Кандидат политических наук
Скачать 163.34 Kb.
|
Омаров Нур Мэлсович, кандидат политических наук, докторант Кыргызско-Российского Славянского университета Китай во внешней политике суверенного Кыргызстана: основные тенденции и перспективы Китайская Народная Республика является во многом уникальным и необычным внешнеполитическим партнером Кыргызской Республики. Это единственное государство дальнего зарубежья, с которым Кыргызстан имеет физическую границу. Одновременно, это та страна мира, отношения с которой охватывают огромный по времени период исторического прошлого кыргызского народа. Точкой их отсчета стал конец третьего столетия до н.э. Китайские исторические хроники повествуют, что государство кыргызов как самостоятельное этнотерриториальное образование возникло в конце 1 тыс. до н.э. Первое упоминание государственного образования «владение Гэгунь (кыргызы)» относится к 209-201 году до н.э. Несмотря на полулегендарный характер данных сведений, они позволяют судить о том, что истоки дипломатических отношений кыргызского народа с внешним окружением уходят корнями в седую древность. Международные и межгосударственные связи, зародившиеся в этот период времени, послужили основой длительного исторического процесса формирования кыргызского народа и государства1. Древние кыргызы обитали на землях, расположенных к северу от восточного Тянь-Шаня, севернее хребта Боро-Хоро и западнее пустыни Дзосотын-Элисун. На протяжении длительного периода времени кыргызы неоднократно становились объектом экспансии и попадали в зависимость от могущественных государств хунну, сяньбийцев, жужаней2. Около трех десятилетий с момента возникновения Первого Тюркского каганата в середине VI века, кыргызы находились в вассальной зависимости от его правителей. В 581 году им удалось обрести независимость, после чего они сразу же стали проявлять внешнеполитическую активность. Уже в 583 году древние кыргызы вынашивали планы активного вмешательства в события в Центральной Азии. Это вызывалось не экспансионистскими устремлениями, а естественным желанием обезопасить себя от великой кочевой империи, стремительно расширявшей свое господство в регионе3. В качестве одного из факторов, призванного способствовать этому, рассматривалось установление прямых дипломатических отношений с китайской империей Тан. В Тан Шу (История династии Тан) указано, что новый импульс дипломатические отношения между кыргызами и Китаем получили в эпоху раннего средневековья. Так, в 648 году в Китай было направлено кыргызское посольство4. Позднее, в 650-683гг. было открыто два посольства5. В последующем, история взаимоотношений Кыргызстана с Китаем в эпоху нового и новейшего времени подразделяется на два крупных периода, на каждый из которых приходится в среднем около ста лет. Это вторая половина 18-го – первая половина 19-го веков (первый период) и со второй половины 19-го века до 1991 года (второй период). Как отмечают исследователи, если первый период характеризуется относительно самостоятельной внешней политикой кыргызов по отношению к Китаю, то для второго этапа типично полное отсутствие самостоятельности во внутренней и внешней политике6. Взаимоотношения Кыргызстана и КНР Во второй период развивались в русле приоритетов внешней политики Советского Союза с характерными для нее этапами союзничества и конфронтации. Равноправное сотрудничество между Кыргызской Республикой и КНР на основе самостоятельно вырабатываемых внешнеполитических приоритетов началось в 1991 году. В настоящее время наши государства активно развивают двусторонние отношения в политической, торгово-экономической, культурно-гуманитарной и иных сферах. Правительство Китайской Народной Республики 27 декабря 1991 года признало независимость Кыргызстана, а 5 января 1992 года между двумя государствами были установлены дипломатические отношения7. Китай одним из первых, в мае 1992 года, официально открыл свое посольство в Бишкеке. Во время визита министра иностранных дел Кыргызстана в Китай 31 августа 1993 года в Пекине состоялось открытие посольства Кыргызстана, приуроченное ко второй годовщине независимости нашего государства. Оправданность взаимозаинтересованного развития дипломатических отношений между Кыргызстаном и Китаем обусловлена рядом факторов. Как отмечено выше, Китайская Народная Республика и Кыргызстан являются государствами-соседями, имеющими протяженную совместную границу в 1071,8 км. Исторически и географически территория Кыргызстана и западной части КНР (СУАР) входят в единый политико-культурный регион, представленный родственными народами, имеющими сходную веру и родственные языки. Эта близость делает естественным развитие политических