Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 220.27 Kb.
|
 На фото - Дадаш Байсултанов, на студенческой практике в Веденском районе. Апрель1976 года. О дорогих сердцу жителях села Даттах... Вспоминая брата – писателя и лингвиста Дадаша Байсултанова (из очерковых записей). Байсултанов Дадаш Бобаевич. Прозаик, драматург, член Союза писателей ЧРИ, член Парламента ЧР 1991-1994 гг. и 1996-1997гг. (октябрь-март), лингвист, автор «Словаря-глоссария хуритско-урартийско-чеченского языка» (напеч. в газете «Даймохк», в 1992 году - число не помнится). Автор исторической повести «Имам Тозу» (1992, журнал «Орга», переизд. в 2007 году в №4, «Орга»), получившая высокую оценку критики (ст. «Халкъан орцанехь ваьгнарг» - автор Хь.Бурчаев) и рассказов в коллективных сборниках и в журнале «Орга», а также многочисленных публицистических и научно-лингвистических статей. После него остались произведения драматургии (пятиактная пьеса-драма «Планктоны или Зулькарнай на своей лошадке», написанная в 1978 году на русском языке, незаконченные многоактные пьесы «Комиссараш», «Шейх Ушурма» и несколько одноактных пьес), рассказы на чеченском языке, статьи на политические и литературно-художественные темы произведений чеченской литературы, а также учебно-методические работы. К теме фразеологии чеченского языка он практически больше не возвращался после выхода нашего совместного фразеологического словаря, представляя мне заниматься дальше самостоятельно. Дадаша особенно интересовали вопросы происхождения и развития нашего языка. В мае-июле 1997 года, уже тяжёлобольным, он написал в соавторстве А.Вагаповым и В.Асталовым в Министерстве образования и науки ЧРИ «Государственную концепцию народного образования Чеченской Республики», напечатанную в том же году во всех республиканских изданиях. Его основные положения и заключения до сих пор остаются актуальными в нашей образовательной системе. И последняя его работа – «Древние нахи», которая проливает свет на многие проблемы нахских языков в историко-лингвистическом аспекте, над которым он работал с конца 80-х годов до мая 1997 года (к сожалению, она до сих пор не издана), по умыслу или небрежности редакции потерялась в архивах издателей журнала «Нефтяник» (братья Ихван и Хожа Герихановы). Дадаш также автор составленного (вместе со мною) «Чеченско-русского фазеологического словаря» (1992) и ряда научных статей по изучению древнего чеченского языка. Дадаш родился 20 августа 1951 года в посёлке Терек-Сай Алабукинского района Джалал-Абадской (ныне Ошской) области Киргизской ССР. В конце 1958 года родители возвратились в родовое село Даттах Ножай-Юртовского района. Наш отец Боба (Дала гечдойла цунна) был для своего времени довольно просвещённым человеком (1929-2008 гг.), ещё в 50-е годы проводивший записи в качестве добровольного секретаря высказываний и толкований (более 20 объёмистых блакнотных тетрадей) широко известного в исламском мире Северного Кавказа богослова-учёного, поэта-арабиста - Мадаша Витаева (Дала гечдойла цунна; многие знавшие Мадаша считают, что он был авлием) и дневник с 1944 года (!) до самой своей смерти (16 март 2008 г.). Имел среднее образование, знал кроме родного и русского, - киргизский, калмыцкий, арабский и неплохо – кумыкский и аварский языки. Одинаково хорошо писал на латыни, кириллице и по-арабски. Ещё в 1946 году написал письмо Сталину о необоснованности и несправедливого выселения чеченцев 23 февраля 1944 года, за которое пострадал (об этом помнят односельчане, бывшие с ним в колхозе Э.Тельмана Алабукинского р-на Кирг. ССР). Отец никогда и нигде не выпячивал свои знания, хотя, думаю, что по обширности гуманитарных знаний он не уступал бы и самому выпускнику с высшим образованием. Об этом свидетельствуют составленные им многочисленные записи. До болезни преподавал в школе предмет исламского воспитания. И одна удивительная черта была у отца. Если он не знал какой-либо вопрос полностью - «стопроцентно», он часто говорил: «Я не знаю это». Дадаш основательно многому научился у отца. Мать наша – Басахьат (Бабат) дочь Г1езамохьамада, сестра братьев - Эди, Аслы (Адды), Мохьмада (Моммы), Масай и сестёр - Пезехьата, Резехьата, Санари, (Дала царна, массарна, гечдойла, Дала эхарт декъалдойла церан, массеран!) едва могла читать, не говоря о письме, - не успела выучиться в школе (1931-2006 гг.), но знала, как и все её ровестницы, киргизский, немного понимала русский и мастерски владела чеченским образным языком и национальным