Контрольные вопросы и вопросы для самопроверки, рекомендуемая литература
Скачать 3.17 Mb.
|
Контрольные вопросы и вопросы для самопроверки 1. В чем сущность циклических представлений о социокультурной динамике? Чем они отличаются от волновых моделей? 2. Чем различаются традиционное и постиндустриальное общества? 3. Кто первым разработал теорию экономических волн? В чем состоит ее сущность? 4. Какую роль в социокультурной динамике отводил Л.Н. Гумилев природным факторам? 5. Что нового дает синергетическое видение социокультурной динамики по сравнению с циклическими и волновыми моделями? 6. Какие крупномасштабные процессы выступают катализаторами или факторами социокультурных изменений? 7. Являются ли неизбежностью кризисы культуры? 8. Какие типы культурных изменений вы знаете? 9. В чем суть эволюционистских концепций динамики культуры? 10. Из каких критериев исходят авторы циклических и волновых моделей? Темы рефератов и творческих заданий 1. "Глобальный эволюционизм" о будущем цивилизации. 2. Генетическая и культурная информация: нерешенные вопросы. 3. Волновые и циклические модели социокультурной динамики. 4.От традиционного к постиндустриальному обществу. 5. Синергетическая модель социокультурной динамики. 6. Кризисы в развитии мировой культуры: уроки преодоления. 7. Древнейшие представления о развитии общества и современные концепции социокультурной динамики: общее и особенное. 8. Многообразие форм и механизмов культурных изменений. 9. Информационные процессы в культуре и обществе. 10. Принцип информационного ускорения и социокультурная динамика. 11. Культура как информационная система. 12. Если исходить из позиции, что культурогенез - не единократное происхождение культуры где-то в глубокой древности, а совокупность постоянно протекающих процессов в культурах всех времен и всех народов, выделите культурные формы, которые появились в современную эпоху. 13. Дайте интерпретацию афоризма Маклюэна "The medium is the message" ("Носитель сообщения и есть сообщение"). Какие процессы и изменения культуры послужили импульсом к утверждению, что в сообщении важно то, каким средством оно передается? Литература к теме 4: Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. Ахиезер А.С. Социокультурная динамика России: к методологии исследования // Политические исследования. 1991, № 3. Василькова В.В. и др. Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск, 1992. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989. Динамика культурных и социальных связей. М., 1992. Динамика культуры: теоретико-методологические аспекты. М., 1989. Ионин С.Г. Основания социокультурного анализа. М., 1995. Кондратьев Н.Д. Большие циклы экономической конъюнктуры // Проблема экономической динамики. М., 1989. Концептуальная основа социологического анализа культурных изменений // Социодинамика культуры. Вып.1. М., 1991. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. Таллинн, 1992. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986. Факторы и механизмы развития культуры. М., 1984. Цикличность //Мифы народов мира: В 2-х т. М., 1982. Т. 2 ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДИНАМИКА (хрестоматия) Г.Г.Шпет ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ФРАГМЕНТЫ ... Христианство довело свою культуру до кризиса. В этом признаются называющие себя христианами. Условно противопоставление культуры и цивилизации, но, раз оно сделано, всмотримся в него. Христианская культура дошла до христианской цивилизации. Крестом осеняли и святою водою кропили не только человеческие лбы, но и стальные машины. Культуру изгадили цивилизацией - в этом каются, но не раскаиваются. Не раскаиваются - это видно из того, что в жалобах на "кризисы" взывают о спасении к востоку. Где же на Востоке культура? Восток, как и все мировое варварство, способен только к восприятию, к усвоению, а может быть, и к творчеству, цивилизации. Инженер с раскосыми глазами - в этом ничего противоестественного, но Платон, Эсхил, Данте, Шекспир, Гегель - с раскосыми глазами - мотив из Гойи. Скандальная книга Шпенглера сильно шумит, и его противопоставление культуры и цивилизации на наших глазах делается для толпы каноническим. Из него извлекают мудрость и поучение. Между тем именно у Шпенглера это противопоставление только формально, и чем его заполнить - вопрос. Цивилизация есть "завершение и исход" культуры. И потому "каждая" культура имеет свою цивилизацию. Как будто в мире существует не одна культура, варьирующаяся по народам, не единая и генетически и существенно! Да уж если цивилизация -"исход и завершение", то какой смысл в этом противопоставлении? Отливы и приливы, ниже и выше. Но новый прилив разве не есть Возрождение, т.