Книга и читатель в русской мемуаристике XVIII первой половины XIX века
Скачать 404.47 Kb.
|
Основное содержание работы Во введении обоснована актуальность темы, рассмотрена степень её изученности и источниковая база, определены цель и задачи, объект и предмет, представлены методологические принципы и методы, указаны территориальные и хронологические рамки исследования, раскрыта научная новизна, теоретическая и практическая значимость, сформулированы основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Круг чтения русского образованного общества (1720–1850-е г.)» на материале мемуарной литературы рассматривается динамика круга чтения различных категорий читателей русского общества XVIII – первой половины XIX в. Выделенные из мемуарных текстов упоминания о книге систематизированы в хронологическом порядке (по десятилетиям) и распределены по группам читателей, описанных на основе таких критериев как пол, возраст, социально-сословный статус и географический критерий (таблицы Приложения). Материал главы структурирован по хронологическому принципу, одновременно в процессе его систематизации производилось сопоставление книг по таким направлениям: языковая и отраслевая (тематическая, видовая, жанровая) принадлежности. Мы осознаем, что выводы, представленные в главе, корректируются спецификой выбранного источника. Как говорилось выше, любой из видов мемуарной литературы рассматривается как носитель важнейшего для описания проблемы чтения личностного отношения к книге, которое невозможно выявить через все иные виды книговедческих источников. Первые упоминания о книге и чтении в мемуарах (Я. Марковича, А. А. Благово, Д. И. Фонвизина) относятся к исходу 1720-х и 1730-м гг. В мемуарах современников этого периода отмечен интерес к литературе богословской и философской (Я. Маркович), упоминаются книги светские на французском и немецком языках (А. А. Благово), энциклопедические словари, первые русские переводы французской литературы. Среди этой литературы, характеризующей чтение взрослых людей, зафиксированы упоминания о книгах, приобретаемых для обучения детей: азбуки – немецкая и латинская, русско-немецкая грамматика. Здесь же – некоторые издания, используемые для детского чтения: календарь, представлявший собой в то время разнообразные общеобразовательные статьи и книги церковные (Д. И. Фонвизин). Эти пока еще единичные упоминания о книгах свидетельствуют об интересе читателей к акту чтения как такового, поскольку оказываются внесенными в частную жизнь человека в качестве одного из аспектов его общественной жизни, но не могут свидетельствовать еще о репертуаре «состоявшегося» чтения. Специфика мемуарной литературы XVIII в. определяется процессом формирования мемуарного жанра в русской литературе в этот период, что соответственно сказалось и на количестве собственно мемуарных сочинений, созданных в XVIII в. Их немного и поэтому почти вся первая половина XVIII в., представленная в ретроспективе, характеризует, скорее, чтение индивидуальное, определяющее читательские вкусы и возможности отдельных представителей различных категорий читателей, а не читательской категории в целом. С середины XVIII в. (1750-е гг.), согласно мемуарам, зафиксирована новая категория читателей (в соответствии с географическим критерием) – русские за границей. Существенные изменения в круге чтения россиян произошли в 1770–1780-х гг. Главными особенностями этих лет было, во-первых, увеличение количества отечественных авторов, среди которых называются А. П. Сумароков, В. К. Тредиаковский, И. Ф. Богданович, Г. Р. Державин, Н. И. Новиков, Н. Николев, Д. И. Фонвизин и др., а также числа отечественных периодических изданий. Во-вторых, большое количество упоминаний о чтении переводной литературы в мемуарах указывает на очень важный процесс, при котором иностранная литература становится составляющей репертуара именно русского чтения. В-третьих, эти годы отмечены появлением в книжном репертуаре религиозно-мистических сочинений европейских и отечественных авторов (И. Арндт, К. Эккартсгаузен, Л. К. Сен-Мартен, И. Массон, И. П. Тургенев и др.), как свидетельство намечающегося процесса духовного раскрепощения российского дворянского общества. В-четвертых, мемуары фиксируют осознание тем же обществом необходимости появления специальной литературы для детского образования: словарей и учебных пособий по изучению иностранных, церковно-славянского и русского языков, репертуара зарубежной беллетристики и сочинений русских авторов, произведений географических и исторических жанров В-пятых, в эти годы появляются упоминания о чтении одних и тех же книг аристократическим читателем и некоторыми представителями разночинной публики. В их числе – сочинения политического и философско-просветительского плана, российская и всемирная история, модная беллетристика – зарубежная, переводная, собственно русская, и пр. (Т. Тассо, Г. Гроций, Д. Дефо, Вольтер, Дидро, Геллерт, Ломоносов, Сумароков, Гёте, Г.