M. Штайнер Предисловие к первому изданию (1927)

Лекция восьмая Дорнах, 3 июм 1924 г. Слово как обозначение и слово в его взаимосвязях Мои милые друзья! Как это было с тоном, так и со звуком надо делать различие между тем, что спускается вниз б физический мир, и тем, что возносится вверх в духовный мир. До сих пор мы, собственно, мало считались с этим различием. Только вчера в конце доклада, я смог еще указать, что когда звука превращается в умляут, то мы входим уже в то, что чувственно в твердых очертаниях уже больше не про­является, а проявляется в более расплывчатой, рассеивающейся форме. А это уже является вхождением в духовное. Отдельного брата (Bruder), как я указы­вал, можно видеть. Важным является то чувственное с твердыми очертаниями впечатление, которое мы от него получаем. Слово «братья» (Bruder) обознача­ет не столько то, чем является каждый брат в отдельности, сколько то, что они представляют все вместе. Получается идеальное сочетание, и вот это становле­ние идеальным, это становление духовным и заключается в умляуте. Однако это обстоятельство заставляет нас обратиться к дифтонгам В них нам открывается нечто переживаемое как существенно более духовное, чем то, что переживается в составляющих дифтонг отдельных звуках Потому что совершенно так же, как в музыкальной эвритмии духовный элемент музыки лежит, собственно, не в воспроизведении тона, а в том, что лежит между тонами, что не является тоном (тональное заключается, конечно, в тоне, но собственно музыкальное лежит между тонами), так и все то, что в речи относится к духовному, лежит не там, где делается резкое ударение на звуке, где звук выделяется, где делается некоторая остановка на звуке, а там, где один звук переходит в другой. Духовное находится, так сказать, между звуками. Вы, таким образом, никогда не добьетесь духовности в эвритмии, если будете довольствоваться только выделением звуков. Духовного вы добьетесь в эвритмии тогда, когда вам удастся сделать известного рода переходы одного звука в другой. Таким образом, то, что выводит один звук из другого, это и дает настоящее духовное в эвритмическом движении. К этому присоединяется еще и другое обстоятельство. Слово имеет, соб­ственно говоря, двоякую природу. С одной стороны, оно стремится к тому, чтобы явиться внешним подражанием, с другой же стороны, оно хочет, чтобы выражаемое им заняло определенное место в общем миропорядке. Если бы в настоящее время было больше склонности изучать языки в духовном отноше­нии, то есть в том виде, в каком они исходят от гениев языка, то очень боль­шое значение придавали бы тому интересному факту, что в конфигурации слов обозначаются не только отдельные значения, но также отношение некое­го процесса, какой-нибудь обозначаемой словами вещи ко всей совокупности, целостности или, по крайней мере, к значительной ее части. Все это мы безус­ловно должны принять во внимание. Потому что, видите ли, оратор, то есть тот, кто хочет употребить в какой-нибудь фразе то или иное слово правильно в определенной связи, должен обладать чисто инстинктивным (интуитивным) ощущением по отношению к звукам. Он должен чувствовать, что обозначаемое им стоит в целостной связи с остальным. Ну, об этом мы еще будем подробно говорить. Теперь я хотел бы показать или, вернее, поговорить о том, как в слове заключается, с одной стороны, обозначаемое им, а с другой стороны, — возможность выхода за пределы слова в те взаимосвязи, которые в этом слове даны. Тут лучше всего исходить из определенных примеров. Возьмем сперва слова с хорошо выра­женным значением, положим, личные местоимения. С самого начала вы отчетливо ставите обозначаемое вами в некую связь, или, наоборот, выделяете его из связи, что, в сущности, одно и то же. Допустим, что кто-нибудь, стоя, выражает «Ich» (я). Фр. В., сделайте стоя «Ich». Вот в этих жестах I и СН вы имеете выражение для «Ich» — «я». Непосредственному чувству будет при этом казаться, что в этих движени­ях чего-то не хватает. Жест совершенно правильный. «Ich» выражено види­мым языком, однако в нем чего-то не хватает. Возникает чувство, что сделан­ное таким