Рассказ об этом спасении включен в занимающее три страницы изложение воспоминаний Григория о военных событиях 1915 1916 годов (майские бои под деревней Ольховчик;
Скачать 0.6 Mb.
|
| Казак, антибольшевик, в самой гуще событий… Такому человеку только «Тихий Дон» и писать! Беда, однако, в том, что Родионов сразу по следам событий обо всем этом и написал: повесть «Жертвы вечерние (не вымысел, а действительность)» (Берлин, 1922). Не напиши он этой повести, был бы кандидатом в авторы «Тихого Дона» не хуже других… «Жертвы вечерние» – повествование о жертвах гражданской войны на Юге и о причинах войны. На всем протяжении книги главный герой, юный казачий офицер, в долгих беседах с возлюбленной обнажает тайные пружины творящихся безобразий – жиды и масоны…Это то, что касается идеологии. А вот – художественные особенности: «Его (Чернецова. – Б.-С.) легендарные победы окрылили надеждами всех тех, кто стоял на стороне ____________ *«Без мерил («Наше преступление» И. Родионова и К. Чуковский)». – В кн.: Гуревич Л. Литература и эстетика. Критические опыты и этюды. М., «Русская мысль», 1912, с. 133 – 140. **М. Горький. Письмо Ф. К. Крюкову (Публикация Б. Н, Двинянинова). – «Русская литература», 1982, № 2, с. 98. ***Нинов А. А. Бунин и Горький. 1899 – 1918 гг. – «Иван Бунин», кн. 2 («Литературное наследство», т. 84). М., «Наука», 1973, с. 65. ****Илиодор, б. Иеромонах (Сергей Труфанов). Гриша. – В кн.: Белецкий С. П. Григорий Распутин (Из записок). Птрг., «Былое», 1923, с. 97. *****Странник. Переписка с ген. П. Н. Красновым. – «Континент», № 56, 1988, с. 317; Странник приводит название еще одной книги И. А. Родионова: «Сыны дьявола» (возможно, имеется в виду «Царство Сатаны»). ******Мельников Н. М. А. М. Каледин – герой Луцкого прорыва и Донской Атаман. (Париж). «Родимый край», 1968, с. 238. _______________ порядка и государственности, кто ненавидел злую разрушительную силу, кто хотел спасения казачества, а через него и всей России. Все лучшие надежды и чаяния сосредоточились главным образом на одном Чернецове, он являлся всеми признанным антибольшевистским вождем…» Это вам не «Тихий Дон»…Ох, не «Тихий Дон»!.. Что из всего этого следует? Ясно, что Родионов «Тихого Дона» не писал и написать не мог (в этом отношении он очень близок к Шолохову)… Но самое главное – Горький! Из рассказа Шкапы можно сделать однозначный вывод: ни сам Горький, ни его ближайшее окружение имени подлинного автора романа не знали, хотя понимали (не могли не понять), что был он не Шолохов, а белогвардеец. Воздушные пути «Тихий Дон»!.. Как будто на одном «Тихим Доне» зиждется меркнущая слава Шолохова, – есть ведь еще «Поднятая целина»! Правда, злопыхатели нет-нет да и тявкнут, что, мол, «Поднятая целина» хуже «Тихого Дона». Что значит – хуже? Где доказательства? Возьмем хоть первую книгу «Целины», главу, скажем, 21-ю: «По плану площадь весенней пахоты в Гремячем Логу должна была составить в этом году 472 гектара, из них 110 – целины. Под зябь осенью было вспахано – еще единоличным порядком – 643 гектара, озимого жита посеяно 210 га. Общую посевную площадь предполагалось разбить по хлебным и масличным культурам следующим порядком: пшеницы – 667 гектаров, жита – 210, ячменя – 108, овса – 50, проса – 65, кукурузы – 167, подсолнуха – 45, конопли – 13. Итого – 1325 га плюс 91 га отведенной под бахчи песчаной земли, простиравшейся на юг от Гремячего Лога до Ужачиной балки. На расширенном производственном совещании, состоявшемся 12 февраля и собравшем более 40 человек колхозного актива, стоял вопрос о создании семенного фонда, о нормах выработки на полевых работах, о ремонте инвентаря к севу и о выделении из фуражных запасов брони на время весенних полевых работ. По совету Якова Лукича, Давыдов предложил засыпать семенной пшеницы круглым числом по семи пудов на гектар, всего – 4669 пудов». Да!.. И ведь это не просто подвернувшийся под руку отрывок – это один из трех образцов романа, которые Шолохов, гордясь собой, отобрал для публикации в «Правде». Чтоб все увидели, как он умеет! Вот еще кусок, из той же 21-й главы, в том виде, как он 15 февраля 1932 года появился в «Правде» (№ 45, с. 3): «После долгих споров остановились на следующей суточной норме вспашки: Твердой земли на плуг ……………0,60 гектара. Мягкой земли на плуг …………….0,75 гектара. И по высеву для садилок: 11-рядной ……………..3 ¼ гектара. 