Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 3.35 Mb.
|
| Положил себе руку на сердце и сладко пропел: - Гульбике! - добавил по-ингушски, - Была бы ты моей. В награду получил звонкий, смех, такой чистый, что ему захотелось броситься и обнять ее. Но он сдержался, нельзя ни в коем случае, стал пить. Она что-то учуяла, отошла на несколько шагов. Так надежнее - уж слишком у него глаза горячие. - Иш32 - сказала девушка. Он отпил треть кувшина, оторвался от горлышка, пропел: - Гульбике! Снова припал - попил: - Гульбике! Когда осталось воды с глоток, снял шапку мангал-кий33, вылил на голову, зажмурил от удовольствия глаза: - Гуль-би-кс-е-е! Она захохотала и побежала положить кувшин на место. Асламбек тоже пошел к своей копне: все хорошо в меру, ей может не по нравиться чрезмерная навязчивость. Начало есть! Вот с языком беда. Э-э, Асламбек, надо было выучить кумыкский. Все говорят, что их язык очень легкий. Выучит, когда она станет моей женой - или он выучит кумыкский или она выучит ингушский. Что он сделал дальше? Это сено у дороги оставил на будущее, на завтра, для возможности здесь встретиться. Отошел,стал наблюдать, что будет делать кумычка. Она, кажется, поняла его замысел, копнит в другом месте, а эту у дороги оставила про запас. Так, значит у них есть негласное согласие. Ей, наверное, интересно. А может, она его решила подурачить. Как тебе угодно, Гюльбике, но птица, которая клюет возле силков, однажды попадается. А как по-ихнему «Я тебя люблю!» Понимаешь, тут надо спешить. Сено убирается за несколько дней. Соберет сено, уедет, ищи потом. Потом и не подступишься. Желающих ее заиметь в невесты и в родном селе будет предостаточно. Лови удачу, Асламбек! Смелее. А как все же по-ихнему сказать «Я тебя люблю!» Э-э! У него же родственница кумычка, жена близкого дяди - Дайбат, Он решил с ней посоветоваться. Сразу после рабочего дня побежал к ней. - Асламбек, - расхохоталась она, - за один день кумыкской речи не научишься, но есть другой язык - язык сердца, ты этот язык, кажется, начал понимать. Есть особенности: у женщин одно, у мужчин - другое. Ты, наверное, ей понравился. - А какая особенность у женского сердца, Дайбат? - Женское сердце любит подарки и красивые слова. Красивым словам я тебя научу, но а подарочек. сам подумай. - А если не возьмет? - Возьмет, если подарок будет такой, что от него трудно отказаться, возьмет, если ты ей не противен. - А что подарить: золотое кольцо, шелковый платок? Что еще? -Золотое кольцо она не возьмет и платок тоже. У нее же спросят, где она взяла. Вот если бы ты смог купить ис-су, - А что это такое? - Духи! Один флакончик чего стоит! А запах! Это сейчас самый дорогой подарок. Редкая девушка такой получает. Навряд ли твоя Гюльбике сможет от него отказаться. Дня три тому назад я видела духи в лавке в Инарки. У него были деньги, он копил их на бухарскую шапку и пуховый башлык. Обойдется барашковой шапкой, а башлык у него еще совсем даже хороший. На второй день с утра поехал в Инарки, купил. Действительно, флакончик искрился радужными цветами. Понюхал. О-о! один раз понюхал, больше не стал, закрыл - а чтобы чудесный запах из него не выскочил. Когда он приехал на покос, девушки видно не было. Асламбек стал бегать вдоль, дороги, выглядывая ее. Неужели дома осталась? Все пропало! Катастрофа! Ай, веж! Во-о-он ее белый платочек. «Гюльбике, что ты со мной делаешь! Иди же сюда поближе!». Ага, он догадался: ей неудобно подходить, когда он здесь. Не