Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 3.55 Mb.
|
Выготский Л.С. Мысль и слово. Москва: Лабиринт, 2004.Давыдов В.В., Варданян А.У. Учебная деятельность и моделирование / Ереван: Луйс 1981.Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Москва,1975.Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии (пер. с англ. Перцова Е.Н.; общая ред. Е.А. Кибрик). Москва: Прогресс, 1993.Шехтер И.Ю. Живой язык. Москва: РЕКТОР, 2005.Эльконин Д.Б. Психология игры. Москва: Владос, 1999.Т.Б. Назарова Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ АНГЛИСТИКИ Подводя итоги развитию научных исследований в первом десятилетии нового тысячелетия, необходимо освободиться от отождествления методологии и идеологии, тем самым восстанавливая методологическую проблематику в правах и приобщая к обсуждению методологических принципов и положений большую совокупность вопросов, связанных с разными функционально-коммуникативными типами речи. Over an extensive period of time, methodological issues had been entangled in a complex web of ideological restrictions and limitations. At present, linguists and language teachers are encouraged to free methodology from dependency on ideology, so that the methodological principles governing theoretical and practical work could be clearly formulated with regard to both General English and Business English. Методология как «учение о принципах исследования в науке о языке» определяет подход к объекту языкознания, взаимоотношение между субъектом и объектом исследования, способ построения научного знания, общую ориентацию и характер лингвистического исследования [Лингвистический энциклопедический словарь: 1990, 299]. В традиционном понимании методология включает три уровня: общефилософский, избыточные объемы которого до середины 80-х гг. прошлого столетия присутствовали в научных публикациях и докладах наряду с собственно содержательными составляющими, зачастую подменяя последние; общенаучный уровень, применимый в группах наук, например гуманитарных, общественно-политических и естественных; частная методология, включающая систему принципов организации теоретической и практической деятельности в одной науке [Лингвистический энциклопедический словарь: 1990, 299 – 300; 12; 13]. Уточняя статус и специфику третьего уровня методологии, целесообразно говорить, во-первых, о методологических основах в целом науки о языке и, во-вторых, о методологических принципах, управляющих теоретической и практической деятельностью применительно к разным уровням языка. Поскольку разные методологические положения и принципы формулировались разными поколениями специалистов в разное время, их систематизация следует не хронологии, а совокупно критериям значимости и приоритетности. Основополагающим методологическим принципом науки о языке является признание неразрывности звучания и значения. Без этой основной функциональной закономерности язык не мог бы существовать как важнейшее средство общения [Смирницкий: 1954]. Вместе с тем, в естественных семасиологических системах выражение и содержание находятся в отношениях неустойчивого, подвижного, динамического равновесия. Как правило, наблюдается некий перевес в одну из сторон: совпадение звуковых оболочек свидетельствует о нарушении «закона знака» в пользу означающего, т.е. плана выражения; близость и пересечение по части значения подтверждает нарушение желаемого однозначного соответствия в пользу означаемого, т.е. плана содержания. Основная функциональная закономерность и нарушения однозначного соответствия плана выражения и плана содержания немыслимы без ясного понимания такого методологического принципа, как неразрывное единство языка и речи. Языковая система и речевая деятельность связаны друг с другом и зависят друг от друга. Разъясняя механизм взаимодействия языка и речи, А.И. Смирницкий говорил о «движении в основном от речи к языку»: явления, возникающие в развернутых произведениях речи, становятся частью языковой системы [Смирницкий:1954, 12 – 13]. Продолжая эту мысль, отметим, что происходит движение и в обратном порядке: единицы, принадлежащие разным уровням системы, воспроизводятся в речи, могут видоизменяться в ней и возвращаться в систему в новом качестве, готовые к дальнейшему функционированию в тех или иных ситуациях общения [Назарова: 2003, 42 – 112]. Языковая система и речевая деятельность могут исследоваться в синхронии, предполагающей условное выделение одного состояния (или одного исторического этапа) в развитии языка как предмета лингвистического изучения, и в диахронии, которая рассматривает следование во времени элементов языка или всей языковой системы [Ахманова: 1969, 411, 133]. Синхрония и диахрония взаимосвязаны и не должны быть противопоставлены друг другу: во-первых, современное состояние языка есть результат его исторического развития; во-вторых, любой этап пути, пройденного тем или иным языком, может быть изучен и описан языковедом не только с целью понимания его специфики, но и для более полного представления об особенностях исследуемой живой самобытной семасиологической системы. В ходе развития и становления разных лингвистических школ был выработан и другой методологический принцип, также