Вебер Г. Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера
Скачать 4.21 Mb.
|
36 чае ребенок тоже будет злиться на родителей, потому что не будет знать, где границы дозволенного. 3. У каждой системы своя совесть Мы установили, что мерилом для совести является то, что ценится в той группе, к которой мы принадлежим. Но каждый человек участвует во множестве разных отношений, интересы которых противоречат друг другу, и принадлежит ко многим системам. Так что если вместе соберутся люди, принадлежащие к разным группам, то совесть у каждого будет своя, а у человека, принадлежащего сразу к нескольким группам, для каждой из них совесть тоже своя, так же и законы привязанности, сбалансированности и порядка в каждой системе свои. Среди воров, чтобы иметь возможность оставаться в группе, человек должен воровать, а в какой-нибудь другой группе именно этого делать нельзя. Но представители этих групп подчиняются их правилам с одинаковой совестью и одинаковым рвением. Таким образом, содержание совести никак не связано с понятиями добра или зла, оно связано с тем, что считается ценностью в данной группе. Человек, появившийся на свет в еврейской семье, чувствует себя хорошо и уверенно, принимая ее веру, если же он от этой веры отрекается, то чувствует себя скверно и ощущает над собой угрозу. То же самое чувство вины и невиновности в аналогичных обстоятельствах испытывают и христиане, и мусульмане. Совесть удерживает нас в группе, как пастушья собака удерживает овец в отаре. Но если обстановка меняется, она, как хамелеон, защищая нас, меняет свою окраску. Поэтому рядом с матерью у нас одна совесть, рядом с отцом — другая, в семье — третья, на работе — четвертая, в церкви — пятая и за столиком в баре — шестая. То, что на пользу одной системе, может повредить другой, и что приносит нам невиновность в одной, сталкивает нас в виновность в другой. Похоже, что за один и тот же поступок мы оказываемся перед многими судьями, и пока один зачитывает нам приговор, другой нас оправдывает. Итак, рассчитывать на невиновность — дело безнадежное. Если знать, что чувства вины и невиновности — это средства, помогающие нам ориентироваться, чтобы мы могли нормально существовать в определенных отношениях, тогда дело не в том, виновны мы или невиновны, а в том, чтобы мы могли вести себя сообразно обстановке. Эту дилемму я обобщил в одной маленькой истории. Когда я рас- 37 сказываю эту историю, многие слушатели воспринимают только то, что находится на переднем плане. Но у этой истории есть еще и средний, и задний планы. Игроки Один противником представился другому. Они садятся с двух сторон стола И на одной доске, Где множество фигур, По сложным правилам, За ходом ход Ведут они одну И ту же царскую игру. И оба жертвуют игре своей Они различные фигуры. И в напряженье, Покуда есть ходы, друг друга держат. Когда же дальше им Движенья нет, Игра закончена. Тогда они меняют стороны И цвет, И вот все той же непростой игры Другая партия настала. Но кто играет долго, / И выиграл, и проиграл не раз, По обе стороны тот Стал мастером. 4. Совесть как обосабливающий фактор. Преодоление обособления Наряду со связующей ролью совесть выступает и как обосабливающий, устанавливающий границы фактор. Поэтому, если мы хотим остаться в группе, нам часто приходится отказывать или лишать права на принадлежность, которым мы пользуемся сами, другого, не такого, как мы. Тогда наша совесть делает нас ужасными для другого, потому что во имя ее мы должны желать или совершать с другим, кто от нее отходит, то, чего сами боимся как наихудшего следствия вины или как самой страшной угрозы — исключения из группы. 38 В то время как мы совершаем плохие поступки по отношению к другим, по отношению к собственной группе наша совесть чиста. Заставляя нас быть начеку в интересах своей группы, той, к которой мы принадлежим, совесть делает нас слепыми в отношении других групп. Чем больше она привязывает нас к одной группе, тем больше отделяет нас от других. Чем более дружелюбно она кастраивает нас по отношению к своей группе, тем враждебнее делает нас в отношении групп внешних. Но так же, как мы с ними, и с нами во имя совести поступают другие. И тогда мы обоюдно устанавливаем границу для хорошего, а для плохого мы во имя совести эту границу снимаем. Тот, кто хочет удержать невиновность в отношении привязанности, тот в течение всей своей жизни остается либо ограниченным, либо злым. Любое дальнейшее развитие возможно лишь в том случае, если человек входит еще в одну группу и там переживает совесть совсем по-другому. Теперь, чтобы он мог остаться в обеих группах, ему приходится переориентироваться. Он может делать это вслепую, путем компромисса между двумя группами, но