харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только еще формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.
14. Этнология: примордиализм и конструктивизм. Понятие этоса, этнической идентичности, нации.
различают три подхода к дисциплине – примордиализм, конструктивизм и инструментализм. Это три различных вектора исследования, которые, в целом, не противоречат друг другу и изучают этнос в различных его аспектах параллельно.
Примордиальный подход подразумевает, что этнос – это изначальное органическое социальное образование, которое накладывает на человека основную структуру мировосприятия. Существует даже понятие homo etnicus, человек этнический.
Среди ранних примордиалистов известны Иоганн Готфрид Гердер и Иоганн Готлиб Фихте. Первому принадлежит известная фраза о том, что «народы – это мысли бога», соответственно какая-то одна мысль не может быть редуцирована какой-то другой. Фихте в свою очередь привнес идею образования народа через семью:“Природа воспитывает людей семьями, и самое естественное государство – такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему характером… ведь народ – такое же естественное растение, как и семья, только у семьи меньше ветвей. В примордиализме существует два направления – культурное и биосоциальное. Биосоциальный вектор появляется и активно развивается в эпоху становления позитивизма, материализма и эволюционизма. В этом контексте изучается биологическое происхождения человека, который воспринимается, как высокоразвитое животное. Соответственно этнос воспринимается как некая биологическая доминанта в отдельно взятой популяции человеко-зверей. Биосоциальный подход дал основание попыткам иерархизации этносов, что называют расизмом (расологи: Ганс Фридрих Карл Гюнтер Он определял расу, как группу людей, чья общая принадлежность определяется их схожими телесно-душевными образами, Хьюстон Стюарт Чемберлен обозначал четкий дуализм между арийскими и африкано-семитскими народами. Он считал, что арийцы - это творцы и носители цивилизации, а евреи — негативная расовая сила, разрушительный и вырождающийся фактор истории.). В свою очередь сторонники культурного направления примордиализма отмечают, что данная точка зрения принадлежит западной культуре, ее восприятию человека, тогда как у других народов он может восприниматься иначе вплоть до того, что организм и тело во многих культурах считается иллюзией. Против биосоциального подхода также работает то обстоятельство, что люди с одинаковой биологической доминантой довольно часто бывают разделены в корне отличающимися ритуалами, обрядами, языком и религиями (Сергей Широкогоров считал, что Этнология в самом общем виде оперирует именно с кульутрной версией примордиализма – так как культура есть в определенном смысле синоним «общества»». Николая Данилевского считал, что любое общество достигает свое окончательное выражение именно в культурно-историческом типе или этносе, между которыми можно поставить знак равенства. Освальд Шпенглер предлагает рассматривать мировую историю — как на ряд независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания.. Продолжением развития идея Данилевского и Шпенглера занимался британский этносоциолог Арнольд Тойнби).
ПРИМОРДИАЛИЗМ ЭТНИЧЕСКИЙ - взгляд на этническую группу как на изначально данное и неизменное объединение людей "по крови" с четко проявленными постоянными признаками.
Этнос также понимают, как искусственно созданное социальное образование. Такой подход называют конструктивистским. По нему считается, что этнос появляется в ходе политической, экономической и культурной консолидации интеллигенции и элит для решения конкретных исторических задач. И хотя эта точка зрения противоречит примордиальному подходу, о котором было упомянуто выше, такие процессы имеют место быть, особенно в современном мире. примордиалисты подозревают конструктивистов в том, что они путают понятие этноса с нацией, которая имеет политическое, экономическое и юридическое содержание. Нации, как политические образования, безусловно, создаются искусственно преимущественно в буржуазных обществах, когда исчезает качественных подход к социуму и люди становятся индивидуумами.
В 1970-1980-х гг. в ответ на обострение этнических проблем социально-политической жизни общества в этнологической науке появляется конструктивистский подход к этносу и этничности. Наибольшее распространение он получил в США и других эмигрантских странах (Канада, Австралия). Популярность конструктивистского подхода в этих странах объясняется отсутствием в них естестественной укорененности этнических групп (за исключением коренных племен), в отличие от полиэтнических государств, сложившихся на основе многообразия коренного населения. Согласно конструктивистскому подходу, порождаемое на основе дифференциации культур этническое чувство и формируемые в его контексте представления и доктрины представляют собой интеллектуальный конструкт, сознательно создаваемый писателями, учеными, политиками. Этот подход уделяет особое внимание роли сознания и языка как ключевого символа, вокруг которого формируется понимание этнической отличительности.
в качестве главного критерия этничности Барт предложил этнические границы группы, которыми она сама себя ограничивает. Этот критерий был выбран потому, что этнические границы направляют социальную жиэнь в определенное русло и это влечет за собой сложную организацию поведения и социальных отношений. По этой причине в различных этнических границах мы наблюдаем и различные культурные явления, демонстрируемые членами той или иной группы.
