Книга издана благодаря финансированию Администрацией Липецкой области, поддержке ректората Липецкого государственного педагогического университета, сотрудников Государственного архива Липецкой области и Липецкой областной универсальной научной библиотеки,
Скачать 6.16 Mb.
|
| ОЦЕНКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КРЕСТЬЯНСКОГО СУДА Практическая деятельность волостных судов находила отражение в их решениях. Они выборочно публиковались, обычно в качестве иллюстрации к статьям о крестьянстве и его суде с начала 60-х гг. в самых разных изданиях. Позднее отмечалось, что «самый вопрос о волостных судах возбужден, сколько известно, главным образом в виду тех слухов, печатных и непечатных, которые стали в последнее время громить безобразия, обнаруживающиеся в практике этих судов. Стоит только пробежать, например, корреспонденции из провинций за последнее время - это все большею частью иеремиады о пьянстве, тупости волостных судов ... и пожелания скорейшего их упразднения»96. Появление «иеремиад» было связано с тем, что газеты и журналы того времени, публиковавшие приговоры судов и переложения их решений, выбирали для печати несоответствующие, с точки зрения корреспондента, здравому смыслу и требованиям науки97, чем вполне определенно, против волостной юстиции, настраивалось общественное мнение. Авторы статей резко критиковали жестко проведенную сословность волостного суда - «Чем скорее освободится наше общество от этого последнего обломка сословной юриспруденции, тем лучше»98. Негативные оценки сопровождались требованиями, заключавшимися в призывах передать часть дел в мировой суд, или поручить мировому судье председательство в волостном суде, или сделать уездный мировой съезд кассационной и апелляционной инстанциями, или вообще ликвидировать крестьянский суд, передав его компетенцию мировому99. Эта критика имела под собой различные основания. Значительная группа исследователей, чаще всего юристов, или правоведов-практиков считала необходимой ликвидацию сословного суда, поскольку он не отвечал передовым теориям и практическим выводам о необходимости единого и одинакового для всех суда и поскольку основы его деятельности не соответствовали основным принципам судебной реформы. Вторые считали, с самого начала функционирования волостной юстиции, ее неправомерность, признавая необходимым сохранение контроля за жизнью крестьянства со стороны местного дворянства, подчеркивая недостатки крестьянского суда, не договаривая того, что ликвидация сословного крестьянского суда явится усилением сословности, благодаря влиянию иных сил - местного дворянства, в первую очередь - помещиков, которые тем самым смогут подчинить существование крестьян своим интересам, вернуть многое из принципов прежней, «вотчинной юстиции», да еще распространив ее на тех, кто никогда не находился в ее юрисдикции - государственных крестьян.. Заметим известную правомерность критических высказываний в адрес крестьянского суда. Но его сохранение, в той организационной форме, которую предусматривал закон 1861 г., имело и существенное положительное значение, особенно для 60-80-х гг. Крестьянский самосуд обеспечивал быстроту, дешевизну и, что особенно важно, понятность судебных действий. Это было крайне необходимо для разрешения мелких крестьянских дел. Главное заключалось в том, что и судьи, и тяжущиеся были одного уровня культуры, знали тонкости крестьянского хозяйствования, систему местных взаимоотношений, обычаи родных мест и умели по-крестьянски справедливо разрешать спорные вопросы. О последнем говорит незначительность дел, после рассмотрения которых взята копия - т.е. одна из сторон была недовольна решением, которое стремилась обжаловать мировому посреднику, в уездный мировой съезд. И это при том, что в волость обращались те, кто не смог найти удовлетворения при обсуждении спора или проступка в тех судилищах, которые существовали в деревне. Следовательно, волостной суд и его решения удовлетворяли большинство из тех, кто к нему обращался. Еще одним важным положительным обстоятельством было то, что крестьянин фактом обращения в волостной суд оказывался вне сферы сельских взаимоотношений, в рамках более формального, для крестьянина, судебного учреждения. Увеличение из года в год количества рассмотренных дел в волостном суде служит показателем привыкания крестьянства к отвлеченному от соседей, сельских добросовестных, старосты суду, его решениям. Происходит утверждение, и среди крестьянства, и лиц иных сословий, понимания силы не только мира в