Особенности сюжетной структуры в авторской сказке и фантастической новелле эпохи романтизма
Скачать 319 Kb.
|
Первый цикл: до взросления герой социализован в родной среде благодаря унаследованному общеродовому ресурсу. Со временем общество все более настойчиво требует от протагониста предъявить индивидуальный ресурс, иными словами, специализацию - «ведь надо же кем-то быть», по выражению колдуньи в «Карлике Носе». Традиционной учебе и последующему получению индивидуального ресурса в исходной среде у Гауфа препятствует неординарность унаследованных общеродовых ресурсов: красивая внешность Якоба, знатное положение и богатство у калифа, избранность «воскресного ребенка» Мунка позволяют герою использовать «общеродовое» для самоутверждения, либо же, напротив, неполноценность общеродовых ресурсов (уродливая внешность – Мук, недостаточно оформленная внешность - Омар) исключает героя из родной среды, ранее, чем он успел приобрести необходимые для самоутверждения навыки. Привилегированных героев стихийные силы рано или поздно ставят перед выбором, при котором дальнейшее злоупотребление общеродовыми ресурсами (общеродовое используется героем как инструмент самовыражения) влечет за собой утрату последних. Потерю подготавливает усвоение героем некоторого «реагента» и физическая трансформация (калиф, Якоб, Петер Мунк, частично – Лабакан). Лишенный общеродовых ресурсов герой подвергается десоциализации, с этого момента судьбы «привилегированных» и «обделенных» развиваются синхронно. Второй цикл. Путь к неординарным индивидуальным ресурсам ведет через особое (стихийное либо смешанное) пространство, которое расположено за пределами социального мира, вне зоны действия его законов. Здесь герой, прервав обучение (Мук, Якоб, Омар), либо совершив вместо учебы обмен (Мунк, с некоторыми оговорками – калиф и Лабакан) завладевает «волшебными предметами». Вернувшись в социальную (как правило, новую, чужую) среду и предъявив обществу свои незаурядные таланты, Мук и Лабакан, Петер Мунк и Якоб делают блестящую карьеру, которая опирается на шаткий фундамент и грозит разоблачением. Поскольку общеродовой ресурс у героя отсутствует, он остается чужаком и не замечает социального напряжения, которое плодит его неумеренное самоутверждение. Недовольство выливается в провокацию (организованную казначеем, султаншей, Стеклянным человечком, чужеземным герцогом); она прежде всего вскрывает «инородность» выскочки, то есть отсутствие у него общеродовых ресурсов, а затем – непрочную связь между индивидуальным ресурсом и его владельцем (иначе говоря, отчуждаемость индивидуальных ресурсов, которые не отражают личностных качеств своего владельца). Разоблаченного самозванца исключают из общества: Муку, Якобу и Лабакану грозит казнь, Петеру Мунку тюрьма. Третий цикл. В результате десоциализации герой вторично попадает в особое пространство (руины, лес, сад, Еловый бугор). Увидев собственное отражение во внешнем объекте, например, в помощнике (калиф/сова, Якоб/гусыня, Мук/отражение в воде, Лабакан/шкатулка, с оговорками - Петер Мунк/Лизбет), он осознает двуединую природу своей личности. Повзрослевший герой обменивает отчуждаемые ресурсы (травка, волшебные фиги, мраморное сердце, шкатулка) на органические, этот процесс сопровождает обратная трансформация. При использовании новообретенных ресурсов герой демонстрирует навык самоограничения: у привилегированных подчеркивается целевое использование неординарных общеродовых ресурсов - сердце (Мунка) служит для реинтеграции с семьей, внешность (калифа) – для осуществления власти, внешность (Якоба) – для возвращения к родителям), остальные не используют всю мощь неординарных индивидуальных ресурсов: Омар сдерживает свою властную силу, помиловав Лабакана, Мук не использует башмаки для карьерного роста. В результате самоограничения к наличному ресурсу добавляется парный: индивидуальный – к общеродовому, и наоборот. В финале герой, вернувшись в родную среду, владеет и разумно распоряжается двумя дополняющими друг друга ресурсами, которые образуют фундамент полноценной социализации, Гауф неизменно отмечает укорененность (проявление общего) и авторитет (проявление индивидуального) как обязательные слагаемые счастливого эпилога. Вывод. Если свести воедино действия протагониста, перемещение ресурсов и характер социализации, то в сказках Гауфа обнаружится диалектическая модель с тремя устойчивыми (1, 3, 5) и двумя промежуточными фазами (2, 4):
