Издательство с. Петербургского университета
Скачать 3.07 Mb.
|
| О ЗМЕЯХ, ПОКЛОНЕНИИ СТИХИЯМ, КЛАДАХ И ДРУГИЕ (разного содержания) № 381. Легенда о змее из озера Игорь. Вариант I. В Новгородской области, там, где наша деревня, это Хвойнинский район, есть озеро. Оно так странно называется — Игорь. Местные жители говорят, что там похоронен князь Игорь. И вот рассказывают, что возле этого озера, под Змеиным камнем — а камень есть и сейчас и так же называется — жил Змей. Жил он в пещере, выложенной разноцветными камешками. Теперь уж этих камешков не осталось. Их брали и клали под печку, когда строили новый дом. Но были они еще недавно, мой дедушка помнит их, видел. Люди из окрестных деревень должны были кормить Змея хлебом. Они возили хлеб к озеру в мешках, а Змей этот хлеб глотал. Стало людям тяжело кормить Змея. Вот и нашелся один человек. Он, наверно, был из деревни Дворище. Он насыпал в мешок не хлеба, а соли и отвез к озеру. Змей заглотил мешок соли целиком и захотел пить. Стал он пить из озера, пил, пил, опился и лопнул. Вариант II, Озер у нас много. Озеро Игорь замечательно. Князь Игорь тут воевал на озере. А что сопки — то братские могили, и он там погиб, там и похоронен на озере. Есть другие: Долгенькое, Черненькое, Сокольник — там птюшки — соколы — были. И Падучее: то в землю уйдет, то снова наливается, год — есте, год — нету. Еще к Ямскому едешь — столобчик есте. Церковь там проваливши. И сейчас деньгу в столобчик кладут. Жил здесе колдун Иван Филипыч. Так умел колдовать, захочет— человек, умрёт, захочет— болесть начнется. Я его боялсы, а ходил сказки слушать евоны. Дак он про змея много знал чего. Не знаю, змей был, ой не, а камень есте. Мообыть 100 веков прошло. А гнездо — змей жил тама — есте. Слышал от прежних стариков. 3мей быу— метров пять высота, о двух головах, и евоно гнездо было, и яма, как дровеник, токо под землю. Туды оберался. Станешь на камень-скалу — там гнездо, далеко видно вода. Змей пегатой такой али седой, когда захочет с крыльям, с хвостом. А хоть бы его поглядеть. Старики прежни-те, мообыть, видели, а я не. Там еще болото, водяно гораздо. Он, змей, у людей у мошенских кормилсы, у дворищенских. И раз якобы там ему хлебу дали и мешок соли всыпали, дак объелсы соли и стоко выпил, что лопнул и помер. А пещера та долго была еще (Новт., Хвойн., конец 1980-х годов). № 382. А червоный змей — это маленькие червочки. Они собираются таким ремнем, треугольником. У них есь направляющий. Серебристые такие и ползут. Можно загадать на них, что сбудется в жизни. Напротив, куда ползут, надо разостлать белое, платок. Если пойдут на платок, счастье сбудется. Червоный гад это. «Давай, — Лёник мне говорит, — загадаем, магазин будет работать аль нет». Оны и не пошли на платок приходим, а магазин закрыт. Неужели правда сбылось! Их много, сантиметров до трех, четырех, друг на друге, светящие, серенькие, розовенькие — красиво. Червоный, наверно, из-за этого, что красивый (Новг., Любыт., Ковриг, 1986). № 383. На Здвиженье* скопляются змеи все вместе и yxoдят в землю. Земляны в землю уходят, а летучи — хто его знает. Я раз видела на березе красной гребень, так мне сказали, что это уж. И с гребнем, как у петуна.* Меденица светленька, как рыба долгонька. А этого летучего, кто его знает, меденицу, говорят, разруби на кусочки, все прыгают. Если укусит, надо воды искать скорее, вперед ее. Она перва найдет — то ты помрешь. Эта светла, огневая такая, светная. Наговоры говорят от змеи: Я перва, ты втора; я третья, ты четверта; я Пята, ты шеста; я седьма, ты восьма. Девята белокаменна медёница, черна земляная, пестра подколодена, платяная светло-соломена гадина, зачем ты делаешь так, снимаю я ожогу с имя рек, кладу в ольховый куст, сосновый сук (Новг., Пест., Малышево, 1986) № 384. Змея така быват, может обжечь