Б. Т. Соколова в. В. Николаева
Скачать 5.2 Mb.
|
| Для этих типов преодоления болезни характерно и различное отношение к помощи в ходе переживания, которое проявляется в отношениях с родителями. Для первой группы подростков привязанность к родителям носит защитный характер. Дети пытаются самоустраниться от решения собственных проблем, поэтому привязанность к родителям не способствует сохранению ценностного отношения к себе, преодолению болезни, а направляет процесс переживания по пути ухода в себя, аутизации личности. Во второй группе подростков отношения с родителями служат реализации мотива общения. Ребенок ищет помощи в преодолении болезни и принимает ее со стороны родителей. В третьей группе, где переживание идет по пути сокрытия реальности, дети вообще не ищут помощи, воспринимая окружающий мир как враждебный, и отвергают поведение родителей, направленное на осознание настоящей тяжести заболевания. Анализ данных литературы и собственное экспериментальное психологическое исследование позволяют сделать следующие выводы: Болезнь является тяжелой психической травмой для всех детей. Для маленького ребенка травмирующей является прежде всего больничная реальность. Для подростка болезнь становится травмой в результате того, что в ситуации болезни нарушается смысл, целостность жизни, психологическое будущее подростка. У всех детей в ситуации онкологического заболевания возникает деятельность, направленная на преодоление невозможности реализации "внутренних необходимостей жизни". Те функции и качества, которые играют основную роль в работе переживания, свойственны социальной ситуации развития ребенка в норме. Деятельность переживания может иметь как защитный, так и компенсаторный характер. 4. Отношения с родителями включаются в деятельность переживания болезни и отражают отношение ребенка к помощи в ходе переживания. 5.2. Особенности родительского отношения к детям, перенесшим операцию по поводу врожденного порока сердца в возрасте до 3-х лет Врожденные пороки сердца (ВПС) — тяжелые заболевания, влекущие за собой серьезные нарушения физического, а в ряде случаев и психического развития. ВПС — группа заболеваний, объединенных по признаку аномального положения и морфологической структуры сердца и крупных сосудов. Последние возникают вследствие нарушения или незавершенности их пренатального развития. При многих ВПС возникают патологические условия гемодинамики, иногда настолько тяжелые, что угрожают самой жизни больных. Статистика показывает, что около 40% детей с тяжелыми пороками без оперативного вмешательства умирают в возрасте до 5 лет. Средняя же продолжительность жизни неоперированных больных — 30-40 лет при инвалидизации. У ребенка обычно ВПС выявляется сразу после рождения или в младенчестве. Из двух типов пороков (синие и белые) наиболее тяжелыми являются пороки синего типа, при которых наблюдаются более выраженные нарушения гемодинамики и газообмена, артериальная гипоксия. Эти дефекты часто сопровождаются отставанием в физическом и психическом развитии (Ковалев В.В., 1974). Современный уровень развития кардиохирургии позволяет успешно корректировать ВПС оперативным путем. Последующее же развитие ребенка во многом определяется воздействием двух биологических факторов: а) стойкого нарушения гемодинамики, сложившегося в результате органической компенсации порока и не коррегируемые даже после операции; б) биологических вредностей самой операции, проводимой в условиях искусственного кровообращения, глубокой гипотермии (хотя подобная технология операций резко повысила эффективность лечения ВПС). Развитию детей, перенесших в раннем возрасте операцию по поводу ВПС, в настоящее время посвящено множество работ как в нашей стране (преимущественно психиатрические), так и за рубежом. Значительная их часть посвящена оценке развития интеллекта у детей. Ряд исследователей, изучая уровень психического развития детей спустя 3—7 лет после операции (Barret-Boyes, Neutre, Clarkson etal, 1976; Satanieni, 1979), показали, что уровень их развития не отличается от уровня здоровых детей (Egerton, Kay, 1964; Sanderland, Matarasso etal, 1973; Whitman, Drotar etal, 1973; Silbert, Kenneth, 1977 и другие). Было показано также, что психоневрологические осложнения после операции коррелируют с использованным методом операции (Wada, Jakavashi, Matsui, 1982). Отечественные исследования также свидетельствуют о том, что снижения уровня психического развития после операции не возникает (Ильин, Венгер, 1979; Амосов, Бендет, Морозов, 1980; Морозов, 1978, 1980), если она проведена в раннем возрасте. Однако прооперированные после 8 лет дети обнаруживают ряд особенностей личности, которые скорее связаны с дефектным стилем воспитания (Амосов и соавт., 1980). Многие работы посвящены анализу влияния типа порока на психическое развитие ребенка и проблеме выбора оптимального возраста для операции (Литасова, Валыков и соавт., 1983). Специально обсуждается в литературе проблема социальной адаптации детей, перенесших операцию в различном возрасте (Бендет, Морозов, Скумин, 1980; Морозов, 1980; Ваег, Freedman 1984; Толпыкин, 1985). По мнению авторов, основой дезадаптации детей часто является поведение родителей, которые и после операции продолжают относиться к детям как к больным. Именно особые условия жизни (щадящий режим в школе, гиперопека, родительский страх и т.