он может сделать это и осознанно, на более высоком уровне — через понимание, осознание, и тогда это личностное развитие. Осознание тоже действует как совесть, но как совесть для более широкого восприятия действительности. То хорошее, что примиряет и умиротворяет, должно преодолевать границы, которые устанавливает для нас совесть, тем что привязывает нас к отдельным группам. Оно следует другому, скрытому закону, который действует в разных вещах только потому, что они есть. В противоположность тому, как это делает совесть, оно действует тихо и незаметно, как вода, текущая не на виду. Его присутствие мы замечаем только по его воздействию. Познание Некто хочет наконец «это» узнать. Он вскакивает на свой велосипед, выезжает на простор и в стороне от привычной тропы находит другую. Здесь нет никаких указателей, так что полагаться ему приходится на то, что он видит перед глазами и что может измерить шагами. Им движет что-то похожее на радость первооткрывателя и то, что раньше было для него скорее предположением, теперь становится фактом. Но вот на берегу широкого потока тропа заканчивается, и он слезает с велосипеда. Он знает, что если он хочет проникнуть еще дальше, то тогда ему придется оставить на берегу все, что у него есть при себе. Тогда он потеряет твердую почву под ногами, его понесет и погонит сила, которая может больше, чем 39 он, так что ему придется ей довериться. И потому он медлит и отходит назад. И теперь, когда он едет домой, ему становится ясно, что он совсем мало знает о том, что помогает, и что лишь с трудом он может рассказать об этом другим. Слишком часто уже он чувствовал себя как тот человек, который догоняет другого велосипедиста, потому что у того дребезжит крыло на заднем колесе. И кричит ему: «Эй, ты, у тебя крыло дребезжит!» — «Что?» — «Твое крыло дребезжит!» — «Я не могу тебя понять, — кричит другой, — у меня крыло дребезжит!» «Что-то пошло здесь не так», — думает он. Затем нажимает на тормоз и разворачивается. Несколько позже он спрашивает одного старого учителя: «Как же ты это делаешь, когда помогаешь другим? К тебе часто приходят люди и просят у тебя совета в таких вещах, в которых ты не очень-то разбираешься. И тем не менее потом им становится лучше». Учитель говорит ему: «Не в знании дело, когда кто-то останавливается на пути и больше не хочет двигаться дальше. Ибо он ищет безопасности там, где требуется мужество, и свободы там, где правильное не оставляет ему выбора. Так он и ходит по кругу. Но учитель не поддается отговоркам и иллюзиям. Он ищет середину и там сосредоточенно ждет — как тот, кто подставил паруса ветру, — не придет ли ему слово, которое подействует. И когда к нему приходит другой, он находит его там, куда ему самому нужно, и это ответ для обоих. Они оба слушатели». И добавил: «Середина легка на ощупь». 5. Границы свободы Чувство вины указывает нам границы того, как далеко мы можем зайти и где нам следует остановиться, чтобы по-прежнему иметь право на принадлежность. Свободное Пространство внутри этих границ, где я могу передвигаться, не испытывая чувства вины и не опасаясь потерять принадлежность к группе, это и есть подлинная свобода. Однако границы эти подвижны и неодинаковы. И в каждых отношениях свободное пространство выглядит по-своему. Поэтому самое первое, что происходит в любой группе, — это обнаружение границ. Путем эксперимента выясняется, где начинается вина и где она заканчивается. Учитель это, конечно, прекрасно понимает, и воспитание строится так, что границы для ребенка становятся все шире и шире. В партнерских отношениях бывает, что границы устанавливаются очень тесно, и тогда один из партнеров заводит любовника или любовницу, благодаря чему границы расширяются, и у них пвявля- 40 ется новое свободное пространство. Если границы в этом случае стали слишком широкими, значит, они стали и менее надежными и должны быть снова сужены. Следовательно, свобода здесь — это характер связи, и это другая свобода по сравнению со свободой принимать решения. И хоть мы и можем, если хотим, перешагивать установленные границы, но только заплатив за это чувством вины и не без последствий для нашего и чужого счастья. Великая душа Мы знаем совесть как конь знает всадников, скачущих на нем, как штурман звезды, по которым он определяет местоположение и выбирает направление. Но ах! Многие всадники скачут, к сожалению, на лошади, и многие штурманы на корабле следуют многим звездам. Вопрос в том, кому же тогда подчиняются всадники и какое направление указывает кораблю капитан. Ответ Один ученик обратился к учителю: «Скажи мне, что такое свобода?». «Какая свобода? — спросил его учитель. — Первая свобода — это глупость. Она похожа на коня, который