образом «Ich», собственно, изображается схематически, совершен­но так, как показывается человек на портрете. Такое «Ich» недостаточно жизненно, потому что лежащий за этим раскрытием «Я» дух человека не находит полного выражения. Что же находится духовно за словом «Ich»? Возвратное к самому себе отношение, представление самого себя, представле­ние, возвращающееся обратно к самому себе. И если вы захотите выразить возвратное отношение к самому себе, то можете это прекрасно сделать тем, что оставите спокойное состояние и перейдете в движение. Итак, вы делаете два шага вперед, затем два шага назад, вперед, назад, вперед, назад. Путь, пройденный вами вперед, вы повторяете в обратном направлении и возвращаетесь к исходной точке. Теперь, когда идете два шага вперед, делайте I, а когда идете обратно— делайте СН, и тогда у вас получится «Ich» в движении (Schwung, Bewegung), и притом в таком движении, которое возвра­щается в самое себя, подобно тому, как представление «Ich» является именно тем в представлении, что находит себя снова в себе самом. Сделайте это так: пройдите при I два шага вперед, при СН два шага назад. Тогда вы найдете необходимую форму и притом именно ту форму, которая вытекает из того, что является смыслом целого. Перейдем теперь от «Ich» к «Du» (ты). Тут мы увидим уже совершенно иной смысл, совершенно иную связь с остальным. Фр. С, проделайте нам «Du», оставаясь стоять на месте: D и U. Ну, конечно, если вы сделаете «Du», стоя на месте, то будете снова не удовлетворены, потому что получится лишь изо­бражение, образ «Du», a не само «Du». В нем нет жизни. В нем отсутствует то духовное, которое образуется в этом сочетании звуков. Постараемся же найти этот переход к духовному, его смысл. При слове «Ich», как это уже совершенно ясно, мы возвращаемся обрат­но сами к себе. При слове «Du», если по-настоящему войти в него, если по-настоящему иметь в виду другого, то, наоборот, выходишь из себя. Тогда нельзя уже вновь возвращаться по той же линии, по которой шел, нельзя касаться тех же точек, которых касался при первом движении в одну сторо­ну, потому что иначе мы возвратились бы обратно к себе. А этого делать нельзя. С другой стороны, однако, нельзя и совершенно выходить из себя, потому что, если бы мы совсем вышли из себя, то получилось бы не «Du», a «Er» (он). Почувствуйте это хорошенько. Если вы совершенно выскользнете из себя, то перед вами будет не «Du», a «Er» или «Sie» (она). Вы должны, таким образом, слегка указывать обратно на себя, а это вы можете сделать, если в движении «Du» возвратитесь только к одной точке из тех, которые были пройдены в вашем движении. Вот тут (скрещение) эта точка, к которой вы снова вернулись. Если вы, таким образом, вместо движения вперед и назад пойдете так, что возврати­тесь к одной из пройденных вами точек, то у вас будет движение «Du». Ну вот, сделайте, идя в одном направлении, D, возвращаясь назад, U, но так, чтобы коснуться одной пройденной точки. Теперь вы привели все «Du» в движение и сделали так, что оно не стало ни «Er», ни «Sie», и что вы все еще остались в некоторой связи с собой. Эта связь может быть усилена: если бы мы захотели делать все более и более сильное ударение на себя (выделить, так сказать, аспект первого лица), так, чтобы выход из себя становился все слабее и слабее, то можно было бы при U делать еще такое движение: (то есть пере­секать в двух точках). В этом случае, однако, это не было бы ласковое «Du». Если вы сделаете так, то получится «Du» более сдержанное (verkniffeneres). Все это, однако, такие вещи, которые могут быть охвачены только чувством. Но чувство дает воз­можность постигнуть это очень хорошо. Мы уже указали, как можно подойти к «Er» (он). «Er» можно выразить, если при обратном ходе не затрагивают ни одной точки, по которой проходи­ли вперед. Лучше всего можно это сделать, если идти по линии, образующей круг, тогда, возвращаясь назад, мы совершенно не затрагиваем того пути, который проложили, так сказать, в виде определенных точек, когда шли впе­ред. Получается совершенно не возвращающаяся к самой себе линия, круго­вая линия. Обратно