2009 содержание
Скачать 3.55 Mb.
|
8. ДОМ, САД И ХОЗЯЙСТВО Вслед за Сашенькой пошли у Викторовых дети: Алёшенька (1893), Володя (1896), Наталия (1898), Серёжа (1899) и Капитолина (1904). В 1901 году вотчинная контора имения начала строить для семьи деда новый дом из осинового тёса, располагавшийся впритык к барскому подворью. К тому времени отработал дед в имении графа учителем ровно 15 лет. Всё это время был он в Александровке и регентом церковного хора. Усердный труд, добропорядочность, большая семья, сравнительно молодой возраст деда (43 года) были приняты во внимание при решении графа. Дом строился одноэтажный, отчасти на господский манер, в котором хозяйская половина отделялась от кухни, чуланов и помещения для прислуги. Чёрный ход вёл на барский хозяйственный двор, широкое парадное крыльцо – в сад, посаженный ещё ранее дедом, и на улицу. Оба хода через весь дом соединялись коридором, по левую сторону которого размещались холодный хозяйственный чулан (летняя комната), «нужный» чулан, обогреваемый с одного боку стоявшей за стеной печкой. Кухня была большая, один угол её был занят русской печью – с утра до вечера готовили на ней еду, топили когда соломой, а когда дровами. За большим столом семья Викторовых завтракала, обедала, ужинала. Перед вкушением пищи отец семейства, обратясь на угол с иконами, читал молитву: «Очи всех на тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животное благоволения». Посуда на кухне была деревянная, кастрюль никаких не было, а варили в обливных чугунах, которые в печь и из печи подавались ухватом. Летом чугунки ставили на таганки, под которыми жгли чурки и щепки. В глиняных бадейках топили молоко, в глиняных горшках тушили картошку со сметаной. Два окна выходили на барский двор. Кухня была уютна, пропитана вкусными запахами еды, свежих дров, соломы и тёплым жилым духом. Её любили, здесь больше всего проводили времени. Тут, на печи, спала Парамоновна, неопределённого возраста рябая женщина – сирота, жившая у Викторовых наполовину за кухарку, наполовину за приёмную родственницу. Угол кухни рядом с печкой в марте загораживался досками, и туда на ворох соломы приносили новорождённого телёночка. В своём закуточке он тягуче мычал, чмокал молочко и сосал пальцы, которые ему просовывали дети. К Пасхе обыкновенно телёнка переводили в хлев, солому из-под него сжигали в печи. С правой стороны коридора дверь вела в прихожую, главное место в которой занимала большая вешалка. Стоявшая тут же этажерка была завалена нотами для церковного хорового пения, школьными учебниками. В углу прихожей также висела икона. В другой угол выходило устье большой печи; стенки её выступали во все три жилые комнаты. Рядом была дверь в спаленку, где сначала жила тётя Даша, няня, а потом ещё приёмная дочь Викторовых, Уляша. О появлении Уляши вспоминали так. Однажды на сельском сходе было объявлено, что имеется девочка восьми лет, оставшаяся после смерти родителей. Вот Викторовы и взяли её в семью, где в то время дочь была только одна, а сыновей четверо. В конечном счёте детей оказалось семеро, число счастливое. А Уляша жила у Викторовых до 16 лет, пока в 1908 году не вышла замуж и не уехала в Петербург, на всю жизнь сохранив со своими сводными братьями и сёстрами, а также их детьми хорошие родственные отношения. Три окна самой большой комнаты в доме выходили в сад. В красном углу размещался целый иконостас с негасимой лампадой перед ним. В середине этой комнаты, на полу, на расстеленном войлоке, спали четверо братьев – и когда были малыми ребятами, и когда приезжали на каникулы из Тамбовского духовного училища. Праздничный обеденный стол в это время отодвигался в сторону. В углу, на большом сундуке с зимними вещами, спал Фёдор Александрович. Над сундуком на стене висел шкафчик с семейными документами, деньгами, фотографиями, ценностями и сластями. К большой комнате примыкала спаленка Екатерины Александровны, где стояла её кровать и кровать девочек, Натальи и Капитолины, – они спали вместе. Дом Викторовых не имел лишней мебели и вообще лишних вещей – всё только самое необходимое, включая одежду. Единственно, что было в изобилии – это иконы. Икон в доме было множество, в каждой комнате по иконе, а в кухне и горнице – по нескольку. Были среди них и составлявшие приданое Екатерины Александровны, подаренные родителями деда на свадьбу (Божье