Институт филологии и искусств кафедра истории русской литературы
Скачать 1.68 Mb.
|
Список использованной литературы Источники.
Научная и критическая литература 13. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 24. 14. Антонов. П., Перформативность и деятельность на эпистолярного слово // Лит. Письм.-с.Д995/1996.-№4. 15. Андроникова М.И. От прототипа к образу. К проблеме портрета в литературе и в кино. -М.: Наука.- 1974. 16. Боборыкин И.Д. Воспоминания в 2-х томах.- М: Художественная литература.-1965 год. 17. Барахов В.С. Искусство литературного портрета.- М.: Наука.-1976. 18. Барахов В.С. Литературный портрет (истоки, поэтика,жанр).-Л.: Наука.-1985. 19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М.: Искусство .-1979. 20. Белукова Н.И. Искусство эпистолярия и художественное произведение //Рус.яз.в шк.-М., 1995.-№5. 21. Вeenergy.RU Авторские колонки Тургенев и Виардо: история любви. 22. Бродский Н. Л.. Литературные советники Тургенева.-- В сб.: Творческий путь Тургенева / Пг., 1923. 23. Виноградов В. Полное собрание сочинений.-М.: Научная литература.- 1985.-т.30. 24. Генералова Н. П. Обзор последних выпусков. Иван Тургенев, Полина Виардо, Мария Малибран.: 1981-1985 годы // Рус.лит.- Л., 1987.-№3.-с. 25. Гинзбург Л. Письма.- М.: 1990. 26. Горнофельд Д. Эпистолярная литература // Новый мир. - М.: 2002 . 27. Губайдуловский В. Голос поэта. Тезисы и исследования // Новый мир. -М.:Новый мир.-2004.-№10. 28. Гревса И.М «История одной любви: И.С.Тургенев и П.Виардо»., 2-е изд., М., 1928. 29. Дмитриева Е.Е., Эпистолярный жанр в творчестве А.С.Пушкина: Автобиографическая дискуссия канд. филол. Наук / Моск. гос. пед. инст. В. И. Ленина. Специализир. Совет. К 113. 08.11.-М.,1986. 30. Довлатов. С . , Ефимов И. Эпистолярный жанр.- М., 2001. 31. Задорожник И. Е. Осмысление текста: опосредствующая роль письменной речи в деятельности. -Л.: Научная литература.-1989. 32. Иванов , Тургенев .Жизнь. Личность. Творчество. С-П., 1896. 33. Иванова Н. Чужие письма читать рекомендуется // Знамя.- М., 2001.-№5. 34. Идейно - эстетическая функция изобразительных средств в РЛ 19 века. Межвузовский сборник научных трудов. -М., 1985. 35. Клевенский М. М. Литературная мысль. Пг., 1922, кн. 1, с. 191. 36. К переписке И. С. Тургенева с П. В. Анненковым. -Край Ильича, № 3, Казань, 1928. 37. Краткая литературная энциклопедия.- М.: Сов. энциклопедия -1962/Г. 1. 38. Кожевникова В.М..- Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Советская энциклопедия.-1987.-752с. 39. Куделько Н.А. Тургенев и русские писателя XX века (Б.Зайцев, К.Паустовский, Ю.Казаков). Орел, 2001 40. Лаврентьева С. И.Пережитое. Из воспоминаний. СПб., 1914. 41. Лебедев Ю.В.., И.С. Тургенев. 8шптагу. Личная жизнь. Полина Виардо Гарсия. Слава. Апогей Апокрифа. -М., Просвещение, 1986. 42. Литературный энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия - 1978. 43. Лебедев Ю.В. И.С.Тургенев : кн. для уч-ся ст. классов ср. шк./- М., Просвещение, 1989.-207с. 44. Лейдерман Н.Л. К вопросу о художественном потенциале документальных произведений и о художественно-документальной литературе.-Сб. 1 ..Иваново: 1972. 45. Макогоненко Г. Письма русских писателей XVII века и литературный процесс // Письма русских писателей XVII века.-Л.:1988. 46. Малышева И. Письма матери (Из неизданной переписки В. П. Тургеневой с сыном).-- Тургеневский сборник / Под ред. Н. К. Пиксанова. Пг., 1915. 47. Никлюхина А. Н Литературная энциклопедия терминов и понятий. .-М: Интелвак. 48. Панаева ( Головачева) А.Я. Воспоминания .-М.: Правда, 1986.-512с.,8л.ил. 49. Психология: словарь.-М.: Из-во политической литературы. 1990.-495с. 50. Психологический словарь-справочник.-Мн.:Харвест,2004.-576с. 51. Розанов, В. Загадочная любовь. Виардо и Тургенев / Публ. и Послесловие Николюкина А. // Слово: Лит- худож. ежемесячник. Госкомиздатов СССР и РСФСР .- М., 1994.-№1-6. 52. Соколова М.Г. Письма И.С.Тургенева к Полине Виардо как источник творческой биограф писателя. // филология.- Саратов., 1996. 53. Соловьев И. Тургенев, его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк. С-П, 1894. 54. Тодд. У.М., Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху / Пер.с англ. Куберского И. Ю.- Спб. : Акад.проект,1994. 55. Фет А. А. Мои воспоминания. М., 1890; Отрывки из писем И. С. Тургенева к А. А. Фету: Северные цветы на 1902 год. М., 1902. 56. Хализев В.Е. Теория литературы: учебник.- 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа. - 2002. 57. Энциклопедический словарь юного литературоведа. - М.: Педагогика.-1988. 58. http://www.allbio.com.ya/ru И. С. Тургенев. Биографии. Библиотека произведений, статьи и публикации о жизни и творчестве Тургенева. Музеи Тургенева И. С. (д) Список дополнительной литературы 1. Андронникова М.И. От прототипа к образу. К проблеме портрета в литературе и в кино.- М.: Наука.-1974.- С.5. 2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М.: Искусство.- 1979.-С.237-280 3. Барахов В.С. Искусство Лит. портрета.- М.: Наука.-1976.- С.6-7 4. Барахов В.С. Литературный портрет (истоки, поэтика, жанр). - Л.: Наука.-1985.-С.5-1 5. Виноградов В. Полное собрание сочинений.- М.: Научная литература.-1985.-Т.30.-436С. 6. Горнфельд Д. Эпистолярная литература.// Новый мир.- Москва.-2002.-240 с. 7. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика.- Л.: Просвещение.-1977.-С. 188 8. Задорожнюк И.Е. Осмысление текста: опосредствующая роль письменной речи в деятельности. -Л.: Научная литература.-1989.- 223 с. 9. Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н.Ярцева,-М.: Сов.энциклопедия.-1990.-685 с. 10. Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. Николюкина А.Н.- М.: Интелвак.- С. 1233-1234. 11.Литературный энциклопедический словарь под ред.В.М. Кожевникова.