Этнос в конструктивизме — это общность людей, формирующаяся на основе культурной самоидентификации (самоопределения) но отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях. признаком этнической общности является не общее происхождение, а представление или миф о е общей исторической судьбе. Другим признаком этноса будет вера Ро, что это — наша культура, а не сам по себе очерченный культурный облик, который без такой веры ни о чем не говорит.
Этничность в таком понимании — это процесс социального конструирования воображаемых общностей, основанный на вере в то, ни связаны естественными и даже природными связями, единым типом культуры и идеей или мифом об общности происхождения и общей истории.
И, наконец, существует инструменталистский подход, согласно которому этнос рассматривается, как средство для повышения социального статуса, некая антропологическая особенность, которая изучается в рамках современного глобализированного общества. инструменталисты изучают то, как ведет себя и чем отличается представитель того или иного этноса, какой вклад это отличие вносит в экономику, политику, культуру и как он адаптируется к демократии и правам человека. В свою очередь примордиалисты ставят в укор инструменталистам точку зрения, что американское и шире все глобалистское общество считается чем-то преодолевшим этничность. Примордиальная точка зрения настаивает на том, что любое общество этнично, как далеко бы оно не ушло от своих корней.
15. Дискурсы — это способы ментального конструирования социальной реальности, это также способы интерпретации значимых общественных процессов и явлений. Хабермас считает возможным при условии перехода общества от либерально-рыночной политической практики, подчиненной логике рынка, к политике иного типа — «делиберативной политике». По сути, делиберативная политика есть особая дискурсная формация присущая такому гражданскому обществу, где все вопросы решаются методом открытой публичной дискуссии, направленной на достижение согласия. В этом проектном дискурсно-политическом пространстве формирование общественного мнения и политической воли в публичной сфере подчиняется не структуре рыночных процессов, но самобытной структуре публичной коммуникации, ориентированной на достижение взаимопонимания. Для политики (в смысле практики гражданского самоопределения) парадигмой является не рынок, а диалог. Итак, понятие дискурса возводится Хабермасом до принципа жизнедеятельности коммуникативного пространства особого типа, в котором коммуникации между социальными общностями изначально нацеленына взаимопонимание, взаимоуважение, солидарность и согласие. Их функционирование предполагает также соблюдение определенных этических норм ведения диалога.
Четыре важнейшие правила дискурсивной аргументации, которых должны придерживаться участники публичного обсуждения: а) никто из желающих внести релевантный вклад в дискуссию не может быть исключен из числа ее участников; б) всем предоставляются равные шансы на внесение своих соображений; в) мысли участников не должны расходиться с их словами; г) коммуникация должна быть настолько свободной от внешнего или внутреннего принуждения, чтобы позиции принятия или непринятия относительно критикуемых притязаний на значимость мотивировались исключительно силой убеждения более весомых оснований.
Книга «вовлечение другого….» - исследования по ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический СМЫСЛ, хотя и получает
исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий ХАБЕРМАСА, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально не сводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей. Коммуникативный проект Хабермаса состоит в том, чтобы предложить обществу индуктивные правила достижения истинного согласия между собой. Таким образом, логические и познавательные операции приобретают у Хабермаса силу этического императива. ”Аргументативные моральные дискуссии служат улаживанию конфликтов на базе консенсуса. Конфликты в области, регулируемой нормами интеракции, бывают напрямую вызваны нарушениями нормативного согласия”
16. Общим признаком рассмотрения сущности войны Кревельда и Тоффлера можно назвать уход от строгого теоретического понятийного анализа и замена его фактологическим социально-политическим и военно-техническим рассмотрением. На наш взгляд, это основное направление эволюции представлений о войне и ее сущности. Снижение логико-аналитического изучения сущности войны трансформирует ее объяснение в сторону поиска, подбора и отбора тех событий и фактов, которые интересны автору или необходимы.
Концепция войны у Тоффлера является своеобразным приложением и продолжением его позиции о трех волнах истории цивилизаций. Первой волне сельскохозяйственных (традиционных) цивилизаций соответствуют одни войны. Эпохе промышленных цивилизаций сопутствуют войны второй волны, завершающиеся Второй мировой войной и войной США во Вьетнаме. Войны третьей волны – информационной (постиндустриальной) цивилизации, как считает Тоффлер, только начинаются. Примером у него служит «война» США против Ирака, в которой американские войска проявили «чудеса» информационной, радиоэлектронной и собственно вооруженной борьбы с использованием новейшей авиационной и ракетной техники, а войска Ирака оказались деморализованными, слабо подготовленными со своей техникой «второй волны».
