А. Б. Гофман. Теории традиции в социологической традиции: от Монтескье и Бёрка до Макса Вебера и Хальбвакса. Предшественники социологии
Скачать 0.77 Mb.
|
| уже существующее общество. А фундаментальной предсуществующей основой общества является совокупность традиций, воплощенных в «коллективном сознании». В связи с этим он специально доказывает недостаточность только договорных отношений для поддержания социальной солидарности (на этот пункт у Дюркгейма в свое время обратил особое внимание Толкотт Парсонс). Договор, согласно французскому социологу, предполагает определенную ценностно-нормативную регуляцию, которая в него встроена и без которой он не может эффективно функционировать. «Социальное действие дает себя знать не только вне договорных отношений, но и в самих этих отношениях. В договоре не все договорно».70 Иными словами, Дюркгейм утверждает, что даже современные рациональные социальные отношения не могут существовать без священной ценностной основы, основанной в значительной мере на традиции. Для дюркгеймовской трактовки традиций, как и других социальных явлений, характерен акцент на их принудительном и внеиндивидуальном характере. «Жизнь группы, - пишет он, - не является делом индивидуальных воль, но она целиком управляется навыками, обычаями, традициями»71. Именно традиции и однопорядковые с ними явления, такие как обычаи или обряды, он нередко использует в качестве примеров социальных фактов и их характерных свойств: принудительности и внешнего по отношению к индивидам существования. В противовес Габриэлю Тарду, который, хотя и констатировал чередование эпох традиционных, основанных на обычае, и «инновационных», основанных на «моде», все же исходил из того, что упадок традиционного начала представляет собой лишь мимолетное отклонение от нормы, Дюркгейм в целом постулирует неуклонное и повсеместное ослабление традиции в истории. Даже в случае происходящего время от времени в разных обществах возрождения традиционности она утрачивает былую силу и действенность. Для того, чтобы понять это, необходимо, с его точки зрения, сравнивать между собой социальные типы в соответствующие, аналогичные фазы их развития, а не с непосредственно предшествующими: «Новые общества, заменяющие исчезнувшие социальные типы, никогда не начинают своего пути точно там, где последние остановили свой. Да и как это возможно? Дитя продолжает не старость или зрелый возраст своих родителей, но их собственное детство. Значит, если хотят представить себе пройденный путь, то нужно рассматривать сменяющие друг друга общества только в одну и ту же эпоху их жизни. Нужно, например, сравнивать средневековые христианские общества с первобытным Римом, последний – с начальной греческой общиной и т.д.»72. Продолжая это рассуждение применительно к оценке общего влияния традиций в процессе социальной эволюции, он пишет: «Конечно, если сопоставлять конец одного общества с началом того, которое за ним следует, то мы констатируем возврат традиционализма; но эта фаза, с которой начинает всякий социальный тип, всегда гораздо менее сильна, чем она была у непосредственно предшествующего типа. Никогда у нас нравы предков не были объектом того суеверного культа, которым они пользовались в Риме… Иными словами, авторитет обычая уменьшается постоянно»73. Универсальное уменьшение традиционности сопровождается, по Дюркгейму, общим уменьшением интенсивности и масштабов религиозности; по существу, это один и тот же процесс. Среди факторов, ослабляющих влияние традиции, он выделяет рост географической и социальной мобильности, миграций и урбанизации. Эти процессы подрывают авторитет традиций и одновременно стимулируют тенденцию к инновациям, в частности, вследствие уменьшения влияния старших поколений на младшие и прогрессирующей автономии последних по отношению к первым: молодые люди чаще и раньше покидают отчий дом и вместе с тем освобождаются от воздействия привычной социальной среды. Старики – реальное воплощение традиции и живые посредники между прошлым и настоящим. С развитием цивилизации авторитет, власть и почитание старшего поколения ослабевают. В современных обществах происходит нивелирование возрастных различий и усиление равенства между возрастными группами: «Стариков более жалеют, чем боятся. Возрасты нивелированы. Все люди зрелого возраста относятся друг к другу почти как равные. Вследствие этого нивелирования нравы предков теряют свое влияние, ибо они не имеют у взрослого человека авторитетных представителей»74. Важнейшее значение для интерпретации Дюркгеймом традиций и инноваций имеет его понятие аномии, которое впоследствии заняло важное место в социологической теории, в социологии права, морали, отклоняющегося поведения и т.