вы при этом не возвращаетесь, а если возвращаетесь, то движе­ние уже исчерпано. Мы имеем здесь, таким образом, такую линию, которая не касается ни одной точки своего пути два раза. И этим вы выражаете «Er». Фрейлейн З., подойдите сюда и сделайте нам «Er», стоя на одном месте. Если стоять на месте, то это совсем не «Er», оно не ощущается даже как отраженный образ. Получается, собственно, только эгоистическое созерцание друго­го, из себя самого при этом совершенно не выходят. Сделайте теперь ту же форму, описывая круг, и остановитесь перед точкой, из которой начали. Сде­лайте Е, скользя в одну сторону, а затем R, скользя в другую, и вы увидите, как прекрасно при этом выйдет настоящее «Er». Это упражнение «Er» я давал делать в определенных сочетаниях звуков и притом так, что оно начиналось словом, похожим на «Er», а именно «Der», а затем шло «Er» так, чтобы не возвращаться ни к одной из точек сделанной линии. Фрейлейн III., проделайте наш «Der Wolkendurchleuchter» — «Про­свечивающий тучи». Сделайте это так, чтобы повсюду было то, о чем мы сейчас говорим. Der Wolkendurchleuchter, Er durchleuchte, Er durchsonne, Er durchglьhe, Er durchwarme Auch mich. Просвечивающий тучи (облака), Да пронзает он светом, Да пронзает он солнцем, Да пронижет он жаром, Да пронижет он теплом Также и меня. Видите ли, это сделано так, что дан весь характер «Er» от начала до конца, потому что здесь преобладающим является «Er». Это сделано так, что «Er» проходит в движении через все стихотворение. Можно было бы, однако, сделать это иначе, а именно так: каждый раз, когда встречается "Er», делать круг и в целом опять сделать круг. Таким образом, при каждом повторении «Er» делать круг, затем идти дальше, снова круг, опять дальше, снова круг, снова дальше. Благодаря этому все в целом приобретает совершенно иной характер, совершенно иное движение. Мне хотелось бы сказать так: в первом случае у нас такое чувство, что мы больше должны придерживаться того, что заключается во всем явлении как целом. Во втором случае у нас такое ощущение, что мы должны придерживаться отдельных процессов — пронизывания солнцем, просвечива­ния, прокаливания, прогревания. Если мы затем от «Ich» перейдем к «Wir» (мы), то от сольного танца перейдем к хороводному (так как «Wir» — это всегда некоторое количество, по крайней мере, двое). Если, например, нас будет двое, то выразим посредст­вом круга принадлежность друг к другу, то есть утрату себя в «Er». Мы встанем в круг и «Ich» каждого выразим тем, что каждый сделает несколько шагов к центру, а звуками мы в то же время выразим «Wir»; после этого назад, вперед и назад. Так выражается заключенная в «Wir» противополож­ность, противопоставленность друг другу. Можно это сделать так: если двое стоят друг против друга, то сначала приближаться, затем удаляться, прибли­жаться, удаляться, выражая этим внутренний смысл «Wir». Если вас будет четверо, круг получится более совершенным. И таким об­разом, выходя вперед и отступая назад, вы выражаете «Wir» (мы). При этом связь друг с другом можно выразить тем, что вы соединяетесь друг с другом кистями рук. Если участников двое, то это сделать труднее. Получается очень красивое движение «Wir», когда четверо выступают в круге к центру и отсту­пают назад, обозначая этим «Wir». Пусть четверо эвритмистов станут в круг и сделают «Wir» тем способом, который я указал. Начинайте с круга, держа друг друга за руки, теперь, отпуская руки, сделайте два шага к центру: W. Когда вы будете в центре, то перейдите в /, отступая назад, вы превращаете движение в R и опять берете друг друга за руки — «Wir». Но на I надо быть впереди. Таким образом, мы получаем «Wir». В таком изображении можно получить очень красивые от­тенки. Надо только всегда чувствовать «Ich» и «Wir». Теперь вы узнаете нечто такое, что может быть чрезвычайно красивым. Что получится, если мы встанем указанным на рисунке способом (но не возь­мемся друг за друга) будем делать эти звуки назад, и все четверо выполним это движение? Получится «Ihr» (вы)! Тут мы имеем «Du» во множественном числе! И в то же время в этом будет заключаться и указание «прочь от себя» (das Wegweisen von sich selber): «Ihr». Теперь интонируем (т.