корове вымя, и будет с кровью доить. Пестрая така. Я видела в лесу на кочке, а морда такая длинная, клубком свернувши (Новг., Пест., Охона, 1986). № 385. На Здвиженье утром, если рано в лес пойдешь, все звери и змеи уходят в землю. Был у нас дедушка. «Пойду,— говорит, — схожу сейчас в лес, хоть прутышка поломаю». У него была шуба и белый балахон, раньше такие носили. Он смотрит, груда кака-то лежит. Взял, груду и зажег. А оттуда змеи. Он и бежать, оглянулся, вдруг как ударит что топором, в спицу. Он взял шубу и бросил и балахон. Ему говорят, да сходи утром за балахоном. Сходил, а он весь в дырках. Дырка обязательно будет (Новг., Пест., Охона, 1986). № 386. Пошел один мужчина на Здвиженье, глядит — черная куча, все змеи. Змеи рты разинули, понеслись — и на него. Хорошо, он пиджак кинул, догадался, а то так бы его и сожгли. На третий день пришел, смотрит, лежит весь пиджак в клочья разодран (Новг., Пест., Ельничное, 1986). № 387. Двенадцать сортов змей есть: и красные, и серые, и зеленые, водяные и межевые, и полевые, и дворовые. Если кусит гад, надо знать, какой, чтоб на этот цвет напасть, иначе ничего не сделать. Есть летающий змей, вересенница называется, в других странах такой бывает, такой же, только летает. И день такой есть, двадцать седьмого сентября, Здвижев день. Был у нас чудо-пастух, Александр Михалыч, дядя мой, мне говорил, в этот день ходить в лес нельзя. Один мужик не поверил, поехал на лошади. В лес въехал — как ворота открылись, там шум, визг, змеи визжат. И ворота закрылись, и домой ему не выехать. Но как-то все-таки выехал и говорит: «Ни другу, ни недругу такого не закажу». Там все змеиное царство было. Наверно, и у них есть царь (Новг., Старорус, Ивановское, 1990). № 388. Гады, змеи ползучие, в Здвиженье скопляются, ползут со всех сторон. В Здвиженье служба от гадов. В этот день нельзя в лес ходить. Тетка у меня была, раз пошла в лес в этот день, так только по своим следам вышла, иначе никак. И еще парень был, пошел в лес, в гонобольник.* Пойду, говорит, хоть гадов убью. А домой пришел — глазы кровью налиты. Гады на зимовку в Здвиженье уходят. Вожак у них есть — царь-бог (Новг., Старорус, Хорошово, 1990). № 389. В праздник Здвиженья змеи сползаются, ищут себе норы, заползают под землю. А какая наверху останется, ту, значит, змеи не приобщили — у нее кущен человек. Попадают люди в змеиные круги. Одну бабку змеи так и затащили под землю за конец платка (Твер., Осташ., Городец, 1991). № 390. Служил солдат в армии, и пошел в отпуск, зашел в лес и увидел кобру. Постоял, поглядел на яю и ушел. Потом она стала к нему ходить, кажный день. Он стал бояться. Она к нему приползает, куда он ни пойдет. И он срехнулся и умер. И она пришла на могилу, на ней нашли ее мертвую. Это, видно, не змея была, видно, человек был (Твер., Осташ., Городец, 1991). № 391. Во время пожара беременной нигде нельзя ни за что подержаться на себе. А то, где схватится, там у младенца к след будет. Пожар обходили, с яйцом, с иконой — неопалимая иконка. Куда яйцо бросишь, туда и огонь пойдет. Яйцо бросают, которое в Пасху освященное, чтобы тихий огонь был. Икону выносили Неопалимая купина, с лесенкой, с ребенком. Нарисована лестница. Куда иконку поставили, туда все пойдет. Или если ветер огонь несет на дом, то с иконкой обойдут — ветер переменится. От грозы пожар молоком заливали, от черной коровы (Новг., Батецк., Черная, 1988). № 392. От молнии может и загореться. Молоком надо тушить. Дом с иконкой обходят. Было. Метров двести гумно было, оно загорелось, ват на дом перекинется. Старушка обошла с иконкой — и ветер, повернул обратно. Она в этом доме и жила (Новг., Старорус., Ночевалово, 1990). № 393. Бедно мы жили-то раньше, нужда была. Дед говорил, вот поставили новый дом, переехали, радуемся, говорим: «Ну, теперь-то мы ушли от нужды!»