Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2

Вывод, который делает Сам Христос из сказанной Им речи: "не страшитесь, но бодрствуйте". И как такой рефрен - призыв "бодрствуйте" подкрепляется Господом у евангелиста Матфея тремя притчами в двадцать пятой главе, притча о десяти девах. Причем притча о десяти девах начинается таинственным указанием: подобно Царствие небесное десяти девам, притча о Царствии небесном. Притча о бодрствовании в служении своем, в молитве - притча о десяти девах, о бодрствовании в тех талантах, которые дал Господь - притча о талантах, и бодрствовании в ожидании - притча о Страшном суде, которую приводит Евангелист Матфей, притча о Страшном суде. Вы помните ее наверное, она читается в неделю о Страшном суде перед Великим постом. О том как произойдет разделение людей на подобных овцам и подобных козлищам. И критерием такого разделения будет отсутствие любви; для тех, кто деятельно не явил свою любовь к ближнему, кто не посетил убогих, заключенных, болящих, тому Христос скажет: «отойдите от Меня проклятые, не знаю вас». Евангелист Иоанн в первом своем послании именно так и говорит: кто не любит брата своего, а говорит, что Бога любит, тот лжец. Апостол Павел в тринадцатой главе первого послания к Коринфянам тоже скажет: «могу тело мое сжечь, даже могу горы переставлять, но если любви не имею, то я медь звенящая».

И, наконец, только евангелист Иоанн, в его изложении Страстная практически не описывается; одиннадцатая глава, как вы помните, воскрешение Лазаря, двенадцатая глава - вход в Иерусалим, а тринадцатая глава уже начало последней беседы Христа, прощальной, как мы говорим, беседы. Так вот в двенадцатой главе, между входом Господним в Иерусалим и приготовлением Пасхи, на которую Христос посылает двух учеников, евангелист Иоанн описывает некоторые речи Господа перед народом. Вот не с фарисеями, саддукеями и книжниками, как по Матфею, а по Иоанну Христос и перед народом проповедует на Страстной. Что же говорит Христос? Во-первых, евангелист Иоанн подмечает слова Господа: «пришел час прославиться Сыну». Помните, как в седьмой главе - не пришел час Мой; здесь говорит: пришел час прославиться Сыну, час Страстей. Во-вторых, Христос, и только апостол Иоанн это отмечает, приводит образ зерна, которое если не умрет, то не воскреснет, и не принесет плода сторичного. Этот же образ повторит апостол Павел в пятнадцатой главе первого послания к Коринфянам; когда говорит о воскресении: по-видимому, апостол Павел переосмыслял слова своего Господа, когда писал это послание. Христос говорит о единении с Собой; в то же время евангелист Иоанн отмечает изнемождение Христа по человечеству; Христос по человечеству изнемог, и Его укрепляет голос с неба. "Душа моя теперь возмутилась, и что мне сказать; Отче, избавь меня от часа сего, ибо на сей час Я пришел". Интересно, что евангелист Иоанн, которым не описывается Гефсиманское борение, вот таким образом дается параллель Гефсиманскому борению, именно в Гефсимании Христос будет молиться о чаше. Вот параллель евангелиста Иоанна, у которого нет Гефсимании. И в ответ на эти слова Христа "Отче прославь имя Твое! с неба пришел глас: прославил и еще прославлю". То есть вы помните, как у евангелиста Луки Христа укрепляет ангел; вот такая параллель Иоанна с синоптиками. Христос предсказывает Свою смерть еще раз, и говорит: "когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе", и опять только евангелист Иоанн это отмечает, и уже не в первый раз. И, наконец, евангелист Иоанн отмечает: "когда Иисус сказал: на малое время свет есть с вами, ходите пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, ходящий во тьме не знает, куда идет. Ходящий во свете да верует в свет, и будете сынами света. Сказав это, Иисус отошел". Символически евангелист Иоанн говорит, что заканчивается день старого века, все, день склоняется, наступает ночь погребения, ночь страстей. Помните, когда я говорил об евангелисте Иоанне, можно разные схемы увидеть в его Евангелии, одна из них, которую предлагает епископ Кассиан (Безобразов) как раз состоит в смене дня и ночи; день Ветхого эона, как он говорит, ветхого века подходит к концу; "еще малое время свет с вами", то есть близится ночь Страстей, погребения, которая закончится, когда воссияет свет из пустой гробницы Христовой. Новый день, Воскресение.

Вот что можно вспомнить о первых трех днях Страстной седмицы. Нам еще нужно поговорить о Тайной вечере, и о предательстве, и о Гефсимании, и о бичевании, и об отречении - но в следующий раз у нас еще лекция есть.

Итак, как вы помните, события развиваются так, что Христос посылает Петра и Иоанна - в среду дело происходит - приготовить Ему горницу. Сейчас мы будем говорить об этом подробно, евангелист Лука, единственный, упоминает о двух апостолах. Сначала нужно сказать, почему я так уверенно заявляю, что это среда. Проблема хронологии Тайной вечери - очень сложный вопрос, который по-видимому, никогда не найдет окончательного разрешения. И вот почему: для нас это важно, и связано с установлением Евхаристии; не просто теоретический вопрос, когда это происходит. В этот день была установлена Евхаристия; для нас важно, на каком хлебе она была совершена, на квасном или на пресном. Синоптики согласно - и Матфей, и Марк, и Лука, свидетельствуют, о том, что это был первый день опресноков. Помните - я с этого начал - опресноки отождествились с Пасхой; первый день Пасхи, первый день опресноков. А вот Иоанн дает абсолютно иное свидетельство: в тринадцатой главе, первый стих: "Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что возлюбил Своих сущих в мире, до конца возлюбил их". Перед праздником Пасхи - первое указание Иоанна. А в восемнадцатой главе, уже под стражей, мы читаем, что фарисеи не входят в преторию, чтобы не оскверниться и есть пасху. Также и в девятнадцатой главе есть такое указание, на то, что тайная вечеря по евангелисту Иоанну произошла до начала праздника Пасхи, опресноков и елея (Ин., 19:31). Но тогда была пятница, иудеи, дабы не оставить тела на кресте в субботу, ибо тогда была суббота, великий день, пасха - по евангелисту Иоанну Пасха приходилась на субботу, по евангелистам синоптикам на Пятницу. Вот в чем сама проблема. Один день разницы. Синоптикам согласно, первый день опресноков, вы помните, что за шесть дней до празднования Пасхи, первый день опресноков, вот он и первый день.

Так вот, нам предстоит найти какие-то удобовразумительные для нас с вами объяснения согласования. Попытка синхронизации есть у епископа Кассиана, она делалась многими, но у епископа Кассиана она очень систематически изложена. А интересно, что даже у евангелистов-синоптиков есть косвенные подтверждения хронологии Иоанна; несмотря на то, что они согласно говорят о первом дне опресноков, тем не менее, вспомните, что евангелист Лука замечает, что Христу помогал нести крест Симон Киринейский, который возвращался с поля. Вот не мог иудей правоверный в день Пасхи в поле работать! Невозможно. Пасха - это день, когда покой хранят. Лука вот говорит о таком событии. Есть целый ряд возможностей согласований: как то, что, якобы, поскольку по Иоанну Пасха приходилась на субботу, а суббота - день покоя, то ягненка пасхального заклали днем раньше, что и произошло у иудеев. По синоптикам, синоптики описывают, что сама Пасха праздновалась через день, а день, как вы помните, начинается у нас не с утра, а с вечера предыдущего дня. Так вот день Пасхи начинался в четверг вечером, по синоптикам. Пасха в пятницу, а в четверг вечером, после захода солнца - это уже Пасха. Другая попытка согласования о том, что для пришедших в Иерусалим, для странников, которые тысячами собирались в Святой город, разрешалось заколать агнца раньше, его нужно было не просто заколоть, но и запечь в печах, народу было много, чтобы не создавать толчею. Ну, вот, такие наиболее приемлемые согласования. И можно говорить о том, что хронология Иоанна, которая противостоит хронологии синоптиков, весьма и весьма символична; она нам близка, потому что она символична. В чем символ этой хронологии? Если по евангелисту Иоанну Пасха приходилась на субботу, то Христос на кресте, где испустил дух, и только евангелист Иоанн приводит эти слова Христа: «Совершилось». Христос произносит эти слова, когда иудеи заколали пасхального агнца. Вот эта символика Иоанна. Христос испускает последний Свой вздох, в то время как заколался пасхальный агнец. Он и есть истинный Агнец, который берет на Себя грех мира, как об этом сказал Иоанн Креститель еще в самом начале. Кроме этого для нас важно, на каком хлебе совершалась Пасха; если по евангелистам синоптикам, уже первый день опресноков, то на пресном хлебе; практика, как вы знаете, католической церкви. Наша практика на квасном хлебе, она соответствует хронологии Иоанна. Вопрос, как видите, не праздный; это один из тех пунктов, канонических, который, в том числе, послужил разделению Запада и Востока, хотя конечно совсем не принципиальный вопрос, даже в Византии иногда служили на пресном хлебе и даже в самом Константинополе. Но тем не менее. Об этом мы сказали.Когда будем в следующем году проходить, подробнее на этом остановимся, более подробно, сейчас об этом просто вам указал саму проблему, что между хронологиями синоптиков и Иоанна есть расхождение в один день.

Итак, события: Петр и Иоанн посылаются Господом готовить горницу. Традиционное толкование этой самой горницы, места высокого, как говорят евангелист, светлого, возвышенного места, как дома матери Марка Иоанна, нашего евангелиста Марка. Марк Иоанн, с таким именем мы видим его в Деяниях апостольских, его мать имела дом в Иерусалиме; как вы помните, Петр, освободившись из темницы, приходит к этом дому. Есть такая традиция отождествления этого дома с той самой Синайской горницей. Начинается последняя трапеза Господа с учениками, а эта трапеза пасхальная по всем евангелистам, она начинается с символического действа, и только евангелист Иоанн об этом говорит. Это действо омовения ног. Христос, как говорит евангелист Иоанн, чтобы явить делом любовь свою, "встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан". Это омовение ног - на нем стоит тоже остановиться. Вообще, ноги умывал раб. Вспомните, у евангелиста Луки, притча в седьмой главе, о том. как пришедшему с пути раб подает воду, чтобы умыть ноги. Перед ритуальной трапезой, в том числе перед пасхальной, полагалось омовение рук, причем воду должен был разносить младший член семьи, или вообще в контексте Евангелия это должен был сделать евангелист Иоанн, как младший, а вовсе не Христос, и не ноги, а руки только мыть. Но омовение ног Христом не составляло части ритуальной трапезы, этого не полагалось делать на Пасху. Может быть поэтому Петр возражает Христу: не умоешь ног моих вовек, говорит он. Время омовения - когда это произошло? Традиционно считается, что до трапезы; владыка Кассиан считает, что после трапезы. Почему? Потому что Христос говорит, что вы умыты и очищены. Как бы здесь символическое указание на то, что они уже очищены Евхаристией. Смысл умовения, в чем же смысл того, что не полагалось делать. По евангелисту Иоанну это было проявление любви Христовой, как он и говорит: «Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его прийти от мира сего к Отцу, явил делом что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их". По толкованию нашей службы Великого четвертка этим действием Христос явил не только любовь, но и великое смирение, вспомните кондак Великого четвертка. Владыка Кассиан, мы часто к нему обращаемся, он интересную параллель приводит, он говорит, что Христос препоясывается, а Евангелист Лука приводит в притчах, в двенадцатой главе, тридцать пятом стихе, и семнадцатой главе, восьмой стих, дважды говорит о том, что препоясание есть некий образ приготовления к Страстям, давайте посмотрим, двенадцать тридцать пять. Христос говорит: "где сокровища ваша, там будут и сердца ваша. Да будут чресла ваша препоясаны и светильники горящи" - некий символ бодрствования. И , что гораздо для нас интереснее, семнадцатая глава, восьмой стих: "кто из вас, имея раба, пашущего или пасущего, по возвращении с поля скажет ему: пойди скорей, садись за стол? разве не скажет: приготовь мне поужинать и подпоясавшись, служи мне, пока не буду есть и пить?" Препоясание есть некий символ рабского смирения, уничижения, уничижения перед будущим прославлением, символически, символ уничижения перед будущим прославлением.

Интересно, я об этом уже сегодня обмолвился, что евангелист Лука отмечает, что на пасхальной трапезе, ученики, возлежа со Христом, спорят о чем? о старшинстве (Лк., 22:24). Это звучит очень жестко по отношению к апостолам: "был же спор между ними, кто из них должен почитаться большим" - до Страстей Христа остается день всего лишь, Христос делом показывает Свое смирение, символически говорит о будущих страстях, а Его ученики спорят о том, кто из них должен почитаться большим.

Евангелисты Марк, Матфей и Иоанн говорят о том, что Христос предсказал предателя. В этом, может быть, была последняя попытка Христа остановить Иуду, вразумить его: «Кому подам от Меня кусок, тот предаст Меня». Тем не менее, Иуда не вразумляется. За Тайной же вечерей Христос предсказывает отречение Петра - об этом говорят все синоптики. Это очень согласуется с беседой о том, кто должен почитаться старшим. Ученики в своем человечестве слабы, они люди со слабостями. Христос предсказывает отречение самого пылкого Своего ученика, Петра, того кого назвал первым.

Вопрос об Иуде, не праздный вопрос. Иоанн говорит, что Христос подал Иуде кусок, да? (Ин., 13:27), и после сего куска вошел в него сатана. Вопрос о чем? Был ли этот кусок Евхаристическим или нет? Вопрос трудно разрешимый, ведь евангелист Иоанн не описывает установление Евхаристии, он единственный говорит об этом куске, но он не описывает установление Евхаристии; поэтому трудно сказать, Христос установил Евхаристию до этого куска или после, мы можем лишь предполагать. И вот какие у нас есть по этому поводу возможности, какие указания от самых евангелистов. Во-первых, нужно выяснить, когда же Иуда вышел из горницы? Евангелист Матфей (26:21-25) и Марк (14:18-21) говорят, что до установления Евхаристии, а вот у Луки - после установления Евхаристии. Ибо Христос говорит, устанавливая Евхаристию, "се рука предающего Мя со Мною", после того, как Евхаристия была установлена. У евангелиста Иоанна есть такие косвенные доказательства: "сказав это, истинно, истинно говорю вам, принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает, а принимающий Меня принимает Пославшего Меня. Сказав это, Иисус возмутился духом и засвидетельствовал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас должен предать Меня". Особенно здесь важны двадцать шестой и двадцать седьмой стихи: Иисус сказал: «Тот кому я обмакну кусок, подам – тот предатель». Вот эти же самые слова, параллельные, о предающем, мы встречаем у Матфея, некая такая параллель, как бы. Интересно, что наши литургические тексты говорят о том, что Иуда не причастился - служба Страстного четвертка. Трудно было понять, как же он мог причастившись, пойти и предать? А вот Лука тем не менее говорит, что Христос произнес слова, что "рука предающего Меня со Мною есть" уже после Евхаристии. О чем это говорит? Даже если Иуда причастился, что мы можем здесь помышлять? Что Евхаристия ни на кого не действует автоматически. Можно причаститься, как говорил прп. Серафим, на земле и остаться не причащенным на небе; или хуже того, как Иуда причаститься и пойти и предать Самого Господа. Тем не менее, вот. Но что мы можем сказать? По-видимому, этот кусок, который отмечает Иоанн, трудно представить, чтобы он был Евхаристическим. Иоанн говорит: «по этом куске вошел в него сатана». Как-то вот боязно представить, что с Евхаристическим куском входит в него сатана. Потом там еще и посолил « обмакивает в солило» - это особый соус, который готовился для трапезы, в который обмакивали хлеб. Это и мы иногда делаем; когда в тарелке осталось, мы хлеб обмакиваем приблизительно так; не очень похоже на Евхаристию. Ну, не хочется верить, что это был Евхаристический кусок, но тем не мене есть свидетельство Луки о том, от которого мы не можем уйти. С куском вошел сатана; об этом говорит не только, кстати, Иоанн, но и Лука (Лк., 22:3). И очень интересно, что евангелист Иоанн замечает, что Иуда этот кусок берет, в него входит сатана, и дальше звучат такие слова: "он, приняв кусок, тотчас вышел, и была ночь" когда он вышел. На этом кончается чтение Евангелия на Страстной седмице, и со следующего стиха начинается первое Страстное Евангелие. «И была ночь». Знаменитая символика Евангелия от Иоанна. Иуда выходит из светлой, освещенной горницы в ночь, уходит от света Христа в тьму неведения Христа. Сам уходит во тьму; была же ночь.

На этом сегодня мы закончим; в следующий раз мы будем говорить об Евхаристии, об установлении Евхаристии. Кратко скажем о первосвященнической молитве Христа, о Гефсимании, о взятии под стражу, о двух судах над Христом, о распятии, о Воскресении, о явлении Воскресшего; я очень коротко то, что было запланировано на десятую лекцию, краткий обзор Деяний апостольских как книги по истории апостольского века.