и торгово-экономических отношений. Еще более важным представляется то, что в изменившейся конфигурации мира и новых условиях сотрудничества государств этот регион остался не только местом пересечения границ исламской, христианской и конфуцианской религий, культурным, коммуникационным и транспортным мостом между Востоком и Западом. Он также является регионом, где усилились и активно проявляются новые вызовы современности, имеющие трансграничный характер: религиозный экстремизм, этнический сепаратизм и международный терроризм, организованная преступность и наркотрафик. Необходимость взаимодействия Китая и Кыргызстана по целому ряду направлений, включая обеспечение региональной безопасности и стабильности, отвечает реалиям современного этапа международных отношений. Подобный подход и особая роль в этом Китая как партнера Кыргызской Республики лежат в основе внешней политики нашего молодого суверенного государства. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось главой Кыргызстана А. Акаевым в ходе его официальных выступлений8. Оба государства, существенно различаясь по территории, численности населения, экономическому и военному потенциалам настроены на создание взаимовыгодного формата двусторонних отношений. В совместном кыргызско - китайском Коммюнике от 16 мая 1992 года отмечено, что Кыргызстан и Китай рассматривают друг друга как дружественные государства и намерены развивать взаимоотношения на основе универсальных принципов межгосударственных отношений. Там же отмечено, что стороны будут решать все вопросы между двумя государствами в форме мирных переговоров, в духе добрососедства и дружбы, отказываясь от применения силы9. Сотрудничество в сфере безопасности между двумя государствами эффективно развивается на двустороннем и многостороннем уровнях – в рамках Организации Объединенных Наций, Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, Шанхайской Организации Сотрудничества. Не менее важно и единство позиций Кыргызстана и КНР в отношении проблемы Тайваня. В Коммюнике 1992 года Кыргызстан отмечает, что правительство КНР является единственным законным Правительством Китая и Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая. Правительство Кыргызстана подтвердило, что не будет устанавливать с Тайванем официальных отношений. Важнейшей составной частью политического сотрудничества между КНР и Кыргызстаном в 90-е годы явилось урегулирование вопросов прохождения линии государственной границы. Кыргызстану, в наследство от царской России и Советского Союза досталось несколько участков совместной границы, где линия ее прохождения оставалась несогласованной. Успешное решение этого вопроса было направлено на улучшение межгосударственного сотрудничества между Кыргызстаном и Китаем в военной и политической областях. Правовой основой переговоров в этой сфере еще во времена СССР послужили договоры и протоколы о линиях разграничения пределов между Российской империей и Китаем от 1860, 1864, 1882 и 1884 годов10. Плохое знание топографических особенностей и реального положения на местности, упрощенное описание границ привели к возникновению разночтений в определении отдельных участков. Сложилось два уровня границ: один - формальный, другой - реально охраняемый, но не совпадающий с первым. Переговоры между СССР и КНР по пограничному урегулированию проводились с 1964 по 1991 годы. После распада СССР для решения этих вопросов в 1992 году была образована специальная комиссия в формате «Совместная делегация – КНР», определившая на основе топографических карт линию государственной границы между двумя странами. После этого ею были проведены демаркационные работы и установлены пограничные знаки в согласованных участках. Спорными между Кыргызстаном и КНР были пять пограничных участков площадью более 34 тыс. кв. км. Большая часть из них находилась в труднодоступных районах, имевших стратегическое значение. В ходе переговоров с 1992 по 1996 годы между делегациями Кыргызстана и КНР была достигнута договоренность по прохождению линии границы на четырех участках из пяти. Остававшийся спорным участок Узенги-Кууш вошел в соглашение по границам между КНР и Кыргызстаном от 4 июля 1996 года как сохраняющий особый статус, по которому необходимо было продолжить переговоры11. По результатам переговоров, состоявшихся 26 августа 1999 года в Бишкеке, лидерами двух государств было подписано соглашение в отношении территории Узенги-Кууш, по которому стороны согласились, что 70% территории отходит Кыргызстану, а 30% - Китаю12. Весной 2002 года этот договор был использован политической оппозицией как повод для смены руководства Кыргызстана. Позиция части кыргызских парламентариев