Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.82 Mb.
|
| Конецкий Александр Викторович Некоторым образом драма Пьеса для чтения. В Париже переводчица Аннет рассказала такую историйку: «…Ах, один командировочный советский Вася предложил овладеть мною, как у вас принято, еще в подъезде. Я пригласила его в будуар и попросила еще минуточку подождать, а сама, как у нас принято, направилась в ванную освежиться. Вася, как у вас положено, воспользовался тайм-аутом, чтобы выпить мой лосьон, духи, зубные капли, дезодоранты, и залез в постель в ботинках. Потом было все очень хорошо. Потом вернулся домой мой муж Жан, и я, как у нас положено, хотела познакомить его с новым любовником. Но Вася, как у вас положено, из будуара выпрыгнул через окно прямо на Елисейские поля и попал под „Мерседес-бенц“. Интрижка, увы, закончилась слишком быстро. Жаль». Этот чудовищный по нелепости рассказ передаю буквально, ибо в брильянте правой запонки был японский магнитофон. А нижеследующим сочинением попытаюсь рассеять фантастические вымыслы в наш адрес, которые так бурно распространяются по развитым капиталистическим странам. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Автор. Зайцев Данила Васильевич, член-корреспондент, планетовед-венеролог. Зайцев Василий Васильевич, его младший брат, художник. Башкирова Галина Викторовна, программист ЭВМ, любовница Данилы Васильевича. Башкиров Эдуард Юрьевич, ее супруг, профессор. Ильенкова Ираида Родионовна, старуха. Варвара Ивановна, двоюродная сестра Зайцевых, массажистка, слепая. Берта Абрамовна, ее сожительница и поводырь. Розалинда Оботур (Оботурова), иностранка. Мэри Стонер (Мария Сергеевна Оботурова), ее дочь. Четаев, капитан II ранга, подводник, некоторым образом кузен Мэри. Павел Гопников, сержант милиции. Фаддей Фаддеевич Голяшкин, пенсионер-пьяница. Маня, дочь Василия Васильевича Зайцева, 15 лет. Аркадий, молодой человек свободной профессии из Объединения ритуальных услуг. В эпизодах: Швейцар, Переводчица «Интуриста», Милиционер в форме, Милиционер в штатском, младенец Гулька, а также кот Мурзик. Портрет Надежды Константиновны Зайцевой (в девичестве Неждан) в возрасте около 30 лет. В финале портрет единожды шевельнется. Действие происходит в Ленинграде. Действие первое. Сцена 1. Входит автор. Автор. Ну-с, с чего начнем? Ежели классически: «Гости съезжались…» Тем более, гостей будет вагон и маленькая тележка. Или: «К нам едет ревизор…» Ревизия и живых и мертвых душ тоже предстоит…А начнем-ка с дешевого, низкопробного штампа: древняя старушенция в этаком салопе и с берестяным коробом. И застряла она в стеклянных фотоэлектронных дверях шикарной гостиницы: не сработал на старушенцию фотоэлемент. А в салопе и с коробом она потому, что один штамп немедленно тянет за собой следующий. И в коробе окажется, конечно, кот. Фон у старушенции планетарный – масса торопящихся японцев, малайцев, китайцев. А в планетарный фон вписано еще прелестное личико молодой женщины, которая глядит на застрявшую бабулю и смеется. Швейцар. Мамаша, ты наш отель с Кузнечным рынком спутала? Милиционер в форме. Электрика вызывай! Милиционер в штатском. На загримированного террориста смахивает. Как бы в ее коробе магнитной бомбы не оказалось. Сапера вызывай, а электрика потом! Старушенция (вполне бесстрашно). Выросли ж такие балбесы! Распропала теперя моя бедная головушка! В коробе Мурзик, его соседка-ирод ногой стукнула, в животик, грыжа теперя, а ране сынок соседки глазок ему выколол – Мурзик по колидору кружит, кровь из его… Чтоб гвоздем-то ржавым кота-то в глаз!.. Житье у его хуже поповой собаки. Вот и ношу с собою… Швейцар. На фарцовщицу вроде не тянет. Прелестная молодая женщина (толкает дверь). Эта бабушка к нам, в гости, номер семь, люкс! Я Стонер, Мэри! Старушенция (счастливо вырывается из стеклянной ловушки). Не Мэри ты, а