Делайте ваши ставки, господа! Делайте ставки, ставки, ставки
Скачать 1.98 Mb.
|
| нормальные. Розовые щёчки, светлые и тёмные волосы, чистая и аккуратная одежда. Влад ещё раз оглядел зал, но не нашёл ничего, что бы подходило под определение «неестественного». Никто не предлагал отчекрыжить себе палец, или что-либо ещё, и бросить на арену. Никто не шебуршал в темноте, никто не выглядел как персонаж из дешёвого ужастика. Всё было приемлемо, сообразно, успокаивающе. - Ваши аплодисменты! – Клоун взмахнул тросточкой: торчащие во все стороны – пряди искусственных волос запрыгали вверх-вниз, как на пружинках. – Я хочу слышать ваши аплодисменты! Громче, больше, сильнее! Давайте, давайте! Влад сделал движение руками, собираясь похлопать размалёванному конферансье, но руки остались на месте. Влад скосил глаза вниз, машинально продолжая тянуться рукой к руке, которые так же не слушались. Закрыл глаза, собираясь с духом, начиная уверять себя, что увиденное ему померещилось. Открыл глаза. Все оставалось по-прежнему. Руки были сросшимися с подлокотниками кресла. Не полностью, но как минимум кожа – вросла в полированное дерево. От запястья до локтя. Влад осторожно подёргал правую руку, тихонько взвыл от боли. Казалось, что внутреннюю часть предплечья «посадили» на какую-то разновидность суперклея, сцепившего дерево и живую плоть – крепче некуда. Намертво. Влад ошалело повернул голову, разглядывая, в каком положении находятся его соседи. Все безуспешно дёргались, пытаясь воспроизвести требуемые аплодисменты. Но везде была одна и та же картина – подлокотники слегка прогибались под усилием, но руки оставались на месте. Влад завертел головой, пытаясь заглянуть назад, взгляд ухватил какую-то неправильную деталь, напрочь не укладывающийся в общую картину нюанс, леденящую нестыковку… Лица у детей продолжали оставаться теми же! Восторженными, радостно-удивлёнными, предвкушающими. Они трепыхались в своих креслах-ловушках, не сводя с арены – ждущего чудес взгляда. Влад застыл, боясь пошевелиться, боясь дышать, думать… - Я не слышу аплодисментов!!! – Взревел клоун, Влад вгляделся в его лицо, по телу пробежала обжигающая, мертвенно-холодная волна страха. Ещё не запредельного ужаса, не полновесного, отчаянного кошмара, но их предвестника. Глаза у клоуна были абсолютно безумными. Две чёрных бездны, два тоннеля тьмы, из которых с жадным любопытством выглядывала преисподняя. Без единого проблеска чего-либо разумного, светлого. Тёмное безумие. Гала-представление ада. - Я не слышу, не слышу, не слышу аплодисментов!!! – Надрывался клоун, и – в такт его крикам дети дёргались всё сильнее, всё яростнее. У мальчика, сидящего рядом с Владом, из-под – самую чуточку оторвавшейся от подлокотника кожи, пошла кровь. Но он не замечал этого, пытаясь выдрать руки из липкого плена. И выражение лица у него не менялось, не менялось!!! Его восторженная гримаса становилось ещё более исступленной, гипертрофированной, как будто из глаз клоуна по всему шапито разлетались искорки безумия, заражая всех, кроме Влада. - Хватит! – От резкого взмаха рукой, галстук клоуна встряхнулся, и серебристые мотыльки тускло блеснули, словно собираясь сорваться с ткани, и улететь. – Хватит! Не умеете хлопать, так нечего и пытаться! Я старый добрый клоун, но я – разочарован, я очень разочарован! Он часто-часто стал наклонять голову от плеча к плечу, показывая степень своего разочарования. Разноцветный парик мотался из стороны в сторону, огромные ботинки суетливо приплясывали на красном сукне арены. Внезапно клоун застыл, выставил вперёд руки, словно призывая к всеобщему молчанию. Все замерли. - Но… Несмотря… На… Это… - Безумец делал паузу перед каждым словом, будто наслаждаясь сиюминутной властью над сконцентрировавшим на нём внимание, залом. – Представление состоится! Не можете