е. озвучивая эвритмическим движением. — Прим. ред.) «Ihr». С самого начала вы делаете «Ihr» с направлением движения ру­ками назад. Таким образом, можно вложить в движение очень большой смысл. Важно только, чтобы мы все это хорошо чувствовали в стихотворении. Все это чрезвычайно характерно. И то, что переживается при таких характерных сло­вах, какими являются личные местоимения, надо переживать все снова, когда эти слова встречаются при построении фраз. Предположим теперь, что вас трое и вы делаете следующее: Вы встаете и делаете такое движение. Тогда получается множественное число «Sie» (они), потому что много «Ег» дают «Sie». Этим движениям надо придать особо характерное выражение, направляя руки в одну сторону, все в одну и ту же сторону. Отсюда надо начинать и сюда же вы приходите снова. Итак: «Sie», «Sie», «Sie». Вот тогда у вас в этом непосредственно будет «Sie». Теперь должен возникнуть естественный вопрос: «Как. все это приме­нить? » — потому что делать все эти движения на отдельных словах совершен­но невозможно, хотя, с другой стороны, при известной быстроте и ловкости, которых можно добиться благодаря упражнениям, при отдельных словах бу­дет выходить «Du», «Er», «Wir», «Ihr», «Sie» и это будет очень красиво. В некоторых стихотворениях непосредственно выражен характер «Ich», в других, особенно любовных, — характер «Du». A в целом ряде стихотворений ясно выражен характер «Er». Напоминаю мимоходом, что таковы все стихо­творения Мартина Грейфа (Martin Greif). Настоящий характер стихотворения вы уловите только тогда, когда почувствуете в нем характер «Ich», или «Du», или «Er» и выразите стихотворение в соответствующей форме. Особенно прекрасно можно это сделать, если объективный характер, характер «Er», «вы­хода из себя» перевести в субъективный. Возьмем для примера стихотворе­ние, которое во многих отношениях оказывается нам полезным, которое по всем своим особенностям точно предназначено для изучения эвритмии. Возь­мем это знаменитое (у нас) стихотворение: lieber allen Gipfeln Ist Ruh; In allen Wipfeln Spuerest du Kaum einen Hauch; Die Voegelein schweigen im Walde Warte nur, balde Ruhest du auch. Над всеми вершинами Тишина, По всем верхушкам деревьев Ты почуешь Едва ли хоть вздох. Птички молчат в лесу. Подожди только, скоро Отдохнешь и ты. Проанализируйте это стихотворение совершенно объективно: «Над все­ми вершинами тишина», — придайте этому характер «Er». «Во всех верхушках деревьев ты едва ли почувствуешь малейшее дыха­ние», — переходите к «Du»; «Птички молчат в лесу»: — «Er»; «Подожди только, скоро отдохнешь и ты». Теперь вы должны задать вопрос: какой характер придать этому стихо­творению — «Я» или «Ты»? Гете говорил это самому себе. Можно попробовать сделать это двумя способами. Проделайте его преж­де всего так, чтобы у вас было «Над всеми вершинами тишина» — «Он», «Во всех верхушках деревьев ты едва ли почувствуешь малейшее дыхание» — «Ты», «Птички молчат в лесу» — «Он», «Подожди только, скоро отдохнешь и ты» — «Ты». Придайте таким образом стихотворению последовательно, один за дру­гим, характер «Он», «Ты», «Он», «Ты» и посмотрите,тсак из всего способа ощущения, выраженного в этом стихотворении, выливается определенная форма. Личные местоимения, когда их выговаривают, безусловно представля­ют собой сгущенное, кристаллизированное ощущение, которое может быть излито во все стихотворение. В этом стихотворении над первой строчкой ви­тает «он», над второй «ты», «затем опять «он», опять «ты» или, как мы увидим далее, над последней строчкой может быть «я». Теперь проделаем то же стихотворение по другой форме: «он», «ты», «он», «я». Тут вы видите, что стихотворению придан характер «Я», который сущест­венно меняет характер всего стихотворения в целом. Если, однако, попробо­вать исполнить стихотворение, проделывая его как по одному, так и по друго­му способу, то можно усмотреть, что второй способ верней. Тогда безусловно почувствуешь, что правильным является второй способ. И вы можете на при­мере этого