этикетом. При чтении книг чеченских классиков я часто обращался к ней за разъяснениями некоторых слов. Сам отец в шутку говорил, что иногда даже он сам вовсе не понимает смысл её «тирады». Говорила она быстро-быстро, чуть заикаясь. Была весёлого, задорного и безобидного характера. Могла имитировать манеру говорить и подражать голосу любого знакомого, что часто наш отец неодобрительно пресекал её на самом начале. При всёх лишениях и невзгодах оставалась оптимисткой в жизни и никогда не опускала руки. Обладала высокой нравственностью воспитания, чуткостью и женской мягкостью. Совершенно ни на кого не держала зла в себе. Правда, могла вспыхнуть, как порох, и тут же быстро отходить, а через пару минут и вовсе забыть нанесённую ей и ею обиду. А как хозяйка – днём с огнём не найти такую! Первые два класса Дадаш закончил в Зандак-Аринской средней школе, так как село Зандак-Ара была ближе от нашего дома в Мюжече (восточная окраина с.Даттаха) и первое полугодие в 10-м классе тоже. После 8-го класса поступил Грозненский нефтяной техникум. После окончания 1-го курса, не взирая на уговоры и доводы преподавателей, вернулся в школу и в 1970 году с отличием, без единой четвёрки, закончил Даттахскую среднюю школу. После школы работал на нефтяных вышках пос. Горагорска. Следует отметить, что в Дадаше рано проснулся интерес к творческой деятельности. И, помнится мне, как Дадаш ещё в 4-м классе по найденному в сельской библиотеке самоучителю французского языка, старался самостоятельно выучить этот язык. От часто повторяемого им слова «кёс-ке-се» (франц. – что такое?), наш средний брат – Ибрех1им называл Дадаша до самой смерти «Кескесе». А будучи учеником 5-го класса, Дадашу удалось напечатать свои заметки в районной газете («Маяк коммунизма»), а чуть позже его несколько заметок, помню, напечатали даже в центральной «Пионерской правде». Служил в морской авиации (2 года). После армии, устроившись работать на прежнем месте, Дадаш сразу успешно сдал вступительные экзамены и в 1973 году поступил на филологический факультет ЧИГУ (литературное отделение) и закончил его в 1978 году. Был одним из первых студентов, которые в университете создали литобъединение «Прометей», в котором вёл критические разборы творений молодых литераторов. Сам Дадаш изредко писал рассказы, больше статьи и заметки в республиканские издания. Некоторые из них позже печатались в журнале «Орга», газете «Ленинан некъ» - Ленинский путь и других изданиях. Должен сказать, что Дадаш пользовался в среде студентов-филологов как умный, вдумчивый аналитик. Он даже до своего поступления в университет, будучи во флоте на срочной службе матросом-техником, опубликовал около ста заметок в армейских газетах «На страже Заполярья», «Комсомолец Заполярья», «Мурманская правда», редакции которых усиленно предлагали Дадашу после демобилизации остаться у них военкором. И поэтому не удивительно, что часто М. Ахмадов, М.Бексултанов, Ю.Яралиев и другие молодые пишущие авторы часто приходили в комнату Дадаша для чтения своих произведений. После окончания университета ведущий республиканский критик литературы Хасан Туркаев предложил Дадашу остаться работать у него в критическом отделе научно-исследовательского института, но Дадаш отказался. С конца 70-х годов, ещё в бытность студента, стал заниматься исследованием шекспирологии, теорией драматургии и театрального искусства. Выписывал все центральные журналы драматургии и литературы. У.Шекспиром Дадаш увлёкся ещё в юные годы и, по-моему, этот английский драматург больше всех писателей оказал влияние на творчество Дадаша и на его эстетическое мировозрение. Именно в те годы в республиканских газетах («Ленинан некъ», «Грозненский рабочий» и «Комсомольское племя») появляются его критические статьи о республиканских постановках пьес на подмостках национального театра им. Х.Нурадилова. Об их содержании мы можем судить из слов ведущих журналистов тех редакций: «Публиковаться, он начал в газете "Ленинан некъ" (ныне "Даймохк) во второй половине 70-х годов. Первая и все последующие его публикации были полны набором такого фактологического материала, что сравнить их было не с чем. Вопросы он ставил несвойственные для того сухого, предсказуемого (в смысле обыденности и выхолощенности) времени. Сами газетчики, люди солидные, многое повидавшие, бывали озадачены: откуда, мол, у этого молодого человека такие разносторонние познания, где он черпает подобные факты. Зарисовки, информации, статьи Дадаша выходили далеко за рамки бытовавших в то время газетных материалов, носили такой отпечаток новизны и профессионализма, что только за одну из этих публикаций его за милую душу пригласили бы на штатную работу вплоть до заведующего отделом газеты. Но он всегда оставался в тени, подписывался псевдонимом "Матин Дадаш". И настояшую фамилию "Матин Дадаша" читатели узнали несколькими годами позже, когда он стал публичным, более того известным в республике человеком» (А.