Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.63 Mb.
|
Объяснительный диктант Рассказывать ли про березовый лес? Рассказывать ли про саму березу? Нет дерева, растущего на территории России, включая и рябину с черемухой, которым так повезло бы и в фольклоре, и в настоящей литературе, и в живописи, и даже в музыке. Береза достойна своей многоголосой и прочной славы, и заслужила она ее в общем-то бескорыстно. Ладно, если бы древесина ее была ценнее всех других древесин, вовсе нет. Ладно, если бы родились на березе особенные плоды. Вовсе не родится никаких плодов. Семена ее, как известно, не употребляются в дело. Не добывают из березы ни каучука, ни живицы. Просто так. Хороша, и всё. Береза – и этим всё сказано. Да уж и действительно хороша! (109 слов) (В. Солоухин. «Третья охота», Москва, «Современник», 1986) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Контрольный диктант Растут деревья-гиганты, существуют деревья-чудеса. То секвойя величиной чуть ли не с Эйфелеву башню, так, что человек у ее подножия кажется муравьем, то священный фикус, у которого двести стволов, а крона одна, то эвкалипт, постоянно меняющий кожу, то магнолия, производящая огромные, из тончайшего белого фарфора цветы, а там разные пальмы, дынные, хлебные, кофейные, хинные, коричневые, камфарные, каучуковые, пробковые, красные, железные, черные, ореховые, винные, гранатовые, благословенно-добрые и смертельно-ядовитые деревья. Каждое дерево чем-нибудь полезно, каждое дерево красиво – одно цветами, другое листвой, третье осанкой и ростом, четвертое цветом ствола, коры. Есть деревья красно-бурые и серые, черные и зеленые, узловатые и гладкие, мохнатые и голые. Но нет на свете дерева белого, как летнее облако в синеве, как ромашка в зелени луга, как снег, когда он только что выпал и еще непривычен для глаз, смотревших до сих пор на черную ненастную землю. Мы присмотрелись, привыкли, но если разобраться, то во всём зеленом царстве нет подобного дерева, оно одно. (152 слова) (В. Солоухин. «Третья охота», Москва, «Современник», 1986) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Контрольный диктант Орешник – в некоторых местах его называют лещиной – широколиственный кустарник, который выгоняет, однако, свои стебли до вершины деревьев. Куст растет из компактного основания, то есть все стебли около земли собраны в тесный пучок, но дальше, вернее выше, они развешиваются в разные стороны, занимая много пространства под солнцем и принимая не последнее участие в образования плотного полога леса. Листья у орешника шершавые, а сами стебли, напротив, очень ровные и гладкие. Молодые ореховые побеги, прутья очень хороши на плетение корзин, а более старые идут на удилище, на плетни, на розвальни и на всякие крестьянские поделки. На этих-то кустах в августе созревают орехи. Каждый орех спрятан в зеленое гнездышко, у основания очень плотное, а далее расходящееся бахромой. Эти гнездышки срастаются друг с другом, так что редко увидишь на ветке одиночный орех. Чаще попадаются парные, а также по три, по четыре, по пять орехов в одном. Орехи очень ловко прячутся в шершавой листве. (148 слов) (В. Солоухин. «Третья охота», Москва, «Современник», 1986) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Объяснительный диктант Березовый лес хорош во всякую пору. И в марте, когда березы освещает солнце, набирающее весеннюю силу, а их фонтанообразные купы покрыты инеем и разрисовывают синее небо в тончайшее розовое кружево. Хорош березовый лес и в те дни, про которые сказано «то было раннею весной, в тени берез то было», то есть когда разворачиваются на березе изумрудные листочки. В березовом лесу всегда как-то просторно и далеко видно. Белые березы, сначала редкие, отдельные друг от дружки, вдали становятся для глаза все более частыми и наконец сливаются в пестроту. В березовом лесу всегда светлее, чем в каком-либо другом, дубовом или еловом, как будто березы сами светятся тихим ровным светом и освещают пространство вокруг себя. Светлее в нем и в теплый полдень, когда неизвестно что белее – сами березы или облака, проплывающие над ними. (129 слов) (В. Солоухин. «Третья охота», Москва, «Современник», 1986) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Контрольный диктант У Васнецова на картине «Царевна на сером волке» изображен еловый лес, Значит, когда