Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 2.65 Mb.
|
ГЛАВА СЕДЬМАЯ В стране шерповКогда мы вернулись, Лопён Чему уже находился в Катманду, и было чудесно увидеть его. Он от души посмеялся над нашими приключениями. В скором времени он собирался уехать снова, на этот раз в Бутан, поэтому в городе нас мало что удерживало, и мы решили ещё раз отправиться в Гималаи, но теперь уже не просто ради лазанья по горам. Нас привлекала страна шерпов, которая всё ещё являла собой тогда поистине хранилище тибетской культуры в нетронутом виде, и, если мы собирались попасть туда той весной, нам нужно было поторапливаться. Иначе мы рисковали быть захваченными врасплох сезоном дождей, когда дождь может не прекращаться целый месяц. Лама Чечу сказал нам, каких лам и какие монастыри стоит посетить. Заручившись его защитой и имея уже практический опыт предыдущего путешествия, во время которого Терри и Ричард показали себя прекрасными учителями, мы отправились в поход одни. Лучший способ добраться из Катманду в Шеркумбу, "Страну Шерпов" сесть рано утром на почтовый джип до тибетской границы, выйти в Ламсанго или Барбези, а оттуда уже идти пешком, на северо-восток. Мы добрались после полудня. Не желая останавливаться в домиках из рифлёного железа, расположенных на берегу реки и набитых до отказа дорожными рабочими • китайцами, мы сразу же начали кажущееся бесконечным восхождение в гору. Почти не было деревьев, солнце пачило, а у нас в запасе была только вода во флягах. Незадолго до темноты, которая наступает, как только солнце скрывается за горами, мы нашли место под крышей, где был рис и чай, но ничего посущественней. На следующее утро мы продолжали восхождение. После небольшого освежающего отрезка пути тропа вновь повела нас вниз по горному склону, и так было и дальше всю неделю: наверх к перевалу, вниз в долину и снова наверх к следующему перевалу. Часть маршрута была украшена ступами, высеченными в скалах изображениями Будд и прочими признаками культуры. Веками тибетцы доставляли по этой тропе свои товары в Катманду и Индию. Однако, вскоре опять мы видели только коричневые, изъеденные ветром и влагой холмы и людей в бедных жилищах. Время от времени встречался индус-саддху, просящий подаяния, или парочка молодых европейцев, чьи здоровье и крепость радовали взор. Европейские лица тогда были не таким частым явлением в тех местах, как сейчас, и почти все представители Запада были участниками многолюдных, со множеством носильщиков, хорошо оснащённых экспедиций. У ферм, мимо которых проходили, мы кричали: "Молоко? Яйца?", и если этого ничего не было, тогда - "Бобы? Чечевица?"; но у людей обычно был только рис, очищенный, а значит – бесполезный, и много перца чили. Если же, к несчастью, нас опережала экспедиция, то у местного населения часто и вовсе не оставалось еды. Со временем мы стали более осторожно спрашивать. Ведь, в конце концов, не могли же они есть деньги, которые мы им давали, а на клочке земли в горах много ли вырастишь, – так что нехорошо было давать им возможность продать слишком много. Хотя, конечно, им всем хотелось иметь деньги, чтобы купить фонарики, которые ломаются и требуют дорогих батареек, или шариковые ручки, от которых им вообще нет никакого проку. Путешествуя в Гималаях, нужно учитывать, что вне городов люди предпочитают, чтобы с ними расплачивались новыми банкнотами, и не могут дать сдачи с крупных денег. В 1970 году это было 10 рупий (1 доллар) и больше. Полезно запастись мелкими новыми купюрами перед отбытием из Катманду. Кроме того, в некоторых долинах жители не доверяют некоторым монетам, особенно в полрупии. Если в месте остановки вам дают много мелочи какого-нибудь вида, то у вас есть хорошие шансы не суметь от неё избавиться в следующий раз. Все были очень благожелательны, терпеливо показывая, какие из необозначенных путей верные, в мы, в свою очередь, тоже могли для них что-то сделать. В любой деревне люди выходили к белым посетителям со своими болезнями, обычно - чудовищными случаями зоба или гриппа, заражёнными ранами пли головными болями, и част всё решали несколько капель йода и перевязка. Если научить их давать детям как можно больше воды, когда у них понос, то одним этим можно даже, не прилагая