Лекция первая сфера бодисаттв
Скачать 1.51 Mb.
|
| Лекция первая СФЕРА БОДИСАТТВ Берлин 25 октября 1909 г. Сегодня по случаю общего собрания, мне надлежит говорить об одном важном вопросе, касающемся всего человечества. Позвольте мне еще раз заметить, что и по отношению к более важным вопросам мы не должны довольствоваться односторонним сообщением из высшего мира, как например, дать определения об общем понятии Бодисаттв, о которых сегодня должна быть речь, и затем на их миссию; но мы должны и здесь призывать к тому, чтобы проникать из абстрактного в конкретное, чтобы попытаться подойти даже к такому высокому вопросу, как вопрос о Бодисаттвах, с мыслями и чувствами, усвоенными нами из основательного и любовного рассмотрения жизни; только тогда мы сможем не только внимать сообщению фактов, но до известной степени, и понять их. Поэтому я хотел бы начать наше исследование снизу и поставить себе целью несколько более, чем в схематическом изображении, охарактеризовать понятие Бодисаттвы и его путей в мире. Мы, в сущности, совсем не можем понять, что такое Бодисаттва, если мы несколько не углубимся в ход развития человечества и не вызовем перед нами то, что мы услышали за текущие годы. Примите во внимание хотя бы тот факт, как человечество движется вперед: после великой атлантической катастрофы человечество пережило период пра-индийской культуры, когда великие Риши были учителями человечества, потом – период пра-персидской культуры, период египто-халдеской культуры, затем греко-латинский период культуры – вплоть до нашего времени, которое являются пятым периодом культуры послеатлантической эпохи. Смысл этих культурных периодов в том, что они означают движение человечества вперёд от одной формы жизни к другой. Ведь не только прогрессирует то, что изображается обыкновенно во внешней жизни, но, если принять во внимание более длительные эпохи, изменяются и обновляются также все ощущения и чувства, все понятия и идеи в ходе человеческого развития. Если бы мы не знали, что это так, то какой смысл имело бы ратовать за идею перевоплощения? К чему, в сущности, должны наши души всё снова и снова появляться в земном теле, если они не должны каждый раз не только переживать, но и ощущать и испытывать новое? И способности людей, и интимные стороны душевной жизни – всё обновляется, изменяется. Благодаря этому наша душа не только восходит как бы по лестнице со ступени на ступень, но всякий раз ей дана возможность воспринимать извне новое, путём превращения жизненных условий нашей Земли. Не только своими ошибками, своими кармическими грехами ведётся наша душа от воплощения к воплощению, но тем, что наша Земля изменяется во всех своих жизненных условиях, даётся нашей душе возможность воспринимать новое и извне. Поэтому душа движется вперёд от воплощения к воплощению, но также от одного культурного цикла к другому. Но эта душа не могла бы идти вперёд, не могла бы развиваться, если бы те существа, которые уже достигли более высокого развития и, следовательно, поднялись над средним уровнем человеческого развития, не заботились бы о том, чтобы в нашу земную культуру притекало постоянно новое, – другими словами: если бы не воздействовали великие учителя, которые, благодаря своему более высокому развитию, могут воспринимать опыт и переживания из высоких миров и переносить их в сферу земной культурной жизни. Во время развития Земли (а мы говорим сегодня только о послеатлантическом развитии), всегда были также существа, которые являются, в известном отношении, учителями остального человечества. Мы можем понять сущность подобных учителей человечества только, если уясним себе, как движется само это человечество. Вчера и сегодня мы слышали две лекции д-ра Унгера, которых теоретически-познавательно трактовался вопрос о «Я» в его отношении к не-я, о его восприятии себя самого. Думаете ли вы, что то, что вы слышали вчера и сегодня из человеческих уст, плод человеческого мышления, что вы могли бы услышать его в этой форме, скажем, 2500 лет тому назад? Нигде на нашей земле не было возможности говорить в форме частого мышления, например, о Я. Предположим что какая-нибудь индивидуальность, захотевшая воплотиться за 2500 лет до наших дней, решила бы до своего воплощения говорить о «Я» в той особой форме, которую вы слышали. Она бы этого не смогла. Ибо тот заблуждается на счет истинного хода и видоизменения культурного развития, кто может думать, что нечто подобное могло быть сказано в этой форме за 2500 лет. Для того, чтобы это стало возможным, требуется не только индивидуальность, которая решается воплотиться в человеческое тело, но требуется ещё, чтобы наша Земля в своём развитии создала бы человеческое тело с так устроенным мозгом, чтобы истины, существующие в высших мирах, совершенно по-иному образовали бы в этом мозгу то, что мы называем «чистыми мыслями», ибо ту форму, в которой вчера и сегодня д-р Унгер читал о «Я», мы называем формою чистых мыслей. 