Записки спутницы в место предисловия
Скачать 1.95 Mb.
|
| ью стали продвигаться на север. Под вечер стало известно, что атаман намеривается вернуть их для прикрытия переправы запоздавших частей через Таглиаменто. Видя изнуренность юнкеров, начальник поспешил к Походному Атаману в Пиано д'Арта и попросил вместо них послать сотню казаков. Вечером училище пришло на привал. Яблоку негде было упасть от скопления казаков в небольшом и полуразрушеном Пиано д'Арта, только что оставленном горцами Кавказа. Юнкера целый день не ели, а события последних дней особенно часов — сильно исчерпали. Первым делом было утолить жажду и голод, а затем как то пристроиться на ночлег. Они вповалку легли на пол в заброшенном доме. В том же доме, в разоренной до предела комнате, на ободранной кровати без матраца устроился на ночь их начальник. Он ворочался с боку на бок и тяжело вздыхал, беспокоясь за будущее. Тут же рядом на голой сетке cocедней кровати, вздремнул его молодой и преданный конвоец. Под впечатлением пережитого дня юнкер несколько раз вскакивал с кровати, бредя во сне. Утром он получил приказ, — найти для меня комнату! Выполняя его, конвоец взял с собой еще одного юнкера и отправился на поиски, но в селении полным полно, всё занято... что же делать? — задумался посланец и посмотрел на голубое небо и высокие горы. Вдруг, невдалеке, на высоком холме, покрытом елями, он увидел белый дом. Недолго думая, он пустился в гору и вскоре достиг вершины — на небольшой поляне стояло паллаццо, из которого уходили последние офицеры немецкой комендатуры. Объяснившись со старшим, конвоец узнал, что в огромном доме найдется не только комната для начальника, но помещение для всего училища. Обрадованный, он побежал с докладом: «Я нашел свободный дом для училища!» В Великую пятницу юнкера с ликованием перебрались в шикарное помещение. В то тяжкое время это был неожиданный и последний дар судьбы... С часу на час нарастала тревога, в напряженной обстановке ожидания приказа о продолжении похода в неизвестность. Вечером у терцев вспыхнул бунт, они требовали немедленного продвижения вперед и соединения с армией ген. Власова. В полночь по приказанию Походного Атамана его заместитель ген. Силкин и начальник училища выехали на место происшествия. С трудом, но терцев удалось успокоить увещеванием. Великая суббота прошла сравнительно спокойно. За отсутствием священника, юнкера не смогли встретить праздник торжественным богослужением, но адъютант училища, уже в чине есаула — человек церковный — утром организовал Пасхальную молитву. На безоблачном небе играло солнышко пасхальное, ослепительно золотыми лучами освещая пасмурные Альпы. С балкона белого палаццо открывалась живописная картина внизу, у ног, на площадке, окруженной елями, выстроились юнкера. По команде головы оголились и полилась — Христос Воскресе из мертвых! — казалось всё трепетало, разнося по окрестным вершинам эти чудные слова молитвы, вырывавшейся из глубины молодых сердец. После молитвы и производства приехал генерал Доманов, поздравил с праздником и благодарил юнкеров за Толмеццо. Не прошло и двух часов, как училище снялось с привала и последней казачьей колонной уходило из Италии. Миновали несколько селений, по сторонам дороги на вязанках сена и соломы сидели итальянцы и предлагали корм по баснословно высокой цене. Учитывая недостаток корма для коней и наличие у казаков лир, они решили подзаработать. Медленно стали подниматься в гору, юнкера несли тяжелые пулеметы, автоматы, карабины, обвесились гранатами и тянули с собой противотанковые кулаки, брошенные немцами и подобранные ими на последнем привале. Но юнкера были не столь утомлены этой тяжестью — каждый нес тягчайшую думу, что ждет впереди? Дорога к перевалу вилась серпентином и казалась бесконечной. Ночью, преодолевая ее, и отгоняя сонливость и усталость, они вздумали пускать ракеты. То над головой, то где-то внизу, в хвосте колонны, вспыхивали, разрываясь с шипением ракеты — раз красным, раз зеленым фосфорическим светом. Окружающие леса, снеговые вершины и пропасти на момент освещались сказочной, но одновременно какой-то зловещей красотой... Перевал достигли в тихую пасхальную ночь, стали попадаться группы и целые обозы