13-рядной ……………..4 гектара. 17-рядной ……………..4 ¾ гектара. При общем наличии в Гремячем Логу 184 пар быков и 73 лошадей план весеннего сева не был напряженным. Об этом так и заявил Яков Лукич…» Это что такое?! Что за жанр такой? Да ведь это – протокол! Ей-Богу – протокол. Общего собрания колхозного актива. И, главное, никаких сомнений в авторстве. Почему? А потому, что биографы раскопали самый ранний образец шолоховской прозы – об установлении величины посевов, каковая величина устанавливалась: «путем агитации в одном случае, путем обмера – в другом и, наконец, путем того, что при даче показаний и опросе относительно посева местный хуторской пролетариат сопротивопоставлялся с более зажиточным классом посевщиков». Это произведение хранится в Шахтинском филиале Госархива Ростовской области (фонд Р-760, ед. хр. 209, л. 13 об.) и представляет собой обязательный реферат, который 16-летний Миша Шолохов писал, обучаясь в феврале-апреле 1922 года на курсах продинспекторов*. _____________ *Палшков А. Молодой Шолохов (по новым материалам). – «Дон», 1964, № 8, с. 170; Воронин В. Юность Шолохова (Страницы биографии 1905 – 1928 гг.). – «Дон», 1985, № 5, с. 159. _______________ Читая такое, испытываешь гордость за Шолохова, и через 10 лет не изменившего своей творческой манере. С другой, правда, стороны, будит это чтение какое-то бешенство, когда тебя уверяют, что протокол, реферат и «Тихий Дон» выводила одна и та же рука. Но вот Солженицын в третьем томе «Очерков литературной жизни», десять страниц посвятив разбору этой литературной завали и тому, как послушно исполнял Шолохов социальный заказ, вдруг восклицает: «А пейзажи? …такое нечасто и во всей русской литературе найдешь»*. Тут же и пример: «Под самой тучевой подошвой, кренясь, ловя распростертыми крылами воздушную струю, плыл на восток ворон. Бело вспыхнула молния… уронив горловой баритонистый клекот… сквозь оперенье его крыл со свистом и буреподобным гулом рвется воздух… сухим треском ударил гром…» И не один такой пейзаж в книге. Нет – вот и «месяц золотой насечкой на сизо-стальной кольчуге неба», лиса мышкует, конь без всадника, могильный курган… «Впрочем, – спохватывается Солженицын, – с этими пейзажами – такая странность. Замечаешь: а почему ж эта великолепная туча никак не связана ни с настроением главы? ни с окружающими событиями? как будто она и не намочила никого?.. Ее можно перенести на несколько глав раньше или позже – и так же будет стоять…» Но ведь, замечает Солженицын, и все другие пейзажи – мороз или таяние – тоже «свободно переставляемы»! Однако такая свобода передвижения дается не всем. Вот, например, глава 34-я. Начинается она с описания могильного кургана. Тут же подходит Макар Нагульнов. Его только что из партии исключили. Вот он и подумывает: а не застрелиться ли мне, в самом деле?! Классический образец прямой и обратной связи пейзажа и настроения. Вглядимся, впрочем, в курган. При этом вглядимся в него не по книжному тексту и даже не по журнальной публикации**… Рукопись, конечно, как водится, пропала, но тут такое чудо приключилось – отыскались 155 страниц наборной машинописи с шолоховской правкой. Вот к этой допечатной редакции*** мы и обратимся: «Сбочь дороги – могильный курган. На слизанной ветрами вершине его скорбно шуршат голые ветви прошлогодней полыни и донника, угрюмо никнут к земле бурые космы татарника, по скатам, от самой вершины до подошвы, стелются пучки желтого пушистого ковыля. Безрадостно-тусклые1, выцветшие от солнца и непогоды, они простирают над древней выветрившейся почвой свои волокнистые былки2, весною, среди ликующего цветения разнотравья, выглядят старчески уныло3, отжившие4, и только под осень блещут и переливаются гордой изморозной белизной. И только лишь осенью кажется, что величаво приосанившийся курган караулит степь5, одетый в серебряную чешуйчатую кольчугу. Летом, вечерними зорями, на вершину его слетает из подоблачья степной беркут6. Шумя крылами, он упадет на курган, неуклюже ступнет