-М. :Советская энциклопедия.-1987.-752 с. 12.Психология: словарь. -М .: Издательство политической литературы.-1990.-495 с. 13. Психологический словарь-справочник. - Мн.: Харвест,2004.-576 с. 14.. Хализев В.Е. Теория литературы:Учебник.-3-е изд.,испр. и доп.-М.: Высшая школа.-2002.-437 с. Художественный метод В.Ф. Ходасевича - мемуариста (на материале очерков сборника воспоминаний «Некрополь») Митрофанова Оксана ( 2007 год) Типология литературного портрета в отечественном литературоведении. В современном отечественном литературоведении продолжается изучение жанра портрета с учетом достижений других областей наук и искусства: риторики, лингвистики, живописи, фотоискусства. Исследователи предлагают разные критерии классификации портрета. Так, в живописи - по способу исполнения (монументальный, станковый); по количеству портретируемых (индивидуальный, парный, групповой); по композиции (бюстовый, поясной, в рост); по фону (пейзажный, в интерьере); по характеру изображения (портрет-тип, портрет-картина). Структурно-семантический и философский подход определили типологию портрета, основанную на том, как «представлена, смоделирована душа человека». В соответствии с этим рассматриваются портрет, изображающий всеобщее служение; документальный портрет; праздничный, жизнеутверждающий; семейный; портрет «трансцендентального эго», где «сущность человека полностью погружена в мгновение творческого акта и вестничества»(10;13). С позиции лингвистической, где портрет представлен как речевой жанр, он классифицируется по семантическим и композиционным признакам: портрет отвлеченный, живописный, пластичный, архитектурный, паспортный, комический, портрет с преобладающей чертой; портрет меняющегося выражения. Согласно информативной классификации предложена типология оценочного портрета: портрет-штрих, ситуативный портрет (с минимальным набором признаков); дескриптивный (с максимальным набором признаков). Многообразие и разнообразие подходов и принципов способствует выявлению и общих закономерностей в поэтике словесного портрета, который в силу своей универсальности может содержать все выше указанные элементы. В статье А.Р.Давлетовой «К вопросу о типологии портрета» (23:11) предложена графическая схема портрета как жанра художественного дискурса: Портрет-икона Портрет-набросок ---------------- портрет-картина (по колич. признаку) портрет-шарж (по качеству, смысловой наполненности) Критерием художественной ценности мемуарной литературы является образ конкретного лица, литературного деятеля эпохи, известного писателя или поэта, ибо по удачному выражению одного из исследователей «пробный камень мемуарной изобразительности - портрет». Сам термин «литературный портрет» получил широкое распространение, но в то же время, как отмечает один из ведущих исследователей В.С.Барахов (3:207), в современном литературоведении до сих пор остается неясным, что же представляет собой литературный портрет как жанр словесного искусства. Этим термином называют и мемуарно-биографический очерк, и намеченное беглыми штрихами эссе, и литературно-критическую статью, и короткий репортаж. При таком широком толковании термина и слишком вольном обращении с ним утрачивается представление о литературном портрете как о своеобразном жанре словесного искусства. Слово «портрет» отнюдь не однозначно, и поэтому требует пояснения. Оно происходит от старофранцузского слова и означает изображение оригинала - «черта в черту, черта за чертой». Корни слова восходят к латинскому глаголу «извлекать наружу, обнаруживать», позднее «изображать, портретировать». В происхождении самого термина, таким образом, отражается и подчеркивается его сущность и назначение - изображение оригинала, человека «черта в черту». В широком смысле слова, портрет - это образ конкретного, реального человека, и в этом специфическом качестве он широко представлен не только в литературе, но и в живописи, скульптуре, графике, фотографии. В.С.Барахов определяет литературный портрет как особый способ эстетического познания человека, который характеризует специфику этого познания(3:208). В самом названии литературы этого рода - мемуары - воспоминания- есть указание на то, что это повествование о событиях подлинных, некогда реально бывших и теперь воспоминаемых. Главное их достоинство - точность, достоверность. Однозначная и одномерная точность перестает казаться достаточной, когда от фактов мемуарист переходит к характеристикам людей и событий. Процесс воспоминания аналогичен процессу воссоздания действительности по характерным приметам. Достоверность, или, как принято говорить, портретное сходство является неотъемлемой принадлежностью жанра. Как и в живописном портрете, здесь всегда ощущается отношение автора к характеризуемому им человеку. В творчестве известных мастеров мемуарной прозы обращение к слову, к словесной характеристике, которая построена по специфическим законам, способствовало развитию и обогащению портретного жанра. Благодаря этому также стало возможным выявление заключенных в нем художественно-познавательных возможностей. Литературный портрет вместе с тем во многом проясняют и своеобразие личности самого мемуариста. Роль автора-мемуариста Многое в воспоминаниях зависит от автора воспоминания, от его умения наблюдать, чувствовать, от духовной близости к изображаемому человеку, от его такта. Поэтому для работы с источником необходимо знать, что - «любовь» или «ненависть» - двигало в данном случае перо мемуариста. Учитывать широту ума автора, его общий кругозор, способность правильно понимать и оценивать значение тех событий, о которых идет речь; установить с каких идейно-политических позиций выступает мемуарист, какие цели он преследует своими воспоминаниями. В воспоминаниях грань между творческим