стихотворения совершенно чудесным образом научиться пережи­вать, как форма возникает из самого стихотворения. Для этого надо только научиться чувствовать связь вещей в взаимосвязи звуков так же, как и в лич­ных местоимениях. Подумайте, как прекрасно при разработке смысла может быть, например, такое коротенькое стихотворение, если к нему применить то, о чем мы гово­рили: Schlummer und Schlaf, zwei Brueder, zum Dienste der Goetter berufen, Bat sich Prometheus herab, seinem Geschlechte zum Trost Aber den Goettern so leicht, doch schwer zu ertragen den Menschen, Ward nun ihr Schlummer uns Schlaf, ward nun ihr Schlaf uns zum Tod. Дремоту и Сон, двух братьев, призванных на служение Богам, Испросил Прометей ниспослать в утешение своему роду, Но легкое столь для Богов, трудно несомо людьми: Дремота их стала нам сном, а сон их стал для нас смертью. Здесь встречается два раза «Uns» — для нас, хотя это падеж от «Wir», но мы будем это слово рассматривать, придавая форме стихотворения характер «Wir» (мы). Если посмотреть с этой точки зрения, то можно сделать такой анализ: «Дремоту и Сон, двух братьев, призванных служить Богам» — чистое «Er» (он). «Упросил Прометей ниспослать на утешение своему поколению людей (роду)» — в просьбе, обращенной к некоему «Ты», всегда ощущается «Ты». «Но легкое столь для Богов, трудно несомо людьми», — тут надо перейти к чему-то, что ощущается глубоко внутри. Полное познание можно приобрес­ти только разрабатывая эту вещь действительно в соответствии с познанием. Надо здесь, таким образом, применить то, что я вам говорил относительно «Познания» (жест познания). «Дремота их стала нам сном, а сон их стал для нас смертью» — тут перед нами стоит судьба общая для всех людей, поскольку они люди. Мы имеем, таким образом, «Wir» — «Мы» — форму безусловно оживляющую стихотворение, мы получим, если применим формы, полученные, во-первых, из личных место­имений, во-вторых, когда мы применяем познавательные формы там, где действительно имеет место духовное. Итак, надо сказать, что мы поступим пра­вильно, если формы, с которыми познакомились, будем рассматривать как основные и применять их свободно, однако так, чтобы применение их было вместе с тем вполне осмысленно. Фрейлейн С, попробуйте сделать первую строчку, придав ей характер «Er», распространите затем движение «Er» за пределы строчки, в соответст­вии с характером всей картины. Второй строчке придайте характер «Du». Третью строчку сделайте так: во время паузы между второй и третьей строч­кой — жест познания, после строчки снова движение познания, а затем вы закончите движение «Wir». Одна вы все это делать, конечно, не можете. Поэ­тому из-за правой и левой кулис выходят на сцену еще двое, и последняя строчка вливается тогда в движение «Wir». Вот видите, как надо построить все это. Так получают форму из стихотворения. Мне хотелось бы, чтобы из всего этого вы поняли, как должно идти изу­чение эвритмии. Конечно, я могу это показывать только на простых примерах. Когда хотят эвритмически озвучить стихотворение, то надо знать не только дословно его текст, но и все его содержание со всеми имеющимися в нем оттенками и конфигурациями переживаний. И никто не должен браться за эвритмизирование стихотворения, не задавшись предварительно вопросом: каков основной характер этого стихотворения? Каков его художественный характер? Возьмем, например, следующее стихотворение Гете: Seid, о Geister des Hains, о seid, ihr Nymphen des Flusses, Eurer Entfernten gedenk, euerer Nahen zur Lust! Weihend feierten sie im Stillen die Laendlichen Feste; Wir, dem gebahnten Pfad folgen, beschleichen das Glueck. Amor wohne mit uns; es macht der himmliche Knabe GegefnwaertTgл lieb und die Entfernten euch nah. «Вы, о духи рощ, вы, о нимфы речные, помните об удаленных от вас, радостью будете для близких, связанно с посвящениями, праздновали они в тиши сельские, праздники, а мы, следуя проложенным путем, стремимся за счастием. Да пребудет с нами Амур, божественный мальчик! Заставляет лю­бить присутствующих, а отдаленных делает близкими». Проделайте это стихотворение эвритмически. «О, духи