раза два и станет чистить погнутым7 клювом коричневый веер вытянутого крыла, покрытую ржавым пером хлупь, а потом дремотно застынет, откинув голову, устремив в вечно-синее небо янтарный, окольцованный черным ободком глаз. вытянутого крыла, покрытую ржавым пером хлупь, а потом дремотно застынет, откинув голову, устремив в вечно-синее небо янтарный, окольцованный черным ободком глаз. Неподвижный, изжелта-бурый, как камень-самородок8, беркут отдыхает9 перед вечерней охотой10 и снова легко оторвется от земли, взлетит. До заката солнца еще не раз серая тень его царственных крыл перечеркнет степь. Куда унесет его знобящий осенний ветер11? В голубые предгорья Кавказа? В Мурганскую степь ли? В Персию12? В Афганистан? Тут что потрясает? Потрясает размах, в первую очередь – географический: Кавказ, Закавказье, _____________ *По донскому разбору. – Вестник РХД, № 141, 1984, с. 132. **Новый мир, 1932, № 7/8, с. 87. ***Бекедин П. В. М. А. Шолохов в работе над «Поднятой целиной» (Авторская правка в наборной машинописи первой книги романа). – «Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1980 год». Л., «Наука», 1984, с. 230 – 231, 236 – 237. В книжных изд.: «Безрадостно тусклые»; 2 Вставка в машинопись: «даже»; 3В журнальных изд.: «старчески-уныло»; 4 В книжных изд.: «отжившие»; 5 Вставка в машинопись: «весь»; 6 В машинописи не разобрано зачеркнутое слово; 7 В книжных изд.: «изогнутым»; 8 Журнальный текст и книжные изд. следуют внесенной в машинопись правке: «Как камень-самородок, недвижный и изжелта-бурый (…)»; 9 В журн. редакции и книжных изд.: «отдохнет»; 10 В книжных изд.: «ловитвой»; 11В соответствии с правкой, внесенной в машинопись, в журн. и книжн. публикациях: «унесут его знобящие осенние ветры»; 12 Вставка в машинопись: «ли». Персия, Афганистан… Интересно, с чего это беркута понесло в такую даль? Нагульнов, к примеру, в тех краях отродясь не бывал. А бывал он на Дону, где родился и откуда ушел на германский фронт (см. гл. 4), в 1920-м – под Каховкой и Бродами (см. гл. 24), был ранен и контужен под Касторной (гл. 4, 32), то есть служил, как можно догадаться, в Первой Конной; затем вернулся на Дон, провел коллективизацию и умер. Проще говоря, допустив связь беркута с Макаром Нагульновым, мы оказываемся свидетелями полнейшего авторского произвола. Перестанем поэтому цепляться за Нагульнова и отправимся по указанному беркутом странному и загадочному маршруту. Что может связать донскую степь с предгорьями Кавказа, Персией и Афганистаном? Лишь одно – биография генерала Л. Г. Корнилова! Это он совершал бесстрашные разведки в Афганистане, первым исследовал соляные пустыни в Персии, сражался на Дону и погиб при штурме Екатеринодара, «в голубых предгорьях Кавказа». Труп Корнилова был вырыт красными из могилы, протащен по улицам Екатеринодара, изуродован и сожжен на городской бойне. Прах генерала был растоптан и развеян ветром. «Куда унесет его знобящий осенний ветер?..» Вдова Корнилова сказала тогда вдове атамана Каледина: «Счастливая, у вас есть могила, а у меня и могилы нет…»* Могильный курган в донской степи и должен стать символом вечной памяти о лишенном могилы великом человеке. Правда, на нашей «розе ветров» вырос один лишний лепесток – Муганская степь! Она не только к Нагульнову, но и к Лавру Георгиевичу Корнилову никакого отношения не имеет.. Но именно эта степь и может служить решающим доказательством. Начнем с того, ветру, пожелавшему доставить беркута из предгорий Кавказа в Муганскую степь, пришлось бы передуть через Большой Кавказский хребет – 3000 метров над уровнем моря. На такой высоте парят уже не степные беркуты, а горные орлы. Но наше внимание останавливает «степь». Вот Федор Константинович Годунов-Чердынцев, герой набоковского «Дара», пытается представить себе возможную картину гибели отца: «Долго ли отстреливался он. Припас ли для себя последнюю пулю, взят ли был живым? Привели ли его в штабной салон-вагон какого-нибудь карательного отряда […], приняв за белого шпиона (да и то сказать: с Лавром Корниловым однажды в молодости он объездил Степь Отчаяния, а впоследствии встречался с ним в Китае)?