и будничным, праздничным и повседневным подчас оказывается зыбкой, трудноуловимой, потому что, о чем бы ни рассказывал автор, его не покидает чувство реальной личности, художественного целого. Автор литературного портрета видит свою основную цель в том, чтобы, используя свои личные наблюдения и впечатления, раскрыть единство изображаемой им личности, запечатлеть соответствие, гармонию внешнего и внутреннего в человеке. Точка зрения писателя в мемуарных произведениях выявляется нередко с той концептуальной очевидностью, которая создает подчас отчетливое представление о личности автора воспоминаний, его взглядах, симпатиях, антипатиях, заставляет видеть в его мемуарах органическую часть его творчества, своеобразное размышление о жизни, о товарищах по ремеслу, литературе. Необходимо правильно оценивать роль автора и определять его позицию в мемуарах. Каждому из мемуаристов свойственно ощущение «живого присутствия» того или иного писателя в нашей жизни и литературе, пристрастное восприятие личности замечательного современника, которое обуславливает не только внутренний пафос воспоминаний, но и угол освещения изображаемых лиц, выбор нужной интонации. Автор мемуарных источников заботится о том, чтобы сохранить историческую достоверность в освещении фактов и событий прошлого. В портрете реального деятеля они стремятся создать художественный образ, то есть образ, обладающий всей той глубиной обобщения действительности, какая свойственна образам искусства вообще. Вновь переживаемое событие дополняется субъективным отношением автора к этому событию, некоторые эпизоды приукрашиваются автором, а некоторые теряют свою эмоциональную окрашенность, иногда и совсем опускаются. Автор литературного портрета обычно выступает как художник, мемуарист и критик одновременно. Поэтому переживания этого факта отмечены присутствием личности пишущего. Мемуарному свидетельству доступно самое непосредственное приближение к событию. Отсюда и стремление воспоминающего не дублировать бесстрастный документ, но воспользоваться уникальной способностью своего жанра, опирающегося на личную память, на художественное слово. Все это сегодня и определяет литературное лицо жанра. В книге «Некрополь» Владислав Ходасевич раскрылся как писатель-портретист. Он нарисовал словесные портреты Горького, Сологуба, Есенина, Блока. Через мир характеризуемых людей мы познаем мир самого Ходасевича: его мысли, чувства, ощущения. В предисловии к сборнику Ходасевич подчеркивает документальность материала, т.к. основан он, по словам мемуариста, «только на том, чему... сам был свидетель, ... на прямых показаниях действительных лиц», «на печатных и письменных документах... сведения из вторых и третьих рук... отстранены» (36:561). По воспоминаниям близких, «с людьми он умел быть приятным.. .как умный и тонкий человек», утверждал, что «каждого человека знает насквозь и даже на 3 аршина вглубь под землею, его талантливость сказывалась в умении очаровывать людей» (Анна Чулкова - первая жена).(36: 276) В воспоминаниях второй жены- Нины Берберовой, после отъезда из России( 1922г.), при первой встрече «его фигура производила впечатление...раненного нашим временем и, может быть, насмерть....У него была еще родина, был город, была профессия, было имя. Мелодия души еще звучала изнутри, намекая, что не из всех людей хорошо делать гвозди, иные могут пригодиться в другом своем качестве».(36:257) В то же время ходили легенды о злости Ходасевича. Об этом писала Анна Чулкова: «Он был человек больной, раздражительный, желчный. По существу, он не был злым человеком, но злые слова часто срывались с его губ».(36:272) Известно признание Виктора Шкловского, сказанное Ходасевичу: « У вас туберкулез, но вы не умираете, потому что палочки Коха дохнут в вашей крови, такая она ядовитая».(19:3) Ходасевич умел наблюдать, чувствовать, испытывал духовную близость к изображаемому человеку. Благодаря мастеру портретного жанра изображаемые им современники встают со страниц как живые, делаются нашими собеседниками, Ходасевич помогает лучше понять то удивительное время, когда они жили, боролись, творили. Мы всегда можем понять и ощутить отношение автора к характеризуемому им человеку, Ходасевич осмысливает личность человека как итог того, что знает о нём в целом, включая сюда его биографию, произведения, отношение к нему современников. Из точно найденных элементов наблюдений, касающихся разных сторон характеризуемой личности, собирается художественное целое, портрет конкретного человека. Автор стремится распознать изображаемую натуру как неразгаданную личность. Ходасевич с неподражаемым изяществом рисует великих людей в «малом», и так удачно выбирает эти мелочные черты, что нередко достаточно одного слова, улыбки, жеста, чтобы охарактеризовать своего героя. Ходасевич-портретист стремится раскрыть образ в повседневном, будничном общении. В малом художник нередко обнаруживает целый мир познанных мелочей и живых подробностей, заставляющих по-новому подойти к оценке изображаемого современника. В описании портретов нет ничего лишнего; написано понятным и интересным языком, доступным для каждого читателя. Ходасевич - портретист посвящает читателя в свои взаимоотношения с изображаемым человеком, рассказывает о той роли, какую он сыграл в его биографии. В воспоминаниях о великих людях вырисовывается фигура самого Ходасевича, повествующего о себе, так как события его жизни тесно переплетаются с событиями изображаемых личностей. Увидеть в каждом человеке неповторимое - основная задача портретиста. Авторская концепция личности художника (писателя и поэта) в воспоминаниях В.Ф. Ходасевича Антитеза как прием создания литературного портрета в очерке «Гумилев и Блок» Каждый из 9 очерков сборника «Некрополь» имеет монографический характер, очерк « Гумилев и Блок» - сравнительно-сопоставительный .