2500 лет тому назад, безусловно, не существовало человеческого мозга, способного передать подобные истины в таких мыслях. Существа, желающие спусти-ться на нашу Землю, должны пользоваться человеческими телами, создаваемыми данным кругом развития Земли. Но наша Земля в течение различных культурных периодов создавала постоянно другие тела, совершенно различно организованные; и только в нашем пятом послеатлантическом периоде культуры стало возможным говорить на языке чистого мышления, потому что человеческий род создал приспособленны для этого тела. Даже в греко-латинскую эпоху такой теоретически-познавательный подход не был бы возможен, потому что не существовало орудия, инструмента, что бы вылить эти мысли в общепринятую речь. В этом как раз задача нашего пятого послеатлантического периода времени: мало-помалу так обработать человека по отношению к его физической организации, чтобы создать орудие, через посредство которого могли бы снизойти, в виде всё более чистых мыслей и те истины, которые в другие времена принимали совсем иные формы, чем форма чистого мышления. Возьмём ещё пример. Когда теперь человек подходит к вопросу о добре и зле, когда он должен или не должен делать то или иное, он говорит, что род «внутреннего голоса» приказывает ему, независимо от внешнего закона: «Это ты должен делать, этого – не должен». Кто прислушивается к внутреннему голосу, тот получает известный импульс, побуждение поступить так или иначе в данном случае. Мы называем этот внутренний голос «совестью». Кто придерживается взгляда, что отдельные эпохи человеческого развития походили одна на другую, тот мог бы опять-таки полагать, что совесть всегда существовала с тех пор, как есть люди на Земле. Это было бы неверно. Можно исторически доказать, что некогда наступило время, когда впервые люди заговорили о совести. Это время для нас точно очерчено; оно лежит между двумя греческими трагиками – Эсхилом, родившимся в VI веке до Рождества Христова, и Еврипидом, родившимся в V веке до Рождества Христова. До этого вы не найдёте речи о совести. И у Эсхила нет ещё того, что мы обозначаем «внутренним голосом», у него выступает еще то, что является астральным образом для человека: появляются видения, которые преследуют человека, как мстящие существа: Фурии или Эринии. Но вот наступило время, когда астральное восприятие Фурий было заменено внутренним голосом совести. Ещё в греко-латинскую эпоху, когда у большинства ещё сохранилось смутное астральное восприятие, сделавший неправое дело мог видеть, как всякая неправда порождала в своём окружении астральные существа, которые наполняли его страхом и ужасом за содеянное. Они воспитывали человека, толкали его вперёд. И когда люди потеряли последние следы астрального ясновидения, это представление сменилось невидимым голосом совести; то есть то, что было раньше во вне, вошло в душу и стало одной из душевных сил. Человечество изменилось в течение развития потому, что внешнее орудие, в которое воплощается человек, изменилось. 5000 лет тому назад человеческая душа, когда она творила неправду, видела Фурий; тогда она никогда не могла бы услышать голос совести. Подобным образом она научилась соотношению добра и зла. Далее эта душа всё вновь воплощалась – и, наконец, появилась в теле, организованном таким образом, что отныне в этой душе могла зародиться совесть. В будущем цикле человечества опять появятся другие способности и другие формы нисхождения души. Я уже часто подчёркивал: кто действительно понимает Антропософию и не становится на догматическую точку зрения, тот не будет думать, что форма, в которой ныне выражается Антропософия – вечна и останется для всего будущего человечества. Это не так. Через 2500 лет те же истины будут в других формах, смотря по орудию, которое тогда будет. Если вы примите это во внимание, вы уясните себе, что в каждую эпоху надлежит по-иному говорить с людьми и что великие Учителя должны были менять свой образ действий в зависимости от человеческих способностей. Но это означает, что эти великие Учителя человечества сами должны пройти через развитие, от цикла к циклу, от поколения к поколению. Так мы встречаем циклы, которые проходит человечество, – и как бы над ними – восходящее развитие Учителей человечества. И как человек проходит известные ступени, по которым он доходит до поворотных пунктов, так и эти великие Учителя прошли известные ступени развития и достигли поворотных пунктов. Подумайте только о том, что уже было сказано: Мы живем теперь в пятой эпохе нашего послеатлантического периода культурного развития. Эта пятая эпоха, в известном отношении – повторение третьей эпохи египто-халдейской. Подобным же образом – шестая эпоха будет повтореньем пра-персидсой, а седьмая – пра-индийского времени. Так заходят циклы один за другой. Четвертая эпоха не будет иметь повторения; она стоит посредине, так сказать, особняком. Что это означает? Это значит, что люди должны только однажды, в течение одного культурного периода, пережить то, что они пережили в греко-латинскую эпоху; не в том смысле, чтобы они только раз в ней воплотились, но они делают это только в той форме. То, что было пройдено в египто-халдейскую эпоху, это повторяется в наше время; оно проходится следовательно, в двоякой форме. Бывают такие ступени развития, которые означают род кризиса, тогда как другие эпохи походят друг на друга, в известном отношении, являются повторением, хотя и в другой форме, друг друга. Во время развития человека в послеатлантическом периоде он как бы проходит ряд воплощений в индийскую эпоху – и другой ряд в седьмую культурную эпоху, которые схожи между собой. Так же обстоит дело с шестой и второй эпохами, с третьей и пятой. Между ними в четвертую эпоху лежит ряд воплощений, непохожих на другие, означающих, таким образом, переход. Человек проделывает спуск и подъем. Так и великие Учителя проходят свое развитие в спуске и в подъеме, и в различные времена они совершенно