** В среде русских географов исследование Степи Отчаяния (Дашти-Наумед, на современных картах: Дашти-Наумид) – безжизненной соляной пустыни, раскинувшейся между 32-й и 33-й параллелями. Считалось самым замечательным достижением Корнилова-путешественника. Следовательно, в непредвзятом повествовании о Л. Г. Корнилове (принадлежи оно Автору «Тихого Дона» или Набокову) вероятнее всего следовало бы ожидать упоминания именно об этой экспедиции. Мало того – Степь Отчаяния идеально вписывается во внутреннюю географию текста – «В Муганскую степь ли? В Персию? В Афганистан?», поскольку находится как раз на границе Ирана и Афганистана. Подготавливая 34-ю главу к печати, Шолохов сделал в этом месте мельчайшее добавление – вставил невинную частицу «ли»: «В Муганскую степь ли? В Персию ли? В Афганистан?» Цель правки очевидна: еще больше отдалить «степь» от Персии. Но, определив направление редактуры, мы можем сделать и шаг назад – в дошолоховское прошлое текста. Там «Персия» входит не в вялую цепочку однородных обстоятельств места, но служит пояснением к предшествующему наименованию и отделяется от «степи» не вопросительным знаком, а запятой: «Куда унесет его знобящий осенний ветер? В голубые предгорья Кавказа? В Степь ли Отчаяния, в Персию? В Афганистан?» А теперь последний вопрос: откуда взялся этот отрывок? Стилистически он весьма близок роману «Тихий Дон»; генерал Корнилов является одним из персонажей романа; по ряду деталей _____________ *Севский В. Генерал Корнилов. Ростов н/Д, Изд. Корниловского ударного полка, 1919, с. 96. **Не исключено, что самим своим появлением в романе «Дар» Корнилов обязан «Тихому Дону». В. Набоков, публично обозвавший казачью эпопею «горой избитых банальностей», вряд ли прошел мимо такой сцены: «Корнилов, суетливо выкидывая руку, пытался поймать порхавшую над ним крохотную лиловую бабочку. Пальцы его сжимались, на лице было слегка напряженное ожидающее выражение. Бабочка, колеблемая рывками воздуха, спускаясь планировала крыльями, стремилась к открытому окну. Корнилову все же удалось поймать ее, и он облегчающе задышал, откинулся на спинку кресла» (кн. 2, ч. 4, гл. 16). Отец Годунова-Чердынцева, как мы помним, был выдающимся русским энтомологом, специалистом по чешуекрылым, сиречь – бабочкам. мы установили, что отрывок этот – поэтический реквием вождю Добровольческой армии… Но в «Тихом Доне» смерть Корнилова не описывается! И тогда мы обращаем внимание на странную непоследовательность опубликованного текста романа. Автор «Тихого Дона» завороженно следит за деятельностью генерала Корнилова в Ставке (кн. 2, ч. 4, гл. 13), его поездкой на Московское совещание (гл. 14), организацией и крушением корниловского «мятежа» (гл. 16, 18), пребыванием Корнилова в Быховской тюрьме и бегством из тюрьмы (гл. 20). Затем действие перебрасывается в Новочеркасск (ч. 5, гл. 3) – в Ростов, начало «Ледяного похода», совещание штаба Добровольческой армии, где Корнилов принимает решение идти на Кубань (гл. 18) и… И все! Евгения Листницкого, уходившего из Ростова с Добровольческой армией, мы встречаем уже в следующей – 3-й – книге, после «Ледяного похода», в Новочеркасске, с ампутированной рукой. Здесь же (гл. 5) последнее и единственное упоминание о Корнилове – Листницкий вспоминает бой под Кореновской и крики ротного: «Не ложись! Орлята, вперед! Вперед – за дело Корнилова!» Открытый нами «Реквием Корнилову» тематически на редкость удачно заполняет какую-то часть этого зияния. Однако тематическая близость еще не все. Истинно доказательными могут стать лишь внутренние связи нашего фрагмента с «корниловскими» сюжетами «Тихого Дона». Связи эти должны быть особого свойства: если некоторая линия повествования завершается символическим текстом, то в предыдущем изложении должны содержаться ключи к раскрытию символов. Ну, что ж – вот они! Ключ фабульный: «Куда унесет его знобящий осенний ветер? В голубые предгорья Кавказа? В Степь ли Отчаяния, в Персию? В Афганистан?» «Тихий Дон» (кн. 2, ч. 4, гл. 16) – «[…] Корнилов, задумчиво и хмуро улыбаясь, стал рассказывать: – Сегодня я видел сон. Будто я – бригадный генерал одной из стрелковых дивизий, веду наступление в Карпатах. Вмести со штабом приезжаем на какую-то ферму. Встречает нас