лице сельского схода и деревенского общественного мнения, но и такого, более отделенного от замкнутости в мирских взаимоотношениях, института. Благодаря его деятельности крестьяне начинали воспринимать силу закона, носителями которого выступают достаточно близкие ему по миропониманию и культуре люди, сознавать свои человеческие и гражданские права и стремиться их оградить. В этом, на наш взгляд, положительное значение действовавшего волостного подразделения крестьянского самоуправления со всеми его составляющими. Критические высказывания в адрес волости как «искусственного создания»100 не включают в анализ отмеченного выше обстоятельства: влияние ее существования на более быстрое поступательное развитие крестьянства с точки зрения расширения кругозора и включения сельчан в более широкую систему взаимосвязей помимо сельского мира. Кроме того, приходится признать необходимость удовлетворения волостной администрацией потребностей государственного управления этими ограниченными территориями. Критикуемое многими, и волостными писарями в особенности101, «многописание» в волости, значительное количество книг, ведшихся в правлениях, есть показатель не только управленческого задора местных властей, но и важности этой единицы как сословно-административного подразделения государства. Важнейшей причиной недостатков крестьянского самоуправления и самосуда в частности явилось отсутствие должной помощи крестьянству со стороны местных властей. Так, мировые посредники не оказывали необходимой помощи в организации деятельности волостного суда. Действительно, ст. 33 Положения о губернских и уездных по крестьянских делам присутствиях прямо указывала: «Мировой посредник не входит в разбор дел, подлежащих рассмотрению крестьянских властей на основании Общего положения о крестьянах...». Но, с другой стороны, прямой обязанностью мирового посредника был не разбор дел, а контроль за деятельностью крестьянского общественного управления. Сами же посредники не затрудняли себя помощью крестьянскому самоуправлению. Непосредственно перед ликвидацией института мировых посредников «Санкт-Петербургские ведомости» отмечали: «Посредники в последнее время обнаружили замечательное постоянство в одном отношении: они твердо решились ничего не делать по крестьянскому делу. Имея почти бесконтрольную власть над крестьянскими учреждениями и право домашнего суда над должностными лицами, они не пользуются этой властью для полезных целей ...» и от этой бесконтрольности происходит волостная и сельская неурядица102. Незнание волостными судьями самых элементарных сведений, даже не законодательных, а просто - о ведении судебного заседания, их правах, пределах власти, ее объеме и пр. - это есть четкий показатель отсутствия всякого влияния мирового посредника на эту сторону крестьянского волостного управления. Приведем яркое свидетельство: на Павловском (Воронежской губернии) уездном съезде мировых посредников в ответ на предложение предводителя дворянства «следить и давать правильное направление волостным судам» один из участников (мировой посредник 2 участка Потапьев) заявил, что контроль за действиями волостных судов «совершенно не их дело». Павловский уездный предводитель дворянства, докладывая губернатору Д.Ф. Кованько о мнении Потапьева, заметил: «Да и вообще, гг. мировые посредники очень редко объезжают свои участки, так что в некоторых волостях бывают всего раз или два в год, почему и встречаются неправильности в решениях волостных судов ...»103. Воронежский волостной писарь в конце 60-х гг. писал в газетной статье, что «большая часть государственных крестьян до сего времени не знает, что разбор дел старшинам и старостам воспрещен законом ...»104. При известной неточности этого утверждения (вспомним ст. 64 и 86), зададимся вопросом: где же были мировые посредники, которые даже этого не могли объяснить крестьянам? Так и орловский губернский гласный Хвостов, на примере собственной 17-летней жизни в провинции, замечал, что «волостные судьи, если позаботиться объяснить им их права и обязанности, могут действовать хорошо»105. Просмотр многих книг решений волостных судов показал, что в большинстве из них отсутствуют какие-либо следы (хотя бы - карандашные пометы) контроля, кроме сургучной печати и заверяющей подписи мирового посредника или кандидата на последней странице книги. Там же, где они встречаются, очевиден беглый просмотр дел за несколько лет сряду (можно проследить по карандашным отметкам) и невнимательное отношение к содержанию дел, что прослеживается по ошибочным подсчетам видов наказаний, разделения дел на гражданские или уголовные (проступки). Разыскивая способы устранения действительных или мнимых недостатков волостной юстиции, многие ученые юристы и публицисты 70-80-х гг. писали о необходимости ликвидации волостного суда или ограничения его компетенции в пользу мирового. К этой мысли склонялись не только сторонники дворянского попечительного суда и управления над «темным и вороватым» российским крестьянством106. Так, бывший волостной писарь Валуйского уезда Воронежской губернии Л.