е. продолжение той же единой культуры? Разница должна быть принципиальною... ... если факт, что философы не торгуют, не электрифицируют, не санкционируют смертных приговоров, - признак цивилизации, то да здравствует цивилизация! Если, наоборот, факт, что философ-инженер есть признак цивилизации, а не культуры, признак восточной мудрости и философии именно не установившейся, не осознавшей, что ее участие в великой, как выражается Шпенглер, действительности есть мысль, а не купля-продажа и не сооружение водяных турбин, а тем паче не преследование свободного слова, тогда, пожалуй, и насчет "гибели Запада" придется сделать диагноз иной, чем тот, какой ставит Шпенглер. У Шпенглера все меряется "доселе" и "отселе", считая с года выхода его книжки. "Открытий" и изобретений у него, поэтому, столько, что хватило бы на тринадцать инженеров. Но лучше бы ему не "открывать", а просто сослаться на то противопоставление цивилизации культуре, которое, действительно, следовало бы сделать каноническим и которое было указано на его собственной родине более ста лет тому назад… Сто пятнадцать лет тому назад знаменитый Фридрих Август Вольф писал: нельзя ставить на одну доску египтян, евреев, персов и другие восточные народы с греками и римлянами. "Одно из главнейших различий между теми и другими народами состоит в том, что первые или вовсе не возвысились над тем родом образованности, который надо назвать гражданскою выправкою или цивилизацией, в противоположность высшей, собственной культуре духа, или возвысились лишь в незначительной степени. Первый род культуры - рачительно занимается условиями жизни, нуждающейся в безопасности, порядке и удобстве; он для сего пользуется даже некоторыми высшими изобретениями и знаниями, которые, однако, - будучи найдены не научным путем, не должны были никогда пользоваться славою возвышенной мудрости; наконец, этот род культуры не только не нуждается в литературе, но и не созидает ее - причем под литературою понимается комплекс сочинений, в которых делаются вклады для просвещения современников не отдельною кастою, сообразно с ее должностными целями и нуждами, но каждым из народа, сознающим в себе высшие идеи... ... Цивилизаторское и просветительное подражание античным формам у нас было и есть. Нужно больше и больше. Нужно дойти до искусства в воспитанных формах выразить нашу действительность. Нужно стать европейцами не по копированию, а по воспроизведению красоты. У нас раньше кричали, что мы - "между" Европою и востоком. Это - неверно. До сих пор это "между" занимали немцы. Только после поражения немцев мы можем стать между ними и востоком. Для этого нужно стать Европою, а Европа, еще и еще и еще раз, зачиналась на берегах Эгейского моря... Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты //Сочинения. М., 1989. С. 374-376 Клод Леви-Строс СТРУКТУРНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ …Эволюционное направление в этнологии является прямым отражением биологического эволюционизма. Западная цивилизация представляется как наиболее продвинутый этап эволюции человеческих обществ, а первобытные группы - как “пережитки” предыдущих этапов, логическая классификация которых послужит тем самым выяснению порядка их возникновения во времени. Однако задача не столь проста: эскимосы, искусные в изготовлении орудий, очень примитивны с точки зрения их социальной организации; в Австралии же наблюдается обратное положение. Можно было бы умножить число примеров. Неограниченный выбор критериев позволил бы создать бесчисленное множество совершенно различных рядов. Неоэволюционизму Лесли Уайта тоже не удается преодолеть эту трудность: ведь если предлагаемый им критерий - среднее количество энергии, приходящееся в каждом обществе на душу народонаселения, соответствует идеалу, принятому в определенные периоды и в определенных областях западной цивилизации, то трудно понять, каким образом пользоваться подобным критерием для