Методические рекомендации к учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература Х1Х века. 10 класс»
Скачать 1.32 Mb.
|
Ю. В. Лебедев (д. ф. н., проф. Костромского Государственного университета), А. Н. Романова (к. ф. н., учитель Костромской гимназии № 15) Методические рекомендации к учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература Х1Х века. 10 класс» Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве методических рекомендаций по использованию учебника для 10 класса при организации изучения предмета на базовом и профильном уровнях Москва «Просвещение» 2004 Введение 1. О концепции учебника и его педагогической направленности В учебнике даётся адаптированное к восприятию учащихся 10 класса систематическое изложение курса истории русской литературы Х1Х века. Поскольку в новом федеральном стандарте литературного образования ключевые произведения русской литературы первой трети Х1Х века введены в программу 9 класса, изучение истории русской литературы Х1Х века в 10 классе целесообразно начать с повторения пройденного материала, акцентируя внимание учащихся на проблеме назначения искусства слова и смысла литературного творчества в понимании русских писателей первой трети Х1Х века – А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя. Этим вопросам посвящены разделы учебника «Становление и развитие русского романтизма в первой четверти Х1Х века», «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути от романтизма к реализму», а также вводные главы к творчеству писателей («Художественный мир Пушкина», «Призвание Гоголя-писателя», «Художественный мир Лермонтова») и разделы, посвящённые анализу ключевых произведений литературы первой половины Х1Х века, – «Евгению Онегину» Пушкина, «Герою нашего времени» Лермонтова, «Мёртвым душам» Гоголя. Обращаем особое внимание на то, что в нашем учебнике отечественная литература рассматривается как уникальное явление в ряду других национальных литератур христианской Европы. Поэтому в нём постоянно присутствует широкий западноевропейский историко-литературный контекст. Лишь в первой трети Х1Х века завершается становление новой русской литературы и литературного языка – процесс, который в старых странах Европы завершился на несколько веков ранее, в эпоху Возрождения. Поэтому русская литература начала Х1Х века в труде оформления литературного языка интенсивно осваивает западноевропейский литературный опыт, но прививает его на свою национальную основу. Романтизм, например, как явление многовекового развития европейских литератур нового времени, не обретает в русских условиях самодовлеющего значения, не специализируется, но участвует в становлении русского реализма. В творчестве зрелого Лермонтова романтические по своей ориентации произведения (поэмы «Мцыри» и «Демон») соседствуют с реалистическими («Бородино», «Герой нашего времени»). Русский романтизм, в отличие от романтизма западноевропейского, сохраняет исторический оптимизм и надежду на возможность преодоления противоречий между идеалом и действительностью. В романтизме Байрона, например, русских поэтов привлекает свободолюбие, бунт против несовершенного миропорядка, но им остаются чужды байронический скептицизм, «космический пессимизм», настроения «мировой скорби». Русские романтики не принимают также культ самодовольной, гордой и эгоистически настроенной человеческой личности. Они противопоставляют ей идеальный образ гражданина-патриота или гуманного человека, наделенного чувством христианской любви, жертвенности и сострадания. Романтический индивидуализм западного героя не находит на русской почве поддержки, но встречает суровое осуждение. Русский романтизм использует опыт романтического освоения мира в западноевропейской литературе во всем его объеме, но одновременно расширяет этот объем, показывая трагизм существования замкнутой в самой себе романтической личности. Русский реализм тоже обладает ярко выраженной национальной спецификой. Он не ограничивает представление о реальности жизни только чувственным опытом, обращаясь к правде духовного зрения, духовного видения мира. Аналогию русскому реализму в западноевропейской литературе можно найти не только у Бальзака и Золя – современников Пушкина и Гоголя, Толстого и Достоевского, но и у Данте и Рабле, Шекспира и Сервантеса – великих творцов эпохи Возрождения. Русскому реализму Х1Х века свойственна та же самая возрожденческая широта изображения жизни в общенациональном ракурсе, та же самая «шекспировская» полнота постижения человеческих характеров, и, наконец, тот же самый антропоцентризм, основанный на ощущении безграничных возможностей человека. Русские писатели-реалисты, начиная с Пушкина и его окружения, видели в личности не только продукт социальных обстоятельств определённого времени, но и отражение в ней многовекового исторического пути России, а также и молитвенное предстояние её перед национальными святынями, оказывавшее не менее сильное влияние на формирование её внутреннего склада, чем узко прагматически понимаемая общественная среда. Духовное «самостоянье» героя в русской литературе всегда являлось надёжным источником противодействия и сопротивления социальным обстоятельствам. В то же время в зерне русского представления о человеке лежит антропология, существенно отличающаяся от антропологии литератур Западной Европы, духовная прививка которых связана с католичеством и протестантством. Русский писатель не идеализирует человека. Он свободен от соблазна обожествления человека, свойственного западноевропейскому Возрождению, от искушения – «и будем, как боги». Начиная с Пушкина, наша литература утверждает не гуманизм обожествившего себя человека, а гуманизм, основанный на сознании, что образ человека держится силою более высокой, чем он сам. В центре внимания всех русских писателей-классиков Х1Х века стоит проблема воспитания духовно развитой личности, готовой к самопознанию и самосовершенствованию. От уровня её развития зависит уровень социальной организации общества. Все общественные недуги в конечном счёте определяются духовными болезнями современного человека. Такой гуманизм определяет и взгляд русского писателя на природу художественного творчества. «Веленью Божию, о Муза, будь послушна», – скажет Пушкин, предостерегая писателя от авторской гордыни, от демиургических претензий. Призвание писателя – не «самовыражение», а служение духовным ценностям, национальным святыням. Вдохновение – не восторг, а прозрение высшего смысла вещей, высшего миропорядка. Любовь к народу – не потакание его слабостям, а утверждение высоких нравственных идеалов, живущих в нём. Любовь к родине – не слепое поклонение власть предержащим, а утверждение высокого идеала «святой Руси», страны праведников – усопших и ныне живущих. История Отечества – не только продукт свободных человеческих усилий, но и процесс, в котором действует Высшая воля, направляющая ход событий в нужное русло тогда, когда человеческая воля нарушает предвечный нравственный Закон. Не внешний жизненный успех, не богатство, не мнение в глазах окружающих, не звания и чины, а внутренний мир человека независимо от его положения в обществе, жгучая совестливость оказалась в центре внимания нашей классической литературы. И за этим стояла высота православно-христианских идеалов, которая нашу классику питала, на которой воспитывались многие поколения русских писателей. И. В. Киреевский писал, что «западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков», а «русский стремился внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд». Хотя высота духовных идеалов, утверждаемых нашей классикой, признана во всём мире, в советский период в академическом и школьном её изучении, при всех неоспоримых и общепризнанных успехах, наметился один существенный и досадный перекос. Делался неизменный акцент на обличительном, критическом пафосе русских писателей, на срывании ими «всех и всяческих масок». Этот акцент даже закрепился в названии художественного метода, которым они пользовались, – «критический реализм». В забвении оставались духовно-созидательные, нравственные идеалы. Поскольку атеизм был у нас официальной доктриной и «религией», жизнеутверждающие идеалы русских писателей стыдливо оставались в тени, ибо природа их и не могла быть иной, кроме христианской да ещё и православной в русском её качестве и существе. Ведь связь писателя с религиозной святыней своего народа находится на уровне генетическом и проявляется не только в том, что он изображает в произведении, но и в том, как он видит мир. Иначе говоря, эта связь не может не просматриваться в особенностях поэтики русской классической литературы, в своеобразии русского литературного языка. Утончённая и сложная иерархия ценностей, организующая наш национальный язык, является показателем его высокой и самобытной культуры, в которой заключён опыт народа вместе с тысячелетней его историей. Высокий стиль русского языка прямо связан с языком церковнославянским – словом русских богослужебных книг и православной литургии. Ведь с момента принятия Православия на Руси при святом Владимире и вплоть до наших дней богослужение в русских храмах ведётся не на мёртвой латыни, а на особом, но сравнительно доступном и понятном каждому русскому человеку языке, благодаря которому пришла на Русь духовная культура Византии, – Священное писание и святоотеческое Предание. Русский язык органично принял в себя их высокую духоносную основу. Православной по сути стала сама природа нашего языка – его высшая шкала, по отношению к которой выстраиваются все другие слова и стоящие за ними понятия. Примечательно в русском языке отмеченное лингвистами чёткое языковое различие между земным и небесным, материальным и духовным, временным и вечным («глаза» - «очи», «ворота» - «врата», «дерево» - «древо»). Ощущая хрупкость надежд на земное счастье, православный человек издревле связывал свои упования не только с земным, но и с небесным отечеством, преодолевал повседневные беды России, создавая в ней и над нею пленительный в своей красоте и нетленности, торжествующий над временем вечный образ «святой Руси». Русский писатель убеждён, что иерархия ценностей не людьми придумана, не художником изобретена. Не человек в этом мире является «мерою всех вещей»: эта мера объективна и существует независимо от наших субъективных желаний и пристрастий. Она явлена нам свыше, как солнце, как небо, как звёзды, её можно почувствовать в гармонии национального пейзажа, где всё соразмерно, организовано, прилажено друг к другу, её можно ощутить в музыке родного языка. Художественное освоение жизни в русской классической литературе никогда не превращалось поэтому в сугубо эстетическое занятие, оно всегда преследовало живую духовно-практическую цель. А потому и при изучении литературы в школе нельзя отделять красоту от правды, а правду от добра. Русская классика не льстит нашему самолюбию, не потакает порокам и слабостям человеческим. Она зовёт человека вперёд, она его тревожит, раздражает, делая явными тайные грехи и несовершенства. Любовь к ней даром никому не даётся: её нужно заслужить через духовный и трудный путь приобщения к тем ценностям и святыням, которые в ней заключены и которые она утверждает. Эти ценности никак не зависят от наших мнений о них и от нашего к ним отношения. Они абсолютны, как земля, небо и солнце. В наши сложные времена любовь к классической литературе даётся трудно. Мы неспроста, например, теряем восприимчивость к глубоко русской и пророчески дальновидной поэзии Некрасова. Один из её ценителей, Н. Н. Скатов, юбилейную статью о поэте вынужден был недавно назвать так: «За что мы не любим Некрасова?». Глухота к творчеству Некрасова – тревожный сигнал распада неразложимого и вечного ядра, на котором тысячелетиями держался русский национальный характер. Наша любовь к литературе подчас не идёт дальше поиска «эстетических наслаждений». Но такая любовь очень поверхностна и эгоистична. «У человека духовно неразвитого, – говорит русский мыслитель Иван Ильин, – любовь начинается там, где ему "нравится" и где ему что-то приятно; она протекает в плоскости бездуховного "да" и стремится к максимальному наслаждению». Такого человека поэзия Некрасова раздражает своим призывом к жертвенности, изображением горя, несчастий, страданий. Нацеленные на поиски «удовольствий», современные школьники чуть ли не в один голос скандируют: «Трудно читать Некрасова, а полюбить его невозможно». И беда тут не в том, что у них не развит эстетический вкус. Она глубже, чем эстетические эмоции, она – в другой плоскости, связанной с ценностными установками, которые эстетическую восприимчивость направляют и определяют. Речь идет о духовной любви, которая имеет мужество отвернуться от «нравящегося» и «приятного», которая ищет не удовольствия, не наслаждения, а духовного совершенства: Не может сын глядеть спокойно На горе матери родной, Не будет гражданин достойный К отчизне холоден душой ... В современных условиях, когда больное общество наше столкнулось с опасностью нравственного разложения и распада, недостаточен эстетически-вкусовой подход к изучению отечественной классики в школе. Сознанию, в котором убито чувство ранга и погашены духовные светильники, «помилу» не может быть хорошим не только Некрасов. Во имя национального спасения и во исцеление смятенных душ, потерявших ориентиры, спутавших понятия о добре и зле, необходим решительный поворот к изучению жизнеутверждающих, духовных основ русской классической литературы. 2. Об использовании учебника на базовом и профильном уровне изучения литературы по новому федеральному стандарту Новый государственный стандарт литературного образования учащихся предполагает два уровня изучения истории литературы в старших классах – базовый (основной) и профильный (углублённый). Базовый учебный план отводит на изучение литературы 3 часа в неделю, профильный – 5 часов. Наш учебник даёт учителю возможность, за некоторыми исключениями, осуществлять на его основе оба уровня изучения, предусмотренные федеральным стандартом. При профильном изучении литературы открывается возможность включить в активный оборот разделы учебника, посвящённые общеевропейским историко-культурным и художественным предпосылкам романтизма и реализма и национальным особенностям их русских ветвей: «Становление и развитие русского романтизма в первой четверти Х1Х века»; «Романтический мир Жуковского» со своеобразием его поэтических переводов на русский язык произведений немецких и английских поэтов-романтиков; разделы учебника «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути к реализму» и «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века»; раскрытый в учебнике диалог Пушкина с Байроном в элегиях «Погасло дневное светило…» и «К морю», в поэмах «Кавказский пленник» и «Цыганы», в романе «Евгений Онегин», в трагедии «Борис Годунов»; этой же цели посвящены разделы учебника о взаимосвязях и диалоге Лермонтова с Байроном; «Пьесы жизни» – о национальном своеобразии драматургии Островского на фоне классической западноевропейской драмы; «Художественный мир Лескова»; «Война и мир, как роман-эпопея»; «Особенности поэтики «новой драмы» Чехова» и др. Раскрывая роль романтической лирики в развитии психологизма и формирования в ней символической образности, целесообразно ввести в активный оборот главы о творчестве Жуковского, использовать анализ в учебнике романтического периода в поэзии Пушкина и Лермонтова, а также обратить внимание на развитие романтических традиций в лирике Тютчева и Фета. Объясняя причины преобладания поэзии в литературе 1820-х – 1830-х годов, учитель имеет возможность использовать разделы учебника, посвященные характеристике специфики русской литературы первой трети Х1Х века: главки «От автора» в 1-й и 2-й частях, «Историзм и энциклопедизм романа Пушкина «Евгений Онегин»», «Онегинская строфа», «Некрасов о судьбах русской поэзии», главы о поэзии Тютчева, Фета и др. Характеризуя становление русской классической прозы в литературе 1830-х – 1840-х годов, нужно обратить внимание на разделы: «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути к реализму», о прозе Пушкина, о романе Лермонтова «Герой нашего времени», о прозе Гоголя и «гоголевском» направлении в развитии русской литературы 1840-х годов («натуральная школа»), о ранних повестях Тургенева и «Записках охотника», о романе Достоевского «Бедные люди» о трилогии Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность», о ранних повестях Салтыкова-Щедрина. Выясняя роль литературной критики и журналистики в общественно-культурном развитии России, можно обратиться к главе учебника «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века», к характеристике Некрасова-журналиста, к освещению литературно-критической полемики вокруг романа Пушкина «Евгений Онегин», поэмы Гоголя «Мёртвые души», романа Гончарова «Обломов», драмы Островского «Гроза», романа Тургенева «Отцы и дети», повести-хроники Лескова «Очарованный странник», романа Достоевского «Преступление и наказание», финала сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», романа-эпопеи Толстого «Война и мир», а также к разделу «Русская критика второй половины Х1Х века» в первой главе второй части учебника. В учебнике есть глава о творчестве Н. Г. Чернышевского, включающая в себя анализ его романов «Что делать?» и «Пролог». Эта глава может быть использована при обзорном изучении романа «Что делать?» на профильном уровне. В главе о творчестве Салтыкова-Щедрина, обзор творчества которого предполагается на базисном, а обзорное изучение – на профильном уровнях, учащиеся найдут подробный разбор «Истории одного города». В этой главе даются определения эстетической природы сатиры, сатирического гротеска и фантастики. Причины расцвета малых прозаических форм в литературе последних десятилетий Х1Х века раскрываются в главе учебника, посвящённой творчеству Чехова (см. разделы: «Художественное мироощущение Чехова», «Творчество Чехова второй половины 1880-х годов»). О национальном самоопределении и мировом признании русской классической литературы Х1Х века идёт речь фактически во всех разделах учебника, начиная с Карамзинской, продолжая Жуковской, Пушкинской, Лермонтовской, Гоголевской, Тургеневской, Толстовской, Достоевской, Чеховской и другими главами, поскольку развитие новой русской литературы было бы невозможно без постоянного диалога её с Западом в том понимании диалогичности, которое утверждал в своих работах М. М. Бахтин. Специально этому вопросу посвящён раздел «Русская литература второй половины Х1Х века» в первой главе второй части учебника – «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века. Особое внимание на профильном уровне изучения литературы обращается на освещение творческой истории художественных произведений. В учебнике достаточно подробно рассматривается история создания романа Пушкина «Евгений Онегин», поэмы Гоголя «Мёртвые души», романа Лермонтова «Герой нашего времени», драмы Островского «Гроза», романа Тургенева «Отцы и дети», романа-эпопеи Толстого «Война и мир», поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Здесь же освещаются вопросы, связанные с особенностями возникновения замысла произведения и его реализацией. Теоретические проблемы соотношения фабулы и сюжета в литературном произведении освещаются в учебнике при разборе романа Лермонтова «Герой нашего времени», повести-хроники Лескова «Очарованный странник», цикла Тургенева «Записки охотника», поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», романа-эпопеи Толстого «Война и мир». Здесь же решаются вопросы содержательного смысла родовых и видовых форм литературного произведения (смысловая роль композиции произведения тяготеющего к эпосу, организация художественных «сцеплений» на сюжетном уровне, порождающая эстетический эффект внефабульного единства произведения, роль речевой характеристики в раскрытии характера героя в драме, многообразие речевой характеристики героя в прозе и поэзии, идейно-художественный смысл «подтекста», организующего единство «новой драмы» Чехова и др.). Проблемы художественного времени и пространства рассматриваются в учебнике в процессе анализа поэмы Гоголя «Мёртвые души» (образ дороги и его художественный, символический смысл), романов Тургенева вообще (первый раздел – «Преходящее и вечное в художественном мире Тургенева») и романа «Отцы и дети» в частности, поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (поэтика сказочного времени и пространства в разделе «Первоначальные представления странников о счастье»), повести-хроники Лескова «Очарованный странник», романа Достоевского «Преступление и наказание» и др. В учебнике представлено становление и развитие жанровой формы романа: монографические главы о творчестве русских романистов пронизаны сравнительно-типологическими параллелями: «Евгений Онегин» как ёмкая формула, «зерно» русского классического романа, художественное время и пространство романов Тургенева в сравнении с романами первой половины Х1Х века, роман-эпопея Толстого на фоне классического русского и западноевропейского романа. Эволюция жанра романа рассматривается и в творчестве отдельных писателей (Гончаров: от «Обыкновенной истории» и «Обломова» – к «Обрыву»; Тургенев: от «Рудина» и «Дворянского гнезда» – к «Накануне» и «Отцам и детям»; Достоевский: от «Бедных людей» – к «Преступлению и наказанию», а далее – к «Идиоту» и «Братьям Карамазовым», Толстой: от «Войны и мира» – к «Анне Карениной» и «Воскресению»). Подробно освещается в учебнике эволюция жанра элегии от классицистической её формы до сентименталистской у Карамзина, романтической у Жуковского и реалистической у Пушкина, Лермонтова и Некрасова. При изучении элегических жанров в творчестве поэтов-реалистов учитель имеет возможность отослать учащихся к предыдущим главам учебника, в которых идёт речь об элегиях Сумарокова, Карамзина, Жуковского. Точно так же при изучении гражданской лирики Некрасова целесообразно обращение к её становлению в романтическом творчестве Жуковского («Певец во стане русских воинов»), к её развитию в поэзии Пушкина («Послание к Чаадаеву», «Вольность», «Деревня») и Лермонтова («Смерть поэта»). |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Приказ №129 от 14. 08. 2012 г. Рассмотрено руководитель Методического совета Федеральным компонентом «Стандарта основного общего образования по литературе» и «Программой для общеобразовательных учреждений 10-11... |  | Урока: Обучающая Урок литературы в 10 классе( учебник Ю. В. Лебедева «Русская литература ХIХ века. 10 класс») |
| Утверждена Методические рекомендации по использованию учебников «Русская литература XIX века» под редакцией А. Н. Архангельского и «Русская... | | Рабочая программа по предмету “Литература Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В. Я. Коровина, В. П. Журавлёв, В. И. Коровин, И. С. Збарский, В. П. Полухина; под... |
| Методические рекомендации к учебнику В. И. Коровина и др. «Русская литература XIX века» Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве методических рекомендаций по использованию учебника для 10 класса... | | Рабочая программа учебного предмета: «Литература» Министерством образования и науки Российской Федерации, под редакцией Ю. В. Лебедева А. Н. Романова(М.: «Просвещение», 2011 г.) и... |
| Рабочая программа по литературе 10 класс Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В. Я. Коровина, В. П. Журавлёв, В. И. Коровин, И. С. Збарский, В. П. Полухи на;... | | Пояснительная записка А., Зинина С. А. «Литература. 11 класс» 2014 года издания, а также дополнительных пособий для учителя «Методические рекомендации... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Примерной программой среднего (полного) общего образования по литературе», а также Программы под редакцией Коровиной В. Я. «Литература... | | Русская литература 18 века методические материалы для студентов фж темы рефератов Ливанова Т. Н. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом. Исследования и материалы. М.,... |
| Методические рекомендации по изучению дисциплины сд(М). Ф. 10 Русская... Методические рекомендации по изучению дисциплины сд(М). Ф. 10 Русская литература: Русская литература XX в для студентов, обучающихся... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В. Я. Коровина, В. П. Журавлёв, В. И. Коровин, И. С. Збарский, В. П. Полухи на;... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В. Я. Корови на, В. П. Журавлёв, В. И. Коровин, И. С. Збарский, В. П. Полухина;... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В. Я. Коровина, В. П. Журавлёв, В. И. Коровин, И. С. Збарский, В. П. Полухина;... |
| Литература в современных условиях является одним из столпов, стоящих... Федеральным компонентом «Стандарта основного общего образования по литературе» и «Примерной программой среднего (полного) общего... | | Литература 1 Русская литература. Мультимедийная энциклопедия. 8-11... Математика. Учебное электронное издание. 5-11. Новые возможности для усвоения математики |
