Nathan Schwartz-Salant The Black Nightgown The Fusional Complex and the Unlived Life

57 зируемых. Когда я спросил, как он воспринимал ее, стало ясно, что в их взаимодействии господствует серьезное состояние сли­яния. Он говорил, что чувствует, как анализируемая хочет «пол­ностью приклеиться ко мне», что он задыхается, что ему не хва­тает пространства. Пока Норман продолжал описывать свои реакции, я испы­тал новый инсайт. Как и анализируемая, обнаружившая аспек­ты сильного комплекса слияния, подруга Нормана была глубоко захвачена своим собственным комплексом слияния и не способ­на была функционировать как отдельное Я, всегда пытаясь за­цепиться за каждое его слово, жаждала физически быть рядом, хотя в то же время была полностью отчужденной и дистанци­рованной. В такие моменты Норман чувствовал отвращение, когда она прикасалась к нему. «Раболепная», с презрением от­зывался он о ней; она могла молчать, словно немая, совершенно не в состоянии привнести в реальность хоть что-то свое, хоть какую-то мысль. Она настаивала на том, что хочет лишь быть с ним, однако никогда не приглашала его в свою квартиру; в ее поведении было много и других противоречий. Норман замечал, что больше всего боится того, что он видел как глубинное ядро безумия и ярости как в своей подруге, так и в анализируемой. Он понимал также, что его страх заразиться без­умием своей подруги напоминал ему ранние переживания, каса­ющиеся матери. Похоже, мы приближались к главному: комплекс слияния его подруги отвращал его, ему приходилось принижать ее, ибо он боялся ее, точно так же, как он ощущал и боялся мате­ри. Узнав об этом, возможно, он сможет изменить поведение. Не тут-то было. На следующей сессии Норман вновь на вы­соких оборотах выкладывал байки о своей «кошмарной» под­руге, особенно упирая, как бывало часто, на ее «глупость» как юриста. Он утверждал, что лучше разбирается в законах, чем она; однако у нее были полномочия, отсутствующие у него. Что привело к наступлениям на другом фронте. Тогда как подруга была известным юристом, у него не было официальной серти­фикации психотерапевта, стало быть, на его взгляд, она была коллективно в большей степени признана, чем он. Когда они встретились, он верил, что их отношения приведут к большей степени признания его заслуг в их социальном круге. Важные сновидения показали, насколько, отчаянно Норман хотел при- 58 знания. С их помощью мы начали вскрывать интенсивные уров­ни зависти, которой он стыдился. Но все же никакой передыш­ки в заградительном огне против его подруги. Прошло несколько месяцев, а атаки Нормана продолжались с тою же силой обиды, какую он продемонстрировал в первый раз. Тогда, по причинам, которым я рационально не могу по­нять, я начал видеть Нормана по-другому. Я почувствовал тон­кие волокна, простирающиеся ко мне и соединяющие нас. В от­личие от приятного, почти союзнического состояния, которое я испытывал с Кайлом, поле между мною и Норманом было дис­комфортно, будто бы не просто соединяло нас, но и откачивало мою энергию к нему каким-то липким и отчасти опасным обра­зом. Похоже было, что единственной целью этой тонкой связи было привязаться ко мне, а не быть проводящим путем для сов­местного потока энергии. Я мог ощущать поле с Норманом, в котором мы пребывали оба. Сначала мы были объектами поля. Затем, качнувшись в сто­рону субъектов, я ощутил очень тонкую ментальную связь, по которой мы были, однако, соединены гораздо меньше. Я чувс­твовал, будто мы разговариваем друг с другом через Большой Каньон, и хотя и раньше я мельком замечал оппозицию слияния-дистанцированности, все же я думал, что наша связь крепче. Я рассказал Норману об этом переживании, во Многом так же, как я описал схожее состояние Кайлу. И так же, как Кайл, как и любой анализируемый, с которым я встречался на этих уровнях через столь тяжело заработанное восприятие, Норман подтвердил одновременность некоей тонкой сенсорной связи и ментальной разъединенности. Это состояние было там, было качеством, присутствующим между нами, было видимым. В течение нескольких следующих мгновений отношения Нормана с его подругой приобрели новую прозрачность. Он понял, что состояние, испытанное им со мной, было тем же са­мым, что он ощущал с ней. Наша следующая встреча состоялась