Г. Волков, судя по его статье - злейший враг волостного старшины, требует ликвидации волостных судов и передачи всех дел мировым судьям107. Тверской губернский гласный Л.А. Кисловский, занимавший в 1861-1865 гг. должности сельского и волостного писаря, напечатавший заметку о деятельности крестьянского суда108, имел встречу с министром юстиции К.И. Паленом и по просьбе последнего направил ему предложение о реформировании волостной юстиции. Изменение должно было заключаться в ликвидации волостного суда, передачей минимальных судебных функций сельскому сходу, а основной части дел - мировому судье109. Мировой суд, по мнению многих, отличался от волостного в лучшую сторону по целому ряду показателей. Главными из них были: грамотный и культурный судья, иногда юрист по подготовке, знающий законы, понимающий «справедливость» по закону и, следовательно, действующий в соответствии с законом, не говоря уже о том, что невозможно было представить ни его пьянство, ни угощение водкою перед заседанием. Все это выдавалось за те достижения мирового суда, к тому же всесословного, которые требовали решения вопроса о соотношении его с волостным, конечно же, в пользу первого. Должно заметить, что такой подход грешит неумеренной идеализацией мирового суда. Просмотр только периодической печати рассматриваемого времени заставляет признать ту истину, что мировой суд обладал не меньшим количеством, скажем так, своеобразных черт, осложнявшихся еще и тем, что это был суд единоличный: мировой судья, при разрешении судебных дел, чаще всего оказывался наедине со своей личной, иногда очень растяжимой, моралью. Да и высокий уровень подготовки только предполагался - ведь мировыми судьями могли быть лица и без среднего образования. Существенно и то обстоятельство, что мировые судьи - представители того «образованного класса», которые «положительно чужд пониманию обычаев, нравов и потребностей крестьян»110. Нас не должно удивлять то обстоятельство, что с волостными судами, их специально подобранными решениями обычно сравнивают идеально рисуемый образ мирового суда. Реальная ситуация, как всегда, выглядела существенно иначе. В статье «Санкт-Петербургских ведомостей» приводятся факты, о которых писала провинциальная русская печать: «... мировой судья, проделывающий комичные и очень некрасивые сцены в своей провинциальной камере или кутящий после суда с теми, чьи дела разбирал ...» и т.п. и делается вывод: они «едва ли далеко ушли от волостных судей, распивающих «магарычи» или разрешающих обиженной крестьянке бить по щекам свою обидчицу...»111. Поэтому дается четко отрицательный ответ на вопрос - должен ли волостной суд быть заменен мировым. В одном из следующих номеров той же газеты автор с горечью ставит вопрос, на который и не требует ответа: «.. влияние богатых и сильных ... - да в одних ли еще крестьянских судах такое влияние бывает ощутительно?»112. В том же году «Киевлянин» сообщал о судебном процессе над мировыми судьями Новоалександровского уезда, преданных суду за неправосудие и за то, что они пользовались судейской властью для достижения корыстных целей113. Анекдотом на всю Россию стали действия воронежского мирового судьи, признавшего, по жалобе одного из посетителей трактира, канарейку - музыкальным инструментом114. В 1874 г., после проверки мировых учреждений г. Москвы, 4 участковых мировых судьи вышли в отставку115 - причины, видимо, были достаточно вескими. Известно, что все мировые судьи Скопинского уезда (Рязанской губернии) были фактически куплены директором местного общественного банка И.Г. Рыковым116. Формулированные автором цитированной статьи «особенности провинциальной жизни» оказывали сильнейшее воздействие на отправление мировой юстиции. Есть основания предполагать, что определенная часть мировых судей ради нормальных взаимоотношений с собратьями по сословию удовлетворяла их претензии при разбирательстве дел крестьянских, не забывая при этом и собственный интерес. Приведем разговор народника-пропагандиста В.