благословение), а большинство были подарены деду служащими графа и певчими по случаю дня ангела, крестин и прочих памятных дат. Одиннадцать человек жили в доме – когда собирались все, он напоминал муравейник. Часты были гости, соседи, служащие имения, крестьяне, приходящие по делу. Летом ели за столом на крыльце, выходящем в сад. Под крыльцом на цепи жил Полкан, старый добрый дворовый пёс. К северо-западному углу дома пристроены были хлев для коровы с тёлкой, сарайчик для свиньи, курятник-индюшатник. Помещения со всей этой многочисленной живностью стояли фактически на барском дворе, корма тоже выписывались из графских запасов. В сарае была картофельная яма. Туда картошка с осени ссыпалась валом, закрывалась досками и соломой, землёй, а сверху лежало сено или мякина. Был ещё погреб с соленьями, картошкой на расход, овощами. Капусту подвешивали за кочерыжку к потолку. Дарили крестьяне за учительские труды зимние анисовые яблоки. Хранились они в подполье, а вход в него был внутри дома. Перед домом со стороны улицы дед посадил кусты бузины – они, как считалось, отпугивают мышей. С юга к дому примыкал пожалованный деду участок земли площадью более десятины, обкопанный глубокой канавой. За пятнадцать предшествующих лет обсадил его дед вётлами и кустами акации, оградив от сухих ветров и сдувания снега. На участке под окнами дома всё лето цвёл табак, а в центре близлежащей площадки разбита была клумба с прочими цветами. Четыре дорожки, расходящиеся от клумбы, образовывали четыре куртины с малиной, клубникой, вишней, сливой, смородиной и прочими посадками. Поодаль располагались посевы гречихи, росли две большие яблони, кусты орешника. Самую дальнюю часть территории занимало дикое разнотравье, там Фёдор Александрович косил сено для коровы. Та, дальняя, стена сада была засажена черёмухой. Осенью пекли с нею пироги, а летом давали как средство от расстройства желудка. Сад Викторовых радовал глаз ухоженностью и порядком, цвёл и благоухал с ранней весны до красно-жёлтого листопада. На север от дома, под уклон к речке Ключевке, сбегал косогором огород: картошка, горох, редька, репа, капуста, огурцы, морковь, свёкла, лук и разная зелень (помидоры в то время не сажали). Тыква вырастала большими колёсами. Всё большое хозяйство надо было пестовать всё лето с утра до ночи. Дети часами пропадали в малиннике и огороде, таскали вёдрами воду из колодца на барском дворе или из речки. Осенями дружно выбирали в огороде картофель и всякий овощ. Питались по будням в простоте: молоко, пшённая да гречневая каша, щи, картошка, яйца, хлеб да чай. Летом – зелёные щи. Маленьким – манная каша. На скорую руку наводила Екатерина Александровна саломать: замесит на воде или молоке ржаной муки да и прижарит её с маслом на сковородке. Пока горячая – пальчики оближешь. Утром спахтает молоко – а вечером уже едят своё масло. Масла, правда, не хватало. По воскресеньям или праздникам с утра пораньше мать семейства с кухаркой пекли блины, лепёшки, пышки со сметаной, пироги с яблоками, капустой, морковью. В эти дни еда была изысканной. Умела Екатерина Александровна разводить индюшек. Сама подкладывала под них яйца, варила индюшатам кашу да подкармливала ранней зелёной крапивой. Летом несколько индюшиных выводков уходило далеко в степь, большей частью и домой ночевать не возвращалось. Осенью их откармливали под уткой. Однажды держали две коровы, а обычно – корову и тёлку. Раз в год (к Рождеству) резали свинью и коптили окорока, которые потом развешивали под потолком в холодной комнате. Екатерина Александровна окорока запекала в тесто. Вслед за этим покупали и держали на откорме другого поросёнка. Скотину граф разрешал держать за свой счёт (кроме лошадей). И корма выдавались бесплатно. Бывало, Фёдор Александрович напишет в экономию: «Пришлите задков». И на следующий день привозили зерноотходы, которые шли на корм домашней птице и свиньям. Куры у Екатерины Александровны были русские – пеструшки и рябы. 9. ПОЕЗДКА В ПРОТАСОВО В тени за домом (чтоб не рассыхался) стоял у дедушки Фёдора Александровича простенький безрессорный одноконный тарантас. Подарил его молодым вскоре после свадьбы прадед Александр Андреевич с тем, чтобы не забывали дорогу в Протасово, навещали стариков. Весной каждый год дед собственноручно красил тарантас, причём колёса всегда красным, мазал дёгтем оси. Частенько