Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.57 Mb.
|
М  инистерство культуры и туризма УкраиныДонецкая государственная музыкальная академия им. С. С. Прокофьева Александр Рудянский МУЗЫКАЛЬНАЯ ЛЕТОПИСЬ Документальная монография 2005 г. Александр Рудянский МУЗЫКАЛЬНАЯ ЛЕТОПИСЬ Документальная монография Редактор Шумилина О. А., кандидат искусствоведения Рудянский А. Н. – композитор, заслуженный деятель искусств Украины, профессор, заведующий кафедры композиции и современных музыкальных технологий Донецкой государственной музыкальной академии им. С. С. Прокофьева, член Национального Союза композиторов Украины, Национального Всеукраинского музыкального союза. Автор опер, балетов, симфонических произведений, хоровой и камерной музыки, песен. В документальной монографии важнейшие события творческой жизни композитора освящены глазами его современников. Книга предназначена для широкого круга читателей. ISBN 966–7271–19–6 © Рудянский А.Н., 2005. © Донецкая государственная музыкальная академия им. С. С. Прокофьева, 2005. Об авторе«Музыкальной летописи»Знакомясь с материалами о жизни больших мастеров художественного творчества, можно представить себе их путь к вершинам человеческой мудрости и созидания следующим образом. Первым этапом этого пути, соответствующим характеру одарённости человека, следует считать начальные творческие шаги, которые у Александра Николаевича Рудянского свершились в музыкальных классах специальной школы для подготовки военных музыкантов. Наряду с накоплением профессионального опыта происходит и стимулирующее это «вхождение в музыку» расширение интеллектуального опыта, иными словами, приобретение знаний в самых различных областях. На этом, втором этапе формируются и зачатки мировоззрения, связанные с попытками обобщить полученные знания и опыт и всемерно расширить их. Нет сомнения, что. двигаясь в своем развитии вперёд, молодой музыкант, ощутивший внутри себя Богом дарованную творческую искру, оказывается на третьем, определяющем его судьбу этапе – когда в полной мере созревают его интеллект и личность. Документальным свидетельством именно такого пути становления Александра Рудянского является предлагаемая читателям «Музыкальная летопись» – объективный хронограф творческой деятельности талантливого композитора. Член Национального Союза композиторов Украины и Национального Всеукраинского музыкального союза, заслуженный деятель искусств Украины, профессор А. Н. Рудянский заведует кафедрой композиции и современных музыкальных технологий в Донецкой государственной музыкальной академии имени С. С. Прокофьева. Удостоен правительственной награды – медали «За трудовую доблесть» (1971), Серебряной медали Академии искусств Украины (2003). Лауреат республиканского фестиваля «Премьеры сезона» (1981), республиканских песенных конкурсов (Казахстан – 1977, Украина – 1985), донецкого областного конкурса на лучшую песню о мире (1988), дипломант городского песенного конкурса, посвященного 130-летию г. Донецка (1999), дипломант Всесоюзного конкурса музыкальных спектаклей (1981). Годы профессионального обучения в Московском музыкально-педагогическом институте им. Гнесиных в классе Арама Хачатуряна, неуемная тяга к самосовершенствованию дали прекрасные результаты. После окончания учебы композитор много лет прожил в Казахстане, почувствовал и полюбил национальную музыку и фольклор. Восточная тема постоянно присутствует в творчестве А. Рудянского. Даже выборочный перечень творческих работ композитора свидетельствует о причудливом взаимодействии славянского и восточного начал. Вторая, после Г. Майбороды, на Украине попытка музыкальными средствами увековечить, прославить образ Кобзаря – опера на либретто донецкого поэта В. Юречко «Шлях Тараса», где удивительным образом переплелись украинские и казахские музыкальные мотивы и образы. Балет «Легенда о желтой степи» («Целина»), с успехом шедший на сцене Донецкого академического театра оперы и балета (либретто В. Шкилько). Памяти учителя, народного артиста СССР А. И. Хачатуряна посвящено эффектное «Концертино» для виолончели с оркестром, вошедшее в репертуар студентов Донецкой музыкальной академии. Интересно претворены казахские музыкальные мотивы в Диптихе для квинтета духовых инструментов, «Казахской токкате» для фортепиано, развивающей линию концертных