В. Рейнгардта с каргопольским крестьянином: «- Что мировой судья у вас хороший человек? - Ничего хороший. - Да теперь вам гораздо лучше, судить не станут, как прежде когда-то судили: кто дает взятку, тот и прав; теперь же взятку не возьмешь. - Ну как можно без взяток; хоть, к примеру, наш же мировой судья, он всем берет; денег много нет - два полуштофа водки, и то хорошо, и то берет; ничего, человек хороший, много не разоряет»117. И волостной, и мировой суды того времени являлись срезом общей культуры русского крестьянства и общества первых пореформенных десятилетий и как тот, так и другой равно далеко отстояли от идеального и негативного образов, выполняя необходимые функции среди определенных слоев населения. Поэтому говорить только о достоинствах одного учреждения и негативной стороне деятельности другого - нет необходимости. Присутствие же в тех или иных учреждениях недостатков, иногда очень серьезных, вовсе не служит доказательством их негодности, а лишь ставит задачу поиска средств к улучшению. Кроме того, мировой судья не обладал знанием тонкостей крестьянской хозяйственной жизни, деревенских взаимоотношений. К ним можно в полной мере отнести все утверждения современников о незнании образованными слоями русского общества обыденной жизни 90% населения страны. Им, русскому крестьянину и судье-дворянину, просто трудно было понять друг друга - вспомним чеховского злоумышленника Дениса Григорьева, разговаривавшего с судебным следователем, так и не понявшего, за что его отправили в тюрьму! И еще одно: крестьянские волостные суды, не стоившие казне ни копейки, рассматривали большое количество дел. Их передача мировым судьям потребовала бы значительного увеличения количества участковых мировых судей и, тем самым, увеличения расходов государства. Согласимся с тем, что определенная часть крестьянства действительно высказывала нежелание ведать свои разногласия с односельчанами в волостном суде и требовала их рассмотрения мировым судьей. По мнению многих крестьян и современников это были отнюдь не сторонники поиска правды и справедливости. В мировой суд стремились обратиться, скорее всего, те, кто пытался в свою пользу решить неправое дело, рассчитывая, что мировой судья, не зная их поведения, положения в крестьянском обществе, тонкостей обычного права и хозяйствования скорее решит дело в их пользу, чем волостной суд, который хорошо знает нрав своих сутяг. Для большинства крестьян мировой суд - «дворянский», «барский», в нем крестьянину «тягостно», он и «дел наших порядком не разберет». «Наши судьи хоть и ничего не знают (в законах и юридических тонкостях — Л.З.), а все крестьянские дела разбирают хорошо»118. Одним из самых распространенных обвинений в адрес волостного суда были многочисленные указания на пьянство судей и пристрастное решение дел «под водку»: «Подкуп, в особенности вином, явление повсеместное и заурядное», - утверждал, не затрудняя себя особыми доказательствами, автор только что начавшего издаваться «Гражданина» 119. Заметим, что отрицать целиком и полностью возможность подобных случаев не стоит120. Приведем разговор на волостном суде, фиксированный членом Комиссии по исследованию волостных судов: «Мирон (- ответчик. Л.З.) Да и как разбирали-то, навдысь, были старшина пьяный и все судьи пьяные. Судьи. Нет, врать не надо. Кто пьяным был? Мирон. Ты был и ты был. Вам одна цена; в кабаке целый день сидели»121. Неверно, однако, утверждать повальное пьянство всех судей. Если бы лихоимство и пьянство действительно были так развиты в волостных судах как об этом сообщали некоторые органы печати, то должность волостного судьи для некоторого круга крестьян казалась бы выгодной и приятной, ее бы добивались как выгодного местечка. На деле же было наоборот: крестьяне уклонялись от выборов как только могли и, как выразился один, «в судьи сдают точно в солдаты». Крестьяне, участники бесед с членами Комиссии, изучавшей деятельность волостных судов, неоднократно отмечали, что в их судах «вина на суде никогда не пьют», «пьянства и кумовства на волостном суде незаметно» и т.