—А она из угла: «Да я тут и есть» (Новг., Старорус, Чижово, 1990). № 394. Легенды о Денежной горке. Баба одна утонула, в поле ее закопали. Дак, говорят, по ночам видели ее, пахала она каждую ночь. Дак вырыли эту бабу и закопали на горке и осиновый кол вбили чтоб не ходила. Осина проклята Господом, на ней Иуда повесился. Потом стали говорить, что на этой горке клады стали находить. Так и прозвалась— Денежная горка. Ехали один раз из Ночевалова на Денежную горку клад искать, а там и быки, и волки разные, кричат, визжат. Так они со страха и вернулись домой. Седьмого июля на Ивана ключок клада ищут. Пошли как-та клад искать на Денежную горку. А одна женщина не пошла, говорит: «Бог даст, так и в окошко подаст». Идут, видят, лежит собака мертвая. Говорят: «Давай пошутим», — ну и кинули той женщине в открытое окошко. А собака и рассыпалась на деньги. Дедушке сон приснился, кто-то говорит ему: «Будешь ехать найдешь клад на Денежной горке. Тогда позови бедную вдову и вместе выроете сундучок с деньгами». Поехал он на Денежную горшку и нашел клад, да только вдову жалка звать, позвал сына, чтоб все деньги им достались. Пришли, а там одна ямочка пустая—вот. И кто велит во сне — неизвестно (Новг., Старорус, Ивановское, 1990). № 395. На Ивана Купала искали клады. Вот тут есть ручей, а в ручью курган, и привиждение есть. То собака пробежит, то еще что. А она-то и есть этот самый клад. На кладбище ходили многие искать (Новг., Старорус, Ивановское, 1990). № 396. Если ребенок залезе на стол, надь хранить его, чтоб не упал. Упаде, бывае, со стола, так его не наладить.* Говорят, столоватик возьмё его. Болеть буде, так не наладить бывает (Арх., Пин., Веркола, 1984). № 397. Вот, говорят, на стол сажать нельзя ребенка: упиры пристают. Начнет упрямничать, кричать, выкручиваться. А нельзя ни класть, ни сажать на стол, никак нельзя. Вот говорят: «Упиры коло дыры». Надо к бабке вести, они все молитвами помогают (Новг., Старорус, Ивановское, 1990). № 398. В колодце, скажут, поздно вечером воду не берут, вода спит. И на реку поздно вечером не ходят, не полощут. Скажут: «Что ты, не ходи ты, ради Бога, полоскаться, вода спит. Испугаешься, покажется кто» (Арх., Пин., Сура, 1985). № 399. Раньше были кипуны * в лесах. Батюшко ходил и служил. Кипуны, из-под них воду несет, туды и служил. Лего-та оттуда приходит, здоровье. Больных ребят туда носили и лечили. Пятнице-матушке завечали и носили лечить к кипунам (Новг., Пест., Охона, 1986). № 400. Шла однажды женщина по деревне. Проходила она как раз по тому месту, где речка течет. Споткнулась она и нехорошо воду обругала. Стала она после этого сильно болеть. Старые люди посоветовали ей сходить к знахарю в соседнюю деревню. Он мог по нательному кресту распознать, какая у человека болезнь приключилась. Пришла женщина к знахарю, посмотрел тот на крест и сказал, что болезнь эта от воды приключилась. Обругала женщина однажды воду, вот и болеет. Посоветовал знахарь сходить на то место, где споткнулась эта женщина, и сказать какие-то слова, т. е. извиниться перед водой. Выполнила она все, что знахарь говорил, и с тех пор не болеет (Волог., Бабаевск., Малое Борисово, 1979). № 401 Хозяин поля стал хлев ставить, и вот он камень етакий порвал и палажил в стены в хлев. Вот етакий камень к стал во сне хадить и прасить, чтобы выбрасил етакие асколки вон: «А то я тебя накажу всяким наказом». Вот яво скот стал сдыхать, так он вынял етакие шматы [осколки] вон и снасил на тое места, где етат камень был (Эст. МК, 16, 593/17, 1937— 1940 гг.). № 402. Камни, они растут. Уберешь камни с поля, все, нету ничего, чисто. А через год-два они снова из земли покажутся. Уж не знаю, как это, а растут камни, сам видел (Мурм., Канд., Княжая губа, 1972). № 403. Говорили, что если положишь камень на ночь, а он вспотеет, то, значит, вода