девушки идут к париям, а парни к девушкам. Асламбек отбежал к дальней копне и стал наблюдать. Она с граблями. Сгребает там, где сена давно нету. Асламбек про себя засмеялся. Он тоже вскочил, пошел за вилами. Сам вроде собирает там, где вчера собирал, а глазами девушку высматривает. Вот она уже на вчерашнем месте. Стал Асламбек медленно подбираться к ней. А она неожиданно грабли на плечи и пошла прочь, Потерял голову Асламбек, вилы бросил, побежал к дороге: - Гюльбике! Гюльбике! Остановись же! - закричал поингушски. Повернулась: - А! Это ты? Чего тебе? - глазами спрашивает. Все перемешалось в голове, слова, выученные от Дайбат, вылетели из памяти. - Су, - попросил он, как вчера. - Cy? - Су. - он утвердительно махнул головой. ~ Конечно, су. Она пожала плечами, бросила грабли на землю, пошла за водой, Как она красиво ходит! Надо, чтобы она ходила в моем доме. Пока она несла воду, Асламбек пришел в себя, стал припоминать урок Дайбат: первым долгом подарок вручить, а потом теми красивыми словами атаковать. Она протягивает кувшин. Он берет кувшин, целует его бока. Она вроде в удивлении. Глаза большие и еще красивее. Отпил немного и возвращает кувшин. Гюльбике берет, Тогда Асламбек положил на узкое горлышко флакончик духов. Хорошо получилось - она не можег вернуть - руки заняты, Запах. Она сделала неосторожное движение - понюхала и вздохнула от удовольствия. Она глазами на него: что это? - Булак34. Ис-су. Совгlат. Понимаешь. Подарок. Она глазами: забери, не возьму. Он взмолился мимикой и жестами: ну, пожалуйста! Ты же хорошая! Слова пошл»: - Ты - ай35! Ты - гуль! Сылу гюзель36! Ровшан37! Не просто ровшан, алтын38 ровшан. Мой жирек39 сильно махабат40. Я хочу, чтобы ты стала моей калындык! Он отскочил на несколько шагов, чтобы исключить возможность возврата подарка. От этой атаки она была в замешательстве. Конечно ей нравятся такие красивые слова. Но надо быть осторожной, надо что-то возразить этому сумасшедшему ингушу. У нее есть очень сердитый брат, еще атай, которые, если поймают их, то ой-ёйёй что будет: и ему, и ее тоже не погладят. А Асламбек серьезно отвечает: - А я к твоему атаю аксакалов41 из Сагопши пришлю: давайте вашу Гюльбике нашему Асламбеку. И вдруг он заметил на ее пальчике тоненькое золотое колечко. Она: да что ты? Разве можно? Он: ну, пожалуйста. Она замахала головой: нет! Нет! Никак нельзя! Все! Значит она его вовсе не любит. Напрасная надежда! Он опустил голову и понуро побрел к своим копнам. - Алсамбек! Он остановился: может, ему послышалось. - Алсамбек! Да, это она его зовет. Он повернулся и пошел к ней. Она все так же обеими руками держала кувшин. Пальчик с колечком был оттопырен. Сперва он посмотрел ей в лицо: оно было грустное. Он сказал, что у него чистые помыслы, а в жиреке вот такое вот большое махабат. Потом осторожно снял колечко двумя пальцами, поцеловал и надел себе на мизинец. Затем они долго стояли и разговаривали глазами через дорогу. Он первый стал удаляться. Уходил, постоянно оглядываясь. Там у своей копны он станцевал. На следующее утро, не ведая о том, что их проследили, Асламбек смело подошел к дороге и, увидев невдалеке женщину в белом платочке с граблями, позвал: - Тюльбике! Асламбек опомниться не успел, как из-за копны выскочили молодые кумыки и стали его тузить. Он отбивался, как мог, но они его повалили и давай бить, били и приговаривали: - Бер алтын сакина42! Нет, колечка он им не отдаст. Сжал пальцы в кулак со всей молодой силой. Ему заламывали руки. На крики первыми прибежали Сагопшинцы, вступились за своего. Тогда закричали уже терпящие побои кумыки. На помощь своим поспешили жители из Чич-Балки. Свалка разрасталась. Слава Богу, дело не дошло до оружия. Прибежали старики и с той и с другой стороны, разняли, развели дерущихся. Стали по обе стороны дороги, посылая друг другу угрозы, словесная перепалка, оскорбления. Не выдержали, бросились в свои села за оружием. Через несколько часов два отряда по обе стороны дороги, готовые сразиться насмерть. Но тут появился на своей лошаденке старик-кумык в красном бешмете. Проехал по ряду своих, что-то им говорил. Потом сошел с коня и пешим направился к Сагопшинцам. - Изи-мулла! Изи-мулла! - ингуши, как по команде, сошли с коней. - Саламат43! Есть среди вас молодой человек по имени Асламбек? - Есть. Это я. Изи-мулла остановился напротив него. Старик горестно покачал головой: - Тебя побили кумыкские парни? - Да, и я это не оставлю. Их было шесть-семь человек. - А ты ничего дурного им не сделал? - спросил Изи-мулла у юноши. - Нет. - ответил тот твердо. - С девушкой Гюльбике разговаривал? - Разговаривал. - Кольцо с ее руки снял? - Снял. - Зачем чужую девушку трогал? - Я не трогал. Я не прикасался к ней. Старик усмехнулся: - Как можно снять с руки девушки кольцо, не притрагиваясь к ней? - Она протянула вот так палец, а я осторожно снял колечко и надел на свой палец. Спросите у девушки. Я говорю правду. - Так Хорошо. Такое может быть. У Гюльбике есть брат Бораган. А теперь скажи мне, Асламбек, если бы Бораган тайно разговаривал с твоей сестрой и взял у нее кольцо, что бы ты сделал? Асламбек замялся, опустил голову, стал топтаться на месте. - Вот видишь. Вас выследили. Гюльбике вчера сильно побили дома. А здесь драка. Чуть большая беда не получилась. Зачем с девушкой говорил? - Изи-мулла, она мне очень понравилась. Ничего дурного в голове не было. Разве за это наказывают? - Что будем делать? - Не знаю. - Отдай кольцо мне. - потребовал мулла. Асламбек молчал, но со всех сторон сагопчане потребовали: - Отдай. Отдай. Ты не можешь отказать такому известному человеку. Говорят, он овлияъ44 Асламбек снял колечко с мизинца и положил на ладонь священослужителя. - Где Тарко-хаджи, почему его здесь нет? - Он поехал в Нясаре мирить кровников. Вечером будет. - Передайте ему, чтобы при ехать ко мне, как только вернется домой. Идите, отнесите оружие домой. Вдруг взгляд муллы упал на юношу-крепыша. Что-то особенное, неповторимое узрел Изи-мулла в его облике. Старик прошептал молитву, а потом обратился к молодому человеку: - Как твое имя, сынок? - Сулумбек. - Чей ты? - Гоарожа. - Гсандло? - Да. - Я однажды был у вас, читал мовлид, давно. Ты родственник Асламбека? - Дальний. - Я тебе поручаю вечером привезти ко мне Тарко-хаджи. Вдвоем приезжайте. Я буду вас ждать. - Хорошо, Изи-мулла. - А теперь все поезжайте в село и повесьте дома оружие. Сено собирайте, пока погода стоит, дожди начнутся - запреет. Старик вернулся к своим. Что-то сказал, махнул рукой, кумыки безропотно поехали в сторону Чич-Балки, на прощание коекому помахав кулаками. Тарко-хаджи очень встревожился, услышав про случайна косовице. Ему сообщили, что Изи-мулла поручил Сулумбеку привести его к нему. Юноша подъехал после предвечерней молитвы на бедарке. В бедарке было свежее пахучее сено, а сверху новая яркая кошма. - О, Сулумбек, ты меня везешь прямо как генерала! С удобствами и почестями. - Дади, генералу отдают почести из страха, а мы почитаем своих старших из любви и уважения за ваш ум, доброту и знания жизни. Мы без старших все равно, что тело без головы. - Ты сегодня был на косовице? - Был, Дади. - Кто виноват в скандале? Они или мы? Сулумбек долго ехал, молчал, обдумывал ответ. - Это, наверное, тот случай, когда виноватого и вовсе нет. Я не знаю, кого здесь можно винить. - Растолкуй мне это. - Асламбеку понравилась девушка-кумычка. Говорят, что и она благоволила к Асламбеку. Асламбек хочет жениться, зажечь свой очаг. Что здесь плохого, Дади? Они нашли общий язык. Вместо того, чтобы помочь им соединиться и устроить семью, их обоих наказали, побили. Изи-мулла сказал нам, что родные девушку сильно побили. Асламбек, видимо, попросил каралоацам45 колечко, девушка отдала. Такое же бывает. Обычай такой. Чей-то злой язык. Между соседями чуть побоище не получилось. Теперь будем коситься друг на друга, долго так будет. Если бы не Изи-мулла... - Изи-мулла, сынок, святой человек. Мы с ним подумаем, как выйти из этого положения так, чтобы в будущем ссора снова не вспыхнула. В доме Изи-муллы гостей приняли очень тепло, чувствовалось, что их ждали. В главной комнате сидели кумыкские аксакалы, человек пять. Тарко-хаджи завели туда, а Сулумбека усадили отдельно с сыном муллы. Гостей угощали обильно мясом, медом, фруктами. Пили ароматный калмыцкий чай, долго и обстоятельно говорили. Старики беседовали оживленно до полуночи. Потом очень тепло расставались. Въезжая в Сагопши Тарко-хаджи сказал своему младшему: - И как бы ты хотел, чтобы завершилось это дело? - Дади, я слишком молод, чтобы судить о таких вещах. - Ну если бы это от тебя зависело? - снова спросил хаджи. - Я бы поженил Асламбека на этой девушке. А кто из-за этого хочет умереть, пусть разобьет голову об угол своего дома. - Вот. Ты правильно судишь, сынок. Так и сделаем. Поженим их. Мы с отцом ее говорили. Согласился. Давай заедем к дяде Асламбека Бунхо, хотя и поздно. Несмотря на позднее время, Бунхо долго ждать не пришлось. Одетый, обутый и застегнутый на все пуговицы, он вышел во двор. После взаимных приветствий, Тарко-хаджи пояснил причину своего визита: - Бунхо, из-за сына твоего брата чуть не получились неприятности. Слава Богу, что среди кумыков оказался божий человек Изи-мулла, предотвратил худое. Мы с этим юношей едем оттуда. - Да? Согласны они на примирение? Ведь ничего страшного не случилось: никто не убит, членовредительство не произошло. А Асламбек совсем не скандальный. Как это получилось? Тарко-хаджи, девушка, говорят, уж очень красива. - Я ее не видел, Бунхо, но так говорят и тут, и там. Парня не вини: мы же сами были молоды. Дело это примет большую огласку - надо бы забрать девушку. Как ты думаешь? - Да разве отдадут после того, что случилось? - Все в руках Аллаха, Бунхо: и судьба Вселенной, и судьбы людские. Ты сделай так: завтра после обеда снаряди двух-трех стариков на одной бедарке и арбу. Барана хорошего, покрупнее, да пожирнее, головку сахара побольше, ну и разные сладости для детей и женщин. - Ваи-и! - вскинул руки Бунхо, - а не прогонят меня со всеми подношениями с позором. - Не прогонят. Завтра состоится сватовство, мы получим слово. Они умные люди. Так будет исчерпан конфликт, а ты женишь, наконец, сына брата - большое облегчение. Дня через три как будет оглашено сватовство, сведем на той дороге к руке всех мужчин из обоих сел. А вот этот Сулумбек будет нам служить, пока добром не завершится это дело. - Хаджи, без тебя я побоюсь туда послать сватов. - Из-за меня дело не станет. Буду ждать. В назначенное время сваты поехали в Чич-Балку на линейке, убранной коврами. Коней вел Сулумбек. За стариками ехала арба, нагруженная подношениями, как положено в таком случае, коня вел подросток, сын Бунхо. Не более как через час сватовство состоялось. Прыткие молодые люди потащили упирающегося барана в дальний угол. Юркие девочки унесли сладости в дом. Ужин был веселый и обильный. За полночь прощались родственниками. А Изи-мулла отвел в сторону Сулумбека: - Сынок, у меня к тебе поручение. Отдай вот это Асламбеку. Только не теряй. Это было золотое колечко Гюльбике. Изи-мулла не отпускал его. Сулумбек понял, что он хочет еще что-то сказать, очень важное. - Сулумбек, у тебя будет нелегкая судьба. Ты столкнешься с несправедливостью. Будешь грозой гяуров и умрешь от их рук. Не бери у того, КТО кормится своим потом. Не покушайся на свободу человека, это больший грех, чем убить. Когда плачет обиженный, слушай свое сердце. Твоя рука помечена божьим ангелом. Никого и ничего не бойся, кроме Аллаха! ТОВСАРИ Он долго и тихо ехал за ней, наслаждаясь видом ее стройного стана и легкой походкой. К1удал46 с шелковым широким шнуром дополнял красоту ее стана и походки. На горловине кудала был положен медный чами47. Вот если бы в этот чами налили воду, навряд ли бы она разлилась. Так ровно и мягко она шла. Две толстые косы лежали на спине на целый аршин ниже пояса. Они отливали золотом. Сулумбек посмотрел по сторонам и глубоко, глубоко о чем-то вздохнул. Он знал ее. Они несколько раз встречались на ловзарах48. Ее звали Товсари. Красивая такая до невозможности. Бог, когда создавал ее, привередливо собирал самые изящные материалы. Красивых девушек много, но таких мало. Может, даже она единственная. Сулумбек давно на нее глаз положил, очень много думал о ней. Однажды сон приснился, что свадьбу играет. Э-эх! Была ни была! Что будет, то будет! Он пришпорил коня и поравнялся с девушкой. - Добрый день, Товсари! И не тяжело тебе нести этот груз? - Ах! Это ты, Сулумбек. Да будут и твои дни счастливые! Но насчет ноши - не беспокойся. Этот кудал вмещает столько воды, сколько мне под силу нести. - Да нет, Товсари, я не о кудале. - засмеялся юноша. - А о чем тогда? У меня нет другой ноши. - Есть, даже две - твои золотые косы. - Вот о чем ты! их я даже не чувствую. - Могла бы жаждущему путнику воды предложить? Девушка остановилась, ловким движением поставила кудал на землю, налила в чами доверху воды и протянула всаднику. Супумбеку, чего греха таить, случалось и водку русскую пробовал, и вино грузинское, и них49 ингушский, но слаще этой воды, приятнее для души ничего до сих пор не пивал. Он выпил ее до последней капли. Поднял над собой чами, сделал движение вроде отжимает его, дождался, когда упала капля в рот и вернул чами. - Благодати тебе Бога! Да возлюбит тебя каждый, кто хоть раз в жизни испытывал жажду! - Живи долго и счастливо, Сулумбек! - она аккуратно поставила чами на место. - Да о каком счастье ты говоришь, Товсари? Когда мне некому вот так вот, как ты сейчас, протянуть чами с благодатной водой. Во снах своих я бываю счастлив, а проснусь - тает мое счастье, как утренний туман. Как тяжело одинокому, если бы ты знала. Э-э, Товсари! Товсари! - Тебе некого в этом винить, Сулумбек. Ты сам виноват. Кругом столько красивых девушек, выбери себе одну из них она тебе станет преданной подругой и опорой, и ты не будешь |