с громким ржанием сбрасывает своего седока. Но тем более крепкую хватку он потом на себе ошутит. Вторая свобода — это сожаление. Оно похоже на штурмана, который после кораблекрушения остается на обломках, вместо того чтобы сесть в спасательную шлюпку. Третья свобода — это понимание. Оно приходит после глупости и после сожаления. Оно похоже на стебелек, который качается на ветру, и стоит, потому что уступает там, где он слаб». Ученик спросил: «И это все?». На что учитель сказал: «Некоторые полагают, что сами ищут истину своей души. Но это через них думает и ищет великая душа. Как природа, она может позволить себе очень много ошибаться, ибо непрерывно и без устали заменяет плохих игроков новыми. Но тому, кто предоставляет думать ей, она дает иногда немного пространства и, как река пловца, который отдает себя на волю волн, несет его объединенными усилиями к берегу». Различные порядки любви Те порядки любви, по которым складываются наши отношения, в основном являются для нас заданными. Отношения одного рода, если они ладятся, следуют одному и тому же порядку и одному и тому же образцу. Но те противоречия в совести, которые делают для нас невоз- 41 можным понять разные чувства вины и невиновности, мы познаём не только как столкновение потребностей в привязанности, сбалансированности и порядке, но гораздо интенсивнее мы познаём их в тех требованиях, которые предъявляют нам разные отношения и группы. Поэтому если Мы перенесем то, что имело силу в отношениях с родителями, и на родню, то будем к ней несправедливы. А перенося то, что имело силу в отношениях с родней, на свободно выбранные союзы, мы создадим путаницу и повредим нашим целям. Таким образом, для отношений ребенка с родителями порядки любви одни, для отношений с родней — другие и для отношений в группах, чьи цели определяются свободно, — третьи. Они иные в партнерских отношениях между мужчиной и женщиной, а во втором браке они не те, что были в первом, и не похожи на наши отношения с жизнью и с миром как целым, то есть с тем, что мы, пусть очень по-разному, познаём как духовный или религиозный опыт: То, что в предыдущих отношениях было невиновностью, в последующих часто становится виной, а то, что в прежних делало нас виновными, в последующих считается невиновностью (например, сексуальность). В каждые следующие отношения вливаются порядки из прежних и прежние заменяются новыми. Поэтому нам всегда приходится заново решать, что из прежнего порядка и прежних отношений мы возьмем в следующие, а что нам, возможно, придется оставить. Итак, вина и невиновность здесь тоже появляются вместе, потому что то, что служит одной группе и одним отношениям, может повредить другим. То, что приносит нам невиновность в одной группе, становится нашей виной в другой. Совесть следит и за порядком отношений, но в разной степени. Отчетливее и сильнее всего мы познаём совесть в отношениях с-родителями, а слабее всего — в свободно выбранных союзах. Как другая совесть действует на уровне рода, будет описано ниже. Сначала мы обратимся к отношениям между родителями и детьми, потом к партнерским отношениям и, наконец, к отношениям в роду. И совсем в конце мы коснемся и наших попыток отношения к миру как целому. III. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РОДИТЕЛЯМИ И ДЕТЬМИ 1. Родители дают детям жизнь Первое, что относится к порядкам любви между родителями и детьми, — это то, что родители дают, а дети берут. Но речь здесь не просто о «давать» и «брать», а о «давать жизнь» и «принимать жизнь». Давая детям жизнь, родители дают им не что-то такое, что им принадлежит. Они дают то, чем являются сами, и к этому они не могут ничего прибавить и ничего выпустить или оставить для себя. Вместе с жизнью они дают детям себя — такими, какие они есть, ничего не прибавляя и ничего не убавляя. Соответственно дети, получая от родителей жизнь, могут принять родителей только такими, какие они есть, и не могут к этому ничего прибавить, ничего выпустить или от чего-то из этого отказаться. Таким образом, это обладает совсем иным качеством, чем если я кому-то что-то дарю, потому что дети не просто имеют родителей — это их родители. Родители дают детям то, что в свое время сами взяли от своих родителей, а также часть того, что раньше, еще будучи парой, они приняли один от другого. Кроме того, что родители дают детям жизнь, они еще заботятся о детях. В силу этого у родителей и детей возникает огромный разрыв между «давать» и «брать», ликвидировать который дети не могут, даже если бы и хотели. Маленький пример на эту тему: Среди участников курса был один предприниматель, которого мать в свое время отдала, так как вела легкомысленный образ жизни. Он вырос в приемной семье и познакомился с матерью, только когда ему было уже двадцать лет. Сейчас это был мужчина около сорока лет, и свою мать он видел всего три или четыре раза в жизни. И вот он вспомнил, что она жила неподалеку. Вечером он поехал к ней и на следующее утро вернулся и рассказал, что просто вошел и сказал своей маме: «Я рад, что ты меня родила». И старая женщина была счастлива. 