отставших. Промерзшие, они обогревались у разведенных костров, таинственно светящихся в жуткой темноте. Подъём был тяжел, но спуск в долину оказался не легче. Ночь, ничего не видно, все люди сонные и утомленные. По бокам дороги крутые обрывы. У телег не было тормозов, казаки поминутно что-то мастерили из веревок, которые то и дело рвались. На дороге лежал снег, местами лёд, на нем колеса буксовали, а лошади, шевеля ушами и боясь чего-то, шарахались в сторону. Часто, помогая лошадям, казаки хватались по бокам за телегу и старались тормозить ее. А рядом рассказывали, что кто-то не смог удержать лошадь, она понесла и свалилась с телегой в пропасть. На перевале пополз печальный слух, с тревогой передаваемый из уст в уста, что генерал П.Н. Краснов ушел от дел и находится в угнетенном состоянии духа. Что немцы хотят арестовать Атамана Доманова. Утром Северная группа остановилась на привал в новой стране, и при дальнейшем спуске в долину ее всё время обгоняли английские танкетки. Следующую ночь училище провело в долине Дравы. Как сейчас помнится широкая, развернувшаяся перед глазами, покрытая легкой, вечерней мглой долина. Она дымила и мерцала бесчисленными кострами. Ранее пришедшие казаки расположились на привале и, греясь у костров, варили ужин. Шел третий день Пасхи, уже в иной стране, но с теми же Альпами в густом тумане. Утром долину прикрыла легчайшая вуаль белой мглы, а когда из-за гор поднялось яркое солнце и залило серебрящейся обильной росой зеленые луга, юнкера снялись с бивуака и по шоссе направились к месту нового расположения. По бокам дороги, на протяжении километров, стояли полки и станицы. И с какой радостью они встречали своих юнкеров, это не была организованная овация, но они приветствовали собственных детей — надежду и гордость! * * * Казаки скатились в «долину смерти» — по преданию она носит это название от дней Суворова, когда, благодаря предательству австрийцев, там легло много его чудо-богатырей. В память им на самой высокой скале над Лиенцем высится КРЕСТ — еле видимый простым глазом из долины. Обреченные люди не желали верить в неизбежность поражения, хотя факты указывали на близкую катастрофу. Руководящей мыслью того времени была надежда на Западных союзников. Надежда, что, разгромив Гитлера, они приложат все усилия для ликвидации его подлинного союзника — Сталина. Но люди с востока просчитались, в поисках освобождения, они союзников не нашли. Еще по дороге в Лиенц распространился слух, возможно заведомо провокационный, что у генерала Власова налажен уже контакт с американцами. Девятого мая утром, пройдя Лиенц под звуки своего оркестра, Северная группа вошла в предназначенный для расположения Амлях — в полутора километрах от города, вверх по течению Дравы. Был знойный, почти летний день, и юнкера расселись живописными группками под тенью вековых лип на плацу. Подыскивая для них помещение, начальник хлопотал и долго отсутствовал, появлялся на минуту и снова исчезал. Говорить с ним не было возможности, но почувствовалось какое-то беспокойство... Вдруг, в обеденное время грянул приказ о сдаче оружия! Расстаться с тем, что досталось с таким трудом и было дороже всего? Страшно было поверить, что это означает распрощаться с надеждой борьбы за свободу Отчизны! Медленно и нехотя, один за другим, сносили юнкера свое вооружение, и когда солнце клонилось к западу, пришли английские машины и увезли всё — главное надежду. На душе стало как во время похорон. Одновременно разоружили весь Казачий Стан, лишь, лукаво, офицерам разрешили оставить личное оружие. Этот и последующие приказы выполнялись точно и незамедлительно, что бы не подорвать «доверия» новой власти. Штаб Войск поместился в центре Лиенца, а лучшую гостиницу в городе предоставили Атаману и его штабным офицерам с семьями. Полки расположились бивуаком при дороге и по берегу реки Дравы от Никольсдорфа до Лиенца. Станицы в лагере Пеггец и частично под открытым небом. В расположение училища неоднократно приезжали англ. офицеры, играл оркестр, юнкера выстраивались, а затем распространялись слухи, даже подтверждающиеся: паек улучшился, в середине мая раздали новое обмундирование. Отцветала ярко-зеленая, благоуханная весна и чувствовалось приближение