хлопать, так хоть потопайте! Дети затопали ногами, звуки выходили какие-то глухие, невнятные. Влад осторожно притопнул ногой, под подошвой было что-то прогибающееся, упругое. Словно большой гнойник, назревший, и – могущий лопнуть от любого, чуть более сильного удара. - А теперь, я хочу представить вам – нашего почётного гостя! – Клоун взмахнул тросточкой, описавшей новый пируэт, и уставившейся прямиком на Влада. – Встречайте! Влад Снежин! Поприветствуйте его! В сторону Влада повернулись несколько сотен глаз, одаривших его мгновенными уколами безумия, и тут же, потерявших к нему всякий интерес. Клоун выбил глуховатую чечётку своими идиотскими ботинками, ловко повернулся вокруг своей оси, и таинственно понизил голос: - А теперь – тот самый, всенародно любимый номер, исполняемый каждый раз! По зрительным рядам пронёсся приглушённый вздох, дети подались вперёд, насколько это позволяли приклеенные, приросшие к подлокотникам предплечья. Следующая фраза клоуна ввинтилась в уши оглушительным визгом: - Номер, который называется – «Самый ловкий – пилит без остановки»! И, мой неизменный ассистент – клоун Досада! Встречайте, топайте, веселье начинается – несмотря ни на что! Тяжёлый бархат форганга раздвинулся, на арену выскочил двойник клоуна-конферансье, в руках которого, вместо тросточки, было две циркулярных пилы без защитного кожуха. Следом за ним, появились два кривоногих карлика в аляповатых жилетках и, бирюзовых панталонах – украшенных половинками сердечек чёрного цвета. Карлики, с натугой волокли бензопилу довольно приличных, даже наверное – чересчур внушительных габаритов. Зал с обожанием ахнул. - Ах, какая Досада! – Завопил клоун, увидев своего двойника. – Точнее, какой Досада! Никак не могу привыкнуть! Дал бы ему другое имя, так ведь такая шутка пропадёт, верно?! Они с ассистентом надсадно, пискляво захохотали, запрокидывая головы назад; изо всех сил разевая рты, как можно шире. Отхохотавшись, безымянный клоун отшвырнул тросточку, и принял у Досады одну из циркулярок. Повертел её в руках, как будто примериваясь к чему-то. - Всегда одно и то же! – Он наигранно выпучил глаза, таращась на двойника. – Нет, чтобы однажды принести мне что-нибудь другое? Кулёк барбарисок, к примеру. Или – гербарий. Но ведь зрители нас не поймут! Да, Досада?!! Скажи, Досада?!!! Представь, Досада: мы с тобой – и кулек барбарисок! Или – с бочкой поп-корна! Умора, ого-го-го!!! Они снова зашлись в хохоте, притоптывая ногами от переизбытка чувств. Дети непрерывно топали ногами, Влад почти физически чувствовал, как прогибается под их ударами что-то живое, непонятное, пугающее. Он сидел, изо всех сил вцепившись пальцами в подлокотники, полузакрыв глаза, пытаясь отрешиться от всего этого, не воспринимать всё – в полном объёме. Но где-то в глубине души, что-то настойчиво подталкивало смотреть дальше, дальше… Влад застонал, и открыл глаза. - Самый ловкий – пилит без остановки! – Возвестил клоун-конферансье. Невидимый барабан выдал частую дробь, и, пилы разом включились, зайдясь в безостановочном, надсадном визге. Карлики уже убрались за форганг, положив бензопилу на затянутое багровым бархатом возвышение. Оркестр, разбавив слаженную симфонию работающих циркулярок, сыграл что-то величественное, тягучее. И, вместе с тем – очень тревожное. - Ап! – Досада напал первым, взмахнув пилой, пытаясь достать двойника. Тот изящно ушёл вбок, пропуская мимо себя – бешено вращающийся диск и, сделал ответное движение. Досада успел отпрянуть, но бок его сюртука оказался бесповоротно распорот. Ещё бы его противник сумел достать на пару сантиметров дальше; то номер был бы закончен. Клоуны в очередной раз захохотали, синхронно отбив новую порцию чечётки, которой не было слышно из-за механического визга. И, снова закружили друг напротив друга, сторожа каждый жест, каждый