иные. Так как люди в первую послеатлантическую эпоху имели совершенно другие способности, чем впоследствии, то и наставлять их нужно было по-иному. Чему мы обязаны, что в наше время и мудрость логически точно облекается в форму чистого мышления? Тому обстоятельству, что в настоящее время земного развития как раз душа сознательная развивается как общечеловеческое свойство. В греко-латинскую эпоху это была душа рассудочная, в египто-халдейскую – душа ощущающая, в пра-персидской культуре – тело ощущающее и в древнем индуизме – эфирное тело, – только с оговоркой – как фактор культурного развития. Что для нас душа сознательная, то было для индусов – эфирное тело. Поэтому человек совершенно по-иному схватывал и понимал. Если бы вы подошли к индусу с чистым мышлением, он бы ровно ничего не понял. Это были бы для него звуки без смысла. Древнего индуса великие Учителя не могли наставлять в форме чистого мышления путем речи. Великий Учитель, например, говорил в древней Индии весьма мало, ибо на той ступени, на которой тогда находилось эфирное тело, не было восприимчивости к слову, заключающему смысл. Теперешнему человеку очень трудно представить себе, в чем состояло подобное поучение. Говорилось чрезвычайно мало; другая душа узнавала скорее по окраске звука, скорее по тому, как произносится слово, что именно притекало из духовного мира. Но это не было главное. Слово было так сказать, «наполнением», знаком, что должно быть отношением между учителем и другим человеком. В самые древние времена индийской культуры слово значило немногим больше, чем тот звонок, которым мы подаем как знак того, что что-то начинается. Это была та точка кристаллизации, вокруг которой сплетались неуловимые, тонкие духовные течения, идущие от учителя к ученику. Всего важнее было то, чем являлся учитель в своей внутренней сути. Не то имело значение, что говорил учитель, но каково было качество его души; ибо ученик был в некотором роде под его внушением. Так как у него особенно развито было эфирное тело, то к нему надо было относиться соответствующим образом; поэтому невысказанное, то каков был учитель, понималось гораздо лучше, чем высказанное слово. Ибо люди должны были подготовиться в позднейшие культурные эпохи к пониманию речи. Поэтому и не было необходимости в том, чтобы великие Учителя древней Индии имели особо развитые рассудочную или сознательную душу, так как это было бы совершенно непригодным орудием для тогдашнего времени. Но нечто другое было необходимо этим Учителям: по развитию своего эфирного тела учитель должен был стоять выше других. Если бы он стоял на той же ступени развития, он не мог бы влиять на них, не мог бы им приносить вести из высших миров, не мог бы давать им импульсы к движению вперед. Человеку, в некотором роде, надо было дать то, во что он должен был врасти лишь в будущем. Индийский учитель должен был как бы предвозвестить то, что другие могли воспринять лишь в персидскую культурную эпоху. Что обыкновенные люди должны были воспринять в персидскую эпоху через посредство тела ощущающего, то он должен был вложить в эфирное тело. Это значит, что эфирное тело подобного учителя отнюдь не могло действовать, как эфирные тела остальных людей; его деятельность должна была уподобиться деятельности тела ощущающего в персидскую эпоху. Если бы ясновидящий в теперешнем смысле стал бы перед одним из великих индийских учителей, он бы сказал: «что это за эфирное тело?». Ибо такое эфирное тело выглядело бы, как позже астральное тело в персидскую эпоху. Но подобное эфирное тело не могло действовать столь просто, как позднейшее астральное тело. Никакое прогрессирующее развитие не могло вызвать этого в тогдашнее время. Это возможно было лишь потому, что фактически существо, стоявшее уже на ступень выше других, спустилось и воплотилось в человеческий организм, который для него, в сущности, совсем не подходил, совсем не годился, но оно облекалось в него, чтобы быть понятым другими. По внешности, оно конечно, походило на других, но внутри было совсем иным. Полнейшим заблуждением было бы судить о такой индивидуальности по внешнему виду; ибо в то время, как у обыкновенного человека внешнее соответствует внутреннему, у подобного учителя внешнее противоречит внутреннему. Перед нами древний индийский народ и среди этого индийского народа – индивидуальность, которая для себя не нуждалась в воплощении, но которая спустилась до соответствующей ступени, чтобы наставлять других. Она добровольно спустилась, воплотилась в человеческий образ, но была чем-то совсем иным. Благодаря этому ее не касалась судьба человека, доставшаяся ему в удел именно потому, что он был нормальным человеком. Такой учитель жил в теле, следовавшем внешней судьбе и не принимал участия в этой судьбе; он просто жил в этом теле, как в доме. И когда тело умирало, смерть означала для него нечто совсем иное, чем для прочих людей. Точно также и рождение, и переживания между рождением и смертью были совсем другими событиями для него. Поэтому-то подобная индивидуальность работала с помощью этого человеческого орудия совсем по-иному. Представим себе, например, как подобная индивидуальность пользовалась мозгом. Ибо хотя тогда воспринимали астральным телом, но пользовались мозгом, хотя и иначе устроенным, чтобы отмечать как бы инструментом воспринятые образы. Тогда было два человеческих типа: один, который использовал мозг как обыкновенный человек, – и тип учителя, который пользовался им совсем по-иному, и, в известном отношении, оставляя его в стороне. Для великого Учителя не было надобности пользоваться всеми деталями мозга. Он, так сказать, знал уже то, что другие могли знать, лишь применяя орудие мозга. Поэтому сущность подобного великого Учителя не представляла истинного воплощения человека на Земле, как оно происходило обычно. Это было нечто, представляющее двойную природу: в этой организации заключалась духовная сущность. Подобные существа бывали и в позднейшую персидскую эпоху, и в египетскую и т.