усилив, спасти многие жизни. Высокий процент детей здесь не доживает до пяти лет (в то время около 65%), и один доктор сказал нам, что это оттого, что большинство просто высыхает. Родители считают, что они не должны пить в случае поноса. Частыми препятствиями на пути были огромные двигающиеся кусты на маленьких ножках женщины, несущие громадные связки листьев, которые мужчины срезают с деревьев. Листья так называемых "травяных деревьев" собирают на зиму для коров в коз. Сами стволы абсолютно ободранные, но всё же плодоносят каждый год, II их сучковатые формы придают ландшафту сходство с пейзажами Гойп. У каждой долины ость снос настроение, своя атмосфера: одни дружелюбны, другие агрессивны, третьи горды, четвёртые охвачены коммерческим духом. Уже на перевале можно было почувствовать, что будет там дальше внизу, какие человеческие игры буду! преобладать на этот раз. Иногда большинство людей в долине были на одно лицо: когда-то там ублажал дам сильный мужчина, и теперь вес принадлежали одной семье. Как уже упоминалось, На второй день часть пути нам пришлось пройти но старой дороге из Тибета на юг в Катманду, и мы вовсю наслаждались видом ступ, статуй Будд и образцов сланцевого барельефа вдоль дороги. Однако, как только мы отклонились на восток, пейзажи стали опять неприглядными, и первые дни были в основном отмечены остановками в индуистских долгах, в которые нельзя заходить, и большим недостатком интересного. Мы просто отмеряли ногами километры и нагуляли аппетит в отношении того, с чем предстояло нам встретиться. В Гири, деревне, расположенной в широкой, прекрасной долине, швейцарцы скрещивают местные породы коров с европейскими и поставляют в Катманду лучший в Непале сыр. Там есть даже взлётно-посадочная площадка, на которую могут приземляться небольшие самолеты. Мы пожили там и швейцарском стиле, недёшево, по цивилизованно, насладившись их отличным хлебом после аскетического броска через местность, где нечего было есть и пить. На следующем подъёме ощущение местности заметно изменилось. Теперь мы находились в районе древнего буддизма, и начали происходить разные события, которые волновали пас. Всё казалось каким-то очень выразительным, и мы чувствовали облегчение, открытость и радость. Прямо за поселением, когда нам видна была ещё долина позади, на узком уступе вдруг появился мчащийся вниз взрослый буйвол; он хотел занять всю дорогу. Я прижат Ханну к скале, прикрыв собой, и быстро вытащил из ножен свой непальский офицерский кинжал, удивительный полуметровый рубящий инструмент. Храпя, животное пронеслось мимо, по-видимому, целясь в пас рогами, но промахнувшись. Оно было неуправляемо, но, к счастью, мне не пришлось его убивать. Это происшествие обострило нашу восприимчивость для созерцания поразительных пейзажей с лесами из симметричных сосен, сменившими унылое однообразие бурой потрескавшейся земли предыдущих дней. Ближе к полудню, когда мы поднимались на перевал, я вдруг увидел впереди лучезарно-прозрачное, четырёхрукое явление -человекоподобную форму энергии и света цвета лунного камня, зависшую над дорогой. Я не мог в это поверить, протёр глаза и посмотрел снова, но она всё так же парила в воздухе, – как показалось, на протяжении нескольких часов, пока мы устало шли. Сегодня я сравнил бы ее с голограммой в то время они не были известны только она была ещё более ясной, лучезарной и неописуемо прекрасной. Это был основной аспект Любящих Глаз ("Авалокитешвара" на санскрите и "Ченрезиг" на тибетском), объединённого сочувствия всех Будд. Я впервые в этой жизни видел Будду, находясь при этом в здравом уме и так долго; но вместо того, чтобы полностью открыться ему, в невыразимом счастье, я не зная, что думать о подобном "присутствии". Я описал то, что вижу, несколько раз Ханне, и мы решили считать это знаком того, что вступаем в буддийскую область. Как раз когда стемнело, мы добрались до больших деревянных домов шерпов. Их цены за ночлег и еду были в два раза выше обычных, а это равнялось пятидесяти центам на двоих. Так как уже становилось темно и нам понравились хозяева, мы решили остановиться там и порыться в собственных съестных припасах, вместо того чтобы сбивать цену, как это обычно делается. Они сами и их дом показались