Ноосферакакфилософияэкологи и нагари я 2 о 1 о содержание вступление
Скачать 2.14 Mb.
|
Война есть наибольшая загадка человечества. И, тем не менее, раздаются победные реляции: «Пацифизм как закон личной этики доказал свою способность противостоять военным бурям и политическим изменениям» (Фримен Дайсон «Оружие и надежда», 1990). Аргументация тут на удивление проста: без пацифизма было бы ещё хуже. Поразительно, как великие умы порой прячутся за призрачные доводы! При всём многообразии форм пацифического движения в нём отчётливо различаются два подхода: психический и политический. Первый исходит из существенно психического базиса и рассматривает специфические психоневротические атрибуты антропологии: насилие, ненависть, вражда. Неприятие этих параметров на базе решительного отрицания феномена убийства есть идеологический арсенал этого подхода. Отсюда вышла целая армада великих моралистов и властителей дум человечества, составляющих самую животрепещущую часть пацифизма. Однако идеологическое содержание этого течения непосредственно не относится к проблеме войны, скрытой в недрах биосферной теории и взятой в экологического разрезе как производитель отходов. По сути, академическая аналитика видит тут persona regis (высшая персона) анализа не в войне, а в убийстве, - так, к примеру, наиболее яркое последнее сочинение на эту тему Гленна Пейджа имеет титул «Общество без убийства: возможно ли это?» (2005 г.). Конечно, война не бывает без убийства, но убийства бывают без войны, и далеко не все, кто сотворяет войны и участвуют в войнах, убийцы. Вполне по теме оказывается второй подход – политическое течение. Современный пацифизм выводится в основном из политологии и социологии, тобто инструментов материалистического назначения. Познавательная проблематика здесь обслуживает не стремление избавиться от войны, как некоего общественного негатива, а желание снизить опасность войн при столкновениях стран и государств. Взаимное силовое сдерживание и обеспечение взаимной безопасности в условиях политической конфронтации – дело ненадёжное. Здесь мир (мирная жизнь) балансирует всегда на грани войны. Исторические причины, приводящие к возникновению войн, в этом течении никогда не имеют однозначного логического обоснования, всегда субъективны, тенденциозны, рассчитаны на потребу дня, и попросту лицемерны. Повинны в этом отнюдь не персональные огрехи, а точнее, не только оные, действующих аналитиков, а недостаточность и недостоверность мировоззренческой базы материалистической идеологии, воплощённой в таких гносеологиях, как материалистическое понимание истории, борьба за существование, принцип актуализма и прочие, которые влекут за собой познавательные средства, основанные на демагогии, фарисействе и конъюктуризме. Показательный образец такого способа продемонстрировал уже упоминавшийся Фримен Дайсон: «Если философия пацифизма когда-нибудь станет преобладающей в современном мире, она должна стать суммой личных и политических устремлений, сохраняя глубокие корни религиозной пацифистской традиции, одновременно используя современные средства коммуникаций для мобилизации общественного протеста» (1990). Итак, политический (материалистический) пацифизм прорицает свою целевую установку в тезис: борьба за мир во всём мире, следуя буквальной семиотике значения пацифизма (pax – мир, facio – делаю). Пацифизм иногда называют Движением сторонников мира. Самое же важное в политическом пацифизме, что нужно считать идеологическом ядром течения, состоит в тесном связи войны и демократии демоса. В этом отношении история XX столетия читается как каталог неисчислимых фактических свидетельств на данный счёт. Здесь достаточно сослаться лишь на один, но наиболее красноречивый случай. Знаменитые Мюнхенские соглашения (1938 год) между милитаристской Германией и демократическими Англией и Францией декларировались как исключительно мирные, нацеленные на всеобщий мир. Британский лидер громогласно заявил у себя на родине после подписания этих соглашений: «Я привёз вам из Германии почётный мир, я верю, что это мир на поколения». А менее, чем через год, разразилась Вторая мировая война, самая кровопролитная война в человеческой истории. Итак, война показала себя результатом мирных демократических соглашений, и связь здесь имеет парадоксальный характер: война как исход усилий мира. Публицистически полно об этом органическом и генетическом сочленении войны и народовластия заявил идеолог большевизма Карел Радек в статье «Эра демократического пацифизма»(1924 г.) С большим знанием предмета этот образованный марксист-ленинец замышлял представить симбиоз пацифизма и демократии, как историческую стадию развития современного мира, но фактически показал демократическое устройство, органически включающее в себя войну. В таком свете Мюнхенские соглашения выглядят вовсе не примером дипломатического коварства и политического вероломства, а формой функциональной акции с закономерным нормативным исходом. Мюнхенские соглашения в своём натуральном виде представляются спектаклем, где один участник (Гитлер) по проницательности и знанию природы западной демократии превосходил двух других простаков (Чемберлена и Даладье). Идеологическая породнённость войны и современной демократии демоса как народовластия сказывается в том, прежде всего, что царящая в обществе пацифическая атмосфера никогда не получала своего практического воплощения в плане не только изъятия, но просто порицания войн. Заключённый в 1928 году в Париже Пакт об отказе от войны как орудия национальной политики, остался пустым словоизвержением, такая же судьба постигла принятый Лигой Наций в то же время так называемый протокол Бенеша о международном арбитраже и борьбе с наступательными войнами. Таким образом, война в политическом пацифизме оказывается не просто составной частью механизма демократии демоса, а функциональной основой этого демократического фаустовского устройства, что прекрасно понимал Освальд Шпенглер – родитель фаустовского человека, который, назвав войну «творцом всех великих вещей, сформулировал фаустовскую максиму. Это же, видимо, понимали и некоторые великие трубадуры пацифической идеологии, и в их речах исчезал антивоенный ригоризм и непримиримость к войнам. Так, великий гуманист Альберт Швейцер заявил: «Следовательно, до сих пор с войной дело в целом, пожалуй, обстояло так, что она могла работать, как на пользу прогрессу, так и в ущерб ему». А великий русский философ В.С.Соловьёв декларировал: «Смысл войны не исчерпывается её отрицательным определением как зла и бедствия, в ней есть и нечто положительное – не в том смысле, чтобы она была сама по себе нормальна, а лишь в том, что она бывает реально необходимою при данных условиях» (В.С.Соловьёв «Оправдание добра», 1996, с.340). Итак, даже поверхностный анализ пацифического цикла проблем позволяет обнаружить ряд признаков глубинной основы всего явления: война, отвергаемая в возможности, утверждается в действительности. Или, говоря другими словами, война, единодушно порицаемая в вербально-виртуальном пространстве, в реальном поле имеет себя как активный делопроизводитель. Таково противоречие материалистической целевой установки «борьба за мир во всём мире». В противовес этому противоречию идеалистическая составляющая учения Вернадского выдвигает свои возможности, - именно потенциальные возможности, до настоящего времени скрытые в недрах глубокомыслия великого учёного, но доступных осмыслению и пониманию в образе системы Вернадского. В объёме этого последнего появляется императивная форма, принимающая вид идеологического постулата, противостоящего соответствующим утверждениям политического пацифизма, и она гласит: числить за войнами какие-либо положительные опции (революционные, национально-освободительные, отечественные) можно лишь в порядке грубейшего самообмана. Идеализм воззрения Вернадского делает установку «борьбы за мир» nons sens (нелепость), ибо бороться за мир нельзя, - это не только бессмысленно, но и кощунственно. Мир в виде мирного состояния дан всему существующему в качестве первоосновы исходной реальности. Мир существует как предназначение Провидения на веки вечные, тобто мир как мирная субстанция суть категория вечности, а бороться «за мир», то есть за вечное – более чем бесполезно, - это даже не Сизифов труд. Война противостоит миру именно в силу того, что она по своей природе величина временная, - любая война есть исторически преходящая инстанция, - и этим самым она нарушает традиционный мирный ход событий и явлений. Современная история пацифистской борьбы за мир воочию показывает, что эта борьба превращается в новую войну, в пульсацию войны – из «горячего» состояния в «холодное» и обратно. В речи, произнесённой при получении Нобелевской премии за 1954 год, Альберт Швейцер произнёс: «Наиболее показательным для положения, в котором мы очутились после Второй мировой войны, является тот факт, что за войной не последовало заключения мира. Её окончание нашло отражение в соглашениях, которые носили характер перемирий». Таким образом, бороться следует не за мир, а против войны. Война против войны, - такова целевая установка, предусматриваемая идеалистической потенцией системы Вернадского. Соответственно философской консистенции системы Вернадского, война изымается из человеческого общества как источник наибольших отходов, а это означает, что разрушению подлежит вся индустрия войны. Здесь нельзя ограничиться переводом военного производства на гражданские рельсы, ибо это суть даже не шаг, а взгляд в нужном направлении, ибо, если оно и уменьшает количество отходов, то сама идея отходов, порождающих войны, остаётся в силе. Каждая страна добровольно отказывается от своей институции войны и сопутствующих ей милитаристских ведомств, учреждений и пропагандистских аппаратов. В распоряжении правительства остаётся военная сила с полицейскими предназначениями для сохранения внутреннего порядка. Война с войной должна вестись средствами войны, - такова первейшая аксиома той утопии о ликвидации войн, какая свёрнута в системе Вернадского. Все войны, происходящие на планете Земля в экологическом понимании, есть не что иное, как нарушение внутреннего порядка вселенского дома человечества или злонамеренное повреждение глобального ойкоса. Для исправления оного необходимы своеобразные полицейские силы, полностью аналогичные по поставленным задачам тем, что принадлежат отдельным государствам. Эти полицейские формирования составляют единую для всей планеты армию, которую я называю ооновской армией, по имени ООН – самой авторитетной в мире международной организации, под эгидой которой мыслится существование этой армии. Известно, что всякая война начинается с акта внешней агрессии и насильственного вторжения на чужую территорию: гарантированная защита любой страны от всякого агрессора есть первейшая обязанность ооновской армии; агрессор в любом обличии и любой точке планеты суть единственный враг ооновской армии. Никакое, самое отчаянное милитаристское государство не способно противостоять мощи такой международной армии. Лишение же возможности порабощать иные народы и страны спонтанно приведёт к вырождению войн, как средства этого порабощения. Главная особенность армии, которую повинно содержать ООН, есть нацеленность на собственное исчезновение, и её развитие осуществляется с целью ускорения данного исчезновения, которое произойдёт по мере ликвидации войны в качестве политического средства. Эти условия имеют себя одновременно как предпосылки и как результат ноосферной стадии развития биосферы, или апофеоз глобальной экологии (планетарного ойкоса). Положение о всепланетной армии есть самая глубоко запрятанная тайна гениальных постижений академика В.И.Вернадского. В его сочинениях нет даже намёка на вселенскую армию, напротив, - в тоне и смыслах его ноуменальных пассажей однозначно и определённо звучит отвращение к любого типа военной деятельности. Данная сентенция о единой армии человечества, изъятого из творческого наследия Вернадского, не противоречит общему человеколюбивому настрою его учения, ибо в основе содержит философский смысл: избавление от зла силами самого зла. А потому это видимое противоречие принадлежит к числу тех модусов подлинного исследовательского искусства, посредством которых генерируется истина. Утопия ликвидации войн по рецепту академика В.И.Вернадского содержит в себе три важнейших момента, усиливающих её привлекательную наглядность. Первый момент состоит в том, что добровольный отказ от военной индустрии избавляет каждое отдельное общество от чудовищного финансового гнёта. По сообщению Генерального Секретаря ООН Переса де Куэльяра в 1982 году военные расходы в мире составили 1 млн. долларов в минуту, что в 2.5 раза превосходит нужды здравоохранения, и в 1.5 раза больше, чем затраты на образование (требуется иметь в виду, что приведены данные двадцатилетней давности, в течение которой военные расходы ещё больше возросли). Необходимо ещё раз подчеркнуть, что такие немыслимо огромные затраты отданы производству, который плодит исключительно отходы и в отходы превращает сам человеческий материал. Второй момент касается ооновской армии, явления, до того незнаемой в человеческой истории. Ценность момента определяется не только фиксацией повышенного созревания человечества, окончательно овладевшего своим планетарным домом, не только появлением у населения Земли ощущения гарантии безопасности обитания в своих ойкосах, но, и это главное, повышением престижа и проникновенной веры в идею Всеединства – общей судьбы человечества. Глобальный экологический кризис случился, помимо прочих известных мотивов, ещё и по причине пренебрежения и игнорирования в материалистической экологии идеи общежития людей, «во-едино» (термин Иисуса Христа), во всеобщем мире, то есть в условиях Всеединства. Выявление органической связи войн с демократией демоса следует считать одним из значительных достижений