д.122. Против кумовства волостной суд действовал решительно: истцы или ответчики отклоняли судью или свидетеля от участия в решении дела на основании родственных отношений, в некоторых волостных судах (например, Богословском Данковского уезда) замену судей в ходе заседания ничем иным, кроме как устранением однообщинников истца, объяснить невозможно123. Если же можно согласиться с употреблении вина и последующем толковании дела в нужном направлении, то так легче всего мог действовать (и действовал) главный законник в крестьянском суде - волостной писарь. Об этом многократно писали современники; достаточно обратить внимание на некоторые записи дел, приведенные ниже. Можно сделать вывод о том, что их, по крайней мере, внесение в книгу осуществлялась лицом в нетрезвом состоянии - содержание дела невозможно понять, как и разобрать почерк. В большинстве случаев употребление вина крестьянами-судьями было связано с несколькими моментами, чаще не имевшими характера подкупа. Первый связан с тем, что заседания суда, в соответствии с законом, должны были проходить в праздничный или воскресный день. Скорее всего начиналось заседание после приезда судей из соседних деревень и к этому моменту многие уже успевали начать отмечать праздник, среди них, конечно же, и волостные судьи. Так, во время заседания Солнцевского волостного суда Раненбургского уезда Рязанской губернии - «старшина и судьи в нетрезвом виде», причем «один судья сознался, что ему поднесли после обедни водки крестьяне, у которых он молотил хлеб»124. Понятно, что это нормальное явление для деревенской жизни. Недаром бывший волостной писарь (сл. Уразовой, Валуйского уезда Воронежской губернии) среди самого необходимого для улучшения деятельности волостного суда выдвигал требование проводить заседания суда не в праздники, а в будни125. Еще один повод для употребления вина - широко распространенный «магарыч». Должно заметить, что часто содержание этого термина однозначно соотносится со взяткой вином. На деле - не совсем так. Магарыч, в обыденной жизни крестьян, законное дело, которое выполняло, чаще всего, нотариальную функцию: «Коли магарычи выпиты - и дело покончено». Но, кроме того, магарыч - непременный спутник бесплатной работы. «Наш народ не привык пользоваться чем бы то ни было, даже самым незначительным одолжением, без принесения благодарности, в виде подарка или угощения, в особенности, если имеет дело с многочисленным начальством, волостным и сельским» - отмечал один из современников, негативно оценивая несправедливую критику в адрес суда и крестьянства126. Крестьянин считал долгом хоть как-то вознаградить бесплатный труд - и судей, и свидетелей. Как выразился украинский поселянин: «Треба ж дякувать (поблагодарить) людям за те, що потурбовав (побеспокоил)»127. П.П. Чубинский, который одним из первых обратил внимание на значение магарыча в крестьянской жизни, замечал, что магарыч «по давнему обычаю ставит выигравшая сторона, кто бы ни представлял эту сторону»128. Такое значение магарыча перешло в волостной суд из сельских судилищ, где эта традиция существовала издавна, как и в другом ее варианте - наказание за проступок соединялось с «оплатой труда» судивших («Эта вина стоит полведра вина»), а иногда и в третьем - когда благодарили «судей» и виновная, и выигравшая сторона. Один из вариантов сохранялся в рассматриваемое время практически везде, где действовали сельские суды129. Таким образом, легко обозреваемое экскурсантами в деревню употребление вина после судебного заседания как и до него, чаще не являлось подкупом, а признавалось первыми таковым лишь по незнанию крестьянской жизни. Точно заметил внимательный хозяин-практик о деревне: «Все, что пишется в газетах о непомерном пьянстве, пишется корреспондентами, преимущественно чиновниками, из городов»130. На деле решениями волостного суда в общественном сознании деревенского населения активно утверждалось отрицательное отношение к нетрезвой жизни и неумеренному употреблению вина. Характерны не только последовательные наказания отдельных лиц, причем, заметим, не в связи с расстройством хозяйства из-за пьянства - таких случаев единицы. Оценку вызывал сам факт неумеренного пития как и его следствия; случаи наказаний за распространенные коллективные действия такого рода (опивание крестьянской сходкой) достаточно редки - мало готовых идти против мира с обращением в волостной суд. Достойно замечания и то обстоятельство, что инициаторами действий в волостном суде против схода часто являются женщины. Приведу яркий пример из практики волостного суда Раненбургского уезда131: здесь трое крестьян «усильным образом» утащили со двора односельца трех овец. На суде они показали, что, действительно, овец они взяли, но по приказанию общества и «оных овец в тоже время отдали сидельцу питейного дома в деревне Новоселок отставному солдату Михайле Иванову за ведро вина». Вино выпило все общество, сельского старосты при том не было. Еще они дополнили, что взяли