близко, колодец надо рыть (Новг., Пест., Охона, 1986). № 404 Вот туча-то как подымается. Петро-то выспался, под вечер придет. Гремит, Бог-от ругается, работать не велят. Еще скажут: «Илья-Пророк на колеснице по небу едет» (Коми, Усть-Цил., 1985). НАРОДНЫЕ СЮЖЕТЫ ХРИСТИАНСТВА № 405. Был такой святой — Нил Столбенский. Ен обет дал Богу, поселился на острове, построил каменный столп да цепью приковался. А как на коленах стоял, гвозди вбил, где коленки, чтоб не встать было. Все молился. Теперь там монастырь. Там в Ниловой пустыни камень такой есть, след его там есть. Когда посмотришь с налета — не заметно, а приглядишься — и след какой: стоял он там, говорят (Твер., Осташ., 1991). №406. Когда была я хорошая [здоровая], ездила в Обретенье все время к намастырю. Девятнадцатого июня Нилу Преподобному. Нил-то, родный наш, жил в намастыре, а потом на одиночество стал проситься. Он сам-то родом со Ржева, Святой такой был, ушел в намастырь. Проситься стал: «Отправьте меня в пустынь». Настоятель-то не благословил его. «Звери, — говорит, — дикие заедят тебя, беси искушать будут, загибнешь совсем». Нил-то тринадцать лет в Красухе жил, в часовенке, а потом удалился в Нилову пустынь. Намастырь там теперь. Бывало, всяк праздник туда на лодке плавали. Приедешь, а там с вядром стоят, деньги собирают. Вот так-то было (Твер., Осташ., Городец, 1991). № 407. Уезжаете вы, девки, я благословила вас. Благословение-то мое вы позабудете, а как плохо будет, так обязательно вспомните. Вот был тут мужик у нас в деревне, не помню, как звали. В партию он первый вошел. А как вошел, так напасти на него всяки: сперва жёнка померла, потом дочка остыла зимой, тожы померла — совсем мужик один остался. А как на войну уходили, так его и проводить-то некому. Всех бабы, дети провожают, на улицу все высыпали, а он один стоит, некому его проводить-то. И вот подходит к нему старушка, старенька така, горбатенька совсем. Пожалела его и говорит: «Бедный ты, бедный! и благословить-то тебя некому». Благословила она его, дала псалом один, говорит: «Носи его, сохрани тебя Бог, святитель Николай тебе тоже поможет». И воевал он потом всю войну, и в плену был, и цел пришел. А в плену, он-то говорил потом, вся шинель у него в щелях-то, а пленных много было, идут они, гонят их, умирают много, кто там падет на дороге, кто что. А тот-то идет все, и ничего ему не делается, сам не знает, откуда силы-то берутся. Вот так и пришел он с войны живой, Не знаю, пошел ли потом в партию, не пошел, Бог его знает. А к бабке-то той, благословила его старушка что, пришел и спасибо говорит. Вот я псалом-то носил с собой, вот Николай-то Чудотворец и помог мне. Вот такой он наш святитель Николай. Он путеводитель, он людей водит (Твер., Осташ., Городец, 1991). № 408. На перелеске жил мужик. Здоровый колдун был. Вдруг и заболел, и умер, милая. Вот жена и говорит детям, а у них три сына было: «Ступайте в деревню, чтобы похоронили». Вот двое поехали, а третий остался. Забрались они на печку. Вдруг у мертвеца рука отвалилась. Жена-то боится, она и говорит сыну: «Подними папенькину ручку, положи и скажи: «Папенькина, ручка, лежи. Христос с тобой». Сын так и сделал. Вот сидят они дальше. Вдруг у мертвого нога отвалилась. А страшно. Жена опять говорит сыну: «Подними папенькину ножку, положи и скажи: «Лежи, папенькина ножка, Христос с тобой». Сын опять так сделал. На третий раз колдун сам встает, к печке идет, за опушину * берется. Тут жена и говорит: «Хоть бы нас Господь спас, я бы 9 раз к Соловецким [в Соловецкий монастырь] сходила». А ён уж на печку, только сказала, будто священник зашел да крестом по лбу колдуну как дал. Он и пал. Тут жена взмолилась: «Миленький ты мой, подожди, не уходи, пока мои не вернутся». Ей ведь страшно, что колдун-то на полу лежит. А священник ей отвечает: «Благочестивая женщина, положи его, он не встанет». Она снова взмолилась, не уходи, да не уходи. А он ей: «Не бойся ничего, скоро твои придут. А там беда еще больше, там меня ждут». И только сказал, как мужичина и два ее сына в двери вошли (Волог., Белоз., Олькино, 1988). № 409. У двоюродной сестры две коровы было, так она их поутру выпустила. Другие домой пришли, а их нету. Искали, искали. Легла, говорит, а мне и снится Никола-то Угодник, точно на иконе. Перед сном-то я молилась: «Никола-кристе, Господи Божи, скажи, где коровушки, приснитесь-покажитесь». Пришел, говорит: «В уроцище * они, в этой полянки-то». Они [хозяева коров] еще до солнышка побежали. Пришли, а коровы стоят. Как туда зашли, не знаю. Нашли их, а то нигде не промыргали.* А на вторую ноць Никола ей и сказал: «Большы так не выпускай. Ты их, наверно, поругала, сказала: «Понеси вас леший», — тетка Маня рассказывала (Арх., Карг., Хотеново, Митрофаново, 1989) № 410. Жила старушка. Ночью во сне сказал Господь, что в гости придет. Утром стала готовиться, пироги печь. Нищий к утру пришел, она его не пустила, сказала, что некогда. Второй раз к ней нищий пришел днем, она его опять не пустила в дом. К ночи пришел нищий в 3-й раз, она опять сказала, что некогда, отправила в соседний дом. Ночью пришла к ним и спросила про нищего. Ей сказали, что за печкой спит. Она поглядела, за печкой нет никого. Господь может в разные виды превращаться, вот и тут превратился в нищего (Волог., Кирил., Благовещенское, 1979). № 411. В Старой Руссе есть икона, большая такая, Старорусской Божьей Матери. Вси ходили на ею молиться. А в войну немцы хотели ею увезти, у их икон-то нету. Погрузили, так только до Новгорода довезли, а там как встала, так с места ею не скрянуть.* Тягали, тягали — ничего, так и оставили. А раз засуха была, так в поля вывозили икону эту, молебен служили, батюшка по дворам ходил, а то скот горазд пал (Новг., Старорус, Гривы, 1990). № 412. В Маркови, где церковь, в икону кто-то выстрелил, и он закаменел, парализовало его. В войну это было (Новг., Старорус, Чижово, 1990). № 413. Низина у нас была, все говорили, там когда-то проваливши была церковь. Раз идем перед Рождеством с дедушкой в церкву, а мороз горазд сильный был. Дедушка уши опустил, уши в шапке. А мне кажется, как певчие поют. Я говорю деду: «Дедушка, послушай, что там в елках». Дедушка стал, уши поднял у шапки, постоял, послушал, потом перекрестился», завязал шапку, меня за руку взял. «Пойдем, — говорит, — внученька». И мы ушли с того места. Слышал он, аль не? (Новг.,. Старорус, Святогорша, 1990). № 414. Проваливша церковь была у нас. Меня раз туда черти завели. Они лошадям обернулись и вели меня. А про церкву-то говорили, что была Литва какая-то, безобразили в церкви, на лошадях въезжали, вот она и провалилась (Новг., Старорус, Гривы, 1990). № 415. Два Бога было, первый-то Бог Саваоф, а второй Иисус Христос. Саваоф все сдал, что сотворил, Христу — и лес, и небо. Да, два Бога было (Твер., Осташ., Новая Скрибель, 1992). № 416. Легенда об исходе иконы Михаила Архангела из-церкви, которую потом сожгли. У нас в Носовицах церковь была, Михаила Архангела, деревянная. Дьячок напротив жил, а у него зять коммунист был. Вот этот зять и еще двое в деревне согласились, взяли обобрали церковь. Крест золотой аль серебряный, я уж не знаю, чаша там была, иконы. Спасителя взяли, Мать Богородица, Михаила Архангела взяли. Взяли обобрали и подожгли. Так уж так горела, что вишь свечка. Ничего там, чтобы искра или что. Не ахти там было построек, четыре дома там было, четыре или пять, никого не затронуло, никто не сгорел. Чисто как свечечка горела, как свечечка. Его-то, вишь, весной сожгли, а зимой вот было дело. Лопатино, а там Гридино. Мужчина из Лопатана ехал с дровам. Едет он, едет, наверно, часов в 12 так