нам почему-то очень чистыми, и нам как-то не хотелось напрягать их. Однако, узнав потом, что мы последователи Карманы, они тут же снизили цены, и мы с радостью разделили с ними трапезу. Был премилый вечер, и мы рассказывали им о наших ламах в Катманду, о которых им интересно было знать всё. А в конце они даже подарили Ханне чётки одной старой и высокосовершенной йогини, которая жила раньше в этих местах. Обмотав их вокруг запястья, Ханна получила свою дневную порцию благословения. Удивляясь, она почувствовала тепло, растекающееся вверх по руке и к сердцу и распространяющееся по всему телу. Позднее, когда я больше по привычке, чем из надобности, попытался улучшить курением и без того чудесный вечер, я серьёзно пожалел об этом. Я впервые почувствовал очень неприятное, дикое сердцебиение. Мы находились в стране Будд, и, по всей видимости (хотя я всегда быстро забывал об этом, поскольку это шло вразрез с моей философией), им не нравилась конопля в качестве благовония. На следующий день нам нужно было преодолеть ещё несколько перевалов. Ландшафт был, главным образом, открытый, и в течение нескольких часов справа от нас виднелась река. Дул сырой ветер, а временами шёл также крупный град. Всё равно нас всё устраивало. Шерпы, звавшие нас укрыться от непогоды в свои дома, часто были интересны в человеческом плане, и незабываемы были их алтари. Хотя чрезмерно большие глаза и руки у их статуй и на тханках выглядели простовато, это почему-то вовсе не вызывало протеста. Мирные и защищающие, женские и мужские, одиночные и в союзе, грубо срубленные Будда-формы есть везде и благословляют дороги и дома. С шерпами мы не разговаривали как с детьми, но общались по-настоящему. Даже когда почти не о чем было говорить или нечего делать, просто находиться там было приятно. Хозяева, когда узнавали о нашей связи с Кармапой, отказывались брать у нас деньги. Мы уже, однако, освоили трюк оставления нескольких рупий на алтаре дома. Это спасало от ненужных препирательств — уж тут-то они не могли отказаться. В тот день мы не ушли далеко – слишком часто наносили визиты. Как бы то ни было, мы в итоге оказались в нужном месте: наутро нам принесли ребёнка, — чуть живого, от которого в полном смысле слова остались кожа да кости. Когда я приложил коробочку с волосами Карманы к его макушке, он открыл глаза и улыбнулся. Что бы ни происходило потом, энергии ребёнка были направлены вверх, что должно было способствовать переходу в хорошее состояние существования. К десяти часам следующего утра мы, наконец, добрались до Бандера, палаточного лагеря, расположенного у слияния двух горных потоков на высоте всего 600 метров. Это - место, откуда начинается восхождение в самое сердце страны шерпов. Нам подробно описали это несколько раз: отсюда нужно три километра подниматься на перевал, идти несколько часов по хребту, потом спуститься, пройдя несколько сотен метров через лес. Спустя час будет место, где живут люди. Там уже лежал снег. Мы вышли поздно, а переход нужно было закончить до темноты. Нам советовали подождать до следующего утра, но европейцам некогда ждать, и мы двинулись в путь в тот же день, доверившись защите наших Будд. Тропа вела вверх по бесплодному холму и проходила затем по нетронутым местам. Птичье щебетание внезапно смолкало только при приближении огромных орлов. С каждым поворотом дороги открывался новый и более грандиозный вид, да к тому же у нас с собой было консервированное молоко – хорошее "топливо" для тела; с ним можно не останавливаться на отдых. На полпути вверх находился монастырь, который мы не могли просто так миновать. Его охранял шумный тибетский мастиф величиной с корову, но лама оказался образованным и приятным человеком. Он с удовольствием показал нам здание и смог дать ответы На все наши вопросы о Буддах в виде статуй и на свитках великолепной работы. Однако, если мы хотели заночевать под крышей в тот день, мы не могли задерживаться гам надолго, и потому продолжили восхождение. У перевала, когда наша обувь была уже в снегу, нам встретился небольшой конный караван, и путники пригласили присоединиться к ним. Они сказали, что знают место на другой стороне хребта, где можно остановиться, добавив, что никто не смог бы добраться до столицы