- Несмотря на соединительный союз и, Ходасевич использует прием контраста, противопоставляя двух поэтов одной литературной эпохи, но «разных поэтических поколений» (36:503). Связующим началом является сам мемуарист, его память и дата - 3 августа 1921 года во время последней встречи с поэтами. Ходасевич пишет: «... в памяти моей они часто являются вместе. Последний год их жизни, в сущности, единственный год моего с ними знакомства, кончился почти одновременной смертью обоих. И в самой кончине их, и в том потрясении, которое она вызвала в Петербурге, было что-то связующее» (36:503). Кольцевая композиция очерка определяется мотивом смерти, вступительным предложением: «Блок умер 7-го, Гумилев - 27 августа 1921 года. Но для меня они оба умерли 3 августа» (36:503)- и заключительным эпизодом о снятии из репертуара театра пьесы Гумилева «Годила» в начале 1922 года, когда публика потребовала после первого представления автора, которого уже не было в живых. Ходасевич штрихами воссоздает портрет поэтов-антагонистов: «Блок ... был одним из чистейших символистов... Гумилев... последовательным врагом символизма», «Блок был мистик. Гумилев не забывал креститься на все церкви», «Для Блока его поэзия была первейшим, реальным духовным подвигом, неотделимым от жизни. Для Гумилева она была формой литературной деятельности» (36:503). В двух частях очерка мемуарист последовательно сохраняет эту оппозицию, отбирая факты, наиболее убедительно отражающие контраст и антагонизм поэтов, которые «терпеть, не могли друг друга и этого не скрывали» (36:503). Субъективная жанровая природа мемуаров отражает отношение автора: симпатии и антипатии. Так, вспоминая первую встречу с Гумилевым («натянутый визит»), Ходасевич подробно раскрывает внешний план: обстановка кабинета, мебель (кресла, буфет). Позднее, после общения в Петербурге, характеристика поэта дополняется и углубляется: «В Гумилеве было много хорошего. Он обладал отличным литературным вкусом... поэзию он обожал, в суждениях старался быть беспристрастным...» (36:504). Но дистанция между Ходасевичем и Гумилевым остается. «За всем тем его разговор, как и его стихи, редко был для меня «питателен» - подчеркивает мемуарист. Ходасевич уловил в характере Гумилева то, что обусловило поэтическую и общественную активность поэта. «Он был удивительно молод душой, а может быть, и умом. Он всегда мне казался ребенком. Было что-то ребяческое в его под машинку стриженой голове, в его выправке.... То же ребячество прорывалось в его увлечении Африкой, войной» (36:505). Игровое начало в бытовом поведении Гумилева сохранилось, по мнению Ходасевича, до последней минуты его свободы: это и попытка возродить «цех поэтов», и история выбора председателя петербургского отделения Всероссийского Союза Поэтов. Но наиболее ярким в этом ряду воспоминанием стал эпизод на балу в 1920 году в Институте Истории Искусств, когда в промерзших залах с морозным паром среди толпы, одетой в валенки, свитера, потертые шубы, «с подобающим опозданием явился Гумилев под руку с дамой, дрожащей от холода, в черном платье с глубоким вырезом». (36:505) Настоящее время глаголов, которые использует Ходасевич, помогают зрительно представить это явление: «Прямой и надменный, во фраке Гумилев проходит по залам. Он дрогнет от холода, но величественно и любезно раскланивается направо и налево. Беседует со знакомыми в светском тоне. Он играет бал».(36:505) В отличие от портрета Гумилева, где преобладает «внешний» план, в воспоминаниях о Блоке на вечере памяти Пушкина Ходасевич подчеркивает всю глубину трагизма поэта: контраст «черного пиджака поверх белого свитера», обветренное «красноватое лицо», «глуховатый голос». Речь поэта, по словам мемуариста, была наполнена «глубоким трагизмом, отчасти... покаянием» (36:506). После личной беседы с Блоком Ходасевич углубляет характеристику поэта: « ... за его словами ощущалась суровая, терпковая правдивость. Казалось, он видит мир и себя самого в трагической обнаженности и простоте. Правдивость и простота навсегда и остались во мне связаны с воспоминанием о Блоке» (36:507). Став свидетелем «обоюдной вражды» двух поэтов, Ходасевич воссоздает литературную обстановку и атмосферу начала века, где разыгрываются роли разных поэтических партий. Заключительным аккордом воспоминаний Ходасевича о Блоке стал эпизод вечера стихов поэта в Малом театре. Примечательно то, что в описании этого вечера стиль мемуарного повествования как бы «задан» самим объектом воспоминаний, ритмом и настроением Блока, читающего свои стихи, Ходасевич пишет: «Спокойный и бледный ... он стал читать, по обыкновению пряча в карман то одну, то другую руку. Он прочитал лишь несколько стихотворений - с проникновенною простотой и глубокой серьезностью, о которой лучше всего сказать словом Пушкина: «с важностью». Слова он произносил очень медленно, связывал их едва уловимым напевом, внятным, быть может, лишь тем, кто умеет улавливать внутренний ход стиха. Читал он отчетливо, ясно, выговаривая каждую букву, но при том шевелил лишь губами, не разжимая зубов.... С неподвижным лицом опускал глаза, смотрел в землю... ...Ясно и твердо помню, что страдание и отчужденность наполняли в тот вечер все его существо» (36:511). Ключевым финалом в портрете-судьбе Блока становятся приведенные Ходасевичем слова поэта за полгода до смерти, произнесенные на Пушкинском вечере: «Покой и воля. Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий... творческую волю - тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем: жизнь потеряла смысл» (36:512). Данный портрет Блока во многом совпадает по содержанию и настроению с предложенным в исследованиях портретом «трансцендентального «его», где «сущность человека полностью погружена в мгновение творческого акта и вестничества» (10:13). Примечательно, что в этом же 1931 году, когда был написан очерк «Гумилев и Блок», Ходасевич написал статью «Ни сны, ни явь» (памяти Блока) (36:734), в которой повторяет частично мемуарный материал-эпизод вечера поэта 1 марта 1921 года в Петербурге в Малом театре. Название статьи автора восходит к имеющимся у него отрывкам последних рукописей поэта с аналогичным заглавием. Вторая часть статьи Ходасевича содержит литературно - критическое исследование последнего периода жизни Блока. Автор остается на тех же позициях в оценках и характеристиках, подчеркивая пророческий дар поэта и видя его трагедию в том, что в «разрушительной, жестокой и даже безобразной революции он видел преддверие созидательного, творческого, музыкального периода истории». (36:738) В реальности же история революционной России оказалось трагичной. В конце статьи Ходасевича возникает «портрет - икона» поэта. «Можно сказать, - заключает мемуарист, - поэзией было пронизано все физическое существо его. С концом поэта должно было кончиться и оно. Оно два года сопротивлялось, но сопротивление ослабевало. Тот Блок, которого мы видели и слышали в Малом театре, был уже почти мертв. Мертвый Блок играл живого Блока. С ним случилось то же самое, о чем он писал когда-то: Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться!» (36:739) Концепты «правда» и «ложь» в очерке «Горький» Философский энциклопедический словарь даёт определение «концепт» как содержание понятия. (34:278). Понятия «концепция» имеет следующее значение: это определенный способ понимания, трактовки какого-либо предмета, явления, процесса, основная точка зрения на предмет или явление, руководящая идея для их систематичного освещения. (34:279) Об Алексее Максимовиче Горьком написано много воспоминаний, последние из которых увидели свет в 2-х томном издании в 1981г. Сюда вошли мемуары более 100 авторов, среди которых политические деятели (Н.К. Крупская, М.И. Ульянова, А.В. Луначарский), писатели (К. Федин, М. Пришвин, К.И. Чуковский), художники (В.И. Шухаев, П.И. Нерадовский), близкие и друзья (Е.П. Пешкова, А.Е. Богданович, А.М. Калюжный, И.А. Картиновский ). Среди авторов данного издания воспоминания Ходасевича отсутствуют. Очерк Владислава Фелициановича Ходасевича о Горьком в составе сборника «Некрополь»был написан в 1936 году после смерти писателя. По собственному признанию автора очерка, это было исполнение просьбы самого Горького, с которой он обратился к Ходасевичу после услышанных им воспоминаний о Брюсове. Что же побудило Максима Горького обратиться к Ходасевичу с просьбой написать о нем после смерти воспоминания? Желание услышать о себе правду? Название сборника «Некрополь» (греч. Мертвый город - кладбище захоронений знаменитых людей) и его содержание во многом раскрывают позицию автора, свободного от героя повествования. Очерк «Горький» завершает книгу воспоминаний. Своеобразие позиции автора проявляется не в том, что он «судит» своего героя или оправдывает его, а в том, что он стремится постичь его как человека в единстве его противоположных начал, как человека трагической судьбы, жизнь которого проходила между правдой и ложью. Признание Горького в одном из писем 1929 г.: «Я искреннейше и непоколебимо ненавижу правду» (36:5 74) - стало для Ходасевича-мемуариста темой для размышления об истоках, причинах столь парадоксального признания. По словам автора, «крайне запутанное отношение к правде и лжи... оказало решительное влияние как на его (Горького) творчество, так и на всю его жизнь» (36:573). Словари С.И.Ожегова и В.И.Даля содержат несколько значений понятия «правда»: 1) то, что соответствует действительности, истина; 2) порядок, основанный на справедливости, честности ; 3) истина на деле, истина в образе, во благе, правосудие, справедливость. Ложь- намеренное искажение, неправда. Антитеза «правда - ложь» определила и позицию автора, и содержание очерка «Горький». В предисловии к сборнику Ходасевич подчеркивает документальность материала, т.к. основан он «только на том, чему... сам был свидетель»; «на прямых показаниях действительных лиц»; «на печатных и письменных документах». «Сведения из 2-х и 3-х рук, - пишет он ,- мною отстранены».(36:561) Таким образом, позиция автора соотносится с одним из значений понятия «правда» как порядочность, честность. Очерк о Горьком Ходасевич называет «беглым», содержащим несколько наблюдений и мыслей, которые могут быть небесполезными для понимания личности Горького. По признанию мемуариста, он избегает касаться важной стороны в жизни писателя: ... его политических взглядов, отношений и поступков (36:565). Подтекст, недосказанность, умолчание всегда больше, чем сказанное. Невысказанность мемуариста соотносится со временем (1936 г.) и с обстоятельствами, как пишет Ходасевич: «пришлось бы слишком близко коснуться некоторых лиц, ныне здравствующих» (36:565). Очерк «Горький» состоит из 10 разделов, в каждом из которых свой сюжет: бытовой, житейский, общественно-политический, литературно-критический. Семь лет общего знакомства и 1,5 года личного общения с писателем позволили Ходасевичу увидеть Горького в разных ипостасях: Горький-писатель, Горький-рассказчик, Горький - общественный деятель, Горький-отец. Но каждый микросюжет рассматривается с двух позиций: где правда, а где обман (неосознанный, ошибочный или сознательный). Уже первое предложение очерка задает этот мотив: «Я помню отчетливо первые книги Горького, помню обывательские толки о новоявленном писателе-босяке» (36:564). Сочетание «обывательские толки» соотносится с понятием «слухи» (как «легенды» в сниженном варианте), в которых сочетается и правда, и ложь. - Знакомство, сближение и посещение дома Горького позволили мемуаристу увидеть писателя в роли рассказчика, ложные импровизации которого «были сделаны превосходно» (36:564). Суть состояла в том, что эти рассказы «повторялись слово в слово из года в год». Возникает образ Горького-актера, который ведет игру с окружающими, а может быть, и с самой жизнью. Об этой черте свойства характера писал и Ю.