д.) приводят к формированию таких особенностей, как раздражительность, эмоциональная неустойчивость, инфантильность, становящихся особенно заметными в подростковом возрасте (Кремнева, 1975; Литасова, Валыков, 1983). Особое внимание авторы обращают на незрелость эмоционально-волевой сферы в сочетании с высоким уровнем интеллектуального развития. Рассматривая сочетание черт первичного и вторичного дефекта у детей с ВПС, исследователи (Ковалев, 1974) указывают на возможность появления последнего за счет оценки окружающими болезни детей как "более тяжелой". Однако динамика и закономерности формирования такой дефицитарности до последнего времени остаются исследовательской проблемой (Лебединский В.В., 1985). На основе сопоставления литературных данных и некоторых общепсихологических положений можно очертить круг проблем, встающих при исследовании особенностей психического развития подростков, перенесших операцию по ликвидации врожденного порока сердца в раннем детстве. Состояние подростков, перенесших в детстве операцию по поводу врожденного порока сердца, их психическое развитие и личностные особенности являются недостаточно изученными вопросами. Решение их крайне необходимо, так как излечение ребенка от такого тяжелого соматического заболевания еще не означает устранения вторичного — социального дефекта, изменения отношения к ребенку окружающих его людей. Следовательно, даже не будучи хронически больным (особенно если порок не сопровождается резким ухудшением соматического состояния и если ликвидация его проведена в раннем детстве), ребенок может стать "социальным хроником". Таким образом, именно исследования вторичного социального дефекта, а затем и его нейтрализация являются важнейшими задачами психолога при работе с детьми и подростками, имевшими тяжелые соматические заболевания, и в частности, врожденные пороки сердца. Особенности психического развития и формирования личности подростков при ликвидации врожденного порока сердца в раннем детстве определяются, как было сказано выше, взаимодействием, взаимовлиянием трех типов вредностей: 1) вредность порока, 2) вредность операции, 3) вредность искаженной социальной ситуации развития. Например, нарушения психического развития, возникшие из-за вредности влияния порока и операции, могут быть, предположительно, полностью скомпенсированы благодаря оптимальному воспитанию. И, наоборот, при благополучном исходе операции, полном излечении, вследствие гиперопеки, неправильного стиля воспитания возможны проявления социальной дезадаптации, нарушений психического развития. Особенно ярко этот момент может проявиться именно в подростковом возрасте. При этом встает вопрос о возможности и необходимости разведения влияния трех названных факторов вредности. Проблема заключается в том, что с точки зрения практической медицины представляется важным выделение тех особенностей психического развития, которые связаны собственно с операцией по поводу порока, проводимой в условиях искусственного кровообращения. Это становится необходимым, так как возрастает вес таких операций, в то время как последствия их еще недостаточно ясны. С другой стороны, практически не представляется возможным в отдаленные сроки после операции выделить последствия именно оперативного вмешательства. Это определяется тем, что изменившиеся нарушения впоследствии могут быть успешно скомпенсированы, а при обнаружении каких-либо особенностей психического развития подростков можно предположить, что эти нарушения являются следствием вторичного дефекта, а не последствиями операции. Путем решения вопроса о влиянии собственно операции на психическое развитие детей и подростков может стать патопсихологическое и нейропсихологическое исследование детей до и в раличные сроки после операции. При этом необходим постоянный контроль за социальной ситуацией развития. Однако это предположение требует экспериментальной проверки. В частности необходимо исследовать некоторые параметры познавательной деятельности подростков в отдаленные сроки после операции с целью определить: возможно ли по результатам таких исследований говорить о конкретном вкладе, вносимом различными типами вредностей. Важной проблемой, встающей при проведении данной работы, является конкретизация понятия "социальная адаптация" применительно к развитию подростков, перенесших в детстве операцию по поводу врожденного порока сердца. Что нормально для данного подростка при наличии данной социальной ситуации развития, насколько ему необходима психологическая помощь, мешают ли ему выявленные особенности психического развития, и, если мешают, то как... На наш взгляд, поставленные вопросы важны для оказания помощи детям и подросткам с врожденной патологией сердца, но для своего решения они требуют особого подхода — с точки зрения определения функционального диагноза. Функциональная диагностика требует, во-первых, чтобы объектом диагностики был не только пациент, а вся социальная ситуация развития в целом (в нашем случае — социальная ситуация развития подростка, перенесшего в детстве операцию по поводу врожденного порока сердца). И, во-вторых, она требует ориентации не только на выделение ведущего психологического синдрома, но и на качественный анализ сохранного потенциала психической деятельности. Применительно к данному исследованию изложенные выше принципы могут быть конкретизированы следующим образом: мы предполагаем, что по ряду экспериментальных методик, направленных на оценку особенностей психического развития и личностного реагирования, необходимо и возможно выявить критерии социальной адаптированности — неадаптированности подростков, оперированных по поводу ВПС в раннем детстве. Следующим принципиально важным вопросом является вопрос о роли внутрисемейных отношений и родительского отношения, в частности, в процессе нормальной социальной адаптации или дезадаптации подростков с врожденной патологией сердца. Исходя из тезиса "через других мы становимся самими собой" и из того положения, что изначально для самого ребенка его дефект не существует (социальный дефект, так как биологические вредности существуют независимо от их осознания), роль ближайшего окружения ребенка, подростка оказывается чрезвычайно велика. Наша гипотеза заключается в следующем: если болезнь, операция не только включаются в социальную ситуацию развития, но и становятся центральным звеном в ситуации развития, то результатом этого становятся дезадаптация ребенка, его социальная и физическая инвалидизация и, напротив, если этого не происходит, можно предположить в качестве исхода нормальную социальную адаптацию, развитие компенсаторных возможностей. При этом предполагается, что реализация дезадаптирующей ситуации "болезнь как центральное звено" происходит через родительское отношение и соответственно через взаимоотношения подростка с родителями. Действительно, абсолютизация факта болезни, больного ребенка в семье необходимо будет проявляться на всех уровнях родительского отношения: поведенческом, когнитивном, эмоциональном, и может привести к формированию симбиотического и симбиотически-авторитарного типов родительского отношения. Таким образом, негативное влияние включения болезни как центрального звена в социальную ситуацию развития подростка может проявляться по двум направлениям: во-первых, в формировании воспитательного стиля, фрустрирующего основные психологические потребности подростка, и, во-вторых, в осознании подростком себя как больного (уже после ликвидации порока), происходящем через принятие им точки зрения родителей. Если подросток пытается сопротивляться симбиотическому родительскому отношению, то следствием являются семейные конфликты, если же подросток смиряется и между ним и родителем (в большинстве случаев — мамой) устанавливается симбиотическая связь, то велика вероятность снижения самостоятельности, нарушения контактов со сверстниками, трудностей эмансипации, отрыва от семьи. Следовательно, оба варианта ведут к социальной дезадаптации, снижению компенсаторных возможностей подростка. Если же факт болезни и имевшейся операции осознан, "проработан" родителями и не становится центральным, определяющим развитие ребенка, подростка, если ему предоставляются самостоятельность, возможности для реализации себя, собственной активности и общения, возможностей удовлетворения ведущих потребностей, если осуществляется принимающе-авторитарный тип родительского отношения, то результатом такой ситуации в семье может стать предположительно нормальная социальная ситуация развития, социальная адаптация подростка, компенсация и гиперкомпенсация. Итак, можно предположить, что мы столкнемся с преломлением факта болезни, формированием внутренней картины болезни сначала на интерпсихологическом уровне — во внутрисемейных отношениях, в родительском отношении, а затем — с переводом этой "внешней внутренней картины болезни" на интрапсихологический уровень по мере взросления ребенка. Действительно, если при развитии ребенка с врожденной патологией сердца операция проведена в более позднем возрасте или после операции продолжают наблюдаться соматические нарушения, то для формирования внутренней картины болезни у ребенка имеются собственные наблюдения. Если же операция проведена достаточно рано и успешно, то практически единственным основанием для формирования у ребенка, подростка чувства малоценности становится принятие им той оценки себя, которую формулируют родители. Это — "чистый" вариант того, как ребенок или подросток может стать "социальным хроником". Следовательно, наше предположение сводится к тому, что тот или иной исход при развитии ребенка, подростка с врожденной патологией сердца — нормальная социальная адаптация, компенсация — или дезадаптация — во многом определяется типом и структурой родительского отношения; включенностью болезни как центрального звена в структуру родительского отношения, а через него и в социальную ситуацию развития — или осознаванием болезни как имевшегося факта, не более других проблем определяющего дальнейшее развитие ребенка и подростка. Представляется, что именно через такой подход можно понять основные особенности психического развития и выйти на конкретную помощь детям и подросткам, перенесшим в детстве операцию по поводу врожденного порока сердца или другое тяжелое соматическое заболевание, на психокоррекци-онную работу с самими подростками и их семьями. Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, можно сформулировать следующую эмпирическую гипотезу: центральным фактором, определяющим возникновение вторичного (социального) дефекта, социальную адаптацию или дезадаптацию подростка, оперированного по поводу врожденного порока сердца (или имевшего другое тяжелое соматическое заболевание в раннем детстве), является включение факта болезни в социальную ситуацию развития ребенка, подростка в качестве центрального звена. Основной задачей работы на этом этапе стало изучение некоторых особенностей структуры и типа родительского отношения как детерминанты социальной адаптации — дезадаптации подростков. На базе Института сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева АМН СССР, в Центре по коррекции врожденных пороков сердца был проведен ряд исследований подростков, перенесших операцию по поводу врожденного порока сердца в возрасте до 3 лет. Исследования подростков проводились в поликлиническом отделении в комплексе с обязательными повторными медицинскими осмотрами, спустя длительные сроки после операции1. Было исследовано 30 подростков в возрасте 11—16 лет (15 девочек и 15 мальчиков). При анализе полученных результатов оказалось принципиальным разделение по возрастному признаку основной и контрольной групп. Такое деление оправдано в связи с достаточно большими возрастными различиями и соответствует литературным данным. Операция по поводу порока у всех обследованных была проведена в возрасте до 3-х лет. У всех подростков до операции имелись пороки белого типа (цианоз отсутствовал). Все испытуемые обучаются в средней школе, с обучением справляются (за исключением одного случая — М.Н. оставлен на второй год в 7-ом классе в связи со школьной неуспеваемостью). Контрольную группу составили 20 подростков 11—16 лет (12 девочек и 8 мальчиков). Из них 10 человек — младшая подростковая группа (11-13 лет) и 10 человек — старшая подростковая группа (14-16 лет). Основным фактором отбора контрольной группы было отсутствие в раннем детстве и на протяжении всего развития тяжелого соматического заболевания. Использованная схема исследования включала методики, направленные на оценку особенностей познавательной деятельности, особенностей личностного реагирования и особенностей взаимоотношений подростка в семье. Были использованы следующие методики: 1. Проба на совмещение признаков (Когана-Валлаха), 2) Методика запоминания 10 слов, 3. Пиктограмма, 4. Исследование самооценки по методике Дембо-Рубинштейн. Помимо этого с подростками была проведена подробная беседа, а с подростками из контрольной группы проводилось исследование с помощью опросника, направленного на анализ взаимоотношений в семье. Еще одна часть исследования включала работы с родителями: 1. Систематизированная беседа, 2. Оценка ребенка по методике Дембо — Рубинштейн, 3. Опросник А.Е.Личко для определения типа и особенностей воспитания, осуществляющегося в семье подростка. Помимо этого была использована методика, направленная на оценку реального взаимодействия подростка и родителя (в большинстве случаев — мамы) в экспериментальной ситуации — совместное выполнение методики "куб Линка". В ходе исследования учитывались общие характеристики отношения к работе, к отдельным заданиям, заинтересованность в успехе, в результатах, реакция на помощь. Принималось во внимание отношение родителей к психологическому исследова нию. Выбор методик определялся задачами, поставленными в работе: необходимостью оценки родительского отношения, необходимостью проведения комплексного исследования. 1 Больные исследовались после консультации доктора медицинских наук М.П.Черновой. Для оценки результатов, получаемых в ходе беседы как с подростками, так и с родителями, беседа проводилась по определенной, достаточно стандартизированной схеме. Предполагалось при обработке результатов систематизировать и сопоставить характеристики высказываний подростков и родителей по ряду параметров, например: жалобы, трудности, интересы, черты характера подростков, взаимоотношения в семье и со сверстниками, ориентация на будущее и некоторые другие. Методика "Самооценка" (по Дембо-Рубинштейн) является достаточно информативной по мнению ряда авторов (Рубинштейн, 1970, 1979; Соколова, Чеснова, 1986). Представляется, что эта методика не может и не должна быть использована в данном случае в качестве действительного критерия измерения самооценки, но может быть достаточно информативной для выяснения оснований у испытуемого для оценивания себя так, а не иначе, оценки уровня самооценки (высокий — низкий), наличия защитных тенденций и некоторых других явлений. В этом плане очень интересным и ценным может оказаться сопоставление оценки себя подростком и оценки его родителем. В качестве примера такого исследования можно привести работы Е.Т.Соколовой по исследованию зависимости самооценки от отношения к подростку родителей (1986). В результате было выделено две тенденции в развитии самооценки в раннем подростковом возрасте: 1. Тесная связь самоотношения с родительским отношением на аффективном и когнитивном уровне, 2. Начинающаяся отстройка самооценки от отношения родителей прежде всего по параметру "уважение" (вторым был параметр "сила"). В исследовании была использована модификация методики "Самоооценка". Таким образом, при проведении методики "Самооценка" оказалось важным диагностическим критерием сопоставление оценки себя подростком и оценки его родителями, а также выяснение оснований у тех и у других для таких оценок. Был использован стандартный вариант проведения методики: подростку и маме (в большинстве случаев) давались одинаковые шкалы: "здоровый — больной", "счастливый — несчастливый", "умный — неумный", "общительный — замкнутый", "легкий характер — трудный характер". В работе была апробирована методика "Совместное складывание куба Линка", направленная на оценку взаимодействия родителя и подростка. По литературным данным известно применение теста Роршаха для оценки такого взаимодействия (Общая психодиагностика, 1987), совместный тест Роршаха позволяет как диагносцировать процессы взаимодействия, так и проанализировать продукты взаимодействия — последнее "совместный куб Линка" сделать