Третья глава в хронологическом порядке описывает основные стадии сюжета в исследуемой жанровой группе. Исходная ситуация отражает раннюю стадию, на которой индивидуальное в силу своей слабой оформленности растворено в общем. Герой лишен двойственности, «свое» подобно «другому», и всякое единичное тождественно всеобщему: Гиацинт резвится вместе с другими детьми, Кай и Герда вместе поют псалмы, русалочки играют во дворце и кормят с рук разноцветных рыбок, Гоккель, как и все его предки, присматривает за королевским птичником. Активизация индивидуального начала связана с естественным взрослением героя, с формированием в нем индивидуального ядра. Привилегированные герои, опираясь на неординарный общеродовой ресурс (унаследованное происхождение, богатство, властные полномочия, незаурядную красоту), некоторое время самоутверждаются в привычной им социальной среде, поэтому их не тяготит социальное окружение и не влечет, в отличие от тиковского Кристиана или Гиацинта, дикая горная страна. Привилегированные: форсированное самоутверждение (посредством неординарного общеродового ресурса). Как показало исследование сказок Гауфа, неординарные ресурсы на время избавляют героя от необходимости добывать индивидуальный ресурс. По мере самоутверждения усиливается злоупотребление общеродовым ресурсом, которые герой без остатка расходует на развлечения (король в «Лягушонке», «Новое платье короля», «Калиф-аист», «Локарнская нищенка», принцесса в «Свинопасе»), на удовлетворение эстетического («Маска Красной смерти», «Соловей», «Падение дома Ашеров») или властного начала (Оксана в «Ночи перед Рождеством», «Мантилья леди Элинор»). Привилегированные: изоляция (торможение общего начала). Рано или поздно персонифицированная природа (большой мир, род) заявляет свои права на общеродовой ресурс, призывая протагониста умерить самоутверждение и аппелируя к «общему» в герое. Полномочия природы исчерпываются побуждением и подстрекательством. В ответ протагонист, изолируется от большого мира, от раздражителей, которые актизивируют в нем противосилу: король-весельчак отталкивает Трипетту, барон Вольфганг – Даниэля, Якоб – старуху, принцесса в «Свинопасе» – влюбленного, принц Просперо изолируется от картин болезни, маркиз у Клейста – от бедноты, губернатор Хатчинсон – от недовольных горожан. Размежевание с природой сопровождают конвульсивные реакции, отражающие конфликт внутренних сил. Переход в особое пространство. Растущие аппетиты и, следовательно, погоня за более действенными инструментами самоутверждения, чем унаследованные общеродовые ресурсы, приводят «избранных» в особое - природное (лес, горы) либо смешанное (потайная комната, хлев, сад, катакомбы) пространство, - среду, порождающую ресурсы. У «обычных» героев бурная активизация «особенного» исключает традиционный, постепенный путь к индивидуальным ресурсам (через учебу в пределах социального пространства), поэтому они также направляют свой путь в природную среду. Обмен общеродовых ресурсов на неординарные индивидуальные ресурсы. В особом пространстве герой добывает неординарный индивидуальный ресурс (либо выполняющего аналогичные функции объекта желания) одним из следующих способов: 1. выменяв его у манипулятора на наличный общеродовой ресурс (Петер Мунк, Шлемиль, Эразм Шпикер, русалочка, с оговорками – Петрусь и невеста в «Любовных чарах», король-шутник, Кай) 2. получив его от манипулятора в подарок без предварительных условий (Алеша, с оговорками – Чартков, леди Элинор), 3. самовольно изъяв ресурс у манипулятора (в том числе в сюжетах с прерванным обучением – Мук, Берта) 4. пройдя обучение, наградой за которое служит вожделенный ресурс (либо аналогичный