Анненков в воспоминаниях «Цикл трагедий». - Вспоминая в «беглых» наблюдениях «внешние черты жизни» Горького, его повседневные привычки, Ходасевич детально, подробно расписывает «вещный мир» писателя, видя даже в его пристрастии к цветным карандашам и пестрому (красные, желтые, зеленые) набору мундштуков (36:566) желание украсить серый мир. - Психологический портрет Горького с каждым сюжетом дополняется новым штрихом, своеобразной чертой, но с той же позиции «правда-ложь». Так, говоря о Горьком-читателе, Ходасевич пишет: «Каждой научной статье он верил свято, зато к беллетристике относился с недоверием и всех беллетристов подозревал в искажении действительности »(36:567). Тема «Болезнь Горького» интерпретируется также через оппозицию «правд а-ложь». «Легендою о своей тяжелой болезни он давно привык пользоваться всякий раз, как не хотел куда-нибудь ехать или, наоборот, когда ему нужно было откуда-нибудь уехать. Под предлогом внезапной болезни он уклонялся от участия в разных собраниях и от приема неугодных посетителей» (36:568). В 3-ей части очерка Ходасевич разрушает и опровергает слухи «о роскошной жизни Максима Горького»: «Все россказни о виллах, принадлежавших Горькому... - ложь,... порожденная литературной завистью и подхваченная политической враждой» (36:568). Мемуарист подчеркивает, что биографы Горького подпитывают «обывательские иллюзии» читателей. В качестве доказательства о скромном быте Горького Ходасевич приводит личные свидетельства. Центральной частью очерка, на наш взгляд, является глава о славе и известности Горького. Автор очерка исследует и анализирует истоки, (корни) приверженности писателя к полуправде. Житейская, бытовая «скверна», в которой жил Горький, формировала в нем мечту. «Философствуя и резонируя за своих героев, - пишет Ходасевич, - Горький в сильнейшей степени наделял их мечтою о лучшей жизни …Перед публикой и перед самим собой он был вынужден притворяться быть писателем. В эту полуправду он и сам полууверовал на всю жизнь» (36:573). Изучая пьесу Горького «На дне», мы всегда обсуждаем тему «правды и лжи», спорим о позиции писателя, противопоставляем или сравниваем двух персонажей- Сатина и Луку. Вывод Ходасевича о том, что «положительный герой Сатин менее удался Горькому, нежели отрицательный (Лука), потому что положительного он наделил своей отрицательной идеологией (читай - ложной), а отрицательного - своим живым чувством любви и жалости к людям (читай -правдой, истиной), подкрепляется убедительным исследованием текста пьесы. В этой главе, в отличие от предыдущих, где преобладало детализированное повествование (экстенсивный метод), мемуарист размышляет, обобщает, раскрываясь как исследователь, постигающий суть, истину через факт: «Единственное спасение человека он (Горький) видел в творческой энергии, которая немыслима без непрестанного преодоления действительности -надеждой» (т.е. мечтой)...сама эта способность к мечте, дар мечты - приводили его в восторг и трепет. Создание какой бы то ни было мечты, способной увлечь человечество, он считал истинным признанием гениальности, а поддержание этой мечты - делом великого человеколюбия». Он сделался «глашатаем мечты»(36:574). В последующих главах (5 - 6), рассматривая отношения Горького к молодым, начинающим писателям, Ходасевич остается верен заданной концепции: Горький - приверженец иллюзии - мечты. Мемуарист отмечает: «Он (Горький) в особенности любил писателей молодых, начинающих: ему нравилась их надежа на будущее, их мечта о славе...в начинающем писателе (...даже малообещающем) он лелеял собственную мечту и рад был обманывать самого себя вместе с ним».(36:575) По принципу «расширяющихся кругов» Ходасевич, как бусины, нанизывает микросюжеты из жизни Горького, убедительно показывая - доказывая пристрастия писателя ко всем, «кто вносит или только мечтает внести в мир нечто новое», «к людям, нарушающим или стремящимся нарушить заведенный в мире порядок».. .от фокусников и шулеров до фальшивомонетчиков, авантюристов, воров и маньяков - поджигателей». (36:576)Парадоксально, на первый взгляд, обобщение мемуариста: «Он (Горький) и сам был немножечко поджигатель». Через деталь (непотушенную спичку) и повседневную привычку - устраивать «семейные пожарчики» из собравшегося в пепельнице мусора, Ходасевич углубляет психологический портрет Горького в направлении от внешнего к внутреннему. Воссоздавая портрет Горького по штрихам, Ходасевич приводит контрастные по содержанию и по смыслу доводы, выражая мысль формулами: Горький - «упорный поклонник и создатель возвышающих обманов». Он « самому себе не позволял быть вестником неудачи или несчастия... предпочитал ложь и был искренне уверен, что поступает человеколюбиво …Отношение ко лжи и лжецам было у него заботливое и бережное».(36:579-581). Завершением очерка Ходасевича о Горьком становится тема «Лубочной биографии» писателя. ( лубочная литература - в перен. - рассчитанная на невзыскательный вкус, примитивный). Лубочная биография понимается нами как приукрашенная (идеальная). Ходасевич, в силу данного им самим Горьким права сказать правду (горькую правду), разрушая сладкую ложь, подчёркивает разницу «между его действительным образом и воображаемым».