Хрестоматия по философии
Скачать 5.95 Mb.
|
По крайней мере, если анализировать то, что есть в нашем восприятии, когда мы созерцаем его, то кажется, что мы не обнаруживаем ничего, кроме красок, света, форм, пространства, и что более ни в чем нет нужды. Но если бы, покидая его, мы обнаружили, что за дверью мир кончается, что вне этого зала нет ничего, даже пустого пространства нет - наш разум едва ли сохранил бы обыденное спокойствие. Почему же нас безусловно изумляет возможность небытия дома, улицы, земли, атмосферы и всего прочего вне стен зала, если до этого в нашем уме ничего, кроме того, что мы видели в нем, не было? 28 По всей видимости, в нашем восприятии, наряду с непосредственной наличностью интерьера, с тем, что мы видели, существовал, пусть в скрытой форме, целый мир условий возможности его бытия, чье отсутствие явственно сказалось бы для нас. Значит, этот зал не являлся, даже в простом восприятии, чем-то целостным, а лишь первым планом, который выделяется на общем фоне, который мы неявно имеем в виду, который уже существовал для нас до данного видения (пусть скрыто и неоднозначно), окружал то, что мы действительно созерцаем. Этот, обусловливающий данное мое восприятие фон не наличествует сейчас, но есть со-наличествующий (co-presente). И в самом деле, всегда, когда мы видим нечто, это нечто выступает из скрытой, темной, несоизмеримой глубины, которая является просто миром, миром, кусочек которого и составляет то, что мы видим. Созерцаемое нами - лишь шишка на необъятном лбу мироздания. Таким образом, мы можем индуцировать как всеобщий закон наше наблюдение и говорить: нечто наличествует всегда - соналичествующему миру. И то же самое происходит, если мы обращаем внимание на интимную нам реальность, на психическое. То, что видится в каждом моменте нашего внутреннего бытия, - есть лишь маленькая часть: эти идеи, которые сейчас мы мыслим, эта боль, которую терпим, образы, возникающие на интимной сцене психического,, эмоция, которую сейчас чувствуем; но эта скудная горстка определенностей, которые мы сейчас зрим в себе, есть лишь то, что в каждом случае выступает к нашему взгляду, обращенному внутрь, это есть лишь основание нашего совершенного и действительного Я, остающееся в глубине, подобно большой ложбине или гористой местности, откуда в каждый момент виднеется лишь фрагмент пейзажа. Итак, мир, в смысле, который мы сейчас приписываем этому слову, есть просто совокупность вещей, которые можем рассматривать одну за другой. Те вещи, которые сейчас не видны, служат фоном зримым, Но будут теми, что потом предстанут перед нами как непосредственные, очевидные, данные. А если каждая из них является только фрагментом, и мир представляет собой не что иное, как их собрание или скопище, то, значит, мир в целом, в свою очередь являющийся совокупностью того, что нам дано, и, поскольку это нам дано, называемый нами "нашим миром", будет тоже громадным, колоссальным фрагментом, но фрагментом, в конце концов, ничем больше. Мир не объясняет самого себя: наоборот, когда мы теоретически находимся перед ним, нам дана только... проблема. 29 В чем состоит проблематичность проблемы? Возьмем старый пример: палочка в воде кажется осязательно прямой, но непрямой зрительно. Ум желает держаться одной из этих видимостей, но вторая предъявляет равные права. Ум, поскольку он не может остановиться ни на одной из "очевидностей", тревожится и ищет решения: ищет спасения в представлении их видимостями. Проблема есть осознание бытия и небытия одновременно, противоречия. Как говорил Гамлет: "Быть иль не быть, вот в чем вопрос". Параллельно мир, который мы находим, наличествует в смысле существования, но в то же время есть сам себе недостаточный. Не будучи способным поддержать свое собственное бытие, он взывает к недостающему ему, объявляет свое небытие и заставляет нас философствовать; потому что это и значит философствовать - искать целостность мира, завершать его в Универсуме и строить для части целостность, где она могла бы вместиться и успокоиться. Мир - несамодостаточный, фрагментарный объект, основанный на чем-то, что не есть он сам, не есть то, что дано. Это нечто имеет, следовательно, sensu strictu (в строгом смысле) обоснова-тельную миссию, является основным бытием. Как говорил Кант: "Когда обусловленное нам дано, необусловленное составляет проблему". Вот решительно философская проблема и умственная необходимость, которая толкает нас к ней. Философия - это познание Универсума, или всего, что существует. Мы уже видели, что это имплицирует для философа обязанность ставить перед собой абсолютную проблему, то есть не исходить спокойно из предварительных верований, ничего не считать познанным предварительно. Что познано - уже не является проблемой. Однако, то что познано вне, по