тарантас отдавали для проведения деревенских свадеб. По случаю Фёдор Александрович и Екатерина Александровна поднаряжались и ездили в Знаменку, в контору и в магазины, на базар и ярмарку, бывшую всегда на Петра и Павла, к знакомым, крёстным родителям детей. Представлялись графу и получали наградные – по сто рублей. С наградными дед на своём тарантасе отъезжал в Тамбов и там покупал всё необходимое – одежду и обувь, мануфактуру, сласти и гостинцы. Лошадь для поездки брали с барского двора. Тарантас дети любили, Фёдор Александрович и вся семья с удовольствием ездили в Протасово. Для такого случая брали и кучера – отставного солдата с Георгиевским крестом и медалями на груди, участника Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Фёдор Александрович и Екатерина Александровна усаживались на заднее сиденье с самыми малыми детьми. Против них, где в сене лежала четвертная бутылка с молоком, размещались Алёша и Володя. Старший Саша устраивался на козлах, с кучером. Переехав мостик через Кариан, выворачивали в широкую степь и ехали 35 вёрст старинным Астраханским трактом среди немногочисленных других подвод. Кучер показывал кнутом в сторону: «Вона дудаки-то пасутся… Ишь, головами вертят». Под уклон пускал лошадей рысью. Через пару вёрст переводил лошадь на шаг, и та походя отдыхала, блестя потом. Отставной солдат между тем рассказывал: «В казарме у нас вкруг киота с ротным образом великомученика Дмитрия Солунского было написано: «Нет больше сея любви, как душу свою положить за други своя». Это Иисус Христос так сказал. Помню, в Румынии перед вступлением в первый бой построили наш полк «покоем» для напутственного на брань молебна. Впереди знамённая рота. Командуют: «Смирно! Под знамя слушай на караул!» Потом полковой батюшка вперёд выходит. И опять команда: «На молитву – шапки долой, певчие – пред полк!» Ну и порадели мы тогда за другов-болгар, братушек наших меньших православных. Турки у них и имущество грабили, деревни и сёла жгли, девиц и жён брали в плен и в гаремы, мужчин сажали на кол. Двинулись мы тогда к Дунаю. Сколь трудна и гибельна была эта переправа для русского войска! Командующим был у нас Скобелев, прозванный «белым генералом». Предание гласило, будто бы одна цыганка, когда Скобелеву ворожила, предрекла, что он станет знатным генералом и на войне будет спасать его белый цвет. Вот и носил он белый костюм, в нём всегда на всех редутах и в атаках был впереди. При взятии Плевны под ним убило несколько лошадей, перебита была его сабля, но ни одна турецкая пуля не попала в него». Справа в степи завиднелись полуразвалившиеся постройки в куще зелёных дерев. «Совсем малый я был, – кивая на них, говорил кучер, – а тут корчма была. Постоялый, стало быть, двор при большой дороге. А езда-то по тракту в то время была гораздо сильней, и обозов шло по сто и более саней. Только вот, слышим мы, начали поговаривать, нечисто стало тут. Будто бы заманивают в корчму православных младенцев и пьют их кровь. Владельцев, конечно, тогда с места согнали или сами они уехали. А нечисть-то, поговаривают, отсель не отошла, по-прежнему здеся крутится. Так что, Господи, помилуй и пронеси», – и кучер истово три раза крестился, побыстрее проезжая нехорошее место. Вдоль тракта шла линия телеграфных столбов с проводами. На них сидели горлицы, ласточки, сизоворонки. Старший сын Викторовых, Саша, пояснял средним братьям: мол, вот провода, а утолщения в местах их соединений – это значит, по проводам идут телеграммы, а когда застревают, то птицы-то их клювом дальше проталкивают. Протолкнут раз сто – вот и дойдёт телеграмма кому надо. Братья, Алёша и Володя, верили. Наконец, вдали становилась различима Протасовская церковь, тарантас огибал берег озера и останавливался перед домом, на крыльце которого уже стояла тётя Настя, сестра деда, жившая здесь после кончины родителей. Тётя Настя была необыкновенной чистюлей. Не только полы на кухне, но и крыльцо у неё было тщательно выскоблено ножом. Замуж она не выходила по причине болезни желудка, собирала и пила разные травы. Запах сушёных трав, грибов, яблок при ней прочно установился во всём доме. Худощавая и подвижная, говорливая, необыкновенно душевная, она привлекала своею кротостью и добротой, и дети Викторовых её очень любили. Бывало, залезет в печь, откопает из золы чулок, а из чулка достанет пяти- или десятирублёвый