две недели спустя, и впервые Норман не упоминал о своей подруге. Ближе к концу сессии я отметил это и спросил его, почему. Единственное хоть чего-то стоящее объяснение, сказал он, — это то, что последняя сессия произвела на него сильное впечатление. Легкий остаток его презрения к подруге еще оставался, указывая на уровни за- 59 виста, с которыми еще предстояло встретиться. Однако переме­на была кардинальной; он начал чувствовать сострадание к под­руге, и фактически, его неуважение к ней исчезло.' Почему подобный опыт обладает столь мощным воздействи­ем? Называние состояния, в том виде, в каком оно существует здесь и сейчас, похоже, наделено властью, далеко превосходя­щей любую интерпретацию или достигнутый другим способом инсайт, и во многом похоже на ощущения человека, переживше­го яркое видение. Этот акт называния должен быть наблюдени­ем за явлениями, постигнутыми в геометрии поля, в четвертом измерении. Прежде чем выдать анализируемому утверждение, наподобие: «Я чувствую себя полностью связанным и даже сплавленным с вами, но в то же время не чувствую вовсе ника­кой связи», колеблющаяся природа поля должна чувствоваться на ощупь, так, чтобы аналитик ощущал себя, словно бы запер­тым вместе с анализируемым в поле, обладающем свойствами геометрии бутыли Кляйна. В ином случае подобное утвержде­ние будет воспринято как осуждение, а не как что-то, в чем оба человека пребывают вместе. Только такое осязаемое понимание взаимного качества поля обладает творческим потенциалом. * * * Часто комплекс слияния по большей части пребывает во внут­ренней детской части личности. Это особенно ярко видно было в моей работе с Элен, работе, результатом которой была поисти­не замечательная трансформация способности сепарироваться в отношениях и проявление самости, и все это произошло через восприятие присутствия комплекса слияния. Изначально мы сосредоточились на том, что Элен избегала глубоко сидящих в ней негативных чувств к матери, восходящих, как казалось, к излишней озабоченности ее матери всем внешним и, в особенности,— к материнским двойным посланиям. Вот один из примеров: Элен, которой было тогда четыре года, было сказано пойти поиграть на улицу; дело было после дождя, и на улицах было мокро и грязно. Мать одела ее во все белое и велела не запачкать Ни туфли, ни одежду. Когда Элен впервые рассказала мне об этом, она настолько сильно диссоциировала (типичная за­щита против таких разрушающих сознание посланий), что прос­то думала, что мама заботилась о том, как она выглядит. 60 Комплекс слияния Элен я обнаружил, лишь проработав с ней двадцать пять лет. Поводом, который, наконец, раскрыл мою способность воспринимать его существование, была не­минуемость смерти ее матери. Она чувствовала нависающую утрату и говорила о чувстве любви к матери. С горечью, кото­рая казалась искренней и взвешенной («Мама была сложной, но всегда со мной»), она припомнила фантазию предыдущего дня, в которой воображала себя молодой девушкой. Рассказы­вая фантазию, она, похоже, превратилась в ребенка, стала гром­ко всхлипывать и делать конвульсивные движения. Потом ей удалось отделиться от этого внутреннего, детского состояния и возвратиться к более взрослому статусу, но эти колебания про­должались еще несколько раз. Я подумал, что горе и любовь Элен были ожидаемыми реак­циями, независимо от того, насколько сложными были ее отно­шения с матерью. И в то же время я ощущал также, что я «нор­мализую» ее поведение, потому что во внезапной и взрывной природе ее эмоций было нечто странное, как и в манере, с кото­рой она резко остановилась и вернулась обратно к взрослости. Я снова спросил ее о «ребенке», и после еще одного присту­па Элен потрясло следующее воспоминание из предыдущего дня. Она вспомнила, что в фантазии ребенок чувствовал себя «пол­ностью приклеенным», как она сказала, к матери. Она никогда не использовала этот образ раньше и никогда не говорила о таких глубоких состояниях слияния; казалось, их вовсе не было в ее от­ношениях с матерью, и я никогда не чувствовал их между нами. Несколько дней спустя, для того, чтобы дальше исследовать интенсивное «приклеенное состояние», Элен попыталась вернуть­ся к фантазии о ребенке. Однако «ребенок не говорит. Словно бы этот ребенок полностью отрезан от