овец у Денисова за то, что он «безо дозволения общества помирился по некоторому предмету с крестьянином их деревни Сергеем Павловым». Решение суда: взыскать с ответчиков в удовлетворение истца с каждого по равной части пять руб. серебром. «Сверх сего в пример другим наказать розгами, Савельева и Афанасьева по десяти ударов, а Кирилова как учиняющего неоднократно подобные проступки и был замечен в краже, двадцатью ударами». Многочисленные случаи наказания судьями истцов связаны, опять-таки, с обоюдными оскорблениями и иными проступками в нетрезвом виде. Понятно, что решения эти по результативности скорее всего схожи с известной надписью на современной пачке сигарет о вреде курения, но именно они определяли общественную оценку данной ситуации. Не останавливаемся на тех недочетах в функционировании крестьянского самосуда, которые нашли отражение в публикуемых ниже отзывах чиновников. Главное в них - попытки переложить вину за негативные моменты в деятельности суда с власти, местной и центральной, на крестьянство - на низкий уровень его культуры, привычки, условия жизни. Результатом критических высказываний в адрес волостного суда стало создание и деятельность «Комиссии по преобразованию волостных судов», более известной под фамилией ее председателя как «Комиссия Любощинского»132. Задачей ее деятельности был сбор «такого рода сведений и материалов, которые дали бы возможно более полное и точное понятие о современном положении крестьянского суда, как учреждения судебного вообще и как суда по народному обычаю в особенности». В связи с этим, Комиссия считала, что в ее обязанности - не ревизия, «не обнаружение недостатков или упущений волостных судов для привлечения их к ответственности, а лишь раскрытие тех причин, которыми вызваны эти недостатки и упущения»133. Во время поездок по волостям многих губерний России «члены комиссии были иногда сопровождаемы членами губернских по крестьянским делам присутствий, предводителями дворянства, мировыми посредниками, которые обыкновенно и присутствовали при опросах, а также чинами полиции», но во многих случаях никого из местного начальства не было134. Отсутствие точных данных о присутствующих представителях власти в каждой волости затрудняет вывод об истинных взглядах крестьянства. Ведь присутствие мирового посредника или исправника, которые были хорошо известны крестьянам, оказывали сильное искажающее воздействие на ответы крестьян. Если при ответе большой группы односельчан на вопрос чиновника могла сказаться традиция коллективного крестьянского ответа начальству, посланному царем, донесение ему «народной правды», то в описанной ситуации срабатывал, скорее всего принцип, также распространенный в русском крестьянстве - сказать приятное начальству, то, чего оно ждет, иначе - не дай Бог ... «Насколько имеют цены ответы ... крестьян, данные в присутствии самих судей и старшины лицам, которых они считали за высшее начальство?» - задавался вопросом обозреватель «Вестника Европы»135. Отсюда понятна недостаточность оснований для выводов о деятельности суда только по ответам крестьян, собранных за много верст к начальству. Недаром один из последующих исследователей специально отметил, что разнообразие крестьянских мнений, представленное в томах комиссии «происходит, очевидно, от степени их нестесненности в ответах»136. К тому же не все, означенные в «Трудах», волости были посещены членами комиссии - к приезжим гостям собирали («сгоняли») окрестное сельское и волостное начальство и крестьян; ни о какой неожиданности, по крайней мере в такой ситуации, в беседе не было. Скорее всего, такая метода использовалась достаточно широко. По газетному сообщению член Комиссии М.И. Зарудный посетил за два дня пять волостей Ростовского уезда; опубликованы же в третьем томе «Трудов» сведения о 8 волостях. Информированный современник, известный исследователь крестьянских юридических обычаев, Н.В. Калачов, в реферате 27 октября 1880 г. говорил, что «материалам относительно волостных судов, собранных известною Комиссией, вполне доверять нельзя, сами участвовавшие в их собирании лица находили, что ... иногда получались ответы от крестьян не вполне правдивые. При чиновнике, опрашивающем крестьян, «происходили представления», заранее подготовленные»137. Известная постановочность (суд «по желанию ее», т.е. комиссии, как писано в одной из корреспонденций) некоторых судебных процессов также очевидна. Комиссией были подготовлены к печати и опубликованы 6 томов большого формата с решениями по делам, рассматривавшимся в судах, по утверждению М.