шаг. Снова рассыпалась барабанная дробь, ставшая более долгой. - Ап! – Досада повторил попытку. В его безумии, пляшущем в глазах, появилось что-то вроде азарта, увлечённости. Второй клоун плавно скользнул влево, после чего – блестящий диск циркулярки коснулся плеча Досады, погрузившись в него примерно на четверть. Алые брызги веером разлетелись в воздухе. Досада, нисколько не изменившись в лице, отскочил назад. Сюртук в районе плеча быстро пропитывался тёмным, намокал, пятно тянулось вниз, ширилось. - Какой же ты неуклюжий, Досада! – Клоун-конферансье изобразил на лице ужас. – Впрочем, как всегда! Ничего нового! И это – не может не радовать! Правда, Досада?! Кулек барбарисок, надо же такое вообразить!!! В страшном сне не приснится!!! Они снова расхохотались, с нотками явной истерики, вплетая в звук работающих пил – дополнительный шумовой эффект. Замолкнув, одновременно надули левую щёку, и – хлопнули по ней свободной рукой, выпуская воздух. Подмигнули друг другу, снова приняли стойку. Барабан зашёлся в непрекращающемся «тра-та-та-та-тра-та-та!». - Ап! – Досада остался верен прежней тактике. – Хэть! Хэть! Ар-р-р! Он нанёс несколько взмахов, каждый из которых располосовал пустоту. При любом движении, из его раны толчками выплёскивалась кровь: и вообще было непонятно, как он умудряется держать пилу. Двойник пропустил все удары мимо себя, буквально в нескольких миллиметрах от различных частей своего тела. Потом грациозно нырнул под последний взмах, опуская циркулярку вниз, коротким, резким движением. Визг пилы на несколько мгновений стал приглушённым, и – левый ботинок Досады остался стоять неподвижно, вместе с полностью отпиленной голенью. Ассистент двойника рухнул на арену, выпустив свою пилу из рук. И остался лежать, даже не глядя, как на красное сукно вытекает кровь, делая его гораздо темнее. Но азарт в его глазах никуда не делся, разгоревшись ещё сильнее. - Досада, Досада, Досада! – Двойник приблизился к лежащему. – Как всегда, ты меня не порадовал! Я уже отчаялся – ведь ты остаёшься неизменным! И мне – ничего не остаётся, как попросить твою руку! Номер должен быть исполнен до конца. Правда, Досада?! Опираясь на здоровую руку, Досада вытянул вверх раненую. Зал топал, требуя продолжения. Лица детей уже повсеместно искорёжила чудовищная маска непреходящего восторга, полного забвения в этом кровавом спектакле. Влад глядел на арену, шевеля враз пересохшими губами, шепча то ли молитву, то ли что-то непонятное ему самому. Всё происходящее вокруг было бредом, но он ощущал этот бред, чувствовал боль в приросших к подлокотникам руках, слышал визг циркулярных пил. Этот сон был несомненной явью, но такого не должно было быть, никак не должно! «Дзыньк!» - Клоун-конферансье, почти не примеряясь, сделал элегантный поворот рукой. Только на этот раз у него в руках было не безобидное дерево тросточки, а визжащий на пяти тысячах оборотов в минуту механизм, смахнувший своей подвижной частью вытянутую конечность, по самый локоть. Предплечье упало на арену, Досада нисколько не переменился в лице, для него это был насквозь привычный цирковой номер, который следовало исполнить так, чтобы зрители – непременно потребовали исполнения на «бис!». Он повернулся, садясь на уцелевшую ногу, неторопливо вытянул другую руку. Циркулярка описала идеальный полукруг и, рука укоротилась вдвое. Двойник Досады растянул рот в ликующей улыбке, и – начал пилить правую ногу, весело покачивая головой. Через четверть минуты, четвертованный Досада лежал на арене, раскинув обрезки конечностей в разные стороны, быстро истекая кровью. Изо рта, перечёркивая контуры нарисованной улыбки, потекли алые струйки, на губах пузырилась кровавая пена. Зал зашёлся в непрерывном гуле, сотни детских глоток на одной высоте тянули только одну букву «у». У-у-у-у-у-у-у-у!!! Владу хотелось заткнуть их всех, неважно, как он это сделает – засунет кляп, или выбьет зубы, заставляя замолчать. - Самый ловкий – пилит без остановки! – Клоун-конферансье победно оглядел зал и, склонился над Досадой. Потемневший от крови диск, как будто металл вопреки всем законам и правила – насквозь пропитался алой жидкостью: вгрызся тому в шею. Красные ошмётки полетели в разных направлениях: и, скоро двойник Досады поднял отпиленную голову, держа её за парик, который и не думал отваливаться. Разноцветные поролоновые лохмы были уже не разноцветными, впитав в себя достаточно крови. Смолкла, казавшаяся бесконечной, оглушающая барабанная дробь. - А вот и финал! – Голова Досады – широко раскрытыми, немигающими глазами оглядела весь зал. Клоун медленно поворачивался, демонстрируя трофей, находящийся в вытянутой руке. – Вот, Досада, ты опять, опять запачкал свой парик! И, только стиральный порошок «Цирковой Особый», сможет справиться с этими пятнами! Но ведь сейчас не время для рекламы! Закончена только первая часть номера! И! Продолжение! Следует! Он пошарил у себя за пазухой. Сделав томительно-интригующую паузу, вытащил уже открытую, опасную бритву. - Для следующей половины номера, у меня недостаточно широкая, и – приветливая улыбка! Надо сделать её более достойной этого замечательного аттракциона! Маэстро, туш! Грянула бьющая по ушам, совершенно непохожая на музыку, какафония. Клоун-конферансье, старательно раскрыв рот, неторопливо разрезал щёки до ушей. Рука дрогнула, проскочила чуть дальше: и, отхваченная острейшим лезвием – мочка уха, упала на арену. - Как вам моя улыбочка? Прелесть! Как же жалко, что вы не можете аплодировать! Я чувствую, что это была бы овация! Топайте, хотя бы топайте! Только чуть погромче, у меня небольшая неприятность с ушами. Могу не услышать всей полноты – обуреваемых вами эмоций! Цирк потонул в новом выражении чувств, дети стучали ногами с какой-то одержимостью, предвкушая новый виток представления. - Хватит! – Клоун махнул обеими руками, в одной из которых до сих пор находилась голова Досады. – Я верю, что вы все меня обожаете! Господин Снежин, заберите этот маленький сувенир! Специально для вас; больше никто не удостаивался такой чести! Ап! Голова Досады, пущенная сильной рукой, полетела через половину цирка, провожаемая завистливыми взглядами детей. И, упала точно на колени Влада, лицом вверх. Он дёрнул ногами, чтобы сбросить вполне материальную и реальную частичку этого ужасающего бреда, с колен. Как скидывают что-то донельзя противное, вызывающее омерзительную дрожь во всём теле. Глаза Досады открылись. Теперь они были живыми, человеческими, понимающими. Влад замер, готовясь закричать на весь цирк, перекрывая неумолкающую вакханалию оркестра. - Больно… - Голова сказала это одними губами, неслышно, но Влад прочитал. Понял. И, начинающий обретать силу крик, потух у него в груди. - Больно… - Повторил Досада чуть громче, на его губах лопались кровавые пузыри, которых было много, очень много. Которых просто не должно было быть у головы, отпиленной две минуты назад. - Больно! – Вдруг фальцетом выкрикнул сосед Влада, с каким-то остервенением строя смешные рожицы, жутко выглядящие по соседству с отделённой от тела головой. Влада тряхнуло как от удара электричеством, голова клоуна слетела с колен, и – с глуховатым стуком покатилась куда-то вниз. - Больно!!! – На одном дыхании заорал зрительный зал. Детские голоса не перебивали друг друга, крик не сливался в неразборчивый гул, а со всех сторон чётко прослушивалось только одно слово. Дети увлечённо скандировали, смакуя это слово, как будто в его смысле было что-то восторженно-притягательное, завораживающее… «БОЛЬНО!!!». Клоун на арене вертелся волчком, бросив циркулярку, прикладывая открытые ладони к ушам, чтобы слышать ещё лучше. Большими пальцами рук расширяя разрезы на щеках. Отчего его размалёванное по всем клоунским традициям лицо, выглядело законченной, идеальной маской безумца. Он подскакивал то к одной стороне арены, то – к другой, на его лице было написано незабываемое блаженство, восторг, душевный оргазм. В честь творящегося сумасбродства сейчас произносилась талантливейшая речь, состоящая всего из одного, и того же: постоянно повторяющегося слова. «Больно!». - Всё! – Двойник Досады вдруг вскинул руки вверх, обрывая скандирование зала на самой высокой, перешедшей всякий здравый смысл, ноте. – Всё! Всё… Его услышали каким-то невероятным образом, а может – просто среагировали на поднятые вверх руки. В зале моментально наступила тишина. Пронзительная, звенящая, гробовая. - Как я вам признателен… - Клоун-конферансье, часто дыша, приложил обе руки к груди, по очереди раскланиваясь во все стороны. Кровь из разрезов, капала на отложной воротник сюртука. - Как вы все меня порадовали! – Тьма в глазах клоуна колыхнулась как-то особенно жутко. – Вы даже представить себе не можете, как я доволен! А теперь – моя очередь радовать вас. Вторая половина повсеместно, и всенародно любимого номера! Встречайте! Топайте!!! Зал потонул в одержимом топоте ног, дети бесновались, подлокотники у многих уже были густо залиты кровью. Кожа не до конца оторвавшихся предплечий висела клочками, лоскутками, обрывками… Массовик-затейник с изувеченным лицом, дикой пародией на парадный шаг, нелепо поднимая в воздух свои клоунские ботинки: промаршировал к лежащей на возвышенности, большой бензопиле. Остановился, упал на одно колено, резко склонил голову. Радужный парик всколыхнулся, и – успокоился. - Позвольте взять вас в руки, Уважаемая Бензопила! – Топот ног смолк, дети впитывали каждое движение клоуна, встающего с колена. Он с усилием сдёрнул пилу с возвышения, дёрнул за тросик, раз, второй, третий… Бензопила взвыла, мерно заработала. Тускло, и – бешено вращающийся эллипс нацелился на первый ряд. - Теперь в этом сногсшибательном номере участвуют ВСЕ! – Держа пилу на уровне живота, клоун направился к своей цели. – Я даже не представляю, как мне сейчас завидует Досада! Ха-ха-ха-ха!!! «Вжжжж!» - Режущая кромка приподнялась и, начала опускаться на голову темноволосого мальчугана, задирающего лицо вверх, чтобы рассмотреть всё поподробнее. Стальная цепь коснулась лба ребёнка, с лёгкостью пропилила кость. Через пять секунд от детской головы не осталось почти ничего: бензопила рыскнула влево-вправо, и пошла дальше, вниз. Дойдя до грудной клетки, забрызганный кровью и мозгами клоун, вытащил пилу из тела, и с торжествующим криком поднял её над головой. - Вам это нравится?! - ДА!!! – Зал ответил слаженным выдохом, от которого у Влада на миг остановилось сердце. Он потянул руки вверх, начиная отрывать их от подлокотников, чтобы сбежать, исчезнуть отсюда. Провалиться куда-нибудь, только лишь не оставаться, и не видеть, что будет дальше. Тело отозвалось резкой нарастающей болью, он продолжал тянуть, преодолевая себя. По краям кожа начал отрываться, боль стала острой, въедливой. Проклиная себя, Влад расслабил мышцы. Внизу клоун осатанело размахивал бензопилой, багровые лохмотья и обрезки – летели куда попало, дети визжали от восторга, от счастья. Для них, всё происходящее, полностью укладывалось в рамки. В рамки их мира, их понимания развлечений. Для них, ничего не могло быть по-другому. «Вжжжж!» - Гримасничая и подмигивая, клоун описал бензопилой размашистый полукруг, и – сразу три детские головы скатились к подножиям кресел. Самый ловкий – пилит без остановки! Безумец быстро шагал по кругу, выставив пилу вперёд, и убивал, убивал… Иногда он просто смахивал голову, или оставлял поперёк детской груди быстро набухающий красным, разрез. Иногда он останавливался на подольше, словно чем-то заинтересовавшись: и, как напрочь свихнувшийся художник, делал несколько «мазков» своим инструментом, от прикосновения которого – летела багровая кашица. И, с обязательным коротким хохотком, устремлялся дальше. Цирк ревел от переполнявших его эмоций. Влад снова принялся отрывать предплечья от подлокотников, пока этот свихнувшийся циркач не добрался до него. Собравшись с духом, он резко рванул правую руку, начиная от локтя. Кожа лопнула с противным треском, боль упала на сознание чёрной птицей, выклёвывая мозг. Влад заорал. Безудержно, люто. Рука не оторвалась до конца, осталось ещё три-четыре сантиметра, ближе к запястью. Давай же! Он рванул ещё раз, преодолевая тошноту, подкатывающую к горлу. Рука стала свободной. Влада вывернуло наизнанку, каким-то бурым, приторно пахнущим месивом. В желудок словно залили пару ковшей раскалённого металла; острая боль резанула изнутри, делая тело беспомощным, чужим. Он повис на левой руке, ощущая, как она по чуть-чуть начинает отрываться: но боль в желудке – затмевала всё остальное. Можно было загонять иголки под ногти, спиливать зубы напильником, срезать мясо по кусочкам: он не почувствовал бы ничего. Где-то в другом измерении шумел, надрывался цирк, бесновался безумец. Кромсая детские тела на части, доводя свой коронный номер до логического конца. … Тишина ударила по сознанию внезапно. Влад не сразу осознал, что случилось, почему окружающий мир утратил свою привычную сумасбродность. Он начал поднимать голову вверх, краешком глаза зафиксировав, что и левая рука теперь тоже свободна. Желудок не болел, всё прошло, всё изменилось. Но – к чему? Что дальше? Взгляд упёрся в тупые носки оранжевых ботинок, еле помещающихся в довольно просторном проходе между креслами. Золотистые, зауженные книзу брюки, с нашитыми на них вопросительными, и восклицательными знаками. Светло-голубой сюртук. Серебристый галстук с мотыльками. Красный нос. Радужный парик. Безумец в клоунском наряде. Убийца. Клоун стоял в паре шагов от Влада, протягивая ему бензопилу. Это было невероятно, но безумец был чистеньким, словно только что вышел на арену. Не говоря уже о том, что лично распилил несколько десятков детей. На нём не было ни капельки, ни мазка крови. Ни-че-го. Влад смотрел на него снизу вверх, не понимая абсолютно ни единой частички происходящего. Клоун таращился не отводя взгляда, с улыбкой заботливого дядюшки, предлагающего дорогому племяннику пирожное со взбитыми сливками. Глаза у него были прежними, прилежно выеденными, и – старательно заполненными тьмой. - Возьми… - Клоун ткнул пилу ему в руки, улыбаясь как-то застенчиво, нерешительно. Разрезы на щеках куда-то подевались, не было видно ни малейших швов, ни каких-либо признаков хирургического вмешательства. Влад мотнул головой, попытавшись отползти подальше от всего этого. - Возьми.- Повторил безумец, протягивая выключенный инструмент. – Твоя очередь. Очередь почётного гостя. Возьми… - Нет! – Влад поднял ладони вверх, пытаясь отгородиться от этой сцены, в которой ему предлагали принять самое деятельное участие. – Нет! - Возьми! – На этот раз предложение, в котором появились нотки неприкрытой угрозы, прозвучало со всех сторон. Его сопроводил множественный, слаженный удар ногами об пол. Влад огляделся, ощущая как всеобщее безумие медленно стекается к нему, повисая под куполом цирка – чтобы вот-вот обрушиться вниз всей своей массой. Начиная давить, вползать в душу… - Нет… Через мгновение уцелевшие дети начали срываться со своих мест. С треском рвалась кожа рук, красные потёки окропляли подлокотники, дети освобождались. Будто не чувствуя боли, страданий: их толкало на это что-то более страшное, невыносимое. Отказ Влада. Клоуна оттеснили в сторону, он мигом затерялся где-то в толчее, радужный парик последний раз мелькнул, и – исчез. Глухо упала бензопила. Влад попытался ползти, но дети были повсюду. Создавалось впечатление, что кровавого разгула не было, что все уцелели, но Влад уже не мог это видеть. Весь проход был заполнен детьми, стремящимися добраться до него. Детские пальчики с запредельной цепкостью рванули его за волосы, с корнем выдрав несколько прядей. Множество рук схватили за одежду, потянули в разных направлениях. Дети наваливались сверху, мешая друг другу: но их ручки – тянулись к лицу Влада. Почётного гостя Цирка Преисподней. Первые щипки, неумелые удары, тычки пальцами обрушились на него. Их было слишком много, чтобы хоть что-то предпринять против этого, на Влада навалилась неподъёмная масса, состоящая из детских тел. Дышать становилось всё труднее, и Влад из последних сил закричал, пытаясь барахтаться, не сдаваться; но, уже понимая, что обречён… …Он вывалился из кошмара, судорожно хватая ртом воздух, как будто ещё находился там – в зрительном зале цирка-шапито. Через мгновение, в дверь позвонили. Вениамин Михалыч, стоящий на пороге квартирки, выглядел нетерпеливо-энергичным, ни на грамм не похожим на человека – не так давно употребившего, если применить боксёрскую терминологию – «полутяжёлую» порцию крепкого алкоголя. Свежевыбритый, розовощёкий, ненавязчиво благоухающий одеколоном, в запахе которого чувствовались почти аристократические интонации. - А, молодой человек! – Коренной мглинчанин чуточку изумлённо всплеснул руками, завидев Влада – в одном исподнем. – Ну, вы и дрыхать… Сдаётся мне, не заинтересованы вы – в срывании покровов мрака: и ликвидации пробелов в памяти. Если так, то пойду я. Разочаровали старика, ай-яй… - Заходите. – Влад посторонился, чувствуя себя немного неловко, стоя на пороге в одних трусах. Никуда уходить Вениамин Михалыч, естественно – не собирался, судя по ироничным ноткам в его голосе. - Быстрее. – От соседской двери донёсся звук открываемого замка, а после вчерашнего разговора – у Влада не было никакого желания ещё раз видеть соседку. И, вполне возможно – нарваться на новые, способные вызвать неадекватную реакцию гостя, вопросы. Такое впечатление, что Вениамин Михалыч шагнул через порог, за миллисекунду до того, как Влад пригласил его внутрь. А может – просто показалось. Влад не стал забивать себе голову этими мелочами: ему с лихвой хватило сегодняшнего сна, до сих пор казавшегося пронзительно-реальным, несмотря на всё своё безумие. - Чаем напоишь? – Вениамин Михалыч вскользь оглядел временное пристанище Влада. – А то я так торопился, не хотел, чтобы обо мне создалось мнение, будто и я страдаю провалами в памяти. Неважно чем вызванными. А коли ты ещё выглядишь, почти как Адам – то не грех чайку-то глотнуть. Горяченького. Расширишь рамки своего гостеприимства, до неслыханных широт? - Конечно. – Влад направился на кухню, приглаживая волосы на голове. – Снимайте ботинки. Тапочек, правда, не имеется. Сейчас чайник поставлю. - Да ладно, не такая уж, мы богема, чтобы нам непременно тапки были… - Бывший заведующий библиотекой принялся развязывать шнурки. – Ты иди пока в ванную, что ли… Я сам тут похозяйничаю. Если доверяешь, конечно. Чего время тянуть? - Заварка на столе. – Влад негромко хмыкнул в ответ на «доверяешь» и, пошёл в санузел. – Я быстро. Ополоснусь только. - Да уж понимаю, что в человека-амфибию играть не собираешься. Маловаты наши ванны, для таких забав-то. А про остальные удобства – вообще распространяться не буду, а то получится у нас утренник идиотского юмора. Последнюю часть фразы, Влад слушал уже за закрытой дверью. Настроив душ, он снял единственную часть своей одежды, шагнул в ванную, и замер. По какому-то неведомому наитию, скосил глаза вниз, на левое бедро. Медленно провёл ладонью по заинтересовавшему его месту. Чуть выпуклый шрам, в верхней наружной части бедра, сантиметров на восемь-десять ниже паха, не был иллюзорным. Похожий на толстую запятую, длиной с указательный палец взрослого человека, он прекрасно ощущался под пальцами, и – выглядел совершенно свежим, только что образовавшимся. То, что вчера Влад никак не мог его проглядеть – было очевидно. Шрам появился после ночи. Влад задумчиво тёр его, не в силах остановиться, пробегаясь пальцами вверх-вниз: и понимая, что шрам не исчезнет. Он останется, добавив ещё одну загадку в продолжающуюся разрастаться, и, до сих пор ни на йоту – не прояснённую картину происходящего. Влад вздохнул, оторвавшись от созерцания и ощупывания нового кусочка паззла, энергично принялся приводить себя в тонус. Надо быть полным шизофреником, чтобы начать увязывать минувший сон, и этот шрам, |
Похожие:
 | В. П. Малков Монография представляет собой комплексное процессуально-криминалистическое... Даются рекомендации относительно подготовки к очной ставке, рассматриваются тактические приемы ее производства в работе вскрываются... | | Кафедра иммунологии и аллергологии Всего фактически: 11,5 ст., + 0 ставки для обучения врачей-интернов, + 0 ставки для обучения клинических ординаторов |
| Организация ортодонтической помощи населению, врачебная этика и деонтология По штатному нормативу на 1 должность врача ортодонта положено а 5 ставки зубного техника |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Мастеров п/о-26,75 (из них- 1,5 ставки в Богашово и Нелюбино) +3 чел в декретном отпуске |
| Интервью Председателя Банка России С. М. Игнатьева Ставки кредитных организаций России по кредитам предприятиям и организациям и депозитам физических лиц в российских рублях | | Математическая энциклопедия ставок на спорт Существует масса учебной литературы по этому вопросу. Но было бы интересно осветить эту тему именно с позиций игрока, делающего ставки... |
| Заседание №1 (сентябрь) В текущем учебном году слушателями курсов являются 10 чел. Не проходивших курсы более 5 лет педагогов отсутствует. В школе отсутствуют... | | Мазурин Николай. Цб поменяется с банками1 Цб будет ежедневно предлагать крупнейшим операторам рынка. Теперь по замыслу ЦБ в периоды дефицита рублей на рынке ставки мбк не... |
| Годовая аналитическая справка о деятельности муниципального бюджетного... Раскройте, изменения в сети библиотек за отчетный квартал: сколько библиотек открыто, закрыто, передано другим ведомствам, вошло... | | Отчет о научно-исследовательской работе по теме Разработка методики расчета арендной платы за пользование объектами муниципального нежилого фонда города красноярска с учетом применения... |
| Украина: обзор валютного рынка за неделю с 28 марта по 1 апреля Во-вторых, член управляющего совета ецб лоренцо Бини Смаги отметил, что процентные ставки в еврозоне ждет постепенное повышение.... | | «Агентство АгроФакт» 26. 04. 12. Михаил Делягин: вто станет катастрофой,... Вто. Также было заявлено, что в ходе переговоров таможенные ставки уже были снижены в 1,5 раза, т е с 15% до 10%. В 2005 году Правительство... |
| Воронов Алексей Михайлович (полковник милиции в отставке) Внутренний... Главного управления мчс россии по Республике Тыва и структурных подразделений по согласованию с Министерством образования и науки... | | Программа по волейболу (модифицированная программа) Возраст детей:... Общее количество детей спортивной секции зависит от ставки педагога от количества групп. Занимающихся в группе зависит от размера... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Свой первый бизнес я начал сразу после окончания колледжа (это было в декабре 1993) и продолжаю непрерывно работать на себя по сей... | | Пояснительная записка Акробатика является одним из средств физического... Общее количество детей в спортивной секции зависит от ставки педагога, от количества групп. Количество занимающихся в группе зависит... |