ту сторону или до философии, является познанным с точки зрения частной, а не универсальной. Существует знание низшего уровня, которое не может применяться в высотах, где движется a nativitate [изначально (по природе)] философское познание. Если смотреть с философских высот, то всякое и прочее знание представляется наивным и относительно ложным, то есть вновь приобретающим проблематичность. Потому-то Николай Кузан-ский называл науки docta ignorancia [ученое незнание]. Это положение философа, неотъемлемое от его интеллектуального героизма и нелепое для лишенных этого призвания, налагает на его мышление то, что я называю императивом автономности. Этот методологический принцип означает отказ от опоры на что-либо предшествующее самой становящейся философии и 30 обязательство не исходить из предположения истин. Философия есть беспредпосылочная наука. Я понимаю под таковой систему истин, построенную без допущения в качестве оснований каких бы то ни было положений, считавшихся доказанными вне системы. Следовательно, не существует таких философских истин, которые не были бы обретены. о То есть философия является интеллектуальным законом для самой себя, является автономным знанием. Это я называю принципом автономности - и он безущербно связывает нас со всем прошлым критицизма в философии; он ведет нас к великому инициатору современного мышления и определяет нас как позднейших внуков Декарта. Но ласки этих внуков опасны. На следующий день нам придется сводить счеты с нашими дедушками. Философ начинает с освобождения своего духа от верований. С его преобразования в остров, необитаемый для иноземных истин. И затем он, заключенный на острове, приговаривает себя к методической робинзонаде. Таков смысл методического сомнения, навеки положенного Декартом у рубежей философского познания. Его (сомнения) смысл не ограничивается лишь подвешиванием всего, что на самом деле вызывает у нас сомнение (так каждодневно поступает всякий достойный), но еще того, в чем обычно не сомневаются, но в принципе-могут. Такое инструментальное техническое сомнение, являющееся скальпелем философа, имеет много более широкий радиус действий, чем обыденная подозрительность человека, ибо, оставляя сомнительное, оно доходит до вообще возможного быть подверженным сомнению. Потому-то Декарт и не называет свою знаменитую медитацию: "De ce quon revoque en doute" [О том, что вызывает сомнение], но "De ce quon peut revoque en doute" [О том, что может вызвать сомнение]. Здесь перед вами корень, характернейший аспект всякой философии: парадоксальность ее облика. Всякая философия есть парадокс, она отдаляет себя от "естественно-очевидных истин", которыми мы пользуемся в жизни, поскольку считаем теоретически сомнительными те элементарнейшие верования, которые в жизни не кажутся нам подозрительными. Но после того, как, согласно принципу автономности, философ ограничивается теми немногочисленными истинами, в которых даже теоретически нельзя усомниться, и которые, следовательно, сами себя доказывают и проверяют, он должен повернуться лицом к Вселенной и завоевать ее, охватить ее целостно. Эти точки-минимумы строгой истины должны быть гибко расширяющимися, дабы суметь охватить все, что есть. Наряду с этим аскетическим принципом складывания, которым является автономность, 31 действует противоположный принцип напряжения: универсализм, интеллектуальное устремление к целому, то, что я называю пантономией. Одного принципа автономности, являющегося негативным, статичным и осторожным, призывающим нас к осмотрительности, но не к действию, не ориентирующего нас и не направляющего в нашем пути, достаточно. Мало только не ошибаться: нужно попадать в цель, необходимо неустанно преследовать нашу проблему, и, поскольку она состоит в том, чтобы определять все или Универсум, каждое философское понятие должно будет возрастать в зависимости от всего, в отличие от понятий частных дисциплин, которые определяются тем, чем является часть, как изолированная часть или полное "целое". Так, физика говорит только о том, чем является материя, будто бы в универсуме существует лишь она одна, будто бы она сама есть Универсум. Поэтому физика часто тщится бунтовать, чтобы самой стать настоящей философией, и именно эта бунтующая псевдофилософия и есть материализм. Философ же, напротив, будет искать в материи ее ценность, как части Универсума и определять истинность каждой вещи в ее отношении к остальным. Этот принцип концептуации я и называю пантономией, или законом тотальности. Необходимо, чтобы философия удовлетворилась своей бедностью и оставила сторонними те благодати, которые ей не принадлежат, дабы ими украсились другие способы и виды познания. Вопреки тому титанизму, которым первоначально страдает философия в своей претензии охватывать