лета, но в Казачьем Стане настали сумрачные дни полной неизвестности и томительного ожидания. Некоторые женщины, придавленные предчувствием, не находили себе места и ежедневно плакали. Они виновато оправдывались: «Трудно объяснить что случилось, но от времени нашего прихода в Австрию, солнце как бы померкло и на душу легла гнетущая тоска!» Разоруженные юнкера, убивая время, занимались гимнастикой и джигитовкой, многие спали, забравшись в темный угол. Вокруг всё время бродили какие-то неизвестные и подозрительные личности. Распространялись тревожные и противоречивые слухи. В станицах ощущалось брожение и падение дисциплины. Минула томительная неделя и 18 мая грянул следующий приказ — всех женщин, находящихся при военных единицах, отправить в станицы. После окончания войны трудно было понять такого рода распоряжение, но в училище приказ выполнили безотлагательно. Невдалеке от Амляха, на пригорке в лесу, стоит миниатюрный старинный костел, небольшим колоколом отзванивая часы малорадостного человеческого бытия. При нем прилепилась крохотная к не менее ветхая сторожка. Оттуда, спустившись с горки на опушку мимо вековых, мачтовых сосен, через луг зеленый, виднелся Лиенц в долине. В одиночестве можно было в волю печалиться и, гуляя, издали видеть юнкеров, их поверки, слышать духовой оркестр; но женщинам запрещалось переступить черту расположения училища. Прошло еще девять томительных дней, и настало 27 мая, когда у офицеров забрали личное оружие, они выполнили приказ беспрекословно. Я рискнула задержать личный револьвер, но получила строгий выговор и отдала его нарочно присланному вестовому. Доведенная до предела происходящим, я не выдержала: — На месте офицеров я сорвала бы с себя погоны, ведь обезоруженный офицер считается лишенным свободы. Невольно возникла тревога за судьбу и безопасность офицеров, оставшихся без оружия. — Ну, а следующее теперь — лагерь! — имея ввиду лагерь за проволокой у западных союзников, поделился начальник училища тягостным предположением в тот вечер наедине со своим конвойцем. В те критические дни атаман Доманов, видимо, растерялся, оставшись без всегдашних немецких советников и опекунов. Наученные горьким опытом в прошлом, офицеры-эмигранты не имели доверия к англичанам, а бывшие советские граждане не надеялись на чью-либо поддержку, но никто не допускал мысли о насилии. Еще перед 18-м мая, то есть до дня выселения женщин, мой верный помощник в далеком походе вестовой Федя тяжело вздохнул: — Видно, Николаевна, нам никуда не уйти от рук «батюшки» Сталина! Сердце ёкнуло, но у меня не нашлось веского опровержения. * * * Двадцать восьмого мая часов в одиннадцать утра к сторожке у костела подъехала тачанка, из нее выпрыгнул нач. училища и спешными шагами взбежал по хрустящему гравию тропинки. Преодолевая внутреннее волнение, о котором свидетельствовала лишь бледность лица, он бросил вместо приветствия: — Сейчас получен приказ к часу дня всем офицерам собраться в Штаб Войск! На беседу и расспросы не хватило времени, немедля нужно было возвратиться в Амлях, и ожидавшие лошади увезли его в расположение училища. Около канцелярии собрались уже офицеры, нервозно покуривали и перебрасывались ничего не значащими словами, как бы боясь задать главный, всех волнующий вопрос... Вскоре подошли английские офицеры, и с ними все отправились на площадь, в двух минутах ходьбы. На главной дороге стояли небольшие, крытые брезентом грузовики. Уцелевшие юнкера утверждают, что в каждом «джипе», рядом с шофером, сидели по два автоматчика, а за селением укрывались две танкетки. На площадь сбежались юнкера, узнать что случилось. Сразу возник вопрос, кого же оставить дежурным офицером. Обращаясь к молодому, с большой семьей, войсковому старшине Шу-ву, начальник училища распорядился: — Оставайтесь вы, у вас маленькие дети! — вероятно в надежде, что оставленный избежит общей участи. Последние приветствия, пожатия рук, и офицеры стали грузиться в машины. Уже в темном кузове грузовика с отброшенным брезентом начальник училища тяжелым прощальным взглядом оглядывал столпившихся вокруг юнкеров. Камионы тронулись… и скрылись по дороге в Лиенц. Не прошло и двух часов, снова приехали победители и забрали оставленного дежурного