громадного большинства человеческих обществ, где предложенная категория представляется по меньшей мере лишенной смысла. …Точки зрения эволюционизма и диффузионизма имеют много общего Более того, Тэйлор сформулировал и применил одновременно положения обеих школ. Обе они сходны и в том, что уклоняются от методов, применяемых историками. Историк всегда занимается изучением индивидуальных явлений (будь то личности или события) или групп явлений, обособившихся благодаря их месту в пространстве и времени. Диффузионист, в свою очередь, может раздробить типы, предложенные компаративистами, чтобы попытаться восстановить индивидуальные явления на основании фрагментов, заимствованных из этих разных категорий. Однако ему удастся воспроизвести лишь псевдоиндивидуальное явление, поскольку в этом случае пространственные и временные координаты будут зависеть от того, каким образом были выбраны и скомпонованы между собой такие элементы, и поэтому они не придают объекту реального единства. Культурные “круги” или “слои” диффузионистов, так же как и “стадии” эволюционистов, представляют собой результат абстрагирования, которому всегда будет не хватать окончательных доказательств его правоты. Их история носит гадательный и умозрительный характер. … Но всегда позволительно строить гипотезы, и по крайней мере в некоторых случаях предполагаемые источники возникновения явления и пути его распространения имеют очень высокую вероятность. Тем не менее надежность подобных исследований сомнительна, потому что они нам ничего не сообщают о сознательных и бессознательных процессах, претворенных в конкретный индивидуальный или коллективный опыт, посредством которого люди, ранее не имевшие данного установления, либо создавали его, либо преобразовывали существовавшие установления, либо получали их извне. Исследование подобных процессов представляется нам, напротив, одной из основных задач, стоящих как перед этнографом, так и перед историком. К. Леви-Строс. Структурная антропология. М., 1983. С.10, 12-13. П.А. Сорокин КРИЗИС НАШЕГО ВРЕМЕНИ Диагноз кризиса Три диагноза Несколько лет тому назад в ряде своих работ, в частности, в книге «Социальная и культурная динамика», я совершенно четко на основе обширных доказательств констатировал, что: <...все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного общества переживают серьезный кризис... Больны плоть и дух западного общества, и едва ли на его теле найдется хотя бы одно здоровое место или нормально функционирующая нервная ткань... Мы как бы находимся между двумя эпохами: умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядущей идеациональной культурой создаваемого завтра. Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, однако различим рассвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение — людей будущего». В противовес господствующему в то время мнению я указывал в тех же работах, что войны и революции не исчезают, а, напротив, достигнут в XX веке беспрецедентного уровня, станут неизбежными и более грозными, чем когда бы то ни было ранее; что демократии приходят в упадок, уступая место деспотизму во всех его проявлениях; что творческие силы западной культуры увядают и отмирают и т. д. Эти утверждения были сделаны в то время, когда не было ни войны, ни революции, ни даже экономической депрессии 1929 года. Горизонт социально-культурной жизни казался ясным и безоблачным. На поверхности все представлялось прекрасным и обнадеживающим. По этой причине господствующее настроение крупнейших мыслителей, так же как и настроения народных масс, было более оптимистичным. Они верили в «большее и лучшее процветание» в исчезновение войн и кровопролитий, в добрую волю и международное сотрудничество, осуществляемое Лигой Наций, в экономическое, духовное и моральное оздоровление человечества, в «рационализируемый» прогресс. В такой духовной атмосфере мои утверждения и зловещие предсказания, естественно, воспринимались как глас вопиющего в пустыне. Они или подвергались критике, или презрительно игнорировались. Целый легион «компетентных» ученых и критиков просто называли меня «Кассандрой» и другими epitheta appropria («бранные эпитеты» — лат ) Прошло около десяти лет, и то, что казалось невозможным, теперь стало фактом, а факты, как известно, — вещь упрямая “Слащавые” теории моих якобы