не позволяет. Однако, положительные качества этой методики проявляются в быстроте проведения (что принципиально для столь обширной программы обследования), возможности наблюдения совместных действий, осуществляемых как на вербальном, так и на невербальном уровне, возможности оценки различных параметров взаимодействия. По аналогии с предложенными для совместного теста Роршаха параметрами поведения партнеров, в качестве основных параметров взаимодействия были взяты следующие: 1) кому принадлежит инициатива, 2) оказание помощи (прямой и косвенной) и запрос о помощи, 3) оценка действий партнера, 4) кому принадлежит функция контроля. Мы предположили, что с помощью этих параметров можно будет выявить такие типы взаимодействия в экспериментальной ситуации, как: 1) сотрудничество — кооперация, 2) гиперопека — повиновение, 3) изоляция и некоторые другие. В исследовании был использован также опросник А.Е.Личко, применяемый для изучения отношений в семьях подростков. В работе использовалась только часть опросника, предназначенная для родителей: это было вызвано как чисто объективными трудностями (слишком большой объем работы для подростков), так и принципиальными соображениями: говорить о ярко выраженных акцентуациях характера, психопатиях, неврозах и неврозоподобных состояниях (на выявление которых и направлен опросник) в случае исследования подростков с врожденной патологией сердца не представляется возможным. В то же время оценить тип воспитания в семье было крайне важно. Мы предполагали, что результаты, полученные по опроснику Личко при совместном выполнении методики "куб Линка", оценка подростка родителями, самооценка и данные, полученные в ходе беседы в комплексе могут показать достаточно достоверную картину взаимоотношений в семье подростка. В результате исследования основной группы испытуемых были получены следующие данные. Предварительная оценка уровня психического развития подростков показала, что во всех случаях испытуемые интеллектуально сохранны, уровень познавательной активности ни в одном случае не выходит за нижние рамки нормы, а напротив — в большинстве случаев достаточно высок. Исходя из полученных результатов, можно утверждать, что познавательная активность, нацеленность подростка на получение знаний по различным интересующим его вопросам, выраженность определенных интересов могут служить показателем интеллектуальной сохранности и лежать в основе социальной адаптации. В ходе беседы было обнаружено, что заинтересованность родителей в результатах психологического обследования подростков тесно связана с отношением к подростку, отношениями в семье, причем связь наблюдалась обратная. Чем благополучнее обстановка в семье, тем большую заинтересованость проявляют родители, и напротив — чем нужнее коррекция сложившегося неадекватно отношения к подростку (в большей части случаев инвалидизации, инфантилизации), тем непонятнее для родителей необходимость исследования. Видимо в таких случаях имел место феномен симбиотического родительского отношения, которое родителями воспринимается как субъективно-благополучное, для самого подростка таким не являясь. Сопоставление результатов беседы с родителем (в большинстве случаев, с мамой) и с подростком оказалось информативным для оценки взаимоотношений в семье, в частности того, насколько родителям известны и насколько для них актуальны проблемы подростка, насколько подросток близок с родителями. Важно, что предположение о связи результатов беседы и совместного выполнения методики "куб Линка" подтвердилось: проблемы только очерченные в беседе, проявились и при моделировании взаимоотношений в экспериментальной ситуации — этот факт будет рассмотрен ниже. При исследовании самооценки выяснилось, что крайне важно, есть ли совпадение самооценки подростка с оценкой его родителем и, если есть, то по какому радикалу это совпадение идет. Проанализировав случаи совпадения и расхождения оценок, можно прийти к следующим выводам. Оценка себя и оценка подростка родителем могут расходиться и могут быть похожи, но похожи по-разному. В том случае, когда они очень сходны, но при этом у подростка имеется самостоятельность в обосновании своих оценок, можно говорить о хороших взаимоотношениях в семье, о наличии контакта с родителями, о нормальной социальной адаптации. Если же они совпадают, но подросток просто повторяет характеристики себя с точки зрения родителей, то можно говорить лишь о доминировании родителя, реализации симбиотического или симбиотически-авторитарного типов родительского отношения и о том, что у подростка не сформировано собственное представление о себе, он во всем следует за родителями. Реализация такого типа взаимоотношений, если мы имеем дело с подростком, в силу возрастных особенностей необходимо ведет к социальной дезадаптации, инфантилизации, а в наиболее тяжелых случаях может привести к возникновению аномалий психического развития. Если оценки вообще расходятся, то это также является плохим признаком — обычно такой результат свидетельствует о закрытости подростка, недостатке контакта с родителями. Представляется, что последний вариант все равно более благоприятен для самого подростка, чем реализация и закрепление симбиотической связи с родителями. Нужно отметить тот факт, что именно по параметру реализации симбиотической связи родителей с ребенком мы получили наибольшее различие между основной и контрольной группами испытуемых, что позволяет говорить об особой значимости этого параметра. В