Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.84 Mb.
|
| Slade Alive держал в здешних чартах первую позицию в течение 6 месяцев. Он только что ушел на вторую позицию, а выбил его наш следующий альбом Slayed . Теперь мы начали осознавать, что и как. Quo были прекрасной группой и отличными попутчиками. И они, и мы, и Lindisfarne оказались не дураками выпить и вокруг нас постоянно присутствовала обстановка мятежа. Перед самым отбытием я записал сотню джинглов для местных радиостанций для поддержки выступлений. Каждое утро нас мучило похмелье, потому что после каждого выступления следовал фуршет или вечеринка. Мы сидели с затуманенным взором, повесив головы, и тут водитель автобуса включал радио. Первое, что все слышали, был мой радостный голос и эти т джинглы. Quo просто стонали: «Нодди не надо, пожалей нас». Невозможно передать то веселье старых времен. Нас снимали с рейса за то, что в самолете мы кидались друг в друга куриными ножками. Постепенно хаос турне захватывал нас. Мы попутали пару городов, и, приехав на место, обнаруживали, что нас здесь совсем не ждут. Мы пытались вести сдержанный образ жизни и старались не пить до выступления. Бутылка пива, чтобы успокоить нервы, не более того. Но после концерта воздержание заканчивалось и мы крепко набирались. Дон начинал с шампанскго, или что-то в этом роде и заканчивал в худшем состоянии, чем мы. Денег на ветер перевели без числа, не очень заботясь о последствиях. Это оказалось определенным перебором, но мы наслаждались жизнью так, как раньше и мечтать не могли. Часто на гастролях в Штатах нашими открывающими артистами были Игги Поп. Игги был чудак из чудаков. В то время он злоупотреблял наркотиками. Мы глазам не могли поверить, какие штуки он выделывал на сцене. Каждый вечер он прыгал со сцены в публику и предлагал пырнуть его ножом. Никто не соглашался. Иногда ему всё же удавалось уговорить кого-то ударить его стулом по голове. К концу шоу он становился похож на черный синяк. Когда Iggy возвращался в гостиницу, следовали очередная доза и дальнейшие безобразия. Потом приезжала скорая помощь. Постепенно мы к этому привыкли, и когда сидя в баре слышали сирену, понимающе кивали – это к Игги приехали. Однажды мы выступали вместе с Santana, и получился отличный концерт. Казалось, что может быть худшим сочетанием Slade и Santana, и мы заранее настраивались на провал. Мы оказались неправы. Santana завел наших фанов, мы заштормили его почитателей. Другим странным концертом оказалось совместное выступление с King Crimson и The Strawbs. Strawbs начали первыми и отыграли неплохо, хотя и без блеска. В штатах их почти не знали и многого они не ожидали. Следующими выступали King Crimson. Я хорошо знал их лидера Роберта Фриппа, который был потрясающим артистом, но очень эксцентричным, несмотря на внешность старого английского джентльмена. В Штатах с нами постоянно случались необычные происшествия. Наверное, это следствие огромной территории. Мы умудрялись вляпываться в истории даже в Канаде, в этой образцовой и ухоженной стране. Во время одних гастролей я способствовал спасению жизней двух девушек. Это случилось в один из выходных вечеров. Свин и я зашли в бар, в котором находилась дальняя комната для игры в бильярд. Вдруг, в середине игры против двух местных прозвучала пожарная сигнализация. Мы переглянулись и спросили местных уж не пожар ли. Те спокойно ответили, что не нужно обращать внимания, она часто срабатывает на сигаретный дым. Пятью минутами позже в комнату повалил дым. Помещение горело, а мы застряли в этой комнате. Все схватили одежду и бросились к выходу. Продираясь через огонь, я услышал крики из женского туалета. Пришлось вернуться и выбить дверь. За дверью оказались две девушки, которые не могли оттуда выбраться. Пришлось открыть все краны и облиться с головы до ног. После этого я потащил их к выходу. На следующий день все канадские газеты описывали мой благородный поступок. Моя слава достигла Британии, и местная пресса подробно описала случившееся. Я до сих пор храню множество тех газет. В знак свой благодарности обе