Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.31 Mb.
|
Лекция №4 ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В СИБИРИ XVI – XVII ВЕКОВ. Государственное управление. Заселение. Культура. Государственное управление. Управление Сибирью в Москве. В XVI в. Сибирь, как новый край Русского государства, управлялся Посольским приказом в Москве, а с 1599г. – Приказом Казанского дворца, под управлением которого к началу XVII в. были сосредоточены все восточные окраины страны. Но территория сибирской окраины Русского государства быстро увеличивалось, а управление ею усложнялось. Поэтому царским указом от 19 февраля 1637г. было образовано новое центральное учреждение – Сибирский приказ. Во главе его был поставлен князь Б.М.Лыков. Сибирский приказ назначал воевод и таможенных голов, ведал обороной Сибири и снабжением служилого населения (от вооружения и боеприпасов до продовольствия), судом всего русского и ясачного населения, осуществлял прием и хранение сибирской пушнины, руководил казенной торговлей с Китаем и реализацией сибирской пушнины в Европе. Аппарат Сибирского приказа состоял из судьи (начальника) приказа, дьяков и нескольких десятков подьячих. Дьяки заведовали столами (отделами), подьячие выполняли канцелярскую работу. Должность судьи Сибирского приказа занимали виднейшие представители московской бюрократии: Никита Иванович Одоевский, Алексей Никитич Трубецкой, Иван Борисович Репнин и другие. Административно - территориальное деление Сибири в XVII в. Основной единицей административного деления Сибири, как и европейской, части страны, был уезд. Органы сословно – представительного самоуправления русского населения в Сибири были в зачаточном состоянии, и вся полнота власти находилась в руках воевод. Дворянских сословных учреждений, в силу отсутствия крупного частного землевладения, в Сибири еще не было. Управлять Сибирью – далекой и огромной “государевой вотчиной”, было очень трудно. Поэтому здесь рано сложилось областное деление (разряды), предварившее губернское управление в XVIII в. Уже с конца XVI в. в Москве стремились к созданию непосредственно в Сибири административного центра, главенствующего над другими уездами. С постройкой в 1587г. Тобольска роль такого центра была отведена ему. В наказах воеводам Сибирских городов предписывалось всякие дела согласовывать с Тобольским воеводой, который должен был сообщать о них в Москву. Такой порядок был необычным для административной практики Русского государства и встречал сопротивление со стороны уездных воевод, но систематическое и настойчивое проведение его в жизнь скоро выработало определенную традицию. К началу XVII в. Тобольский разряд окончательно сложился и включал в себя все уезды тогдашней Сибири. До 1629 г. в него входили Березовский, Верхотурский, Енисейский, Кетский, Кузнецкий, Мангазейский, Нарымский, Пелымский, Сургутский, Тарский, Тобольский, Томский, Туринский, Тюменский уезды. В 1629г. был образован второй разряд – Томский. К нему отошли Енисейский, Кетский, Кузнецкий, Нарымский, Сургутский, Томский и вскоре образованный Красноярский уезды. В 1639г. был образован Ленский разряд. Под власть якутских воевод был поставлен выделенный из Енисейского уезда Ленско – Илимский край. В 1648г. Ленский разряд был разделен на два уезда – Якутский и Илимский. Наконец, в 1677г. был образован еще один разряд – Енисейский, в составе Енисейского, Мангазейского и Нерчинского уездов. Позже к нему был присоединен Краснорский уезд, а в 1682г. прибавились Иркутский и Албазинский уезды. Таким образом, на протяжении XVII в. в Сибири оформились 20 уездов. Несмотря на образование других разрядов Тобольск сохранял положение главного города Сибири. С 1621г. он стал центром Сибирской архиепископии. За тобольским воеводой оставалось общее руководство всеми вооруженными силами Сибири, продовольственным снабжением ”не пашенных” городов, обеспечение Сибири боеприпасами и вооружением, старшинство в решении вопросов внешнеполитических и торговых отношений с соседними государствами. В Тобольск воеводами назначали родовитых представителей боярства, близких к царскому двору. Наиболее яркими тобольскими администратами были Ю.Я.Сулешев (1623-1625гг.) и П.И.