Мимо души, или
Чего не делает Психолог в школе Чтобы было понятно: пояснения от Автора
Позвонили, пригласили: состоится рабочий семинар практических психологов, ведущих группы и работающих главным образом в школе. Замысел? Собраться лучшим силам и в своем узком кругу пройтись по болевым точкам каждого.
Это было Главной Приманкой. Ведь психолога хлебом не корми — дай только, чтобы кто-то по его болевым точкам прошелся...
Соответственно была уверенность, что говорить все будут как есть, без масок, и это привлекало еще более. Поэтому — собрались.
Итак, узкий круг специалистов. Посмотрели друг на друга, поделали Доклады, показали Работу. И тогда я понял, что не могу молчать, столько из меня посыпалось чувств. Разных. От людей я остался в восторге, а от их работы — в возмущении.
Может быть, именно потому, что люди-то какие!!
Если коротко и мягко, то итоговые впечатления следующие: “Психологи — это классные люди, только делают они что-то не то”.
Итак, зарисовки.
Очень осторожный Психолог
Очень осторожный Психолог рассказывал о своей работе. Это был действительно хороший и честный Психолог, но чем больше он говорил, тем тяжелее становилось у меня на душе.
Психолог был Усталым Гуманистом и много раз подчеркивал, что чужие души трогать опасно. Он говорил долго и проникновенно о том, насколько опасны психологические группы, задевающие и обнажающие душу, тем более в ситуации школьного класса. Он говорил, что опасны тесты и опасно знание человеческой психологии, поскольку все это дает возможность психологического манипулирования.
Он говорил умный текст, но я видел картинки.
Я видел: у Психолога есть его Психологический Арсенал. Он очень походил на некий дремучий оружейный склад, в котором хранится очень опасное оружие. А вокруг него ходит Психолог и рассказывает, что тут оружия очень много и оружия опасного, но он его только покажет и ничего трогать не даст.
Ну очень опасно!
Более внимательные могли прочесть подтекст: “Если вы умные, берите, но без меня”.
При этом Психолог интересовался у коллег, что, на их взгляд, нужно для того, чтобы ученики учились с желанием, какие методики для этого нужно использовать.
Я слушал и вспоминал свою жизнь. Когда я был преподавателем в институте, я тоже сочинял милые лекции под лозунгом “А вот еще интересно”, рассказывал психологические байки, и все было в общем-то хорошо, но изредка ко мне подходили умные и живые люди и спрашивали: “Ну и что?” Это означало: “Что мне с этим делать? Как это может изменить мою жизнь?”
Мои занятия не помогали им жить. И поэтому мне приходилось искать методические приемы, использовать педагогические воздействия и запускать Дразнилки.
Как я понял, этот славный Психолог тоже нашел свое, очень умное решение.
Очень умное решение
Исходная посылка: Психолог знает, что его задача — вооружать людей психологическими знаниями. Трудное обстоятельство: он гуманист, и поэтому вооружать дикарей опасным оружием не хочет. Итого — творческая проблема: что бы такое ученикам дать, чтобы одновременно им ничего не дать? Как бы так поработать Психологом, чтобы при этом душу не трогать?
Еще раз: как бы и Психологом остаться, и невинность соблюсти.
Подсказка к решению: вокруг — нормальные учителя, ходят с тетрадками, усталые, но без этих высокогуманных душевных мук. А может быть, это и есть решение?
Да, но его надо реализовать. И вот Психолог окунается в методическое творчество: он разрабатывает учебный курс. Это учебный школьный курс, но только в увлекательной форме, то есть нечто Строгое по сути и Легкое по форме. И вот теперь на уроках он начинает давать умные Теоретические Знания, а чтобы это проглатывалось, для смазки рассказывает Интересные Психологические Байки.
Итоги: все становится хорошо. Психолог выполнил святую заповедь “Не навреди” и поэтому чист, а ученики с ним время провели.
И не просто провели, а полный атас.
Психология как Учебный Предмет
Богомерзостен пред Богом всякий, кто учит геометрию, а се грехи душевные — любить астрономию и эллинские книги.
Поучения XVII века
школе в рамках учебных предметов детям рассказывают множество любопытных и одновременно совершенно ненужных вещей, подкрепленных только авторитетом Программы и хлыстом Оценки и Экзамена. Ну как же без Физики? Ну пусть и не ясно, зачем изучать третий закон Ньютона, явление электромагнитной индукции Фарадея и кривую Бойля—Мариотта, но ведь это Основы! Физику должны знать все!