едет. Господи! Что это такое! Несут! Весь он так и сияет, так и сияет, как весь в огнях или в золоте! А второго несут, темный такой, как в гробу: Темный, темный такой. А впереди этого идет мужчина. А этому мужчине, который с дровам, говорит: «Возьми в сторонку! Станьте в сторонку!» Я, говорит, встал в сторонку. Так и несут. Так какая ужасть-то! А это Михаила Архангел выходил оттуда в Оселок, на Лопатино в Оселок. И такой страсти-то! И говорит, сильно много народу, много народу-то. Приехал в Носовицы, стучится: «Петр Иваныч! пусти ты меня, пусти!» — «Что с тобой, Иван, что ты такой?» Он лошадь распряг, зашел, его так и колотит. Ему потом ничего такого не было, чтоб его показнили или что. Светлый — это Михаил Архангел, а это темный царь, темный царь. Это было зимой поране, а церковь сгорела весной, в мае, наверно, девятого. Это знать давали. У меня, муж, этта, был рыбак. А я пошла с рыбой в Лопатино. На ночь, думаю, пойду, рыбу продам, утром приду, на работу. Пошла, помолилась на церковь: «Михаила Архангел, поможи мне, Господи». Я иду оттуда утром: «Слава тебе, Господи, дошла». Смотрю, как ништо не так. Я перекрестилась, чтой-то такое! А я и в голову не взяла, грешница. Прихожу, мать-то моя плачет. «Что с тобой, маменька?» — «Пашенька, беда-то какая у нас. Михаила сожгли, Михаила Архангела нашего сожгли!» Вот как было, век не забуду, никогда! (Твер., Осташ., Глубокое, 1993). № 417. Легенда о старичке-предсказателе. Вариант I. Был у нас старичок, Максимушка. В лесу в изобке жил. Печечка маленька, иконки у него были, лампадочка теплится. А уж чем питался, уж не знаю. Старичок старенький, к нему ходили спрашивать, он присказывал. Жил в Ботове, болотничка там, досочки положены. А другие говорили, что не было у него печки. В избе камни большие. Если замерзал, начинал камни ворочать. И зимой тоже. Как холодно, он камни ворочал, ему и тепло. Жил-то он один. Максимушка говорил не явственно, потом уж догадывались. Отец болел, пошли к нему. А он говорит: «Поправится. У церкви стоит дом, от всего лечит. А там никакого дома не стояло, погост был. Отец и помер. Спрашивали, жениться — не жениться, как неприятность али что. Два парня пошли к Максимушке, жениться или нет, какую судьбу скажет. Шли по дороге, один другому: «Что нам Максимушка поболтает?» Вот пришли. Максимушка говорит: «Проходи, ребята». «Ты, Максимушка, скажи судьбу». А он вышел в сени, потом входит с квашней, молчит и так ее болтает. Так они и ушли. Я-то маленька была, не ходила, а сестра Катя ходила. Только уж чего спрашивала, не знаю. Катя собирается, говорит, ему заплатить надо. А мама (маму Марфой звали) говорит, нету у нас денег, вот возьми пять копеек. Раньше деньги были ведь настоящие, не то что нынешние эти тыщи проклятущие, разве ж это деньги! Встречает хорошо: «Заходи, заходи, матушка, садись». Катя спросила, поговорил он, а потом говорит: «Денежку домой неси, мне не надо, нету ведь денег у вас дома». А пять копеек он не видел, так знал. У нас на хуторах был мужчина, четверо детей у него, а жонка померши. В деревне была женщина, он посватался, она согласилась. Она уж пожилая такая была. Она пошла к нему, к Максимушке, прежде чем согласилась, выходить — не выходить, ведь все-таки четверо. Он ей говорит: «Ожерелье, ожерелье, ожерелье». А что это «ожерелье», мы и не знаем. Она еще трех или четырех от него родила, вот и «ожерелье». Потом убили его. Пускай присказывал, зачем кумунисты убили. И присказывал всю правду, он никому худого не говорил, только хорошее. Церковь в городе, Илья-Пророк, теперь разрушена, там он похоронен. И все только хорошее присказывал (Твер., Осташ., Глубокое, 1993). Вариант II. У одного мужика в избушке в лесу одни камни были, ни стола, ничего, настоящая заимка.