Годунов (1667-1670гг.). Сулешев организовал первую перепись населения и пахотных земель Западной Сибири, провел земельную реформу и ряд финансовых мероприятий. Установил твердое соотношение крестьянских наделов с размерами обрабатываемой или государевой пашни, увеличив при этом тягловые повинности; ввел зачет земельных участков служилых людей за их хлебное жалованье, унифицировал и понизил денежные оклады служилых людей; ввел взимание в казну хлеба с пашен всех земледельцев; осуществил ряд мероприятий в области таможенного дела. Годунов начал строительство сибирских оборонительных линий и реорганизовал войско, введя полки драгунского строя и поселения казаков, организовал составление первой Генеральной карты Сибири. Уездное управление осуществлялось воеводой. Он имел свою администрацию – приказная изба. Штат состоял из дьяка, двух-трех подьячих, переводчика – толмача, сторожа и палача – «заплечных дел мастера». Помощниками воевод были командиры городовых гарнизонов – казачьи и стрелецкие головы, атаманы и сотники. В управлении русским населением воеводская администрация опиралась ещё на выборные крестьянские и посадские власти – целовальников, старост, сотских, десятских. Схема государственного управления Сибирью в XVII веке.                Сибирские воеводы XVII века.… Это, я бы сказал, должна быть особая страница истории Сибири. Исключительно сложными были их управленческие задачи, в основном вдали от крупных административных центров Сибири, тем более от Москвы. Все вопросы – военные, отношений с аборигенным населением, обеспечения продовольствием, развития пашенного земледелия, освоения новых территорий и многие другие – приходилось решать на месте самостоятельно. И искушений в таких условиях для них было немало. Каждый из них представлял собою конкретный характер и порой с неординарной судьбой. Упоминавшийся выше боярин, князь Юрий Яншеевич Сулешев (Тобольск, 1623-1625) принадлежал к крымской татарской знати, принял крещение, был женат на М.М.Салтыковой – родственнице царя Михаила Федоровича. Князь Алексей Никитич Трубецкой, чья успешная карьера началась именно с Тобольского воеводства (1628-1631). По его инициативе на Урале в 1631г. был основан первый железоделательный завод. Впоследствии он возглавлял Сибирский приказ, командовал войсками в русско-польской войне 1654-1667гг. и был крестным отцом Петра Первого. Или Дмитрий Андреевич Францебеков – крещеный ливонский немец Френсбах, первый русский резидент в Швеции в 1635-1636гг. Будучи в Якутске, он разрешил и финансировал знаменитый поход Ерофея Хабарова на Амур, без чего он вряд ли бы состоялся. Или другой Якутский воевода, Андрей Афанасьевич Барнешлев (1675-1678). По рождению он был англичанином Барнсли, поступил на службу в Москву и за какую-то провинность сослан в Енисейск. Там он принял православие, женился и в чине сына боярского дослужился до якутского воеводства. Но Сибирские воеводы, особенно городские, вошли в фольклор и отрицательным обобщенным типом: «наказал Бог народ – наслал воевод»; «воеводою быть – без меду не жить»; «дело не велико, да воевода крут – свил мочальный кнут». И этому были основания. В 19 разрядных и уездных городах Сибири в конце XVI-XVII вв. на воеводской должности перебывало более 500 человек, разных по своему месту в иерархической лестнице служилого дворянства, материальной обеспеченности, происхождению. Общим для них были государев наказ (инструкция по управлению), принадлежность к православию и стремление успешнее использовать свое место в целях личного обогащения. Воеводы отправлялись в Сибирь со всем своим «домом», куда входили члены их семей, родственники, дворня. М.О.Аничков следовал в Красноярск в окружении 60 человек – дворовых, служилых и работных людей. Количество взятых заносов воеводам регламентировалось. Их перечень включал масло коровье и конопляное, ветчину, косяки солонины, гусятину, солод, муку, крупу, вино, мед, лимоны и пряные зелья, одежду и сукна, железо листовое и в прутьях, медь в виде посуды, мыло, воск, сошники и косы, кожи и судовые скобы.… Но взять с собой стремились как можно больше, рассчитывая пустить в торговый оборот. Взятого продовольствия должно было хватить воеводе, семье и челяди на 2-3 года воеводства. Кроме того, перед отъездом в Москве им выдавалось окладное денежное жалованье за два года. Всё это, с точки зрения центральной власти, должно было оградить местное население от корыстолюбивых устремлений воевод. Приезжая в Сибирь, воевода оставался «московским» человеком. Его больше интересовало, кто за время его отсутствия был при царском дворе, пожалован в бояре или стольники, чем, например, этнографические различия сибирских народов, которых, чтобы не путаться, называли ясачными иноземцами. Отношения между воеводами зачастую были