И. Зарудного, «за 1871 год всецело, а за другие выбраны наиболее замечательные решения»138 и седьмой том с отзывами различных должностных лиц. Опубликованным в «Трудах» решениям судов были предпосланы, составленные на основании собранных данных и ответов на заранее подготовленные вопросы, обзоры волостей. Однако требуется осторожное отношение и к сведениям, воспроизведенным в поволостных обзорах. Так, по данным, приведенным в «Трудах ...», в Солнцевской волости Рязанской губернии все судьи неграмотны (с.812). На деле сохранившиеся книги записей Солнцевского волостного суда показывают росписи двух судей под протоколами за 1872 г.139, когда как раз и путешествовала Комиссия. К сожалению, издание решений волостных судов осуществлено таким образом, что на их основании сделать выводы исторического свойства практически невозможно. Даже самый поверхностный взгляд показывает, что приведены вовсе не все решения волостных судов даже за 1871 г. - это видно по материалам Тамбовской и Костромской губерний; по Рязанской губернии Солнцевский волостной суд представлен 4 протоколами, в то время как в 1871 г. было рассмотрено в этом суде 30 дел и, кроме них, в книге решений приведены 3 миролюбивых записи 140 и т.д. и т.п. Отсутствует даже такой необходимый элемент публикации, как сквозная нумерация дел, хотя бы в пределах одного тома. Если для изучения своеобразных норм обычного права осуществленная таким образом выборка имеет право на существование, то для решения вопросов истории волостного суда информация ущербна. Таким образом, подсчеты видов проступков, наказаний за них, распространенности тех или иных типов имущественных исков не имеют под собой достаточных оснований даже за 1871 год. К тому времени внимательные исследователи уже отметили необходимость сбора всех решений волостных судов: «Надо делать не выборку из решений, а - [собрать] все решения с 1861 г.»141. Главный вывод, который поддержали все члены комиссии (см. приведенное в данном издании мнение Комиссии, подготовленное по итогам ее работы) - о неудовлетворительности волостного суда. В то же время, они единодушно согласились в том, что сохранение крестьянского самосуда «представляется делом необходимости». Если особые мнения В. Спасского носили частный характер (об устройстве апелляционной инстанции волостного суда и о замене очередных волостных судей постоянными судьями), то член Комиссии М.И. Зарудный не согласен с принципиальным подходом большинства. Последний заключался в том, что «безграмотность и грамотность населения, а вместе с тем и судей, есть главнейший тормоз и двигатель крестьянского самосуда, экономический же быт крестьян, принадлежность их к тому или другому наименованию или народности, род их занятий и т.п. имеют лишь второстепенное значение»142. Подобный подход исключал необходимость и значение немедленных перемен в устройстве волостной юстиции, отодвигая их в далекое будущее. М.И. Зарудный подчеркивал влияние «общих неблагоприятных условий, присущих сельскому населению»143. Отсюда вытекает, подразумеваемая автором, необходимость ликвидации неблагоприятных условий, вне которых, по его мнению, едва ли могут быть причины для дальнейшего существования волостного суда наряду с мировыми всесословными судами. М.И. Зарудный являлся последовательным сторонником сохранения крестьянского суда, под которым он понимал суд местный, сельский, в сочетании с судебными функциями сельского схода. Такое устройство судебной инстанции крестьянского самоуправления предполагало бы большую свободу устройства последнего в целом, в чем и состояло убеждение М.И. Зарудного. На протяжении 70-х - начала 900-х гг. сильное воздействие на исследование обычного права, некоторых теоретических вопросов юридической науки и этнографию оказали решения судов, собранные и опубликованные Комиссией, хотя оценки их как источников расходятся. Никто из исследователей и публицистов не отрицал важности собранного материала: впервые наука и русское общество получили обильный материал - ведь мало кто самостоятельно мог обратиться к такому источнику как решения волостных судов. А здесь - вот они, в шести томах и громадном количестве (по подсчетам Е.