теоретической мысли за последнее время. В общей струе аргументации этого вывода находятся и апокрифы Вернадского, который хотя опосредованно и фрагментарно, но достаточно ясно, выражал своё негативное отношение к действующему правлению демократии демоса, как в мировом масштабе, так и у себя на родине, ибо большевизм также есть форма народовластия. В гениальной «Научная мысль как планетное явление» учёный писал: «В настоящее время под влиянием окружающих ужасов жизни наряду с небывалым расцветом научной мысли, приходится слышать о приближении варварства, о крушении цивилизации, о самоистреблении человечества. Мне представляются эти настроения и эти суждения следствием недостаточно глубокого проникновения в окружающее». В отношении отечественных форм демократии демоса Вернадский был более конкретен, и здесь он не наблюдал «…ни espris du corps (природный ум – Г.Г.), ни блеска знания и образования, ни преданности России, ни идее государственности. В общем ничтожная и серая, жадная и мелко хищная толпа людей, которые были готовы пожертвовать всем для того, чтобы «устроить» своих детей, получить лишние деньги» (В.И.Вернадский «Дневники. Март 1921 – август 1925», 1998, с.170). Итак, целевая установка «война против войны» требует не только общественного отказа от войн, как негодного способа международного общения, но и глубокой трансформации государственного устройства с позиции демократии демоса на позицию демократии личности (см. мой трактат «Демократия демоса и демократия личности»). В таком виде лозунг «Долой оружие!» приобретает своё истинное назначение быть планетарной нормой поведения для гоменоидной части биосферы. В потенциальном антикризисном экологическом декрете В.И.Вернадского два предписания, - против войны и против демократии демоса, - сливаются, таким образом, в общее методологическое руководство для ноосферы, как нового состояния биосферы во всемирной истории человечества на пути к достижению Всеединства.
Творчество Вернадского внесло в русскую науку очень важную конструктивную черту, которая, хотя и не осталась незамеченной, но по достоинству не оценена в «вернадсковедении» по сию пору. Речь идёт о творческой самостоятельности методологической стороны исследования. Вернадский был первым не только в естествознании, но и среди держателей крупногабаритных научных нарративов, кто сознательно задействовал двучленную модель познания: |
Похожие:
 | Содержание Вступление 2-4 стр Оборудование: плакаты, карточки со словами, ящик для жетонов, жетоны с изображением клоунов | | Гуторова Инна Васильевна г. Никополь 2013 г. Содержание Вступление 4 Дидактические игры на урок Дидактические игры на уроках русского языка и чтения как средство активизации внимания и повышенного интереса к предметам 6 |
| Урок по теме «Членистоногие» ход урока вступление (Вступление и заключение... Все эти персонажи – представители одного типа, типа членистоногих. На уроках мы с вами говорили о многообразии этого типа, об удивительной... |  | Реферат по литературе на тему «Мария в произведениях А. С. Пушкина» Вступление |
| «Синтетические моющие средства» Стукалов Артем Вступление стр. 3 | | Содержание. Введение Философский смысл понятия бытия. Формы бытия.... Учебно-методическое пособие предназначено аспирантам и соискателям ученых степеней по всем специальностям для сдачи кандидатского... |
| Вступление Муниципальное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №40 находится в Заволжском районе г. Твери | | Конспект урока. Вступление учителя Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа с углубленным |
| Реферат по дисциплине «Введение в рекламу» На тему «btl как форма... Вступление | | Речеведческий разбор текста Свое небольшое вступление о теме (рассказа, повествования, рассуждения, размышления), ее актуальности, важности |
| План урока Вступление Мы представляемся. Первым выходит Илья и начинает урок. Он говорит на фоне первого слайда презентации | | Вступление Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская Земля! |
| Вступление Героическая оборона Ленинграда. Наступальтельные операции войск на Северо-Западном направлении. Сентябрь 1941- ноябрь 1942 гг | | Вступление в силу международных договоров российской федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| 50 ответов на вопросы, связанные с молитвой Вступление Федеральный государственный образовательный стандарт среднего профессионального образования по специальности 111101 зоотехния | | Заявка на вступление в Деловой Клуб Лиги международной молодежной дипломатии Участие в конференциях, фестивалях, семинарах, форумах и т д. ( название мероприятия, место, год) |