конфликтными. Так, возвращавшегося с кузнецкого воеводства Федора Нащекина в Томске задержал местный воевода князь Никита Егупов-Черкасский. При этом в свезжей избе (административный воеводский дом) Егупов-Черкасский велел Федора «выбить из избы в шею». О злоупотреблениях сибирских воевод сохранилось множество фактов. Так, на пути в Мангазею подвыпивший воевода Палицин служилого человека Шохина заставлял «сырых грибов есть», за отказ – привязывал несчастного «на веревку и волочил под коч». Якутский воевода Петр Головин в свезжей избе оглушил стольника Глебова коробкой с государевой печатью; создал семь тюрем, в которые посадил более 100 человек; по делу восстания якутов повесил 23 человека, «а иных бил кнутьем без пощады и с того кнутья многие якуты померли, и тех мертвых Петр вешал же». Якутский воевода М.С.Ладыженский вывез из Сибири 21480 соболей. Нерчинский воевода И.Николаев во всеуслышание произнес: «Я сам тако же, как на Москве царь Петр Алексеевич: что де хочу, то и делаю…» Но в истории Сибири XVII в. известен лишь один случай убийства воеводы возмущенным населением – илимского воеводы в 1665г. Лаврентия Обухова: «Лаврентий, приезжая к ним в Усть-Киренскую волость, жен их насильничал…» Лихоимство (произвол чиновников) снижало эффективность управления в Сибири. Но в целом воеводы являлись проводниками государственной политики и в основном справлялись со своими трудными обязанностями. Заслуживают особого внимания и непосредственные исполнители управленческой политики – служилые люди. Они выполняли обязанности приказчиков острогов и пашенных слобод, собирали ясак, транспортировали и охраняли казенные грузы, конвоировали ссыльных, обороняли уезд от «немирных» соседей. Заместителями воеводы по управлению воинским гарнизоном были стрелецкие, казачьи и татарские головы (назначались из служилых людей). В крестьянские слободы назначались особые приказчики пашенных крестьян – следить за исправным выполнением государевыми пашенными крестьянами повинностей. В помощь приказчику крестьянский мир выбирал целовальников (для приема и хранения хлеба), старост пятидесятских и десятских (для выполнения полицейских функций). Служилые люди чаще других встречались с опасностью и нередко погибали. Когда письменный голова Г.Писемский в 1604г. приехал в небольшой тогда г.Сургут, он обнаружил, что за короткое время в походах и «в посылках» убито и померло 115 сургутских служилых людей. Это – почти 41% по отношению к численности служилых в Сургуте в 1601г. Свободная и самостоятельная жизнь сибирских служилых людей, полная всевозможных опасностей, борьба с людьми и природой воспитывали у них энергию, подвижность, упорство постоять за себя и свои интересы. Сибирь и крепостное право. В Сибири, в отличие от центральной России, в XVII в. не было крепостного права. С самого начала присоединения вся Сибирь была объявлена «государственной вотчиной», сибирская земля считалась государственной. Государство стремилось единолично извлекать доходы с богатой окраины. Закрепощение сибирских крестьян было невозможно и потому, что необъятные просторы и слабость местной администрации оставляли для крестьянина возможность уйти «куда глаза глядят». Необходимость взаимодействовать с государственной властью, вступать в контакты с аборигенным населением заставляли русских поселенцев воспроизводить в Сибири нормы мирского (общинного) самоуправления – крестьянская община. В Сибири в XVII в. возникали и социальные конфликты, происходили и городские восстания. Причинами были уменьшение жалованья, лихоимство и др. Особое значение имели отношения русской власти и аборигенов (сибирских аборигенов тогда звали «иноземцами»). В политике русских властей в отношении аборигенного населения были принципиальные установки: 1)мирные пути взаимодействия, добиваться союза с ними и поддержки; 2)защита ясачноплатильщиков от притеснений со стороны русских, обходиться с ними «ласкою» и «приветом»; 3)ясачные люди были в одинаковом правовом поле с русскими, различие к подданным определялась только их имущественным и служебным положением; иногда они обращались в органы суда, правопорядка, чтобы опротестовать действия своих «лучших людей» и русской администрации по поводу лихоимства; 4)не допускалась насильственная и массовая христианизация сибирского населения; 5)невмешательство во внутриродовые отношения; в этот период центральная и местная власть очень редко вмешивались в дела ясачных волостей, где продолжали действовать местные феодалы и представители