ему объект желания). Последний случай рассматривается в разделе «Обучение». Первые три случая в конечном итоге можно свести к более или менее отчетливым обменным сделкам, в которых «товар» - новый индивидуальный ресурс – как правило, воплощен в осязаемых, оформленных предметах, будь то механический соловей и трещотка, туфли и палочка, кинжал вкупе с паролем, мантилья, британские войска, подзорная трубка и кукла, птица и ее самоцветы, кольцо Соломона, волшебное семечко, золото и его производные. Обратная сторона сделки – плата – обыкновенно остается в тени. Круг произведений, в которых герой жертвует опредмеченным общеродовым ресурсом, исчерпывается «Приключениями в новогоднюю ночь» (отражение), «Необыкновенной историей Петера Шлемиля» (тень), «Холодным сердцем» (сердце) и «Новым платьем короля» (королевская одежда), с оговорками к этой группе можно отнести «Русалочку», «Калифа-аиста», «Лягушонка», «Вечер накануне Ивана Купала» и «Любовные чары». Однако, во всех трех случаях герой завладевает неординарным индивидуальным ресурсом до завершения учебы. Новый ресурс в руках необученного, неуравновешенного владельца немедленно или постепенно исключает реализацию «общего». Иногда этот переход отражается в добровольном обмене наличного общеродового ресурса на «блестящую игрушку» (неординарный индивидуальный ресурс); чаще общеродовой ресурс в новых условиях теряет силу либо убывает по мере эксплуатации «волшебных предметов», что функционально соответствует утрате общеродовых ресурсов. Правители платят за новые ресурсы унаследованной властью. Утратив привычный облик в результате переодевания или трансформации, либо оказавшись в особом пространстве (подземелье, хлев, руины), они лишаются властной силы, то есть своего общеродового ресурса. В других случаях («Снежной королеве» и «Белокуром Экберте», «Падении дома Ашеров» и «Мантилье леди Элинор», «Пустом доме» и «Песочном человеке», «Молодом Брауне» и «Портрете Эдуарда Рэндолфа») новые индивидуальные ресурсы последовательно ликвидируют исходную общность между героем и «средой» - осколок зеркала отчуждает Кая от родных, тайное знание молодого Брауна, который, подобно Каю, научился видеть изнанку жизни, отвращает его от жителей Салема, зараженная мантилья отпугивает людей от леди Элинор, самоцветы и связанное с ними преступление сводят на нет все попытки Экберта преодолеть изоляцию, британские войска ставят некогда либерального Хатчинсона и бостонцев по разные стороны баррикад, дом Ашеров, в котором чахнет леди Мэдилейн, рвет последнюю нить, связующую Родерика с семьей и родом. Форсированное самоутверждение (посредством неординарного индивидуального ресурса). По возвращении в социальную среду новый, неординарный индивидуальный ресурс позволяет герою неограниченно самоутверждаться (примерами тому головокружительная карьера Мука, Лабакана, Якоба, Чарткова, успех Петера Шлемиля, Гоккеля, Алеши и Петера Мунка, эстетическое самоупоение Просперо, китайского императора, Натанаэля, барона Вольфганга, генерала Хоу, Ашера, короля-модника и короля-шутника, недолгий триумф леди Элинор, Аннхен, Петруся, освобождение от всяческих тягот у маркиза, Экберта, героя в «Бесе противоречия»). Специфика неординарного индивидуального ресурса («блестящей игрушки») порождает иллюзию бесконфликтной реализации противоположных начал, однако на деле реализация общего имитируется: искусственный соловей тешит эстетические амбиции императора и одновременно имитирует функцию вестника; Олимпия активизирует, подобно музе, творческий дух в Натанаэле, и симулирует диалог; сходным образом, Берта дарует Экберту покой и изоляцию, и поневоле (будучи сестрой и отражением) укрепляет его в мысли, будто он преодолел одиночество; аббатство есть полноценный проект Просперо-художника, и мнимый оплот власти Просперо-принца, это же относится к «новому платью» короля и к маскарадному костюму в «Лягушонке»: они безусловно обнародуют «оригинальность» и «вкус», но не властную силу своих владельцев. На образном уровне обманный характер неординарных индивидуальных ресурсов (золотников, стекол, украшений, костюмов) отражен в их дурманящем блеске. Своеобразной вариацией обманного цикла служит форсированный брак, при котором протагонист, в полноте реализуя индивидуальное начало, подчиняет себе и в предельном случае поглощает брачного партнера (объект желания) («Овальный портрет», «Вечер накануне Ивана Купала», «Любовные чары», с оговорками – «Кубок», «Магнетизер», «Локис», «Венера Илльская»). Предзнаменования. В течение «обманного» цикла с его иллюзорным благополучием природа (большой мир) неоднократно указывает герою на неполноту его самореализации, а именно, на профанацию общего. Траурное шествие губернаторов, хриплый бой часов, зубовный скрежет шута, метаморфозы губернаторского портрета, предостережения и масонские знаки Монтрезора, ежедневное «умирание» призрачной нищенки, угрозы дворецкого – суть знаки неуправляемости, которые сообщают носителям власти, что их подданные вышли из повиновения, что в новых условиях их властные потенции (т.е общее начало) не могут быть реализованы. В сюжетах с любовной интригой внезапная холодность Олимпии, парализующий взгляд Джульетты и незнакомки в «Пустом доме» предупреждают героя о симуляции природного и о невозможности реинтеграции с природой. Готическая модель. Изоляция (торможение общего). В готической вариации герой ликвидирует раздражитель (Берта/птица, Экберт/Вальтер, Вильям Вильсон/ двойник, владелец кота/двойник Плутона), либо игнорирует тревожные знаки (Фортунато, король в «Лягушонке», Натанаэль, барон Вольфганг, леди Элинор, маркиз в «Локарнской нищенке», Мария в «Магнетизере», губернатор Хатчинсон, Альфонс Пейрорад). В обоих случаях протагонист лечению болезни предпочитает устранение (физическим актом либо актом сознания) ее внешних симптомов. Как и в первом цикле, изоляция от природы на время подавляет общее начало. Срастание с неординарными индивидуальными ресурсами. Перелом в действии на образном уровне нередко отражается в срастании протагониста с «блестящей игрушкой», которая входит в его плоть и кровь (Элинор/мантилья, Ашер/дом), прирастает к нему (Петрусь/мешки, король-шутник/маскарадный костюм), либо занимает все его помыслы (Чартков/золото, Фортунато/амонтильядо, барон Вольфганг/сокровища). Это рубеж, после которого безмерное самоутверждение сделалось непроизвольным и не поддается более ограничению. Активизация общего совершается внезапно и стремительно, при этом внешние импульсы (старинный рыцарский роман, портрет, подзорная трубка, красное платье, вскользь брошенное имя, смех, стук сердца) служат ее катализатором, но не причиной. Поскольку внутренняя борьба в течение благополучного «обманного цикла» прекратилась, потребность активизировать противоположную (особенному) силу и тем самым ускорить ток жизни вызревает, на наш взгляд, внутри самого протагониста. Уничтожение индивидуального общим. В финале готической вариации происходит столкновение двух антагонистических сил. С одной стороны, общее (например, потребность в интеграции в «Белокуром Экберте», «Сердце-обличителе», «Бесе противоречия», «Страшной мести», «Мантилье леди Элинор», «Портрете Эдуарда Рэндолфа»), активизировавшись после длительного анабиоза, требует полноценной реализации. С другой стороны, доминировавшее до этого времени индивидуальное начало не поддается ограничению. Его негибкость отражена в многочисленных судорожных реакциях (включая непроизвольные приступы смеха или ярости), при которых герой утрачивает контроль над собственным телом, противящимся общеродовым импульсам. Первым не выдерживает ожесточенности внутреннего конфликта рассудок, неспособный как остановить взрывную волну (общего), так и потеснить отвердевшую массу (особенного). После психического распада (Натанаэль, Петрусь, Хатчинсон, Ашер, Чартков, Экберт) судьба героя совершается автоматически: общее захватывает все пространство, уничтожая все следы индивидуальности. На образном уровне преобладают метафоры высвободившейся энергии - огненного («Лягушонок», «Локарнская нищенка», «Вечер накануне Ивана Купала»), воздушного («Бес противоречия», «Падение дома Ашеров») потока, который сметает преграды, либо внутреннего сгорания («Мантилья леди Элинор», «Портрет», «Белокурый Экберт» (Берта), «Песочный человек»). Гибель героя прекращает мучительный внутренний конфликт, растворив обособившегося индивида в нерасчлененной первоматерии. Каприччио. Активизация общеродового начала и потеря индивидуального ресурса. В каприччио протагонист, обеспокоенный тревожными сигналами (см. раздел «Предзнаменования»), предпринимает попытку реализовать общее. Поскольку общеродовой ресурс к этому времени утерян либо дезактивирован, герой пользуется «блестящей игрушкой», то есть неординарным индивидуальным ресурсом. Злоупотребление последним (в «Черной курице», «Сказке о Гоккеле», «Маленьком Муке») влечет за собой его потерю, вместе с утратой «блестящей игрушки» и десоциализацией завершается и обманный цикл. Сходную функцию выполняет добровольный отказ от неординарного индивидуального ресурса (Петер Шлемиль, Эразм Шпикер). |
Похожие:
 | Урок по истории искусств для учащихся 8 класса по теме: «Особенности русского романтизма» Выявить специфику русского романтизма на примере росписи Ф. Бруни «Всемирный потоп» |  | [Фортепианные] баллады это новый жанр эпохи романтизма, унаследовавший... Фортепианные] баллады – это новый жанр эпохи романтизма, унаследовавший типич-ные черты литературной баллады. У шопена четыре баллады.... |
| Конспект физкультурного занятия 1 мл группы в сюжетной форме Тема:... Проверить в состоянии покоя. С повышенной чсс к занятиям не допускать, отправлять к врачу | | Ноябрь Известный немецкий гитарист и композитор. Прославился особым полифоническим стилем игры, который сравнивают с оркестрово-симфоническим... |
| Конспект урока Мировой Художественной Культуры. Тема урока: Эстетические... Скажите мне, пожалуйста, о чем пойдет сегодня речь на нашем уроке? Но не просто об эпохе Возрождения, а мы попытаемся выявить ряд... | | Урока Тема Основные черты художественной культуры эпохи Возрождения. Античность и Возрождение. Человек – мера всех вещей. Периодизация культуры.... |
| Методические рекомендации для проведения самостоятельной работы по дисциплине «культурология» Переходная эпоха в истории культуры от Средневековья к культуре Нового времени. Литература, живопись, архитектура Эпохи Возрождения.... | | Урок 26. Поэмы о людях и богах. Цели урока по линиям развития личности:... Рассматривая поэмы Гомера как исторические источники, научить объяснять особенности эпохи «тёмных веков» в истории Древней Греции,... |
| «Эпистолярный стиль в письмах А. С. Пушкина и В. Д. Жуковского» В своей работе М. Саркисян обращается к сложной и значимой проблеме, связанной с эпистолярным жанром. Совершено очевидно, что письма... | | Творчества как особого рода деятельности и концепция поэта как особой... Проблема «предромантизма» в литературоведении. Предромантизм как феномен культуры второй половины XVIII века. Полемика с позитивистскими... |
| Тема: «Географический портрет Краснодарского края» Подвести итоги изучения темы. Проверить усвоение терминов и понятий, знания признаков размещения промышленных предприятий, уровень... | | Урок внеклассного чтения по сказке Сельмы Лагерлеф «Подменыш» Цели урока На уроках литературы мы с вами знакомились со сказками как русскими, так и зарубежными. А сегодня мы с вами поговорим об удивительной... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Трагедия человеческого существования в новелле Ф. Кафки «В исправительной колонии» | | Т. Ю. Сидорина Рассматривая особенности развития общества в разные... В (пост)современном обществе появляются симптомы феномена, получившего название «конец труда». Этот феномен можно рассматривать как... |
| Борис Леонидович Пастернак Доктор Живаго в настоящем издании сохраняются... В настоящем издании сохраняются основные особенности авторской орфографии и пунктуации | | Темы рефератов по сравнительной типологии французского и русского языков Особенности сложных предложений во французском и русском языках в аспекте их структуры и функционирования |