компетентных критиков безжалостно отвергнуты историей. Оптимизм, господствовавший до того, испарился. Без сомнения, наступил жесточайший кризис. Мы оказались в эпицентре громадного пожара, сжигающего все до основания. Всего за несколько недель он уносит миллионы человеческих жизней, за несколько часов он уничтожает города с их многовековой историей, за несколько дней стирает с лица земли целые королевства. Красная человеческая кровь широким бескрайним потоком течет по земле. Нищета, растущая день ото дня, простирает свою зловещую тень, охватывая все новые территории. И вот уже наступил конец удаче, исчезли счастье и благополучие миллионов. На земле исчезли мир, безопасность и уверенность. Во многих странах люди забыли, что такое процветание и благополучие, свобода превратилась просто в некий миф. Солнце западной культуры закатилось. Громадный вихрь накрыл собой все человечество. Однако если само наличие кризиса не вызывает сомнений, то этого никак нельзя сказать о его природе, причинах и последствиях. Ежедневно мы слышим десятки различных мнений и диагнозов, в которых при желании можно выделить две противоположные точки зрения. Многие из так называемых экспертов все еще продолжают думать, что это — обыкновенный кризис подобный тем, которые не раз случались в западном обществе в каждом столетии. Многие из них рассматривают его просто как обострение очередного экономического или политического кризиса. Суть его видят в противопоставлении либо демократии и тоталитаризма, либо капитализма и коммунизма, либо национализма и интернационализма, деспотизма и свободы, или же Великобритании и Германии. Среди этих диагнозов встречаются даже такие «эксперты», которые сводят суть кризиса всего лишь к конфликту “плохих людей”, вроде Гитлера, Сталина и Муссолини, с одной стороны, и «людей хороших», типа Черчилля и Рузвельта, — с другой. Исходя из такой оценки, эти диагносты назначают и соответствующее лечение — легкое или более радикальное изменение экономических условий, начиная с денежной реформы, реформы банковской системы и системы социального страхования, кончая уничтожением частной собственности. Еще одно средство— и изменение каким-либо образом политических условий как в национальном, так и в международном масштабе или же устранение Гитлера и других “нехороших людей”. Этими и подобными мерами они надеются исправить положение дел, искоренить зло, вернуться к блаженству “лучшего и большего” процветания, к радости надежного мира на земле, к благам «рационального» прогресса. Таков из диагнозов кризис, возможно, наиболее распространенный; таковы его истоки и средства преодоления. Другой диагноз гораздо более пессимистичен, хотя и менее распространен, особенно в Соединенных Штатах. Он рассматривает данный кризис как предсмертную агонию западного общества и его культуры. Его адепты, которых не так давно возглавил Освальд Шпенглер, уверяют нас в том, что любая культура смертна. Достигнув зрелости, она начинает приходить в упадок. Концом этого упадка является неизбежное крушение культуры и общества, которому она принадлежит. Западные общества и их культура уже пережили точку своего наивысшего расцвета и сейчас находятся на последней стадии своего упадка. В связи с этим настоящий кризис — всего лишь начало конца их исторического существования. Не существует средства, которое могло бы отвратить предначертанное, как и не существует панацеи, способной помешать смерти западной культуры. Такова суть второго существующего диагноза нашего кризиса. В такой острой форме он выражается лишь некоторыми мыслителями. В менее острой форме «смертельной опасности, грозящей западной культуре», ее возможному разложению и упадку в случае, если победа будет на стороне врагов, этот кризис ежедневно провозглашает в профессорами и другими лидерами колледжей, министрами, журналистами, политиками и государственными деятелями, членами мужских и женских клубов. Именно в такой форме кризис проходит красной нитью в публикациях наших ведущих газет. На мой взгляд, оба этих диагноза абсолютно неточны. В противовес диагнозу оптимистическому настоящий кризис носит не обычный, а экстраординарный характер. Это — не просто экономические или политические неурядицы, кризис затрагивает одновременно почти всю западную культуру и общество, все их главные институты. Это — кризис искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни и нравов. Это — кризис форм социальной, политической и экономической организаций, включая формы брака и семьи. Короче говоря, это— кризис почти всей жизни, образа мыслей и поведения, присущих западному обществу. Если быть более точным, этот кризис заключается в распаде основополагающих форм западной культуры и общества последних четырех столетий. Всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность. Доминирующие черты изящных искусств и науки такой единой культуры, ее философии и религии, этики и права, ее основных форм социальной, экономической и политической организации, большей части ее нравов и обычаев, ее образа жизни и мышления (менталитета) — все они по-своему выражают ее основополагающий принцип, ее главную ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры. По этой причине важнейшие составные части такой интегрированной культуры также чаще всего взаимозависимы: в случае изменения одной из них остальные неизбежно подвергнутся схожей трансформации. (...) Настоящий кризис нашей культуры и общества заключается именно в разрушении преобладающей чувственной системы евро-американской культуры. Будучи доминирующей, чувственная культура наложила отпечаток на все основные компоненты западной культуры и общества и сделала их также преимущественно чувственными. По мере разрушения чувственной формы культуры разрушаются и все другие компоненты нашего общества и культуры. По этой причине кризис — это не только несоответствие того или иного компонента культуры, а скорее разрушение большей части ее секторов, интегрированных “в”, или “около”, чувственный принцип. Будучи “тоталитарным” или интегральным по своей природе, он несравнимо более глубокий и в целом глобальнее любого другого кризиса. Он так далеко зашел, что его можно сравнить только с четырьмя кризисами, которые имели место за последние три тысячи лет истории греко-римской и западной культуры. Но даже и они были меньшего масштаба, чем тот, с которым мы столкнулись в настоящее время. Мы живем и действуем в один из поворотных моментов человеческой истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма лишь появляется. Кризис чрезвычаен в том смысле, что он как и его предшественники, отмечен необычайным взрывом войн, революций, анархий и кровопролитий; социальным, моральным, экономическим и интеллектуальным хаосом, возрождением отвратительной жестокости, временным разрушением больших и малых ценностей человечества; нищетой и страданием миллионов — потрясениями значительно большими, чем хаос и разложение обычного кризиса. Такие переходные периоды всегда были воистину dies irae, dies illa (“тот день, день гнева” — лат.). Это значит, что главный вопрос нашего времени не противостояние демократии и тоталитаризма, свободы и деспотизма, капитализма и коммунизма, пацифизма и милитаризма, интернационализма и национализма, а также не один из текущих расхожих вопросов, которые ежедневно провозглашаются государственными жителями и политиками, профессорами и министрами, журналистами и просто уличными ораторами. Все эти темы не что иное, как маленькие побочные вопросы — всего лишь побочные продукты главного вопроса, а именно: чувственная форма культуры и образа жизни против других форм. Еще менее значительны такие вопросы, как Гитлер против Черчилля или Англия против Германии, Япония против Соединенных Штатов и им подобные. Мы слышали такие лозунги и ранее, во время войны 1914-1918 годов. И тогда многочисленные голоса провозглашали источниками зла отдельные личности, такие, как император Вильгельм Гогенцоллерн, и отдельные страны, такие, как Германия; рассматривали их поражение и уничтожение как главный вопрос войны и радикальное средство избавления от зла. Кайзера низвергли, Германии нанесли поражение, но это не предотвратило, не ослабило последующего кризиса, не предупредило настоящую катастрофу. Ни Гитлер, ни Сталин, ни Муссолини не создали сегодняшний кризис, а, наоборот, существующий кризис создал их такими, каковы они есть, — его инструментами и марионетками. Их можно убрать, но это не уничтожит кризис и даже не уменьшит его. Этот кризис, пока он существует будет создавать новых Гитлеров, Сталиных, Черчиллей и Рузвельтов. Во всех этих отношениях первый диагноз ошибочен. Не менее ложны и