патриархальной родоплеменной верхушки. Эти принципы были главным условием и присоединения, и «покорности» Москве аборигенов. Формальное присоединение народов Сибири дополнялось обязательным подчинением и превращением их в подданных «белого царя». Основной формой подчинения и «принятия подданства» было обложение и взимание ясака. Особыми административными единицами были ясачные волости. Ясак как форму обложения местного населения русские власти заимствовали от татарских ханств в Поволжье и в Сибири. В буквальном переводе на русский ясак – дань, которая уплачивается в знак подданства. На первых парах ясак, взимаемый царской администрацией в Сибири, не отличался от дани, которую выплачивало местное население более сильным племенам или государственным образованиям до прихода русских. Его размер не фиксировался, брали, сколько давали, с раздачей подарков (металлических изделий, тканей, зеркал, водки и т.п.), в форме меновой торговли. Практиковался захват знатных людей в заложники, что гарантировало уплату ясака их сородичами. С XVII в. ясачная подать превращалась в ренту, уплачиваемую местным населением в пользу феодального государства за пользование землей и другими ясачными угодьями. По мере укрепления русской власти ясак превращался в разновидность государственного налога. Взимание ясака имело две формы: окладной ясак – постоянный, фиксированный размер сбора с волости («землицы»); неокладной – неопределенный – сколько возьмется. Окладным ясаком облагались группы ясачного населения, которые уже упрочились в русском подданстве и были учтены переписными ясачными книгами. Жители, не прочно закрепленные в русском подданстве, платили неокладной ясак, часто в размере, который они сами находили нужным для поддержания дружеских отношений с русскими властями. В этом случае ясак носил нередко характер обычного торгового обмена, его обязательно сопровождали «государевы подарки». Ясачным людям выдавали сукно, ткани, котлы, хлеб, водку, дешевые украшения (бисер и др.). Ясачный взнос состоял из собственно ясака - обязательного платежа - и добровольных приношений («поминков»). Со временем «поминки» стали так же обязательными. Ясак принимали преимущественно пушниной, иногда рыбой, скотом, оленьими шкурами. По мере истребления соболей стали принимать меха лис, бобров, других пушных зверей, а также деньгами. Но в основных пушнопромысловых районах (Якутский, Мангазейский, Енисейский уезды) правительство допускало замену пушного ясака денежным исключительно редко. В управлении нерусским населением царская администрация использовала родоплеменную знать коренных народов, стараясь опереться на нее. Кучумовские «мурзы и мурзичи» освобождались от ясака, за ними сохранялись все старые привилегии. В большинстве своем они были приняты на царскую службу и составляли особую группу «служилых юртовских татар». В управлении Сибирью видное место занимали вопросы регулирования торговли. Царское правительство, заинтересованное в нормализации экономической жизни Сибири, до конца XVI в. освобождало здесь от таможенных пошлин, как русских, так и среднеазиатских (ногайских и бухарских) купцов. Но с 1597г. русские торговые люди платили десятинную пошлину с сибирских товаров, «ото всякого зверя от девяти десятое». Заботясь о регулярном поступлении ясака и о том, чтобы ясачных людей «не ожесточити и не отбити от государя», правительство освободило их от уплаты таможенных пошлин. В целом зависимость сибирских аборигенов от русской власти отличалось мягкостью - в сравнении с положением туземцев в колониях европейских держав. Формула царских грамот и наказов в отношениях с ясачными людьми предписывала действовать «лаской, а не жесточью». Ясачные, как и русские, были такими же подданными. Достаточно быстро между русскими и основной массой инородцев устанавливались мирные добрососедские отношения. Распространенными были межэтнические браки. Не было пренебрежительного отношения к детям от таких браков. Русские даже не выдумали слов для их обозначения, как это сделали европейцы в своих колониях, введя в оборот слова «метис», «мулат». Многоукладность экономического быта пришлого русского населения, преимущественно крестьянский характер колонизации, последовательно проводимая царским правительством охранительная политика по отношению к ясачному населению облегчали совместную жизнь русского и нерусского народов в рамках единой государственности. Смягченный характер имели в Сибири и феодальные отношения. При сохранении зависимости