43 2. Чтить дары и дающих Во-вторых, к порядкам любви между родителями и детьми, а также между братьями и сестрами относится то, что каждый, кто принимает, уважает тот дар, который получил, и дающего, от которого он его принял. Тот, кто так принимает, держит принятый дар на свету, пока тот не засияет, и, хотя из его рук он тоже в свою очередь потечет дальше вниз, блеск его будет отражаться на дающем. 3. Иерархический порядок в семье В-третьих, к порядкам любви в семье относится ранговый порядок, который так же, как и «давать» и «брать», идет сверху вниз, от более ранних к более поздним. Поэтому родители обладают приоритетом перед детьми, а первый ребенок — перед вторым. Этот порядок относится и к «давать» и «брать» между братьями и сестрами. Появившийся раньше должен давать появившемуся позже, а более поздний должен принимать у более раннего. Тот, кто сейчас дает, раньше брал, а тот, кто принимает, тоже должен будет потом давать. Поэтому первый ребенок дает второму и третьему, второй берет у первого и дает третьему, а третий берет у первого и у второго. Старший ребенок больше дает, а младший больше берет. За это самый младший часто ухаживает за родителями в старости. Поток «давать» и «брать», текущий сверху вниз, и течение времени от более раннего к более позднему нельзя ни остановить, ни повернуть вспять, ни изменить его направление, ни направить его снизу вверх или от более позднего к более раннему. Поэтому дети всегда стоят ниже родителей.и поэтому более поздний всегда идет после более раннего. Поток «давать» и «брать», как и время, течет все дальше и дальше, но никогда — назад. |
Похожие:
 | Вебер Г. Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера. — М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002. — 304 с | | Кризисы любви системная психотерапия берта хеллингера Эта книга написана для психотерапевтов, психологов и педагогов, а также для тех, кто ищет свой шанс и хочет справиться с кризисами... |
| Содержание бюллетеня Системная семейная психотерапия | | Учебно-методический комплекс опд. В. 07. Психотерапия (указывается... Целью дисциплины «Психотерапия» является изучение и практическое освоение способов психологической помощи на основе полученных данных... |
| Биографические кризисы личности Биографические кризисы личности автореферат на соискание ученой степени кандидата психологических наук. Москва: Институт психологии... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Москаленко В. Д. М 82 когда любви слишком много: Профилактика любовной зависимости. — М.: Психотерапия, 2006. — 224 с. («Семейная... |
| Реферат Студент 2-го курса(гр. 28) Брюсселе, Вене и Будапеште. После поражения Германии он участвует в подписании капитуляции в качестве эксперта, принимает участие... | | Учебно-методический комплекс по курсу «групповая психотерапия» Г. В. Старшенбаум. Групповая психотерапия. – М.: Ноу впо «Институт психоанализа», 42 с |
 | Тема любви в произведениях А. И. Куприна Цель. Поговорить о великой и вечной духовной ценности человека — любви; показать, как писатель изображает влияние любви на человека;... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Все начинается с любви. С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть — родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта... |
| Рефератов по дисциплине «Психотерапия» Темы рефератов по дисциплине «Психотерапия» для студентов групп 4ПП,4зуПП,6зПП,5зПП | | Рефератов по дисциплине «Психотерапия» Темы рефератов по дисциплине «Психотерапия» для студентов групп 4ПП,4зуПП,6зПП,5зПП |
| Жидко М. Психотерапия: учебник для вузов спб.: Питер, 2009, 496 с.... Бурлачук Л., Кочарян А., Жидко М. Психотерапия: учебник для вузов спб.: Питер, 2009, 496 с | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цель: показать уникальность переживания чувства любви каждым человеком. Познакомить с высказываниями о любви выдающихся людей; предоставить... |
| Учебно-методический комплекс по курсу «психология семьи и семейная психотерапия» Г. В. Старшенбаум. Психология семьи и семейная психотерапия. – М.: Ноу впо «Институт психоанализа», с. 92 | | Понятие «кризис». Типология кризисов. Нормативные (закономерные)... Эриксона. Травматические кризисы и степень их изученности. Психологическое понимание экстремалии. Классификация экстремальных ситуаций.... |