(36:583) По мнению мемуариста, Горький стал рабом собственной, созданной им самим идеальной официальной биографии. В сознании масс утвердился образ Горького - самородка, Горького - буревестника революции, Горького - страдальца, что не вполне соответствовало реальности. Ходасевич видит свою задачу в том, чтобы сказать правду, которую ждал от него герой очерка, но только после смерти, так как ложь его томила. Это во многом совпадает с фактом, приведенным Ю.Анненковым в «Цикле трагедий», когда на вопрос корреспондента: «Как вы оцениваете прожитую жизнь?» - Горький отвечал: «Максимально горько».(1:107) Символично, что автор очерка в заключительной главе штрихом обозначил ту черту писателя, которая отражает его личностную сущность: правдолюбие Горького по отношению к собственному творчеству. Такая «человечная непоследовательность», по мнению Ходасевича, есть отражение той правды, которую он избегал по отношению к миру. Мемуарист подчеркивает: «Тут он не только не хотел обольщений, но напротив - мужественно искал истины»(36:585). Таким образом, Ходасевич- мемуарист, создавая портрет Горького, до конца остается верен выбранной концепции, раскрывая образ писателя в разных ипостасях. В отличие от воспоминаний современников Горького, оставшихся после революции, социальных катаклизмов в России, Ходасевич, свободный от «советской цензуры», избегает парадности, идеализации писателя. Мемуарист раскрывает смысл описываемых фактов, эпизодов, деталей внешнего мира. Эмпирический материл (житейски - бытовой) осмыслен мемуаристом в глубоко психологическом, идеологическом, философском ключе, и, согласно разработанной классификации, литературный портрет данного очерка во многом соотносится с портретом - судьбой. Словесный портрет Горького, созданный Ходасевичем, во многом совпадает с вербально графическим, написанным художником Ю.Анненковым. «Дневник моих встреч» (Цикл Трагедий) Юрия Павловича Анненкова (1889-1974), художника, иллюстратора, театрального режиссера, талантливого портретиста, оценивается как сюита литературных и художественных портретов людей, с которыми судьба сводила автора. Примечательно, что подзаголовок созвучен с названием сборника воспоминаний Ходасевича «Некрополь» и открывается очерком о Горьком. Ю.Анненков - художник синтезировал приемы живописи и словесного рисования, вспоминая о Горьком как о творческой личности, в единстве «божеского» и «житейского». В 24 линиях - зарисовках образ Горького от штриха к штриху дополняется и углубляется, и создается целостный портрет писателя. В каждой из 24 зарисовок есть ключевая фраза - штрих после описания микросюжета. В первой части автор - мемуарист оговаривает свою позицию, цель которой разрушить легенду о Горьком как писателе, рожденном революцией, сформировавшимся под влиянием большевиков, коммунистической партии. Лейтмотивом всего очерка станет эта тема, которая и определяет его характер-портрета - судьбы. Второй сюжет с темой «Горький и дети», с которыми писатель в 1911 году в Финляндии, в Куоккале, устраивал «костюмированные развлечения», «наряжаясь и гримасничая с неюношеским задором», Анненков завершает обобщением: «Веселость и юмор, общительность склонность к широкому укладу жизни сохранились у Горького навсегда». В 16 эпизоде - «штрихе», вспоминая пребывание в гостях у Горького в Сорренто, мемуарист вновь повторит это наблюдение: «Любовь к фейерверкам и, вообще, к праздничному, сохранилась у Горького навсегда». Примечательно, что Анненков для подтверждения своих целей приводит выдержки из воспоминаний Вл. Ходасевича о Горьком (о слезливости, сентиментальности писателя и о его гостеприимстве). При сопоставлении мемуарных текстов двух авторов можно сделать вывод, что Анненков во многом придерживался сюжетно - композиционного принципа воспоминаний Ходасевича, что определило последовательность, сходство тем и мотивов: - Горький и читатели; - Горький и революция (отношение к революции); - Деятельность Горького в поддержку деятелей культуры и науки в период военного коммунизма; - Бытовое поведение Горького; - Забота Горького о молодых писателях («Радость от новых дарований»); - Горький - писатель («Отсутствие профессиональной ревности»); - Горький и новая власть (Горький: «Я - околопартийный». «В политике, как и в личной жизни, он оставался артистом»); - Горький и новые течения в литературном процессе («индивидуальный реализм» а не социалистический ( о свободе художника)). Завершением очерка стала тема тайной смерти писателя, драма его жизни, похороны, с обобщением: «Горький прожил неровную, напряженную и сложную жизнь». Но для автора, по его собственному признанию, «Горький был и остается большим писателем, большим и великодушным человеком». И в качестве подтверждения ранее указанной черты - штриха личности Горького («Любил выражаться круто и отчетливо»), заключительные строки мемуарного очерка содержат ответ Горького на вопрос: Как определяет он время, прожитое в Советской России? - Максимально горько.»(1:207) Тем самым автор отметил и самоиронию писатели, и предопределенность его судьбы в выборе литературного имени -псевдонима. Список использованной литературы: 1. Анненков Ю. Дневник моих встреч (цикл трагедий) 2. Барахов В. С. Литературный портрет.-Л.: Наука, 1985.-311 с. 3. Баранов В. Много Горького // Литературная газета.-2003.-№49. 4. Барахов В.С. Горький на пороге XXI столетия// Казань. - 1998. - №4. -С.62- 68. 5. Басинский М.П. М. Горький как трагедия чистого искусства // Литературная газета. - 1994. - №1,2. - С.6. 6. Басинский М. П. Горький. - М,: Молодая гвардия, 2006. - 2-е изд. -451 с: ил.-(Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; Вып. 1029). 7. Барахов В.С. Драма М. Горького. - М.: 2004. - 381 с. 8. Балухатый С. Критика о М. Горьком. Библиография статей и книг 1893 -1932гг.-Л.: 1934.-278с. 9. Бабаян Э. Ранний Горький. - М.: 1973г. - 243с. 10. Благов Д.Л. Максим Горький и мы//3везда. - 1988. -№3. - С. 195-201. . 