Машка! Марья то бишь… Сцена 2. Спальня в квартире Данилы Васильевича Зайцева. Старинные большие окна зашторены, свет интимный. Середина дня. Данила Васильевич и Галина Викторовна прикорнули на тахте. Они в некотором неглиже. Мир и покой, чуть слышна томная музыка из приемника, на котором стоит женская туфля. Отвратный, жуткий звук, от которого и у мужественного человека душа уйдет в пятки. Галина Викторовна вскрикивает и просыпается. Данила Васильевич. Черт возьми! Наконец пар дали! Галина Викторовна. Боже мой! Милый, что это такое ужасное?! Иерихонский глас какой-то! Данила Васильевич. Не делай из мухи слона, дорогая. Просто резонанс в трубах отопления. Вставать пора. Мне статью об альбедо сдавать, а ты тут… Галина Викторовна. Погоди, погоди… Что же мне снилось?… Да-да, как раз что-то иерихонское! Сперва масса сырой рыбы… Люди ее жадно хватают и несут куда-то в руках, в корзинах… Потом вижу кабана… или черного зубра? Не знаю… Нет, точно: кабан! Такой, как у тебя в холле висит, страшный, но свободно бродит по улицам города… Какой-то человек его убивает: одним ударом разрубает всего кабана… Я спрашиваю: почем будут мясо продавать?… Потом начинается шествие, торжественное. И ты – впереди всех, мой милый, мой любимый, мой ласковый! ( Обцеловывает Данилу Васильевича.) Весь этот год я каждую секундочку была с тобой, каждую!.. Но что бы этот иерихонский сон значил? Данила Васильевич. То, что дневной блуд – это не ночной блуд. Вставай, дорогая! Галина Викторовна (очень покорно-послушно). Встаю, встаю… (Встает, проходит к окну, отдергивает штору. Открывается вид на бурную Неву, становятся слышны проносящиеся по мокрой набережной автомобили. Галина Викторовна разглядывает себя в оконном отражении.) Знаешь, милый, я уже в семь лет себя женщиной чувствовала, по пять чулок маминых сразу надевала… Ах, все проходит, как с белых яблонь дым. Но правда, у меня фигура после родов ни чуточки не изменилась? Почему ты молчишь? (Начинает одеваться.) Боже, как я устала от двойной жизни! Данила Васильевич. Зачем же ты ее опять начала? Галина Викторовна. Я?! Данила Васильевич. Но не я же пришел к тебе домой и сел к тебе на колени, черт возьми! Галина Викторовна. Но это ты сказал, что не можешь без меня! Данила Васильевич. Я имел в виду программиста ЭВМ и узкого специалиста по обсчету параметров атмосферы планеты Венера, моя дорогая. А ты… ты сделала из мухи слона… Галина Викторовна. Ну вот ты его и имеешь опять, мой милый! Чего ты так испугался? Никто ничего не знает и не узнает… Смешно, но весь этот год, пока я рожала Гульку и мы не виделись, я ревновала тебя даже к Венере! А где наша чудная Лизочка? Почему ты снял Мону? Она так здесь красиво висела: над тахтой! Надеюсь, ты ее не совсем выкинул? Данила Васильевич (переворачивает подушки и валики). Ты мои носки не видела? Мона Лиза в кабинете за шкафом. Василий, когда ее увидел, так психанул, что в Бехтеревке оказался. Где же носки, черт возьми?! Галина Викторовна. В ботинках. (Выходит из спальни.) Данила Васильевич (находит и надевает носки). Вот влип! У попа была собака, он ее убил… А куда мне без программиста, если американцы уже на холке сидят? Кто мне альбедо считать будет? Кто? Любишь кататься, люби и саночки возить – так мама говорила в подобных случаях. Вот тебе, пожалуйста: без пяти минут академик, а зависишь от какой-то… Ладно, хватит паниковать! На Эльбрусе не паниковал, а тут… Возвращается Галина Викторовна. Она несет странный двойной портрет Моны Лизы: Джоконда в натуральном виде и в профиль. Профильное изображение сделано ЭВМ. Галина Викторовна (вешает Мону Лизу над тахтой). Значит, Василий Васильевич так психанул, что в Бехтеревке оказался? А хочешь, я тебе правду скажу? Он, конечно, необыкновенный человек и замечательный художник, но он очень плохо на тебя действовал. Нельзя вам с ним в шахматы