Verbum альманах Центра изучения средневековой культуры
Скачать 5.2 Mb.
|
[Н.Н.] (1911): Куза Николай де // Еврейская энциклопедія: Сводъ знаній о еврействѣ, и его культурѣ в прошломъ и настоящемъ. Под общей редакціей А. Гаркави и Л. Каценельсона Т.11. СПб. 889–890 Бибихин, Вл. В. (1992): Николай Кузанский. О мире веры // Вопросы философии. № 5. 29–53. Душин, О.Э. (2010): «Русский» Кузанский: традиции, современность, перспективы // Coincidentia oppositorum от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву. Ред. коллегия: О. Э. Душин и др. СПб. 32–46. Кригер Г. (2007): Кузанец и идея толерантности. Verbum 9. 70–72. Меньшиков, А. С. (2006): Философские основания теории толерантности в трактате Николая Кузанского «О религиозном мире». Дисс. к. филос. наук. Автореферат. Екатеринбург. Ойлер, В. А. (2010): Николай Кузанский как провозвестник межрелигиозного диалога и основоположник теологии религии // Coincidentia oppositorum от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву. Ред. коллегия: О.Э. Душин и др. СПб. 259–280. Ойлер, В. А. (2011): Единый Бог и множество религий // Verbum 13. 163–175. Соловьев, Вл. (1897): Николай Кузанский // Энциклопедическій словарь. Издатели: Ф. А. Брокгаузъ, И.А. Ефронъ. Т.XXI (41). СПб. 117-118. II. Происхождение и источники Реформации и лютеранства И.Л. Фокин (Санкт-Петербург) Всемирно-исторический принцип христианства и Реформация Мартина Лютера Всемирно-исторический принцип христианства есть принцип духовной свободы. Христианство возвестило миру новый принцип понимания Бога как Духа, тождественного с сущностью духа самого человечества в лице Иисуса Христа. Этот принцип стал поворотным пунктом обновленного мира, новой осью, вокруг которой с тех пор вращается всемирная история. Вступив в мир, христианство сперва должно было его непосредственно принять и было вынуждено в известной степени подчиниться его законам, поскольку они выражали всеобщие законы всякого земного развития. Христианство в данный момент можно сравнить с пшеничным зерном, о котором говорил Христос – этому зерну нужно было не только упасть на добрую почву, но также и преодолеть все преграды и непогоду этого мира. Христианство как историческое явление должно было пройти через все трудности обычного мирового развития. Всемирно-историческое развитие христианства с момента его возвещения Христом и апостолами заключалось в следующих двух моментах: 1. Как всемирно-историческое явление христианство требовало своего распространения во всем мире. «Идите и проповедуйте Евангелие во все концы» – эти слова Христа, обращенные к апостолам должны пониматься и понимались христианством как призыв к одному из самых важных деяний, которые как задача всегда стоят перед Церковью. И Церковь – прежде всего Католическая – всегда следовала этому призыву, отправляя многочисленных и добросовестных миссионеров во все концы света. Для этой внешней задачи всего христианства Церкви очевидно требовалась единая централизованная организация. И на этапе исполнения этой внешней задачи христианства естественно возникла необходимость в институте папской власти. Однако, как это всегда бывает в истории, чрезмерная увлеченность внешним привела к одностороннему результату – за внешними успехами колонизации, сопровождаемой катехизацией местного населения, было постепенно упущено исполнение второй, более важной внутренней задачи христианства. 2. Вторая задача христианства состоит собственно в христианском познании, которое определяет внутренний рост его развития. Рост христианского познания означает «воздвижение Храма Господня», как того духовного «Божьего Жилища», о котором говорил ап. Павел (послание Ефесянам, II, 21-22). Одним словом, христианскому познанию надлежало со временем стать, как верно заметил еще Шеллинг, познанием научным. «Одно дело, – говорит он в 36 лекции по философии Откровения, – когда Божье Царство было только внутренним, и другое, когда ему надлежало стать выраженным вовне. Здесь оно неизбежно должно было снова подпасть под воздействие внутренне побежденного, но именно поэтому, как говорил сам Христос, извергнутого (вовне) духа, который здесь – в области внешнего, – приняв иное обличье, снова искал власти и в открытую и под личиной противостоял ему, христианству».27 Согласно Шеллингу, так как Господь попустил, чтобы