художнику понадобилось изобразить лес наиболее глухой, наиболее дремучий, наиболее мрачный, сказочный колдовской, он обратился не к просветленному березовому лесу, не к хлопотливому осиновому, не к бору свечечной прямизны, не к дубраве, похожей на летнее облачное небо (только зеленые облака), но обратился к еловому лесу, и выбор его был верен. В этом лесу нет никакого подлеска, ни даже травы. Коричневая темная подстилка из игл хоть и очень толста, но все же угадывается сквозь нее, что вся земля поверху прошита толстыми узловатыми корневищами. Темные коричневые стволы окружают вас в этом лесу. Неба в этом лесу нет. Его не видно. Потому что одна ель успевает встретиться с ветвями другой ели, и они загораживают собой белый свет. С зеленой, залитой солнцем луговины в этот лес заходишь, как с улицы в полутемную комнату. Некоторое время должны привыкать глаза, и только потом уж начнешь различать на земле каждую еловую шишку, каждый гриб. Лишь на закате лучи солнца, скользя над землей, проникают подобно красному прожектору глубоко в лес. (174 слова) (В. Солоухин. «Третья охота», Москва, «Современник», 1986) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Диктант Из-за бугра поднялась луна. Сначала показался темно-красный краешек раскаленного медного старинного пятака, потом выплыл и весь пятак, огромный, с припухшими от своей темно-красной раскаленности краями. Былинки на холме расчертили его так и сяк. Поднимаясь кверху в прохладное звездное небо, он все уменьшался, все бледнел, все прозрачнел – не то остывал, не то отстаивалась хлопьями горячечно-красная муть, – пока наконец окрестности не залило (неверно, что зеленоватым, неверно, что голубым, неверно, что желто-зеленым) непереводимым на язык земных цветов лунным светом. В полнейшем безмолвии покатился через огромное небо лунный диск, чудилась за его плавным полетом легчайшая, неземная музыка, родившаяся ниоткуда, кроме как из самой лунности. (100 слов) (отрывок из рассказа В. А. Солоухина «Кувшинка». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 150) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Диктант Этот овраг начинается за селом, за огородами, его склоны были главным местом наших салазочных и лыжных катаний. Весной по дну оврага бежит бурный ручей. Из сельского пруда вытекают излишки воды. Они широко растекаются по лугу в сторону речки. Сначала ручей бурлит как бы в глубокой снежной траншее, местами даже под снегом, а потом снег обрушивается, тает, а вода течет уже по голой земле, по прошлогодней траве. К июню овраг превращался в яркий буйный цветник с желтыми лютиками на дне оврага, где бежала вода, и с малиновыми махровыми гвоздиками по сухим склонам. Ну и ромашка, конечно, и полевая клубника. Лежа среди цветов, можно было за целый день не увидеть здесь никого, кроме пчел и бабочек. Место чистое, дикое, одинокое. (118 слов) (В. А. Солоухин «Паша». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 282) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Контрольное изложение С детства собирал я об этой удивительной реке всякие справки и сведения. Клязьма – левый приток Оки – река в России заметная. Ее протяженность шестьсот сорок семь километров, из которых двести двадцать восемь течет она по Московской области, а все остальные – по Владимирской. Любопытно, что на протяжении московских двухсот двадцати восьми километров в Клязьму впадает двести двадцать две реки – почти по одной реке на километр. Наиболее значительные притоки Клязьмы – Воря, Шерна, Дубна, Киржач, Шаловка, Дрезна, Поля, Пекша, Колокша, Нерль, Уводь, Теза, Лух, Суворощ. Есть в верховьях такие притоки, о которых я до сей поры и не слыхал: Уча, Радомля, Чернявка, Вырка, Вохонка, Сеньга, Ушма. Площадь бассейна Клязьмы 42210 квадратных километров. На Клязьме кроме Владимира расположено восемь городов: Павловский Посад, Ногинск, Орехово-Зуево, Петушки, Собинка, Ковров, Вязники и Гороховец. Клязьма – отличная водная дорога. Правда, в последние годы она несколько обмелела, на участке от Владимира до Коврова в межень по ней ходят лишь самые легкие катера, рыбацкие и любительские прогулочные лодки. Большие теплоходы, пассажирские суда бороздят ее только в низовьях. Я видел много российских рек и вовсе не по пристрастию туземца могу сказать, что Клязьма с ее притоками – один из самых красивых речных бассейнов средней России. Все эти реки и речушки не похожи друг на друга; одна бежит, прозрачная до дна, студеная летом и незамерзающая зимой; другая медленно, едва заметно влачит сквозь камыши и темные ямы свою зеленую воду; третья несется через смуглые пески, через лесные завалы изжелта-коричневым пенным, водоворотным потоком; четвертая серебристой чешуйчатой змейкой вьется в ромашковых и лютиковых лугах, ныряет под мосточки, тоненько звенит в прозеленевших сваях старых плотин и мельниц…(258 слов) (С. Никитин, С. Ларин «Будка с одним окном», сборник «Меж лесных берегов». Верхне-Волжское книжное издательство, Ярославль, 1969г.) Задание
7 класс Диктант Прекрасные были сады. Я любил гулять по этим одичавшим садам от одного дерева к другому далекому дереву. В одном месте несколько яблонь и слив сбились в кучу, точь-в-точь как это сделали бы в конце сечи остатки побежденного и начисто почти полегшего войска. Сплотились бы человек сто, ощетинились бы во все стороны саблями и пиками, чтобы подороже продать свои жизни. Было тут так: на яблоне десяток уцелевших яблок, а под ней – желтый или красный круг. Вся земля усыпана опавшими плодами. Яблоко к яблоку, без просвета. Я поднял яблоко пополосатее, вытер о полу куртки и врезал в него зубы. Да ведь это же мое детство! Дедушкин сад и яблоня в нем под названием «пресная». Взрослые не любили эти пресные яблоки без всякой кислоты и без всяких необходимых яблочных ароматов: только сласть под толстой кожуркой, впрочем, немного вяжущая и горьковатая. Но я их любил. И вспоминал часто, как безвозвратное детство, потому что негде было взять в современных садах, специализировавшихся на трех-четырех основных сортах, это, может быть, и не имеющее большой товарной ценности, но дорогое мне яблоко. И где же я его встретил? На Дону! В одичавших и вымирающих семикаракорских садах, там, где последние яблони и сливы сбились в кучу и образовали нечто вроде круговой обороны. Но в их строй уже врубился топор. Вчера еще не было, а сегодня я вижу – три старые сливы срублены под корень… (223 слова) (В. А. Солоухин «Рыбий Бог». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 331) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Диктант Я пришел и сел на берегу пруда, любуясь им, собираюсь купаться. Я еще ничего не знаю о его обитателях и могу только догадываться, что в таком пруду должна жить рыба. Странно шуршат и шевелятся камыши, словно кто-то трясет их в воде, задевает за них, колеблет. Мне не видно виновников этого шуршания, но я знаю теперь, что водоем обитаем. В нем живут некие существа, способные трясти и качать камыш. В таком пруду, как этот, жизнь не замедлит проявиться и дать о себе весть. Раздается всплеск. Оборачиваюсь. На воде круги. Через некоторое время из воды к нам, в нашу стихию, свечой взвивается золотистая рыбина. Поднявшись на полметра над поверхностью воды, она шлепается обратно. Что она увидела здесь, в нашем мире? (118 слов) (В. А. Солоухин «Рыбий Бог». Сборник «Каравай заварного хлеба». Москва. Издательство «Правда», 1986 г., с. 334) Повторяем орфограммы и пунктограммы:
Диктант Солнце начало припекать, ноги разгорячились от ходьбы, и мы приглядывали место, где бы искупаться. Но берег был дурной, метра два до воды начиналась топь, грязь, да и вода не внушала доверия. На ней местами лежал белый налет вроде паутины, плавали разные палки и бойко бегали водомерки. Наконец попался округлый омуток, метров десять-пятнадцать в ширину. Песчаная отмель резко и косо уходила в воду, обещая порядочную глубину. Подобные бочаги на малых реках бывают очень глубоки и студены, на дне у них, как правило, шевелятся в тине родники. Действительно, вода показалась ледяной, но какое блаженство было шлепать босыми разгоряченными ногами по этой воде. Невольно вспомнились дивные строки поэта: И сладкий трепет, как струя, По жилам пробежал природы, Как бы горячих ног ея Коснулись ключевые воды!.. В незнакомую воду бросаться всегда тревожно, если даже это и Шеридарь. По крайней мере, тревожней, чем заходить в незнакомый лес и город. У каждой реки есть своя душа, и много в этой душе таинственного и загадочного. (158 слов) (В. А. Солоухин «Владимирские проселки». Сборник «Лирические повести». Ярославль. Верхне-Волжское книжное издательство, 1967 г., с. 26) |