меня и живет за стеклом». Эта детская часть психики Элен была новым и неожидан­ным открытием глубокой и скрытой правды о ее отношениях с матерью. В ее переживаниях с образом ребенка мы видим от­сутствие пространства между субъектом и объектом, а также полную отрезанность, без какой-либо возможности словесной коммуникации. (Оппозиции комплекса слияния Элен на этой стадии проявлялись как последовательность состояний, осозна­ние которых было полезно для меня как указание на существо­вание комплекса. Однако, такое осознание обычно не является 61 трансформирующим для анализируемого, как это бывает при восприятии оппозиций, присутствующих одновременно, что Элен испытала позже). До того как она обнаружила ребенка в фантазии, Элен пол­ностью отрицала свой гнев на мать и использовала любопытные коллективные заявления, типа: «Нужно любить свою мать». Эти заявления звучали странно и резали слух, словно бы Элен не столько верила в десять заповедей, сколько отождествлялась с ло­зунгом, который, не продумав, применяла к своей жизни, и будто бы она использовала слова, чтобы отделаться от чувств, а не со­общить что-то. И только после того, как Элен смогла увидеть эту детскую часть своей души в своей привязанности к матери, она смогла начать испытывать к матери чувства, идущие от сердца. На следующей сессии Элен рассказала мне нечто новое о своей фантазии о «прилепленном» к матери ребенке. Когда она увидела этот образ, ее взрослое Я почувствовало себя привя­занным к матери и испытало сильное желание отделиться, но это было трудно, и на несколько мгновений она почувствовала очень неловкое, неудобное состояние одновременной «прикле­енности» к матери с одной стороны и эмоциональной и мен­тальной разъединенности с ней — с другой. Когда же я спросил ее, почему она сразу не рассказала об этой части ее фантазий­ного опыта, она смогла лишь ответить: «Мне было плохо, мне не понравилось это чувство». Она в основном сосредоточилась на том, чтобы «избавиться» от этих плохих чувств, а не на том, чтобы вместить их и сфокусироваться на них; но теперь это ста­ло меняться. В открытом у Элен комплексе слияния было некое трансфор­мирующее качество, что делало ее случай очень похожим на пе­ремены, происшедшие в Нормане. Отношения Элен с матерью изменились. Она смогла сопровождать мать на пути к смерти уже не как ошарашенный ребенок, но как взрослая женщина в печали, которая лелеяла свою мать как источник и силы, и стра­даний в своей жизни. Элен рассказала об эпизоде, показавшемся ей примечатель­ным: бездомная женщина подошла к ней на улице и попроси­ла помощи. По словам Элен, впервые в своей жизни она смогла сказать «нет». Она подчеркнула, что это было совершенно но­вым действием для нее. Никогда раньше не выказывала она по- 62 добной способности к сепарации от кого-то. Элен на тот момент было восемьдесят, а мать ее умерла в сто три года. Весьма распространены случаи, как было и с Элен, когда ком­плекс слияния глубоко скрыт внутри психики (здесь в виде внут­ренней детской части) и порождает симптомы, кажущиеся труд­ноизлечимыми, тогда как сам комплекс остается невидимым для любой формы восприятия. Уровни замешательства и безумные оппозиции, пронизывающие поле анализируемых, подобных Элен, казалось бы, не позволяют ощутить его до того мгновения прозрения, когда странные оппозиционные состояния слияния и дистанцирования можно, наконец, мельком увидеть. Характерно, что подобные исследования ведут также к вос­становлению воспоминаний. К примеру, Элен припомнила, как динамика «прилепленного» и не-связанного состояния всегда порождала ужасное чувство, когда она была с матерью. То есть она не могла в достаточной степени контейнировать и сознавать чувства боли от пребывания с матерью, от невозможности ни отделиться от нее, ни быть по-настоящему связанной с ней. Сейчас я начал чувствовать (впервые за время моей более чем двадцатипятилетней работы с Элен), что между нами есть связь, которая есть нечто большее, чем просто ее желание, что­бы кто-то забрал у нее ее «плохие чувства» во время редких мо­ментов контакта. Ее психотический процесс уменьшился, и на­чало проявляться ощущение себя личностью — наконец-то, в восемьдесят три года. * * * Обнажение комплекса слияния — это начало вливания энергии в