контрольной группе мы ни разу не столкнулись с реализацией такого типа взаимодействия: встречались только варианты несовпадения оценок или совпадения (примерного — профилей оценок) при отстаивании подростком своей собственной точки зрения на то, почему он себя оценил именно таким образом (эти варианты встречались приблизительно с одинаковой частотой). В основной группе — в 50% случаев (в обеих группах) имел место вариант совпадения не только профилей самооценки и оценки родителя, но и совпадений для таких оценок. В основе такой зависимости, по-видимому, лежат следующие факторы. В 60% случаев при исследовании основной группы испытуемых шкала "счастье" служила проекцией шкалы "здоровье" и у подростков, и у родителей (причем, характерно, что там, где родители не связывают эти понятия, не проецируют одно на другое, там не делает этого и подросток). В контрольной группе в 10% случаев шкалы "здоровье" и "счастье" были связаны у подростков. Представляется, что связь обнаруженная в основной группе испытуемых, может свидетельствовать о фиксированности родителей и подростков на болезни, операции, о включении болезни и операции в социальную ситуацию развития подростка в качестве одного из центральных звеньев. В том же случае, когда шкала "здоровье" у подростка была более изолированной, а показатели по шкалам "счастье" и "общительность" определялись его собственными интересами, проблемами, мы имели дело с "отвязыванием" подростка от болезни и, следовательно с наиболее оптимальной социальной адаптацией. Обычно в наличии связи между шкалами "здоровье" и остальными виноваты родители: для ребенка, подростка, она устанавливается опосредованно и в случае ее фиксации мы обычно сталкиваемся с "уходом в болезнь", когда собственно болезни уже нет, врожденный порок сердца ликвидирован. Причем, поскольку от узнавания о своей болезни ребенку, подростку, уйти не удается, то чем больше осознан, "проработан" факт болезни и операции, тем больше стремится подросток к различным формам компенсации, что может обеспечить наилучшую социальную адаптацию. Когда же ситуация "у меня был порок, поэтому я болен, поэтому я не как все, а слабее, менее счастлив и т.п." воспринимается подростком как данность и поощряется родителями, ни о какой социальной адаптации говорить нельзя. Еще одним элементом диагностической схемы, направленной на исследование внутрисемейных отношений, стало совместное выполнение методики "куб Линка". При выполнении данной методики достаточно четко в экспериментальной ситуации моделировались взаимоотношения подростка и родителя. (см. таблицу 15). Таблица 15 Распределение типов взаимодействия между родителями и подростками при совместном выполнении методики "куб Линка" 11-13 лет 14-16 лет осн. группа контр. группа осн. группа контр. группа 1. Инициатива полностью принадлежит родителю (доминирование) 56% 10% 53% — 2. Потакание 11% 10% i 3. Отказ родителя от активности - 16% — 4. Неорганизованная деятельность 11% 10% 5% 30% 5. Сотрудничество 22% 80% 16% 70% В качестве критерия нормальной социальной адаптации подростка, контакта в семье, неискаженного типа воспитания оказалось возможным принять наличие или отсутствие сотрудничества. При этом сотрудничество понимается как равномерное оказание помощи друг другу, переход инициативы от подростка к родителю и наоборот, когда это необходимо, целенаправленное, успешное выполнение задания. В нашем иследовании в основной группе испытуемых такой вариант взаимодействия наблюдался в 22% случаев в младшей возрастной подгруппе и в 16% случаев — в старшей и сочетался с социальной адаптированностью подростка и с оптимальным типом семейного воспитания. Во всех же остальных случаях наблюдались гиперопека, доминирование, потакание, что коррелирует с нарушениями социальной адаптации, ситуации в семье и в случае акцентуации того или иного типа взаимодействия может вести к искажению формирования личности подростка. При этом наиболее вредными и, по всей видимости, соответствующими симбиотическому и симбиотически-авторитарному типу родительского отношения, являются взаимодействия типа "потакание", "доминирование", которые в основной группе встретились в сумме в 67% случаев в младшей подгруппе и в 63% случаев — в старшей, а в контрольной группе — только 10% случаев в младшей подгруппе. В контрольной группе реализовывались, в основном, взаимодействия типа "неорганизованная деятельность" или "сотрудничество". Опросник Личко (часть для родителей) также оказался достаточно информативным. В основной группе испытуемых были выявлены следующие ведущие типы искажений воспитательного стиля и его структуры: доминирующая или потакающая гиперопека; страх утраты ребенка; воспитательная неуверенность; неустойчивость воспитательного стиля; тенденции к снижению санкций, требований и запретов. Ясно, что все названные искажения крайне вредно сказываются на психическом развитии детей и подростков. Так, неустойчивость воспитательного стиля, накладывающаяся на имеющиеся у подростка медлительность, инертность, может привести к еще большей замедленности в качестве защиты или к невротическим реакциям. Или гиперопека, доминирование, гиперпротекция, имеющие место при воспитании астенизированного подростка (что очень часто встречается после операции по поводу врожденного порока сердца), ведут к еще большей астенизации. Принципиально важно, что в указанных искажениях воспитательного стиля реализуются симбиотический и (реже) в симбиотически авторитарный типы