черносошного крестьянства от крепостнического государства здесь были слабы позиции крупного феодального землевладения. Оно в это время не поощрялось здесь центральной властью. Крепостничество, захлестнувшее центр Европейской России, прививалось в Сибири далеко не в таких масштабах. Сосуществование укладов жизни русского и аборигенного населения также открывало возможности для хозяйственного мирного и культурного общения. Здесь считаю уместным заметить, что популярное, особенно в последнее десятилетие, в том числе в официальной печати, сочинение и распространение анекдотов на тему «чукчей» противоречит исторической русской ментальности и характеризует современных авторов и распространителей как носителей низкой культуры или великорусского шовинизма (национализма, предполагающего исключительность русской нации). Положение барабинских и чатских татар в составе России (наших предков на территории современной Новосибирской области). Барабинцы вошли в состав ясачных татар. 10-12 соболиных шкурок ежегодно должна была вносить каждая семья. Ясак вносили и шкурками бобра, рыси, лисицы и т.п., приравнивая их к соболям. Население было связано круговой порукой (вносило ясак за тех, кто не мог добыть нужное количество, нередко и за больных, и за умерших). Такое количество добыть пушнины было трудно, и барабинцы жаловались – «положен ясак не по силам». Кроме ясака рядовые общинники вносили в царскую казну «поминки» В административном отношении барабинцы подчинялись Тарским воеводам. Положение Барабинских татар усугублялось ещё тем, что от них постоянно требовали дань западно-монгольские феодалы. Царское правительство, не имея тогда сил противостоять этому, вынуждено было мирится с двухданством в пограничном районе. Чатские татары, в отличие от Барабинских, ясак не вносили, но выполняли ямскую повинность: перевозили различные грузы на судах и лошадях из Томска в Тобольск и обратно. Часть чатов вошла в разряд служилых татар. Они участвовали в военных походах, несли караульную службу в окрестностях Томска, строили остроги, выполняли обязанности переводчиков и др. Звание служилого Татарина было наследственным. В основном это были потомки родоплеменной знати. Известны факты сопротивления барабинских и чатских татар лихоимству чиновников. В жалобе в Москву на томских голов (голова – должность градоначальника) говорилось: «В прошлом году(1606г.), как ехали Матвей и Семен в Томской город Обью с усть Иртыша, и, едучи по Оби реке ясашных людей пытками пытали, и поминки с них великие имали, и их грабили… имали носильством, и от того де в ясачных людях стала измена великая…». О мужестве, непокорности произволу барабинцев и чатов свидетельствует исторический факт – Барабинская смута. Крайняя форма недовольства злоупотреблениями тарских воевод, их неспособностью организовать защиту населения от вторжений соседних кочевников проявилась в 20-е гг.(XVII в.) в крупном выступлении. Джунгары – кочевые племена в Барабинском приграничье – вторглись в земли барабинцев, захватили их пастбища и промыслы, разоряли юрты, убивали сопротивляющихся, уводили в плен женщин и детей. Тарские воеводы, в соответствии с политикой царского правительства не обострять отношений с джунгарами, запретили барабинцам совершать ответные набеги и потребовали от них немедленно погасить недоимки в уплате ясака за три года, завысив их размеры. После отказа барабинцев выплачивать такой ясак воеводы «учали править… государев ясак» батогами. Действия воевод вызвали взрыв возмущения. Выступления барабинцев возглавил князек Когутай. Они осадили Тару, но захватить её не смогли и ушли к верховьям Каргата и Чулыма, где кочевали джун гары. Посланным к ним русским людям татары заявили, что вернуться, если уменьшат ясак. Для переговоров с сибирским воеводой, находившимся в Тобольске, Когутай направил своих представителей. Тем временем к восставшим присоединились чаты, тоже недовольные произволом русских властей. Этим воспользовались джунгары и вместе с барабинцами осадили Тару, а затем Томск. Взять города не удалось. Разграбив окрестные селения, они откочевали в степи. Однако барабинцы и чаты, уведенные в кочевья джунгар, подверглись здесь значительно большей эксплуатации, чем раньше. После ряда походов служилых людей к восставшим и обещания уменьшить ясак и не преследовать «за измену» тех, кто добровольно вернется, часть взбунтовавшихся татар к 1631г. вернулись на прежние места. Но волнения среди барабинцев и чатов продолжались и в последующие годы. |