д. Всегда было так, что они своей индивидуальностью как бы выдавались над уровнем этой человеческой организации. Они не сливались с ней. Вследствие этого они имели возможность в те древние времена влиять на других людей. И это имело место до того времени, когда в греко-латинскую эпоху наступил важный перелом в человеческом развитии. В греко-латинскую эпоху душа рассудочная начала мало-помалу развивать внутренние свойства. В предыдущие времена все значительное притекало извне в человека – как вы могли видеть на примере фурий, когда мстящие существа были не в человеке, а вокруг него. А в греко-латинскую эпоху наступает то, что изнутри нечто стремится навстречу великим Учителям. Через это наступают совсем новые отношения. Прежде существа спускались из высших миров и находили такое положение, что они могли говорить себе: «Нам не нужно совершенно войти в человеческую организацию; потому что мы можем действовать так, как должно, принося из высших миров и, вливая в человека то, чего он сам не может достичь». Тогда люди еще ничего не приносили навстречу Учителям. Но если бы великие Учителя следовали дальше такой системе, то могло бы случиться, начиная с четвертого периода, что подобная индивидуальность спустилась бы, явилась в какой-нибудь стране, но нашла бы теперь на Земле нечто, чего там наверху совершенно нет. Пока на Земле видели мстительниц-Эриний, можно было не обращать внимания на то, что было на Земле. Но теперь возникло нечто совсем новое: совесть. Она не была известна на верху, потому ее там и нельзя было наблюдать. Это было нечто новое, что встречало тех, которые были наверху. Другими словами, в четвертом периоде послеатлантической культуры являлась необходимость для этих Учителей фактически спуститься до ступени человечества, чтобы самим испытать, что стремится из души человеческой ввысь, навстречу духовному миру. Теперь, следовательно, наступило время, когда нельзя было не участвовать в человеческих свойствах. А теперь рассмотрим то своеобразное существо, которое мы называем в его земном воплощении Готамой Буддой. Готама Будда был прежде существом, которое могло жить, воплощаясь постоянно в земные тела соответствующих культурных периодов, но, не пользуясь целиком человеческой организацией. Это существо не нуждалось в том, чтобы пройти через настоящие человеческие воплощения. Но теперь наступает для Бодисаттвы важный поворотный пункт: он должен вполне пережить жребий человека в земном теле, в котором ему надлежит быть совершенно облаченным. Только в земном теле он мог узнать то, чего еще не знал. И так как он был высокой индивидуальностью, то ему достаточно было одного этого воплощения, чтобы действительно уразуметь все, что может развиваться в этом человеческом теле. Другие люди должны мало-помалу раскрывать свои внутренние свойства в течение четвертого, пятого, шестого и седьмого периодов послеатлантического культурного развития. Будда смог пережить в этом одном воплощении все, до чего может развиться человек. Все что раскроется у людей как совесть и что будет расти и расти, он предвидел как бы в первом зачатке, когда он прошел через свое воплощение как Готама Будда. Потому он сейчас же после этого воплощения мог подняться в Божественно-Духовные Миры и не нуждался позже во втором воплощении. В этом единственном воплощении он явил великую силу, указующую направление, по которому люди будут развиваться в последующие циклы. На это событие указывает нам «сидение под деревом Бодхи». Тогда перед нами открылось – согласно его особой миссии – учение о сострадании и любви, содержащееся в «восьмиричном пути». Это великая истина человечества, которую люди в последующие культурные периоды должны были завоевать себе как свое достояние, вложена как основная сила в сердце Будды, который спустился тогда и сделался из Бодисаттвы Буддой, то есть поднялся на высшую ступень. Ибо, спускаясь, он обогатился познанием. Таково, несколько перифразируя, то великое событие, именуемое в восточной культуре как становление Будды из Бодисаттвы. Когда этому Бодисаттве, который прежде никогда по-настоящему не воплощался, минуло 29 лет, тогда в сына Судходаны вполне внедрилась индивидуальность Бодисаттвы, которая раньше еще не вполне владела им. И он пережил великое учение о сострадании и любви. Почему этот Бодисаттва, ставший потом Буддой, воплотился именно в этом народе? Почему не среди греко-латинского народа, например? Если бы этот Бодисаттва должен был действительно стать Буддой для четвертого послеатлантического культурного периода, он должен был принести нечто от грядущего. Теперь, когда разовьется душа сознательная, человек мало-помалу созреет до познания того, к чему дал мощный импульс Будда. Будда должен был развить уже душу сознательную в то время, когда у людей развилась только душа рассудочная. Он должен был, следовательно, так использовать физическое орудие мозга, чтобы подчинить его