основывающийся на взаимосвязи и взаимодействии двух зачастую противопоставляемых сущностей. Этот принцип выводит языковедов за пределы собственно языковой системы и заставляет сосредоточиться на том, как она соотносится с таким существенным понятием, как мышление. Специалисты подчеркивают, что язык и мышление представляют собой «два неразрывно связанных вида общественной деятельности, отличающихся друг от друга по своей сущности и специфическим признакам» [Лингвистический энциклопедический словарь: 1990, 606]. С теоретической точки зрения, важнейшим достижением последних десяти-пятнадцати лет является уточнение характера связи и специфики соотношения между понятийным мышлением (англ. conceptual thinking), с одной стороны, и языковым мышлением (англ. linguistic thinking), с другой стороны. В практическом плане наиболее существенное обобщение методологических и методических работ, выполненных в начале третьего тысячелетия, сводится к мысли о необходимости преодоления крена, наметившегося в многочисленных системах обучения иностранным языкам в сторону языкового мышления при недостаточном внимании (а иногда и полном отсутствии внимания) к понятийному мышлению и соответственно мыслительным процессам, регулирующим усвоение и использование иностранного языка [Назарова: 2008; Назарова, Богородицкая: 2009]. Не менее актуальным в наши дни является методологический принцип, подчеркивающий неразрывное единство языка и культуры. Язык – основное и важнейшее средство общения членов данного человеческого коллектива, средство развития мышления и передачи от поколения к поколению культурно-исторических традиций [Ахманова: 1969, 530]. Язык – «зеркало культуры, в нем отражается не только реальный мир, окружающий человека, не только реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, мораль, система ценностей, мироощущение, видение мира» [Тер-Минасова: 2008, 19; Тер-Минасова: 2000]. Язык испытывает на себе влияние культуры: с развитием культуры, меняется и языковая система. Культура, в свою очередь, оказывается под воздействием языка, который фиксирует и сохраняет совокупность значений и смыслов, присущих данной культурной общности, и выступает посредником в нашем восприятии и понимании той или иной национальной культуры. Сформулированные принципы являются общеметодологическими и могут быть применены к исследованию языка в целом. Вместе с тем, каждый аспект, или уровень, языка обладает своей спецификой, и поэтому нельзя не остановиться более подробно на тех методологических принципах, которые отражают особенности того или иного конкретного уровня языка, а значит, становятся для него приоритетными. Говоря об уровнях языка, целесообразно начать с фонетики, изучающей физиологию и акустику звуков речи, и фонологии, исследующей семиологическую релевантность и функциональные свойства звуков, звукосочетаний и просодических свойств [Ахманова: 1969, 499]. Рассматриваемый уровень нередко именуется диакритическим, так как охватывает большую совокупность явлений, относящихся к плану выражения – от звука, звукосочетания и слога до ритма, фразировки и тембра II. С методологической точки зрения, приоритетным для этого уровня языка является диалектическое единство выражения и содержания: единицы диакритического уровня не являются пустыми звуковыми оболочками, лишенными какой бы то ни было связи со значениями и содержаниями; как правило, план выражения на этом уровне выполняет дифференциальную функцию, сигнализируя наличие тождества (англ. signalling identity) или сообщая об отсутствии тождества (англ. signalling otherness) [Akhmanova: 1971; Кулешов: 1988; Назарова: 1990, 1994, 2003, 2006]. Понятно, что на диакритическом уровне важны и другие методологические принципы, но сформулированное положение представляется наиболее существенным для современного взгляда на диакритический уровень. Добавим к сказанному, что многие принципы разъясняются с использованием большого и разнообразного материала в работах ведущих отечественных специалистов в области фонетики, фонологии, прагмалингвистики и когнитивной силлабики [Maguidova: 1997; Decheva, Maguidova: 2005; Кулешов, Мишин: 1987; Давыдов, Малюга: 2002]. Продолжая рассмотрение уровней, переходим к грамматике, которая в Словаре лингвистических терминов определяется как «раздел языкознания, изучающий формы словоизменения, формулы словосочетания и типы предложений в отвлечении от конкретного материального (лексического, вещественного) значения слов, словосочетаний и предложений» [Ахманова: 1969, 112]. Для грамматики приоритетным методологическим принципом является диалектическое единство языка и речи: с одной стороны, эта область немыслима без языковой системы, так как грамматические противопоставления носят системный характер; с другой стороны, частотность воспроизведения грамматических форм и противопоставлений зависит от характера, специфики и направленности речевой деятельности. Многочисленные современные корпусные исследования подтверждают сказанное, отмечая преимущественную роль тех или иных соотношений грамматических форм в разных функционально-коммуникативных типах речи [Толстова: 2007]. На лексическом уровне, основной единицей которого является слово, на первый план выходит принцип неразрывного единства звучания и значения: «слово, как единица языка, представляет собой образование, имеющее как звуковую сторону, так и сторону смысловую, семантическую» [Смирницкий: 1998, 29]. Под смысловой стороной слова понимается его значение – «отображение предмета действительности (явления, отношения, качества, процесса) в сознании, становящееся фактом языка вследствие установления постоянной и неразрывной его связи с определенным звучанием, в котором оно реализуется; это отображение действительности входит в структуру слова (морфемы и т.