д.75 Этот термин был изобретен в 1885 г. его современником и соотечественником, популярным на рубеже ХIХ-ХХ вв. философом и социологом Жаном-Мари Гюйо (1854-1888). Для Гюйо аномия выступает как позитивная черта, неизбежная и желательная, характеризующая грядущую подлинную нравственность, предполагающую индивидуализацию нравственных норм и верований и не нуждающуюся ни в идее долга, ни в санкциях. Дюркгейм дает этому понятию прямо противоположное истолкование. С его точки зрения, сущность морали как раз и состоит в наличии обязательных норм, нарушение которых влечет за собой применение социальных санкций. Соответственно, отсутствие нормативного регулирования или его ослабление он считает признаком болезненного или кризисного состояния не только морали, но и общества в целом. По Дюркгейму, существует своего рода антропологическая потребность индивидов, во-первых, социальной и групповой принадлежности, во-вторых, в социально-нормативном регулировании. В работе «О разделении общественного труда» (1893) он рассматривает аномию как одну из анормальных форм разделения труда, порожденную временным ослаблением социальной регламентации, обеспечивающей необходимое согласование разделенных функций. Экономические и индустриальные институты европейских обществ оказались лишенными нравственного и правового регулирования, что является симптомом болезненного состояния социального организма. В работе «Самоубийство» (1897) аномия трактуется как категория, характеризующая ценностно-нормативный вакуум, типичный для современных индустриальных обществ. Сталкиваясь с этим вакуумом, с отсутствием привлекательных и приемлемых социальных целей, человек оказывается во власти необузданных и безграничных желаний, потребностей, импульсов, что порождает всякого рода проблемы и бедствия, в том числе и рост числа самоубийств. С 1902 г., со времени опубликования предисловия ко второму изданию книги «О разделении общественного труда», Дюркгейм понятие «аномия» больше не использовал. Впоследствии это понятие было возрождено в американской социологии, прежде всего в работах Т. Парсонса и Р. Мертона, но его истолкование в данном случае существенно отличалось от дюркгеймовского. Необходимо подчеркнуть, что согласно Дюркгейму упадок традиционного начала и утверждение рационального сами по себе не содержат в себе аномию. Процесс перехода от обществ с механической солидарностью к обществам с органической солидарностью вследствие прогрессирующего разделения общественного труда и связанные с этим метаморфозы коллективного сознания, о которых шла речь выше, иными словами, - от традиционного к современному индустриальному, «рациональному» обществу, - составляет, в его истолковании, базовую тенденцию социальной эволюции. Этот процесс начался в ХУIII веке и продолжается вплоть до той эпохи, которую он мог считать современной. Аномия же заключается прежде в том, что упадок традиций, вполне «естественный» и «нормальный», слишком затянулся и в течение длительного времени не находит себе необходимой и достойной замены в сфере идеалов. Кризис состоит в современной реальной «анормальности», которая никак не сменяется идеальным, желанным или гипотетическим «нормальным» состоянием, при котором разделение труда будет осуществлять предназначенную ему солидаризирующую функцию, а аномия и другие проявления современного кризиса будут преодолены. Аномия и кризис, таким образом, заключаются не в переходе от традиционализма к рационализму, а в «анормальной» пустоте и неопределенности в сфере норм, ценностей и идеалов вместо «нормальной» заполненности и определенности этой сферы. В отличие от Маркса, для которого современный кризис носит прежде всего экономико-политический характер, Дюркгейм, как и Конт, считает его религиозно-нравственным по