офицера по училищу. В тот роковой день англичане увезли в неизвестном направлении более двух тысяч офицеров — Казачий Стан обезглавили! Впоследствии возникал вопрос — чем объяснить пассивность офицеров? Многие из них предполагали вывоз в изолированный лагерь, но никто не допускал даже мысли о насильственной выдаче белых офицеров в руки большевиков. Безусловно, зная правду, они реагировали бы иначе и добровольно не пошли в хитро расставленный капкан. Вечером в Амлях прибыла воинская часть англичан и разместилась по квартирам увезенных офицеров. Спрашивается, кого они намеревались охранять, ведь «военные преступники» были увезены. По совету уехавшего нач. училища, я возвратилась в Амлях, как бы под защиту юнкеров, и наступившей ночью в сильном волнении не ложилась спать, а на минуту забывши в дремоте, вскакивала от кошмарных видений. На следующий день разнесся слух, что увезенным офицерам можно переслать самое необходимое, (ведь их увезли как стой), что жены офицеров могут следовать за ними. И не зная где эти мужья находятся, некоторые женщины готовили подручный чемодан. Оставшись без офицеров, юнкера вели себя примерно и всё у них проходило по ранее заведенному порядку, вплоть до утренних и вечерних поверок с молитвой. Они выбрали старшего портупей-юнкера исполнять обязанности начальника училища, а портупей-юнкер Д. заменил адъютанта училища. Смельчаки из них, переодевшись в платье австрийцев, на велосипедах пустились в разведку, на поиски следов своих офицеров, но возвратились разочарованные, не найдя и тени их следов. Противоречивые слухи, один невероятнее другого, распространялись среди растерявшихся от несчастья людей. Никто не хотел верить отрывкам бессвязных сцен, как теперь выясняется, действительно разыгравшихся в Шпитале. Но все с надеждой цеплялись за утешительные вести: офицеры находят в безопасном месте, а походный атаман просит всех держать вместе! В Амляхе появился, яко бы, его денщик с письмом... юнкера забросали его вопросами — откуда он? где письмо? — но ничего не добились. Буквы и слова кажутся не достаточно четкими для описания трагической обстановки — люди метались, как пойманные в ловушку зверки, не находя выхода. Неразрешимой проблемой было — лучше ли держаться все вместе, (ведь в единении сила), или ночью, крадучись обходя английские посты, разбегаться куда глаза глядят? В среду, 30 мая, на Преполовение, отец Николай собрал юнкеров в лесу за Амляхом и отслужил молебен о здравии увезенных, но по общему настроению, он казался панихидой. Мысленно, вновь переживая то далекое, незабываемое время, в памяти воскресает картина последней вечерней поверки в Амляхе. Тихий, летний вечер в зеленой долине. Заходящее солнце заливает всю площадь косыми, но яркими лучами. Причудливыми, кое-где ажурными и трепещущими шапками, падают тени от больших и развесистых лип. Полдолины тонет уже в сиреневых сумерках от отвесной скалы, у подножия которой приютилось селение. В час поверки на площади собрались юнкера и построились. Появился юнкер, исполняющий обязанности начальника, с ним стройный адъютант, они что-то читали и говорили перед строем. Последовала команда, головы оголились одним жестом и началась молитва — видимо, не долетевшая до Бога! После молитвы грянул оркестр! и как на параде, юнкера разошлись — разошлись, чтоб никогда более не собраться... * * * В тот вечер в лагере Пеггец объявили отправку на «родину», но на следующий день припало католическое Вознесение, и вывоз отложили на первое июня. Никто не допускал мысли, что всё выльется в насилие, но казаки в знак протеста объявили всеобщую голодовку, к ней солидарно примкнули и юнкера. На утро в четверг жутко было проходить под черными полотнищами с надписями протеста, растянутыми над узенькими улочками Амляха. Трудно сказать — откуда юнкера в такой короткий срок раздобыли столько черной материи. На площади составили повозки без лошадей, и в них уселись голодающие, а над головами, на поднятых оглоблях, развевались черные лоскутки, в знак траурного протеста, никто не дотронулся к привезенным англичанами продуктам, и они свалили всё перед кладовой. Помимо голодовки, есть никому не хотелось, уже несколько дней в горле стоял ком, не дающий проглотить