птички подарили мне по пёрышку, так что стоило их спасать. Ещё одну девушку я спас в Нью-Йорке, хотя выбора и не было. Она являлась большой поклонницей Slade и кочевала вслед за нами по всему восточному побережью. После Филадельфии мы переместились в Нью-Йорк, здесь находилась наша база. Вернулись в отель поздно, я сразу пошел в номер. Когда вошел, увидел девушку, сидящую на крае кровати. Я узнал её, поскольку много раз видел и разговаривал с ней на концертах. Она выглядела чудесно, но мы не были близкими друзьями. Я спросил, что она здесь делает и как попала в номер, и получил ответ, что помогла невнимательность горничной. Девушка попросила разрешения немного посидеть, но я сильно устал и хотел спать. Я объяснил, что ей лучше уйти. Тогда она попросилась в туалетную комнату, я разрешил. Прошло десять минут, никакого движения, я забеспокоился. Дверь заперта, ответа нет. Я привлёк Свина. Мы взломали дверь и увидели, что девчонка лежит на туалетном сидении со вскрытыми венами, на полу лужи крови. Вызвали скорую. Её перебинтовали и увезли. Больше я её никогда не видел. Многие люди доставляли нам много хлопот, и в первую очередь наши техники. Самые беспокойные были Джи-Джи, Чарли, Хаден и Робби Вилсон. Вилсон особенно крепкий орешек, настоящий уроженец Глазго и большой любитель алкогольных напитков. В Штатах его постоянно забирали в каталажку. Однажды, когда мы очень торопились, он так надерзил полицейским, что те свезли его прямо в суд. Это произошло в Лос-Анджелесе. Судья разрешил ему продолжать турне, но он должен был несколько раз возвращаться в Лос-Анджелес и отрабатывать свою несдержанность. В Новом Орлеане мы первый раз наблюдали перестрелку, которая случилась на улице посреди дня. Все попадали на землю, мы же были ещё зелены – стояли и смотрели, чем закончится дело. Питер Кауф был с нами и первым бросился на асфальт, крича нам немедленно ложиться. Мы остолбенели и могли пошевелиться. Казалось, это фильм, а не жизнь. В очередной раз мы прибыли в Штаты после длительного европейского турне, где рысью отыграли 18 шоу без единого дня отдыха. В Далласе или Хьюстоне, точно не помню, мой голос выдохся. Проблемы с голосом появились в первый раз. Я не мог разговаривать, не то что петь. Это явилось последствием перенапряжения и усталости. Записывающая компания посоветовала позаниматься с тренером связок. Но я отверг предложение. Я пел горлом, как большинство рок музыкантов. Тогда они порекомендовали мне специалиста в Нью-Йорке. Прошло немного времени, и мой голос немного поправился, но компания настаивала на посещении врача, опасаясь серьёзных последствий. Я то знал, что это пустая трата времени, но подчинился. Сидя в приёмной, я услышал пение одной из пациенток. Это была певица из West Side Story шоу, большая примадонна с Бродвея. Она прошлась по всем регистрам и звучала не очень хорошо. Когда она ушла, наступила моя очередь. Доктор напоминал чокнутого профессора. Он был очень стар, с седыми волосами. Доктор сказал: «Вы, кажется, имеете проблемы с голосом, мистер Холдер. Вы должны продемонстрировать образец голоса, которым пели прежде и я скажу в чем состоит ваша проблема». Я попросил взять Ля на фортепьяно и исполнил открывающий такт из 'Get Down and Get With It'. Это в самом деле резкое роковое вступление и я с рёвом выдал его в атмосферу. Когда я закончил, доктор некоторое время сидел беззвучно, затем затрясся, прежде, чем с его губ стали слетать слова. «Сколько времени вы поёте таким образом, мистер Холдер?» - спросил он, - «Тринадцать лет.» Он сказал, что если я так пою тринадцать лет, то уже ничего сделать нельзя. – «Идите с богом и больше, пожалуйста, никогда ко мне не приходите». В июле 1973 мы отработали самое большое турне в Британии. Как всегда весьма хаотичное. Мы только что выпустили новый сингл 'Skweeze Me, Pleeze Me', который последовал за 'Cum on Feel The Noize'. Он также прямиком занял позицию No.1. Это был пик нашей популярности, и мы чувствовали себя на вершине мира. Через два дня судьба вернула нас на землю. Я вернулся в Мидленд навестить мать и отца. В четыре утра зазвонил телефон. Это был отец Дона. Голос его дрожал, он еле сдерживал слезы. Я узнал, что Дон попал в ужасную автомобильную катастрофу и по мнению докторов ему оставалось жить только сутки. Больше я не заснул, а утром с братом Дона Дериком отправился в госпиталь. Случилось так, что Дон и его девушка Анжела попали в аварию на белом Бентли Дона. Он забирал Анжелу из клуба в Уолверхемптоне, где она работала. Это происходило в два часа ночи. Они направлялись домой, в пригород. Никто не знал точно, что произошло. Машина вылетела с дороги и врезалась с огромную стену ограждения школы. Обоих выбросило через переднее стекло. Анжела умерла мгновенно. Несколькими днями позже я увидел разбитый автомобиль, он наминал гармонику. Эта модель была сделана, как танк, но разбилась в лепёшку. Когда мы пришли в госпиталь, Дон находился в реанимации. От всего тела отходили трубки. На побритой голове зияла открытая рана, тело было покрыто порезами и огромными синяками. Он постоянно терял сознание, и видя такое состояние, было непонятно, как он ещё держится. Мы вышли из палаты и разрыдались. Говорить не смогли. Это ужасно, видеть близкого человека на пороге смерти. Мы были уверены, что ему остались считанные часы. Невероятно, но шесть недель спустя Дон был на ногах. Свершилось магическое выздоровление. Через 24 часа после аварии, вместо ухудшения, дело пошло по другому сценарию. Появились признаки изменения в лучшую сторону. Физически он был по-настоящему силен. Не будучи крепко скроен, но постоянно играя на барабанах Дон был натренирован и обладал хорошей физической подготовкой. Он потерял «короткую» память, также как вкус и обоняние. Даже сейчас он не чувствует вкуса и запахов. Его память ведет себя странным образом, но уже не так плохо, как в те дни. Его «длинная» память не пострадала. Он мог вспомнить мельчайшие детали из детства, но ближайшие годы оказались стертыми напрочь. Только спустя несколько дней после несчастного случая, Дейв уехал в отпуск. Если быть точным, в свадебное путешествие. В нашем расписании образовалось недельное окно. Никто не знал, но Дон и Анжела, также как и Дейв со своей девушкой запланировали поездку в Мехико. Они собирались сделать двойную свадьбу. Когда все собрались после отпуска, нужно было решить, что делать с группой дальше. Во-первых, мы не знали, сможет ли Дон продолжать играть. Если он не сможет, то я был готов немедленно прекратить деятельность группы. Заменить его было невозможно. Без него Slade не останутся тем же коллективом. Я не знал, что по этому поводу думают другие, мы никогда этого не обсуждали. Я то настроился вполне определенно – нет Дона, нет Slade, конец истории. К осени мы должны были вернуться Штаты. Но сначала предстояло отыграть два концерта на острове Мэн. Я не был уверен, нужны ли нам эти выступления, но Чес настоял на их проведении, уверяя, что это поможет нам пережить случившееся и доказать себе самим, что это не конец. Поскольку Дон не мог выступать, привлекли младшего брата Джима. Он играл в одной из групп и знал все наши песни. Публика оценила наше стремление выполнять свои обязательства, но в зале чувствовалось некоторая напряженность. Через шесть недель по совету доктора Дон вернулся в студию. Док решил, что это будет наилучшим лечением. У нас скопилось несколько песен и мы собирались записать их до отъезда в Штаты и посмотреть, как Дон справиться с задачей. Нам казалось, понадобятся многие месяцы, прежде чем Дон сможет исполнять свои партии, также хорошо, как и прежде, но все ошиблись. Дон задействовал какие-то тайные внутренние ресурсы организма и отчаянно хотел играть, хотя до сих пор ходил с палочкой и бритой головой. Главной проблемой оставалось память. Он не мог вспомнить несколько мелодий. Когда мы записывали новые песни, откатав свою партию, я помогал Дону, подсказывая в наушники, где переход барабанов, где партия басового инструмента и т.д. Он четко выполнял нужный ритмический рисунок, но сыграв единожды, тут же все забывал и опять нуждался в подсказках. Примерно тоже история со старыми хитами. Если с самого начала Дон не получал указаний, то мог заспешить и дать неправильный ритм. Пару лет работать с Доном было сущим кошмаром. Он постепенно возвращался к старым кондициям, но постоянные инциденты с памятью всех расстраивали. Он звонил ночью и спрашивал, во сколько мы убываем на гастроли. Я говорил, через десять минут все повторялось. Почему-то, я был единственный человек в группе, который всегда знал, куда и когда мы едем. Все звонили мне узнать, как и что, я привык к этому, но в случае Дона звонки доводили меня до трясучки. Я честно пытался вложить в его бедную голову нужную информации, используя резкие слова. Все бесполезно. Дон, не только не помнил, во сколько выезжаем, но и то, что он звонил полчаса назад, а до этого еще раз десять. Он всегда извинялся за забывчивость, казалось, выхода нет. Но мы его нашли. Мы приучили Дона всё записывать. Прежде чем лечь спать, мы записывали: «Дон, ты находишься в Манчестере. Сегодня мы все встречаемся в 8 часов утра в коридоре. Ты должен собрать вещи, потому что мы убываем в Лондон…» Когда Дон утром вставал, он первым делом обращался к дневнику за нужными подсказками. Так он жил в течение многих лет. Я старался удерживаться от грубости по отношению к Дону. Мы нахлебались с его забывчивостью, но сами старались помнить, как неизмеримо хуже приходится самому Дону. Его независимость испарилась. Он зависел от других людей 24 часа в сутки. До несчастного случая, Дон являлся самым пунктуальным человеком, из когда-либо встреченных мною. Теперь он приходил на час раньше. Он не только потерял девушку, но и всю память о ней. Он не мог узнать Анжелу на фото, пока кто-то не подсказывал. Родители девушки считали его виновным в происшедшем и возненавидели его. Однако, есть свидетельства, что вел не Дон. Точно установить не удалось, поскольку обоих выбросило из автомобиля. Один таксист видел у клуба, как за руль села женщина, а мужчина сел на пассажирское место. Сам Дон ничего не помнил, хотя к нему даже применяли гипноз. Из Калифорнии специально приезжал специалист, но много не добился. Касаясь всего, что пришлось испытать Дону, было невероятно, что он вообще выжил, и способность играть на барабанах не имела значения. В конце концов, всё пришло в норму, но для группы эта история прошла, как серьёзная встряска. Все газеты пестрили статьями, предрекающими наш скорый конец. Наверное, так бы и случилось, если бы Дон быстро не пришел в приемлемую форму. Несколько недель мы привели в студии, давая возможность Дону, как следует реабилитироваться. Здесь всё получалось неплохо. Теперь наступила очередь проверить Дона в турне, ведь подходил срок поездки в Штаты. К окончанию турне Дон играл почти также блестяще, как до аварии. Но мы всё равно ему помогали. Пока я объявлял песню, Джим быстренько объяснял Дону ритмический рисунок предстоящей мелодии. После возвращения из Штатов, мы тут же начали очередное европейское турне. Дон полностью окреп и обрел нужную уверенность. Он даже начал шутить по поводу своей памяти. Годами позже Дон стал пользоваться отсутствием памяти, как преимуществом. Если он назначал свидание девушке, а потом не хотел с ней встретиться, он вспоминал о плохой памяти, жаловался на голову и т.п. Теперь нужно было следить за Доном внимательнее, искренен он, или нет когда говорит, что что-то забыл. Случай с Доном, показал нам насколько зыбок и непрочен мир вокруг нас. Мы достигли вершины успеха, но все легко могло разрушиться. Феноменальный успех в Earl's Court и последующие события, научили нас ценить, что имеешь. Необходимо было подумать о будущем. Если мы собираемся поддерживать наш сегодняшний статус, это потребует больших усилий, а не проще ли быть просто группой-трудягой и довольствоваться достигнутым. Пока ничего нерешено. После шести месяцев все как-то само-собой утряслось, и мы временно сняли поставленные вопросы, но всё вещи вокруг стали другими и простого возврата к старому мироощущению произойти не могло. Прежде мы никогда не делали Рождественских песен. К тому времени были на слуху и хорошо продавались 'Coz I Luv You и 'Gudbuy Т' Jane'. Когда Polydor пожелал выпустить пластинку в середине декабря, мы решили, что это будет праздничная запись. К тому времени выпуск песен привязанных к календарю не практиковался. В 50-е такая практика существовала, но к 70-м традиция умерла. Мы с Джимом сели за работу. Джим предложил воскресить старую песню, которую я написал в 1967. Не знаю почему он вспомнил о ней, главное, что припев там звучал празднично. Это была первая в жизни мелодия, которую я сочинил. Я разродился этой вещью в то время, когда нам была близка идеология хиппи, но тогда мы не записывали наш материал. Мы использовали припев и часть песни, получилось весьма психоделическое звучание. Оригинальные слова были очень туманные и тоже наркотно-радостные. Куплет был далек от коммерческого варианта, Джим сделал модификацию. Мы использовали куплет от другой песни и вживили в оригинал, мы обрубили лишние детали и подогнали обе части к друг другу. Джим был прекрасным музыкантом. Он мог наскочить на основу мелодии, развить до темы и носить в себе месяцами, а затем выдать готовую прекрасную мелодию песни. Очень часто к нам прицеплялись кусочки чужих мелодий, без всякой задней мысли мы могли использовать эти небольшие фрагменты, но мы честно работали и развивали материал, пришедший из «воздуха». Когда я вернулся домой, отец и мать спали. Мне не спалось, и я решил попробовать записать слова песни. Стола не было. Я сидел на краю кровати и стал делать наброски в записной книжке. Карандаш, клочок бумаги и бутылка виски. Кровать была очень старой с провисом посредине. Когда-то на ней спали мать и отец, теперь куплена новая вещь, а эту переместили в мою комнату. Я начал записывать ассоциации рабочего паренька, здесь отсутствовали снежные картинки и рождественские колокольчики. Откуда-то взялся северный олень, дед мороз, развешивающий носки с подарками, твои бабушки и тётушки, прибывшие на праздничный ужин. Потом я поработал с припевом. Вскоре нашлась линия: «Вот и наступило Рождество, всеобщее веселье…» Я понял, что сегодня и закончу. Как только припев был готов, я принялся за куплет, и опять получилось неплохо: « Ну а ты повесил свой подарок на стену, каждый Санта не должен оплошать…». Осталось написать фразу для ритмической аккордовой восьмерки. Фраза пришла сама собой: «Что подумает отец, видя маму, целующую Санту…» В семь часов утра я закончил. Ночь оказалась очень продуктивной. Мы не успели провести запись до отъезда в Штаты, просто не хватило времени. В Лондоне мы успели сделать на пленку лишь грубый набросок. В Нью-Йорке мы посетили студию Record Plant для того, чтобы завершить дело должным образом. Местечко оказалось очень своеобразным. Компания располагалась в небоскрёбе, но занимала только часть здания, всё остальное – обычные офисы. На запись потребовалось пять дней. Это являлось необычным делом. Ранее, больше 2-х дней на один сингл мы не тратили. Альбом занимал две-три недели. Дело в том, что прослушав первоначальную запись, мы остались недовольны. Запись оказалась хаотичной, нужно было акцентировать основную тему, но не перебарщивая с романтическим уклоном. Мысль заключалась в том, что хорошо бы оставить одну кость и затем по новой нарастить на ней мясо. Пришлось применять нешаблонные формы записи. В первый раз мы отказались от одновременного звучания всей группы. Теперь все партии записывались раздельно. Сначала ударные, затем бас, далее гитара. В последнюю очередь вокальные партии. В те дни такая техника была хорошо отработана и широко применялась, но мы использовали её в первый раз. Напоследок было необходимо добавить нашей фирменной шероховатости, и выбор пал на ритмичное подхлопывание. Студия не обладала достаточным эхо и мы вынесли микрофоны на лестничную площадку. Четверка стояла на лестнице и мощными голосами прославляла рождество, громко хлопая в ладоши. Мимо оторопело пробегали американские клерки. День был жарким, влажным и душным. Они постеснялись спросить, что происходит. Однако, люди оголтело поющие рождественскую песню в сентябре, в разгар рабочего дня, внушали большие подозрения. Результат нам понравился. Песня включала элементы поп и была более коммерческой, чем всё, что мы выпускали ранее, но вместе с тем, она не казалось слезливой и не несла налет традиционности. Чес закусил удила. Он не мог остановиться, и задался целью дать песне то место, которое она заслуживает. Он специально прилетел в Англию из Нью-Йорка, чтобы продемонстрировать вещицу Polydor, и это при его «любви» к самолетам! Мы ничего не говорили Polydor о подготовке нового хита. Когда они услышали её звучание, кровь ударила в голову, также как и Чесу. Была разработана тщательная стратегия продвижения. Начало компании должно начаться, как только 'My Friend Stan' вылетит из списков, но не позднее 2-х недель до Рождества. Polydor обладала хорошими специалистами, и мы им доверяли. После американской поездки последовало европейское турне, затем мы начали подготовку к рождественским гастролям по Соединенному Королевству. 'Merry Xmas Everybody' начала звучать на радио за две недели до выпуска пластинок. Наши поклонники уже ждали новинку. Это была просто жизнерадостная песня и оказалась антителом для процессов, которые происходили в стране. Начался политический кризис, массовые сокращения служащих. Половина рабочих была готова к забастовкам. 'Merry Xmas' оказалась той своевременной подбадривающей вещью, которая частично снимала напряжение. Может за это многие её полюбили. Нас наградили серебряным диском ещё до выхода пластинки. Предварительный заказ на неё составил 500.000 штук, для того времени просто феноменальный результат. Через день был сформирован дополнительный заказ на 300.000 штук. Через два для хит пробил позицию No.1. К Рождеству было продано более миллиона копий. Ни один сингл быстрее ещё не продавался. Сигл продержался No.1 ровно месяц. Наш имидж поднялся до конька крыши, никто в Британии не был значительнее нас. Когда вы достигли вершины профессиональной деятельности, возможен только один вариант продолжения пути. 'Merry Xmas Everybody' стала нашим последним хитом No.1. В тот момент никто не смог бы утверждать этого. Как и большинство групп, находящихся на вершине успеха, мы думали, что так будет продолжаться вечно. Мы не сразу теряли благосклонность публики. В течении следующих 18 месяцев наши хиты достигали 3-ей позиции, но успеха 'Merry Xmas Everybody' мы уже достичь не смогли Мы размышляли, чем заняться дальше, но наша путеводная звезда - Чес опять подкинул новую идею – снять фильм. Идея понравилась, мы рассчитывали показать другую сторону Slade. В принципе мы согласились сразу же, но поставили условие, что окончательное решение примем, только прочитав сценарий. В конце концов, мы нашли сценарий, который устроил всех, даже Дейва. Сценарий написал Эндрю Биркин и основная фабула развивалась вокруг группы с названием Flame. Это был взгляд за кулисы шоу бизнеса. Пока никто такого не делал. Группа, которую мы представляли в фильме, была похожа на нас, но это не история о Slade. Это был собирательный образ множества групп, с которыми мы встречались на путях-дорогах. Сюда вошли истории о том, как нас обжуливали, о столкновениях с криминалом, всяческие проделки и т.п. Мы рассказали Эндрю множество интересных случаев, но когда он дал финальную версию сценария, мы оказались разочарованы. Эндрю ничего не знал о шоу бизнесе. Ни одна из историй, не казалась правдоподобной. Лучшее, что мы могли сделать, это взять Эндрю с собой в турне. Мы так и сделали. Подошли гастроли в Штатах и мы прихватили с собой Эндрю и директора картины Ричарда Лонкрейна. Это сейчас Ричард известная величина, а тогда он был начинающим продюсером. Мы рассчитывали, что протащим их по городам и весям, и они пробудут с нами шесть недель. Парни никогда не были в такой дороге. Испробовав на себе пытку спиртным, шумными пирушками, ранними подъемами и марш-бросками к новым местам выступлений они сдались и после двух недель нашей гонки сказали, что им срочно нужно домой. Правда, мы грузили их по полной программе. Каждый день происходило множество встреч и передвижений. Эндрю и Ричард просто оказались переполнены событиями и впечатлениями. |