существу. При этом главная проблема, с его точки зрения, состоит опять-таки не в упадке традиций как таковых, а в отсутствии их замены соответствующими идеалами. Вот лишь два его высказывания, иллюстрирующие его позицию: «…Теперь традиционная мораль подорвана, и никакая другая не сформировалась, чтобы занять ее место. Старые обязанности потеряли свою власть, и мы не видим пока ясно и определенно, каковы наши новые обязанности»76, «…Прежние боги стареют или умирают, а новые не родились»77. Из предыдущего видно, что проблематика традиций у Дюркгейма тесно связана с темой социальных идеалов. Последним он придает чрезвычайно большое значение, считая их необходимым условием существования обществ. Собственно, именно в создании и поддержании идеалов он видит одну из двух главных функций религии, наряду с функцией формирования и укрепления социальной солидарности. «Общество не может ни создаваться, ни воссоздаваться без одновременного создания идеала»78. Идеалы близки к традициям во многих отношениях. И те и другие являются носителями, воплощением или вместилищем социальных норм и ценностей. И те и другие содержат в себе элемент священности, поскольку священным характером обладает их общий источник – общество. Наконец, и это наиболее любопытно в дюркгеймовской теории, они могут превращаться и превращаются друг в друга. В своем докладе на Международном Философском конгрессе в Болонье (1911) Дюркгейм формулирует своего рода краткую философию истории, построенную на интерпретации соотношения и роли традиций и идеалов. В этой работе он утверждает, что в историческом развитии наблюдается чередование двух сменяющих друг друга периодов: «творческих», или «новаторских», с одной стороны, и «обыденных», с другой.79 Очевидно, что в данном случае он воспроизводит различение «критических» и «органических» периодов в социальном развитии у Сен-Симона и Конта. Но он вносит в истолкование этих периодов существенные изменения и уточнения. «Творческие» периоды – те, в которые создаются великие идеалы, служащие основой и стимулирующие развитие цивилизации. Это время массового эмоционального возбуждения, более тесного сближения между людьми, усиления и учащения всякого рода собраний, усиления активности обмена идеями. К таким периодам, согласно Дюркгейму, относятся: «…великий христианский кризис; движение коллективного энтузиазма, толкавшее в ХII-XIII вв. в Париж любознательных европейцев и породившее схоластику; Реформация и Возрождение; революционная эпоха (имеется в виду эпоха Великой Французской революции – А.Г.); великие социалистические потрясения ХIХ в.»80. В это время социальная жизнь чрезвычайно интенсифицируется, эгоистические и повседневные заботы отходят на второй план, уступая место повсеместному стремлению к идеалу. Идеальное стремится почти слиться с реальным, поэтому «у людей возникает впечатление, что совсем близки времена, когда идеальное станет самой реальностью, и Царство Божие осуществится на этой земле»81. Но эта экзальтация, а вместе с ней и иллюзия, не могут быть длительными: это слишком утомительно. Когда данный критический период кончается, интенсивность социальной жизни, интеллектуальные и эмоциональные контакты ослабевают, индивиды возвращаются к повседневной, обыденной жизни. Все мысли, чувства и деяния «периода плодотворной бури» сохраняются, но уже в форме воспоминаний, которые уже не смешиваются с реальностью, а существуют отдельно от нее. Эти идеалы, опрокинутые в прошлое, по существу, традиционализируются, превращаются в традиции. Они бы угасли, если бы периодически не оживлялись посредством религиозных и светских праздников, публичных церемоний, церковных и школьных проповедей, драматических представлений, художественно оформленных манифестаций. Тем не менее, эти средства лишь частично и слабо возрождают эмоциональное возбуждение новаторских эпох и сами по себе оказывают непродолжительное воздействие. Со временем идеалы вновь оживляются, актуализируются и опять приближаются к реальности, затем снова отдаляются от нее, и таким образом процесс продолжается. Из предыдущего отчасти становится понятным взгляд Дюркгейма на источники фундаментальных социокультурных инноваций. Этими источниками как раз и являются идеалы, «…Идеалы эти – не абстракции, не холодные умственные представления, лишенные всякой действенности. Это главным образом двигатели, так как за ними существуют реальные и действующие силы»82, - говорит он. И сами идеалы являются такими силами, инновационными по своей природе. Они базируются на реальности, исходят из нее, но ее элементы скомбинированы в них по-новому. И эта новизна комбинаций порождает новые результаты, добавляющиеся к уже существующим элементам социальной реальности. Дюркгейм всячески подчеркивает социальную, т.