-Ф Миллер, Державин, П. Левек, К. Буфлер, Н. Новиков, Фонвизин и т.д, и т.д), а также периодические издания («Академические известия», «Собеседник любителей российского слова», ч. 1–10, 1783 г., ) Среди читателей последнего типа литературы были учащиеся и преподаватели Кадетского корпуса, круг чтения которых рассмотрен как особенность отдельной читательской группы. В числе учащихся состояли представители аристократического круга россиян и дворянского сословия. Руководство и преподавательский состав корпуса был очень пёстрым: от знатных аристократов до выходцев из незнатных сословий, в числе которых были актёры и литераторы, священнослужители 31, В данном случае речь идёт о привилегированном учебном заведении, но, именно в стенах подобных учебных заведений, на наш взгляд, и происходила начальная интеграция круга чтения различных социальных групп русского общества: аристократии, среднего дворянства и представителей разночинной среды. Все отмеченные для 1770–1780-х гг. книжные процессы сохраняются и в последующие десятилетия вплоть до 1840-х гг., однако различные аспекты этих книжных явлений получают свое наполнение. Так, процесс интеграции круга чтения различных социально-сословных групп читателей, затрагивая в основном книгу художественную, объединил к 1840 м гг. читателей аристократического круга, среднего дворянства, разночинцев, учащейся молодёжи и военных. Изучение мемуарного материала показало, что на протяжении XVIII и первой половины XIX в. в круге чтения образованных россиян, относящихся к различным группам, доминировали сочинения иностранные, главным образом, французские, немецкие, английские. Однако читали их в русских изданиях (за исключением, судя по мемуарам, небольшого количества читателей, предпочитавших, даже при наличии российских переводов, оригиналы). Русские издания – акт книжного дела российского, а не иных стран, тексты оказываются потенциально доступными всем членам общества. Таким образом, надо отметить, что российская книга потесняет собственно иностранную гораздо раньше (этот процесс заметен уже в 1770–1780-е гг.), чем собственно русская (по содержанию) литература, оказавшаяся в большинстве мемуарных упоминаний только к 1840–1850-м. гг. Если единственным русским автором, упомянутым в мемуарах о 1740-х гг. был А. П. Сумароков, то в воспоминаниях о 1850-х гг. россиян уже упомянуто более семидесяти (из 168 выявленных нами номинаций). Сопоставление круга чтения столичного (московского и санкт-петербургского) и провинциального читателей показало, что в регионах (совокупный результат) преобладание русской литературы в круге чтения зафиксировано несколько ранее – в 1830-е гг. Сопоставление круга чтения различных категорий читателей по довольно широкому критерию, каковым можно считать соотношение иностранной и отечественной книги и литературы, свидетельствует о существенных различиях в их читательских предпочтениях и возможностях. Дифференциация книг, упоминаемых в мемуарах, по принадлежности к духовной или светской (что можно также отнести к одному из широких критериев) показала, что весь период книга духовная (церковно-каноническая, общетеологическая, религиозно-мистической и пр.) у всех выделенных нами категорий читателей остается в системе чтения. Одним из главных критериев, характеризующим динамику читательских интересов, является соотношение отраслевой книги в круге чтения россиян на протяжении XVIII – первой половины XIX в. Согласно мемуарной литературе, изменения происходили следующим образом: в первой трети XVIII в. преобладали упоминания о бытовании учебной, справочной, духовной литературы и художественных книг; во второй трети – доминируют упоминания о чтении церковных (канонических) книг и исторической литературы, а также различных видов календарей; начиная с последней трети XVIII в. до середины XIX – художественная литература в мемуарах упоминается чаще, чем книга отраслевая. Так выглядит в материалах мемуаров общая тенденция читательских интересов согласно отраслевой дифференциации, однако для каждого из отдельных периодов характерны свои специфические особенности, свидетельствующие об определённых сдвигах в общественном сознании русского образованного общества. Статистика упоминаний художественных текстов представляет динамику читательских интересов в области литературы и драматического искусства. В XVIII в. у всех категорий читателей зафиксированы упоминания произведений французских авторов П. Корнеля, А. Ф. Прево, Ж. Расина, Вольтера, Ж.