рощ, о, нимфы реки», — что же иное, как не обращение к «Ты»? Если это стихотворение будет эв­ритмизироваться многими, то в начале можно придать ему характер «Ты» или «Вы», как мы это предполагаем сделать. Итак, начнем его с «Вы». «Помните о находящихся вдали от вас, будьте радостью для ваших близких» — тут опять «Вы». «С посвящениями праздновали они сельские праздники» — «Они». «А мы, следуя проложенному пути, крадемся за счастьем» — «Мы». «Да живет с нами Амур, божественный мальчик» — «Он». «Заставляет вас любить присут­ствующих и делает отдаленных близкими вам». — «Вы». Снова повторяется «Ihr» и «Euch». Поставьте трех эвритмистов и проделайте это стихотворение, придавая ему указанный характер. Уясните себе сказанное: «Вы», «Вы», «Они», «Мы», «Он», «Вы». Каждой строчке придайте соответствующий характер. Но это можно сделать иначе: двое могут стоять, а третий делает движе­ние «Er», тогда это также выйдет хорошо. Итак: «Да пребывает с нами Амур, божественный мальчик» — это надо сделать в отдельности, а теперь все трое делают движение «Ihr» (вы): «Заставляет вас любить присутствующих и де­лает отдаленных близкими вам». Мы видим, таким образом, что при помощи эвритмических форм пред­ставляется всегда возможность изучать также и стихотворения.

Похожие:

	Предисловие к первому изданию [1901] Культурология разработан для студентов факультета философии и социальных наук Белгосуниверситета. Главная задача курса состоит в...		Предисловие редакторов к 3-му изданию со времени теософского конгресса... Основания для разработки программы, да­та при­нятия ре­шения о раз­ра­бот­ке программы, да­та ут­верж­де­ния программы (реквизиты...
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ...		Предисловие марии штайнер Омский институт водного транспорта (филиал) фбоу впо «Новосибирская государственная академия водного транспорта»
	Станислав Гроф За пределами мозга Предисловие к русскому изданию Участие в экскурсии по г. Тамбов (вариант «да» может быть выбран только для докладов с оплатой оргвзноса)		Системы видеоконференций в образовательном учреждении Русинов Андрей Сергеевич, Учреждение Российской академии образования «Институт содержания и методов обучения» г. Москва (урао «исмо»),...
	Текст печатается по изданию: Красный архив. 1927. №1—3; 1928. №2,... Публичный доклад подготовлен отделом образования администрации Северного района с целью обеспечения информационной открытости муниципальной...		Предисловие ко второму изданию «Рабочей концепции одаренности» Разработка и издание Концепции осуществлены по заказу Министерства образования Российской Федерации в рамках и на средства федеральной...
	Предисловие к электронному изданию Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные...		Эриел Уорик Музыкальная терапия для детей с аутизмом Предисловие ко второму английскому изданию Уже несколько лет музыкальные терапевты: Службы здравоохранения имеют свою структуру ставок и тарифную сетку зарплаты
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Урок – презентация 140 лет со дня рождения путешественника, натуралиста, писателя В. К. Арсеньева, автора книг «Дерсу Узала», «По...		«Левиафан»: Мысль; Москва; 2001 isbn 5 244 00966 4 Левиафан` впервые в Новое время разработал систематическое учение о государстве и праве. Оно оказало серьезное влияние на развитие...
	Предисловие к русскому изданию 3 благодарности 6 Министерства образования и науки РФ и Министерства спорта, туризма и молодежной политики рф, регламентирующих работу спортивных школ...		Вильгельм Райх сексуальная революция предисловие к IV изданию (1949 г.) Михаил Александрович Шолохов — русский советский писатель, автор романов «Тихий Дон», «Поднятая целина», неоконченной эпопеи «Они...
	Предисловие к новому изданию 1918 г Он может быть представлен в виде графического материала (плакаты, таблицы, графики, диаграммы и т д.) или в виде другого материала...		Международные экономические отношения предисловие к шестому изданию «Мировая экономика». Этот курс входит в цикл общепрофессиональных экономических дисциплин и опирается на освоенную ранее «Экономическую...