Церкоь вышла из своего первоначального «идеального и совершенного» состояния и подверглась всяческим превратностям, мы должны предположить, что Господь попустил это согласно своему замыслу и позаботился о том, чтобы она преодолела все эти исторические превратности и пришла к истинному и проверенному борьбой и конечной победой завершению, в то время как «тот век, возврата к которому желают столь многие последующие века, можно мыслить лишь как век невинности и потенциальности, как эпоху Церкви, еще не вступившей в историю, находящейся вне ее… Историческая Церковь начинается с того момента, когда она становится мировой религией, начинает существовать в мире».28 I. Сущность мирской власти средневековой иерархии духовенства Начиная с XIII в., Церковь сделалась единственной универсальной силой Европы. Римская Церковь обещала позаботиться о вечном спасении всех тех, кто ей подчинится. Поскольку же здесь речь шла о бессмертной душе, то Церковь получала над верующими такую власть, которая была выше всякого земного господства. Но если воля Церкви должна была быть высшим законом для грешного человека, и если для него отпускаются ее обетования, тогда сама эта церковная власть должна быть видимым выражением того, что может распоряжаться «вечным блаженством» и «вечным проклятием». Римский епископ в начале Средних веков был лишь последователем и наместником князя апостолов Петра, но в дни Иннокентия III (1198–1216) продвинулся уже до статуса наместника Бога на земле, т.е. «земного Бога», о чем написано в толковании папского права XIV века, где говорится о «нашем Господе-Боге папе». Тем самым Церковь была полностью признана Царствием Божиим на земле. Ибо если господство ее главы есть господство самого Бога, то и сама Церковь должна быть Его Царством. Вместе с подразумеваемым Божьим господством (Теократией) завершается господствующая мысль средневековой мирской Церкви. Эту мысль в XIII столетии сформулировал величайший богослов средних веков Фома Аквинский: «Быть подданным первосвященнику для каждого человеческого творения является условием блаженства». В самом начале следующего века, папа Бонифаций VIII в своей знаменитой булле 1302 г. обнародовал это положение как вечную истину. «Подданство римскому первосвященнику» – таковым должно было быть высшее и основное положение для каждого верующего.29 Поскольку же папа должен быть доступен всем верующим, у него должны быть его заместители, которые должны действовать в его духе. Для этого требуется надзор и, таким образом, своеобразная «партийная дисциплина»: священники в отдельных областях должны состоять в подчинении более высоким священникам, которые в свою очередь должны подчиняться контролю еще более высоких иерархов, и так далее вплоть до тех немногих избранных папской властью, которым папа уже непосредственно дает указания для всего церковного государства. Таким образом, эта монархия-вертикаль духовенства предстает пред нами как хорошо расчлененное ступенчатое тысячелетнее устройство. Такова была иерархия в изначальном смысле слова. Как искусная и мелко сотканная кровеносная сеть эта иерархия духовенства распространяется на весь духовный организм западного мира. Тысячу лет циркулирует кровь по всему церковному телу от пульсирующего сердца церкви – от папы. Эта кровь церкви называется «божественной милостью», и на кого она изливается, тот может быть «блаженным», на кого она не попадает – тот гибнет. При этом личные качества посредников (т.е. «священников») для этого их деяния безразличны. Они должны быть «посредниками благодати» не благодаря своей личности, а благодаря своей должности. Отсюда в римской церкви особая «благодать», и соответственно таинство «благодати должности». Благодаря святому действию, таинству посвящения в должность, священники «должностной милостью» возвышаются над массой обычных смертных «мирян», и навечно возводятся в сан высших существ, в сан посредников между Богом и человеком. Такова была теократическая папская церковь Средних веков, такова была сущность ее мирской власти. Можно, пожалуй, утверждать, что исключительно дух папской церкви только и продлевал жизнь Средним векам. Ибо, само собой разумеется, что, как миряне, так и сами «духовные лица», от низших священников до высших прелатов, находились в строгой подчиненности римскому епископу. Вплоть до самой Реформации все «мирское», т.