пожилой, нарядно одетый русин. Он потчует меня молоком и, снимая войлочную белую шляпу, говорит на чистейшем немецком языке: «Кушай, генерал! Это молоко необычайно целебного свойства». Я будто бы пью и не удивляюсь тому, что русин фамильярно хлопает меня по плечу. Потом мы шли в горах, и уж как будто бы не в Карпатах, а где-то в А ф г а н и с т а н е , по какой-то козьей тропе… Да, вот именно козьей тропкой: камни и коричневый щебень сыпались из-под ног, а внизу за ущельем виднелся роскошный южный, облитый белым солнцем ландшафт…» Ключ портретный: «Неподвижный, изжелта-бурый, как камень-самородок, беркут отдыхает». «Тихий Дон» (кн. 2, ч. 4, гл. 14) – (Евгений Листницкий вспоминает встречу Корнилова 14 августа 1917 года на Александровском вокзале в Москве): «Какое лицо! К а к в ы с е ч е н н о е и з с а м о р о д н о г о к а м н я – ничего лишнего, обыденного…» Рассказ о гибели Лавра Георгиевича Корнилова – это только часть того, что было украдено у читателей «Тихого Дона». Но что говорить о куске текста, когда украдено даже имя Автора ?!!* _____________________ * Зеев Бар-Селла. «Тихий Дон» против Шолохова», ж-л «Даугава», №№ 1,2, 1991. Начало см. «Даугава» № 12, 1990 г. |
Похожие:
 | Содержание Это точное изложение лекций, которые я читал в течение двух зимних семестров 1915/16 г и 1916/17 г врачам и неспециалистам обоего... |  | Тесты по истории Казахстана, 9 класс, Восстание 1916 года Основная... Основной повод, толкнувший массы к восстанию 1916 года Набор джигитов на тыловые работы |
| Чрезвычайному и Полномочному послу России в Узбекистане Мухаметшину... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | 1894 – 1917 гг. – Николай II александрович Григория Распутина, о его вмешательстве в государственные дела, о его безнравственном поведении, слухи о шпионстве императрицы в... |
| Конкурс сочинений. В этом году его тема «Наши налоги сильная страна» Фнс россии проводит конкурс сочинений. В этом году его тема – «Наши налоги – сильная страна». Номинаций три: сказка, стихотворное... | | Если персонифицировать их по именам ученых, сыгравших в этих событиях... Если персонифицировать их по именам ученых, сыгравших в этих событиях наиболее заметную роль, то три глобальные научные революции... |
| Судьба Григория Мелехова по произведению М. Шолохова в романе «Тихий дон» Показать неизбежность трагической судьбы Григория Мелехова, связь этой трагедии с судьбой общества | | И. А. Бунин ( 4 часа) Слово о писателе. Три стихотворения по выбору.... Стихотворения: «Незнакомка», «Россия», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «В ресторане», «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…»... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Эҕэрдэ аҕаллым — сахалыы ырыабар…» (составитель Т. Н. Семёнова). Новая редакция воспоминаний в виде книги объёмом в 143 страницы,... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Башкортостана для детей начальной школы, где Ушакова Р. Р. рассказала о героях-земляках, участвующих в разных военных событиях. А... |
| Урока Сообщение темы урока Данный урок следует провести примерно через три дня после предыдущего, когда положенные под пресс листы полностью просохнут. На этом... | | Реферативные работы по различным областям знаний Осенью-зимой 1941-1942 годов подобное строительство велось под Казанью, получившее название «Казанский обвод». До недавнего времени... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... О событиях военных лет очень много рассказано в книгах, показано в фильмах. Люди, которые жили в западной части нашей страны, своими... | | Воинская повинность и развитие взглядов на казачьи войска Составители исторического очерка о воинской повинности А. И. Никольский и Н. А. Чернощеков, выделяли в развитии порядка отправления... |
| "Веселые уроки" Григория Остера Оформление Оформление. Портрет писателя; плакат "Приходите в Остер-класс, как-нибудь поучат вас"; книжная выставка "Веселые уроки Григория Остера";... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Три грации, три голоса – одна гармония! Три уникальные певицы – они объединились, чтобы по-новому рассказать музыкальную сказку о... |