-Ж. Руссо и др. В число самых читаемых русских авторов XVIII столетия (упоминаемых чаще других) вошли И. Ф. Богданович, М. Н. Карамзин, И. И. Дмитриев, В. К Тредиаковский и др. Среди книг, составляющих художественный круг чтения, в XVIII в. сложно выявить определённую стилевую родовую или жанровую принадлежность произведений, упоминаемых мемуаристами. Художественное чтение этого периода скорее можно охарактеризовать как «смешанное», поскольку в него входили произведения древних авторов, литература европейского Возрождения, барочная, классицистическая, просветительская и литература сентиментализма. В первой половине XIX в. уже просматривается более чёткая градация динамики художественных вкусов читающей аудитории. В целом, на протяжении этого периода интерес к художественной литературе приобретает ярко-выраженный характер: только в первое десятилетие зафиксировано более сорока имён отечественных сочинителей (против 24 русских авторов в последнем десятилетии XVIII в.). В первое десятилетие продолжается «смешанная» тенденция прошлого столетия, с 1810-х гг. начинают преобладать имена отечественных и европейских сентименталистов, с 1820-х по 1840-е гг. доминируют романтики, 1850–60-е годы – представители новой русской прозы. Среди наиболее читаемых авторов художественных произведений (А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, У. Шекспир, В. А. Жуковский и др.) в середине XIX в. звучат новые имена (Достоевский, Панаева, Некрасов, Гончаров, Толстой и пр.). Главной особенностью круга чтения читателей дифференцированных на основе социально-сословного критерия была относительная замкнутость читательских потребностей аристократического читателя. Представители среднего дворянства и других сословных групп, согласно мемуарным текстам чаще обращались к чтению одних и тех же книг, в отличие от аристократов, круг чтения которых имел существенные отличия вплоть до середины XIX в. С середины XVIII в. в мемуарной литературе появляются упоминания о читателях-недворянах – духовенстве, купечестве, крестьянах. Круг чтения провинциалов и столичных читателей существенных различий не имел, пожалуй, только церковная литература имела более стойкую традицию бытования в провинциальной среде. Что касается дифференциации читателей, то для провинции характерен более демократичный состав читателей в социально-сословном отношении. Однако, такая тенденция, как ориентации читателя на «свежую», современную литературу, ставшая характерной для чтения столичных читателей с 1820 х гг., проявляет себя в провинции только в 1850-е гг. Круг чтения русской публики в 1720–1850-х гг., как он отразился в мемуарах, имеет главную тенденцию, которую можно связать с формированием личностного начала в общественном сознании. Эту тенденцию подтверждает известный литературный критик второй трети XIX в. С. П. Шевырев: «Круг действия литературного, круг читателей распространяется все более и более <…>. При Ломоносове чтение было напряженным занятием; при Екатерине стало роскошью образованности, привилегиею избранных; при Карамзине – необходимым признаком просвещения, при Жуковском и Пушкине – потребностью общества» 32. Во второй главе «Книга, читатель и чтение в системе социокультурных связей XVIII – первой половины XIX века» исследованы те материалы о книге в мемуарной литературе, которые представляют разнообразную среду бытования книги. Этот значительный по объёму фактический и аналитический материал о книге и читателе свидетельствует о том, что книга имела определяющее значение в системе формирования социально-культурных и интеллектуально-духовных ценностей русского общества, став «потребностью этого общества». Функционирование книги в читательской среде изучаемого нами периода, согласно мемуарам, имело свои характерные особенности, обусловленные общекультурными и социально-бытовыми факторами. Среди определяющих факторов можно назвать среду (с учётом социальной принадлежности читателя и географического региона бытования книги), познавательные потребности, методы работы с книгой, форму чтения (индивидуальную или групповую), возможности книгопотребления. Комплексный подход к проблемам книги и книжным процессам предполагает обязательное описание их связей с различными институтами социальной культуры. Особенности функционирования во многом определялись системой книгораспространения. Тема книжной торговли отражена в мемуарах незначительно, в основном она сводится к простым упоминаниям о покупке той или иной книги. Принадлежность к определённой социально-сословной группе и материальный достаток, социальный статус (учащийся, служащий и т. д.) определяли возможности доступа к книгам. Аристократического и высокоинтеллектуального читателя отечественный книжный рынок не удовлетворял ни ассортиментом (особенно отраслевой книги), ни