себе, подчинить совсем в другом роде, чем дошедший до греко-латинского культурного периода человек. Греко-латинский мозг был бы слишком тверд для него. Он мог бы развить в нем только душу рассудочную, а он должен был развивать душу сознательную. Поэтому ему нужен был более мягкий мозг. Для души, которая должна развиться позже, он употребил орудие, служившее человечеству ранее и сохранившееся у индийского народа. Вот и повторение перед нами: Будда повторяет прошлую человеческую организацию с душевной способностью будущего. До такой степени необходимы вещи, происходящие в развитии человечества. И задача Будды в VI-V вв. до Рождества Христова состояла в том, чтобы окунуть душу сознательную в человеческую организацию. Но как отдельная индивидуальность он не мог взять на себя всей задачи, сделать все, чтобы эта душа сознательная правильно развивалась, начиная с пятого периода. Только часть задачи составляла его особую миссию, а именно: принести человечеству учение о сострадании и любви. Другие задачи лежали на других подобных же учителях человечества, этика любви и сострадания, зазвучала у Будды и вибрирует дальше. Но человечество должно сверх того развить для будущего целый ряд других способностей, например, свойство мыслить в чистых формах, в выкристаллизовавшихся мыслях. Формировать мысли, одну чистую мысль нанизывать на другую – эта способность не относилась к миссии Будды. Он должен был развить, то, что ведет человека к самостоятельному отысканию восьмиричного пути. Итак, должен был явиться другой Учитель человечества, который имел бы совсем другие свойств и принес бы совсем другие истоки духовной жизни из высших духовных миров в этот мир. Задачей этой другой индивидуальности было принести то, что ныне мало-помалу проявляется в человечестве, как способность логического мышления. Должен был найтись такой учитель, который принес бы все нужное, чтобы высказывать в формах логического мышления; ибо и логическое мышление развилось лишь в течении веков. Дело Будды должно было быть перенесено в душу рассудочную. Эта душа рассудочная, благодаря тому, что она стоит посредине между душой ощущающей и сознательной, порождает некую особенность: все что повторяется – не пересекается. Как индийская эпоха повториться в седьмой, пра-персидская – в шестой; четвертая же эпоха сама по себе, так стоит особняком и душа рассудочная. В душе рассудочной не могли развиваться силы для наших умственных способностей, которые должны были появиться лишь в душе сознательной; но, хотя они выступают позже, они должны быть заложены и возбуждены раньше. Другими словами: импульс к логическому мышлению надлежало дать раньше, чем был дан Буддой импульс совести. Совесть должна была вчлениться в четвертую эпоху; сознательное, чистое мышление должно было появиться в душе сознательной в пятую эпоху, но должно было быть заложено, как зародыш нынешних всходов, в третью культурную эпоху. Поэтому задачей того другого великого учителя было привить душе ощущающей те силы, которые теперь проявляются в логическом мышлении. Легко представить себе, что расстояние между этим учителем и нормальным человеком еще больше, чем между Буддой и обыкновенным человеком. В душе ощущающей надлежало возбудить нечто, чего тогда, в сущности, не было ни в одном человеке. С понятиями, с теми что надо было еще развить, ничего нельзя было поделать. Следовательно, та индивидуальность должна была заложить зачаток известных сил и не могла сама пользоваться этими силами. Это не годилось. Она должна была обратиться к иным силам. Сегодня утром (во второй лекции об «Антропософии») я разъяснил как, например, в зрении, без сомнения, действуют в душе ощущений силы, которые доходят до сознания лишь на высшей ступени развития и тогда проявляются как мыслительные. Если бы, таким образом, подобному великому учителю удалось возбудить эту душу ощущающую так, чтобы силы мышления проникли в неё приблизительно так, как проникает подсознательно жизнь в акте зрения, – без того, чтобы человек отдал себе отчет, – тогда учитель добился бы кое-чего. Это было возможно только одним путем. Чтобы возбудить душу ощущений, чтобы привить ей, так сказать, мыслительную потенцию, индивидуальность учителя должна была действовать совсем по-особому; не понятиями – а музыкой. Музыка дает силы, которые освобождают в душе ощущающей то, что претворяется в логическое мышление, когда оно восходит к сознанию и перерабатывается душой сознательной. Эта музыка исходила от мощного существа, которое таким образом обучало посредством музыки. Вы найдете это странным и, быть может, невозможным. А все-таки это было так. Как раз в Европе до греко-латинского времени существовала древнейшая культура у народов, которые отстали в отношении способностей, получивших сильное развитие на Востоке. В этих европейских странах люди мало могли мыслить, потому что они должны были развиться совсем иначе; в них было мало сил, относящихся к душе рассудочной. Но их душа ощущающая была как раз восприимчива к тому, что вытекало из импульсов своеобразной музыки, не совсем похожей на нашу современную. Мы возвращаемся к тому времени в Европе, когда существовала древнейшая, мы могли бы сказать, «музыкальная» культура, когда не только «барды» были учителями, как в те времена, когда этот порядок уже приходил в упадок, но когда чарующая музыка наполняла все страны Европы. В течение третьего культурного периода существовала в Европе глубоко музыкальная культура, и