ТИМИРХАНОВ, заслуженный деятель культуры ЧР, член Союза журналистов РФ и СССР). Псевдоним «Матин» Дадаш взял от имени нашего деда – Матай, который умер в начале февраля 1945 года – в выселении чеченского народа в Среднюю Азию (1944-1957 гг.). По общему мнению знавших Дадаша, подчёркивали в нём глубокую порядочность и честность. Всегда был приветлив. Ценил тонкий юмор и сам умел красиво и задорно шутить. Не любил ругань и скернословия. Постоянным его выражением было: «Цхьа к1еззиг адамаш хилий-ша!» (Будьте вы немножко людьми!). Обладал феноменальной памятью: из ста и более слов, не нарушая последовательность их, мог назвать не менее почти девяносто (мне неоднократно приходилось проверять его память, предварительно отмечая для себя в газете или в книге те и иные слова: мне кажется, что я - больше уставал проверять его, чем Дадаш - отвечать). Мне не приходилось встречать среди своих коллег более эрудированного, каким был Дадаш, знающего русский язык и литературу. На этом уровне он блестяще знал и чеченскую филологию. После окончания университета Дадаш стал работать учителем русского языка и литературы в Даттахской средней школе до своего переезда (1980 г.) в с.Джалку Гудермесского района. Его ученики Даттахской средней школы (Канаев Хаджи-Али, Анасова Килсани, Ибрагимова Забунат, Зубайраев Юшаъ, Витаев Дауд, Ирисбиев Эзарха, Оздамирова Шовда, Везарбиев Яхъя, Зубайраев Сайпуди, Ирисбиев Разамбек, Везарбиев Денисолта и многие, давно ставшими теперь сами учителями, врачами и другими специалистами в общественно-социальной и экономической жизни республики, до сих пор отрадно помнять его насыщенные высоким идейно-художественным содержанием уроки. Его бывшие коллеги (учителя-коллеги - Анасова Алипат, Ирисбиев Эдалби, Тарлаевы Бай-Али и Турпал-Али, Абкаров Байгери, Ханакаевы Сайд-Эмин, Узум-Хаджи (Дала гечдойла цунна), Ирисбиев Исмаил (Дала гечдойла цунна), Ильмиевы (покойный Соле –Дала гечдойла цунна), Умар, и Тамара, Ибрагимов Ката, а также Доулбиев Увайс и Данчаев Шаърани (Дала гечдойла царна) и другие. Его первыми учителями были – 1ела Мацаев (Дала г1азот къобал дойла цуьнан), Юлия Матвеевна Нестерова, Тимирхаджи Тарамов, Сайд-1арби Ханакаев, Хьамзат Тимирсултанов, Увайс Доулбиев, Шаърани Данчаев (Дала гечдойла царна), Валентина Георгиевна (фамилию забыл), Товсари Дакаева, Любовь Дмитриевна Белоглазова... – Дадаш всех своих учителей поимённо часто вспоминал с большой теплотой и благодарностью. К сожалению, я забыл имена некоторых его бывших учителей, так как учился на четыре класса ниже своего старшего брата. Дадаш гордился литературными успехами поэтессы Алипат Анасовой, к которой относился как к родной сестре (со временнем для меня она тоже стала как родная сестра). Среди нас есть люди, которые не выпячивают себя, при всех перипетиях судьбы остаются скромными и незаметными, хотя всю общественную ответственность берут на себя, являясь основным стержнем в любом трудовом коллективе. Таким остаётся в памяти знавших по учёбе и работе в школе Сайд-Эмин Ханакаев, которого мы привыкли любовно называть Дада, который без малого 50 лет (!) работал в школе учителем, завучем и директором. Дадаша с удовольствием относился к замечаниям этого замечательного педагога-руководителя Даттахской школы, в коллективе которого ему пришлось работать больше двух лет. Когда речь идёт о Даде (с каких пор довелось это я даже не помню), мы, его бывшие ученики, любим обычно лаконично говорить: «Дада?! Дада мегар волуш стаг хьаха ву! (Дада-то?! Дада – подобающий (подходящий, исправный) человек!), - и как-то светло, доброжелательно улыбаемся. Как много смысла одобрения в этих словах! Данная оценка в равной степени относится и к другим педагогам-ветеранам - Исмаилу Ирисбиеву (Дала гечдойла цунна, которого за его излюбленное выражение (конечно, за спиной Исмаила) уважительно и боязливо называли «Дьяволом» - прошу прошение), Тамаре Ильмиевой, Масхьуду Шовхалову, Яхьехе Хамбиеву (Дала гечдойла цунна), посвятившим всю свою жизнь нашей школе, а также библиотекарше– Селехьат, которая более 30 лет бесменно держала нашу сельскую библиотеку в образцовом порядке. Добрым словом хочется упомянуть также всех учителей Зандак-Аринской средней школы, имена которых безжалостное время стёрло из моей памяти, кроме исключительно порядочного педагога, как о нём отзывался Дадаш – директора этой школы, покойного (Дала гечдойла цунна) Шахьти, и зандак-аринских друзей Дадаша - Висамби (ныне врач районной больницы), Висади (учитель математики, в одно время учивший вместе с ним университете), покойные Зайтулла, Г1опу (ставшими позже учителями Зандак-Аринской школы – Дала гечдойла цаьршинна); учителей восьмилетней школы соседнего с.