шерпов Джамбези до темноты: от перевала туда добрых три часа ходьбы, да ещё по такой дороге, что можно запросто переломать себе ноги. Это была историческая возможность. Мы никогда раньше не были в караване, и вспомнили многое, о чём читали у Чосера и других авторов. Среди свободных людей те или иные внешние условия порождают схожее человеческое поведение, и всё это было каким-то вневременным и в высшем'! степени интересным. Нам особенно понравилась доброта, которую они проявляли к животным. Это было приятным сюрпризом после всяческих издевательств, свидетелями которых многие становятся, особенно в мусульманских странах. Шерпы источали добрый нрав и внутреннее спокойствие и находили вполне естественным (в отличие от меня самого тогда), что прохожие, встретившиеся на пути, подошли и попросили меня благословить их. Такое случилось впервые наверно, вследствие моего видения Любящих Глаз, поистине необычного явления. Я выходил из положения, прикладывая значок с изображением Карманы и коробочку с его волосами к макушкам их голов, и испытывал глубокое удовлетворение от ощущения того, как льётся сила линии. Путь вдоль хребта вёл через внеземные заросли рододендрона. Мы созерцали с замиранием сердца долины с обеих сторон, одна прекрасней другой. Когда солнце скрылось за горизонтом, караван, наконец, спустился в долину шерпов. Вес был. мокрые по колено, но счастливые. Более тринадцати различных племён населяют Непал. Они практически но смешиваются, и все занимаются чем-то своим. Большинству индупстов жилищем служат соломенные хижины, в то время как другие живут прямо-таки в музеях как, например, буддисты-невари. Их дома восхищают приезжих в центрах городов долины Катманду. Шерпы, сильный и активный народ, строят себе дома, которые хороню смотрелись бы в любом уголке мира. Большие, бревенчатые, они стоят там в основном с тех времён, когда через эту страну шли товары 1ы Тибета. Местные жители торговали тогда и проводили караваны. Когда же, после разрушения Тибета китайцами, надобность в этих видах деятельности отпала, они стали вкладывать свою энергию в другие занятия. Многие из них водят различные экспедиции в Гималаи или торгуют в Катманду- Из-за их готовности к переездам в поисках лучшей доли, что встречается в традиционных азиатских обществах относительно редко, и благодаря их необычайным лёгким, которые дают им возможность работать проводниками высоко в горах, они часто теряют представителей своего молодого поколения. Это тем более заметно, поскольку они так же, как тибетцы и бутанцы, предпочитают иметь небольшие и образованные семьи. Это отличает их от других рас этого региона, которые стремятся произвести солдат для Аллаха или надеются, что многочисленное мужское потомство поможет им обеспечить свою старость, • поэтому женщины у них всё время беременны. В большей степени именно этот эгоизм приводит в упадок и загрязняет некогда красивые страны. Как только стадо слишком темно для того, чтобы двигаться дальше, показался огонёк справа и наш караван был принят, как нам показалось, на первой же ферме, встретившейся по дороге. За главным домом располагался огороженный треугольный участок, на котором на длинной жерди развевалось так называемое знамя победы. Мы спали на свежем сене; лошади ржали, молитвенные флаги колыхались на ветру, и нам снились хорошие и яркие сны. На следующее утро семья шерпов пригласила нас посетить их комнату для медитаций. Они видели, как мы медитируем, и теперь хотели нам что-то показать. Они открыли перемётные сумы, которые внесли в дом в первую очередь прошлым вечером, и быложили их содержимое на стол. Мы редко видели столь скрупулёзно выполненные статуи Будд и высоких лам, но лица скульптур были разбиты, - очевидно, китайцами. Это были серьёзные произведения искусства, и их неповреждённые основания свидетельствовали о том, что внутри до сих пор хранились освящённые предметы, которые делают эти статуи намного полезнее в качестве пособия для медитации. Это в основном свитки с мантрами и реликвии от великих йогов и из сильно заряженных мест, и их энергии могут чувствовать те, кто открыт для них. "У них теперь будут новые лица, — сказали шерпы, - и мы тогда доставим их туда, где люди понимают, что это такое". |