душа тех народов, которые в тиши дожидались предназначенного им в грядущем, была особенно восприимчива к музыкальным воздействиям. Музыка действовала на душу ощущающую так же, как на нее действует мыслительная субстанция в отношении глаза. Музыка действовала на физическом плане, но душа ощущающая подсознательно чувствовала: «это идет из тех областей, откуда и свет». Музыка, пение из царства света. Был древнейший учитель европейских стран, в этом смысле древнейший бард, предводитель всех древнейших бардов. Он учил на физическом плане посредством музыки и учил так, что его воздействия пробуждали в душе ощущающей чувство, точно Солнце восходит и сияет. Греки, воспринявшие с Запада влияния этого великого учителя, а с Востока испытавшие иные воздействия, выразили позже то, что сохранилось от него в предании, в своих воззрения на Аполлона, Бога Солнца и вместе с тем музыки. Но этот образ Аполлона приводит нас назад к этому великому учителю древности, который заложил в человеческую душу способность, проявляющуюся ныне как логическое мышление. И греки упоминают также об ученике этого великого учителя, ставшего, правда, учеником необычайным образом. Как мог некто сделаться «учеником» этого существа? – Следующим образом. В те времена, когда это существо должно было влиять указанным способом, оно, разумеется, не сливалось с физической организацией человека, а представляло из себя нечто большее. Человек с обычной душой ощущающей мог бы воспринимать музыкальные воздействия, но не возбуждать их. Для этого снизошла высшая индивидуальность, проявлявшаяся извне лишь как видимость. Но в четвёртый послеатлантический культурный период, в греко-латинскую эпоху, эта индивидуальность должна была снова спуститься, но уже, так сказать, до ступени человечества и использовать все человеческие способности. Но хотя она пользовалась всеми способностями, она всё же не могла вполне спуститься. Ибо, чтобы вызвать, как я только что описал, это пересекающееся воздействие, она нуждалась в способностях, которые вообще превосходили то, что было в человеческой организации в четвёртую послеатлантическую эпоху. В музыкальных воздействиях ведь уже заключалось всё то, что есть в душе сознательной. Этого не могло быть в ту эпоху в индивидуальности, которая имела значение лишь для души рассудочной. Поэтому воплощённая в этом образе индивидуальность должна была оставить нечто невыявленным. Она должна была так воплотиться в четвертую эпоху, чтобы заполнить всего человека, но, кроме того, человек, живший таким образом, имел в себе ещё что-то, что поднималось над ним; он знал нечто о духовном мире, чего он не мог применить. Его душа выходила за пределы его тела. Рассуждая по-человечески, было что-то трагическое в том, что принуждена была воплотиться индивидуальность, действовавшая как великий учитель в третий культурный период – воплотиться в форме, не соответствующей душе, и не находить применения для превышающих общий уровень душевных способностей; так как то, что было прежде, воплощается не непосредственно, а очень сложный образом, во этот род воплощения называют «сыном Аполлона», – сыном, душой которого было то, что в мистике обыкновенно обозначается символом «женственного»; но эта душа не принадлежала ему целиком, так как она была в другом мире; часть его самого, душевно-женственное в нем, находилось в другом мире, к которому он не имел доступа, по которому он томился, потому что часть его самого была в этом другом мире. Эта удивительная внутренняя трагедия перевоплощенной великой индивидуальности прежнего учителя чудесным образом закреплена в греческом мифе об Орфее; так назывался перевоплощенный Аполлон или «сын» Аполлона. В «Орфее и Эвридике» эта трагедия души изображена чудесно. Эвридика рано похищена у Орфея. Она в другом мире. Но у Орфея еще сохранялась способность расстрогивать своей музыкой существа преисподней. Он получает позволение взять с собой Эвридику. Но он не смеет оглянуться; потому что вид того, чем он был когда-то и чего он не может больше вместить, должен внутренне убить его или, по крайней мере, нанести ущерб. Аполлон становится Орфеем. Тут опять род нисхождения Бодисаттвы – если мы хотим пользоваться восточным наименованием – в Будду. И мы могли бы привести ряд подобных существ, являющихся великими учителями в каждую эпоху и, которые испытывают особые переживания во время их самого глубокого восхождения. Будда, испытывает блаженство быть вдохновителем всего человечества. Тот Бодисаттва, который внешне известен под именем Аполлон, переживал нечто личное; он ведь должен был как раз подготовить индивидуальность, свойство Я: он переживает трагедию Я. Он переживает нецелостность того Я, как оно не цельно и в нынешнем человеке, стремящемся к высшему Я. Прообраз этого в Орфее, соответствующем для Греции Будде или Бодисаттве. Так мы из частностей вывели характеристику великих учителей человечества и можем что-нибудь представлять себе при этих понятиях. Суммируя то, что я теперь сказал, вы увидите, что я все время говорил о таких существах, которые развили, например, душу ощущающую, душу сознательную определённым образом, как внутренние свойства – свойства, которые должны проникнуть в человека изнутри. Когда мы обозреваем только этот период, перед нами сначала только эти двое, образующие душу ощущающую. Но таких существ много, потому что внутренняя суть человека развивалась мало-помалу, шаг за шагом. Сравним теперь с этими