пьес этого жанра, заложенную М. Балакиревым, А. Хачатуряном, С. Прокофьевым. Оригинальной работой является мюзикл «Тополек мой в красной косынке» по одноименной повести Ч. Айтматова, а также обработки украинских народных песен без сопровождения: «Реве та стогне Дніпр широкий», «Думи мої, думи», «Дивлюся аж світає» на стихи Т. Шевченко и шуточная «Го-го-го, коза!». Современное культурное пространство далеко перешагнуло национальные границы. Люди на маленькой планете Земля все более и более ощущают себя единой семьей. Думается, именно в русле таких тенденций А. Н. Рудянский создает вокальный цикл «Озеро белых лотосов» для голоса, флейты, альта, бандуры и ударных на стихи древнекитайского поэта VIII века н. э. Бо Цзюй И, а в свой недавно законченный симфонический триптих «Памяти детей Беслана» вводит народную осетинскую мелодию. Знаменитый музыкальный теоретик, критик академик Б. Асафьев нашел точное определение музыкальным произведениям, востребованным слушателями – «общительность». Таковы свойства сочинений А. Н. Рудянского. Балет «Целина» трижды с успехом шел на сцене Киевского академического театра оперы и балета имени Т. Г. Шевченко. Произведения разных жанров звучат в программах международного фестиваля «Київ Музик Фест», в городах Днепропетровске, Харькове, Одессе, Запорожье, Луганске, Ялте, Симферополе, Тернополе, Мариуполе, Горловке, Краматорске, Донецке, в селах Донецкой области, в нарядных шахт, в учебных заведениях, в программах Республиканского и Донецкого областного радио и телевидения. Сочинения, созданные А. Н. Рудянским, звучали на сценах Москвы, Ташкента, Еревана, Кишинева, по сей день входят в программы исполнителей Алма-Аты и Караганды. Он представлял советское искусство в ГДР, Чехословакии, Монголии, искусство Украины – в Финляндии. Композитор побывал на погранзаставах Среднеазиатского Военного Округа и на Западных границах Украины. Большими достижениями отмечен преподавательский труд высококвалифицированного музыканта. Уже в годы учебы он вел музыкально-теоретические дисциплины в Новомосковском, а затем и в Карагандинском музыкальных училищах, преподавал на кафедре теории музыки в Алма-Атинской государственной консерватории имени Курмангазы. Далее жизнь и жажда учить музыке молодежь привели Рудянского в Карагандинский педагогический институт, где ему доверили заведование кафедрой теории и истории музыки (1974 – 1977). Затем Донецк, музыкально-педагогический институт, преобразованный в музыкальную академию. Здесь с 2000 года профессор А. Н. Рудянский заведует кафедрой композиции и современных музыкальных технологий. Успехи учеников, ныне членов Национального Союза композиторов Украины подтверждают музыкальный и педагогический талант Учителя: Чембержи Михаил Иванович – народный артист Украины, профессор, академик Академии искусств Украины, член-корреспондент Академии педагогических наук Украины, ректор Киевской детской академии искусств; Попов Николай Иннокентьевич – заслуженный деятель искусств Украины, лауреат Международных конкурсов, заведующий дирижерско-хоровым отделом Запорожского музыкального училища имени П. Майбороды; Савенко Дмитрий Александрович – композитор и аранжировщик, преподаватель школы искусств в г. Запорожье; Хазова Анна Геннадьевна – лауреат международного конкурса имени С. С. Прокофьева «На родине композитора», преподаватель запорожского музыкального училища имени П. Майбороды; Березняк Ольга Александровна – дипломант международного конкурса имени С. С. Прокофьева «На родине композитора», преподаватель школы искусств в г. Энергодар Запорожской области. Его учениками также являются члены Союза композиторов Казахстана Адил Бестыбаев, Бейбит Дальденбаев и Союза композиторов Татарстана – Мазгуда Шамсутдинова. Понимание роли и значения фундаментального обучения основам музыкальных знаний и умений одаренной молодежи привело А. Н. Рудянского в ССМШ при музыкальной академии и ДМШ № 4 г. Донецка, где он подготовил двенадцать учеников, ставших лауреатами и дипломантами республиканских, областных и городских конкурсов юных композиторов. Известными специалистами стали сотни учеников, которым он преподавал музыкально-теоретические предметы. Они работают в России, Украине, Казахстане. Педагогический опыт зафиксирован Рудянским в ряде научно-методических работ, в автобиографической повести «Семь божественных нот», ставшей настоящим бестселлером. Из вышеперечисленного видно, что А. Н. Рудянский отнюдь не кабинетный ученый. Экстраверт по натуре, он в разные годы активно участвует в общественной работе, приглядываясь к разноликой жизни, к людским характерам и типам:
Большой труженик, результативный создатель новой музыки Александр Николаевич Рудянский подошел к славному юбилею – 70-летию со дня рождения. На протяжении всего творческого пути он считает необходимым создавать музыку, думая о слушателях, претворяя в своих сочинениях голос времени, голос эпохи. Он отстаивает мысль о непреходящей ценности фольклора, о фундаментальном значении музыкальной классики. Наконец, он всегда был и есть противником низведения музыкального искусства до уровня формалистической игры звуками. Станислав Савари профессор, народный артист Украины, лауреат премии им. С. С. Прокофьева МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД Т. Киреева, С. Савари АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ РУДЯНСКИЙ С именем композитора связана яркая страница музыкального искусства Донбасса. Его оперы, балеты, произведения для хора и симфонического оркестра, увертюры, кантаты, инструментальные концерты, струнные квартеты, вокальные циклы, романсы, музыка к театральным постановкам – это интереснейший этап в культурно-художественном развитии шахтерского края. А. Н. Рудянский принял эстафету от классиков, в частности, от своего учителя А. И. Хачатуряна, который, в свою очередь, вобрал в себя опыт мирового музыкального искусства, в особенности близкой ему русской музыкальной школы. Музыка украинского композитора, проникнутая светлым мироощущением, отражает любовь к жизни художника, которому ведомы глубокие раздумья, пафос борьбы и созидания. Отсюда многогранность его творчества, охватывающего широкую амплитуду событий, образов, связанных с прошлым и настоящим, с эпосом, лирикой и драмой. В творчестве А. Н. Рудянского, независимо от темы и жанра, отражается гражданственность идей современности. Сочетание вековых национальных традиций с творческим преломлением достижений классического искусства определило художественно-эстетическое своеобразие сочинений композитора. В семье горного инженера 26 октября 1935 года в рабочем поселке Уралец Свердловской области родился будущий композитор. У них в доме часто звучал старенький патефон, было много пластинок. Маленький Саша с детства любил слушать музыку. Однажды по радио передавали (как гораздо позже выяснилось) запись кантаты А. И. Хачатуряна. В комнате звучала божественная музыка, она завораживала. Женские голоса на фоне симфонического оркестра своей чистотой и возвышенностью вызвали в мальчике оцепенение, слезы радости и необычное, незнакомое ощущение. Он был изумлен, какое-то время не хотелось разговаривать, как бы продлевал звучание по памяти в глубине себя, думал о существовании какой-то другой жизни, где так красиво и необыкновенно светло. Через много лет они встретятся, учитель и ученик, А. И. Хачатурян и А. Рудянский. Судьбой предначертано их совместное общение. А тогда, рано лишившись отца (погиб на фронте) и матери, одиннадцатилетний мальчик поступил в Свердловскую военно-музыкальную школу. А. Рудянский часто вспоминал родителей, отца, играющего на мандолине, старый патефон и божественные звуки кантаты, которые решили его судьбу. Несомненно, эти воспоминания были поддержкой, нравственной опорой в любой период жизни композитора, так как по силе воздействия на душу в детские годы им не было равных. В школе мальчик учился с увлечением, занимался по классу флейты, играл в духовом оркестре. Под руководством дирижера А. Г. Зубенко воспитанники глубоко изучили и исполнили финал Четвертой симфонии П. И. Чайковского, Неоконченную симфонию Ф. Шуберта, увертюры к операм А. П. Бородина «Князь Игорь», М. И. Глинки «Иван Сусанин». С 1951 года он служит в Московском военном оркестре. Музыкальная жизнь столицы волновала юношу. Чем больше он узнавал нового в классическом строгом образовании, тем с большим энтузиазмом занимался, убеждаясь в правильности выбранного пути. Занятия под руководством профессора, заслуженного деятеля искусств России Ю. Н. Шишакова в классах теории и композиции музыкального училища имени Гнесиных укрепили представления о фундаментальных науках, углубили знания молодого музыканта. С присущей энергией будущий композитор готовится к поступлению в вуз. И вот долгожданный час приближается. А. Рудянский на пороге своего нового времени встречается с известнейшим композитором, народным артистом СССР, профессором А. И. Хачатуряном. Жизнь подарила уральскому пареньку огромное счастье быть учеником великого маэстро. Он благодарен судьбе за ее щедрость. Творческое становление и развитие А. Рудянского происходило под воздействием яркой, самобытной личности Хачатуряна. Оно стало определяющим в формировании профессиональных черт, идейно-эстетических принципов композитора. Жизнь выдвигает перед нами сложные задачи, новаторские проблемы. Она же и помогает находить необходимые теоретические и практические ответы и является той общественной средой, которая определила, в конечном счете, весь процесс формирования А. Рудянского как композитора, педагога и просветителя. [...] Композиторы Донбасса. – Донецк. – 1994. – С. 31-32. А. Рудянский А. И. ХАЧАТУРЯН Жизненные пути человека, как мне кажется, часто бывают предопределены Судьбой. Рождение, детство, отрочество, юность, зрелость – каждый проходит эти ступени, по мере взросления, замечая какую-то скрытую связь в цепи разрозненных на первый взгляд событий. Встреча со знаменитым советским композитором Арамом Ильичом Хачатуряном, видимо, тоже была предопределена в моей жизни. Незабываемые минуты первой встречи, радость творческого общения с этой выдающейся личностью, возникшие позже сложные взаимоотношения между нами, грустное расставание... Сейчас, когда прошло много лет, я часто задумываюсь над тем, а возможно ли было что-то изменить? Наверное, было возможно. Мое первое знакомство с музыкой Хачатуряна произошло еще в детстве. Музыкальная атмосфера меня окружала с детских лет. Не будучи профессионалами, родители все же старались привить нам, детям, любовь к музыке. В нашем доме был патефон и небольшая коллекция пластинок. Отец часто играл на гитаре или мандолине, мама пела. С того же времени полюбил я слушать и музыкальные передачи по радио. Однажды, когда мне было лет 8–9, я услышал по репродуктору какую-то необычную музыку, захватившую всего меня целиком. Высокие светлые женские голоса исполняли мелодию божественной красоты. Завороженный ее прелестью, я слушал, и мне вдруг представилось: просторный светлый небосвод и золотистые лучи, как мазки, погружаются в бархатный холст небосвода - незабываемое чувство света и простора, парения над заснеженными вершинами. Подумалось, кто же сочинил эту чудесную музыку? Тогда я еще не знал ни названия произведения, ни имени автора. Пройдет много лет, и я узнаю, что это был фрагмент «Поэмы о Сталине» А.И.Хачатуряна. Позднее, учась в военно-музыкальной школе в Свердловске, я просто влюбился в музыку «Вальса» к драме М.Лермонтова «Маскарад». Тогда я уже знал, что ее автор Хачатурян. «Вальс» часто звучал из репродуктора на центральной площади города, неподалеку от здания военно-музыкальной школы, где я провел несколько лет, обучаясь основам профессии военного музыканта. Какая-то необъяснимая притягательная сила исходила от этой музыки. Она приводила меня в сильное волнение. Почему я был тогда так взволнован? Ответ нашел позднее в очерке «Вальс Арбенина» из книги И. Андронникова «К музыке». С огромным удовольствием прочитал его несколько раз. И был поражен тем, что в обрисовке «Вальса» Андронниковым я нашел много мыслей и слов, близких моему восприятию этого гениального произведения: «Что-то загадочное, прекрасное есть в этой музыке – взметенность, взволнованность, властная сила. Голос Востока, фольклор Армении и Закавказья, певучие мелодии и четкие танцевальные ритмы, свобода мысли и импровизация». Прекрасные слова и прекрасная музыка. И, может быть, тогда, в военно-музыкальной школе под впечатлением «Вальса» зародилась у меня мысль самому попробовать сочинять музыку. Я мечтал научиться записывать свои музыкальные фантазии нотами, потом мечты уносились в какие-то запредельные выси, скажем, поехать в Москву, познакомиться с композиторами, может, и с самим Хачатуряном... «Нет!» отметал я все одним махом – «разве это возможно?». Годы шли чередой... Но судьбе было так угодно, что я стал учиться основам композиции у знаменитого Арама Хачатуряна. В 1957 году я поступил в Московский музыкально-педагогический институт имени Гнесиных. Когда узнал, что буду заниматься в классе Арама Ильича, то был просто изумлен: «Неужели у самого Хачатуряна?» Но тут же возникли сомнения: «А хватит ли сил, чтобы справиться с требованиями маститого композитора?». Подобного рода сомнения не давали мне покоя. Я не знал, с кем посоветоваться. Поразмышляв, решил обратиться за советом к ректору института Ю. В. Муромцеву. Поделившись всеми своими размышлениями, попросил его прикрепить меня к другому, менее именитому композитору, хотя в душе меня не покидало желание остаться в классе Арама Ильича. Ю. В. Муромцев очень внимательно меня выслушал, улыбнулся и объяснил, что мои опасения напрасны, все будет хорошо. Я был счастлив, как может быть счастлив человек, чувствуя, что его мечта начинает сбываться. Несколько успокоенный ректором, я все-таки волновался накануне первой встречи с маэстро. И вот этот день наступил. По дороге в институт я пытался представить себе мою встречу с Арамом Ильичом - как войду, поздороваюсь, немного расскажу о себе, покажу свои сочинения, а потом... Но тут мысли мои начинали путаться, было чрезвычайно трудно вообразить, что же все-таки мне ответит и как будет себя вести со мной имеющий мировое признание человек? Дойдя до Гнесинки на улице Воровского, я вошел внутрь здания и поднялся на 3-й этаж, где в то время располагались классы музыкально-педагогического института. Повернув влево от лестничной площадки и пройдя немного вперед, я оказался перед тем самым классом, где и проводил со студентами свои занятия Арам Хачатурян. На несколько секунд я задержался у двери, не решаясь войти. Собравшись с мыслями, все-таки вошел в класс. Класс композиции занимал большую и светлую комнату. Обстановка скромная: большой рояль, стол, стулья. За роялем сидел молодой человек, а немного поодаль, облокотившись на спинку стула, находился Арам Ильич. Увидев, что в класс кто-то вошел, Хачатурян встал со стула и мы обменялись приветствиями. Я подошел ближе к роялю. Скажу откровенно, что я не без смущения начал разговор с прославленным композитором. Я не пытался его рассматривать, что было, безусловно, неуместно в данной ситуации. Все же от меня не ускользнул ряд деталей его внешности. На меня смотрел очень приятный, располагающий к себе человек. Он не был молод (в ту пору ему было за 50), в волосах блестела седина, но он и не выглядел старым. Жизнерадостный и энергичный, среднего роста, немного полноватый, с очень выразительными чертами лица: полные чувственные губы, густые черные брови, в карих глазах светились доброта и душевность. Я назвал свое имя и сказал, что буду учиться в его классе. Арам Ильич одобрительно закивал головой и указал на стул рядом с ним. Затем он представил меня молодому человеку, сидевшему за роялем – своему студенту, им оказался студент ІІ курса Игорь Космачев. Было ужасно интересно услышать, какую музыку сочиняют студенты Арама Ильича. Позднее, я узнал, что присутствие на уроке нескольких студентов было нормальной педагогической практикой в классе Хачатуряна. Буквально с первого момента встречи я попал под обаяние его личности. Приятно поразила атмосфера непринужденности и свободного творческого общения, царившая в его классе. И еще я сразу же обратил внимание на то, что в Хачатуряне не было ни высокомерия, ни зазнайства, несмотря на мировую славу. Он был прост и мудр, как все великие люди, которых коснулся Божий перст. И уже через несколько минут я пришел в себя и с интересом прислушивался к замечаниям А. Хачатуряна по поводу сочиненного Игорем Космачевым опуса. ...«Невероятно, – думал я, – вот сижу рядом с Хачатуряном. Об этой встрече можно было только мечтать. Думал ли я тогда, когда впервые услышал его музыку, что смогу с ним вот так встретиться, и не просто встретиться, а еще и стать его учеником? Интересная штука – судьба!». И я благодарен ей за то, что она привела меня к этому человеку. Я часто ловил себя на мысли, что есть много общего в наших биографиях. Так, например, Арам Ильич только в 19 лет поступил по классу виолончели в музыкальное училище им. Гнесиных, я – в то же училище в 17 лет. При этом я с 16 лет начал самостоятельно обучаться игре на фортепиано. Хачатурян в своем творчестве опирался на армянский фольклор. Я – на казахский, позднее – украинский... Мое творческое становление и развитие происходило под мощным воздействием этой яркой самобытной личности. Поступив в класс Арама Ильича, я продолжал постоянно интересоваться его сочинениями. Как и в прежние годы, его музыка восхищала и волновала меня – «Танец с саблями», балет «Гаянэ», Концерт для скрипки с оркестром. Только теперь к просто восхищению добавился и профессиональный интерес, стремление анализировать форму, мелодику, гармонию, оркестровку. Думаю, не ошибусь, если скажу, что все мы – его студенты – испытали на себе мощный энергетический потенциал этой выдающейся личности. Красивый и сильный человек, увлеченный и ищущий художник, добрый и мудрый учитель. Хачатуряновский стиль в ряде моих произведений нашел свое преломление. В частности, в песне «Октябрьская ночь», которую я написал в первые месяцы занятий в его классе, и которая заняла 1-е место на институтском конкурсе «К 40-летию Советской Армии», проводимом среди студентов-композиторов. Во вступлении к песне, музыкальный материал которого звучит также и в проигрыше между куплетами, чувствовалось влияние восточного колорита, в каких-то отдельных элементах улавливалось интонационное родство с хачатуряновской мелодикой. Конечно, это произошло интуитивно. Конкурс был закрытый, сочинения представлялись под девизами. Когда конверты с девизами были открыты и автор песни-победительницы известен, Арам Ильич Хачатурян, входивший в состав жюри, поздравил меня с успехом, отметив интересные гармонические находки, но, по его мнению, в песне не хватало припева. «С ним песня была бы выразительнее» – сказал Хачатурян. Я был взволнован и счастлив: первый успех! – первокурсник и уже победитель конкурса! Как победитель конкурса я был награжден Почетной Грамотой с автографами членов конкурсной комиссии. А еще я получил памятный подарок - клавир оперы «Борис Годунов» М. Мусоргского, который и сейчас находится в моей библиотеке. [...] С 1950 года Арам Ильич был одним из ведущих профессоров по классу композиции в Московской государственной консерватории им. Чайковского и в Государственном музыкально-педагогическом институте им. Гнесиных. Хочу сказать несколько слов о том, как проходили занятия в его классе. Как я уже говорил, на уроках обычно присутствовали все студенты класса Хачатуряна. Один из нас показывал свою музыку за роялем, остальные слушали. Арам Ильич часто советовал что-то изменить, подправить, хвалил за удачные находки. Причем, он никогда не навязывал ученикам свои решения, взгляды, манеру письма. Но всегда требовал творческой инициативы: «Я готов простить студенту скорее технологические погрешности, чем отсутствие своих мыслей», – говорил Хачатурян. При этом он был нетерпим к хвастливому бравированию «новациями» во имя «новаций»: «Ученик должен отвечать за каждую ноту своего опуса». А пока что я был этим самым учеником и сочинял, сочинял, сочинял. На первом курсе я написал сюиты для скрипки и фортепиано, виолончели и фортепиано. Вспоминается такой случай. В последней части виолончельной сюиты у меня что-то не ладилось. Я уже показал Хачатуряну несколько вариантов злополучного места. Но ни один из них Арама Ильича не устроил. И тогда, учитывая, что приближался экзамен по композиции и, сославшись на занятость, Арам Ильич порекомендовал мне обратиться за помощью к своему выпускнику Игорю Якушенко. Я встретился с Якушенко и с его помощью все-таки нашел нужный вариант, завершив сочинение буквально накануне экзамена. Обстановка, в которой проходили экзамены по композиции, была торжественной. Произведения исполнялись с концертной эстрады, за экзаменационным столом всегда сидели ректор Ю. В. Муромцев, декан О. К. Огарков, Н. И. Пейко и, конечно же, Хачатурян. Понимая всю ответственность перед экзаменационной сессией, студенты-композиторы старались как можно более тщательно подготовить к показу свои произведения. Скрипичная сюита, которую я представил на зимнюю сессию I курса, прозвучала на экзамене в исполнении преподавателя ДМШ им. Гнесиных Л. Булатова. Виолончельная сюита летом того же I курса была исполнена солисткой Московской государственной филармонии. К сожалению, имени этой виолончелистки я не помню. И здесь, мне хотелось бы выразить огромную благодарность всем музыкантам-исполнителям, которые откликались на мои просьбы разучить и исполнить написанные мною произведения. Известно несколько предвзятое отношение исполнителей к студенческим опусам. Этакий взгляд сверху: «А что же он там наворочал?» Но в любом правиле есть исключения. Узнавая, что я занимаюсь в классе Арама Ильича, они даже с каким-то особым творческим энтузиазмом приступали к разучиванию предложенных мною сочинений. Такова была популярность его имени. Его имя попало даже в студенческий фольклор. На вопрос, какой объем материала нужно готовить к экзамену по истории музыки, следовал ответ: «От Адама до Арама». Мой творческий багаж на I курсе не был ограничен названными произведениями. Я сочинил несколько песен на слова И. Мартова – врача по специальности. Некоторые из них получили концертную жизнь. «Октябрьская ночь» звучала в исполнении студента института Г. Пирцхалава, «Здравствуй, здравствуй, Украина» была в репертуаре студента Московской консерватории, «Колыбельная» много лет находилась в репертуаре солистки Карагандинской филармонии А. И. Галкиной. Весной 1958 года состоялись мои первые авторские выступления в Центральном доме медицинских работников, находившемся рядом с Московской консерваторией на улице Герцена. Я уже писал выше, что Арам Ильич вел классы композиции в консерватории и в институте. Меня всегда удивляло – как при такой повседневной занятости Хачатурян находил время для творчества. Причем, как известно, все что выходило из-под его пера и представлено на суд слушательской аудитории, было не просто профессионально, а несло печать яркой, творческой индивидуальности и имело высочайшую художественную ценность. Создание произведений крупной формы, таких полотен как опера, балет, симфония требует от автора колоссальных творческих сил, а также присутствия на репетициях, концертах, постановках. […] Весь первый семестр ІІ курса Арам Ильич на занятиях отсутствовал. В начале он находился на стационарном лечении по поводу язвы двенадцатиперстной кишки. Насколько мне известно, эта болезнь его мучила еще с военных лет. Болезнь носила хронический характер, и периодически наблюдались обострения. Нередко на занятиях Арам Ильич жаловался на свои недомогания и на то, что приходится придерживаться диеты. После выписки он почувствовал себя несколько лучше, смог вернуться к работе. А вскорости Арам Ильич был приглашен в творческую поездку по странам Южной Америки. Возвратился он в Москву под Новый год – как раз к экзаменам. В эту зимнюю сессию я показал на экзамене по композиции Вариации для гобоя, альта, фагота на тему современной русской народной песни. Такой необычный состав ансамбля был выбран мной под впечатлением прослушивания трио для гобоя, кларнета, фагота Э. Денисова, учившегося в Московской консерватории в классе профессора В. Я. Шебалина. Как всегда после экзамена Арам Ильич лично беседовал с каждым студентом своего класса по поводу исполненных произведений, отмечая плюсы и минусы. Он похвалил меня за представленное мною Трио, поздравил с творческой удачей, сказав: «Саша, это настоящая музыка!». Эта похвала окрылила меня. Затем мы стали обсуждать дальнейшие творческие планы. Тут же в разговоре с Хачатуряном я сообщил ему о том, что вынужден взять академотпуск по состоянию здоровья и собираюсь ехать к сестре в Караганду. [...] Я начал преподавать в Карагандинском музыкальном училище. Это было для меня делом новым. Преподавательская работа требовала ответственности, постоянной подготовки к занятиям, совершенствования педагогического мастерства. И, тем не менее, я все-таки задумывался над своей дальнейшей творческой судьбой. Желание заниматься композицией у Арама Ильича меня не покидало. Но как увязать творчество, преподавательскую деятельность и здоровье? [...] Я поселился в подмосковном Сталиногорске (позднее он был переименован в Новомосковск). Это был наиболее близкий от Москвы город (200 км, 7 часов езды поездом), где я смог получить работу. В Сталиногорском музучилище, где я стал преподавать, было много гнесинцев – выпускников и студентов-заочников. Кто-то из них ездил в Москву, в Гнесинку и можно было постоянно находиться в курсе событий. [...] Две заочные сессии в году, когда я мог совершенно официально находиться длительное время в Москве, были перенасыщены лекциями и практическими занятиями. Хачатурян обычно был занят в дни сессии и в институте появлялся редко. Нужно было проявить немного больше настойчивости, но я почему-то стеснялся, боясь показаться назойливым. Неудобно же вот так напрямую: когда вы со мной позанимаетесь? А потом, думал я, он ведь знает, что я заочник, что я лишен возможности тех регулярных встреч в классе композиции, которые происходили в период обучения на стационаре. В межсессионный период вырваться очень сложно. В общем, так получалось, что занимались мы с ним наскоками, свои произведения я дописывал в постоянном одиночестве. Так прошел ІІІ курс. Я очень нервничал и переживал тогда. Разные мысли возникали у меня. Переходя на заочное, конечно же, я понимал, что такого постоянного контакта с Хачатуряном, как на дневном отделении, у меня не будет. Мысль о том, чтобы оставить работу, была невозможной. Сделать это – все равно что лишить себя источника существования. А стоические скитания без средств вряд ли смогли привести к хорошему, учитывая мое состояние здоровья. Нет, я не жалел себя... Просто, когда лицом к лицу столкнешься с недугами и болью, «жизнь свободного художника» не выглядит такой романтичной, как это описывается во многих биографиях людей науки и искусства. Даже такой огромный талант как Хачатурян имел постоянную работу – преподавал. [...] Всю жизнь я боготворил этого Человека. После смерти Арама Ильича я посвятил ему свое лучшее сочинение – Концертино для виолончели с оркестром. На титульном листе произведения я написал: «Памяти моего учителя Арама Ильича Хачатуряна». В центральном эпизоде этого масштабного произведения вдруг возникает тема, близкая к темам Хачатуряна. Взволнованная и поэтичная, изложенная в высоком регистре виолончели, музыка рождает одухотворенный образ любимого мною человека... Поэзия личности Хачатуряна... Незабываемое чувство света и простора, солнечных энергий, парения на высоте свободных и вольных птиц... Музыка Великого Духа... Семь божественных нот. – Донецк. – 2003. – С. 59-72. В. Сулла КОНЦЕРТ МОЛОДОГО КОМПОЗИТОРА Есть в Сталиногорске улица Березовая. И зовется она так потому, что примыкает к ней березовая роща – одно из любимых мест отдыха горожан. Природа и музыка всегда дополняют друг друга. И, может быть, потому среди милых берез расположилось новое трехэтажное здание Сталиногорского музыкального училища. Дружный коллектив в этом училище. Совместные концерты учащихся и преподавателей стали обычным явлением. Вот и в этот субботний вечер состоялся отчетный концерт из произведений молодого преподавателя училища Александра Рудянского. Александр Рудянский молод, как и училище. Композитору немного больше двадцати. Преподавательскую работу он успешно сочетает с учебой в Московском государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных. Учителем его по классу композиции является народный артист СССР Арам Ильич Хачатурян. А. Рудянский несколько лет жил и работал в Караганде. В содружестве с карагандинским поэтом В. Прохоровским композитор создал ряд песен: «Песня о Казахстане», «Ленинградские белые ночи», «Песня о Праге» и другие. Все они прозвучали на этом концерте в исполнении хора училища и квартета шахтерского ансамбля песни и пляски. Тепло были встречены присутствующими два романса композитора на слова поэта Сергея Щипачева «Как хочешь это назови» и «То приснилось»… С большим чувством исполнила их молодой преподаватель училища Н. Николаева. Звучали в этот вечер и молодые сильные голоса студентов. В сопровождении инструментального квартета студентка Валентина Полюшкевич исполнила лирическую песню «Зачем» (на слова Л. Галковской). Студент Герман Усольцев исполнил вторую часть из сюиты для виолончели А. Рудянского. Александр – разносторонне одаренный композитор. Молодостью, жизнеутверждением проникнуты его «Интермеццо» и «Прелюдия». Эти произведения донесли до слушателей оркестр народных инструментов и эстрадный квартет училища. Около двадцати произведений Александра прозвучало в концерте этого замечательного отчета. И то, что каждое произведение тепло встречено публикой, было естественной и заслуженной оценкой. Молодой композитор-педагог полон творческих планов. Сейчас он работает над симфонической увертюрой. От всей души хочется пожелать нашему земляку и сверстнику новых творческих успехов. «Молодой коммунар». – Тула. – 1960. – 14 декабря. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