11 .Боровиков С. Повесть о настоящем человеке//Новый мир. - 2006.-№4.-С.168-170. 12.Ваксберг А. И. Гибель Буревестника. - М.: Терра - Спорт, 1999. - 396 с. 13.Введение в литературоведение: Учебное пособие/Под ред. Чернец Л.В. - М.: Высшая школа, 2006. - 680с. 14.Введение в литературоведение: Учебное пособие/Под ред. Николаева П.А. - М.: Высшая школа, 1997. - 350с. 15. Винокур Г.О. Биография и культура. - М.: 1927. - 87с. 16. Груздев И. Горький и его время. - М.: 1962. - 187с. 17. Груздев И. Горький. - М.: Молодая гвардия, 1958. - 366с: ил. - (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; Вып. 1). 18. Горький М. Беседы с молодыми. - М.: Современник, 1981. - 414с. 19. Горький М.А. В воспоминаниях современников. Собр. соч.: в 2т. - т.2. -М.: Художественная литература, 1981.-445с. 20. Горький М. Собрание сочинений в тридцати томах. - М.: 1949-1955. 21. Горький М.А. Собр. соч.: в 30-ти т. - т.29. - М.: Гослитиздат, 1955. – 374 375с. 22. Давлетова А.Р. К вопросу о типологии портрета.//Филологическая наука в ХХ1 векею Материалы У Всероссийской конференции молодых ученых.-М.-Ярославль: Ремдер.-2006. 23. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методическое изучение литературы . Системный подход: Учебное пособие.-М.: Флинта: Наука; 2002.-200 с. 24.Конюшенко Е.И. Горький миф XX века. Заметки и размышления о М.Горьком//Традиционализм и модернизм в русской литературе 20-го века.- 1999.-№5.-С.45-49. 25. Кумок Я. Биография и биографУ/Вопросы литературы.- 1973.-№10.-С.96. 26. Лейдерман Н. Л., Сапир А.М. Горький в школе: новое прочтение. - М.: ВАКО, 2005.-301с. 27. Неизвестный Горький (к 125-летию со дня рождения). - М.: Наследие, 1994. -328с. - 1500 экз.-(Горький и его эпоха. Материалы и исследования. Вып.З). 28.Парамонов Б. Горький, белое пятно. //Октябрь.- 1992.-№5.- С. 146. З О.Сухих С,И. Современники о М.Горьком, воспоминания и авторские предисловия. Горький Волго - Вятское изд., 1988.-254с. 31. Спиридонова Л.М. Горький: Диалог с историей. - М.: Наследие, 1994.-182с. 32. Томашевский Б. Литература и биография //Книга и революция. - 1923. -№4. - С.28-30. 33. Федин М.А. Горький среди нас. - М.: Советский писатель, 1977.-368с. 34. Шкапа И.С. Семь лет с Горьким.- М.: Советский писатель, 1966.-388с. 35. Хьетсо Г. Максим Горький . Судьба писателя.- М.: Наследие, 1997.-343с. 36. Ходасевич В.Ф. Некрополь. - М.: 1991. - Вопросы- задания 1. Как соотносится литературный портрет с другими документальными жанрами: дневниками, мемуарами, биографиями? 2.Какие подвиды жанра литературного портрета нашли отражение в очерках В.Ходасевича «Гумилев и Блок», «Горький»? 3.Определите основные приемы создания литературных портретов современников. 4. В чем особенности художественного метода Ходасевича-мемуариста? 5. Сравните очерк В.Ходасевича о Горьком с мемуарами других современников писателя. 6. Принципы портретной характеристики М.Горького в воспоминаниях В.Ф.Ходасевича-поэта и Ю.Анненкова-художника: сходство и различие. |
Похожие:
 | Казанский (приволжский) федеральный университет институт филологии... Самостоятельные занятия (работа над коллективными и индивидуальными проектами, курсовые работы) | | Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского Факультет... Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Республики Татарстан Казанский (Приволжский) федеральный университет... Несмелова Ольга Олеговна, зав кафедрой зарубежной литературы кфу, профессор, д ф н | | Программа дисциплины «Теория и история русской литературы» для направления:... С учетом особого статуса литературы в истории русской культуры особое внимание уделяется отражению в литературе общественно-политических... |
| Программа по истории зарубежной литературы мпгу под редакцией В.... Автор программы: кандидат филологических наук, доцент кафедры русской филологии Наумлюк М. В |  | Календарно-тематическое планирование по литературе в 9 классе Общее понятие об истории русской литературы Основные этапы развития русской литературы: древнерусская, литература |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Общее понятие об истории русской литературы. Основные этапы развития русской литературы | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... |
| Программа дисциплины дпп. Ф. 12 История русской литературы (ч. 3: 1/2 XIX в.) В истории русской литературы особую эстетическую и этическую значимость имеет литература начала и середины ХIХ века. При ее изучении... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Факультет русской филологии и журналистики. Факультет истории и юриспруденции. Факультет татарской и сопоставительной филологии.... |
| Сложноподчиненное предложение с каузальной семантикой в русском,... Казанский (Приволжский) федеральный университет, Институт филологии и искусств, г. Казань | | Методические указания к курсу История русской литературы XIX века... Методические указания разработаны на кафедре истории русской литературы заведующим кафедрой доктором филологических наук профессором... |
| Культуры, искусств и социальных технологий институт аритектуры, дизайна и визуальных искусств Этот тип исследований основывается на изучении учебной и периодической литературы. Главным условием работы над темой является полная... | | Фгбоу впо «Марийский государственный университет» Факультет филологии и журналистики утверждаю Учебная дисциплина: б 17 актуальные проблемы русской литературы второй половины ХХ века |
| Учебно-методическое пособие по французскому языку Казань 2012 удк: 811. 133. 1 Ббк: 81. 2 Фр А13 ... | | Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) История... Пооп подготовки бакалавра филологии, как «История», «Философия», «Культурология», «Введение в литературоведение», «История русской... |