золотой и сунет внучке Наташе: «Это тебе. Как приедете домой, отдай отцу». Мальчикам давала по двугривенному. Многочисленное дворовое хозяйство, оставшееся от родителей, тётя Настя ликвидировала, и дом стал тихим, одиноким. Тётя Настя рано ложилась спать и много спала в своей комнате, где стоял большой сундук, наполненный ценными вещами. Племянникам и племянницам бегать по дому не разрешала, хоть очень их любила. Ругалась: «Растакую вашу мать!» Но дети постоянно таскали у неё фрукты. Когда племянница её, Наташа, выросла, тётя Настя подарила ей завещанную матушкой («бабаней») машинку «Зингер». Зимой тётя Настя приезжала в гости к Викторовым одетая в беличью шубку с пушистыми хвостиками. Капча и Серёжа часть хвостиков однажды срезали, и детям за это здорово досталось. Долго жила ещё тётя Настя в большом доме. Навещали её там вплоть до 1926 года. В Протасово, рядом со старым викторовским домом, стоял дом брата Павла. Он учительствовал в местной школе, водил пасеку, изучал и собирал травы, лечил ими народ. Все его любили, хотя к виду дяди Павла надо было привыкнуть. Лошадь ударила его, расплющила нос. Дядя Павел носил резиновый нос и пудрил его. Семья его была немногочисленной – только жена, детей не было. 10. ЖИТЬЁ-БЫТЬЁ В своём александровском доме семья Викторовых прожила десять лучших своих лет – с 1901 по 1910 годы – самый счастливый период жизни. В это время уже родились, подрастали и учились дети, часто бывали гости, соседи, цвёл сад, рос огород, мычала и кудахтала многочисленная скотина и птица. Весь дом с утра до ночи – полная чаша. Шутка ли сказать – одиннадцать-двенадцать человек. Зима. В старое время погода свершалась по правильным законам. Зимы бывали многоснежными, трещали морозы – никольские, рождественские, крещенские, сретенские, власиевские. Когда бушевали метели, на колокольне Сергиевской церкви, рядом с домом Викторовых, всю ночь звонил большой колокол. Бум-бум-бум – это для путников, сбившихся с пути. Звуки его и опечаливали, и успокаивали. Екатерина Александровна на ночь рассказывала детям сказку: «Вот идёт к нам Новый год. Это такой мальчик, красивый и нарядно одетый. Рождается он далеко на востоке и оттуда приходит к нам, и все ему рады. Там, где он появляется, наступает Новый год. Мальчик идёт счастливый и сам приносит счастье». Утром Фёдор Александрович выходил откапывать от снега калитку, а из-под крыльца – дворового пса Полкана. Сугробы наметало такие, что из-за них не видно было улицы и, когда через несколько дней образовывался наст, лошадь с санями, привозившая корм для скотины, заезжала в палисадник поверх ограды. К ночи небо разъяснивалось, выходил месяц, освещая сверкающее вокруг белоснежье. В большой горнице тушили керосиновую лампу, и тогда сквозь оконную изморозь становился виден сад. Фёдор Александрович брал на руки девочек и вместе со всеми детьми подходил к окну. «Вот видите, – говорил он шёпотом, – во вьюгу месяц народился, молодой ещё, видите, край у него изогнулся – ведро можно вешать». Однажды зимой на целый месяц сильнейшей ангиной заболела Наташа. Она сильно ослабла, её постригли наголо, вдобавок после болезни случилось какое-то нервное осложнение. Она беспричинно плакала, говорила, что к ней придираются. Когда её оставляли в покое, она падала на пол и кричала, что никому не нужна. Лечил её брат Саша, а Фёдор Александрович брал её, свою любимицу, на руки и подносил к настенному шкафчику над своей постелью, разрешал открыть и взять хранящиеся там сладости. Между прочим, лежал в этом шкафчике ещё и вышитый бисером мешочек для золотых. Масленицу перед Великим постом справляли всегда на кухне, ели блины прямо со сковороды, в приятном масляном чаду. Угощали гостей. Под хмельком приезжал из Знаменки знакомый приказчик графа, привозил дюжину калинковского пива (с завода Калинкова в Тамбове). Ел он блины, похваливал и их, и стряпуху – рябую Парамоновну. Тут-то и началось весёлое сватовство: Парамоновну прочили за приказчика. Тот сначала было поддался, да спохватился вовремя. Тем временем Володька с Серёжкой бутылку пива стащили, залезли на печь и там напились. Пьяные, слезли и приняли решение: идти на речку драться на кулачки с деревенскими. Ну, драться не дрались, а выступать – выступали. Шло время, и постепенно дети, один за другим, уезжали в Тамбов учиться: сыновья – в духовное училище для мальчиков, девочки – в женское епархиальное. Первым в 1900 году поступил туда Саша, сдав после занятий с отцом все приёмные экзамены на «пять». В духовное училище Фёдор Александрович определял своих сыновей на тех основаниях, что они, как дети церковного регента, освобождались от платы за обучение, а сверх того давалось небольшое денежное пособие и через год – сапоги или костюм (визитка и брюки). Зато к Рождеству и Новому году все съезжались в отчий дом, наполняя его весельем и молодостью. Делали ёлочные игрушки, разыгрывали спектакли, читали стихи, ходили по гостям и сами приглашали. Фёдор Александрович и Екатерина Александровна загодя готовились к приезду детей. Филипповским постом с наступлением морозов били кур и индеек и на жердях привязывали их в холодном чулане. Кололи свинью. Куски мяса Фёдор Александрович подвешивал в дымоходе кухонной русской печи, в которой сжигал мякину и всякий сор – коптил необычайно вкусные домашние окорока. Всё это быстро съедалось. Наташа и Капча уединялись в своей комнате, шептались, допоздна читали в постели. Входила мать и тушила лампу. После Крещения заканчивались каникулы, Фёдор Александрович нанимал двое саней и вёз детей обратно в Тамбов. У соседей занимали овчинные тулупы, тёплые шали – в них укутывали, завязывали детей. Ехать надо было семьдесят вёрст – целый день. Остатки варёного птичьего мяса и окорока отдавались в дорогу. И наступало прощанье – когда до Пасхи, а когда и до лета. |
Похожие:
 | Доклад о результатах и основных направлениях деятельности министерства... Цель Обеспечение конкурентоспособности российской обрабатывающей промышленности. 7 | | Содержание рабочей программы Пояснительная записка 2 Содержание учебного предмета, курса 20 В соответствии с Положением моу гимназия «О механизме создания рабочей программы» утверждённым 14. 09. 2009 г., составлена рабочая... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... М.: Дрофа, 2009. Также использованы Программы для общеобразовательных учреждений и лицеев и гимназий. Биология. 6 – 11 классы М.,... | | 2009 содержание Гармонизация бухгалтерского учета с международными стандартами финансовой отчетности |
| Доклад о результатах зА 2009 год и основных направлениях деятельности... Брянской области и о разработке сводного доклада о результатах и основных направлениях деятельности администрации Брянской области... | | Мытищинский детский дом-школа музыкального воспитания творческая... В. Я. Коровиной, 9-е издание, М. Просвещение, 2007. Программа детализирует и раскрывает содержание стандарта, определяет общую стратегию... |
| Москва-2009 Содержание Введение Вопросы: Бюджетное устройство и бюджетная система Основные механизмы выравнивания бюджетной обеспеченности субъектов Российской Федерации | | Невинномысск, 3 марта 2009 г. Том VII управление в социальных и экономических... Молодежь и наука: реальность и будущее: Материалы II международной научно-практической конференции (г. Невинномысск, 3 марта 2009)/Редкол.:... |
| "Богатый ребенок, умный ребенок" Содержание Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с | | Инструкция приведена в ред. Протокола 52-го Заседания Совета по жд... Советом по железнодорожному транспорту Государств участников Содружества Протокол от 21-22 мая 2009 г. №50 |
| Рабочая программа по литературе представляет собой целостный документ,... «Литература» под редакцией М. Г. Ахметзянова. Казань, «Магариф», 2009. Программа детализирует и раскрывает содержание стандарта,... |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Д. И. Трйтака М.: Мнемозина, 2009, полностью отражающих содержание Примерной программы, с дополнениями, не превышающими требований... |
| Структура рабочей программы: Титульный лист. Пояснительная записка.... Закон РФ «Об образовании» №122-Ф3 в последней редакции от 17 июля 2009 г. (№148-фз) | | Содержание 9-10, 2012 Contents №9-10, 201 2 Оборудование: таблицы, гербарий, текст и рисунки учебника, технологическая карта урока, учебник для 6-го класса «Бактерии. Грибы.... |
| Кузнецова Елена Сергеевна г. Сергиев Посад 2009 г. Содержание Введение... I. теоретическое исследование инфантильности и конфликтности у подростков 14-15 лет в условиях семьи | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Главная страница «Первого сентября» • Главная страница газеты «Управление школой» • Содержание №22/2009 |