родительского отношения, что вредно сказывается на процессе социальной адаптации и реализации компенсаторных возможностей подростка. Нужно отметить, что в нашем исследовании в основной группе испытуемых только в двух случаях по опроснику Личко не было выявлено никаких нарушений воспитательного стиля — в этих случаях наблюдались высокая социальная адаптация, полная реабилитация подростка после операции. В контрольной группе, кроме нескольких случаев снижения санкций и запретов (что не представляет искажения типа воспитания) и тенденций по некоторым другим факторам, нарушений воспитательного стиля и его структуры выявлено не было. Таким образом, можно сказать, что основная группа испытуемых — подростки, перенесшие в детстве операцию по поводу врожденного порока сердца, и контрольная группа — подростки того же возраста, не имевшие тяжелых соматических заболеваний, отличаются друг от друга, главным образом, характеристиками семейных взаимоотношений, особенностей отношения родителей к подростку. Суммируя сказанное выше, можно выделить основные критерии социальной адаптированности-дезадаптированности подростков основной группы, реализующиеся на уровне внутрисемейных отношений. Основной характеристикой взаимоотношений является наличие или отсутствие симбиотического и симбиотически-авторитарного типов родительского отношения как главных детерминант социальной дезадаптации подростка. Эти детерминанты реализуются в различных нарушениях воспитательного стиля, нарушениях взаимоотношений с подростком и могут служить основой формирования аномалий психического развития. Критериями социальной адаптированности-дезадаптированности являются особенности самовосприятия подростка, особенности его самооценки. При этом принципиальными представляются два положения: во-первых, на основе анализа внутрисемейных отношений испытуемых основной группы можно утверждать, что первоначальное осознание себя как больного у ребенка, подростка, оперированного в раннем детстве по поводу врожденного порока сердца, происходит опосредствованно, через родительское отношение. Фиксация такого осознания по мере взросления и особенно в подростковом возрасте служит основой различных проявлений социальной дезадаптированности на всех уровнях (когнитивном, уровне личностного реагирования, поведенческом). Во-вторых, основной детерминантой формирования дезадаптирующего типа родительского отношения, а через него и детерминантой социальной дезадаптации подростка является включение болезни как центрального звена сначала в структуру родительского отношения, а потом в социальную ситуацию развития ребенка, подростка. Следствием этого становится перевод феномена "болезнь как центральное звено" с интрапси-хологического на интерпсихологический уровень, социальная инвалидизация и дезадаптация подростка. Если же имевшиеся болезнь и операция не становятся центральным звеном в структуре родительского отношения, социальной ситуации развития и в осознании подростком самого себя, то результатом будет нормальная социальная адаптация, компенсация и гиперкомпенсация нарушений, возникших в результате действия биологических вредностей (порока и операции). На основе полученных результатов можно сказать о подтверждении того предположения, что основным фактором, лежащим в основе социальной адаптации или дезадаптации подростков, оперированных по поводу врожденных пороков сердца, является включение болезни и операции в социальную ситуацию развития подростка в качестве центрального звена. Важнейшая роль в реализации или нереализации такого включения принадлежит родительскому отношению, так как именно через него происходит перевод феномена "болезни как центрального звена" с внешнего на внутренний уровень и соответственно осознание подростком себя как больного (если произошла фиксация на болезни) или неосуществление такого осознания. Последний вариант должен стать целью как воспитания подростков в семье, так и психокоррекционной работы при обнаружении негативных особенностей психического развития. Рекомендуемая литература Братусь. Б.С. Аномалии личности. М., 1988. Зейгарник Б.В. Личность и патология деятельности. М., 1970. Зейгарник Б.В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1975. Зейгарник Б.В. Патопсихология. М., 1986. Кабанов М.М., Личко А.Е. Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. Л., 1983. Смирнов В.М. Карвасарский БД. Медицинская психология. Л., 1982. Квасенко А.В. Психология больного. Л., 1980 Зубарев Ю.Г. Николаева В.В. Влияние хронической болезни на психику. М., 1987. 9. Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М., 1989. Ташлыков ВЛ. Психология больного. Л., 1984. Телесность человека: междисциплинарные исследования (Под ред. В.В.Николаевой и П.Д.