играть! Сядут и играют, как пьяницы какие-то… Данила Васильевич. Ты готова? И ты можешь понять, что я из-за тебя родного брата потерял? Я спрашиваю: ты готова? Галина Викторовна. Куда? Данила Васильевич. Иди, богом прошу, домой, к Гульке своему, да и к мужу. Я же говорю, у меня в печенках статья сидит, а мы тут… лясы точим! Галина Викторовна. Иду, иду! Звонок в квартиру. А вдруг это Башкиров? Данила Васильевич. Нет, это не твой благоверный, это посыльный за статьей. Где халат, черт возьми?! Галина Викторовна. Знаешь, он влюблен в тебя прямо по-мальчишески… Данила Васильевич. Пожалуйста, не говори девочкиным голосом. Галина Викторовна. Не упрекай меня в девочкиных интонациях. Да, мы, женщины, иногда впадаем в детство, но это же вид кокетства! Что это за женщина, которая не кокетничает? И почему ты, милый, пижаму не носишь? Такую прелесть тебе в Гренландии Башкиров купил – чистой воды Кристиан Диор… Данила Васильевич. Не лезет Русь в пижаму, не лезет! Уж как ее туда времена и обстоятельства засовывают, а она не лезет! Не нравится Руси в полосатом! (Идет на звонок в трусах и майке.) Сцена 3. Приемный холл в квартире Данилы Васильевича, над дверями огромное чучело кабаньей морды, по стенам другие охотничьи трофеи. Входит Аркадий. Он с репортерским магнитофоном. Данила Васильевич. Статья не готова! Передайте ответственному секретарю – пришлю завтра. Аркадий. Здравствуйте, Данила Васильевич. Я не за статьей, я… Данила Васильевич. Интервью? В пятницу после шестнадцати в обсерватории. До сви… Аркадий. В какой-то степени интервью… В квартире еще кто-нибудь есть? Данила Васильевич. А вам какое дело? Аркадий. Все безумно интересно, гражданин Зайцев! Я со Смоленского кладбища. У нас инвентаризация, и тут как раз появляется эта англичанка… Ваша мама под девичьей фамилией похоронена? Данила Васильевич. Да, то есть нет… Позвольте! Что: могила запущена?… Какая инвентаризация? Аркадий. Нет-нет! Могилка ухоженная, но тут произошла удивительная вещь. У вас телефон отключен? Я так и понял. Пришлось без предупреждения – время не ждет… Мы с вашей сестрой, ну, с английской подданной… Данила Васильевич. У меня нет сестер! Кто вы такой, черт побери! Аркадий. Вы Данила Васильевич Зайцев? Главное – не волнуйтесь. Телефон отключен? Не бойтесь, я не из КГБ. Данила Васильевич. Да, то есть нет, вообще-то да, а какое вам дело до моего телефона, если вы не из КГБ? Аркадий. В квартире еще кто-нибудь есть? Данила Васильевич. Да, то есть нет, а… Аркадий. Все безумно интересно, Данила Васильевич! Итак, я со Смоленского кладбища. Данила Васильевич. Молодой человек, я об этом уже слышал. Аркадий. У нас инвентаризация, и произошла удивительная вещь. Вы только не волнуйтесь. Мама под девичьей фамилией захоронена? Запущенная могилка, запущенная, но не в том дело. В бесхозную я ее теперь списать не дам. Данила Васильевич. Простите, какая инвентаризация? А за могилку я заплачу, конечно, я готов хоть сейчас. Что: крест покосился? Аркадий. Зовите меня Аркашей. Мы теперь с вами родственники. Главное – не волнуйтесь! Тут удивительное совпадение, удивительное! Данила Васильевич. Кто вы такой, черт побери?! Аркадий. «Фауста» читали? Или, например, «Гамлета»? Могильщик я. Первым номером работаю. Первый – который в головах. Но не в том суть. Я, вообще-то, гуманитарий, философский факультет закончил… Выходит Галина Викторовна, она уже полностью одета, подкрашена. Галина Викторовна. Даня, ты понимаешь, что это сумасшедший? Данила Васильевич. Начинаю догадываться. Аркадий. Нет-нет, но если наш общий предок убивал Распутина, то… И зовите меня просто Аркашей. Итак, могильщик я. Первым номером работаю: первый, который в ногах, а второй и третий номера – в головах, но не в этом суть. Я, вообще-то, повторяю, гуманитарий, философский окончил. Вы не волнуйтесь! Выяснилось, что ваш двоюродный дед по