п.) в качестве его внутренней стороны (содержания), по отношению к которой звучание данной языковой единицы выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выражения значения и сообщения его другим, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития» [Ахманова: 1969, 161]. Своеобразным связующим звеном при переходе от словарного состава к синтаксису как науке о построении речи является словосочетание – единица Малого синтаксиса, основывающаяся на диалектическом единстве морфосинтаксической и лексико-фразеологической сочетаемости слова (коллигация и коллокация, соответственно). В Большом синтаксисе, т.е. на уровне предложения и, шире, высказывания, диалектика коллигации и коллокации также имеет принципиально важное значение: в естественном человеческом языке неизбежная общность основных морфосинтаксических характеристик соотносится с многообразием лексико-фразеологических, смысловых и содержательных особенностей [Долгова: 1978, 1980; Александрова: 1984]. Нельзя в этой связи не упомянуть о единстве и взаимодействии устной и письменной форм речи. Опорным понятием в этом случае является фразировка – сверхсегментные средства, задействованные читающим в устном воспроизведении текста и, что еще более важно, используемые говорящим в речепроизводстве [Ахманова: 1969, 504]. Напомним, что А.И. Смирницкий видел в предложении «выражение общей направленности, целеустремленности или мотива данного высказывания, т.е. определенного законченного отрезка речи» и связывал это с интонацией, характерной для предложения того или иного типа: «Никакое предложение, взятое в отвлечении от соответствующей интонации просто как сочетание слов, не является настоящим, живым предложением» [Смирницкий: 2007, 51]. Рассмотрев общеметодологические принципы науки о языке и те принципы, которые оказываются приоритетными для каждого из традиционно выделяемых уровней языка, т.е. языковой системы, целесообразно продолжить обсуждение методологических вопросов, связанных с современным английским языком и обратиться к английскому языку делового общения (Business English), который представляет собой взаимообусловленное единство различающихся по функциональной направленности разновидностей устной и письменной речи, используемых в деловых целях: техника ведения беседы (Socializing), телефонное общение в деловых целях (Telephoning), деловая корреспонденция (Business correspondence), деловая документация и контракты (Business documents and contracts), деловая встреча (Business meetings), презентация (Presentations), техника ведения переговоров (Negotiating), средства массовой информации, ориентированные на мир бизнеса (The business media) [Nazarova: 1997, 2000, 2002, 2004, 2006, 2007; Nazarova, Kuznetsova, Presnoukhina: 2007; Шанаева: 2000; Юршева: 2001; Преснухина: 2005; Буданова: 2007; Толстова: 2007; Дарбишева: 2009; Богородицкая: 2010]. Методология – это учение об организации деятельности [Новиков, Новиков: 2007, 20]. Применительно к деловому английскому деятельность носит двоякий характер – теоретический (научно-исследовательский) и практический (обучающий, содействующий развитию целесообразных навыков и умений). Важнейшим методологическим принципом, таким образом, становится неразрывная связь теории и практики: научные обобщения содействуют эффективной организации практической деятельности, которая в свою очередь может ставить все новые и новые задачи перед исследователями разных сторон и составляющих английского языка делового общения. Сказанное делает необходимым применение принципа глобальность – расчлененность: признавая объем и разнообразие явлений, составляющих суть делового английского, представляется целесообразным извлечение из основополагающего инвариантного целого отличающихся по характеру и направленности разновидностей речеупотребления. Движение осуществляется от общего языка (General English) к английскому языку делового общения (Business English), от делового английского наиболее общего предназначения (General Business English) к деловому английскому для специальных целей (Business English for Specific Purposes), от устной коммуникации в деловых целях к письменной, от общеупотребительных способов выражения мысли к более специализированным, от более однородных в стилистическом отношении материалов к большей стилистической вариативности, от регионально-нейтрального делового английского к регионально-маркированным единицам, сочетаниям и высказываниям. Литература
Современные тенденции профессионально ориентированного обучения иностранным языкам А.А. Алексеева Российский университет дружбы народов |
