Феномен виртуализации государственного бюрократического управления в современном западном обществе
Скачать 305.97 Kb.
|
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность избранной темы, производится анализ источников и оценивается степень научной разработанности проблемы, определяются объект и предмет, формулируются цель и задачи исследования, кратко излагаются положения, которые выносятся на защиту. В этой же части работы раскрываются научная новизна, научно-теоретическая и практическая значимость исследования, его теоретико-методологические основы. В первой главе «Теоретическое осмысление феномена бюрократии: критический обзор основных концепций», состоящей из трех параграфов, рассматриваются основные теоретические подходы к пониманию феномена бюрократии. В первом параграфе «Концепция бюрократии М.Вебера» исследуется теория патримониальной и рациональной бюрократии. Водоразделом между патримониальной и рациональной бюрократиями является характер отношений между главой государства и чиновниками: личностный или формально-правовой. М.Вебер полагает, что своим возникновением рациональная бюрократия обязана рационализации бюрократического управления западно-европейских абсолютных монархий. Также рассмотрена теория капитализма В.Зомбарта. Показано, что легальное господство (М.Вебер) базируется на вере людей в существование компромисса интересов различных страт общества, а также на их некапиталистической «страсти к наживе» (В.Зомбарт). Некапиталистическая «страсть к наживе», отсутствие паритета произведенного и потребляемого полагают своей доминантой постоянную неудовлетворенность. Неудовлетворенность индивида-покупателя в условиях имитационной мировой конкуренции эффективно используется для формирования определенных стандартов потребления. Вера в достижение устойчивого состояния и постоянная неудовлетворенность фундируют современную социополитическую систему. Если индивид получает выгоду, он удовлетворен и поддерживает эту систему. Если индивид не получает никакой выгоды, он не в состоянии этого осознать и поэтому также остается лояльным. Второй параграф «Анализ бюрократии в работах К.Маркса. Теория бюрократии В.Макаренко» посвящен анализу воззрений К.Маркса на феномен бюрократии и теории бюрократии В.Макаренко. К.Маркс в своих ранних произведениях выявил некоторые технологии, используемые бюрократическим аппаратом с целью манипуляции общественным сознанием. Они носят объективный характер и обусловлены самой природой государственного бюрократического управления. Так, бюрократический стандарт восприятия социальной проблемы заключается в ее игнорировании или в осознании ее форс-мажорного характера, занижении масштаба бедствия. Иными словами, действия правительства по устранению причин социальных бедствий носят мнимый характер. Кроме того, К.Маркс описал действие принципа иерархии, которое состоит в блокировании любых попыток адекватного отражения действительности. Познание действительности чиновником по определению не может быть объективным. Главной целью чиновников является устойчивость учреждений и форм регламентации деятельности. Достижение этой цели связано с удовлетворением их материальных интересов. Бюрократия не является классом, реализует функцию подчинения эксплуатируемого класса господствующему. Но при определенных условиях может выступать как самостоятельная сила. В.Макаренко ставит проблему целостности знаний о бюрократии, а также дистанцирования этих знаний от властно-политических и управленческих процессов. Категориальный аппарат его теории бюрократии составляет система понятий «бюрократическое отношение – государственный формализм – политический рассудок». Бюрократическое отношение – форма проявления конфликтов между государственным аппаратом и обществом. Характеризуется монополией бюрократии на политический разум и политическую мораль. Государственный формализм – властно-бюрократическое преобразование социальных целей. Политический рассудок – форма мышления, которая отражает становление бюрократического отношения и государственного формализма по мере образования государств. Определяется материальными интересами индивидов и социальных групп и претендует на всеобщность. Указанное триединство категорий воплощается в политическом отчуждении. В.Макаренко понимает бюрократию как самодостаточный политический субъект и критикует веберовское положение о разделении политики и управления. В третьем параграфе «Современные западные теории бюрократии» показывается, что комплекс современных западных теорий бюрократии детерминируется, в основном, неоклассическим этапом развития социологического знания и основывается, прежде всего, на структурно-функциональном подходе. Теория рациональной бюрократии М.