Тищенко) М., 1991. ОГЛАВЛЕНИЕ От авторов Введение. Теоретико-методологические проблемы патопсихологии ЧАСТЬ I Глава 1. Изучение личностных особенностей и самосознания при пограничных личностных расстройствах Методологическая и теоретическая парадигма исследовавания самосознания при пограничных личностных расстройствах Обоснование проективного диагностико-исследовательского метода феноменологического анализа самосознания Факторы формирования пограничной личностной структуры и особенностей самосознания в онтогенезе Роль неблагоприятных семейных условий (современные концепции) Изучение особенностей подростковой самооценки в семьях с патогенными родительскими установками и нарушением общения (по данным диагностических обследований и психотерапии Особенности мотивационно-потребностной сферы (по результатам проективных методов) Исследование феномена нестабильности самоотношения как симптомообразующего фактора при пограничных личностных расстройствах (экспериментальные данные) Теоретические подходы и клинико-экспериментальные исследования нестабильности самоотношения при аффективной патологии (депрессии) Психодинамические концепции депрессии Когнитивные концепции депрессии 1.6. Индивидуально-типологические стили стабилизации и защиты субъективно-выгодного самоотношения Стиль "эмоциональной подпитки или утоления эмоционального голода" Стиль самоприукрашивания и образования слепых пятен в самовосприятии Стиль "привлечения рациональных аргументов в свою пользу" 1.7. Расщепление образа телесного Я в структуре пограничной личности у лиц с пищевыми аддикциями 1.7.1. Некоторые теоретические направления исследования образа телесного Я в зарубежной психологии 1.7.2. Эмпирическое изучение телесного опыта у пациентов с пищевыми аддикциями Манипулятивная структура общения при пограничных расстройствах Роль насилия в развитии пограничной личностной структуры Рекомендуемая литература Глава 2. Базовые принципы и методы психотерапии пограничных личностных расстройств Теоретическое обоснование Методы установления и развития психотерапевтического контакта Заключение психотерапевтического контакта. Позиция принятия пациента Молчание психотерапевта Исследование чувств и телесных ощущений. Метод диалога со значимым другим Краткое описание случая из психотерапевтической практики Заключение. К психологии терапевтических отношений Рекомендуемая литература ЧАСТЬ II Глава 1. Личность в условиях хронического соматического заболевания Хронически больной в обыденной жизни, наблюдениях и художественной литературе Феноменология личности больных хроническими соматическими заболеваниями в клинических исследованиях Психология развития личности в условиях хронического соматического заболевания 1.3.1. Социальная ситуация развития личности при хронических соматических заболеваниях 1.3.2. Проблема кризиса развития личности при хронических соматических заболеваниях 1.3.3. Возможности преодоления кризиса Глава 2. Динамика ВКБ как показатель кризиса развития личности в условиях болезни Глава 3. Социокультурные стереотипы отношения к тяжелобольным как условие изменения личности Глава 4. Механизмы смысловой регуляции деятельности в контексте жизненного пути больных Глава 5. Хронически больной ребенок в семье Ребенок в условиях онкологического заболевания Особенности родительского отношения к детям, перенесшим операцию по поводу врожденного порока сердца в возрасте до 3-х лет Рекомендуемая литература |
Похожие:
 | Творчество саши соколова (проблемы жанра) Охватывает период с 1967 по 1973 год. Разбросанные по различным региональным и центральным изданиям произведения Соколова трудно... |  | Пояснительная записка Программа дополнительного образования «Оригами» «Оригами» является программой художественно-эстетической направленности, созданной на основе методических пособий Афонькин С. Ю.,... |
| Программа рассмотрена и одобрена на заседании педагогического совета С. Ю., Афонькина Е. Ю. Весёлые уроки оригами в школе и дома. Соколова С. Сказка оригами; Соколова С. Школа оригами: аппликация и... | | Публичный отчет мбоу «Оленекская средняя общеобразовательная школа имени Х. М. Николаева» Полное наименование образовательного учреждения в соответствии с Уставом – Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... С. Ю., Афонькина Е. Ю. Весёлые уроки оригами в школе и дома. Соколова С. Сказка оригами; Соколова С. Школа оригами: аппликация и... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Е. Ю. Весёлые уроки оригами в школе и дома. Соколова С. Сказка оригами; Соколова С. Школа оригами: аппликация и мозаика. Бич Р. Оригами.... |
| Пояснительная записка к рабочей программе по курсу: «Основы маркетинга»... Программа разработана на основе авторской программы Р. Б. Ноздрева, Г. Д. Крылова, М. И. Соколова | | Рич Р. К. Политология. Методы исследования: Пер с англ. / Предисл. А. К. Соколова Мангейм Дж. Б., Рич Р. К. Политология. Методы исследования: Пер с англ. / Предисл. А. К. Соколова. – М.: Издательство “Весь Мир”,... |
| Гуманистические воспитательные системы вчера и сегодня (в описаниях... Гуманистические воспитательные системы вчера и сегодня (в описаниях их авторов и исследователей). Редактор-составитель Е. И. Соколова/Под... | | Тема: История автомобилестроения в Германии Соколова С. В., преподаватель немецкого языка Образовательное учреждение |
| Рабочая программа по обществознанию в 9классе Николаева Кронида Владимировича КС(К)оу «Цивильская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа – интернат №2» | | Методика экологического воспитания дошкольников Николаева С. Н Федерального компонента государственного стандарта основного общего образования по природоведению |
| Рассмотрено Согласовано «Утверждаю» Программы общеобразовательных учреждений. История 5 –11 классы. Под редакцией Л. А. Соколова. Москва, «Просвещение», 2011г | | Программа курса «Обществознание и основы государственной службы» Е. В. Николаева, учитель истории и обществознания Московского казачьего кадетского корпуса |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Гаврилова Р. Н., Соколова В. Н., Краснощекова С. В., Виноградова Т. А., Максимова Н. В | | Посредники по наблюдению исполнения фактических действий исполнителей:... |