рецепты его лечения. Они не могут ни избавить от кризиса, ни приостановить его дальнейшее развитие. В лучшем случае они бесполезны, чаще же — вредны. Даже если англо-саксонский блок победит в настоящей войне, то это не остановит и не уменьшит трагедию кризиса до тех пор, пока мы не увидим, что чувственная посылка нашей культуры вытеснилась более адекватной посылкой. Не в меньшей степени я не согласен и с другим — пессимистическим диагнозом. Вопреки его заявлению настоящий кризис не есть предсмертная агония западной культуры и общества, то есть кризис не означает ни разрушения, ни конца их исторического существования. Основанные лишь на биологических аналогиях, все подобные теории беспочвенны. Нет единого закона, согласно которому каждая культура проходила бы стадии детства, зрелости и смерти. Ни, одному из приверженцев этих очень старых теорий не удалось показать, что же разумеется под детством общества или под старением культуры; каковы типичные характеристики каждого из возрастов; когда и как умирает данное общество и что значит смерть общества и культуры вообще. Во всех отношениях теории, о которых идет речь, — это простые аналогии, состоящие из неопределенных терминов, несуществующих универсалий, бессмысленных, заявок. Они еще менее убедительны, утверждая, что западная культура достигла последней стадии старения и сейчас находится в предсмертной агонии. Не пояснено при этом ни само значение “смерти” западной культуры, и не приведены какие-либо доказательства. Тщательное изучение ситуации показывает, что настоящий кризис представляет собой лишь разрушение чувственной формы западного общества и культуры, за которым последует новая интеграция, столь же достойная внимания, каковой была чувственная форма в дни своей славы и расцвета. Точно так же как замена одного образа жизни у человека на другой вовсе не означает его смерти, так и замена одной фундаментальной формы культуры на другую не ведет к гибели того общества и его культуры, которые подвергаются трансформации. В западной культуре конца средних веков таким же образом произошла смена одной фундаментальной социально-культурной формы на другую — идеациональной на чувственную форму. И тем не менее такое изменение не положило конца существованию общества, не парализовало его созидательной силы. После хаоса переходного, периода в конце средних веков западная культура и общество демонстрировали в течение пяти веков все великолепие своих созидательных возможностей и вписали одну из самых ярких страниц в историю мировой культуры. То же самое можно сказать и о греко-римской и других великих культурах, которые претерпели в течение своего исторического пути несколько подобных изменений. Равным образом теперешнее разрушение чувственной формы никак не тождественно концу западной культуры и общества. Трагедия и хаос, ужасы и горе переходного периода окончены, они вызовут к жизни новые созидательные силы в новой интегральной форме, столь же значительной, как все пять веков эры чувственной культуры. Более того, такое изменение, сколь бы болезненным оно ни было, как бы является необходимым условием для любой культуры, чтобы быть творчески созидательной на всем протяжении ее исторического развития. Ни одна из форм культуры не беспредельна в своих созидательных возможностях, они всегда ограничены. В противном случае было бы не несколько форм одной культуры, а единая, абсолютная, включающая в себя все формы. Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество или становятся мертвыми и несозидательными, или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности. Все великие культуры, сохранившие творческий потенциал, подверглись как раз таким изменениям. С другой стороны, культуры и общества, которые не изменили форму и не смогли найти новые пути и средства передачи, стали инертными, мертвыми и непродуктивными. Немезида таких культур — стерильность, непродуктивность, прозябание. Таким образом, вопреки диагнозу шпенглерианцев, их мнимая смертная агония была не чем иным, как острой болью рождения новой формы культуры, родовыми Муками, сопутствующими высвобождению новых созидательных сил. <...