Вебера оказала значительное влияние на последующие исследования в этой сфере. Они своим предметом избрали проблемы внутренних схем организации и эффективности бюрократической деятельности. Воззрения на государственную бюрократию эволюционировали от дисфункциональной теории (Р.Мертон), согласно которой дисфункции бюрократического управления снижают его эффективность и не позволяют адекватно реагировать на происходящие в окружающей среде изменения, до рассмотрения дисфункций как конституирующих свойств современных бюрократических организаций (М.Крозье). Автор обращает особое внимание на два момента теории бюрократии М.Крозье, которые получили подтверждение в последние годы. Во-первых, введение в научный оборот понятия «гармоники организационной модели», которое описывает феномен копирования всеми бюрократическими подсистемами модели функционирования и поведения, задаваемой центральной политико-идеологической бюрократической схемой. В теории информационального общества М.Кастельса подобное поведение элит является одной из их основных отличительных черт. Во-вторых, стремление бюрократии в претензиях на господство использовать хаос, отсутствие порядка. С веберовских позиций осуществлялся также и политический теоретический анализ феномена бюрократии. Он нашел свое выражение в технократизме (Т.Веблен, Дж.Бернхейм, Дж.Гэлбрейт, М.Дюверже). Под давлением критиков технократической парадигмы концепция технократии сменяется концепцией экспертократии. Ее центральная фигура – не технический специалист или менеджер, а эксперт, специалист-ученый. Все современные западные теории бюрократии, так или иначе, фундированы положениями неоклассической социологии. Развитие постклассической социологии, для которой основополагающей является проблема природы социальной реальности, пока не привело к построению специальной теории бюрократии. Она должна объяснить, как происходящие изменения влияют на функционирование бюрократического аппарата. Во второй главе «Проблемный контекст виртуализации социальной реальности и бюрократического управления в теориях «информационного общества», состоящей из двух параграфов, концептуализируется понятие «виртуальная реальность». В рамках постклассической науки понятие «виртуальная реальность» понимается как обозначение совокупности объектов следующего (по отношению к реальности низлежащей, порождающей их) уровня. Эти объекты онтологически равноправны с порождающей их «константной» реальностью и автономны. Также обозначаются проблемы социального управления и виртуальности, представленные в теориях «информационного общества». Описаны специальные теории, использующие понятие виртуальности для объяснения общественных изменений. В первом параграфе «Теории Э.Тоффлера, Д.Белла и М.Кастельса» проанализированы теории «информационного общества», акцентирующие исчерпанность онтологии модерна и трансформацию современных индустриальных обществ в «постсовременные». По Э.Тоффлеру, новая роль знаний в обществе ведет к утрате бюрократической монополии на информацию. Децентрализация государственной власти обусловливает зарождение новой системы организации – «адхократии». Ее характеристики (динамичность, мобильность, адаптивность, модульность, использование научных разработок, повышение значимости информационной работы) могут быть использованы для описания феномена виртуализации бюрократического управления. Д.Белл утверждает возможность решения вопросов социального управления профессионалами-экспертами. При этом он отрицает возможность установления экспертократии, вплотную подходя к осознанию условности социального управления. Но концентрация только на количественном анализе информации не позволила Д.Беллу поставить проблему применения теоретического знания экспертов к решению социальных проблем. Это знание используется для постоянного воспроизводства виртуальных проблем, имеющих опосредованное отношение к реальным, но в решении которых заинтересована власть. По М.Кастельсу, современное – сетевое – общество организуется пространством потоков, которые управляются доминирующими менеджерскими элитами. Управляемые, локальные группы общества вынуждены артикулировать свои интересы (если они их имеют) только в рамках удовлетворения господствующих интересов элит. Мультимедийные процессы опосредованы социальными интересами, политикой правительств и стратегиями бизнеса. Под их воздействием рождается культура реальной виртуальности. Реальная виртуальность – система, в которой сама реальность полностью погружена в выдуманный мир. Внешние отображения не передают опыт, но сами становятся опытом. Мультимедиа значительно ослабляет традиционную символическую власть, легитимность государства ставится под сомнение. Создается новая геометрия власти – сетевое государство. М.