Чеччелхе: братьев Аболхановых – Висади и Нуради, братьев Чаги, Асвада и Рамзы Гайрбековых, Ризвана Демильханова (?) (Дала гечдойла цунна), Бадрудди Музуева, Хамцуева Рахьмана и других, которые до конца жизни сохраняли, а здравствующие и поныне сохраняют о моём брате – своём коллеге и товарище, самые тёплые воспоминания, за что я безмерно благодарен им. Особой благодарностью хочется упомянуть односельчан, друзей и одноклассников Дадаша - 1ела Мацаева, генерал-майора, погибшего в небе над Чечении в октябре 1994 года – Дала г1азот къобалдойла цуьнан. Генеральского звания 1ела (май 1993 г.) и учёного звания профессора Дадаш (март 1997 г.) были удостоены постановлением Парламента ЧРИ, Хьусейна Хункарбиева (друга, коллеги и односельчанина Дадаша - бывшего депутата Парламента 1991-1997 гг.), братьев Доулбиевых – 1умара и Сохру, братьев Закурлаевых - Асради, Висради и Висамби, братьев Канаевых - Али, Зим-1ели и Хьаж-1ела, а также Хьамзата сына Сайд-1ели (фамилию забыл), Адаша, Лечи и Мовсара Хункарбиевых, Расула и 1абдулхьамида Дакалова, Абусолту Масаева, Исмайла Тимирсултанова, Шелахо и Ширвани Оздамировых, Султана Орзамиева, Тарзана Хайдарбиева, Увайса и Шамсудди Витаевых, Сайпи Абкарова, Зараъ Канаеву, Хьасипата Закурлаеву, Султана и Турпал-Али Баталовых, Сайрби Сусурбиева, Хьусейна Баудинова, Элим-Хаджи Италагова, Доу Мехтиханова, Буку Самбиеву, 1абдулат1ипа Баталова, Анвара и Ризвана Витаевых и многих других, а также наших добрых соседей – Дени и Забуру (женщина добрейшей души – дочь Шех1ида Витаева и сестра Увайса), Магомеда Гиргиевых, Расула и Бекисата Дакаловых, в том числе ныне покойные – Йисехьат Ирисбиеву, Ноьхьбиг и Басарш Орзамиевых, Тоьпсу и его сестру Рукъет Доулбиевых, Хьусейху и Майду Хамбиевых (Дала гечдойла царна) и всех, кто знал Дадаша, учился, служил, жил и работал с ним когда-то... Обращаюсь к читателю: не сочтите лишним количество приведённых имён нами. Имя Дадаша нельзя рассматривать вне связи с нашим родным селом Даттаха и его жителей. Дадаш буквально жил радостями и горестями села. Потому и наше обрашение чаще в той и иной мере к именам наших сельчан, каждый который был достоин хотя бы отдельного очерка. Как-то на кладбище нашего села Дадаш грустно сказал: «Эти маленькие холмы и наша память – единственное, что остаётся от наших умерших. Кто, кроме нас, будет помнить наших умерших односельчан!? Вот, смотри на эту истоптанную по середине могилу. Это – женщина была добрейшей души человеком. Не имела своих детей, а сыновья по мужу – почти самые богатые в селе. Что, им трудно огородить этот холм от пешеходов и поставить могильную плиту!?..» Часто приходил на сельское кладбище и подолгу стоял перед могильными чуртами и списывал с них исторические данные. В начале 80-х годов в республиканских изданиях появился его обширный очерк об истории с.Даттах. Второе издание данного очерка (дополненное) вышло в журнале «Орга» в середине 80-х годов. Именно в этот период (1981 г.) Дадаш со мною подготовил к изданию свой первую научную работу - «Чеченско-русский фразеологический словарь-справочник (1600 фразелогизмов), которая наделала фурор в чечено-ингушском научно-исследовательском институте. Оценки сотрудников языковедческого сектора института были таковы: 1.Как авторы осмелились идти на создание такого важного труда чеченского языка (в прямом смысле слова – Д.Б.), который мог быть перспективным «хлебом» самого института в далёком будущем? 2.Почему столько религиозных устойчивых выражений? 3. Авторы приводят столь неизвестных и не употреблямых в современном чеченском языке необычных для грамматики выражений, что непонятно: являются они локальными фразеологизмами или простыми сочетаниями в языке. 4.По всей видимости содержание словаря состоит из узколокальных выражений, что следует подкрепить каждое выражение иллюстрацией из письменных источников чеченской литературы (одно дельное примечание! – Д.