> КРИЗИС ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ Начнем с анатомии кризиса в изящных искусствах. Они являются наиболее чувственным зеркалом, отражающим общество и культуру, составной частью которых являются. Каковы культура и общество, таковыми будут и изящные искусства. Если культура преимущественно чувственная, чувственными будут и ее основные изобразительные искусства. Если культура не интегрирована, хаотичными и эклектичными будут ее основные виды изобразительных искусств. Так как западная культура преимущественно чувственная, а кризис заключается в разрушении ее основной сверх системы, то и современный кризис изобразительных искусств демонстрирует разрушение чувственной формы нашей живописи и скульптуры, музыки, литературы, драматургии и архитектуры. Давайте рассмотрим, что представляют из себя чувственные формы изобразительных искусств в общем и современные чувственные формы изобразительных искусств в частности, а также каковы симптомы и причины их разрушения. В первой главе я кратко изложил тезис о том, что каждая из трех основных культур — идеациональная, идеалистическая, чувственная — имеет свою собственную форму изобразительных искусств, отличную от другой как внешними признаками, так и внутренним содержанием. Причем основные признаки каждой из грех форм изобразительных искусств следуют основной посылке каждой из этих систем культуры. Обрисуем предварительный портрет идеационального, идеалистического и чувственного типов искусств. |
Похожие:
 | Контрольные вопросы для самопроверки и экспресс-тесты 12 Вопросы для подготовки к экзамену 15 Специальность: 080502 Экономика и управление на предприятии (культуры и искусства) |  | Контрольные вопросы для самопроверки: Что такое пантеизм? Как и почему... Охватывает собой себя и все остальное |
| Контрольные вопросы для самопроверки: Что обозначает термин «философия»?... Правомерно ли считать, что религия, искусство, наука – духовные истоки философии? Обоснуйте свой ответ | | Контрольные вопросы на стр. 78 (устно) Литература стр. 45, вопросы... С 27. 02. 13 во 2 «А» классе введён карантин. Дома обучающиеся занимаются самообразованием. Домашнее задание от 27. 02. 13 выполняем... |
| Экзаменационные вопросы по истории отечественного государства и права... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Учебная программа введение Содержание дисциплины Рекомендуемая литература Контрольные задания для межсессионного, итогового и срезового контроля знаний |
| Учебно-методическое пособие представляет собой попытку выделить курс «Познавательные процессы» Теоретические материалы содержат основные понятия по изучаемым вопросам. В прикладном разделе пособия студентам предложены вопросы... | | Литература для выполнения контрольных работ контрольные вопросы и логические задания «философские проблемы конкретных дисциплин» Часть I. федерального комплекса цикла дс |
| Вопросы к экзамену по философии для поступающих в аспирантуру Составитель... В основе учебного курса лежит понимание философии как теоретического мировоззрения, раскрываемого в трех различных, но взаимосвязанных... | | Методические указания для студентов рекомендации по подготовке к... Подготовка к занятию должна начинаться с изучения рекомендованных источников – сначала основных, затем дополнительных. После этого... |
| Методические указания и контрольные вопросы по дисциплине «Луговые ландшафты и газоны» Методические указания и контрольные вопросы по дисциплине «Луговые ландшафты и газоны» составлены на основе рабочей программы дисциплины... | | Москва Издательство «Знание» Из истории логики — 10. Правильное рассуждение — 10. Логика и творчество — 12. Литература — 13. Контрольные вопросы — 13. Темы рефератов... |
| Контрольные вопросы по дисциплине в целом (вопросы к зачету) 26 Цель и задачи дисциплины А. А. Лекомцева – к экон н., доцент кафедры бухгалтерского учета и аудита фгбоу впо пермской гсха | | Программа по дисциплине «Философия» Представлены темы лекций и краткое содержание, вопросы к семинарским занятиям, основная и дополнительная литература, примерные вопросы... |
| Контрольные вопросы по предмету Естественнонаучная апологетика Орловский государственный педагогический институт, русский язык и литература, учитель русского языка и литературы | | Контрольные вопросы по каждой теме, а также примерные тестовые задания и вопросы к зачету Ф 76 Компьютерные технологии в правовой практике: Учеб пособие / Юж. Рос гос техн ун-т. – Новочеркасск: юргту, 2005. – 60 с |