И. Якушкина - более 10 тысяч144). Но отношение к ним, по мнению многих, должно быть осторожным. Отсюда разнообразие оценок опубликованных решений: они - «самый живой и достоверный источник для изучения начал народно-обычного права»145; «драгоценнейший материал для изучения нашего народного быта, хотя нельзя при этом не заметить, что материалы собирались и составлялись ... весьма часто так, что нельзя пользоваться ими иначе, как с самою осторожною критикой»146; «сырой материал»147; «обильный и ценный материал по обычному праву, который и по сие время чуть ли не первый по своему богатству»148; «помещенные в них сведения, содержащиеся как в показаниях самих крестьян, так и в решениях волостных судов, не могут служить надежным источником для изучения народно-обычного права, и поэтому при пользовании таким материалом необходима крайняя разборчивость. Не подлежит сомнению, что не все, содержащееся в упомянутом материале, может быть признано вполне достоверным отражением действительности»149. Особенно симптоматично изменение позиции известнейшего исследователя гражданского права С.В. Пахмана - именно ему принадлежит упомянутый выше текст «От редакции». Примем во внимание недочеты в подготовленном Комиссией издании, как и то, что отзывы, нами представленные выше, принадлежат ученым - юристам и этнографам, имеющим свою, уже формулированную точку зрения по представляемым в решениях вопросам. Когда же мы встречаем в абсолютном большинстве утверждение самих крестьян о, например, необходимости им своего суда, трудно обвинить всех деятелей Комиссии в предвзятом искажении мнений тех, с кем они работали на протяжении всех летних месяцев 1872 г. Необходимо только выяснить, насколько совокупность решений волостных судов подтверждает те или иные мнения крестьян о своем самосуде. Именно поэтому мы сочли необходимым подготовить к изданию все решения одного из волостных судов, сохранившиеся в Государственном архиве Липецкой области. Только такие сведения позволят сделать определенные и действительно значимые выводы по вопросам, которые названы выше. |
Похожие:
 | Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Липецкой... Закона Липецкой области от 27августа 2001 г. №155 «Об Уполномоченном по правам человека в Липецкой области» Уполномоченный по правам... | | Положение регионального конкурса профессионального мастерства педагогов-новаторов... «единая россия» и общественной организацией «Липецкая областная федерация фитнес-аэробики» при поддержке Управления физической культуры... |
| Методические рекомендации «Об изучении предмета «Биология» в общеобразовательных... Данные методические рекомендации разработаны для общеобразовательных учреждений Липецкой области с целью разъяснения нормативных... |  | Российская федерация закон липецкой области о порядке управления... Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт) |
| Рефераты на выставку не принимаются В ноябре-декабре 2009 года Координационным центром научно-социальной программы «Шаг в будущее» по Липецкой области на базе Липецкого... | | Избирательная комиссия липецкой области постановление В целях повышения правовой культуры будущих избирателей, актуализации их интереса к избирательному процессу, избирательному праву... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Фз (п. 3, ст. 28. пп. 18) и Постановлением Администрации Липецкой области от 02. 07. 2013года №304 Об установлении требований к одежде... | | План работы управления образования и науки липецкой области на 2014 год оглавление Основные направления деятельности управления образования и науки Липецкой области в 2014 г. 3 |
| Положение о проведении муниципального этапа XI всероссийской акции «Перспектива» Липецкого муниципального района Липецкой области (далее мбоу дод цдод «Перспектива») среди образовательных организаций... | | П. А. Горчакова с. Боринское Липецкого муниципального района Липецкой... ... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Куймань Лебедянского муниципального района Липецкой области обсужден на общем собрании трудового коллектива мбоу сош с. Куймань,... | | Закон пермского края Введение федерального государственного образовательного стандарта в Липецкой области |
| Образовательная программа п. Карымское 2005 Г Введение федерального государственного образовательного стандарта в Липецкой области | | «Многообразие кишечнополостных. Значение в природе, жизни человека» Учителя мбоу гимназии имени Героя Советского Союза П. А. Горчакова с. Боринское Липецкого муниципального района Липецкой области... |
| Фармацевтика или фармация от греческого слова pkarmakeutike Введение федерального государственного образовательного стандарта в Липецкой области | | Бактериальное повреждение кедровых лесов прибайкалья воронин В. И Введение федерального государственного образовательного стандарта в Липецкой области |