сводилась к тому, что согласно Конституции Кыргызской Республики территория государства неделима и принадлежит народу. Ссылаясь на факт признания Китаем независимости Кыргызстана, они утверждали, что Китай одновременно признал и существующие территориальные границы. Однако, поскольку сам факт признания еще не означает урегулирования имеющихся вопросов по спорным территориям, то представляется целесообразным их обоюдное разрешение через переговоры и согласование мнений и интересов сторон, основываясь на имеющихся документах. В результате, 16 мая 2002 года в атмосфере острых разногласий в парламенте Кыргызской Республики договор по остававшемуся спорным участку Узенги-Кууш был ратифицирован. Таким образом, пограничные вопросы между двумя государствами, к настоящему времени, разрешены. Глубокий позитивный смысл этого события для обеих сторон не вызывает сомнений, поскольку он позволил перейти к новому формату более тесных и конструктивных контактов. Важным элементом двусторонних отношений Кыргызстана и КНР на современном этапе стали визиты глав государств и правительственных делегаций. В мае 1992 года состоялся первый официальный визит главы Кыргызской Республики А. Акаева в Китайскую Народную Республику. В ходе визита были подписаны совместное кыргызско - китайское коммюнике, в котором нашли отражение принципы взаимоотношений между двумя государствами, а также соглашения, заложившие договорно-правовую основу двустороннего сотрудничества с КНР. Именно поэтому, данный визит был справедливо оценен как важное политическое событие для обеих государств13. Существенный вклад в развитие двусторонних отношений между Кыргызстаном и КНР внесли взаимные визиты глав правительств. 24-26 августа 1999 года для участия в саммите «Шанхайской пятерки» Кыргызстан с рабочим визитом посетил Председатель КНР Цзян Цзэминь. В его рамках между Кыргызстаном и КНР было подписано «Дополнительное Соглашение о государственной границе», а также трехстороннее кыргызско - казахско - китайское «Соглашение о точке стыка государственных границ». Сходное соглашение между Кыргызстаном, Таджикистаном и Китаем было подписано во время саммита «Шанхайской пятерки» в июле 2000 года в Душанбе14. С урегулированием пограничных вопросов акцент кыргызско-китайских отношений был перенесен из военно-политической в торгово-экономическую область. Торгово-экономические отношения до сих пор не получили должного развития и остаются одной из проблемных зон. Их правовую основу составляют соглашения между правительствами Кыргызской Республики и КНР от 6 января 1992 года и 27 апреля 1998 года. Несмотря на то, что к настоящему времени сложились все предпосылки для успешного сотрудничества, взаимодействие сторон в этой сфере еще не соответствует возможному уровню и характеру. На протяжении длительного времени положительное торговое сальдо складывалось в пользу КНР. Экспорт из Кыргызстана до сих пор имеет сильную сырьевую направленность. Из Кыргызстана в Китай поставляются хлопок, черные и цветные металлы, кожевенное сырье, шерсть. В свою очередь, из Китая в Кыргызстан поставляются продовольственные продукты, товары легкой и текстильной промышленности, а также сельскохозяйственная техника и товары широкого потребления. Торговый ассортимент остается очень узким. Зачастую в Кыргызстан поставляются товары «кустарного Китая», на которые из-за бедности населения находится широкий спрос. Вместе с тем, КНР занимает второе место после Германии во внешнеторговом обороте Кыргызстана со странами дальнего зарубежья. После заключения соглашения 1998 года товарооборот Кыргызстана с КНР увеличился в 2000 году по сравнению с 1999 годом на 18,8% и составил 81 млн. долларов, причем впервые с положительным сальдо. Однако эти показатели не отражают реального потенциала торгово-экономического сотрудничества двух стран15. Для его усиления активизировала деятельность Межправительственная кыргызско-китайская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, образованная в 1994 году. 16-21 декабря 1999 года в Пекине состоялось очередное, 4-е заседание комиссии, на котором были обсуждены и проанализированы вопросы состояния двусторонних торгово-экономических отношений, строительства картонно-бумажной фабрики, сотрудничества в области транспортной, банковской и другой инфраструктуры, электроэнергетики. В ходе 5-го заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству в апреле 2001 года в Бишкеке стороны подписали кредитное соглашение на 100 млн. юаней, отсутствие которого на протяжении 3-х лет препятствовало реализации проекта по строительству картонно-бумажной фабрики. Одновременно, в ходе этого заседания комиссия обсудила