Универсум и поглотить его, сама она является, строго говоря, дисциплиной не более и не менее скромной, чем другие. Потому что Универсум, или все сущее, не есть каждая из сущих вещей, а лишь универсальное каждой вещи, а значит, лишь определенная сторона каждой вещи. В этом смысле, но только в этом, объект философии тоже является частным, поскольку он есть часть, благодаря которой всякая вещь включается в целое, скажем, она есть пуповина, что связует их с целым. И не было бы бессмысленным утверждать, что и философ, в конце концов, является специалистом, а именно, специалистом по универсумам. Но так же, как и Эйнштейн, как мы видели, превращает эмпирическую, а значит, относительную, метрику, то есть то, что на первый взгляд представляется ограниченностью и даже источником заблуждений, в принцип всех физических понятий, так и философия, мне важно это подчеркнуть, делает из стремления интеллектуально объять Универсум логический и методологический принцип своих идей. 32 Значит, делает то, что могло бы показаться пороком, безумной страстью, своей строгой судьбой и плодоносящей добродетелью. Однако наряду с другими, менее значимыми, к понятию философии следует добавить еще один атрибут. Атрибут, который мог бы показаться слишком очевидным, чтобы заслуживать формулировки здесь. Тем не менее он очень важен. Мы называем философией определенное теоретическое знание, определенную теорию. Теория есть совокупность понятий, в строгом смысле термина "понятие". И этот строгий смысл заключается в том, что понятие - это определенное высказываемое содержание ума. То, что нельзя выговорить, невысказываемое или невыразимое, не является понятием, и знание, заключающееся в невыразимом видении объекта, будет всем, чем вам угодно, даже, если хотите, высшей формой знания, только не тем, что мы преследуем под именем философии. Если вообразить философскую систему, подобную плотинов-ской либо бергсоновской, которые посредством понятий представляют нам истинным знанием-экстаз сознания, при котором это сознание переходит пределы интеллектуального и вступает в непосредственный контакт с реальностью, значит, без посредника и опосредования, каковым является понятие, то, сказали бы мы, они являются философиями лишь поскольку доказывают необходимость экстаза неэстетическими средствами и перестают быть таковыми, как только покидают твердую почву понятия, приступая к зыбкой хляби мистического транса. Философия есть великая жажда ясности и решительная воля к полуденному. Ее коренное намерение - приносить к поверхности, объявлять, обнаруживать скрытое и завуалированное. В Греции философия начиналась названием aletheia, что значит раскрывание, откровение и девуалирование; в итоге - проявление. И проявлять есть не что иное, как говорить - logos. Если мистицизм есть молчание, то философствование - вскрывание, обнаружение в великой обнаженности и прозрачности слова бытия вещей, то есть онтология (ontologia). Вопреки мистицизму, философия хотела бы быть секретом, известным каждому. Возвращаясь, что я и потом буду делать неоднократно, к изысканию термина в сравнении с действительной наукой, скажу: если физика есть все то, что можно измерить, то философия является совокупностью того, что можно сказать об универсуме. Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия// Логос. Вът.1.- 1991. - С. 22-30. 33 1.2. Философия и наука Л. ФЕЙЕРБАХ Итак, абсолютный философский акт состоит в том, чтобы беспредметное делать предметным, непостижимое - постижимым, другими словами, объект жизненных интересов превращать в мысленный предмет, в предмет знания, - это тот же акт, которому философия, вообще знание обязано своим существованием. А непосредственным следствием этого является то обстоятельство, что начало философии составляет начало науки вообще, а вовсе не начало специального знания, отличного от знания реальных наук. Это подтверждается даже историей. Философия - мать наук. Первые естествоиспытатели, как древнего, так и нового времени, были философами. На это, правда, указывает и автор разбираемого произведения, но не в начале философии, как следовало бы, а в конце. В самом деле, если начало философского и эмпирического знания непосредственно совпадает как тождественный акт, то, очевидно, задача философии в том, чтобы с самого начала помнить об этом общем происхождении и, следовательно, не начинать с отличия от (научного) опыта, но, скорее, исходить из тождества с этим опытом. По мере развития пусть философия отмежуется, но если она начнет с обособления, то она никогда в конце надлежащим образом с опытом не объединится, как это все же желательно, - ведь благодаря самостоятельному началу она никогда не выйдет за пределы точки зрения отдельной науки, она неизменно сохранит как бы надуманное поведение