Б.). 5.Совет: найти маститого учёного-лигвиста, который согласится поработать над словарём и, само собою разумеется, поможет выпустить словарь в соавторстве, т.е. в качестве первого автора. Так зародилась идея подготовить заново фразеологический словарь с привлечением примеров из художественно-публицистической литературы чеченского языка. Естественно, никакого «маститого» автора мы не подключили к работе. В 1986 году отданная в издательство новая рукопись словаря с примерами, иллюстрирующие наличие и употребление в чеченском языке представленных фразеологизмов (около 3 тыс. единиц), была издана только через 6 лет (!) – в декабре 1992 года. За неимением возможности в жанре данной статьи назвать всех близких людей и сельчан, и не совсем с точной последовательностью расположенные их по узам близости и дружбы (прошу меня простить за это: сам Дадаш сделал бы это несравненно лучше и намного шире), вкратце скажу, что будучи ещё подростком Дадаш более десяти лет собирал материал от стариков о нашем селе и сельчан. При этом он в зрелом возрасте делился со мною впечатлениями и оценками жемчужин старины и их носителей. Они были таковыми. По собранным данным Дадаша, в селе Даттах ещё в конце 19 и в начале первой четверти 20 века функционировала центральная исламская школа (хьуьжар), которая была широко известна в Чечне и даже в Дагестане. Она давала религиозное образование на уровне сельских мулл и кадиев. Этим объясняется тот факт, что в ней учились подростки почти из всех ближайших сёл, даже из такого крупного села («тысячнодымного») как Зандак. В нём (хьуьжаре) преподавали, помимо дагестанских мулл, молодой Мадаш, который писал на арабском языке послания самим имамам Узум-Хаджи, Нажмуддину Гоцинскому, которые бывали в нашем селе в начале 20-х годов прошлого века, и другие сочинения (разные трактаты, толкования по религиозным вопросам, поэтические произведения и басни). Мадаш был таким авторитетным просветителем и учёным-богословом чеченского народа, что написанное в депортации своё стихотворение - «Даймахке сатийсар» - автор, выдающийся поэт чеченской литературы, Мохьмад-Салахь Гадаев, первым отослал именно Мадашу. Дадаш рассказывал от слов очевидцев, что такой известный религиозный богослов, как Изновр из Варанды, после беседы с Мадашем, вышел от него, пятясь, не показывая спину из-за уважения к знаниям по тавхиду (единобожию) Мадаша, и опушенным лицом. Выпустниками этой школы (хьуьжар) ранее были 1ела и Бешир Зубайраевы, Г1ойлби Везарбиев, Къаим Алхазуров, Матай и Идрис Байсултановы, Ансари Баталов, Эди и Асла Газмагомедовы, Лом-1ела Тимирсултанов, Сайд-1арби Ханакаев, Салман Хамадов (из с.Зандак), Авалу Шовхалов, Шепха Алангериев и многие другие. Примечательно, что именно Мадаш остановил в Даттахе некоторых горячих голов – сторонников, захотевших примкнуться к движению имама Моцу из Шуаны в марте 1932 года, толково объяснив им трагическую бесперспективность восставших. Некоторые выпустники позже стали известными богословами в республике, такие как Къаим Алхазуров, Ансари Баталов, 1ела Зубайраев, Салман Хамадов. В последствии, в конце 50-х и начале 60-х годов именно у них учился Мартанхо (как мы, односельчане, называем его) - Хьамзат-Хаджи Сайдулаев, как богослов, получивший признание и известность у авторитетных теологов всего Северного Кавказа – гордость чеченского народа. У Дадаша были тесные отношения с Мартанхо. Они подолгу, как ровестники-друзья, часами, могли беседовали друг с другом. После таких бесед Дадаш с восхищением говорил, что не встречал более внимательного и понимающего собеседника с полуслова. Г1айтарби был целым кладом старинных преданий, точности и достоверности разных исторических сведений. Лучше его, по словам Дадаша, никто не знал среди старшего поколения рода Хамби. Ещё был Касби, который по мнению Дадаша, не многим уступал Г1айтарби - лишь в некоторых второстепенных деталях. Лом-1ела, сёстры Дешиха и Элиса – знали и тяготели в своих воспоминаниях оценочности (что, само собою, очень немаловажно для исследователя-лингвиста), но уступали Г1айтарби в воспроизведении в памяти точности хронологии исторических событий. Когда им и Касби Дадаш передавал то, что говорил ему по тем и иным сведениям Г1айтарби, они беспрекословно соглашались, даже вопреки своим прежним мнениям, считая Г1айтарби непререкаемым авторитетом. Наши жители – Висайт, Хьаьмда, 1ела (Зубайраев), Къаим, Ансари, Йо1ара, Йесамбика, Семилт,1абдурзакъ, Аьрси, Дог1ул и Зарга помнили десятки старинных преданий и событий, связанных с историей нашего села. Сала, Маил, все Баталовы (Киши и его сыновья: Дадал, Яхьсайн и Султан, а также и другие Баталовы - Шамсудди, 1абдулвадуд, 1адбдулмалик, 1абдул-Т1ах1ир и 1абдул-Лет1ип) и наравне с ними Сераьжди могли до седьмого колена восстанавливать мужские и женские линии родовых родственных отношений сельчан почти со дня основания Даттах – в конце середины 18 века переселенцами из с.Энгеноя. Правда, Г1ойлби допускал ещё другую, совершенно отличительную от других мнений, версию о том, что на месте нынешнего Даттаха ранее могло быть другое село, так как, по его словам, в детстве на своих родовых местах проживания они находили какие-то старинные предметы домашнего обихода (как жаль, что они не сохранились!). Села (Мацаев), Сайд-1арби, Ч1а1а, Умрай (сестра Сайд-1арби), 1амар-1ели (Ганаев), Додду и отдельно жившая его сестра (забыл её имя), Кюнди, Малик, Дакана были непревзойдёнными знатоками периода коллективизации, особенно, так называемого «мартовского» восстания имама Моцу (1932 г.) и упрочения Советской власти в Ножай-Юртовском районе в 30-е годы. Т1алаб, Бажат, Ахьмархьаьжа, Селим, Дойлби, Сатеха, Мареш, Догу, Шепха, Пезехьат, Резехьат, Хазант, Вуьсур, Цаца и другие великолепно знали места конкретного проживания разных наших сельчан и границы хуторных угодий. Асла, Мохьмад Газмагомедовы, Тата Идарлаев, Висайт Сатуев, Тасовха (Дада), Авалу Шовхалов, Йисехьат Ирисбиева, Бауди Ибрагимов, Амч Эламбаев, Бегов Бегоев (?), Зарга Гиргиева, 1адрахьма Идарлаев и 1адрахьма Хункарбиев – взаимоотношения и связи сельчан с жителями многих близких и дальних сёл, а наша рано умершая в свои молодые годы тётя Марет - Хьава (1935-1964 гг.) - младшая сестра отца (мать Ризвана, Лизана, Шизана и Курбики – детей Хьаьлмиша (Дала гечдойла цунна) из Чеччелхе, великолепно знала и русский язык, и народное творчество чеченского народа. Дадаш даже привёл текст народной песни, услышанную от неё (песня называется «Зараъ») в своём рассказе «Дюма Кавказехь», напечатанном в коллективном книге «Ма деха дара и 1а» (1991) и от неё народные предания в книге «Малх лаьцначохь» (1990). Особо хочется сказать о Субру (1938-2013 гг.) – дочери Висайта и Пезехьат - старшей сестры нашей матери и супруги нашего дяди – Шит1и Байсултанова. Я не встречал в жизни более мудрой женщины, чем она. В любом деле она проявляла мягкую толерантность и удивительную прозорливость. Обладала всесторонними знаниями о жизни и феноменальной памятью. Даже на склоне лет она говорила, что ей без какой-либо существенной разницы одинаково легко разговаривать на киргизском, как на родном языке. Старший сын Шит1и и Субру – Замради,прирождённый футболист, долгое время играл в районной команде по футболу. К сожалению, способности юноши так и не стали востревобанными в большом спорте. Своими воспоминаниями о финской (1939-1940 гг.) и Великой Отечественной (1941-1945 гг.) войнах с Дадашем делились непосредственные участники войны – Джуржани Айбартаев, Хьамзт Хамидов, Б1ада Масаев, Хасмагомед Витаев, Насовха Италагов, Т1ала Везарбиев и др. Невзирая на свой относительно молодой возраст Таибат Закурлаева, по оценке Дадаша, была поистине «ходячей энциклопедией» фольклора, народной медицины, фауны и флоры. Она знала сотни ныне полузабытых старинных имён и названий чеченского языка. Благо, что её сын – Беза унаследовал эту черту и способность своей матери. Также хорошо знали фольклорные предания и рассказы Датохьат Арсаева и Маржан Ибрагимова. И какие искусные мастерицы они были вышивать с национальным узором! А золовка Датохьат - Несехьат (жена Аг1би Везарбиева) так искусно пекла хлеб, что не ел такого вкусного хлеба и здесь - на Западе. Подстать ей была Заа Кусаева (жена Г1ойлби), Даташ Тарамова, Мареш Витаева, Ровхьанет Анасова, Умрай Газмагомедова, Була Витаева, 1оржу Абкарова, Човка Хункарбиева, Солтанат Ибрагимова, Усамат Мадаева, Хурай Магомадова, Айсарт Чербиева и ещё несколько других женщин, которые были одними из первых хозяек в селе на все руки. Школьные технические работницы, с которыми в рабочем порядке приходилось иметь дело учителю Дадашу - Кхокху Баталова, Солтанат Ибрагимова, Човка Хункарбиева, Х1ижан Баталова, Бесехьат Хункарбиева всегда держали школу так называемой в «аптекарской» чистоте, как говорили тогда в районо. Некоторые сельчане славились другим искусством – меткостью языка и красноречием. В их числе