существами, охватывающими, так сказать, внутреннее человека, другую духовную сущность, ибо мы должны сказать себе: если появляются учителя, заботящиеся о духовной пище из высших областей для все растущих и развивающихся внутренних способностей, – должны быть другие индивидуальности, занятые другой работой, которые, прежде всего, прикладывают руки к изменению самой Земли и того, что на ней развивается из периода в период. Если Будда в четвёртую культурную эпоху проник, так сказать, изнутри в душу рассудочную через душу сознательную, то, с другой стороны, эта душа рассудочная должна быть охвачена и извне. Что-то должно было на неё действовать снаружи. Это существо должно было подойти к ней совсем с другой стороны и действовать совсем по-иному. Учитель, как только что охарактеризованный нами, должен был, становясь перед человеком, вливать в его внутреннюю суть то, что он приносил из высших областей. Он был учителем. Что должна была делать другая сущность, которая двигала Землю, чтобы она развивалась из поколения в поколение? Ей достаточно было схватить внутреннее человека, лишь подойти к нему, чтобы развить то или иное внутреннее свойство, она должна была сама спуститься на Землю как сущность. Не только учитель для души рассудочной, но ваятель и создатель для этой души должен был спуститься, должен был выступить как непосредственное выражение этой души четвёртой эпохи, – эпохи, стоящей посредине особняком. Это существо должно было явиться совсем с другой стороны. Оно должно было войти в самую человеческую природу, воплотиться самому: Если Бодисаттвы пересоздавали внутреннюю суть человека, то это существо пересоздало всю человеческую природу. Только благодаря ему, учителя нашли подходящую почву для будущего. Оно пересоздало всю человеческую сущность. – Вспомним, как в человеческой сущности различные души включаются в отдельные тела: душа ощущающая – в душевное тело, душа рассудочная – в эфирное тело и душа сознательная – в физическое тело. Где душа сознательная внедряется в физическое тело, там воздействуют Бодисаттвы. Там они, с одной стороны, овладели человеком. Там, где действует душа рассудочная – вплоть до эфирного тела – человек, с другой стороны, подпал воздействию другой сущности в четвёртую эпоху. Когда это произошло? Это случилось в то время, когда можно было непосредственно охватить эфирное тело человека; когда та сущность, которую мы точнее описали как Иисуса из Назарета, покинула физическое тело в момент Крещения Иоаннова. Когда это тело целиком погрузилось в воду, причём наступило то, что мы описали как «шок», тогда Сущность Христа Сошла в Эту Индивидуальность. Это Та Индивидуальность, Которая является с другой стороны и Которая совсем Другой Природы. В то время как другие великие руководящие индивидуальности являются в известном отношении вышеразвитыми людьми, прошедшими хоть однажды через все испытания человечества, мы не можем сказать того же про Индивидуальность Христа. Это значит: когда однажды человек через Самодух переработает свое астральное тело и будет воздействовать на эфирное, тогда в этом эфирном теле он будет работать над тем же элементом и таким же образом, как некогда Христос. Христос дает Могущественный Импульс, который действует и в будущем, до которого человек дойдет лишь, когда он сознательно приступит к перерабатыванию своего эфирного тела. Человек на пути своей жизни идет от рождения – или от зачатия – к смерти, потом от смерти к новому рождению. На пути к новому рождению он проходит после смерти сначала через астральный мир, потом через нижний деваханический и, наконец, через высший деваханический мир; или, пользуясь европейскими выражениями, мы назовём физический план малым миром или миром рассудка, астральный – миром элементарного, низший Девахан – небесным миром и высший Девахан – миром Ра-зума. И так как европейский дух лишь мало-помалу дорабатывается до соответствующих настоящих выражений в языке, то лежащее над деваханическим планом получило религиозно окрашенное наименование и называется «Миром Провидения», – это то же самое, что план Будды. То, что лежит ещё выше, было, правда, доступно древнему ясновидению и передавалось человечеству в старых преданиях, но европейские языки не имеют для него имени, потому что только теперь ясновидящий снова достигает этого плана; так что по-настоящему для мира, лежащего над миром Провидения и не должно быть названия в европейских языках. Этот мир действительно существует, но мышление ещё не дошло до того, чтобы его характеризовать. Потому что нельзя взять любое имя для того, что именуется на востоке Нирваной и что простирается над «Миром Провидения». Человек, сказал я, восходит между смертью и новым рождением до высшего Девахана, или до мира разума. Там он заглядывает в высшие миры, в которых он сам не находится, и видит, как работают в этих высших мирах, стоящие над ним Сущности. В то время как человек проводит свою жизнь между физическим и деваханическим планом, Бодисаттва нормально восходит до плана Будды, называемым в Европе миром Провидения. Это правильное название, потому что назначение этого плана быть Провидением для мира от эпохи к эпохе. Что же наступит, когда Бодисаттва пройдет через воплощение Готама Будды? Достигнув известной ступени, он поднимется выше, – на «план Нирваны». Это будет его ближайшей сферой. Этим мы охарактеризовали Бодхисаттв, делающихся Буддами, чтобы вступить на план Нирваны. Все, что так изнутри работает над внутренней сутью человека, живет в сфере, доходящей до Нирваны. С другой стороны, действует на человеческую природу Такая Сущность, как Христос. С другой стороны Он действует и на те миры, в которые восходят Бодисаттвы, когда они оставляют человеческую область, чтобы самим учиться, дабы стать потом учителями человечества. Тогда сверху – с другой стороны – выступает им навстречу Христос. Тогда они делаются учениками Христа. Двенадцать Боддисаттв окружают такую Сущность, как Христос, и, вообще мы можем говорить только о двенадцати; ибо, когда исполнится миссия двенадцати Бодисаттв, земное существование окончится. Христос явился однажды: Он снизошел, Появился на Земле и Вознесся. Он приходит с другой стороны, и Он – та Сущность, которую окружают двенадцать Бодисаттв, черпающих оттуда то, что они должны принести на землю. Так Бодисаттвы восходят между двумя воплощениями до плана Будды и в полном сознании воспринимают там, как учителя Сущность Христа. На плане Будды Бодисаттвы и Христос встречаются. И когда люди идут вперёд и развивают качества, вложенные в них Бодисаттвами, они понемногу созревают к тому, чтобы самим проникнуть в эту сферу. Пока же человечество должно познать, что в Иисусе из Назарета Воплотилась, то есть появилась в человеческом образе, Сущность Христа и что только через человеческий образ можно дойти до Истинной Индивидуальности Христа. Таково отношение двенадцати Боддисаттв ко Христу; они подготовляют и перерабатывают дальше тот Величайший Импульс культурного развития, Который Он Принёс в мир. Перед нами двенадцать – и среди них Тринадцатый. Мы поднялись в сферу Бодисаттв и вступили в круг двенадцати звёзд – и среди них Солнце, освещающее и согревающее их, дающее им тот живой родник, который они должны принести на Землю. Так отражается на Земле то, что происходит там, наверху. Относительно этой земной проекции мы могли бы сказать: Христос, Живший на Земле, дал такой Импульс земному развитию, что Бодисаттвы должны были подготовить человечество к Этому Импульсу и развивать Его далее. Это представляется в виде образа на Земле: Христос посредине земного развития; Бодисаттвы, как Его предвестники и последователи, связующие Его работу с человечеством. Так ряд Боддисаттв должен был работать, чтобы подготовить человечество к принятию Христа. Но, если человечество достаточно созрело, чтобы принять Христа, оно ещё далеко, не познало в своём мышлении, чувствовании и воле, что такое Христос. И чтобы пропитать его Христовым Импульсом, должны работать как раз столько же Бодисаттв, сколько подготовляли его к явлению Христа. Ибо Христос столь велик, что силы и способности людей должны всё расти, чтобы вполне постигнуть Его. Нынешними способностями можно познать лишь малую часть Его. Высшие способности явятся у человека и с каждой новой способностью мы увидим Христа в Новом Свете. И только когда завершится труд последнего, относящегося ко Христу Бодисаттвы, человечество почувствует, что такое Христос; тогда оно будет одушевлено волей, в которой будет жить Сам Христос. Христос Войдёт в человеческие существа через мышление, чувство и волю, и человечество будет внешним отображением Христа на Земле. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Календарно тематическое планирование по курсу «Обществознание» 8 класс Общество, страна, политическая сфера, экономическая сфера, социальная сфера, духовная сфера, мировое сообщество, глобализация |  | Тема урока Количество часов Принципы работы на уроках и при самостоятельной деятельности. Общество. Духовная сфера, социальная сфера, экономическая сфера, политическая... |
| Связь. Сфера обслуживания Непроизводственная сфера обслуживает население (сфера обслуживания) и обеспечивает существование гос-ва и общества в целом (управление,... | | Лекция №1 Первая двухпартийная связка: федералисты-антифедералисты (республиканцы), 1789-1825 |
| Лекция I и проблема языка и сознания лекция II 31 слово и его семантическое... Монография представляет собой изложение курса лекций, про* читанных автором на факультете психологии Московского государственного... | | Первая лекция дорнах, 10 октября 1915 г Проведение анализа штатного расписания по всем группам персонала для определения |
| Рождественский курс Лекция первая Приказ Министра транспорта и коммуникаций Республики Казахстан от 19 мая 2011 года №291 | | Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г Полное наименование Общества в соответствии с Уставом: Закрытое акционерное общество «Морстрой» |
| Первая лекция дорнах, 19 октября 1922 г Утвердить прилагаемую федеральную целевую программу «Культура России (2012 2018 годы)» (далее Программа) | | Первая лекция берлин, 17 октября 1910 г Резервный день для прохождения гиа в новой форме в 9 классе по математике, истории России, биологии, физике |
| Лекция заповедное дело план ... | | Первая лекция Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из 120 страниц текста, содержит введение, четыре главы, заключение, список литературы... |
| Первая лекция дорнах, 17 февраля 1923 год Губарева Л. И., Мизирева О. М., Чурилова Т. М., Практикум по экологии человека (учебное пособие) / Под ред. Л. И. Губаревой. – М.:... | | Первая лекция дорнах, 4 ноября 1916г ... |
| Значение околоземных небесных тел для жизни человека первая лекция ... | | I связи между космосом, землей, животными и человеком первая лекция Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... |