ряд важных вопросов, в число которых вошли оценка перспектив дальнейшего углубления торгово-экономического сотрудничества, сотрудничество в области сельского хозяйства, взаимодействие между таможенными службами. Китайская сторона также выразила заинтересованность в разработке золоторудного месторождения в Талды-Булаке и предложила сотрудничество в телекоммуникационной области. С целью укрепления двусторонних отношений правительством Кыргызской Республики в августе 2000 года принят Комплексный план мероприятий по сотрудничеству на 2001-2003 годы, охватывающий большинство направлений кыргызско-китайских взаимоотношений16. По итогам 11 месяцев 2003 года суммарный товарооборот Кыргызской Республики с Китайской Народной Республикой составил 92,2 млн. долларов. При этом, экспорт в Китай составил 21,7 млн. долл., что меньше в сравнении с соответствующим периодом 2002 года на 16,8 млн. долларов. В свою очередь, импорт из КНР по отношению к аналогичному периоду 2002 года вырос на 17,2 млн. долларов, достигнув 70,5 млн. долларов. Как и ранее, в импорте из КНР значительный удельный вес (около 50%) составляют потребительские товары. К этому следует добавить, что в период 2001 – 2003 годов КНР оказало значительную помощь силовым министерствам и ведомствам Кыргызстана в их оснащении современными техническими средствами на грантовой основе. По мнению кыргызстанских экспертов, причинами низкого уровня торгово-экономических отношений между Кыргызстаном и Китаем являются инертность, отсутствие заинтересованности министерств, ведомств, отдельных предприятий и предпринимателей в развитии сотрудничества, несовершенство законодательной базы двух стран в области иностранных инвестиций физических и юридических лиц, недостаточная эффективность коммуникаций. Более значимых результатов Китай и Кыргызстан достигли в развитии совместной транспортной инфраструктуры. В 1995 году было завершено строительство дороги Иркештам - Коноо - Улугчат. Особую значимость приобретает проект создания коммуникационного коридора Андижан - Ош - Иркештам, работа над которым была начата в 1999 году. Предполагается, что его успешная реализация принесет выгоды всем его участникам: Китаю, Кыргызстану и Узбекистану, способствуя созданию транспортного коридора с Востока на Запад с существенным сокращением нахождения груза в пути. Своеобразная «реанимация» данного проекта произошла в ходе встречи глав правительств ШОС в сентябре 2004 года, когда было заявлено о возобновлении работ после имевшего места 2-летнего перерыва. Особую область в развитии межгосударственных отношений между Кыргызстаном и Китаем представляет сотрудничество в области региональной безопасности. Его основу составляет взаимодействие в рамках Шанхайской организации сотрудничества, начатое в 1996 году с создания «шанхайской пятерки»17. Сотрудничество Кыргызстана с КНР в рамках ШОС прошло значительную эволюцию. Начинаясь с урегулирования пограничных вопросов, оно охватило широкий комплекс проблем в сфере экономики, совместного противостояния угрозам международного терроризма, организованной преступности, радикальному экстремизму и этническому сепаратизму. Соответствующие решения были зафиксированы первоначально в Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом от 15 июня 2001 года, а позднее в Хартии ШОС, ставшей правовым фундаментом этой организации. Шанхайская организация сотрудничества на современном этапе все более очевидно превращается в значимый фактор поддержания стабильности в Центральной Азии и мире, символизируя собой новую концепцию безопасности, основанную на принципах многостороннего участия, взаимного уважения, мирного решения проблем. Существенным элементом обеспечения региональной безопасности выступает скоординированная позиция Кыргызстана и КНР в отношении проблемы уйгурского сепаратизма в СУАР КНР. В декабре 2002 года президентом КР А. Акаевым было отмечено, что Кыргызстаном, как и ранее, будут полностью поддержаны действия китайских властей в отношении уйгурских сепаратистов. Позднее, в ноябре 2003 года, Генеральной прокуратурой Кыргызской Республики, Исламская Партия Восточного Туркестана (ИПВТ), костяк которого составляют выходцы из СУАР КНР, была объявлена международной террористической организацией, деятельность которой запрещена на территории Кыргызстана и будет преследоваться в уголовном порядке. Такое решение носит вполне обоснованный и объективный характер. Активисты ИПВТ в 1998-2003 годах совершили в Кыргызстане ряд террористических актов, включая организацию взрывов и поджогов в общественных местах, серию убийств должностных лиц и представителей местной уйгурской общины, отказавшим им в финансовой и иной поддержке18. В последние годы становится все более очевидным, что в деятельности активистов ИПВТ лозунги за самоопределение Уйгуристана отступают на задний план, уступая место идеям радикальных исламских группировок, направленным на свержение светских режимов Центральной Азии и создание здесь исламского государства. Национально-освободительная риторика призвана сыграть роль катализатора в распространении очагов нестабильности на территории СУАР КНР и центральноазиатских государств, где проживает значительная уйгурская диаспора. Обеспокоенность руководства Кыргызстана и КНР возможным негативным развитием событий способствует дальнейшему сближению и выработке согласованной политики по отношению к национальному и религиозному экстремизму в регионе. В то же время, можно согласиться с тем, что проведение Пекином скорректированной политики по предупреждению террористических проявлений в СУАР, включающей в себя пересмотренное отношение к «национальному вопросу» в значительной мере способствовало бы уменьшению социальной базы этого экстремистского движения среди коренного населения19. Определенную неясность в отношения Китая с Кыргызстаном, как и с другими государствами Центральной Азии, вносит размещение сил международной антитеррористической коалиции, возглавляемой США на территории Кыргызстана и Узбекистана. Данный факт, в свете усиливающихся глобальных амбиций США и КНР20, не может не вызывать обеспокоенности руководства последнего. При этом, особое значение для понимания этого сохраняет издавна существующая в Китае концепция, согласно которой земли, некогда входившие в состав китайского государства или же находившиеся в любой степени зависимости от него, считались частью его территории. После обретения ими самостоятельности, как в случае с государствами Центральной Азии, они рассматривались как «утраченные территории»21. Хотя этот тезис не находит прямого отражения в выступлениях официальных лиц КНР, об этом все же не стоит забывать в контексте их геополитических притязаний. После размещения в регионе сил западной антитеррористической коалиции со стороны КНР по отношению к центральноазиатским государствам не предпринимались меры, которые можно было бы однозначно трактовать как методы дискриминации и давления. Это дает основание предположить, что руководство Китая, не разделяя позиции лидеров центральноазиатских государств, вынуждено принимать ее из-за сохраняющегося доминирования США на мировой арене. Анализ приведенных выше данных показывает значимые перспективы сотрудничества между Кыргызской Республикой и Китайской Народной Республикой. Наиболее актуальными представляются задачи развития и укрепления сотрудничества в области региональной безопасности и экономического сотрудничества. При этом, торгово - экономическое сотрудничество, имея огромный неиспользованный потенциал, выступает в качестве фундамента для дальнейшего укрепления взаимовыгодных отношений между Кыргызской Республикой и КНР. Обоснованным представляется мнение М. Иманалиева о том, что наша республика в межгосударственных отношениях с КНР должна преследовать следующие цели:
Несмотря на то, что последний пункт не разделяется мною безоговорочно, все же не вызывает сомнений значимая стабилизирующая (или дестабилизирующая - в случае негативного сценария) роль КНР в регионе. Итогом всему отмеченному является необходимость дальнейшего последовательного укрепления взаимовыгодных отношений с Китайской Народной Республикой на долговременную перспективу. Опубликовано: Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета, т.4, в.4, 2004. 1 Акаев А. Кыргызская государственность и эпос «Манас». Бишкек: Учкун,2003. С. 12-37. 2 Худяков Ю. С. История дипломатии кочевников Центральной Азии. Бишкек: ИИМОП КНУ, 2003. С. 133. 3 Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М.: АСТ, 2003. С. 29-46; Худяков Ю.С. Указ. соч., С. 134-135. 4 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.- Л.: 1950, Ч.1, С.354-355. 5 Супруненко Г.П. Некоторые сведения по древней истории кыргызов//История и культура Китая. М.:, 1974. С. 241. 6 Иманалиев М. Очерки о внешней политике Кыргызстана. Бишкек: Сабыр, 2002. С. 25. 7 Токтомушев К. Внешняя политика независимого Кыргызстана. Бишкек: Сабыр, 2001, С. 131. 8 Выступление Президента Кыргызской Республики А. Акаева «Кыргызстан в изменившемся мире». Слово Кыргызстана. 2002, 9 мая. 9 Токтомушев К. Указ. соч., с. 133. 10 Аламанов С. Граница: разрешение спорных проблем//Материалы и документы о кыргызско-китайской государственной границе/Под ред. Н. Керимбековой. Бишкек: 2003. С.142. 11 Аламанов С. Указ. Соч., С. 144. 12 Дополнительное Соглашение между Кыргызской Республикой и Китайской Народной Республикой о кыргызско-китайской государственной границе (г.Бишкек от 26 августа 1999 года) - Информационно-правовая система Кыргызской Республики «Токтом»; Керимбекова Н., Галицкий В. К вопросу о кыргызско-китайской государственной границе//Центральная Азия и Кавказ, № 5 (23), 2002. С. 131. 13 Айдаркул Каана. Указ. соч., С. 317. 14 Там же, С. 318. 15 Токтомушев К. Указ. соч., С.135. 16Там же, С. 136. 17 Лузянин С.Г Китай, Россия и Центральная Азия: разграничение интересов//Китай в мировой политике. М.: РОССПЭН, 2001.С. 323; Усубалиев Э. Место и роль ШОС в международной системе безопасности на современном этапе//Материалы и документы о кыргызско-китайской государственной границе/Под ред. Н. Керимбековой. Бишкек: 2003. С.120. 18 Какеев Б. Атакует «черный интернационал». Как и кого вербуют в бандиты в Киргизии. Транскаспийский проект. 2000.19 июля; Сведения о террористических и экстремистских организациях, действующих в Центральной Азии//Терроризм: историко-политологические и правовые аспекты противодействия/Под ред. К. М. Осмоналиева. Бишкек, 2004.С. 192-194. 19 Chien-pen Chung. China’s “War on Terror”//Foreign Affairs, Jul/Aug 2002, Vol.81, Issue 4, P. 7-8; Сыроежкин К.А. Мифы и реальность этнического сепаратизма в Китае и безопасность Центральной Азии. Алматы: Дайк-Пресс, 2003. С. 491-539. 20 Satu P. Limaye. Weighting for China, Counting on the United States: Asia’s China Debate and U.S. Interests//Special Assessment: Asia’s China Debate/Asia-Pacific Center for Security Studies, December 2003. P. 16-7. 21 Степанов Е.Д.. Пограничная политика Китая//Китай в мировой политике. М.: РОССПЭН, 2001. С.150. 22 Иманалиев М. Указ. соч., С. 34-35. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Гаоу спо мо «губернский профессиональный колледж» И. Б. кандидат филологических наук, Попова О. В.– кандидат педагогических наук, Шармар С. В – кандидат филологических наук, Лукасевич... | | 1. Пояснительная записка к образовательной программе по обществознанию Л. Н. Боголюбов, академик рао, доктор педагогических наук, профессор; Н. И. Городецкая, кандидат педагогических наук; Л. Ф. Иванова,... |
 | Рабочая программа по предмету обществознание основное общее образование «Обществознание. 6 9 классы». Авторы программы: Л. Н. Боголюбов – академии рао, доктор педагогических наук, профессор; Н. И. Городецкая... | | Пояснительная записка к тематическому планированию уроков обществознания... Л. Н. Боголюбов, академик рао, доктор педагогических наук, профессор; Н. И. Городецкая, кандидат педагогических наук; Л. Ф. Иванова,... |
| Кандидат политических наук Состояние и перспективы межгосударственного сотрудничества Кыргызстана и США в 90-е годы xx-го – начале XXI столетия | | Утверждено Н. И. Городецкая, кандидат педагогических наук; Л. Ф. Иванова, кандидат педагогических наук; А. И. Матвеев, кандидат педагогических... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Подвинцев Олег Борисович, доктор политических наук, профессор кафедры политических наук | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Авторы составители: В. Н. Самородов, кандидат философских наук, доцент; В. Е. Федоров, кандидат философских наук, доцент; Д. А. Рзаев,... |
| Юридический факультет утверждаю Рецензент: Руденок В. П., кандидат политических наук, профессор, заведующий кафедрой тстк российской таможенной академии | | Юридический факультет утверждаю Рецензент: Руденок В. П., кандидат политических наук, профессор, заведующий кафедрой тстк российской таможенной академии |
| Юридический факультет утверждаю Рецензент: Руденок В. П., кандидат политических наук, профессор, заведующий кафедрой тстк российской таможенной академии | | Юридический факультет утверждаю Рецензент: Руденок В. П., кандидат политических наук, профессор, заведующий кафедрой тстк российской таможенной академии |
| Методические рекомендации по написанию курсовых работ Семен Леонидович басов, кандидат юридических наук, доцент; Наталья Михайловна иванова, кандидат исторических наук, доцент; Галина... | | Рабочая программа по обществознанию предназначена для 6 9 классов... Рао, доктора педагогических наук Л. Н. Боголюбова, Н. И. Городецкая, кандидат педагогических наук;Л. Ф. Иванова, кандидат педагогических... |
| Рабочая программа учебной дисциплины история политических и правовых учений Составитель: доцент кафедры политологии и социологии, кандидат философских наук Н. А. Хаустова | | «Сыктывкарский государственный университет» Институт естественных... Автор: Т. П. Штец, кандидат философских наук, доцент кафедры кафедры социальных наук.; Е. В. Недосека, кандидат социологических наук,... |