И они учат ответы на вопросы, которые никогда не задавали. Или которые можно задать только из любопытства, когда делать нечего.
У лучших учителей Физика становится еще и прикладным предметом, то есть учителя показывают, как это иногда может помочь ученикам по жизни. Объем полезного оказывается невеликим, но появляется смысл хоть какой-то.
И вот — торжество и апофеоз: теперь Учебным Предметом становится Психология. Ее начинают преподавать как ту же самую Физику, только с другими заморочками. Ее как бы переодели, создали ей видимость чего-то Солидного и Настоящего. Все в порядке: пройдет время, создастся традиция, и глупые вопросы “Зачем нам это изучать?” исчезнут. Ну как же без Психологии?
“Перцепция”, “сенсорная персеверация”, “афферентный синтез”, “аттитюды”, “фрустрация”, “афиляция”, “индипенденство”... Видите, как все это высоконаучно! Впечатляет?
А вот есть еще закон Вебера—Фехнера, эффект Зейгарник и кривая забывания Эббингауза. Выучите это, потому что это Основы науки психологии, а Основы Наук должны знать все!
Забыл выучить главу про Память? Поленился прочитать про Волю? Обманул, что учил про Порядочность? Садись, “два”!
Естественно, хороший предмет должен иметь и прикладной аспект. Психолог его ищет и находит. Теперь он развивает память, внимание и другие психические функции, учит языку общения и психологии сдачи экзаменов. А мог бы с не меньшей пользой развивать функции, например, физические, учить языку, например, английскому и психологии, например, забивания гвоздей.
Естественно, это всё вообще-то нужные вещи. Просто все они — мимо души.
Почему это грустно? Вот картинка, прочувствуйте ее: полуразрушенная, страдающая страна, в ней живет Волшебник, который мог бы остановить войны и эпидемии, который мог бы спасти страну, но он откладывает свою Волшебную Палочку. Никто не упрекнет его, он не бездельничает: Волшебник занялся выращиванием картошки... Хорошая вещь — картошка, но в груди не щемит?
Пошто приходила тетка к детям,
или Совращение малолеток
Если вам не надоело, я хочу еще немного подержать вас в школе и познакомить еще с одним Психологом.
Говорят, что мужчина-психолог не мужчина, а женщина-психолог не психолог, но в данном случае это совершенно несправедливо.
Итак, в школу пришла тетя. Да не просто тетя, а настоящая тетя Психолог. Тетка грамотная, способна писать даже методические пособия, поэтому ставит задачу: детишек в психологию заманить, а когда те вляпаются, назвать это сформированным интересом и зафиксировать.
Чего хотят детишки? Они хотят много чего разного, но есть одно, чего хотят они всем своим нутром. Хотя многие из них и не подозревают об этом, хотя многие и откажутся признать это — все они хотят тепла и близости. Но этого у них нет. И когда тетя Психолог говорит: “Давайте овладеем Наукой Психологией!”, они слышат: “Вас будут любить. Вы получите тепло. Вы будете счастливы!” У них рождаются надежды. Они идут к ней — к Психологу! — и садятся за парты.
Начинаются уроки: звучат тексты и ставятся вопросы. Чтобы совсем не затекали ноги и хоть как-то двигалась душа, Психолог даже ставит с ними некоторые сценки. Тогда становится интересно, почти как во дворе. Да нет, детишкам правда бывает интересно, потому что иногда тетя Психолог рассказывает что-то и про них. Она, например, дает тесты, и они, ответив на несколько сотен странных вопросов, потом при желании могут прочитать свою характеристику.
В которой говорится о них то, что они знали о себе и до этого.
Курс длинен, но детишки не ропщут. Ведь они в школе, то есть в месте строгого заключения для их души и ума. А тут есть возможность занять себя хоть чем-то интересным, иногда даже полезным. В классе тепло, привычно, можно разговаривать, и училка не ругается...
Дети живут по-прежнему в Джунглях и смертельно боятся, что кто-то с ними рядом, такой же озлобленный звереныш, как и они сами, увидит их рану и вопьется в нее. Поэтому на вопрос анкеты, которую заботливо предложит тетя Психолог, они судорожно ответят: “Нет, мы не хотим, чтобы здесь трогали наши душевные проблемы...” Тетя Психолог в связи с этим проконстатирует некоторую тревожность учеников и продолжит давать материал в русле их актуальной познавательной активности.