Дадаш называл нашего дядю по отцу – Шити Байсултанова, который владеет восемью языками (!), Баудди Ибрагимова, брата матери - Масай Газмагомедова, Додду Гаймурадова, Ч1а1а Анасова, 1илмана Чербиева, 1абдулвадуда, 1абдулмалика Баталовых, их сестру – Рукъет (мать Разамбека Ирисбиева) и Кемаьлди Шовхалова, которые владели вертиозно чеченским языком. А речь односельчанина Байгери Идарлаева была настолько богата фразеологизмами, пословицами и образными сравнениями чеченского языка, что, по мнению Дадаша, ему не было равных и во всём округе! Словесный материал высказываний Байгери хватило бы даже на несколько лет для исследований в языковой лаборатории нашего научно-исследовательского института. Односельчане Догу Абкаров, Маил Тусаев, Шех1ид Витаев и Юнади Кусаев знали названия любых растений на чеченском языке, их лечебные и другие свойства (сам я безмерно с большой теплотой вспоминаю встречи с Шех1идом. Это был удивительно добрый человек с ясной душою, который относился к нам, мальчикам, в нашем детстве, как к взрослым. Часто, без видимой причины, приходил к нему на колхозную ферму и по целым дням ходил за ним, слушая интересные объяснения Шех1ида о повадках скота и лошадей. В сопровождении Маила, как мне расказывал Дадаш, обошёл все окрестности Даттаха сам известный этнограф Ахьмад Сулейманов, который побывал в нашем селе и составил позже, через несколько лет, свой капитальный труд - «Топонимия Чечено-Ингушетии». Также хорошо знал все названия деревьев, кустарников, металлов и ископаемых на чеченском языке Паша Тимирсултанов – кузнец и мастер плотницких дел. Стоило ему посмотреть в гостях у кого-нибудь на угли в печи и тут же с сожалением сказать хозяину: «Къаштон дечиг х1унда дагадо аш? Кор-не1 ян оьшур дац шуна и? Кхоо мегар дац и? Дечигана ваьцнарг - овкъаршна ваьцнийла ца хууш ду шу?» А народный лекарь Бешир Зубайраев отличался исключительно глубокими знаниями в народной медицине. По мнению Дадаша, вряд ли было в то время врача-остеопата такого высокого профессионального уровня и мастерства как Бешир и в самой районной больнице (я сам могу свидетельствовать: в разные годы по случаю вывихов - автора этих строк, успешно (4 раза!) вылечил сам Бешир. И таким, как умелый и добрый врач, Бешир навсегда остался в благодарной памяти моей). Умелыми народными лекарями были Дог1ул и Буку Идарлаева. А профессионального врача-фельшера Хебира Мехтиханова Дадаш называл врачом от бога. Ещё в 10-м классе о Хебире Дадаш написал большую заметку в районной газете – «Люди в белых халатах». Наки (забыл фамилию), Ноьхьбиг Оздамиров, Шедид Абкаров, Магомед (сосед Донгулов и сам Бакар Донгулов – несравненный знаток древних преданий о сельчанах), Махаш Дарсаев, братья Х1иреха и Геха (забыл фамилию их), Бека Анасов и Майнат Тусаева (прямо-таки жившая надеждами юного поколения нашего села) очень любили поговорить с Дадашем о просветительской деятельности и учёбе выходцев из с.Даттах, и сами вспоминали редкие случаи из старинной жизни села. А вечная занятость общественными хлопотами в селе Сайд-1ели (фамилию забыл), Паши Тимирсултанова (Дала гечдойла цаьршинна), Турпал-1ели Баталова, нашего имама мечети - сына (забыл имя) Магомеда Гиргиева, Возру Чербиева и Яхьъи Везарбиева, а также врачей-фельдшеров – Доу Мехтиханова, Шамсуддина Витаева и Юшаа Зубайраева поистине считал Дадаш примером бескорыстного служения своему народу. В итоге в 1978 году на основе собранных ценнейших материалов Дадаш составил Карту генеологии жителей всех фамилий даттаховцев, начиная современным и кончая 9-10 поколениями и далее. Она содержала и описание некоторых примечательных зарисовок из жизни тех и иных наших сельчан старшего поколения и старины. К сожалению, кроме учителя чеченского языка Ильмиева С., данная работа не вызвала не у кого определённого интереса в селе. В редакции районной газеты тех лет «Маяк коммунизма» тоже осталась без какой-либо реакции и внимания. Отрадно отметить, что сейчас в некоторых сёлах такая работа успешно проводится и она поощряется в республике. В 1992 году Дадаш выпустил вместе со мною «Чеченско-русский фразеологический словарь» (содерж. около 3 тысячи фразеологизмов), пролежавший 6 лет в издательстве. Дадаш более пятнацати лет работал в системе среднего образования: учителем русского и литературы, директором разных учебных заведений Сев.-Кав. ж.д. Всё это время сотрудничал с редакциями республиканских и центральных («Комсомольское племя», «Ленинан некъ», «Грозненский рабочий»). В очно-заочной системе учебных заведений от ст..