е. все гражданское (или, говоря на современном языке, «общественное») было пронизано влиянием духовенства. «Если хочешь, так в этом и есть самая основная черта римского католичества, – говорит Иван Карамазов Алеше, пересказывая ему древнерусскую «Легенду о Великом Инквизиторе», – по моему мнению, по крайней мере: «Все, дескать, передано тобою папе и все, стало быть, теперь у папы, а ты (т.е. Христос – И. Ф.) хоть и не приходи теперь вовсе, не мешай до времени, по крайней мере». В этом смысле они не только говорят, но и пишут, иезуиты, по крайней мере. Это я сам читал у их богословов… «Тебя предупреждали, – говорит он ему, – ты не имел недостатка в предупреждениях и указаниях, но ты не послушал предупреждений, ты отверг единственный путь, которым можно было устроить людей счастливыми, но, к счастью, уходя, ты передал дело нам. Ты обещал, ты утвердил своим словом, ты дал нам право связывать и развязывать и уж, конечно, не можешь и думать отнять у нас это право теперь. Зачем же ты пришел нам мешать?».30 Таким образом, «Средневековье» как принцип духа, замечательно представленный в гениальном романе Достоевского, прекращается лишь тогда, когда папство терпит свое первое решительное поражение от новой и более глубокой религиозности, которая вмешивается в незыблемое устройство папской иерархии и своим более глубоким пониманием веры начинает «мешать» осуществлению ее планов полукоммунистического, полуобщечеловеческого «счастья на земле». II Учение римской церкви и принцип духовной свободы Мирская церковная власть нового Рима вполне была сопоставима и подобна древнеримской мировой империи, поэтому Реформация Мартина Лютера является тем коренным преобразованием, которое не ограничивается только специфически «церковными» изменениями. Можно сказать, что современная эпоха начинается вместе с Мартином Лютером, поскольку благодаря Реформации человеческое сознание изменилось и преобразовалось во всех своих главных формах, до этого момента целиком находившихся в руках церкви нового католического Рима, т.е. католического мирового господства. Только этот новый Рим притязал еще и на то, чтобы быть духовной силой. До некоторой степени римская Церковь и была таковой, несмотря на все свои земные цели и мирские средства, и таким образом действительно осуществляла духовное господство, несравнимое ни с каким другим в мировой истории. «Я стою здесь перед вами. – завершил свою речь Лютер на сейме в Вормсе в 1521 г. – Говорю вам, я не могу поступать иначе; Бог да поможет мне!». «Это был, – комментирует значение этого события Томас Карлейль, – величайший момент в современной истории человечества. Английский пуританизм, Англия и ее парламенты, Америка и вся громадная работа, совершенная человечеством в эти два столетия, французская революция, Европа и все ее дальнейшее развитие до настоящего времени, – зародыши всего этого лежат там: если бы Лютер в тот момент поступил иначе, все приняло бы другой оборот! Европейский мир требовал от него, так сказать, ответа на вопрос: суждено ли ему погрязать вечно, все глубже и глубже, во лжи, зловонном гниении, в ненавистной проклятой мертвечине, или же он должен – какого бы напряжения это не стоило ему – отбросить от себя ложь, излечиться и жить?».31 Вместе с тем Реформация не привнесла ничего «нового» в учение христианства. Достаточно прочесть «Краткий катехизис» (1529) Мартина Лютера или «Аугсбургское вероисповедание» Филиппа Меланхтона, особенно статьи «О Боге», «Об оправдании», «О Церкви и ее единстве», «О значении и употреблении Таинств», «О церковных порядках» и др.32, чтобы убедиться в справедливости этих слов. Скорее, напротив, церковные реформы и учение Мартина Лютера можно рассматривать как величественную попытку вернуть христианскую Церковь к апостольским временам, к Евангелию, к самому Христу, почти совершенно вытесненным из христианского учения за пятнадцать веков ее существования. Ибо за эти пятнадцать веков церковь святого Петра превратилась в мощную политическую организацию римско-католической теократии, под вывеской «отпущения грехов» нагло обирающей весь западный христианский мир. С последовательностью и решимостью Лютер положил конец этому мраку. Предписаниям Вселенских Соборов, кострам инквизиции, тысячам томов схоластической учености, наконец, «глупой робости моих дорогих немцев», простой монах, до тридцати четырех лет сам следовавший аскетическому учению в монастыре ордена Блаженного Августина, противопоставил принцип оправдания верою, принцип самоопределения разумной воли и сердца, сделавшийся со временем принципом всего современного мира. «Духовное преобразование ХVI столетия, – говорит по этому поводу Шеллинг в статье «О сущности немецкой науки» (1811), – явилось революцией, совершенной посредством науки, посредством истинной метафизики вопреки механизму и физике тогдашней религиозной веры. Принцип, душа всякой веры, победил материю и тело, которое начало довольствоваться самим собой. Отсюда метафизика чувства в духе самого Преобразователя; поэтому не дела, но таинство веры (Magie des Glaubens) составляет Единственное и Все в его учении. То, что до сих пор было развито в немецкой науке и что особенно в наше время было с новой силой в ней затронуто, вызвано и создано, находится в теснейшей связи с этим началом немецкой науки как его непосредственное или посредственное следствие».33 Конечно, развитие этого принципа, Magie des Glaubens, этого начала примирения человека с самим собой, благодаря которому Божественное полагается в человеческой жизни и деятельности, самом мышлении человека, не могло явиться делом одного средневекового монаха. Лютер был вынужден отрешиться от всей предшествующей тысячелетней культуры, превратившейся в устах секуляризированной Церкви в мертвую традицию, дабы отстоять великий принцип духовной свободы, под знаменем которого, как выражается Гегель, мы теперь служим и которое мы несем. «В лютеранской церкви субъективность и уверенность индивидуума столь же необходимы, как и объективность истины. Для лютеран истина не есть готовый предмет, но сам субъект должен сделаться истинным, отказываясь от своего частного содержания ради субстанциальной истины и усваивая себе эту истину. Таким образом, субъективный дух в самом деле становится свободным, отрицает свой партикуляризм и сознает самого себя в своей истинности».34 Высказав это Начало, находясь во главе величайшего движения всемирной истории, немецкому реформатору требовалось обладать необычайной душевной силой, чтобы примирить, насколько это было возможно, те внутренние и внешние противоречия и разногласия, которые свойственны вообще всем великим деяниям мирового духа. Лишь постепенно, по мере исполнения своего назначения, Лютер вырос в великого Реформатора и учителя христианской Церкви. Главным источником, в котором непосредственно изложено учение христианской религии, согласно учению Лютера, является Евангелие, повествующее о жизни и учении Иисуса Христа. Но человек как мыслящий не может остановиться на непосредственном восприятии Библии, и требует дальнейшего объяснения данного ему содержания. И хотя свидетельство духа может осуществляться в самых разных формах, более развитый дух верующего необходимо покидает свое первое восприятие позитивного содержания религии, постепенно переходя к более осмысленному и научному его рассмотрению, к теологии. Обращаясь к Библии, каждая историческая эпоха непосредственно свидетельствует о своей собственной глубине и зрелости духа. Поэтому вовсе не безразлично, с каким мышлением подходят к изучению Библии. Когда изречения и цитаты, взятые из нее, перестают быть просто словами, они уже не могут выступать основаниями тех положений, которыми оперирует Церковь. Когда Лютер 31 октября 1517 г. прибил к воротам Виттенбергской церкви свои знаменитые 95 тезисов, направленные против злоупотреблений римской церкви, он тем самым сразу вступил в эпоху деятельной борьбы, продолжавшейся до конца его жизни. Противопоставив таинство веры внешней набожности «добрых дел», Лютер вместе с тем покусился на сами учреждения и институты папской власти, на самое основание мирского господства римско-католического духовенства. Признав в продаже индульгенций и вообще в практике отпущения грехов посредством внешних заслуг извращение подлинного учения раннеапостольской христианской Церкви, Лютер решительно выступил против этого лжеучения. Нельзя, говорит он в «Свободе христианина» (1520), спасти душу телесными средствами. Душа может быть спасена только верою, этим «обручальным кольцом», которое дарует ей Иисус Христос, принявший на себя все грехи верующего человека, лишь через веру происходит общение души с Богом. Таким образом, Реформация в корне преобразовала понятия о «религии» и «вере», употреблявшиеся до этого в римско-католической церкви. Согласно учению Лютера, все внешнее должно быть устранено из абсолютного отношения человека к Богу. Лишь в таинстве веры (выступающих в культе богослужения в таинствах крещения и причастия) душа общается с Богом. Лишь в духе подлинной веры я должен в конечном счете определять, что представляют собой моя «религия» и моя «вера». Первой и простейшей формой существования, которую сообщает себе человеческая свобода, является родная речь, выступающая отныне существеннейшим моментом самой религии. Поэтому Лютер первым делом перевел Библию на немецкий язык. Имея дело с целым народом, с этой живой субстанцией веры, придавленной тысячелетней традицией церковного авторитета, учение Лютера необходимо представляло собой лишь постепенное становление немецкого религиозного духа на пути к христианской свободе. И хотя та поразительная быстрота, с какой распространялось учение Лютера, свидетельствует о том, что почва для его выступления в Германии была уже подготовлена, но лишь постепенно Реформация набирала ход, со временем опрокинувший весь старый порядок средневекового мира. Веса Хирвонен (Йоэнсуу, Финляндия) |
Похожие:
 | Программа дисциплины Институты власти в средневековой Руси В стадии формирования находилась и сама государственность средневековой Руси. Следует иметь в виду, что проблема формирования власти... | | Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М.,... Проблема средневекового культурного синтеза. Роль христианства, культуры варваров и античного наследия в формировании средневековой... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Диспозиции Средневековья в истории мировой культуры. Альманах. / Под ред. О. Э. Душина |  | И90 редакция литературы по общим проблемам философии Рассматриваются философские культуры стран Междуречья, древней и средневековой Индии, Китая, античного мира |
| Положение о проведении Конкурс проводится при поддержке Петербургского общества защиты русской культуры, Ленинградского областного государственного учреждения... | | Рабочая программа спецкурса «История русской средневековой культуры» Общий объем курса 56 часов. Из них: лекции – 28 часа, самостоятельная работа студента – 28 часа. Общая трудоемкость курса – 1,5 зачетные... |
| Библиографический указатель книг, поступивших в библиотеку урагс в сентябре и октябре 2005 г Юдмила Александровна Руководство по организации самооценки внутрибиблиотечных систем обеспечения качества деятельности и услуг :... | | Куртуазная поэзия и лирическая традиция средневековой литературы Куртуазная поэзия и лирическая традиция средневековой литературы. Что же такое куртуазная поэзия? Откуда она пошла? Что в нее входит?... |
| Концепция развития сферы культуры в Санкт-Петербурге на период 2012-2014 годов Введение Санкт-Петербургом как в сфере культуры, культурной деятельности, образования в сфере культуры, так и стратегических задач социально-экономического... | | Учебно-методический комплекс по дисциплине финно-пермские народы... Перечень документов умкд по дисциплине «Финно-пермские народы на историко-археологической карте средневековой Евразии» |
| Направления и формы работы Формирование культуры личности, культуры семьи на основе изучения прошлого своего народа | | Школы Школа искусства, культуры и спорта История и методология изучения культуры 033000. 68 Культурология Форма подготовки – Очная |
| Изучение истории и культуры религий Примеры работы в регионах по организации изучения истории и культуры религии в системе образования | | Методические рекомендации к программе «Историческое краеведение» (9 класс) Донецкий Б. «Кочующая» крепость // Памятники Отечества: Альманах. 1998. №1/2 (39). «Сердце Поволжья» |
| Отчет об основных итогах деятельности Дома дружбы народов республиканского... Дом дружбы народов – республиканский центр культуры и традиционного художественного творчества им. А. Е. Кулаковского | | Курсовая работа Изучение темы: «Страна восходящего солнца. Образ художественной культуры Японии» О значении изучения художественной культуры народов мира для формирования целостного понимания искусства у учащегося |