процесс индивидуации, который способствует интеграции ранее бессознательного материала или включает в себя темы, долгое время отрицаемые — темы творчества или конфликтов в отношениях, или страха воплощения, или определенной фазы работы с трансферными отношениями. В случае Элен фокус сдвинулся к переносу и другим объектным отношениям. Нор­ман встал лицом к лицу с тем, что увидел, наконец, что он и подруга — разные, отдельные люди. Как часто случается, было и несколько регрессивных возвращений к комплексу слияния с ней, сопровождаемых отголосками его прежних жалоб, пока он окончательно не набрался мужества и не совершил прорыв 63 в сторону воплощения. Это включало в себя переживания тре­воги, прежде замаскированной миром слияния и его проекци­ями. Кайл, в конце концов, осознал, что инкорпорировал тре­вожность своей матери, и отношения переноса стали средством для развертывания его индивидуального процесса. Во всех этих случаях самость оживала по-своему, что вело к живому и осяза­емому чувству идентичности и к дальнейшему развитию отно­шений с бессознательным. Многочисленные колебания между прогрессивным движе­нием к новому отношению к жизни и поведению и регрессом обратно, в ограниченную сферу комплекса слияния, сопровож­дают это путешествие, вернее, являются существенной его час­тью. Умение ценить таинство проявляющейся в этом процессе самости оказывается наиважнейшим, поскольку комплекс сли­яния ныне вездесущ. 4. Вездесущность После десяти лет настойчивых усилий женщина, нако­нец, закончила работу над книгой. Однако ей никак не удавалось написать пятистраничную аннотацию для своего агента; каждая попытка превращалась в гнетущую муку. Если друзья спрашивали ее о книге, она стыдилась и терялась, оттого что не могла внятно и кратко передать, о чем, собственно, ее труд; порой она словно немела. Ее беспокоило, что она теряет память. Я был знаком с ее работой и говорил с ней о важности глав­ной темы этой книги в надежде, что это поможет ей скачком восстановить способность мыслить. Она ответила: «Да, но не это главное. Главное — то, что в моей неспособности говорить о книге — то же, что я чувствую, пытаясь говорить сейчас с вами — я не могу ни мыслить, ни произнести ничего, и я часто чувствую себя так». Ее ответ помог мне перейти на другой уровень работы; мои старания помочь на самом деле представляли собой компуль-сивный поиск знакомого решения, некоего освобождения от моего собственного дискомфорта в разговоре. Благодаря этому наблюдению я смог несколько дистанцироваться и начал видеть, что моя анализируемая находится в столь глубоком слиянии с собственной книгой, что утратила способность размышлять о написанном. Оно превратилось для нее в размытое пятно, все ее попытки растворялись в нем, а любой психический контейнер, который ей удавалось создать, оказывался фрагментированным. Она даже не могла вспомнить, что только что рассказала мне о своей неспособности мыслить и говорить. S - 8869 65 Когда я, наконец, смог почувствовать тягу слияния с анали­зируемой (проявившуюся в моем навязчивом поспешном же­лании порассуждать о содержании книги), и одновременное отсутствие связи с ней (заметное по ее реакции на мои слова), я осознал присутствие комплекса слияния — оживающего как между нами, так и между ней и книгой. Комплекс, воспринима­емый в пространстве между нами здесь и сейчас, теперь можно было назвать, и это освободило ее от агонии. Через несколько дней она достигла нового равновесия, в котором ее книга стала «объектом», поддающимся обдумыванию. И без всяких затруд­нений она смогла рассказывать, о чем книга. Комплекс слияния — определяющий фактор во многих по­добных унизительных сложностях— может маскировать эту свою функцию. В данном случае мы с писательницей начали борьбу с ее комплексом слияния задолго до этого эпизода, так что относительно малых стараний оказалось достаточно для ус­тановления факта его существования. Несколько лет спустя после опыта, описанного мною в гла­ве третьей, анализируемая, которую я назвал Элен, подбирала себе художника-декоратора— ей нужно было обставить дом. Она встретилась с художницей-декоратором, и та сказала ей, что у нее есть поставщик, который особенно хорош в подборе и наклейке обоев. Элен заплатила декоратору за консультацию, но решила больше не пользоваться ее услугами, поскольку, как она сформулировала, «что-то между нами было не так». Одна­ко затем Элен оказалась в ужасном и болезненном состоянии внутреннего конфликта. Может ли она позвонить поставщику обоев, порекомендованному декоратором, если решила не поль­зоваться услугами последней? Этично ли это? После нескольких сессий, проведенных в агонии перед лицом решения, которое выглядело очевидным — ведь она оплатила консультацию, в чем же проблема? — Элен, наконец, смогла ясно понять, что же она испытывала: «Мне очень тревожно, глубоко, в самой сердцевине. Я слов­но бы приклеена к декоратору, словно я полностью вверила себя ей и несу ответственность за то, чтобы пользоваться ее услугами, несмотря на то, что заплатила ей, и что даль­нейших договоренностей между нами нет. Самой позво- 66 нить поставщику — это слишком, словно я упаду в глубо­кую дыру или растворюсь, если не привлеку и декоратора к делу. В конце концов, это она дала мне рекомендацию». Взбешенный абсурдом ситуации, я все-таки смог свести к минимуму несколько собственных вспышек, в которых призы­вал ее быть реалистичной, когда сообразил, что это была акти­визация ее комплекса слияния. «Это он», — почувствовала она немедленно; что-то щелкнуло внутри нее, словно «кусочки ре­буса встали на место». Художница-декоратор стала для нее ма­мой, которую она не могла переносить, но от которой не могла отделиться. Комплекс слияния не исчезает. Скорее, он может лишиться энергии и впасть в спячку, чтобы затем, позже, опять появить­ся. В этом случае способность увидеть его и назвать становится действием, позволяющим произойти сепарации.

Похожие:

	Разработка урока на тему: "Animals in our life" Научить учащихся общению на английском языке (аудированию, говорению, письму) по теме: «Animals in our life». Употреблять Present...		The verbs to make the sentences. Remember Complex Object (I, II, III)
	Конспект урока английского языка в 9 классе «Книги в нашей жизни».... Цель: к концу урока учащиеся смогут рассказать о книгах, которые они читают и почему		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Одним из решений данной проблемы может быть разработанная мной дидактическая игра «a black Wizard's Castle»
	М. С. Кузнецов a dicision of the exports and import problems of russian... Решение проблем экспорта и импорта машиностроительного комплекса россии на основе синергетического подхода		“Здоровье“ Оборудование: выставка творческих работ учащихся “ Healthy way of life”, которые они готовят заранее
	«Mass media in people’s life» Конспект занятия по дополнительной общеобразовательной программе «Клуб любителей английского языка»		Конспект урока-презентации по английскому языку с применением технологии... План-конспект урока-презентации по английскому языку с применением технологии развития творческого мышления в 9 классе на тему “Healthy...
	Конспект Оборина Т. П Цель урока: формировать коммуникативную компетенцию учащихся на основе изученных ле, речевых и грамматических структур по теме «School...		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Открытый урок английского языка в 6 классе «What is a family in a person’s life?»
	Разработка урока “Animals in our Life” Мбоу «Каратунская средняя общеобразовательная школа с углубленным изучением отдельных предметов» Апастовского муниципального района...		Урок №63 Тема: Do you use Modern Inventions in your life? Цель: обучающая: закрепить пройденный материал; тренировать навык определения предложений в тексте, данных конструкций в речи
	Конспект открытого урока в 5 «A» классе Тема: «Спокойная жизнь» “a quiet Life” Развитие у учащихся навыков выразительного чтения и умения извлекать нужную информацию		Урок круглый стол «Спорт-это жизнь» (The Round table “Sport is Life”) Воспитывать уважение к людям с ограниченными возможностями, пропагандировать здоровый образ жизни
	Оценки успеваемости студентов 5 курса План-конспект урока-презентации по английскому языку с применением технологии развития творческого мышления в 9 классе на тему “Healthy...		Robin Skynner John Cleese life and how to survive it arrow Books Жизнь и как в ней выжить. — Пер с англ. М. Ю. Маслова. — м.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. — 368 с