Кастельс утверждает приоритет логики сети над силами в сети. Если это так, роль государства редуцируется к симуляции деятельности. Виртуальный образ мира совместим с постоянно изменяющейся геометрией сетевого государства. Во втором параграфе «Теории Ю.Хабермаса и Э.Гидденса» проанализированы концепции, постулирующие переход к рефлексивной современности и посттрадиционному порядку. Описаны специальные теории виртуализации. Согласно Ю.Хабермасу, общество образовано средой коммуникативного действия и институционализированными в ней системными механизмами власти и денег. Системные механизмы направляют социальное общение. Колонизация коммуникативной практики бюрократической подсистемой не означает управления. Ю.Хабермас разработал идеальную модель государственного управления – концепцию публичной сферы (общественности). Гражданская общественность является условием возникновения «рационально-приемлемой политики». Достижение общественного консенсуса («идеальной вербальной ситуации») возможно путем конституирования идеальной коммуникации. Э.Гидденс так характеризует современные (модерные) общества. Происходит трансформация технологий коммуникации. Она востребована государством, которое стремится к повышению степени интеграции административных функций. Контроль над деятельностью населения может быть прямым, но чаще опосредованным (основывается на сборе и использовании информации). Современные общества характеризуются делокализацией социального действия. Теперь оно может и не быть жестко опосредовано конкретным местом своего осуществления. Все это делает возможной возрастающую по своим масштабам координацию социальной деятельности, субъекты которой не вступают друг с другом в физический контакт. При этом государство сохраняет монопольный контроль над средствами насилия. Получаемые модерными обществами преимущества обусловливают распространение западных институтов по всему миру, возникает феномен глобализации модерна. Наиболее отличительной чертой модерного мира является динамизм социальной жизни. Динамика модерна обусловлена, в частности, рефлексивным усвоением знания – постоянной критической оценкой социальных практик и их мгновенной трансформацией в свете поступающей о них информации. Увеличение знания о социальном мире оборачивается уменьшением его предсказуемости. Рефлексивность релятивизирует любое наличное знание. Таким образом, динамизм социальной жизни дестабилизирует и существенно трансформирует чувство онтологической безопасности. Э.Гидденс не отвечает на вопрос – как возможен контроль над изменениями (социальное управление) в условиях уменьшения предсказуемости социального мира. Автор присоединяется к мнению В.Фурса, полагающего, что модели Ю.Хабермаса и Э.Гидденса предполагают новый опыт социального. Его можно определить как переживание виртуального характера социальной реальности. Концепции Ю.Хабермаса и Э.Гидденса расширяют поле критического анализа. Они учитывают деконвенционализацию социальных практик и разрушение образа устойчивого макросоциального порядка, вызванное процессом глобализации. Переживание виртуального характера социальной реальности находит свое выражение, во-первых, в феномене ее потенциальности (социальная жизнь не предустановлена, изменчива и полиморфна). Во-вторых, в феномене первичности образа относительно референта (образы производят отображаемое). Осознание социальной конститутивности образов в условиях отсутствия предустановленного порядка социальной жизни рождает представление об операциональности социальной реальности. Постановка вопроса о нерефлексивном восприятии государства (и бюрократии) как объективной данности обозначает перспективу дереификации сознания и декоммодификации повседневности. В 1990-е гг. появились теории, использующие для объяснения происходящих общественных изменений понятие виртуальности (М.Паэтау, А.Бюль, А.Крокер и М.Вэйнстейн). Анализ показывает, что они не свободны от технологического детерминизма. Рассмотренные во второй главе концепции констатируют изменение современного общества. Вместе с тем, теория, объясняющая процессы трансформации социального и бюрократического управления, пока не создана. В третьей главе «Теория виртуальной бюрократии: пролегомены», состоящей из двух параграфов, предпринимается попытка рассмотреть бюрократическое государственное управление как конструирование сфер виртуального регулирования. В первом параграфе «Конструирование сфер виртуального бюрократического регулирования: теоретические основания и условия реализации» рассмотрена специфика виртуальных сфер бюрократического регулирования, показан механизм их создания, обоснована возможность использования некоторых выводов теоретиков информационного общества для анализа виртуальных аспектов бюрократического