Они будут вместе избегать того, что детям так важно.
А у тети Психолога есть еще свои, неизвестные детям заботы. Ее, например, очень волнует, а научна ли преподаваемая ею Психология? Она беспокоится, соответствует ли научным ритуалам вводимая ею понятийная сетка и в рамках какой академической школы она нагружает детишкам мозги.
Она беспокоится о том, как сделать Науку. Жалко, что нет рядом с нею никого, чьей заботой стало бы как сделать человека.
Хотя бы такого же, как она. Потому что она сама — человек светлейший. И я ее нежно люблю.
Что я хочу
Что я хочу, когда работаю с людьми? Все, чего я хочу, —освободить внутреннего человека и осветить его внутренний мир. Залечить раны, открыть в нем самом источники энергии и любви, сделать человека сильным и добрым. Чтобы он не шатался от ветров настроений, не мотался от ожиданий окружающих, не склонялся под гнетом обстоятельств, а крепко стоял сам, твердо шел сам, по своему пути. Чтобы он открыл глаза и увидел мир, а не только картинки о мире. Чтобы сбросил тяжелый панцирь и стал открыт миру, воспринимая его в полноте, чутко и тонко, но при этом стал неуязвимым и не ранился — ничем.
В этом смысле конечная цель моей работы с людьми всегда одна, общая. Но исходная недоделанность и боль у каждого своя, соответственно помощь каждому нужна разная.
Одного нужно только поддержать, чтобы он не падал на острые камни. У другого — выбить костыли, чтобы учился стоять на собственных ногах. Третьему — разбить скорлупу, чтобы он вылупился в мир: вначале будет дрожь, но на свежем ветру пух быстро подсохнет. Того, замерзшего, надо отогреть. А вот этого, такого запыленного, очень хочется протереть мокрой тряпочкой.
Но только, пожалуйста, не называйте меня психотерапевтом.
Я — не психотерапевт
Наблюдая за работой моих коллег, я убедился, что совершенно не хочу быть психотерапевтом.
Я понял, что психотерапия — это очистка души от дерьма, а глубинная психотерапия — это глубокое копание в дерьме.
Наблюдая за тем, как мои коллеги деловито чистят эти набитые грязью души, я понял, что не хочу быть таким же ассенизатором. Не желаю. Возможно, эта работа очень благородна, но я не любитель человеческих помоек.
Замечание из зала: “Врете, Николай Иванович, ведь как раз этим и занимаетесь. И здесь — в книге, и в Клубе”.
Да, я понимаю, что эта работа очень нужна. Действительно, если человеческие души раз за разом изначально уродовать обычным семейным воспитанием, а потом оттачивать злой и переживательный идиотизм сериалами типа "Просто Мария...", то такой человек не только постоянно наполняется дерьмом — от жизни, он сам же это дерьмо в жизнь и несет. И тогда ему и армии подобных ему нормальных, то есть душевно искалеченных, людей требуется армия внимательных психотерапевтов.
Я не буду психотерапевтом, потому что это тупиковая работа. Чисто не там, где метут, а там, где не сорят.
Я не психотерапевт. Я строитель и настройщик души. Я люблю это. Люблю настраивать душу — свою или чужую — так, чтобы она все больше и больше была открыта свету... Чтобы все больше вбирала в себя тепла... Чтобы, работая без отходов, она не только хранила в чистоте себя, но и делала мир вокруг красивее и чище.
Конечно, меня трудно назвать добрым человеком. Я не люблю слабых, которые считают своим правом быть слабыми. Не люблю калек, которые нашли в этом свое призвание, и не хочу заниматься душевным протезированием. Я не люблю больных, которые не умеют быть здоровыми, и не увлечен перспективой помогать им благополучно переползать от одной болезни к другой. Они болеют потому, что их душевное или физическое тело болеть всегда готово. Эти всегда больные не болеют только тогда, когда еще не успели заболеть в очередной раз. И вылечив текущую болезнь, они с открытыми болезням дверями просто ждут следующую.
Здоров не тот, кто лечится, а тот, кто умеет быть здоровым.
Я не врач.
Я - мастер душевного здоровья.
|
