе был развернут батальон курсантов, где к уже изучаемым английскому, немецкому, французскому и китайскому языкам добавился фарси. С 1970 года в программу боевой подготовки войск включают языковую подготовку. Разведчики изучают язык вероятного противника на своем театре военных действий. Однако это не более чем фикция. За 40 часов языковой подготовки человека, не знающего даже азов, например, турецкого, можно при всем старании заставить выучить не более чем несколько элементарных фраз без надежды на то, что спрашивающий поймет, что ему ответит захваченный «язык». Здесь вся надежда была на жителей союзных республик, чьи языки были схожи с языком противника. Таджики, например, говорят на фарси, а азербайджанский очень схож с турецким. В августе 1977 года в Военной академии им. Фрунзе в составе разведывательного факультета были созданы учебные группы по подготовке офицеров спецназа. С первого сентября 1978 года первая такая группа приступила к занятиям. В доафганский период спецназ совершенствовал свою выучку в ходе напряженной боевой учебы. В каждом военном округе лучшим соединением была бригада специального назначения. Периодически в приграничных округах проводились совместные учения, в ходе которых спецназ отрабатывал переход госграницы, а погранвойска — ее охрану. (В статье использованы фактические данные из доклада генерал-лейтенанта Д.М.Герасимова, посвященного 49 годовщине спецназа ГРУ). С.Козлов На замке ли граница Утверждение о непроходимости государственной границы СССР было истиной для всех граждан Союза республик свободных, кроме разведчиков специального назначения. Им частенько приходилось противодействовать пограничникам на учениях по прорыву или переходу госграницы. Нельзя сказать, что задача эта была пустяковой. Некоторые группы попадались в полном составе, но не при пересечении контрольно-следовой полосы, где, как показывали советские фильмы, под каждой коровьей лепешкой сидел пограничник и звонил на заставу по телефону. Ее разведчики проходили относительно спокойно. Даже применение собак не всегда помогало. На одном из самых первых учений по реальному переходу государственной границы с Польшей против разведгруппы, которой командовал старший лейтенант Рыжик, действовали польские пограничники. Идя по следу разведчиков, они пустили двух собак. Действуя не совсем так, как положено, Рыжик остался прикрывать отход группы. Обладая феноменальной физической силой, он в считанные секунды зарезал первую овчарку, бросившуюся на него. Вторую он удавил поводком и повесил на дереве. Сам же спокойно ушел догонять подчиненных. Поляки были потрясены, найдя трупы их лучших овчарок, и попросили им показать людей, которые это смогли сделать. Руководители учениями сказали союзникам, что это сделал один человек. Поляки в это верить отказались. Тогда им представили Рыжика. Внешний вид его и слова: «Пускайте еще двух, если не жалко. Покажу, как это делается», убедили союзников, которые потом ходили вокруг спецназовца, как вокруг инопланетянина. Вообще, вид Рыжик имел очень внушительный. Рассказывали, что как-то Белорусская бригада выехала на прыжки. В части остался только суточный наряд. Дежурным по части заступил майор Рыжик. Внезапно в часть приехал Командующий Округом и никого, кроме дежурного, не застав в части, уехал на площадку приземления. Там он поделился своими впечатлениями с комбригом: «Приезжаю к тебе в часть, а там никого. Один майор перед штабом с лопатой стоит...». Комбриг решил, что Рыжик зачем-то решил лично что-то окопать лопатой, но далее из разговора стало ясно, что лопатой Командующий назвал ладонь Рыжика, которой тот отдавал честь. Труднее всего было работать в приграничном районе, где местные жители прекрасно знали друг друга и пограничников заставы. И без того бдительные, они активизировались в период учений, когда за достоверную информацию о разведчиках «условного противника» они получали вполне реальную премию от трех до пяти рублей — деньги для сельских жителей в ту пору немалые. Особые трудности создавали юные друзья пограничников. Но и люди постарше не теряли бдительность. На границе с Китаем проходили совместные учения бригады специального назначения ЗабВО, территориальных органов КГБ и погранвойск округа. Группа под командованием лейтенанта Иннокентия Пака, корейца по национальности, выполнила задачу и решала вопрос эвакуации. Не хотелось попадаться в самом конце учений. Форма одежды у спецназовцев была стилизована под форму военнослужащих США. Однако она имела определенное сходство и с формой китайских военных. Отношения в те годы с Китаем были очень натянутые. Группа расположилась на короткий привал у тропинки, ведущей в деревню. Кеша достал карту и стал прикидывать, как бы им лучше обойти посты «погранцов». В это время на дороге появилась старушка. Черт дернул Пака высунуть из кустов свою корейскую физиономию и, тыча пальцем в карту, спросить, изображая характерный акцент: «Бабуска, эта-Советский Союз?». Бабка, ни слова не говоря, присела и рванула на полусогнутых так, что только ее и видели. От души посмеявшись, разведчики забыли, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Но в то же время, последним смеется тот, до кого хуже доходит. Не прошло и десяти минут, как наблюдатель доложил, что со стороны деревни в их направлении движется толпа местных, ведомая объектом розыгрыша. По полю в их направлении мчались трактора... Еще около шести часов группа уходила от преследования местных жителей и пограничников, объединивших свои усилия, которые не привели к успеху. Если кому-то доводилось видеть на груди спецназовца знак «Отличник погранвойск», знайте, это — награда за успешные действия на совместных учениях с «зелеными фуражками». Ю.Колесников О создании спецназа ВМФ Идея создания подразделений водолазов-разведчиков в СССР была высказана в 1938 году полковниками медицинской службы И.И.Савичевым, Н.К.Кривошеенко и капитаном I ранга Г.Ф.Кролем, которые предложили использовать индивидуальный дыхательный аппарат (ИДА) для разведывательно-диверсионной деятельности. Они практически доказали жизнеспособность этой идеи, а также обосновали необходимость создания подразделений водолазов-разведчиков и сформулировали задачи, которые они смогут выполнять. Однако до создания частей специального назначения ВМФ, которые и ныне входят в состав флотов России, прошло пятнадцать лет. Претворение в жизнь этой идеи в разное время этого периода связано с рядом имен. В 1941 году полковник И.И.Савичев, вице-адмирал Ф.И.Крылов и адмирал Л.К.Беркенев выдвинули идею создания роты особого назначения водолазов-разведчиков и сформировали такое подразделение на Балтике. Капитан второго ранга Прохватилов был бессменным командиром этой роты в годы Великой Отечественной войны. Он — один из создателей тактики применения водолазов-разведчиков, идеолог разработки и внедрения в конце 40-х — начале 50-х специального водолазного снаряжения и аппарата для доставки под водой раненых и пленных. Адмирал Л.К.Беркеньев и капитаны первого ранга Д-У.Шашен-ков и Б.М.Марголин в 1953— 1958 годах добились воссоздания частей спецназа ВМФ. Они же, правда, уже без Марголина, впервые на флоте выдвинули концепцию использования водолазов-разведчиков как пловцов и парашютистов. Им удалось добиться реализации этой идеи. Они же заложили основы создания подводных средств движения, вооружения и материально-технического обеспечения деятельности частей спецназа ВМФ и их обустройства. |