качеством информационного обслуживания. Поэтому на ранних этапах основным источником приобретения книг для этой категории читателя были европейские государства, этот путь приобретения книг непосредственным образом отразился и на круге их чтения. Читатели из несостоятельных слоёв общества, часто из-за недостатка материальных средств, пользовались частными книжными собраниями. Чтение «напрокат», как свидетельствует множество мемуаров, было распространённым явлением на протяжении всего XVIII и первой половины XIX в. В мемуарах нашли отражение различные формы временного пользования книгой, которые изменялись вместе с рынком книжных услуг. Частные книжные собрания долгое время были единственной возможностью знакомства с книгами. Только в 1830–1840 е гг., согласно свидетельству мемуаристов, казённые библиотеки составили для русского читателя альтернативу частным собраниям. Огромное значение в системе книгораспространения имела журналистика, особенно с появлением общественно-литературных журналов в 1820-е гг. «Толстые» журналы приобрели массового (по тем временам) читателя, не только в столицах, но и в провинции, ими комплектовались библиотеки для чтения, библиотеки учебных заведений и частные книжные собрания (мемуары А. П. Керн, дневник В. К. Кюхельбекера, записки С. Н. Глинки и др.). В сфере книгопотребления свою актуальность сохранял и рукописный способ копирования книг. Иногда в силу обстоятельств рукописи были единственно возможным способом сохранения или распространения книг, это могла быть нелегальная книга (политического, сатирического, религиозного, эротического и др. содержания.). Рукописный способ копирования сохранял свою актуальность и по причине дороговизны книги печатной, её недостатка в отдаленных от центра географических регионах. Кроме того, бытование рукописей – это обязательный элемент жизни людей творческих профессий: писателей, журналистов, учёных («записная книжка» П. А Вяземского, воспоминания В. И. Вагина, Н. П. Гилярова-Платонова и др.). Работа с книгой была характерной чертой индивидуального чтения образованного человека в рассматриваемый нами период отечественной истории. Особенно это было характерно для дворянской среды, в которой формируется представление о творческой и научной работе с книгой как необходимом, даже обязательном, элементе не только служебной, но и бытовой жизни (воспоминания Ф. П. Лубяновского, А. Н. Михайловского-Данилевского). Мемуаристами описаны различные виды самостоятельной работы с книгой, которые использовались читателями различных возрастных, социально-сословных групп – мужчинами и женщинами. Одним из самых распространённых видов работы с книгой был перевод, который был обусловлен недостатком необходимой переводной литературы. Переводы, согласно мемуарам, практиковались и в коллективном прочтении, например, в кругу семьи (Н. И. Греч, С. Т. Аксаков и др.). Из других форм работы с книгой, чаще других упоминаются реферирование и «написание критик» (А. Т. Болотов). Особое значение в системе культуры чтения занимают способы трансляции книги, т. е. особенности её воспроизведения. На протяжении рассматриваемого нами периода в мемуарных текстах широко представлена и подробно описана в различных вариантах традиция совместных чтений. Независимо от сословной принадлежности и репертуара читаемых книг совместные чтения были неотъемлемой чертой культуры быта русского общества. В данной организации чтения книг основополагающая роль принадлежала древнерусской традиции, только на протяжении XVIII – первой половины XIX в. у совместных чтений появляются новые функции, обусловленные распространением этой традиции в различных социальных институтах культуры (воспоминания И. М. Долгорукова, записки Ф. В. Булгарина, Ф. Ф. Вигеля, С. П. Жихарева, литературные воспоминания Д.В. Григоровича). Наиболее распространённой формой совместных чтений, как свидетельствует мемуарная литература, были семейные чтения, они имели особое значение в бытовом укладе различных сословных групп. Ввиду сложностей с книжным репертуаром для детского чтения, семейные чтения выполняли образовательно-воспитательную функцию, помогали детям понять книги, рассчитанные на взрослого читателя. Однако понятие «семейные чтения» довольно условно, поскольку часто совместные чтения выходили за рамки семейных связей их участников и становились своеобразной формой организации досуга (М. И. Глинка, А. Д. Блудова, А. М. Достоевский и др.). Совместные чтения были характерным явлением для учебных заведений второй половины XVIII – первой половины XIX в. Они составляли не только органичную часть учебного процесса, но и быта учащихся как в закрытых учебных заведениях, так и в обычных. Совместные чтения в ученической среде, согласно мемуарам, отражали