Ростова-Главная до ст.Дербент Сев-Кав.ж.д., в которой в течение десяти лет работал Дадаш, он считался одним из самых лучших методистов-учитетелей. В основном на базе его школы (ст.Джалка, где он работал учителем и директором вечерной (сменной) школы), ведущим методистом проводились все семинары и слёты учителей школ Сев-Кав.ж.д.: Дадашу было что сказать и показать учителям. Помню такой случай. В 82-м году в школе ст.Джалка проводился семинар представителей педагогических коллективов - около тридцати железнодорожных школ Сев-Кав.ж.д. Дадаш давал урок литературы в 9-м классе на тему «В чём преступление и наказание Раскольникова» (по роману Ф.Достоевского «Преступление и наказание»). С затаённым дыханием смотрели на сцене класса актёрское перевоплощение Дадаша-учителя в образа Раскольникова. Это было сделано с таким вдохновенным мастерством, что курирующий инспектор Н.Крыжановская из отдела учебных заведений ст.Ростов-Главная, не выдержала и, стоя аплодировала Дадашу в конце урока, а вслед за нею и все присутствующие. Дадаш был истинно верущим человеком. Часто вставал в ночью просить прошение у Аллаха за свои дела. Очень тяжело переживал смерть близких, родных и знакомых. Среди нас, детей Байсултановых, наиболее заботливо относился к другим, особенно, к родителям. Для матери нашей, вечно занятой по дому, огороде и на базу, его каждый приезд был настоящим праздником: в такие вечера в доме был слышан больше всего её голос и смех – по-матерински радостный и такой удивительно близкий... Наши двоюродные братья – Бай-1ела, Руслан, так любовно обновили последнее его пристанище и этим освободили меня от вечной боли в сердце... Могу твёрдо и без сомнения освитедельствовать, что между двоюродными братьями – Ахьмадом (Дала гечойла цунна!), Замради, 1ела, Махьмудом, Бай-1ела, Нурадди, Хьусейном, Русланом, Яхьёй, 1умаром, Бувайсаром и сёстрами – Мединой, Нурой Дала гечдойла цаьршинна), Замани, Займани, Нузрой, Лизой, Сапихьатом, Рукъетом по линии отца и матери – Зим-1ели, Зайнади, Дала гечдойла цунна), Расукъи, Шемилём, Имамом, Махьмудом, Нуржан, Пет1и, Эсиматом, Залпаъом (Дала гечдойла цунна), Румани, Умани, Заманом... Дадаш абсолютно не делал никаких различий... После смерти моего брата я ни разу не притронулся к его бумагам, вещам. Это очень тяжело. Не могу дотронуться до его вещей. Просто не могу... Знаю, что с каждым днём всё острее будет стоят вопрос о творческом наследии Дадаша. Более лучше всех родных и близких знал Дадаша только я. До самой его смерти (30 октябрь 1997 года) - больше 20 лет - неразлучно был рядом с моим братом. Вспоминая наше совместное время, теперь хочется просить прощение у своих остальных братьев – Ибрех1има и Асланбека, сестёр – Байсари, Яхамат и Басану, жены Дадаша – Тамары, воспитавшая достойных детей Дадаша - моего племянника Зелимхана и племянниц Хеди, Элины и Элисы –из-за того, что Дадаша, как брата и отца, не хватило всецело так на всех, как мне. И теперь перед глазами медленно проходит тот день, когда мы с тяжёлобольным Дадашем после категорического отказа врачей Ростовского научно-онкологического центра лечения, ехали назад... Я прикрыл брата одеялом. Дадаш ободряюще посмотрел на меня, притихшего и грустно примостившего рядом с ним: он не знал об истинности своей болезни или не говорил об этом, хотя ему (с его умом-то!) догадаться было нетрудно. - Дика ваша хиллера хьо, Дауд, - сказал он вдруг удивительно родным голосом, погладив меня по плечу. - Дика ваша хиллехьара, Дадаш, хьо товайтина ц1а вог1уш хир вара со! - И не удержавшись от слёз, бросился в тамбур. И этот безжалостный стук колёс поезда до сих пор стучит в моём сознании... Не было в моей жизни и одного дня, чтобы я не думал, не говорил мысленно с братом. И до сих пор не удавалось мне найти слова о том, кто был для меня Дадаш... Порою мне кажется, что у нас, на двоих была одна душа. Уходом его из жизни я потерял одну свою половину души. Прошу прошение у читателя: знаю, что все тяжело пережили смерть родных и близких и что все пережили страшные годы войны, лишения, потери, муки и страдания. У всех лежат на нашем сельском кладбище родные и близкие. И оскудело наше село нам близкими людьми... Дала гечдойла тахана вайца боцуш мел болчарна! Юьртахошка к1ентан-вешин сий-лерамца - Дауд Байсултанов. Сан адрес: Дауд Байсултанов. Моб. тел.: 0032485198240 Дом. тел.: 003287531114 Эл. адрес: baisoultanov@hotmail.com |
Добавить документ в свой блог или на сайт