пищу. Мучила лишь нестерпимая жажда, и обыкновенная холодная вода казалась лучшим напитком. Люди не знали, что делать, одно было ясно — возвращение «на родину» — равносильно смерти, и те скорбные дни они взывали к милосердию и справедливости: составляли петиции английскому королю Георгу VI, архиепископу Кантеберийскому, писали в английский парламент и на имя короля сербского Петра II. Всё это передавали майору Девису, английскому офицеру связи в Казачьем Стане, и надо полагать, что эти прошения далеко не пошли, а попали в корзинку для мусора в канцелярии майора. Настало первого июня тысяча девятьсот сорок пятого — грозный день! Переживший его не имеет права забыть о нём! Утром я стояла при дороге на окраине Амляха с двумя женами офицеров и несколькими юнкерами, от них я узнала, что накануне вечером небольшая группа юнкеров отправилась в Пеггец подбадривать обреченных... Вдруг, со стороны лагеря донесся неимоверный шум, такой слышится при большом пожаре на расстоянии. По долине разнесся гул, то ли стон огромной толпы. Затрещали выстрелы. Это живо напомнило ликвидацию евреев немцами, слышанную в недалеком прошлом и на таком же расстоянии. Выскакивая как бы из ада, прибежали обезумевшие люди с невероятным известием — казаков бьют! хватают и силой увозят! среди юнкеров есть раненные! Уйти из Пеггеца нет возможности, лагерь окружен войском и танкетками, а в ст |
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Знание: знать отличие записки от других малых жанров письменной речи Понимание: понимать назначение записок Применение: уметь конструировать... |  | Рекомендации студентам-дипломникам по оформлению Пояснительной записки... При написании Пояснительной записки дипломнику следует руководствоваться сложившейся практикой оформления отчетной документации по... |
| Реферат Тема:”Медики-классики русской литературы.” Такими людьми были А. П. Чехов,М. А. Булгаков,В. В. Вересаев. Они как никто другой смогли отразить в своих произведениях тяжелый... | | Учебное пособие по выполнению и оформлению курсовых, дипломных и... Особое внимание обращено на оформление текстовых и графических документов: технического задания, расчетно-пояснительной записки и... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... На склонах лесистого Геликона и на высоком Парнасе Аполлон водит хороводы со своими музами. Юные прекрасные музы, дочери Зевса и... | | Вместо предисловия Способствуйте повышению самооценки ребенка, чаще хвалите его, но так, чтобы он знал за что |
| Вместо предисловия Ученый и гражданин Ивана Михайловича Дзюбы, украинского ученого, литературоведа, критика, академика нан украины | | Учебно-методическое пособие вместо предисловия Над созданием методического пособия принимали участие: Васильев В. В., Рослякова, Г. Н., Кумицкая Т. М., Смольянинова Н. М |
| Уроки советского опыта Предисловие звучит как протокол судебного заседания, в котором автор книги подсудимый, а сочинитель предисловия прокурор, адвокат... | | Оглавление От семьи Никитиных вместо предисловия к шестому изданию... Обж и музыки, оснащены ноутбуками, мультимедийными проектороми и экранами на треноге |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Барканов Антон 3 место (высота), 3 место ( тройной), Барканов Максим 2 место (3000м с/п), Иванова Лиза 2 место ( высота),Клементьев... | | Вместо предисловия Глава Завоевание внутреннего рая Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... |
| Вместо предисловия Целью дисциплины является ознакомление студентов с эволюцией структур, институтов и механизмов государственной власти России и с... | | Учебно-методическое пособие Петрозаводск 2008 Составитель, автор... Гвоздева М. С. зав кафедрой английского языка факультета иностранных языков кгпу, кандидат педагогических наук, доцент |
| Ученые записки Волго-Вятского отделения Международной Славянской... Ученые записки Волго-Вятского отделения Международной Славянской академии наук, образования, искусств и культуры. Вып. 16 : Рождественский... | | Диплом 1 место 5 класс Диплом 1 место 8 класс Диплом 1 место 11 класс... Посещают секцию мальчики и девочки разных возрастов ( от 7 до 16 лет). В конце каждого учебного организуются общешкольные ежегодные... |