* Мать и одна баба пошли к нему спросить его, он судьбу говорил. Шли и думали, надо ему что дать или не давать. Мать не пожалела ему что дать, а другая пожалела. Пришли, мужик и сказал той: «Не надо мне ничего, уходи. Не надо мне твово». Это такой гадатель есь (Тверь., Осгаш., Жар, 1994). № 418. Перед войной ходил Омеля. Где камень на камень положит, то шкуру на палку или венец из березки сплетет, а в войну сколько здесь погибло. У кузнеца дочка была больная, бегала все по ночам, им было не удержать. Так она с ним, с Омелюшкой, и ушла. Много предсказывал, а открыто ничего не говорил. Раз парень болел чахоткой. Надел новую шубу, пошел к Омеле, а тот взял веник, макнул в канаву да покадил, как поп, что умрет. А парень рассердился на него, пришел домой и говорит: «Никого он мне не сказал, только обрызгал меня грязью, шубу спортил». А через несколько дней парень и умер. Много Омелюшка предсказывал, да понять его не каждый мог (Новг., Срарорус, Хорошево, 1990). № 419. Это было сто лет тому назад. В Маркове находят икону на сосне. Отнесли в другую деревню, она опять явилась. И так три раза было. Тогда решили, это Богородица хочет, чтобы храм здесь был. И построили нашу церковь, вот она и стоит с тех пор. В четырнадцатом году сто лет было. Во время войны иконы по домам разбирали, чтоб от немца спрятать. А был церковный староста. Ему дали деньги для школы, а он их пустил в другое, ну, для себя что-то. Вот со Старорусы привезли икону сюда, старосту подвели под икону, а он как будто помертвел. Так и стоял долго, пошевелиться не мог. И деньги потом отдал (Твер., Осташ., Марково, 1990). № 420. Маленькая птица на окно садится — худая, бояться надо. Маленька птица гвоздей Иисусу Христу принесла, когда распяли. Никто не принесли, а она принесла. А муха Исуса Христа спасла. Ему гвозди забили в руки и ноги, когда распинали, и в сердце хотели забить, чтобы кончился. А муха села на это место, как будто гвоздь. Видят, гвоздь будто забит уже, и не стали. Так муха Христа спасла (Арх., Мез., Жердь, 1986). № 421. Всегда надеюсь на Бога и его угодников. Уж как из-дома выхожу, обязательно скажу: «Спаситель впереди, Николай-Чудотворец позади, попутчики мне во всех путях-дороженьках. Верни меня, Господи, на родную землю, в родной дом живую и здоровую». Три раза надо сказать, а «аминь» говорить не надо (Волог., Череп., Григорьево, 1987). № 422. Привидение было. Когда мужика моего убили, я лежу и плачу. Ребенок спит. Взглянула — старичок небольшой, в кафтане, глаза красноваты, волосы пострижены. Мне говорит: «Ты не плачь, твово мужа прямо осколком в голову убило». Сказал так и исчез. Я говорю Коли, сыну: «Сходи за огоньком». Он принес огоньку-то, зажег лампу. Так и лежали, все закрыто и заложено. Так и сказало. В самом деле бывает. Я потом послала за мужчиной, что в Верколи в монастыре. Он пришел и говорит: «Это тебе, Анна, очень хорошо, он тебя утешить пришел, не кажному он показывается. Это Микола Милостивый приходил, он от Бога к тебе приходил и утешил, сказал ведь, как мужик твой убит» (Арх., Карпогор., Лавела, 1985). № 423. Господь повелел нам животных кормить. Уж так-то я их жалею, не могу, как! Одна бабка напекла блинов, ребенок покакал, она блином подтерла. Господь рассердился. Раньше-то колосок от самой земли в зернах был, а Господь стал его вверх по стебельку тянуть. Вот зернышки только наверху и остались. А кошка и собака взмолились: «Что мы есть будем!» Раньше-то они от земли зернышкам питались. Вот Господь и повелел человеку животных кормить (Твер., Осташ., Овинец, 1991). № 424. Осенью Ивану отсеченье головы. То ли десятого, то ли пятнадцатого, ну, в этих числах. Нельзя капусту сечь, дрова рубить, ничего нельзя: считается, его голову отрубишь — большой грех. А вот что люди-то говорят про Ивану отсеченье головы. Жили два брата, и чего-то они не поладили, и один другому голову отрубил. Грех