щепетильной особы, которая боится потерять свое достоинство от одного прикосновения с эмпирическими орудиями; словно одно только гусиное перо было органом откровения и орудием истины, а не астрономический телескоп, не минералогическая паяльная трубка, не геологический молоточек и не лупа ботаника. Разумеется, это очень ограниченный, жалкий опыт, если он не достигает философского мышления или, так или иначе, не хочет подняться до него; но столь же ограниченной оказывается всякая философия, которая не опирается на опыт. А каким образом философия доходит до опыта? Тем, что она только усваивает его результаты? Нет. Только тем, что она в эмпирической деятельности усматривает также деятельность философскую, признавая, что и зрение есть мышление; что чувственные органы являются органами философии. Новейшая философия именно тем и отличалась от философии схоластической, что она снова соединила эмпирическую деятельность с мыслительной, что она в противоположность мышлению, отмежеванному от реальных вещей, выставила тезис - философствовать следу- 34 ет, руководствуясь чувством. Поэтому если мы обратимся к началу новейшей философии, то мы будем иметь перед собой подлинное начало философии. Не в конце своего пути приходит философия к реальности, скорее с реальности она начинает. Только этот путь, а не тот, который намечается автором в согласии со спекулятивной философией со времен Фихте, есть единственно естественный, то есть целесообразный и верный путь. Дух следует за чувством, а не чувство - за духом: дух есть конец, а не начало вещей. Переход от опыта к философии составляет нечто неизбежное, переход же от философии к опыту - произвольный каприз. Философия, начинающаяся с опыта, остается вечно юной, философия же, опытом кончающая, в конце концов дряхлеет, пресыщается и становится самой себе в тягость... |
Похожие:
 | Хрестоматия по философии Содержание дидактических единиц этих требований по философии раскрывается на основе фрагментов произведений представителей основных... | | Хрестоматия Специальная психология: Хрестоматия / Сост и науч ред. Э. П. Кожевникова. – Тобольск: тгпи им. Д. И. Менделеева, 2006. – 187 с |
| Отделение прикладной математики и информатики Хрестоматия по учебной дисциплине «Теория и методы анализа решений». – М.: Гу-вшэ, 2006 (далее Хрестоматия 1) | | Программа семинарских занятий по курсу философии. Под ред зав каф... В процессе изучения философии происходит знакомство с основными историческими типами философии и основной философской проблематикой,... |
| Курс; клиническая психология (2013/14 уч г.) П л а нсеминарского... Понятие философии. Знание и мудрость. Проблема самоопределения философии. Предмет философии. Специфика философского знания. Философия... | | Аннотации дисциплин учебного плана Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление философии. Основные направления, школы философии и этапы ее исторического... |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Учебник хрестоматия: Н. А. Чураковой «Литературное чтение. Хрестоматия. 2 класс» для общеобразовательных учреждений | | Рабочая программа по дисциплине «Философия» (гсэ. Ф. 07) Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление философии. Основные направления. Школы философии и этапы ее исторического... |
| Курс (2012/13 уч г.) Фармацевтический ф-т п л а нсеминарского занятия... ... | | 1. Предфилософский тип мировоззрения. Возникновение философии Изменение предмета философии в ходе истории. Дискуссии о предмете и методе философии. Основные философские дисциплины. Философия... |
| Специализация «менеджмент гостеприимства» Общие гуманитарные и социально-экономические... Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление философии. Основные направления, школы философии и этапы ее исторического... | | Специализация «менеджмент туризма» Общие гуманитарные и социально-экономические... Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление философии. Основные направления, школы философии и этапы ее исторического... |
| Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление... Требования гос впо к обязательному минимуму содержания основной образовательной программы подготовки специалиста | | Учебно-методический комплекс специального курса «Проблема человека в Древнегреческой философии» Рассмотрено и утверждено на заседании кафедры истории философии факультета философии и культурологии юфу от 28. 12. 06 (протокол... |
| Вопросы к кандидатскому экзамену по истории и философии науки Предмет философии права: традиции и перспективы взаимодействия философии и права | | Коровина В. Я. и др. Литература 9кл.: Учеб хрестоматия Распределение часов по темам соответствует данной программе и учебнику, по которому я работаю: Коровина В. Я. и др. Литература 9кл.:... |