е. коллективную, природу идеалов и инноваций как их следствий, что опять-таки роднит их с традициями. Их моторная сила заключена прежде всего в том, что они, особенно в «новаторские» эпохи, вызывают состояния коллективного энтузиазма и всеобщего эмоционального возбуждения. Для обозначения этих состояний Дюркгейм нередко использует слово «бурление» («effervescence»). Таким образом, дюркгеймовский анализ отчасти перекликается с веберовской интерпретацией харизмы как новаторской и революционной силы, подверженной рутинизации. Однако в противовес Веберу, Тарду и многим другим он не считает источником инноваций индивида. Для него индивид-новатор выступает как такой же представитель коллективного начала, как и индивид-традиционалист. Полемизируя с одним из своих оппонентов, он говорил: «Восстание против традиционной морали вы понимаете как бунт индивида против коллектива, наших личных чувств против чувств коллективных. Я же противопоставляю коллективу тот же коллектив, но больше и лучше осознающий себя»83. (Кстати, в этом утверждении, противопоставляющем традиционной морали «больше» и «лучше» осознающий себя коллектив, явно видна антитрадиционалистская и «модернистская» установка автора). Но даже индивиды - субъекты инноваций – выступают для Дюркгейма как представители социального, коллективного начала. Даже преступление и преступник, нарушающие сложившиеся, традиционные социальные нормы, могут выступать как новаторы, провозвестники иных норм, также социальных, но находящихся в стадии зарождения и становления. Таким образом, преступник-инноватор, выступая против коллектива, может следовать нормам этого же коллектива, но будущим, еще не утвердившимся и еще не осознанным им самим. Характерен в данном отношении пример Сократа, приводимый Дюркгеймом и иллюстрирующий эту ситуацию: «Согласно афинскому праву, Сократ был преступником, и его осуждение было вполне справедливым. Между тем его преступление, а именно самостоятельность его мысли, было полезно не только для человечества, но и для его родины. Оно служило подготовке новой нравственности и новой веры, в которых нуждались тогда Афины, потому что традиции, которыми они жили до тех пор, не отвечали более условиям их существования»84. Очевидно, что самым трудным социологическим вопросом в подобного рода ситуациях является вопрос о том, какие и когда традиции соответствуют условиям существования данного общества, а какие нет. Учитывая это, Дюркгейм постоянно призывал изучать эти условия, прежде чем выносить суждения относительно места и роли тех или иных традиционных институтов и обычаев. Необходимо специально отметить вклад Дюркгейма в изучение такой формы традиционного поведения, как ритуал (обряд). Он осуществил классификацию и скрупулезный анализ различных видов ритуала в религиозной тотемической системе австралийских аборигенов85. Различая негативный (запрещающий) и позитивный культы, он детально проанализировал обряды жертвоприношения, подражательные (миметические), репрезентативные (мемориальные), умилостивляющие обряды. При этом, как и в традициях вообще, он не считал существенными различия между собственно религиозными ритуалами, праздниками, церемониями, с одной стороны, и светскими, с другой. Наоборот, он подчеркивал их принципиальную с социологической точки зрения близость и общность, продолжая тем самым линию Монтескье, Руссо и Конта. «Каково существенное различие между собранием христиан, празднующих главные даты из жизни Христа, или евреями, празднующими либо исход из Египта либо принятие Десяти заповедей, и собранием граждан, отмечающих учреждение нового закона (charte morale) или какого-нибудь великого события национальной жизни?»86, - риторически вопрошал он. Как уже отмечалось, Дюркгейм был убежденным и непоколебимым рационалистом. Это несомненно проявилось и в его анализе инноваций и традиций. Но в то же время, выступая против наивного интеллектуализма, он подчеркивал, что даже самые нелепые с определенной точки зрения обычаи могут быть рациональными и функциональными, если они стали неотъемлемой частью конкретного социального целого. Этим его рационализм отличался от наивного рационализма некоторых просветителей, радикального антропологического рационализма Маркса, а также от того карикатурного портрета современного рационалиста, везде и всегда выступающего против традиций как таковых, который нарисовал М. Оукшот.87 Влияние Дюркгейма на изучение проблематики традиций и инноваций не ограничивалось его собственными исследованиями. Как известно, он создал научную школу, группировавшуюся вокруг основанного им журнала «L’Année sociologique» и оказавшую серьезное воздействие на социальные науки во Франции и за ее пределами. Многие представители дюркгеймовской школы так или иначе затрагивали в своих исследованиях проблематику традиций, тем более что они часто опирались на этнографические и исторические данные, на факты, почерпнутые из жизни архаических или «традиционных» обществ. Это относится, в частности, к трудам таких выдающихся ученых, как лингвист Антуан Мейе (исследования индо-европейских языков), социолог Селестен Бугле (исследования европейского эгалитаризма и индийской кастовой системы), востоковед Марсель Гране (исследования китайской цивилизации) и другим. Обратимся к работам двух последователей Дюркгейма, которые помимо практического применения его идей относительно традиций в своих исследованиях, специально обращались разработке этой темы, в том числе и на теоретическом уровне. |
Похожие:
 | Метод исследования социальных фактов Метод и основные понятия социологии... «Социальное дно» и маргиналы. Понятие «андеркласс». Прожиточный минимум и потребительская корзина |  | Макса вебера Вебер один из крупнейших социологов своего времени, обычно характеризуемый как основоположник понимающей социологии и теории социального... |
| Методические рекомендации по изучению дисциплины «История социологии» России, указать специфические черты русской социологической мысли, проанализировать и систематизировать учения представителей русской... | | Доклад по социологии Социология Макса Вебера Берлина, Фрейбурга, Гейдельберга, Мюнхена. Диапазон интересов и научной деятельности необычайно широк: история древнего мира и исследование... |
| Договор об оказании платных образовательных услуг Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... | | Педагогические технологии герман константинович селевко Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... |
| Ответьте на вопросы: Почему дельфина называют «человеком моря»? Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... | | Задания к варианту №30. Что известно людям о дельфинах с древних времён? Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... |
| Традиции урока Вся культура пронизана традициями. Неспроста. Традиции позволяют нам согласовать свои действия, сосуществовать слаженно | | Роберт Т. Киосаки и Шарон Лечтер "Богатый папа, Бедный папа" Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... |
| Урок знаний «традиции моей семьи» Цель: изучить точки зрения детей и родителей, связанных с понятием «семья» и «семейные традиции» | | Урок обобщения и закрепления знаний (практикум) Составить сравнительную... Знать, что такое страты, социальная стратификация, маргиналы, люмпены, социальная мобильность анализировать теории социальной стратификации... |
| Договор на предоставление платных дополнительных образовательных... Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... | | " Богатый папа, Бедный папа" Книга посвящается родителям всего мира... Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... |
| Программа курса Карл Маркс как социолог: текстологический анализ... Требования к студентам: Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области общей социологии и истории... | | Начать свое сочинение я хотела бы с вопроса: что такое традиции? В нашей семье, а у нас она большая, есть свои семейные традиции. Именно об этом мне хотелось бы рассказать |