кочаны в этот день рубить, и суп с капустой есть тоже грех (Новг., Старорус, Кривец, 1990). № 425. Легенда о Михаиле Клопском Преподобный Михаил, Михайло Клопский, тут жил, в етом монастыре. Он и строил. Он как святой. Он добрый был, все раздавал бедным. Давал меру ржи, а принимал на донышке. Монахи и обиделись на него, мол, ты бедным раздаешь. Он сказал: «Миряне, не завистуйтесь, у вас не убудет». Его и погнали с дому, монахи выгнали его. Как он ушел, так их засеки * в монастыре пусты стали, в их засеках не хлеб, а угли. Дошел до Ильменя, там два мужика жали, Петр и Павел. Он им говорит: «Отдохните». Они говорят: «Мы пить хотим». Он взял да и торнул посохом землю, там вода и выкипела,* чистая такая, живая вода. И дошел до Раком, там тоже торнул. А два ключа, родника, есь до сих пор. Вода горазд хороша, прыскали ее, И, главное, бежит вода с кряжа.* Там часовенка была, так теперь сожжена. Она сгнивши была, дак председатель нову поставил, чистеньку таку. Не знаю, куда дошел. Он дальше был прошедце. И в Ильмене шел. Он в Ильмене в часовенке жил. В монастыре пошел беспорядок. Его, значит, братья: «Что ж мы сделали!» И вернули с крёстным ходом. С девяти церквей просили, чтоб вернулся, с херувимами,* и иконы брали с собой. И он вернулся, и пошло все по-старому. А потом он здесь до смерти. И так он здесь и похороненый. Прах евоный там, под плитой. Шестого июля он вернулся. Празднество теперь происходит, с херувимами и хорухлями.* Молиться ему тропарчик есть, и в церкви тропарь есть. А праздник — так прихоженье его (Новг., Новг., Песчаное, 1994). |
Похожие:
 | Учебное пособие учебное издание, дополняющее или частично заменяющее... Издательство принимает к рассмотрению рукописи из утвержденного ректором Университета плана, который формируется на основе анализа... |  | Реферат Цель проекта поддержка мониторинговых исследований миграций... Биологического нии санкт-Петербургского университета. В ходе выполнения проекта использовались оригинальные методики прижизненного... |
| Основы теории менеджмента Санкт-Петербургского государственного политехнического университета в г. Череповце | | «основы курортологии» Филиал Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета в г. Чебоксары |
| Проекта Северо-Западный институт печати Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна | | Рекомендуемый объем работы не менее 8 страниц печатного текста Санкт-Петербургского государственного политехнического университета в г. Череповце |
| Учебное пособие издается по решению Редакционно-издательского совета... | | Отчет по проекту «Невероятная туалетная бумага» Дисциплина: «Управление проектами» Санкт-Петербургского государственного политехнического университета в г. Череповце |
| Психология управления ... | | Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного... Список литературы введение 3 |
| СПбгу и закон «Об обращении лекарственных средств» Гребцы петербургского университета поборются с командами Кембриджа и Оксфорда в "Президентской регате-2010" 6 | | Профессиональные требования к представителям профессорско-преподавательского состава Санкт-петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики |
| Курс лекций по социальной работе издается по решению Редакционно-издательского... | | Учебник санкт-петербургского государственного университета «финансовые рынки» Экономическая природа глобальных финансов: дефиниция, количественные характеристики, технологическая и правовая основы (с. 4) |
| Программа преддипломной практики на кафедре надзорной деятельности... Программа преддипломной практики на кафедре надзорной деятельности Сибирской пожарно-спасательной академии – филиала Санкт-Петербургского... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Филиал Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета |
