Департамент научно-технологической политики и образования
Скачать 9.89 Mb.
|
2.10. Минусинские древности и историко-культурный ландшафт. Современная Сибирь - это удивительный мир народов и культур, истоки которого теряются в глубинах человеческой истории. Особое место занимают в нём древние памятники Минусинской котловины. Здесь на протяжении многих тысячелетий на берегах Среднего Енисея существовал один из очагов земной цивилизации на севере азиатского континента. На территории Минусинской котловины в течение многих тысячелетий складывались своеобразные культурно-исторические ландшафты с многочисленными вкраплениями древних памятников. Это естественная «музеефикация» огромного количества древностей стала возможной благодаря уникальным природным условиям и сложившемуся на их основе хозяйственно-культурному типу древних насельников долины Среднего Енисея. Задолго до земледелия, с которым обычно связывают появление «очеловеченного» ландшафта, началось формирование культурной среды обитания древних южносибирских этносов. На начальных этапах, в эпоху каменного века, воздействие человека на природное окружение было не слишком заметным. Однако, при переходе племён Минусинской котловины к скотоводству и земледелию в III тысячелетии до н. э. местные степи постепенно стали покрываться многочисленными «городами» мёртвых. Они появились в условиях производящего хозяйства, когда роль человека в жизни земли чрезвычайно возросла. Эта естественная «музеефикация» огромного количества древностей на территории Минусинской котловины стала возможной благодаря уникальным природным условиям и сложившемуся на их основе хозяйственно-культурному типу древних насельников долины Среднего Енисея. Традиционные виды хозяйственной деятельности такие, как скотоводство не подвергали природно-антропогенные ландшафты сколько-нибудь заметному изменению, хотя отдельные участки степи испытывали, очевидно, на себе отрицательные последствия от интенсивного выпаса скота. Динамическое равновесие между ландшафтом и человеком восстанавливалось естественным путём, пограничная полоса между ними не имела чёткого абриса. Это была своеобразная экологическая ниша, в которой жили и осуществляли свою жизнедеятельность различные этносы. Первое, что бросается в глаза при знакомстве с археологическими комплексами Минусинской котловины - их непохожесть друг на друга. Да, все они археологические памятники, но на этом сходство, в основном, и кончается. Каждый из них принадлежит к определённому кругу древних культур, нашедших своё воплощение в традиционном культе предков, идущим из глубины веков. Священные могилы, а также души умерших выступали согласно древним верованиям стражами родовой территории. Своим присутствием они очерчивали пространство, занимаемое определённой родовой общиной, охраняли и берегли его. Особое место среди этих погребальных комплексов занимают памятники тагарской (скифской) культуры - величественные курганы, относящиеся к I тыс. до н.э. Их уникальность заключается в том, что из - за особенностей местного климата они во время раскопок находились, практически, в том же состоянии, что и при их создании. Это позволило археологам вступить в своеобразный диалог с поколениями людей, казалось бы, навсегда затерявшихся в неведомых глубинах прошлого, духовный опыт которых был зашифрован в таинственных мегалитах - огромных сооружениях из камня. Очарование древностью испытывает каждый человек, посетивший в Хакасии «долину царей» - Салбыкское урочище, где в радиусе 5 км насчитывается более 50 громадных курганов. Сегодня, благодаря раскопкам Большого Салбыкского кургана, известно, что в этом урочище тагарцы хоронили вождей и других особо важных людей. Поэтому размеры курганов, очевидно, зависели от степени знатности умершего. Власть, отчуждающаяся от народа, пропагандировала и утверждала себя и своё могущество монументальностью погребальных сооружений и пышностью погребального обряда. Курган нёс в себе определённый образ, в котором воплощались мировоззренческие, эстетические воззрения и вкусы его создателей. Вид величественного кургана, далеко видного в степи, должен был породить у человека, его созерцающего, определённые эмоции: впечатление торжества или величия, вызывающее чувство подавленности и благоговения. Именно такие задачи выполняли земляные пирамиды, сооружённые в различных частях Минусинской котловины и за её пределами. Они производили неизгладимое впечатление на сознание и чувства людей тагарской эпохи. Ещё один памятник этой эпохи - грандиозная постройка в Барсучьем логу. По всей видимости, курган является захоронением племенного вождя, строительство которого осуществлялось ещё при его жизни. В пользу версии о погребении здесь очень важной для древнего народа персоны говорят размеры и необычность этого курганного захоронения. Его площадь составляет 250 кв. м (50 м х 50 м), а первоначальная высота - 10 м. Ограда кургана выложена из мелких камней, вертикальных плит и гравированных стел. Сама постройка остаётся загадкой. При её возведении были использованы в качестве строительного материала плиты из более древних могильников. По какой - то причине северная сторона ограды преднамеренно была выполнена с наклоном почти в 45 градусов. Дополнительные элементы конструкции специально фиксируют именно такой угол наклона. Почему так было сделано - пока неизвестно. Описания древних захоронений говорят о том, что тагарцы постоянно подвергались воздействию культа великих предков и семейно - родовых святынь и покровителей, культа солнца и небесного огня, растительных сил природы. Культ предков у тагарцев представлял из себя поклонение умершим мужчинам - сородичам и отражал социальную структуру тагарского общества. Деяния предков, транслируясь посредством вещной формы памятников прошлого, внедрялись в сознание людей через традиции, фольклор, погребальные сооружения и ритуалы, прикладное искусство, наскальные рисунки. Отношение к могилам предков выполняло роль моральных регуляторов общественной жизни, не выходящим за пределы рода или племени. Конечно, отношение к могилам не было никогда однозначным в различные исторические эпохи, но наряду с этим у него была общая подоснова - страх перед мёртвыми, «чужими» или «своими». Эта боязнь, наряду с определёнными этическими нормами и представлениями, способствовала сохранению памятников от разграбления своими и чужими кладоискателями, но лишь в какой - то степени, лишь до определённой поры. Сами тагарцы хоть и грабили в массовом порядке могилы своих предшественников «карасукцев», привлечённые огромным количеством бронзовых вещей в карасукских погребениях XIII - VIII вв. до н. э., однако опасались ограбления собственных могил. Для мёртвых они выкапывали глубокие ямы, закрывали их прочными деревянными накатами, над могилой возводили массивные каменные сооружения и обкладывали их дерном. Все сооружения помещались внутри монументальных каменных оград. Именно эти внушительные курганы стали много позже «жертвами» искателей золота. Ярким проявлением одухотворённого, чувственного отношения человека к миру был не только культ умерших предков, но и культ священных гор и скал, широко распространённый среди южносибирских народов. От каменного века и до наших дней в Хакасско - Минусинской котловине существует народная традиция рисовать или выбивать на скалах и камнях различные рисунки. Они всегда привлекали внимание многих людей. По - разному истолковывалось их происхождение. Некоторые называли скальные плоскости, покрытые рисунками - «писаными камнями», принимая их за древние письмена. Для жителей же Минусинской котловины писаные камни были священными местами обитания духов, среди которых особым почитанием пользовался «таг ээзи» - хозяин гор. Да и сами рисунки часто объясняются как творчество духов. Связь родовой общины с определёнными представлениями о мире отмечалась, например, финским учёным А. М. Кастреном. В своём путевом дневнике, датированном серединой XIX века, он описывает, как минусинские татары [хакасы - В. Б.] собираются для свершения своих празднеств и религиозных обрядов у подножия писаных скал. На сегодняшний день собраны сведения более чем о 100 писаницах Минусинской котловины. Содержание рисунков различно, помимо ритуально -магических и мифологических выбиты и бытовые рисунки. Среди исследователей нет единого мнения о природе этих памятников. Диапазон суждений достаточно широк: от утверждения их произведениями древнего искусства до признания за ними лишь роли средства общения, «информационного обеспечения» первобытной общины. Очевидно, правы обе стороны, так как писаницы, выступая средством познания мира, а также средством общения, демонстрируют нам художественные образцы связи человека и мира, которые с полным правом могут быть отнесены к области искусства. На самых древних из них, относящихся к эпохе каменного века, бросается в глаза совершенное отсутствие изображений человека. Всю скальную плоскость заполняет образ могучего зверя, который поражает своей монументальностью и реалистичностью. Как отмечал исследователь каменного века академик А. П. Окладников: «Дикий охотник был совершенно чужд нашему представлению о власти человека над миром и превосходстве его над зверем. Напротив, согласно его взглядам, зверь не только равен охотнику, но и гораздо мудрее, сильнее и могущественнее человека. Охотник поэтому вовсе не побеждает убиваемое животное благодаря своей собственной ловкости, уму и силе или остроте своего оружия, а только лишь пользуется его добровольным согласием и готовностью предоставить в распоряжение человека собственное тело». Даже там, где эпизодически на скальных плоскостях обнаруживаются человеческие фигурки, они только подчёркивают общее впечатление силы и величия звериных образов. Зверь всегда могуч и монументален, человек же показан маленьким и жалким. От плоскостей каменного века, где доминирует образ могучего зверя, наскальное искусство эволюционирует к полному господству человека в сюжетах позднего бронзового и железного веков, что связано, очевидно, с духовной переоценкой мира и своего места в этом мире со стороны человека, перераспределением тех социальных «ролей», которые он отводил для себя. Данную черту древнейших писаниц Южной Сибири давно уже заметил и выразил в своих работах И. Т. Савенков - один из глубоких знатоков наскального искусства Сибири. Сравнивая древние писаницы каменного века с наскальным искусством эпохи бронзы и железа, он писал следующее: «Рисунки звероловов и древних пастухов отличаются отсутствием человека. Они по гомеровски отражали внешний мир, а новокопёнские, так называемые, «иероглифические» - нет [писаница близ села Копёны - В. Б.]. Они имеют всего чуть ли не две фигуры лошади, а остальное - люди, люди и люди, мужчины и женщины, тамги, тамги и тамги, т. е. тавры, тавры и тавры, шаман с бубном и колотушкой, ещё шаман с бубном, человек в круглой шапке с кистью, человек в шапке с длинными ушами и т. д.». Эту особенность средневековых писаниц Хакасии отмечал в своём путевом дневнике и И.Р. Аспелин - руководитель финской археологической экспедиции 1887 - 1889 гг. Большое впечатление произвело на финских археологов знакомство со знаменитой ныне Сулекской писаницей. Вот что можно было прочесть в их заметках: «... Ещё радостнее была находка выше названной скалы «Писаная гора» у Сулека, которая, правда, называется в литературе, но значение которой как древнего культурного памятника до сих пор недостаточно признано». Время подтвердило правоту мысли, высказанной И. Р. Аспелиным. Позднейшая расшифровка древних знаков указывала на то, что с Сулекскими горами на Чёрном Июсе были связаны сложные мистические представления древних хакасов, здесь вершились торжественные религиозные обряды. Путешественники отдают должное искусству гравировки на камне древних мастеров и сравнивают его с искусством средневекового Ирана эпохи Сасанидов. Значение подобных реликтов древнего прошлого трудно переоценить. Являясь органичным элементом окружающего этнос ландшафта, писаницы воспринимались как необходимое условие существования этнических групп. Под влиянием привычного природного и культурного окружения вырабатывались и закреплялись в сознании людей определённые стереотипы поведения (традиции), определённые черты этнического характера, этнической психологии. Погребальные сооружения, каменные изваяния, петроглифы (писаницы), древние поселения и святилища - весь этот неповторимый мир древнего бытия человека составляет неоценимую сокровищницу древнего искусства Хакасии и не только. «Нам и нашим потомкам от людей, живших в древности, - отмечал художник В. Ф. Капелько, - досталась богатейшая и древнейшая коллекция искусства - это гигантский вклад в копилку духовной культуры». Одновременно с этим - это предметная форма жизненного опыта, посредством которой осуществлялось хранение и передача этого опыта новым поколениям людей. Если попробовать подвести какой - то предварительный итог сказанному, то, наверное, можно отметить следующее. Включение памятников прошлого в культурно - историческую среду обитания народов, населявших Минусинскую котловину в древности, характеризовалось особой формой культурного наследования. Характерная для древнего мифологического сознания неопределённость понятий «прошлое» и «настоящее» порождала эффект присутствия всего во всём, прошлого в настоящем и наоборот. Мёртвые крепко «держали» живых, и это было вполне естественно в понимании человека того времени. В последующие исторические эпохи, вплоть до наших дней, начинает набирать силу процесс отчуждения древностей от их создателей и почитателей. И хотя для многих коренных жителей Минусинской котловины памятники прошлого ещё сохраняли свою общественную значимость и ценность, как факторы, духовно консолидирующие этнос, эта линия развития отношений между человеком и его историческим прошлым всё больше превращалась в нисходящую, угасающую во времени. Огромные социально-экономические сдвиги, которые переживает современное человечество, привели к окончательной ломке и исчезновению исторически сложившихся культурно-хозяйственных типов населения земли, к возникновению глобального, планетарного характера человеческой деятельности. Особенно это сказывается в Сибири, где безудержное освоение всё новых территорий остро поставило на повестку дня старый, наболевший вопрос о нашем отношении не только к отдельным памятникам истории и культуры, но и к природно-антропогенным системам в целом. Давно известно, что культурно-исторические ландшафты выступают в роли естественной среды обитания любого этноса и обладают мощным постоянным воздействием на сознание и психику людей. Но для многих специалистов, занятых сегодня хозяйственной деятельностью сибирские просторы - это, прежде всего, огромные пустынные пространства, удобные для размещения различных хозяйственных комплексов. Принятие субъективных, необоснованных решений в этой области привело к катастрофическому разрушению не только природной, но и культурно-исторической среды, к массовой гибели памятников прошлого. По сути дела, сегодня в Южной Сибири на наших глазах разворачиваются последние акты исторической драмы - окончательное исчезновение с лица земли неповторимых культурно - исторических ландшафтов древнего культурного наследия. И если что-либо ещё можно спасти, то речь идёт о создании специальных музеев-резерватов, где могли бы существовать небольшие участки прежних культурно-исторических ландшафтов, уничтоженных в процессе тотального «преобразования» окружающей среды. Изменение культурно-исторического ландшафта воспринимается хакасским народом трагически. Как отмечает В.Я. Бутанаев, «уничтожение памятников старины и запахивание древних пастбищ ведут к «духовному геноциду» этноса. Для возрождения духовной культуры народа необходимо сохранение исторической и духовной среды обитания». Модуль 3. Кыргызское государство (VI в. н.э. – 1207 г.н.э.).
Кыргызы – один из древнейших народов Тюркского мира, корни которого уходят в горно-степные просторы Центральной Азии. Впервые этноним «кыргыз» (в китайской форме «гяньгунь», «цзяньгунь», «гэгунь») упоминается в китайских источниках династии Хань в 201 году до н. э. в перечне названий северных племен и владений, покоренных гуннским (хунну, сюнну) государем Модэ-шаньюем. [Бичурин. 1950.с. 50] В III - I вв.до н.э. владение Гяньгунь (Цзянькунь) «составляло западные пределы хуннов», располагалось «северо-западнее Канцзюй», а смежная страна Динлин находилась «севернее Канцзюй». «Эти выше (названные) три государства, с Цзянькунь в центре, удалены [на запад – В.Б.] от ставки сюннуского шаньюя на реке Аньсишуй [т.е. Восточная Монголия – В.Б.] на 7 тысяч ли, на юге отстоят от Чеши [т.е. Восточный Туркестан – В.Б.] и (других) шести владений в 5 тысяч ли, на юго-западе отстоят от границ Канцзюй на 3 тысячи ли, на западе отстоят от ставки канцзюйского вана в 8 тысяч ли». [Материалы. 2003. т.2. с. 15] Царство Канцзюй (Кангюй) занимало территорию Южного Казахстана и Северного Кыргызстана. В таком случае, владение Гяньгунь располагалось у юго-западных отрогов Алтая. По хакасской мифологии, их древняя прародина находилась в стране Ойрат, где впереди возвышались Алтайские горы, а позади стоял хребет Керим, т.е. также за Алтаем в Джунгарии. Согласно другому китайскому источнику, государство Гяньгунь лежит «от Хами на запад, от Харашара [Восточный Туркестан – В.Б.] на север, подле Белых гор». [Бичурин. 1950. с. 350]. Исходя из письменных данных, можно считать, что в гуннское время гяньгуни проживали южнее Саяно-Алтая, на территории Северо-Западной Монголии и Джунгарии. Впервые данный факт отметил востоковед В.В. Бартольд. Обобщив имеющиеся сведения, он заключил, что первоначальный район обитания гяньгуней должен был располагаться «восточнее земель усуней», в северо-западной Монголии в окрестностях озера Кыргыз-Нур [т.е. Кыргызское озеро – В.Б.]. [Бартольд. 1963. с.477] Вполне вероятно кыргызы расселялись также по берегам оз. Упсу-нур и впадающей в нее р. Тесь. Переселившись в долину Енисея они перенесли с собой географические названия «Упсу» для крупного правого притока Енисея (по-хакасски «Mgcm», по-русски «Туба»), а также более мелких притоков под именем Тесь (левый и правый притоки Енисея, левый приток р. Тубы). Слабой стороной письменных сведений являются условность указанных расстояний и отсутствие подтверждающих археологических фактов. Кыргызских памятников гуннского времени нет не только в Северо-Западной Монголии и в Восточном Туркестане, но и вокруг озера Кыргыз-нур. Кроме того, название озера с монгольским формантом «нур» вероятнее всего возникло в Х в.н.э., когда впервые монголоязычные найманы и кара-китаи столкнулись с кыргызами во времена их великодержавия в Центральной Азии. Согласно распространенной ныне концепции, принадлежащей проф. С.В. Киселеву, динлины, относившиеся к европеоидному населению, являлись носителями тагарской культуры, а гяньгуни представляли монголоидов центрально-азиатских степей. В результате гуннских завоеваний гяньгуни в I в. до н.э. передвинулись из Северо-Западной Монголии в Минусинскую котловину на Енисей. В 99 г. до н.э. минусинские степи были отданы в управление гуннскому наместнику, плененному китайскому полководцу Ли Лину, ставшему в дальнейшем родоначальником местной элиты. В начале I тыс. н.э., в период таштыкской культуры, гяньгуни «перемешались с динлинами» и в результате ассимиляции динлинов гяньгунями в Минусинской котловине сформировались енисейские кыргызы. [Киселев. 1949. С. 268] В начале I тысячелетия н.э. уже довольно определенно можно сказать, что места обитания кыргызского этноса располагаются в горно-степных долинах Среднего Енисея. В Y в. н.э. китайские источники сообщали: «Племя цзянькунь (кыргыз) не принадлежит роду волка [т.е. тюркам Тюркского каганата – Б.В.]. Пещера, где родился их предок, находится к северу от гор Цюйманьшань [т.е. Кёгмен - Западные Саяны – В.Б.] (Они) сами рассказывают (о происхождении своего предка), как в глубокой древности, ниспосланный сверху Дух спарился с коровой в этой пещере». [Материалы. 2003. т.2. с. 32] Коровой у тюрков Саяно-Алтая принято называть не только буренок крупного рогатого скота, но и самок лосей, маралов и оленей. В таком случае, миф о происхождении кыргызов напоминает родословную монголов. Как гласил знаменитый литературный памятник «Сокровенное сказание монголов»: «Предком Чингисхана был Борте-Чино [т.е. Серый Волк – В.Б.], родившийся по изволению высшего неба. Супругой его была Гоа-Марал [т.е. Прекрасная Лань – В.Б.]». [Сокровенное. 1990. с. 12] К самым архаическим сюжетам фольклора можно отнести мифическое рождение первопредков в пещерах гор. Совершенно очевидно, что если первопредок рода не имел ни отца, ни матери, а сам зародился в недрах данной земли, то это означает лишь то, что его представители являются самыми древними насельниками данной территории, и формирование их происходило именно здесь. В таком случае предки хакасских сеоков, большая часть которых согласно мифам зародилась в пещерах родовых гор, действительно относятся к древнему автохтонному населению региона. Китайские хроники, таким образом, свидетельствуют, что земли, расположенные севернее Кёгменской черни, т.е. в Минусинской котловине, являются их первоначальной обителью. В ранних китайских летописях имеется сообщение мифического содержания о Кыргызском государстве, возникшем в междуречье Енисея и Абакана. Предок тюрков по имени Нишиду или Надулу-шад женился на двух девушках, которые «были дочерьми - одна духа Лета, другая - духа Зимы. Первая родила четырех сыновей, один из которых превратился в белого лебедя, другой царствовал между реками Афу-шуй [т.е. «Абыган суг» - Абакан – В.Б.] и Цзянь-шуй [т.е. «Кем суг» – Енисей – В.Б.] под наименованием Цигу (Кыргыз)». [Материалы. 2003. с. 16] Этот факт, во-первых, свидетельствует о предполагаемом родстве кыргызов и тюрок-ашина Тюркского каганата, а во-вторых, указанное событие могло произойти в V в. н.э., ибо первый тюркский каган Бумын (551 г. н.э.) считался правнуком Надулу-шада. Согласно данным хивинского историка Абул-Гази, у прародителя тюркских племен Угуз-хана «был внук по имени Кыргыз; кыргызы происходят от него». [Абул-Гази. С. 41] Таким образом, согласно письменным сведениям, кыргызы имели тюркское происхождение, и их государственность на Енисее образовалась полторы тысячи лет тому назад. В ранних легендах и преданиях тюрков Южной Сибири кыргызы выступают древними обитателями не только долины Среднего Енисея, но и всего Саяно-Алтайского нагорья. Они проживали здесь якобы в те далекие времена, когда на Саяно-Алтае еще не росли деревья. Географическое положение Кыргызского государства определяется в танских летописях следующим образом: «Это государство на юге имеет горы Таньмань [т.е. Когмен – Западные Саяны – В.Б.]. … Имеет реку [т.е. Енисей – В.Б.], которая из Хуйгу [т.е. из страны уйгуров, куда входила Тува – В.Б.] течет на север и переходит через горы [Саяны – В.Б.]. Еще говорится: эта страна упирается в западную сторону Темных гор [по-хакасски «Хара сын» - Черный хребет, т.е. Батеневский кряж, являющимся отрогами Кузнецкого Алатау – В.Б.], имеет Золотое море, которое разделяясь, образует две реки. Одна называется Янхэ (река Барана), другая – Цзяньпинцзицзэхэ» (Кюнер. С. 57) Под Золотым морем, вероятно, надо подразумевать Телецкое озеро, известное у хакасов и алтайцев под названием Алтын-кёль, т.е. Золотое озеро, из которого вытекает р. Бия [река Кобылица – В.Б.], а впадает Чулушман. От ставки кыргызского правителя Ажо «на юго-восток до хойхуской [т.е. уйгурской – В.Б.] орды считалось 3 000 ли» или «40 дней пути верблюжьего хода». [Бичурин. 1950. с. 351, 353; Кюнер. 1961.С. 57] Указанные географические данные полностью совпадают с местонахождением Минусинской котловины. Историческая топонимия Саяно-Алтая, в частности гидронимы, позволяют очертить приблизительные границы Кыргызской земли. На юго-западе ее территория ограничивалась рекой Киргиз (по-хакасски «Хыргыс суг» - т.е. кыргызская река) – правым притоком р. Малый Абакан в Западных Саянах, на юге рекой Кургус-сук (по-хакасски «Хыргыс суг») – притоком р. Джой и рекой Кургус-сук (по-хакасски «Хыргыс суг») – правым притоком Енисея в Западных Саянах, на востоке Минусинской котловины рекой Кургусюл (по-хакасски «Хыргыс чул» – букв. кыргызский ручей) – притоком р. Амыл и рекой Киргизюль (по-хакасски «Хыргыс чул») – притоком р. Хабык в Восточных Саянах, на севере рекой Кыргысджул (по-хакасски «Хыргыс чул») – притоком Среднего Чулыма (в районе г. Назаров), на северо-западе рекой Киргизюл (по-хакасски «Хыргыс чул») – притоком р. Сереж и рекой Кургусуюл (по-хакасски «Хыргыс чул») – притоком р. Урюп в отрогах Кузнецкого Алатау. [Бутанаев. 1995. С. 189-191] Очерченные гидронимами границы совпадают с территорией Минусинской котловины, являвшейся метрополией Кыргызского государства. Енисейские кыргызы были самым северным народом Азии, входившим в зону средневековой культурной ойкумены. Согласно представлениям арабских географов, за пределами страны кыргызов находились земли мифических народов Гог и Магог. Иногда в арабо-персидской средневековой литературе область «хирхиз» являлась синонимом крайне удаленных пределов земли. Согласно историческому фольклору хакасов, свое самоназвание кыргызы получили, якобы, от родоначальницы по имени «Хыр хыс» (букв. Седая дева). Среди тянь-шаньских киргизов широко бытует легенда о происхождении их названия от сорока девушек - «кырк кыз». Легенду о происхождении этнонима от сорока девушек, распространенной на Тянь-Шане, в настоящее время хакасы не помнят. Однако еще в XIII в. китайская летопись Юань-ши зафиксировала данные местного фольклора о том, что кыргызы Енисея ведут «свое происхождение с тех пор, как сорок девушек земли Хань [т.е. Китая - В.Б.] вступили в брачный союз с мужчинами Усы [т.е. жителями долины р. Уса, правого притока Енисея - В.Б.]. По этому значению (сорок) и назвали свои земли». [Материалы. 2003. с. 53] Данный сюжет свидетельствует об общих фольклорных традициях енисейских и тянь-шаньских кыргызов, что говорит об их единых истоках. Историческая принадлежность к народу степной культуры позволяют предположить, что их этноним «кыргыз» слагается из двух формантов: «кыр» - холмистая степь и «гыз» (гуз, огуз) – племя, т.е. степное племя. Средневековые археологические памятники Хакасско-Минусинского края исторический фольклор связывает с кыргызами, которые оставили после себя многочисленные погребения с каменными насыпями и стелами. Только на территории Хакасии насчитывается более 30 могильников под названием «[shosc cddrnthw» - кыргызские могилы или «хыргыс сыыраттары» - т.е. кыргызские кладбища. [Бутанаев В.Я. 1995. С. 190 - 191] У местного населения они вызывают особое чувство почтения, которое не наблюдается по отношению к тагарским (скифским) курганам. Хакасы, поравнявшись с кыргызскими могилами, кланялись и окропляли их вином. Рядом с ними запрещалось ставить юрты, иначе загробные души кыргызов ( «хыргыс сунези» ) возмутившись, напустят болезни, от которых можно избавиться только с помощью шаманов. До сих пор средневековые, т.е. домонгольские времена, по-хакасски именуются «хыргыс тузы» - кыргызская эпоха. [Бутанаев В.Я., Бутанаева И.И. 1996.с. 36] Согласно хакасским историческим легендам и преданиям, кыргызский народ создал здесь свое государство – «Хыргыс хан», ставка правителя которого находилась по одним версиям в долине Енисея (р. Ерба, г. Ог-лахты), а по другим - в долине Абакана (г. Уй-таг). Кыргызы занимались скотоводством и земледелием. Они знали колесный транспорт. В долине р. Камышта находилась древняя каменная дорога, носящая до сих пор имя «хыргыс чолы» - кыргызский тракт. Кыргызы были воинственным народом. Недаром у хакасов существует выражение «хыргыстын хыргычы» - кыргызская отважность. Таёжные жители Саяно-Алтайского нагорья - северные алтайцы, шорцы и чулымцы сохранили память о жестоких военных набегах степняков-кыргызов на их земли. Существовавший факт господства кыргызов над народами Южной Сибири отразился в шаманской мифологии. По представлениям алтайцев, одним из девяти сыновей небесного владыки Ульгена являлся грозный Кыргыс-хан. Он считался главным судьей над людьми. [МАЭ. с.65] Кыргызы относились к одному из крупных народов Южной Сибири. В 1Х в. численность населения Кыргызского государства достигала, по всей видимости, миллиона человек. Китайские источники сообщали: «Народонаселение простирается до нескольких сот тысяч (семейств), строевого войска 80 000» [Бич. 1. с. 351] Если учитывать, что средняя семья кочевника состояла из пяти человек, то численность кыргызов была очень значительной. Описание антропологического типа средневековых кыргызов по историческим источникам противоречивы. В одних подчеркивается их европеоидность, в других, напротив, монголоидность. «Жители вообще рослы, с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами». [Бичурин. 1950. с. 351] «Люди государства цзянькунь (кыргыз) все рыжеволосы и зеленоглазы. Те, у кого черные волосы и карие зрачки суть потомки Ли Лина. По этой причине этих людей прозвали «потомки дувэя» [т.е. гуннского наместника – В.Б.]. [Материалы. 2003. с.48] «У этих людей (кыргызов) волосы светлые (половые), глаза зеленые, растительность на лице рыжая. Те, у кого растительность на лице черная, суть потомки ханьского генерала Ли Лина и его солдат». [Материалы. 2003. с.32] Иногда китайские документы прямо утверждали, что «хягасы» являются «по происхождению от Ли-Лина» [Бичурин. 1950. с. 334.] Таким образом, среди кыргызского населения встречались представители как европеоидов, так и монголоидов. В облике богатырей хакасских героических сказаний отмечаются следующие антропологические черты. Они относились к породе круглоголовых людей, а их ястребиные глаза имели цвет спелой черемухи. «Пусть моя круглая голова ляжет на поле боя, пусть мои черемуховые глаза навсегда закроются» - клянутся герои. Черные волосы, расчесанные на пробор, заплетались из девяти прядей в косу толщиной в колотушку. На знаменитой Сулекской писанице 1Х в. н.э. изображаются воины с косичками на затылке [Alt-Altaische. 1931. c. 13-14] Они обладали широкими, как степь, лопатками, имели статное телосложение. Богатыри называют свой народ черноголовым ([fhf gfcnso [fks[ xjy), с красивыми черными глазами. На белом, словно снег, литом лице (ceke vfafy f[ cshfq) красовались горящие, как огонь, глаза и выделялся горячий, как угли лоб. Брови были в виде разлета крыльев ласточки, нос с небольшой граненой переносицей. Они имели сердца, поросшие шерстью (тmrnwu xmhtrnthw), что свидетельствовало об их бесстрашии. [Бутанаев. Бутанаева. 2008. С.44-45.] Таким образом, судя по данным эпоса, древние богатыри имели светлокожую наружность, но с темной пигментацией глаз и волос. Китайские летописи сообщали, что мужчины страны Хягас горды и стойки. «Храбрые из них татуируют руки себе, а женщины, по выходе замуж, татуируют себе шею». [ Бичурин. 1950. с. 351] По всей видимости, у кыргызов существовал обычай татуировки или раскраски лица и тела. «Храбрейшие из взрослых мужчин все чернят лицо в качестве отличия. Женщины, выйдя замуж, также чернят (лицо) от уха до шеи» - уточняется в работе Н.В. Кюнера. [Кюнер. 1961.С. 60] Потомки кыргызов – хакасы, в традиционной культуре не знали татуировки. Однако при лечении некоторых болезней (молочница, тендавагинит и др.), на руках и груди делали прижигание горящим трутом, клеймо от которого носило хакасское название «nmmy». Хакасское слово происходит от древнетюркского термина «ndumy» - пятно, клеймо. [ДТС. С. 579] Вполне возможно, что в кыргызские времена это слово, также как и в современном турецком, было связано с понятием татуировки. Письменные источники не раскрывают родо-племенной состав кыргызского населения. Имеются только указания, что южнее Саян обитало племя эчиков, которое, вероятно, со временем стало частью кыргызского народа. В 709 г. Шад Могилян разгромил союзников кыргызского кагана эчиков, обитавших в Туве, захватив плацдармы для вторжения в собственно кыргызские земли. В позднее средневековье среди родового состава хакасов уже присутствовали сеоки «ичеге» (сагайцы) и «эчик» (фуйские кыргызы). Итак, памятники письменности свидетельствуют, что земли, расположенные у северного подножия Кёгменской черни (т.е. Саян) в горно-степных долинах Среднего Енисея, являются древней обителью кыргызов. По данным исторических и фольклорных источников кыргызы предстают перед нами как создатели высокой степной культуры. Судя по этническому облику кыргызов, несмотря на «перемешивание» с динлинами, сохраняли свои своеобразные черты. Несмотря на все перипетии в исторической судьбе, кыргызы смогли сохранить на протяжении столетий свой этнос, культуру, государственность, ведущее положение среди ближайшего этнического окружения, смогли закрепиться на землях среднего Енисея. |
Похожие:
 | В. С. Потаев Организация предпринимательской деятельности (курс лекций) Департамент научно-технологической политики и образования при Министерстве сельского хозяйства Российской Федерации | | Ларионова И. С., Ворожихина К. В. Философия: учебно-методическое... Департамент научно-технологической политики образования министерства сельского хозяйства |
| Российской Федерации Департамент научно-технологической политики... ... |  | Российской Федерации Департамент научно-технологической политики... ... |
| Российской Федерации Департамент научно-технологической политики... Гусеничный трактор т-150-05-09 относится к сельскохозяйственным тракторам общего назначения тягового класса 4 | | Программа вступительных испытаний в аспирантуру по направлению подготовки... Министерство сельского хозяйства российской федерации департамент научно-технологической политики и образования |
| Российской Федерации Департамент научно-технологической политики... Жатка предназначена для скашивания и укладки стеблей зерновых культур в валки при раздельном способе уборки | | Департамент научно-технологической политики и образования Система машин, технология, трактор, энергосредство, культиватор, сеялка, опрыскиватель, тарифный разряд, срок службы, часовые затраты,... |
| Министерство сельского хозяйства Российской Федерации Департамент... Для посева всех видов культур (за исключением пропашных) по минимально обработанным фонам с одновременной предпосевной культивацией,... | | Департамент научно-технологической политики и образования Утверждено решением Ученого совета Академии 27. 09. 2004 г. (протокол №1), с изменениями в соответствии с решением Ученого совета... |
| Министерство сельского хозяйства Российской Федерации Департамент... В системе общего образования реализуются основные и дополнительные общеобразовательные программы, направленные на решение задач формирования... | | Министерство сельского хозяйства Российской Федерации Департамент... В соответствии с Федеральным законом от 06. 10. 2003г. №131-фз «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской... |
| Отчет о научно- исследовательской работе по теме: «сортоизучение... Департамент научно-технической политики и образования фгбоу впо белгородская государственная сельскохозяйственная | | «название темы» Департамент образования и молодежной политики ханты-мансийского автономного округа – югры |
| «название темы» Департамент образования и молодежной политики ханты-мансийского автономного округа – югры | | Департамент образования и молодежной политики ханты-мансийского автономного округа-югры Департамент физической культуры и спорта ханты-мансийского автономного округа-югры |