Сущность войны, как она рассматривается в нашей литературе через связь политики государства и деятельности вооруженных сил, у Тоффлера не анализируется. Он рассуждает о политике разных государств и о военных операциях, но связей между ними не подчеркивает. Свои выводы формулирует исключительно в интересах аргументации своей версии о войнах «трех волн». Большей же частью ссылается на мнения других авторов. Например, ссылаясь на работу Дейви, Тоффлер приводит его слова о том, что вооруженное насилие приобрело характер войны с момента «кровавого столкновения между организованными государствами".
Приводит и тут же уходит от них, не пояснив даже термина «организованное государство».
Давая характеристику войнам первой волны, Тоффлер снова ссылается на других авторов. Цитируя Боулдинга, он повторяет его оценку отличий войн первой волны. Они состоят в том, что такие войны требуют «излишка провизии, созданного сельским хозяйством, собранного в одном месте и переданного в распоряжение одной власти» Рассматривая войны разных эпох (волн цивилизаций), Тоффлер специально не изучает сущность войны и ее эволюцию через связь политики государства и армии. Но косвенно он выходит на сущность войны через анализ эволюции средств вооруженного насилия в войнах различных волн, содержания вооруженной борьбы и других элементов войны. Тоффлер настойчиво уходит от социально-политических оценок участников войн, целей и причин войны, выявления справедливости или несправедливости войны. При этом он специально подбирает примеры для демонстрации правильности и законности (легитимности) военной политики США по отношению, например, к Ираку и Ирану, но ошибочности и неправомерности военной политики СССР и современной России, Ирака, Ирана и других государств. Конъюнктурность такого анализа социально-политической стороны сущности войны очевидна. Эволюция представлений о сущности войны уводится в ее содержание, и прежде всего в военно-технический аспект вооруженной борьбы, эволюцию средств вооруженного насилия.
Еще одним моментом эволюции представлений о сущности и содержании войны у Э. Тоффлера выступает стремление подтвердить свои размышления о войнах «трех волн» конкретным цифровым материалом, множеством мнений других авторов, которые, несомненно, для него являются истинными, а также фактами из самих войн, но опять же, не связывая всю данную аргументацию с причинами и целями войны, ее характером. Рассмотрение сущности и содержания войны уходит в космополитизм: все народы виновны в существовании агрессивной политики насилия и войн. Поэтому антивойна у них – это противодействие войнам третьей волны. Кризис, отмечается в книге, перед которым сегодня стоит мир, (конечно, не США и НАТО, а мир) – это отсутствие третьеволновой формы мира, соответствующей новым условиям современности и реальностям войн третьей волны.
Таким образом, Тоффлеры вроде бы и не отрицают современного понимания сущности войны как продолжения политики государством (коалицией государств) средствами вооруженного насилия с использованием армии, но и не анализирует его. Сущность, а также и содержание войны они рассматривают преимущественно с военно-технической стороны, большей частью уходя от политики участников войны. Авторы лишь изредка, но неизменно негативно-критически обращаются к политике противников США и их союзников: Ирака, Ирана, бывшей Югославии и др.
Эволюция трактовок содержания войны очевидно и целенаправленно представлена преувеличением вооруженной борьбы. Позиция технофобии в подходе к объяснению войны просто необходима Тоффлерам как явным сторонникам концепции технотронного общества. Идеологическая, психологическая, разведывательная, дипломатическая, экономическая, даже информационная борьба или вовсе не рассматриваются, или составляют совсем не главные эпизоды в изучении войн, по его терминологии, первой, второй и третьей волны.
Иной подход к объяснению сущности и содержания войны использует М. ван Кревельд в своей работе «Трансформация войны». Сущность войны автор рассматривает в третьей главе под названием: «Что такое война». Анализ начинается с критики взглядов К. Клаузевица. Кревельд прямо заявляет, что идеи Клаузевица о войне как продолжении политики государства насильственными средствами явно устарели, так как это было сказано в XIX веке, а сегодня уже XX век и многое изменилось. Он указывает на то, что возросла жестокость войны, ничем не ограничиваемого насилия в ходе войны в отношении к военнопленным и некомбатантам, расширяются масштабы применения новых видов оружия. И почему-то считает, что эти показатели войны «формулой» Клаузевица объяснить нельзя.
Кревельд пытается доказать, что идея ведения войны только государством явно устарела. Он использует понятие «тринитарная война», отражающее, по его мнению, трех основных (по Клаузевицу) субъектов войны: правительство (государство) – армию – народ. Кревельд считает, что гражданские, колониальные, народные, тоталитарные войны нельзя объяснить позицией Клаузевица. Существование таких войн, по его мнению, «все же понуждает серьезно усомниться в том, что триединство «правительство – армия – народ» позволяет наилучшим образом понимать как «нецивилизованные» войны (такая категория войн у него есть), так и великие войны 20 в.»5.
Важно заметить, что Кревельд |