отцу, то есть родной дед вашего внучатого брата, принимал участие в убийстве Распутина, а вообще корни уходят – по внебрачной линии к Ивану Калите или к Ивану Грозному. Лже-Дмитрий… Данила Васильевич. Мне кажется, вы делаете из мухи слона! (Молниеносным движением выворачивает пришельцу руку за спину.) Аркадий. Полегче, полегче, Данила Васильевич! Это же все по боковой линии! Знаете, что значит «боковая»? И никто в наше время не знает… Данила Васильевич. Галя! Иди сюда! Я его держу! Аркадий (в зал, продолжая находиться в скрюченной позе). Товарищи-зрители, дамы и господа! Пожалуйста, не волнуйтесь за меня. Он действительно мастер по альпинизму и собственноручно этого кабана чпокнул, но я каратист, самбист и дзюдоист – без этого в наш суровый век на кладбище не устроишься. И так могу сейчас лягнуть его своей правой ногой в левое ухо, что этот венеролог улетит в суфлерскую будку. Но это не входит в мои расчеты. Да и в ваши. За искусство всегда страдают. Претерплю некоторые муки и я… Данила Васильевич (показывает Галине Викторовне на телефон). Набери ноль три! Что ты делаешь?! Включи сперва штекер! Он же отключен! Галина Викторовна. Не кричи на меня! Ты же знаешь мою особенность! Когда на меня орут, у меня сразу слабнут ноги и я сажусь на что попало! (Садится в кресло.) Один раз я села даже на электрокамин в кабинете большого начальника… (В зал.) И тогда даже самому свирепому и разъяренному начальнику ничего не остается, кроме как продолжать со мной смиренно препираться: мне же и на самом деле не встать, потому что ноги не держат. Ну, а в конечном результате – любой начальник сдается! (Наконец включает телефон, который сразу звонит). Одновременно звонок в дверь. Аркадий. Вы, Данила Васильевич, берите трубочку – это вам из «Интуриста» или из «Инюрколле-гии» названивают. Вы, мадам, открывайте дверь – это Ираида Родионовна меня внизу заждалась и прорвала охрану, – замечательная старуха! Не хуже вашей дежурной по вестибюлю: сцепились – святых выноси… Геральдист высокого ранга, ибо возле кладбищенской церкви бумажными цветами подторговывает… Данила Васильевич. Сядь в угол, трепло. Сейчас из тебя последнюю пыль выбивать буду. Галя, дверь не открывать! Данила Васильевич отпускает Аркадия, берет трубку. Аркадий покорно садится в угол, включает репортерский магнитофон. Телефон. Уважаемый Данила Васильевич! Из «Интуриста» беспокоят. Вы крупнейший ученый, и это мы, конечно, знаем. Но все-таки нас интересуют ваши жилищные условия. На встрече настаивает госпожа Розалинда Оботур, канадка, член Всемирного Совета мормонов. Какая у вас общая кубатура? Мадам хочет видеть вас в домашней обстановке. Данила Васильевич. Кубатура нормальная, но вы делаете какого-то слона из мухи. Я занимаюсь атмосферой Венеры, а не религией. Какие мормоны? Я их с мормышкой спутаю. Бред! Кафка! Мюзик-холл. Телефон (сквозь смех). Мы знаем, что вы остроумный человек, мы вас по «Очевидному-невероятному» знаем. Прием простой – а-ля фуршет. Переводчик вам, конечно, не нужен? Да и ее дочь говорит по-русски. Они будут в девятнадцать. Спасибо. До свидания. Данила Васильевич. Этого не хватало! Мне статью сдавать… Галина Викторовна. Даня, давно пора привыкнуть, что ты не только ученый, но и выдающийся общественный деятель. Вероятно – борьба за мир. Телефон звонит опять. Данила Васильевич берет трубку. Телефон. Товарищ Британишский у вас? Данила Васильевич. Кто? Аркадий. Это я. Телефон. Госпожа Стонер уполномочила товарища Британишского выполнять все свои капризы. Он несколько импульсивный человек, но вполне надежный сотрудник кооперативного Объединения ритуальных услуг. Данила Васильевич. Спасибо, хотя я ничего не понял. (Кладет трубку.) Ну-с, Фауст, чем могу служить? Аркадий. Это я к вашим услугам по розыску любых родственников. Данила Васильевич ( |
Добавить документ в свой блог или на сайт