управления. Расширение пределов государственного бюрократического управления выражается в институционализации регулирования социальных отношений. В современных индустриальных обществах происходит кризис управления – утрата валентности социального законодательства. Сужение границ управления не означает уменьшения степени бюрократического вмешательства. Государство уходит из традиционных сфер регулирования в виртуальные сферы. Виртуальные сферы бюрократического регулирования производны от своих константных аналогов, но отличаются от них неопределенностью объекта управления, отсутствием временных границ решения проблем, абстрактностью и глобальным характером угрозы, преувеличением рисков (не представляют значительной угрозы для влиятельных общественных групп). Процесс решения «виртуальной проблемы» дает возможность постоянно привлекать дополнительные ресурсы, изменять приоритеты государственного управления, мобилизовать население, конструировать общественное мнение в заданном ключе. Условием формирования виртуальных сфер бюрократического регулирования является их производность от своих константных аналогов. В противном случае потенциал «удобной» социальной проблемы будет недостаточен для инициирования борьбы с ней. Р.Инглхарт показал, что происходит модификация господствующих системы ценностей и институциональной структуры. Сознание людей постматериального мира формируется производной реальностью. Виртуальный образ мира слабо подвержен коррекционным воздействиям со стороны константной реальности. СМИ в принципе не позволяют выработать связное неагажированное миросозерцание. Они культивируют убежденность в предсказуемости и контроле окружающего мира. Эта убежденность укоренена в виртуальном пространстве и подвержена манипулятивным воздействиям. Целью подобного рода воздействий могут быть как стабилизация общественно-политической обстановки, так и ее дестабилизация. «Политика чрезвычайного положения» позволяет, во-первых, переключать внимание населения от неотложных задач, решение которых по каким-либо причинам невозможно или нежелательно. Во-вторых, расширять пределы компетенции и возможности бюрократического вмешательства. Для описания происходящих изменений могут быть использованы концепции «информационного общества». Прогнозы Э.Тоффлера частично сбываются. Но адхократический плюрализм оборачивается отсутствием реального выбора. Ускорение «оборачиваемости» отношений индивида с организациями и глобальная мобильность приводят не к «шокированию» общества, а к его дальнейшей поляризации. Остается актуальным техносциентизм социальной философии Д.Белла в части, определяющей отношение знания к власти как подчиненное. В сетевом обществе (М.Кастельс) артикуляция интересов локальных групп происходит в рамках удовлетворения господствующих интересов элит. Цель создания виртуальных сфер бюрократического управления – стимулирование артикуляции разнообразных общественных интересов в жестко заданном режиме. Контроль власти со стороны населения утрачивается. М.Кастельс не указывает на проблему репрезентации константной реальности в мультимедийном пространстве, так как убежден в том, что развитие мультимедиа приведет к интегрированию всех возможных форм выражения интересов (возрождение «публичной сферы» Ю.Хабермаса). Однако смешение многообразных форм выражения интересов не может привести к возникновению «рационально-приемлемой политики». Включенных во взаимодействие будет неизмеримо больше, чем взаимодействующих. В целях снабжения первых «ограниченным количеством заранее «упакованных» вариантов выбора» должна трансформироваться система господства. Это обнаруживается в феномене виртуализации сфер бюрократического управления. Понятие «жизненный мир» соотносится с термином «константная реальность» Ю.Хабермаса. По мере рационализации жизненного мира процесс взаимопонимания усложняется, происходит сегрегация жизненного мира на множество слабо связанных между собой субмиров. Игнорирование реальных и инициирование виртуальных сфер регулирования со стороны государства становится действенной стратегией. Э.Гидденс разъединяет зоны бюрократического управления и решения вопросов собственной идентичности. Подобное разъединение («сецессия») – необходимое условие виртуализации. Постоянная трансформация социальных практик характеризуется стабилизацией политических и экономических институтов. Иначе говоря, стабилизация базируется на деконвенционализации общепринятых условностей и кодексов поведения («общество риска»). Повышение уровня рефлексивности общества подразумевает увеличение сбора информации и накопления кодифицированного знания. Появляются интенсифицированные рефлексивные институции, вырабатывающие тактику и стратегию общественного развития. При этом учитывать интересы всех членов «индивидуализированного общества» (З.Бауман) нет необходимости. Используется механизм, базирующийся на построении гипотетических когорт, разработке множественных сценарных моделей их поведения и формировании необходимых для реализации наиболее предпочтительного варианта развития событий детерминант. Факторы, которые учитывают члены когорты при определении линии своего поведения, могут быть сведены к трем группам. 1. Реальные детерминанты (социальные условия, константная реальность). Воздействуют на политический процесс постольку, поскольку участвуют в формировании потока информации, связанной с политикой. В данных условиях роль СМИ становится ключевой. 2. Тип восприятия социальной реальности членом когорты. Определяется объективированной системой социальных иллюзий, закрепленных в государственном и административном праве (В.Макаренко), а также социальным бессознательным (иррациональные ожидания, интуитивно-чувственные образы мира в форме верований, мифов, ритуалов, традиций и обрядов). 3. Социальные связи. Обусловлены выбором индивидов и потому вероятностны. Тем не менее, выбор индивидов может быть предсказан при помощи построения моделей влияния. Глобализационное разрушение традиционных социальных связей облегчает задачу формирования детерминант. Модели поведения должны учитывать все многообразие факторов. Но большинство граждан недостаточно информировано о происходящих политических процессах. Принимая политическое решение, они сводят решение сложных проблем к более простым операциям. Использование индивидом подобных когнитивных механизмов создает условия для введения в систему его координат детерминант, не имеющих отношения к социальной реальности или имеющих к ней опосредованное отношение – виртуальных детерминант. |
Похожие:
 | Феномен социального паразитизма в современном обществе: социально-философские аспекты |  | Феномен социального одиночества в современном российском обществе І. теоретико-методологические основы исследования феномена социального одиночества |
| «Наука в современном информационном обществе» Оргкомитет международной... Фгос спо по специальности 080014 Экономика и бухгалтерский учет (по отраслям), утвержденный Министерством образования и науки РФ... | | Рабочая программа дисциплины История и методология науки управления ХХ1 века; формирование целостного представления о менеджменте как науке, практике и искусстве управления; адаптация ключевых проблем... |
| «Общественная позиция и роль гуманитария в современном мире» Может ли гуманитарий претендовать на роль духовного лидера в современном обществе? | | Методические рекомендации к изучению дисциплины Политический консалтинг в современном обществе представляет собой один из наиболее действенных инструментов управления политическими... |
| Темы курсовых работ и рефератов по предмету теории и методики физической... Курс на расширение массовости и совершенствование качества физкультурного движения в современном российском обществе | | Т. Ю. Сидорина Рассматривая особенности развития общества в разные... В (пост)современном обществе появляются симптомы феномена, получившего название «конец труда». Этот феномен можно рассматривать как... |
| Лоббизм. Влияние элиты на общественные процессы цели урока: ученики... Цели урока: ученики должны знать понятие лоббизм, понимать его роль в обществе, различать виды элит, опасность существования политических... | | Примерные темы рефератов, курсовых работ Особенности реформирования системы государственного управления России на современном этапе |
| «Суррогатное материнство как социально-нравственное явление в современном обществе» Тема: «Суррогатное материнство как социально-нравственное явление в современном обществе» | | Задачи: образовательные: познакомить обучающихся с правовой базой... РФ, раскрыть роль образования в современном обществе, обозначить наиболее острые проблемы в этой области и пути их решения |
| Молодёжь в современном обществе.(Учитель-никулина в. В. Урок по учебнику... Тема: Молодёжь в современном обществе.(Учитель-никулина в. В. Урок по учебнику кузовлева в. П. 10 Класс) | | Урок «О чем рассказывают гербы и эмблемы беседа на тему «Символы... «О чем рассказывают гербы и эмблемы беседа на тему «Символы и эмблемы в современном обществе», второй урок «О чем рассказывают гербы... |
| Психология человека в современном мире том 6 Духовно-нравственное... Советом по оснащению содержания регионального образования квалифицированными авторскими программами при институте усовершенствования... | | Программа работы конференции предполагает работу нескольких секций... Пермский институт экономики и финансов приглашает Вас принять участие в работе IV всероссийской ежегодной научно-практической конференции... |