общественно-литературный и политический дух времени, стимулировали самостоятельное и коллективное творчество учащихся. Особенно чутко молодёжь реагировала на новые, радикальные идеи, распространению которых также способствовали совместные чтения. Совместные чтения могли объединять разное количество участников и иметь неофициальный и даже скрытый характер, противостоящий официальной идеологии. По воспоминаниям современников последних десятилетий XVIII – первой половины XIX в. в основе всех политических (декабристы, петрашевцы и др.), религиозных (масоны) объединений лежали совместные чтения соответствующей литературы (А. И. Кошелев, Ф. Н. Голицын, П. П. Семенов-Тян-Шанский, А. В. Никитенко и др.). Совместные чтения, имевшие публичный официальный характер, посвящались каким-либо значительным событиям. Такого рода чтения генетически связаны со зрелищными видами искусств, например театром, и могли составлять основу или элемент светских собраний (особенно литературных салонов), а также были органично связаны с деятельностью литературных обществ. Публичные чтения, устраиваемые в благотворительных целях, согласно появлению упоминаний о них, становятся распространённым явлением с 1850-х гг. (дневник и записки Е. А. Штакеншнейдер, воспоминания Е. Н. Водовозовой и др.). Салонная культура светского общества предполагала хорошее знание классических текстов и современных авторитетных зарубежных и отечественных авторов, в том числе последних литературных новинок, поскольку, как свидетельствуют мемуары, именно они составляли основу светского общения и являлись, таким образом, своеобразной формой совместных чтений. Совместные чтения были неотъемлемой частью литературного быта. В официальных литературных объединениях, кружках, в кругу близких и знакомых писателей, публицистов, журналистов, театралов «чтение вслух» новых сочинений и переводов представлялось на суд литераторов-профессионалов или знатоков литературы, обладающих тонким художественным вкусом. Такие «творческие лаборатории» способствовали распространению новых сочинений в рукописях, часто предваряя их появление в печати. Таким образом, совместные чтения являлись неотъемлемой частью различных институтов культуры: семейно-бытового, политики и искусства, главным образом, литературы. Воздействуя на различные стороны человеческого бытия, книга в своём развитии формирует определённые типы чтения, анализ которых является неотъемлемым элементом «традиции книги» данной эпохи. Авторы мемуаров, в соответствии со своим общественным статусом и интеллектуально-духовным развитием, определяли для себя и общества значение книги и чтения. XVIII век сформировал своё особенное представление о книге и чтении, оно было основано на древнерусской традиции, но в то же время испытывало сильное воздействие идейных концепций европейского Просвещения, которые и определили подход к книге читателя XVIII и первой половины XIX в. Мемуаристы XVIII в. писали об особом отношении к книге, которое выражалось, прежде всего, в образовательных целях чтения. Книга служила не только источником новых знаний, но и рассматривалась как источник духовного и нравственного совершенствования человека. В большинстве мемуаров о XVIII – первой половине XIX в. приводится множество фактов, когда человек моделировал своё бытовое поведение по книге, независимо от возрастных и социальных критериев. Причём образцы поведения черпались не только из художественных произведений, но и литературы духовной, философской и публицистической. Такое восприятие содержания светской книги было некоей трансформацией сакрализации духовных текстов, которые преобладали в круге чтения допетровской Руси и первой половины XVIII века. Этим можно объяснить «веру в печать», о которой писали мемуаристы-писатели и профессиональные публицисты XIX века. В первой половине XIX в., а точнее – с середины 1820-х гг. заявляет о себе несколько иная тенденция в отношении чтения и книги в образованном обществе. Она связана с утверждением моды на «свежую» литературу у читателей, и в то же время, с утратой тщательной проработки читаемого, т. е. с поверхностным отношением к книге не только со стороны рядового читателя, но и человека, претендующего на роль писателя. Эти тенденции были связаны с появлением нового направления в журналистике, которое современники назвали «торговым» и связывали с именами Н. И. Греча, Ф. В. Булгарина, О. И. Сенковского, «работающих» на среднего, массового читателя. Некоторые современники видели в этом «упрощении» литературных и публицистических текстов угрозу нравственному и интеллектуальному состоянию обществу, поскольку «вера в печать» сохраняла свои позиции и в образованных кругах. Однако чтение, характеризуемое как работа с книгой в целях самообразования и самосовершенствования, сформированное в эпоху Просвещения, стало, на наш взгляд, тем фундаментом, на котором развивалась уникальная по своему содержанию и разнообразию смысловых форм отечественная культура XIX века. Различные аспекты бытования книги, типы читателей и формы чтения, зафиксированные в отечественной мемуарной литературе, позволяют говорить о XVIII – первой половине XIX в. как особом просветительском этапе книжной и читательской культуры русского общества. В заключении подводятся итоги исследования и формулируются выводы. Исследование динамики отношений «читатель – книга» на основе отечественной мемуарной литературы XVIII – первой половины XIX в., дает уникальный материал личностного воспроизведения книжных процессов и фиксации их места в русской общественной жизни. Изучение мемуарных материалов как единого источника позволило рассмотреть читателя (при всей субъективности восприятия мемуаристами отдельных элементов литературно-книжной культуры) как неотъемлемую (формирующую и формируемую) составляющую социокультурных процессов. Книговедческий подход к изучению по мемуарам русского читателя и его круга чтения позволил сформулировать главный вывод о том, что книга с характерными особенностями её трансляции и прочтения в XVIII – первой половине XIX в. сформировала особое отношение современников к самому акту чтения. Оно выражалось в идеалистическом представлении о книге как «учебнике жизни», содержание которого «переносилось» в реальную жизнь и моделировало поведение человека в различных сферах культурно-социальной деятельности: в политике, образовании, искусстве, в быту и т. д. Мемуары как массовый источник позволяют воссоздать «состоявшийся» круг чтения современников XVIII – первой половины XIX в. Реконструкция «состоявшегося» круга чтения, форматы чтения, зафиксированные в отечественной мемуарной литературе, позволяют говорить о XVIII – первой половине XIX в., как особом этапе книжно-просветительской культуры русского общества. Процесс, начавшийся с утверждения чтения как важного факта автобиографии человека на рубеже 1720–30 гг, сопровождался сменой книжного репертуара от десятилетия к десятилетию, появлением новых групп читателей из непривилегированных сословий (к середине XIX в. устанавливается единый подход к системе чтения для всех групп читателей образованного русского общества), развитием системы книгораспространения (формирование библиотек различных форм собственности, журналистика, образовательные учреждения). Завершение этого процесса относится к середине XIX в., когда мемуарист-читатель осознает само чтение в качестве основы своего существования в обществе. |
Похожие:
 | Урок по теме «Русская культура в первой половине XIX века» Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? |  | Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... |
| Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... | | Ый план учебного предмета «Литература» Знать основные темы и проблемы русской литературы 19 века, основные произведения писателей русской литературы первой половины 19... |
| Семинар по современной журналистике Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Урок по истории России XIX в. «Быт и обычаи русского народа первой половины XIX века» ... |
| Урок математики в 5В классе моу «сош №124» Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Тема «Условия плавания тел» (14 урок по теме) Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... |
| Тематическое планирование по русской литературе в 10 классе Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века | | Планирование 10 класс Количество часов в год 170 Количество часов в неделю 5 I полугодие Русская литература XIX века как самостоятельная часть мирового процесса. Основные этапы её развития. Особенности русской литературы... |
| Культура России второй половины XVIII века Мало кого интересуют проблемы, имевшие место там, в далёком прошлом. Мало кто знает истоки русской культуры, этапы её развития, периоды... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема. Реализм — новое художественное направление в мировой и русской литературе. Выдающиеся представители реализма первой половины... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цель урока: обобщение и систематизация знаний по истории первой половины XIX века | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Сельское духовенство первой половины XIX века: очерк социальной истории (по материалам Нижегородской епархии)» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Интегрированный урок в 8 классе по теме: «Мода Европы первой половины XIX века на примере Англии, Германии и России» | | Художественно-философское осмысление первой мировой войны в русской... ... |
